Текст книги "Серое Братство"

17

Утром следующего дня, под бодрые звуки побудочного рожка, Ксанка и Олет проснулись сказочно богатыми. Олет обчистил и раздел до нитки всех сокамерников (кроме Вита, разумеется). В кармане весело позвякивала горстка медных, серебряных и золотых монет, в углу лежала груда выигранной одежды. Он играл только на наличные. В долг не верил никому. Судя по всему, Олет был человек бывалый, палку не перегибал, а потому милостиво позволил проигравшимся сокамерникам оставить на себе трусы и воспользоваться драными, грязными робами, служившими когда-то игровым полем. Вит тоже был доволен. Штаны, сюртук, манишка с бабочкой и лакированные туфли одного из жиголо, имевшего несчастье оказаться с ним в камере, были сшиты словно на него, и, главное, одежка была не с покойника!

Только теперь он понял, как ему плказалось, суть комедии, разыгранной Олетом накануне.

Доход Ксанки был несоизмеримо ниже, но зато гораздо качественнее. При себе у проституток было в общей сумме только пара золотых и два серебряника. Раздевать их догола Ксанка не стала, дабы не вводить во искушение мужскую половину тюрьмы, а просто милостиво разрешила играть в долг. Через пару часов ей стали должны все проститутки. Причем такие суммы, что, даже торгуя своим телом до пенсии, шансов расплатиться у них не было. Ксанка по доброте душевной долг им простила, в обмен на беспрекословное повиновение на тот период, пока она сидит с ними в тюрьме. Первое распоряжение она отдала им шепотом еще накануне вечером, и поутру началось представление.

После легкого завтрака, состоявшего из стандартной баланды, они дружно взялись за животы и начали кататься по камере, истерично вопя, что их отравили, и кто-то за это ответит! Их услугами пользовались многие члены магистрата, и они обязательно найдут виновных и отомстят за их смерть! При этом они называли такие имена, что побелевшая от страха стража помчалась за начальством.

Лишь один человек в этой камере остался на ногах. Ксанка была само сострадание. Ее нежное личико излучало ангельский свет. Девушка хлопотала над ночными бабочками как сестра милосердия.

Заключенные соседней камеры смотрели на нее с ужасом.

– Ну и хозяйка у вас, – прошептал потрясенный бородач, почесывая сквозь прорехи грязной робы волосатую грудь. – Зверь, а не баба. За что это она их?

– Видать, долги платить отказались, – скорбно понурил голову Олет.

– Да, в ее бордель без денег лучше не ходить, – подтвердил Вит. – До утра не доживешь.

По коридору загрохотали сапоги. Стража во главе с лекарем и заместителем начальника городской тюрьмы Савиньоном спешили к месту происшествия.

– Что с ними? – тяжело дыша, спросил Савиньон у Ксанки.

– Похоже на отравление, – кротко ответила девушка. – Все симптомы налицо. Откушали и…

– А ты почему не отравилась?

– Ах, я не привыкла к такой грубой пище. Отказалась в их пользу и вот …

– Да у меня в лазарете столько мест нет, – ужаснулся лекарь. – Надо их срочно в городскую больницу везти!

– С ума сошел? Нам только служебных расследований не хватает. Здесь лечи! Прямо в камере! И чтоб к вечерней поверке все были здоровы! Шеф подъехать должен! – рявкнул на него Савиньон. – А вы что уставились? – прорычал он на зэков, которые таращились на него из соседней камеры. – Быстро на построение. И ты тоже! Тебя как зовут?

– Ксения.

– На выход!

Загремели ключи. Стражники начали выгонять заключенных на построение. Скоро тюремный двор заполнился. Арестанты выстроились в две шеренги, между которыми стоял капрал с кипой бумаг в руках. Шеренга справа от него состояла из мальчиков, шеренга слева, как и положено, из девочек.

– Сомкнуть ряды, – строго сказал капрал, увидев, что около Ксанки, скромно стоявшей в самом центре женской шеренги, образовался вакуум. Разбитные девицы старались держаться от нее подальше. Слухи по тюрьме расползались быстро. Женская шеренга нехотя повиновалась.

– Какая же работа нас тут ждет? – кротко спросила Ксанка ближайшую соседку справа.

Женская шеренга замерла, обратившись в слух.

