Текст книги "Рождение героев"

Голоса далекими отзвуками еще вещали ей о хрупких разумах смертных, о ненависти и апатии, о вечной агонии и безысходности, о гневе и отчаянии. Вскоре и они стихли.

Одиннадцать Сестер Забвения поставили свечи и помогли Кассандре подняться. Фаворит Мрака стерла кровь тыльной стороной ладони и отбросила поддерживающие ее руки девушек.

– Я дарую вам свободу, – проговорила Кассандра.

Девушки улыбались, понимая, что Кассандра говорит правду и время их заточения прошло.

– Мы оставим храм? – спросила одна из девушек. – Мы будем следовать за тобой?

– Отныне вы – мои сестры. – Голос Кассандры смягчился. – Я никогда не буду Сестрой Забвения, ибо Рамит желает, чтобы вас всегда было одиннадцать, но я стану тем, за кем вы пойдете к великим свершениям во имя Рамита.

– Наша вера безгранична, – шептали девушки. – Мы будем всегда с тобой.

Огонь свечей начал гаснуть, и вскоре комната погрузилась в темноту, в которой единственным светом были двенадцать пар желтых глаз.

Вместе, пройдя сквозь подземелья храма, они вышли наружу. Звезда Таллара сияла бледным светом на ночном небосводе.

– Докажите мне свою верность, – ласковым голосом сказала Кассандра. – Убейте их.

Фаворит Мрака указала на полсотни вооруженных Пораженных, ожидающих Кассандру у входа в храм. Лица девушек в развевающихся алых одеждах рассекли хищные улыбки, и словно бесшумные тени, они ринулись в атаку.

Ночная тишина наполнилась стонами и воплями. Все смешалось в беспорядочном хаосе бойни, которая происходила перед Кассандрой. Куски плоти и брызги крови слились в буйстве насилия и смерти. Кончилось все так же неожиданно, как и началось. Сестры Забвения, все без единой царапины, вновь стали осязаемыми и медленно шли по разорванным и растерзанным трупам Пораженных.

– Вы – мои любимые сестры. – Кассандру наполнила радость от того, что отныне она никогда не будет одинока, голос ее потеплел, а из горящих желтым светом глаз потекли кровавые ручейки слез. – Вместе мы сделаем этот мир таким, каким он должен быть. Я стану не просто Чемпионом Мрака, но последним из Чемпионов. Я буду Предвестником Заката.

Оседлав зверей, на которых до этого восседали Пораженные, Кассандра повела своих новообретенных сестер за собой. К благословению остальных богов Черного Трона.

Глава 1
Сквозь ненастье к заветной цели

Город давно скрылся за горизонтом. Дорога петляла, то скрываясь между холмами, то появляясь вновь. Зловещая тусклая багровая звезда провожала четырех всадников будто взгляд небесного ока, суля опасности и беды, а может, удачу и успех. Жесткий северный ветер успевал перегонять по небу тяжелые серые облака и швыряться в путников мелкой влажной пылью, однако дождь все никак не начинался.

Во всей окружающей природе чувствовалось приближение зимы. Серая местность, стылая и безрадостная, окружала путников со всех сторон. Лишь изредка громкий крик какой-то птицы нарушал тоскливую песню ветра и ворчание Регнара. Экраим с пониманием поглядывал на гнома, полностью разделяя его взгляды на промозглую погоду. Для него, выросшего под знойным солнцем юга, климат Дионии казался слишком холодным и неприветливым.

Ближе к ночи путники увидели впереди, у подножия холма, тусклые огни – и вскоре уже подъезжали к постоялому двору со странной вывеской «Объятия Борота». Никто не сумел припомнить ни бога, ни какой-то исторической персоны с подобным именем. Объяснение оказалось куда проще, чем рассуждения подъезжающих к постоялому двору путников: Боротом звали хозяина заведения. Название, скорее всего, должно было подчеркнуть радушие, с которым тут встречали гостей. На постоялом дворе не оказалось ни единого постояльца, да и само заведение носило след какого-то запустения и угасания. Борот разговорился с заглянувшими к нему путниками, но веселостью и оптимизмом не отличался. Он печально поведал, что до самой Сонды сейчас не встретить ни постоялого двора, ни трактира: посетителей все равно практически нет. По дорогам бродят слуги Мрака, да и вообще близится Закат Эпама. Взвесив все «за» и «против», подсчитав барыши, он принял решение переехать ближе к морю, в спокойное Захолмье. И сейчас как раз пытался продать свой постоялый двор хоть за какие-то деньги. Иначе придется просто бросить весь скарб и бежать отсюда с большими потерями.

Как бы плохо ни обстояли дела у хозяина, все же он постарался приготовить для редких гостей обильный ужин и чистые комнаты.

Переночевав в теплых уютных постелях, путники позавтракали у гостеприимного Борота, отказавшись только от вина, чтобы не тяжелеть перед дальней дорогой, и отправились дальше. К счастью, вопреки всем ужасным рассказам хозяина постоялого двора о рыщущих по округе Пораженных, на южной дороге, по которой путники двигались к своей цели, им так и не встретился ни один приспешник Мрака до самого вечера. Впрочем, других путников они тоже не повстречали, а столь странное затишье на большом тракте само по себе казалось тревожным предзнаменованием. Пару раз отряд останавливался, чтобы передохнуть и немного перекусить пополненными у Борота запасами, но надолго не задерживались, стремясь покрыть максимальное расстояние, пока не встретилось никаких помех.

– Это не Шаллирский лес там впереди? – поинтересовался Гефорг, указывая на едва заметную темную полосу в юго-восточном направлении.

С такого расстояния еще невозможно было рассмотреть, что представляет собой эта полоска на самом горизонте, но, кроме зловещего леса, в этих краях больше не могло быть ничего.

– Мне показалось, я слышу в твоем голосе страх, дружочек? – усмехнулся гном, наверняка раньше юноши заметивший приближающийся лес. – Или это ты просто дрожишь от холода?

– Я вовсе не дрожу, – отозвался Нарлинг, хмурясь. – Но любой человек, если только он пребывает в здравом рассудке, постарается держаться от этого проклятого леса подальше.

– Почему же проклятого? – поинтересовался Экраим и добавил: – Пару дней назад я проезжал по этой дороге, но не заметил в этом лесу ничего особенного. Лес как лес. Правда, я не заезжал вглубь, а просто проехал мимо, не сходя с дороги.

– По легендам, этот древний лес много лет назад представлял единое целое с Солнечным лесом. Но в год Огненных Слез жуткие катаклизмы разделили их. В те времена на границе между этими половинами некогда величественного леса появилась Темная Река, – пересказал Гефорг то, что читал о Шаллирском лесе в библиотеке Ас-Ангела. – Зло принялось уничтожать благословенные чащи. Лес за рекой стали называть Солнечным. А Шаллирский лес теперь кишит безжалостными разбойниками и жуткими чудовищами, живущими только ради того, чтобы убивать друг друга да заблудших путников.

Молодой человек обвел всех своих спутников хмурым взглядом и мрачно добавил:

– Убивать во славу богов Черного Трона.

– Ну ты загнул! – хохотнул гном, и его басистый смех разнесся далеко по склонам холмов. – Пока нам еще не встретился ни один враг. Ни Пораженных, ни жутких чудовищ, ни даже самых захудалых разбойников. Никого, кто мог бы утолить мою жажду битвы! Но даже если ты прав, дружочек, то я буду только рад разрубить сердца тех исчадий Мрака, у которых хватит глупости попасться мне на пути!

Экраим невольно улыбнулся бравой тираде гнома, но вот Гефоргу и Элейн было не до улыбок – оба они слишком хорошо помнили страх той ночи, когда встретились на поляне, где толпа Пораженных собралась устроить кровавое жертвоприношение. И пусть у Элейн поводов испытывать страх было несравненно больше – ведь именно ее собирались принести в жертву, – но и молодой Нарлинг не горел желанием вновь повстречаться с приспешниками Мрака.

– Полагаю, нам стоит устроить привал здесь, – предложил Экраим, видя, как нервничает Гефорг. – До леса мы вряд ли доберемся до темноты. Утро вечера мудренее. Мы сможем завтра со свежими силами встретиться со всеми теми врагами, которых вы тут перечисляли. Ночь – не лучшее время для славной битвы.