– К-к-куда пошлют, – отстучала зубами соседка. – Самая паршивая – чистка городских нужников. С-с-сначала предлагают добровольно…

– Нет, на чистку я не пойду.

Женская шеренга зашелестела. Капрал откашлялся, строго посмотрел на них, и они сразу затихли.

– Ну, граждане тунеядцы, воры, гопники, алкоголики и прочие… – капрал покосился на женскую шеренгу, – …нехорошие личности. Кто хочет сегодня поработать?

Ответом ему было гробовое молчание.

– Ладно. Начнем, так сказать, с дам. Для них у нас сегодня только одна заявка внешняя и одна внутренняя. От муниципальных служб прислан наряд на чистку городских общественных туалетов…

– Я!!! – дружно завопила вся женская шеренга и сделала шаг вперед, оставив Ксанку за спиной.

– Надо же какой энтузиазм. Ну, что ж, вперед, девочки.

Девочки, в сопровождении охраны чуть не бегом бросились к тюремным воротам, где наготове стоял тюремный маг с магическими браслетами, обеспечивающими явку заключенных обратно в тюрьму по окончании работ. Как только двор от них очистился, капрал повернулся к Ксанке.

– Ну, а тебе тогда остается уборка территории городской тюрьмы. Будешь мыть полы, стекла, подметать в камерах…

– Извините, но одна я не справлюсь, – вежливо возразила Ксанка. – Мне бы еще человек пятнадцать-двадцать в помощь, и все тут будет блестеть!

– Верно, – вынужден был согласиться капрал. – Ну что, тунеядцы, – обратился он к уголовникам, – добровольцы есть?

Мужская шеренга сделала дружный шаг назад.

– Ладно, мы тебе в помощь дадим тех, кто останется после распределения, – успокоил он Ксанку. – Для мужчин у меня тоже две заявки. Конезаводчик Гавгий просит прислать ему людей для чистки конюшен…

– Я!!! – взревела мужская шеренга и сделала шаг вперед.

Капрал изумленно вскинул брови.

– Раньше туда никого калачом загнать было нельзя. Ладно, надеюсь, Гавгиевы конюшни наконец-то вычистят. Но если ко мне поступят жалобы от хозяина, пеняйте на себя.

Заключенные, обгоняя друг друга, ринулись к воротам.

– Придется тебе одной попыхтеть, – развел руками капрал.

– Одна по-любому не справлюсь, – уверенно сказала Ксанка, – но, если позволите дать вам совет…

– Ну?

– Я неплохо разбираюсь в медицине. Ваш тюремный лекарь на меня произвел впечатление коновала. Дайте мне пару стражников в помощь по уходу за болезными, и к обеду они будут на ногах, а к вечеру вы тюрьму просто не узнаете. Пока девочки будут выздоравливать, мы в картишки перекинемся…

В руках ее появилась колода карт.

– На интерес? – Глаза капрала замаслились.

– Ну, разумеется!

– Так, ты, ты и ты! – ткнул капрал в ближайших стражников, – за мной! – Он подхватил Ксанку под локоток. – Я лично послежу за ходом лечения.

Вит увидел, как вытянулось лицо Олета, уже выходящего из ворот.

– Опять обставила, – расстроился он.

– А что такое? – Виту стало интересно.

– Вечером увидишь, – отмахнулся Олет, поправил магический браслет на руке, сердито сплюнул и двинулся вслед за вереницей заключенных на исправительно-трудовые работы.

18

Карета начальника городской тюрьмы Хилтона Сомса неспешно приближалась к вверенному ему магистратом объекту. Сомс давно уже перевалил все текущие дела на своего заместителя и приезжал лишь изредка, раз в неделю, чтобы устроить очередной разнос. Он был искренне уверен, что именно в этом и заключается главная задача любого начальника. В субботний вечер он вообще приезжать не собирался, так как посещал уже это заведение два дня назад, но в магистрате ему непрозрачно намекнули, что, в связи с недавними событиями на Плешивой Горе во время празднования Фаллоуина, неплохо бы проверить, все ли в порядке в тюрьме. Хилтон Сомс грустно вздохнул. «Ох, тяжела наша доля служивая», – горестно думал он, трясясь в своей карете по булыжной мостовой. Сзади раздался цокот копыт. Кто-то быстро нагонял карету.