Последние фразы наемник говорил исключительно для гнома, чувствуя его упрямую жажду противоречить всем и лезть по любому поводу в драку. И гном, на мгновение задумавшись, подтвердил, что Экраим не ошибся.

– Согласен, южанин, – кивнул Регнар, словно сам только что принял такое решение. – Я умаялся ехать на этом копытном звере! Если бы мы путешествовали пешком, я бы мог идти весь день и всю ночь, но это глупое животное отбило мне все седалище! Не пристало Витязю Аррага идти в бой враскоряку. Мы почистим оружие и немного отдохнем. А завтра ни одна мерзкая тварь не скроется от нашего гнева.

Съехав с дороги, друзья спешились и занялись обустройством ночлега. Экраим споро стреножил лошадей и пустил их пастись неподалеку от складываемого Гефоргом костра. Элейн помогла Нарлингу собрать в округе пищи для огня. Больших деревьев поблизости не было, но зато они набрали много корявых ветвей сухого кустарника. Нарлинг, ко всему прочему, притащил откуда-то сломанное колесо от телеги. И вскоре костер весело потрескивал, еще больше сгущая тьму вокруг. Небосвод к ночи совершенно прояснился, будто не было непогоды и стылой водяной мороси. Теперь с неба струился ровный холодный свет Горра, чей лик пошел на убыль, знаменуя последние дни осени. Соперничая с ним, ярко мерцала Звезда Таллара. Гефорг подбросил в костер несколько сухих веток, и окрепший огонь высветил лица усевшихся вокруг огня товарищей.

– Ну что же! Мы неплохо начали, и поэтому вполне можно отметить первую ночь, которую мы проведем под чистым открытым небом! И даже светлый Горр, решивший осветить наш лагерь, – это тоже хорошее предзнаменование, невзирая на проклятую звезду проклятого бога. За все это стоит выпить, – воскликнул Регнар, извлекая из своего заплечного походного мешка большой кожаный бурдюк. – Давайте наверстаем то, что упустили, отказавшись от разбавленного вина пройдохи Борота!

Гефорг со сдавленным стоном схватился за голову. Элейн только ухмыльнулась, прекрасно зная, что все гномы слыли известными любителями выпивки. Ходило даже правило «никогда не пей с гномом», потому как перепить представителей подгорного народа не удавалось еще никому из людского племени. Экраим и вовсе безразлично промолчал.

– Я покараулю первым, – предложил Гефорг. – Если, конечно, никто не возражает. У нас трое мужчин. Значит, мы сможем разделить дежурства на три смены.

– Это лишнее, – улыбнулся Экраим. – Когда Горр покинет небосвод, как раз самое время настанет для смены. Буди меня, я отстою до утра.

– Эй, южанин, ты ничего не забыл? – возмутился Регнар, только что отхлебнувший из бурдюка приличный глоток. – Я – гном! Витязь Аррага! Я могу всю ночь не сомкнуть глаз даже после пяти таких ничтожных бурдюков, в то время как вы, люди, уже будете валяться на земле, уставшие или мертвые!

Регнар потряс кулаком, свирепо зыркая глазами на своих спутников. Отблески костра превратили его лицо в страшную маску гнева. Элейн даже невольно вздрогнула, напуганная столь неожиданной переменой настроения.

– Хорошо, хорошо, – согласился Гефорг, примирительно поднимая руки перед собой. – Как скажешь. Я не возражаю, если ты будешь нести стражу один. Всю ночь.

Юный Нарлинг хорошо знал Регнара и за несколько лет уже привык к его выходкам. К тому же Регнар остывал так же быстро, как и заводился.

– Ну уж нет, дружочек, – рассудительно заговорил Регнар совершенно спокойным тоном. – Раз уж вы взялись сопровождать меня в нашем славном походе, то мы будем делить все тяготы путешествия поровну!

Гном сделал очередной большой глоток из бурдюка и пошуровал в костре палкой. Искры взметнулись вверх, словно стремясь долететь до неба, усеянного яркими звездами, и, объединившись с ними, стать такими же вечными наблюдателями за суетной жизнью смертных. Но век искорок недолог, и, поднявшись в темную высь, они таяли, исчезая без следа.

– Я, так уж и быть, позволю вам, людям, разделить славу этого великого похода и предоставлю право подежурить первым. Всем вам вместе! Вместе первыми! Да! Включая и тебя, девочка моя! Но после исхода Горра разбудите меня, и я всю оставшуюся ночь буду оберегать вас.

– Да уж, мы за тобой как за каменной стеной в любых передрягах, в которые ты нас заводишь, – проворчала Элейн, но гном не заметил или просто не расслышал сарказма девушки.

– Послушай, Регнар, а ты случайно не взял у своих братьев той карты, которую мы изучали перед тем, как отправиться в путь? – поинтересовался вдруг Гефорг, кляня себя за то, что раньше даже не задумался над этим вопросом.

– Карту? А зачем мне карта? – искренне изумился гном. – Ты разве забыл, что я самый великий следопыт из всех, с кем тебе довелось путешествовать?

Регнар покачал головой, удивляясь такой забывчивости Нарлинга. Впрочем, чего можно еще ожидать от человека?

– Лучшая карта из всех, которые нам понадобятся, находится вот тут! – добавил гном, постучав себя по шлему костяшками пальцев. Затем он сделал последний глоток и, пристально осмотрев опустевший бурдюк, сунул его в сумку.

– Карта этих мест есть у меня, – подал голос Экраим. – Я купил несколько карт, когда собирался в путь. Они не очень подробны и, возможно, несколько устарели, но потеряться не дадут.

– Карты… – зевнул Регнар, прикрывая глаза. – Они всегда врут!

Уже через несколько мгновений храп гнома заставлял вздрагивать пасущихся неподалеку лошадей.

– Ложитесь спать и вы, – предложил Гефорг спутникам. – А я, как мы и договаривались, на исходе Горра разбужу тебя, Экраим.

Возражать никто не стал, отлично понимая, что в таком походе отдых и сон крайне важны. Нарлинг, борясь со сном, смотрел на звезды. Но шея заныла, и он перевел взгляд на тлеющие угли. Однако смотреть на пляску огня оказалось еще сложнее, чем любоваться звездами, – костер убаюкивал, заставляя глаза закрываться. Нарлинг поднялся и прошелся вокруг, отгоняя сон. Теперь он старательно вглядывался в темноту за освещенным костром кругом. Неожиданно из тьмы на него уставились светящиеся красным глаза. Гефорг вздрогнул, пятясь к костру и чувствуя, как холодный пот заструился по спине. Ему сразу представилось, что целые полчища Пораженных окружают их бивак со всех сторон. Глаза почти сразу исчезли, но страх не отпускал, и Нарлинг не разжимал пальцев на рукояти своего меча. Повсюду ему мерещились силуэты жутких чудовищ, а однажды, когда неподалеку закричала какая-то ночная птица, Гефорг едва не поднял всех по тревоге. Только чудом он сумел сдержаться, поняв, что это голос пернатого. Едва дождавшись условленного срока, когда светлый лик Горра уплыл за горизонт, юноша с облегчением пошел будить эль Нарима. Едва он протянул руку к плечу, как наемник поднялся, будто и не спал вовсе еще мгновение назад. Гефорг, утомленный страхами, положил дорожный мешок под голову, укрылся плащом и практически мгновенно уснул.

Экраим подбросил в костер несколько узловатых веток и осмотрелся по сторонам. Все было тихо, лишь какие-то звери, торопясь по своим делам, на несколько мгновений замирали при виде костра, но вскоре приходили в себя, чтобы вновь устремиться своей дорогой. Наемник вдохнул полной грудью свежий ночной воздух и уселся у костра. За свою жизнь он караулил вот так, у костра, охраняя покой спутников, бесчисленное количество раз, поэтому необходимость бодрствовать, когда другие спят, ничуть не тяготила его. Пламя костра плясало завораживающий танец, невольно настраивая на воспоминания о былом. Но как бы далеко ни уносился наемник в своих мыслях, ни один звук в окружающей его действительности не ускользал от его чуткого уха. Правда, ничего тревожного вокруг не происходило, и все время своего дежурства эль Нарим просидел совершенно неподвижно, словно каменное изваяние. Когда пришло время, Экраим бесшумно поднялся и, подойдя к храпящему Регнару, осторожно положил ему ладонь на плечо. Храп мгновенно прекратился, и в свете костра блеснули глаза гнома.