– О! Мистер Сомс!

Начальник тюрьмы высунул голову в окошко. Пожилой седовласый эльф Гавгий уже гарцевал рядом на белоснежном коне, приветливо махая рукой.

– А я к вам, с огромнейшей просьбой.

– Слушаю, – тяжело вздохнул Сомс.

– Сегодня ко мне прислали наряд ваших заключенных. Так они сделали такое! Такое!!! Все блестит! Я уже пятьдесят лет этим бизнесом занимаюсь, но никогда в моих конюшнях все так не сверкало! И ведь что придумали! Под каждым конским хвостом персональное ведро! У вас замечательно поставлена воспитательная работа. Мистер Сомс, умоляю, дайте мне их на завтра. У меня за городом еще конюшни есть. Плачу вдвойне!

Настроение начальника городской тюрьмы сразу поползло вверх. Он расплылся от похвалы и милостиво кивнул головой.

– Вот спасибо, – обрадовался эльф. – За мной не заржавеет! – Гавгий развернул коня и поскакал в обратную сторону.

– Хорошо поставлена воспитательная работа, – с удовлетворением повторил Сомс. – Ай да я! Надо бы отметить это в приказе.

Стражники увидели его издалека и услужливо распахнули ворота, вытянувшись по бокам по стойке смирно. Карета въехала на тюремный двор, где его ждал очередной сюрприз. Нигде не было ни соринки. Еще бы им там быть! Проститутки и доблестная тюремная охрана вместе с его заместителем ползала на коленках по двору с ведрами и тряпками, надраивая булыжники до блеска! Мыли основательно, с мылом. В самом центре двора стоял стол, за которым восседала рыжеволосая девица, лениво тасуя карты, грустно посматривая на пустующий с противоположной стороны стола стул. На столе лежала довольно солидная горка золотых, серебряных и медных монет.

– Это что такое? – выпучил глаза ошеломленный мистер Сомс, вылезая из кареты.

Его заместитель торопливо поднялся с земли, отряхнул штаны и рысцой подбежал к начальству.

– Тут, понимаете…

– Мы решили организовать субботник, – ответила за него девица.

Начальник тюрьмы обвел взглядом двор, удивленно хмыкнул.

– Неплохая идея. Надо взять на вооружение.

Стража и проститутки горестно взвыли.

– Ну, а ты кто такая?

– Это наша новая заключенная, – отрапортовал Савиньон.

– А почему не работает? – возмутился Сомс.

– Так потому и не работает, что работаем теперь по новой системе, – отчеканил Савиньон. – Зато и результаты налицо!

– Это да, – вынужден был согласиться начальник тюрьмы. – И в чем же она заключается, эта новая система?

– Все очень просто, – улыбнулась Ксанка. – Тот, кто проиграет, занимается общественно-полезным трудом или откупается полновесным златом. И главное – все по честному и без обид. Продулся – драй полы.

– Так это игра на интерес? – оживился Сомс.

– Разумеется.

– Вот тут-то ты и попалась, – радостно сказал Савиньон, – наш начальник лучший картежник Вавилота. Драить тебе полы рядом с нами!

– Давно в картишки балуемся? – Сомс подсел к столу. – Профессионал?

– Ну что вы! Ваши стражники научили. Просто карта удачно шла. Проиграть было невозможно.

Начальник тюрьмы радостно потер руки.

– Ну, фортуна – баба ненадежная. Думаю, ты свой лимит удачи уже исчерпала. Не хотите разом, ва-банк? – он вытащил из кармана солидный кошель.

– Отчего нет?

Сомс взвесил кошель в руке, покосился на горку монет, лежащую около Ксанки, высыпал свои золотые рядом. Кучки были практически равные.

– Пересчитывать не будем?

– Я вам верю, – очаровательно улыбнулась Ксанка.

– Побольше бы таких заключенных судьба посылала. Я потом дам вам шанс отыграться, – игриво повел бровью начальник тюрьмы. – Правда, играть будем уже не на золото.

– Как интересно… – Руки Ксанки замелькали с неуловимой для глаз скоростью, тщательно тасуя колоду. Начальник тюрьмы насторожился. – Сдвиньте, пожалуйста, – ласково попросила Ксанка, протягивая ему колоду через стол.