– Я проснулся, южанин, – прошептал Мраморная Стена. – Можешь идти спать.

Наемник молча кивнул и отошел к своему месту у костра. Он улегся на бок, глядя на пляску пламени.

Внезапно какое-то ощущение тревоги нахлынуло на него волной, сметая мысли и чувства. Эль Нарим попытался подняться, чтобы осмотреться и понять, откуда повеяло опасностью, но… вздрогнув всем телом, вдруг пробудился ото сна. Неестественно яркий свет слепил так сильно, что эль Нарим невольно прикрыл глаза рукой. Жар душил, не позволяя вдохнуть полной грудью высушенный воздух пустыни.

Бескрайней пустыни крови.

Экраим всегда был здесь. В этом проклятом богами месте, где Свет уступил Мраку. Той, прежней, жизни никогда и не было. Лишь пустыня, наполненная тихими, беззвучными голосами, нашептывающими свои тайны…

Он поднял глаза, с трудом глядя на слепящее мертвенно-белое небо, в котором застыл черный диск Ока Рамита.

– Я один, – проговорил Экраим. – Как всегда…

– Нет, старый друг. Ты не один.

Экраим взглянул в сторону, откуда послышался знакомый голос, поднимаясь в полный рост.

– Это ты? Не может быть! Впрочем, я понял, почему ты здесь, – выкрикнул Экраим.

– И почему же? – усмехнулся собеседник наемника. – Просвети меня, великий фиринский мудрец.

– Ты – мертв! – В этот миг к Экраиму вернулось ощущение нереальности происходящего.

– Я мертв? – В голосе звучало притворное удивление.

– Да, Вердис, – горько отозвался Экраим, склоняя голову. – Твой сын мне сказал, что похоронил тебя. Да и выглядишь ты так, словно за последние пятнадцать лет, что мы не виделись, ты совсем не изменился. Ты в моем сне – ты лишь плод моей фантазии.

– Что ж, отчасти ты прав, – согласился Вердис Нарлинг, подходя к Экраиму и пропуская мимо ушей все прочее, сказанное наемником. – Я мертв. Но что ты делаешь тут?

– Это мой сон, – предположил эль Нарим. – Я заснул у костра. Но это не просто сон…

– Не просто сон, – эхом повторил Вердис. – Это твое предназначение, друг мой.

– Мое предназначение – покончить с тем, кто убил мою семью. С тем, кто захватил трон Наместника и правит от имени Нахена, угнетая мой народ! И как только я покончу с ним и его продажными прихвостнями, мое предназначение будет исполнено.

– Ты ошибаешься. Оглянись вокруг. Что ты видишь?

Экраим осмотрелся.

В бескрайнем океане багрового песка, горбящегося бесчисленными барханами, тонули обломки колонн. Среди дюн из крови бесчисленного количества воинов вздымались уродливые руины домов, в которых изредка виднелись человеческие кости. Чуть в отдалении угадывались очертания башни, вершина которой валялась на широких ступенях у входа. Временами по песку вместе с порывами горячего ветра проносились зыбкие тени. Призрачный шепот витал в воздухе, то затихая, то наполняя сознание чужими мыслями и чувствами. Ощущение непреодолимой, безжалостной воли во сто крат сильнее его собственной обрушилось на южанина. Словно новое солнце испепеляло его душу, оставляя плоть опустошенной и бесчувственной. И вот уже зловещий хор голосов наполнял разум эль Нарима.

– Что я вижу? Кровь под ногами, – зло ответил Экраим, не в силах понять того, что пытался объяснить его друг. – Да лик проклятого бога Мрака над головой. И больше ничего. Что я должен узреть здесь? Проклятых призраков прошлого?!

Наемник закрыл глаза, пытаясь сопротивляться непонятным чувствам. Но чем сильнее эль Нарим старался изгнать из своего разума обреченность и злобу, тем сильнее они туманили его рассудок.

– И это все, что ты увидел? – окликнул наемника Вердис.

Голос старого друга немного ослабил накал эмоций, и Экраим сумел открыть глаза и вновь посмотреть на Вердиса. Голоса стихли, словно испугавшись голоса Нарлинга.

– Я вижу руины, полные призраков, – ответил южанин.

– Руины некогда великого города, который и сейчас должен сыграть важную роль.

– Что это значит? – раздраженно переспросил Экраим, которому опять становилось хуже.

Шепчущие голоса вернулись, и теперь уже плохо контролируемый ужас начал подниматься из глубин сознания.

– Это значит, что ты должен идти… – отозвался Вердис и на миг замолчал. – Идти к своей судьбе. Сейчас ты чувствуешь, как тебя одолевают силы зла. Но это лишь часть того ужаса, который испытают все жители Эпама, если силы Мрака однажды одержат победу. Это место не проклято. Здесь действительно когда-то отгремела великая битва, и с тех пор песок тут – есть кровь павших. Но сама эта земля и все это место тысячи лет назад были отмечены Светом. Почувствуй это.

Голоса, нашептывающие проклятия, умолкли, и Экраим, прислушавшись к своим внутренним ощущениям, действительно начал различать чуть заметные оттенки того, о чем говорил Вердис. Теперь он видел перед собой не просто разрушенный город. Будто сам воздух пропитался каким-то древним благословением. Гнев и злость отступили, оставляя его разум, и на их место вновь вернулись присущие наемнику рассудительность и трезвый расчет. Распрямившись и вдохнув полной грудью, эль Нарим ощутил, как страх и обреченность, насланные Оком Рамита, висящим в зените уродливым ликом, также уходят. И новое благостное чувство заполняет все его естество без остатка – умиротворение.

Давно Экраим не испытывал такой легкости. С тех самых пор, как он расстался с Вердисом. Несколько лет эль Нарим, Вердис, его будущая жена Камилла и старый гном Дварн Громовой Кулак, вечно сетующий на жаркий климат Наина, скитались по неспокойному югу в поисках приключений. Они подрабатывали наемниками, готовыми хоть на битву с терроризирующим провинциальный город волшебником-ренегатом, хоть на поиски магических артефактов в проклятых землях Грозовой Долины.

Южанин улыбнулся, вспоминая былое: вне всяких сомнений, эти годы были лучшие в его жизни. И заключительным аккордом их скитаний стали сокровища, найденные ими в пустыне и позволившие покончить с лихой жизнью. Вердис с Камиллой отправились в Дионию, собираясь осесть в старом фамильном доме Нарлингов. Дварн двинулся в королевство Железного Камня, ведомый похожим желанием начать оседлую спокойную жизнь. Только Экраим не превратился в мирного обывателя. Вместо этого он нанял первых воинов, которые положили начало его собственной армии.

– Я иногда скучаю по тем безвозвратно ушедшим дням, – с тоской промолвил южанин, прогоняя прочь видения прошлого.

– Я тоже скучал, друг мой, – ответил Вердис с грустной улыбкой. – Но ты сделал верный выбор. И, приняв ответственность, не раз доказывал, что ты хороший лидер для идущих за тобой воинов. Они верят в тебя, друг мой, и с надеждой ждут твоего возвращения. И если ты призовешь – люди пойдут за тобой хоть на край света, хоть на верную смерть.

Эль Нарим взобрался на торчащий из песка обломок гигантской колонны и всмотрелся в сторону горизонта. Там, где край барханов сходился с ослепительным небом, наемник сумел разглядеть очертания уцелевшего здания. Черное, выделяющееся среди выбеленных обломков и руин темным остовом, оно притягивало взгляд и манило Экраима к себе.

– Что там, вдали? – спросил Экраим, не в силах рассмотреть что-то более подробно на таком расстоянии.

– Там дворец Наместника, – ответил Вердис. – Тот самый дворец, в котором истинные Наместники Нахена правили Фиринским Царством на протяжении многих сотен лет.