Начальник тюрьмы осторожно сдвинул. Ксанка колоду подсекла и начала демонстративно медленно раздавать. Сомс наблюдал за движениями ее рук во все глаза. То же самое делали заключенные и охрана, продолжая яростно драить тряпками тюремный двор. Как только раздача закончилась, Сомс с замиранием сердца взглянул на свои карты и облегченно вздохнул. Мысленно. Как истинный профессионал он не выдал удачу ни одним мускулом лица. Было бы чего пугаться! Обычная удачливая глупышка. Только удача ей явно изменила. Он откинул в сторону две карты. Банкующая Ксанка сделала ему замену из прикупа.

– Теперь вы.

– А зачем? Вскрываем.

– Но вы даже не посмотрели свои карты! – изумился Сомс.

– Какой смысл? – пожала плечами девушка. – Я же совсем не умею играть. Просто верю, что повезет.

Начальник тюрьмы усмехнулся, покачал головой и выложил на стол свою удачу рубашками вниз, демонстрируя Ксанке трех королей, джокера и восьмерку.

– А что у вас?

– Еще не знаю.

Девушка перевернула свои карты.

– Не может быть! – ахнул начальник тюрьмы.

На столе лежали четыре туза, которые били его королей вместе с джокером. И даже пятая карта, валет, лупила его восьмерку, совпадая по масти, хотя это было абсолютно не обязательно. Ксанка невозмутимо пододвинула к себе золото Сомса, полюбовалась на увеличившуюся горку.

– Отыгрываться будем? – спросила она Сомса.

– Так у меня с собой больше денег нет, – признался начальник тюрьмы.

– Так мы ж играем на интерес, вы что, забыли? Понимаете, у нас здесь еще окна не помыты…

– Чтоб я окна мыл!!? – взвился начальник тюрьмы.

– Тогда на свободу.

– Для вас?

– Естественно! И на свободу двух моих друзей.

– Это несерьезно!

– За друзей я заплачу отдельно, – Ксанка повела бровью в сторону золотой кучки. – Если, разумеется, выиграю.

Мистер Хилтон Сомс долго жевал губами, но все-таки решился.

– Идет! Но раздаю теперь я!

– Безусловно.

Сомс начала тасовать колоду. В этот момент распахнулись ворота, и во двор ввалились уставшие, взмыленные зэки, распространяя вокруг себя ароматы Гавгиевых конюшен. Ввалились и замерли. Такой картины в родной тюрьме они еще не видели.

Начальник тюрьмы уже раздавал. Ксанка подняла свои карты, раскрыла их веером, посмотрела. Шестерка, восьмерка, король, туз, валет.

– Сколько из прикупа будем брать? – радостно спросил Сомс. Он действительно умел играть, и прекрасно знал, какие карты ему достались.

– Ничего брать не будем. – Тонкие пальчики Ксанки сдвинули карты вместе. – А вам прикуп нужен?

– Я, как и вы, решил сыграть без прикупа. Вскрываем?

– Вскрываем.

Сомс торжествующе выложил на стол четырех тузов и шестерку.

– Чем ответите?

Ксанка вновь распустила карты веером и одну за другой выложила их на стол. При виде пяти джокеров у начальника тюрьмы отпала челюсть. На мгновение он потерял дар речи.

– По-моему, мои пять тузов побили ваших четырех, – проворковала Ксанка.

– Но… столько джокеров в колоде не бывает! – завопил Сомс.

– Значит, кто-то из нас жульничает, – задумалась Ксанка. – Раздача была ваша…

– Это на что вы намекаете!!? – не очень натурально попытался возмутиться начальник тюрьмы.

Он действительно шельмовал, но ведь в свою же пользу!

– На то, что вы проиграли, шеф, – послышался сочувственный голос Савиньона.

– Еще одно слово, и ты пойдешь чистить тюремные гальюны, – прорычал мистер Сомс.

– Опоздали, все уже почищено, шеф, – грустно вздохнул Савиньон и еще яростней начал драить тряпкой идеально чистые булыжники тюремного двора.

Охранники, занимавшиеся тем же самым мрачно, покосились на шефа. Карточные долги священны! Это знал каждый нормальный гражданин славного города Вавилота буквально с пеленок. Знал это и начальник тюрьмы.

– Ладно. Свободна.