Ослепительное небо помрачнело, однако Око Рамита оставалось в зените. За считаные мгновения небеса стали черны, как уголь, но при этом все остальное осталось прежним. Лишь отчетливо стали видны желтые волны энергий, испускаемые проклятым солнцем.

«Что это? – В голове Экраима всплыли воспоминания о костре, возле которого он провалился в свой очередной непонятный сон. – Вещие сны, посылаемые Судьбой, или всего лишь бред измученного непривычным климатом разума? Почему эти сны участились, стоило только покинуть Наин? Где отыскать ответы на эти вопросы и как понять, зачем все это кому-то нужно?»

– Ты сам знаешь ответы на мучающие тебя вопросы, – прозвучал голос мертвого друга.

– Что ты сказал? – встрепенулся Экраим, вырываясь из круговерти размышлений и догадок.

– Я сказал, что ты знаешь все ответы, – терпеливо повторил Нарлинг. – Это не бред. Боги направляют тебя на путь, предначертанный тебе Судьбой.

– Я – игрушка в руках богов? – нахмурился Экраим. – Ты это хотел сказать? Я – послушная кукла в их непонятных играх?

– Нет, – отозвался Вердис, качая головой. – Ты не игрушка, ты – их надежда и гордость. Как и другие чистые сердцем смертные. И совершенно все равно, возносишь ты им молитвы или нет. Вера – в сердце твоем и в душе, как и знание, что есть Свет, а что – Мрак. И истинное добро тоже в твоем сердце. Только это действительно важно, а не то, сколько раз в день ты читал заученные молитвы.

– Ты не Вердис! – вдруг осенило Экраима.

– Я – Вердис, мой друг, – отозвался Нарлинг и грустно улыбнулся. – Просто смерть меняет людей.

Он немного помолчал, а затем вновь заговорил:

– Это руины Архдара – города, который когда-то являлся величественной столицей Фиринского Царства. Этот город хранит то, что поможет силам Света в битве против приспешников богов Черного Трона.

– Но никто не знает теперь, где этот город, – заметил Экраим, спрыгивая с обломка колонны. – Многие бесплодно пытаются отыскать его в надежде на несметные сокровища и безграничную мощь, но все отправившиеся на его поиски больше не возвращаются.

– Об этом не беспокойся, – улыбнулся Вердис. – Направлять людей – удел богов. Но выбор всегда остается за нами, людьми. Даже после смерти.

– Так что же я должен делать? – спросил Экраим.

– Просыпаться, – услышал он голос, но губы Нарлинга при этом остались неподвижны, только едва заметная улыбка так и оставалась на них.

– Что? – переспросил наемник.

– Просыпайся, – услышал южанин голос Гефорга. – Уже утро, Экраим.

Эль Нарим открыл глаза. Низкое пока еще Око Увара скрывала пелена облаков, покрывшая все небо. Тучи неслись на север бесконечным потоком, сокрыв серебряный лик Торра, и лишь размывчатый силуэт солнца пробивал своими лучами мутную поволоку небосвода в сумраке раннего утра.

Регнар уже возился со своим немногочисленным скарбом, собираясь в дорогу.

– Я словно горю изнутри! – рыкнул гном, прилаживая мешок к седлу. – Теперь я еще больше уверен, что все это провидение, ниспосланное самим Аррагом. Я должен увидеть древнюю столицу моих предков, где три сотни лет назад Пламенные гномы потерпели поражение, преданные жалкими эльфами. Я верну корону своему народу!

– Уже утро? – удивилась Элейн, зевая и потирая глаза. – Что ты опять разорался?

– Да! Уже утро, и нам нельзя терять драгоценное время!

Экраим мысленно вновь и вновь возвращался в свой сон, в котором встретился со старым другом. Наемник старался вспомнить все мелочи видения, но его не оставляло навязчивое мучительное чувство, что он не успел увидеть или понять чего-то действительно важного. Но как он ни старался, понимание не приходило к нему. Поэтому эль Нариму оставалось только ждать вечера и надеяться, что сон, в котором он бредет по пустыне, где вместо песка его ноги кромсает засохшая кровь, явится ему вновь.

– Еще рано, Регнар, – сонно возразил Гефорг, кутаясь в плащ. – Мы ведь никуда не опоздаем, если позавтракаем. Сил совсем нет…

Нарлингу смертельно не хотелось отправляться в путь. В сырую недружелюбную промозглость утра. Казалось, небо вот-вот разверзнется грозой и потоками воды.

– Уже поздно! Дружочек, если ты будешь продолжать дрыхнуть на ходу, то однажды рискуешь проснуться мертвым, – мрачно съязвил гном.

– Кто рано встает, тот раньше устает, – возразил Нарлинг, все же стряхивая с себя сонливость. – Интересно, а как это можно проснуться мертвым?

– Вон пойди загляни в Шаллирский лес и ты узнаешь, каково это – жить и просыпаться мертвым, – хохотнул Регнар, вспомнив вчерашние страхи молодого друга. – Говорят, что никто еще не пережил ночевки в этом проклятом лесу.

– Не думаю, что найдется хоть кто-нибудь, кто по собственной воле пойдет в этот лес, – подала голос Элейн, собравшая все свои нехитрые пожитки и теперь сидящая на корточках у притихшего костра. – Я ни за какие коврижки не пошла бы туда. Рассказывают, что в Шаллирском лесу бродят неприкаянные мертвецы. Мне и живые-то люди не особо нравятся, а уж ходячие трупы…

– С чего это тебе живые не нравятся? – удивился Гефорг, седлая лошадь.

– Да, девчонка далеко пойдет! – воскликнул Регнар. – Я вижу скрытую в ней мудрость! Живых людей действительно не за что любить!

– То есть мою семью ты не любил? – напряженно ответил Гефорг, поворачиваясь к гному.

– Дружочек, твоя семья мне была как родная. А родных я за людей не считаю.

Гефорг удивленно посмотрел на гнома и, не найдя что ответить, покачал головой, взглянув на смуглого южанина. Экраим, собравшись и оседлав коня, легким стремительным движением взлетел в седло и теперь молча ждал остальных. Ему было безразлично – идти в Шаллирский лес или в противоположную от него сторону. Ведь во всем этом походе его вел долг перед семьей Нарлингов. А потому и цель наемника находилась не в какой-то географической точке, а всего лишь рядом с Гефоргом, до тех пор, пока он не вернет себе своей жизни.

– Ты иногда своими речами просто поражаешь меня, – вымолвил Гефорг, взбираясь на коня.

Вскоре небольшой отряд уже вновь двинулся в путь. Двигались молча, если не считать Регнара, то и дело выкрикивающего какие-то пламенные фразы, видимо, направленные на поддержание в спутниках боевого духа. После каждой такой фразы гном неторопливо отвязывал висящий на поясе бурдюк, делал глоток и привязывал кожаный сосуд на место. Никто не сомневался, что и в этом бурдюке, как и в том, который Мраморная Стена опустошил перед сном, плескалась не ключевая вода. Но даже Нарлинг, погруженный в какие-то свои мысли, не обращал на это внимания и не вязался, как обычно, к гному с нравоучениями.

Гефорг вспоминал свою семью и родной дом, ныне сожженный дотла. Он стал изгоем, и возвращаться ему было некуда, да и не к кому. Сестра сейчас находилась где-то в другом королевстве, а брат, скорее всего, уже служит в столице. Увидит ли он их еще раз? Сможет ли он вернуть себе доброе имя и земли? Лишь боги Белого Трона могли дать ответ на эти вопросы.

– О чем ты думаешь? – негромко поинтересовалась девушка, поравнявшись с молодым Нарлингом.

– О своей семье, – ответил Гефорг, совершенно не желая разговаривать с кем бы то ни было на эту тему.

– А я своей семьи почти не помню, – проговорила Элейн, грустнея. Небо быстро темнело, укрываясь тяжелыми тучами и навевая путникам мрачные настроения. – Немного помню отца, да и то по рассказам дяди Глоара. Чуть больше помню старшего брата.

– У тебя есть брат? – удивился Нарлинг.

– Да, есть. Надеюсь, у него все хорошо сейчас. Нас разлучили в детстве, и с тех пор я его не видела, – с деланым безразличием ответила Элейн, подставляя ладонь небу.