– А мои друзья? – Ксанка демонстративно передвинула золотую горку в сторону начальника тюрьмы.

Сомс покосился на своих подчиненных. Те яростно заработали тряпками, старательно делая вид, что ничего не видят и не слышат.

– И твои друзья, – тяжело вздохнув, согласился он, – сколько их?

– Не так много, как вы думаете, – успокоила его Ксанка. – За эту кучку, – выразительно кивнула она на золотую горку, – на свободу со мной пойдут этот, – ткнула она пальчиком в сторону Вита, – этот, – указующий перст переместился на брата, – и во-о-он тот, бородатый.

– А я-то тебе зачем? – испугался бородатый зэк.

– Изо рта у тебя воняет. Зубки, видать, грязные. Почистить хочу, – любезно пояснила Ксанка. – Я обожаю нечеловеческие опыты в области стоматологии.

– Начальник! – рухнул на колени бородач и пополз к мистеру Хилтону Сомсу. – Не отдавай! Нельзя мне на свободу! Да на мне столько висит! Хочешь, всю банду сдам? Убийство на улице Хряков – это ж моих рук дело! Мое! И икону из храма… эту… Бонну Мызу я стырил, веришь? Все сделаю, начальник! Все на себя возьму, только не отпускай! Ну, никак мне нельзя на свободу!

– Гм-м-м, – мистер Хилтон Сомс задумчиво посмотрел на Ксанку, – а в этом что-то есть. Мне нравятся ваши методы, уважаемая. Не хотите поработать у нас штатным дознавателем?

– Я подумаю над вашим предложением, – Ксанка была сама любезность. – Если очень припрет, я, возможно, его и приму.

Бородач облегченно вздохнул и от переизбытка чувств упал в обморок. Начальник тюрьмы раскатисто рассмеялся.

– Савиньон, готовь на всех троих бумаги на УДО!

– Опять она меня сделала, – еле слышно пробормотал чем-то жутко расстроенный Олет.

Вит похлопал на него глазами. Он по-прежнему ничего не понимал в отношениях между братом и его сестрой. Что за игры ведут его учителя?

20

– А вот и неправда твоя! На этот раз мой верх был!

– Ха! Ха! И еще раз ха!

Друзья двигались ускоренным шагом по улице Потухших Фонарей, спеша добраться до дома № 13 до темноты, и всю дорогу Ксанка и Олет вели этот бесконечный спор.

– У меня лично уже в кармане звенит. И я даже подсчитал, чего и сколько: двенадцать золотых, пять серебряников и два медяка. А у тебя что?

– Думаю, не меньше двухсот золотых я сегодня с казенного дома поимела.

– Так где они, где? – горячился Олет.

– Где, где, – Ксанка начала сердиться, – сейчас получишь по балде. За вас, дураков заплатила. Свою свободу я честно выиграла в карты и могла выйти бесплатно.

– Угу… честно. С помощью моего беспроигрышного колечка, не оставляющего шанса противнику. Такой артефакт на ерунду спалила! Это не считается! Короче, моя взяла, и баста! Я здесь, я на свободе и у меня полный карман, а ты…

– Ах ты…

Вит втиснулся между ними, гася назревающий конфликт.

– Если б я знал, что у меня будут такие нервные учителя, ни за что бы не пошел к вам в ученики. Лучше б подумали о том, где сегодня ночевать будем?

– В смысле – как?

Только тут Олет и Ксанка соизволили поднять глаза и поняли, что уже пришли, и что у них опять проблемы.

– Что за фигня? – расстроилась Ксанка при виде двух стражников, торчащих у парадного входа, дверь которого была заперта на огромный амбарный замок.

– Полный беспредел, – согласился с ней Олет.

– И перекрасили его зачем-то, – расстроился Вит. – Такой был симпатичный бордельчик.

Олет с Ксанкой переглянулись.

– Что значит – перекрасили? – осторожно спросил Олет.

– В какой цвет? – насторожилась Ксанка.

– Сами, что ль, не видите? В клеточку зеленую. Светится…

Вит с любопытством смотрел на мерцающую зелеными сполохами магическую паутину, окутавшую дом.

– А ты молодец, – одобрил Олет.

– Нас магические защиты такого рода только на третьем курсе распознавать учили, – призналась Ксанка, невольно бросив уважительный взгляд на своего ученика, – но не всем это видение давалось.

– Нет, ну какого черта мы тут у порога собственного дома топчемся? – разозлился Вит и решительно двинулся к двери.

– Куда? – перегородила дорогу стража.

– А ну, осади назад!

– Сейчас я тебе осажу, – посулил Вит, засучивая рукава. – А ну, быстро, отпирай дверь!

– Не положено.

– Это мой дом!

– Ну, это как сказать, – стражник опасливо покосился на Вита, о боевых подвигах которого был, видать, наслышан, извлек из кармана свиток, откашлялся и начал читать: «По распоряжению магистрата славного города Вавилота на дом № 13 по улице Потухших Фонарей, принадлежащий, согласно дарственной от отца Илерея, Витору Монастырскому, накладывается арест, в связи с незаконным открытием в нем дома терпимости. Данный дом может быть возвращен обратно в собственность владельцу, в случае, если он оплатит магистрату стоимость охраны его заведения…»

– Какой еще охраны!!? – завопил Вит.

– Что значит какой? – возмутился охранник. – А я здесь, по-твоему, что делаю? От воров да нищих охраняю. Опять же маги защиту наложили, чтоб никто не вошел и не вышел. Это тоже денег стоит. Вот тут так и прописано…

Охранник вновь уткнулся в свиток:

– «…если он оплатит магистрату стоимость охраны его заведения, стоимость услуг гильдии магов, зарегистрирует свое заведение, согласно всем правилам, поставит на учет в пожарной охране, санэпидемстанции…» Ну, тут читать долго. Короче, с вас 3000 золотых.

– Сколько!!? – ужаснулась Ксанка.

– Три тысячи, – любезно повторил стражник. – И, если в течение месяца эта сумма не будет уплачена, дом выставят на торги.

Вит зарычал. Ксанка с Олетом, чуя, что он сейчас начнет зверствовать, вцепились в него и оттащили от охраны.

– Не дури. Дом все равно защищен магически, – прошипел Олет.

– Но там мой Паленый! Он же за месяц с голоду помрет!

– Да что твой Паленый! Весь мой гардероб там остался! Самые лучшие платья отбирала, – горестно простонала Ксанка, крепко держа рвущегося в бой ученика.

– И все мои артефакты, – пробормотал Олет, помогая сестре.

Они посмотрели друг на друга, и только тут до них начало доходить, что оказались у разбитого корыта.

– Так, три тысячи золотых надо найти, – категорично заявила Ксанка.

– Да за такие деньги в пригороде целый замок можно купить, – сердито сказал Вит. – Снесколькими деревушками в придачу.

– Значит, кто-то очень хочет тебя выжить из Вавилота, – сказала Ксанка.

– А попасть нам туда все же надо. Кровь из носу, – решительно сказал Олет, – и срочно. Вит, у тебя какие идеи есть? У нас в этом городе подвязок нет.

– Ну да, – угрюмо кивнул Вит, постепенно успокаиваясь. – Сами мы не местные и так далее… Я правильно понял?

– Типа того, – согласился Олет. – Так есть идеи?

– Есть. На голодный желудок думается плохо. Идем к дядюшке Сэму. У нас там, если припомнишь, на целый месяц столик забронирован.

Друзья двинулись в сторону порта, спеша попасть в кабачок до темноты.

– Экстренный выпуск! Свежие новости, – навстречу им несся мальчишка с кожаной сумкой газетчика через плечо, призывно размахивая пахнущим типографской краской листком. – Загадочное убийство графа Амстервиля, а также перестановки в высшем эшелоне власти Вавилота! Настоятель монастыря отец Илерей и архимаг Академии Колдовства смещены с занимаемых должностей!

– Дай сюда! – Вит выхватил листок из руки мальчишки.

– Два медяка! – протянул раскрытую ладошку газетчик.

– Держи, – Олет кинул ему пару мелких монет, и тот умчался дальше, азартно рекламируя товар.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросила Ксанка. – Читай!

– Только на ходу, – распорядился Олет, – а то жрать очень хочется.

– Да тебе бы только жрать, – сердито одернула его Ксанка.

Вит развернул листок «Вавилотские вести» и начал читать вслух:

– «Сегодня магистрат принял решение о наведении порядка в стенах Академии Колдовства и духовной семинарии при монастыре нашего славного города Вавилота. Отцу настоятелю Илерею и архимагу Мусахэю было предложено подать в отставку под тем предлогом, что они не соответствуют занимаемым должностям, но эти достойные господа с решением магистрата не согласились.

Девять блюстителей порядка, пытавшиеся убедить отца Илерея подписать прошение об отставке и проследовать за ними в тюрьму, в данный момент находятся в больнице святого Ануария и, как утверждают лекари, через месяц-другой смогут вернуться к своим непосредственным обязанностям по поддержанию правопорядка в нашем славном Вавилоте. Стражникам, пытавшимся уговорить архимага, повезло меньше, хотя их было больше. Несмотря на поддержку заместителя ректора Академии Гишелье и боевого отряда магического дозора, все пятнадцать стражников проведут в больнице не менее трех месяцев. Разрушенное правое крыло Академии магистрат обязался восстановить в кратчайшие сроки. Буквально через месяц студенты смогут возобновить там свои занятия. Архимаг и отец Илерей скрылись в неизвестном направлении. За их поимку магистрат назначил награду – сто золотых за каждого».

−Однако силен твой папашка, – уважительно присвистнул Олет.

– Архимаг тоже не подкачал, – прошептал потрясенный Вит.

– Не расстраивайся, – ободрил его неунывающий проходимец. – Ищи во всем позитив. Если мы их найдем, двести золотых у нас уже в кармане! Останется добыть какие-то жалкие две тысячи восемьсот…

Он едва успел увернуться от затрещины Вита.

– Это же мой отец, придурок!

– Да шучу я, шучу!

– Нашел время! – Олет все же заработал подзатыльник. Правда, не от ученика, а от сестренки.

Девушка решительно выдернула газетный листок из рук Вита.

– Что там насчет Амстервиля пишут? Я кое-что о нем слышала.

Теперь уже начала читать Ксанка:

– «Загадочное убийство. Сегодня утром в имении графа Амстервиля, находящегося неподалеку от Вавилота, был найден труп. Тело покойного обнаружил в саду некто Пургон, потомственный дворецкий графа. Оно лежало, вмороженное в глыбу льда. Как оказалось, это был сам граф Амстервиль, замерзший ночью в собственной беседке, несмотря на то, что ночи в это время года очень и очень теплые. Что интересно: лед отказывается таять, и тело несчастного до сих пор не могут отодрать от беседки. Специалисты утверждают, что здесь не обошлось без магии. Кто стоит за этим преступлением? Не связано ли оно с недавними перестановками в кадровом составе магистрата? Как нашим читателям, несомненно, известно, граф Амстервиль – знаменитый историк, автор монографии „Гномы и эльфы: кто они?“, принимал активное участие во всех общественных делах Вавилота. По слухам, эльфы и гномы собираются назначить солидное вознаграждение за поимку преступников, совершивших это страшное злодеяние». Точно! Историк. Помнишь, мы на втором курсе над его учебниками засыпали?

Олет пожал плечами.

– Подумаешь! Одним занудой меньше.

Ксанка махнула на него рукой и вернула листок Виту.

– Ладно, это к нам не относится, – мрачно буркнул юноша, скомкал газету и отшвырнул ее в сторону.

– Точно, – согласился Олет. – К нам относится вот это, – ткнул он пальцем в кабачок дядюшки Сэма, до которого они за разговором незаметно дошли.

– Ого!

За время их недолгого отсутствия кабак претерпел значительные изменения. Во-первых, это был теперь не кабак, а культурно-развлекательный центр, о чем красноречиво говорила вывеска над центральным входом; во-вторых, здание разрослось в ширину, длину и высоту: у него появился второй этаж, и, в-третьих, дела у дядюшки Сэма, видать, круто пошли в гору, так как у входа клубилась солидная толпа, которую с трудом сдерживали трое вышибал. Одного из них Вит не знал. Он был новенький, а потому старался выслужиться, истошно вопя во всю глотку:

– Местов нет! Нету местов, кому говорят! Куда претесь? В очередь! В очередь!

Его более опытные коллеги держали оборону у самых дверей, предпочитая лишний раз рта не раскрывать.

– Облом, – расстроилась Ксанка. – Придется искать место поспокойнее.

– Еще чего! – возмутился Вит. – За мной!

Они выстроились клином: впереди Вит, сзади Ксанка с Олетом, – и начали буравить толпу, прорываясь к заветной двери.

– Местов нет, вам сказали! В оче…

Кулак Вита захлопнул его челюсть.

– У меня здесь столик зарезервирован.

Они быстро оказались у цели.

– О! Вит! – радостно приветствовал его один из вышибал у двери. – Проходи. Дядюшка Сэм хотел тебя видеть.

– Эти со мной, – коротко бросил юноша, кивая на Ксанку и Олета.

Второй охранник распахнул перед ними дверь, и они оказались внутри. А внутри тоже произошли изменения. Стойка разрослась, увеличилось и количество святых, с немым укором взиравших с икон на непотребства, творящиеся в культурно-развлекательном центре дядюшки Сэма. Вокруг подиума, где около золоченого шеста страстно извивалась суккубочка, стояло множество столов, за которыми сидели гуляки и культурно развлекались, лакая гномью водку. Они глядели сальными глазами на искусительницу, подбадривая танцовщицу пьяными голосами. Вита и его друзей дядюшка Сэм увидел издалека и кинулся к ним с распростертыми объятиями.

– Ну, наконец-то! Как я рад вас видеть!

– А уж мы-то как рады, – азартно потер руки Олет. – Так, нам типа что-нибудь пожрать по-быстрому сооруди, но чтоб самого лучшего. Надеюсь, наш столик…

– Разумеется, – успокоил его дядюшка Сэм, – ваш столик оставлен за вами. Только по настоянию вашего друга он перемещен подальше в уголок. Но, если вы хотите в вип-зону, поближе к подиуму…

– Нет, – отрезала Ксанка, подняв руку. – Уголок – то, что надо. Нам лишние уши ни к чему.

– Замечательно. Тем более, что и у меня есть к вам дело. – Дядюшка Сэм как фокусник извлек из воздуха клочок бумаги и сунул его Виту в карман. – Один очень состоятельный клиент хочет нанять вас для одного деликатного дела. Здесь его координаты…

– Это потом, – оборвал его Олет, – сначала пожрать…

– Стоп! – оборвал его Вит. – Что это еще за друг появился?

– Ваш друг. – Дядюшка Сэм буквально лучился счастьем. Еще бы! С подачи магического артефакта Олета, соорудившего в кабаке стриптиз-шоу, выручка его так повысилась, что он смог нанять искусных магов, специализировавшихся на строительстве, и за сутки расширить свое заведение. И теперь он не сам обслуживал клиентов. По залу шуршали половые! – Ваш друг, – еще раз повторил дядюшка Сэм, – очень забавная личность. Уже сутки вас ждет. А уж кушать люби-и-ит. По моим подсчетам, он вашу недельную норму уже сожрал. Так что за мной осталось всего три недели.

– Что!!? – в один голос взвыли Олет, Ксанка и Вит. – Где он, скотина!!?

– Да вон там сидит…

Друзья повернулись в указанном направлении и застыли при виде открывшейся перед ними картины. За столом, а если точнее на столе, заваленном кулинарными изысками, восседал Паленый собственной персоной. И чего на этом столе только не было: рыбка копченая, рыбка печеная, рыбка сырая и даже рыбка живая, бьющая в агонии хвостом. А еще на нем были орешки всех видов, какие Вит знал и которые не знал: и растущие на деревьях, и выкапываемые из земли, и даже редкие, морские, стоящие очень и очень больших денег. Наглый котяра все это не ел: он всем этим закусывал. Именно эту процедуру друзья и наблюдали, когда подошли к столу. Паленый опрокинул в свою глотку запотевшую стопку гномьей водки, мотнул головой, чуть не сметя ушами кувшин молока, сказал что-то вроде одобрительного «мяу», подтянул к себе этот кувшин и начал жадно пить. Олет передернулся. Его тонкая аристократическая душа не могла выдержать такого варварства. Пока его мутило, Паленый запустил лапу в чашу с уже очищенными орехами и аппетитно захрустел.

– Паленый… – облегченно выдохнул Вит. – Выбрался…

– Я что, больной, что ли, там сидеть? Изверги, чуть голодом не заморили. Там же ни одной мышки нет! Об орехах уж и не говорю.