Текст книги "Серое Братство"

– Что? – возмутился Вит. – А ты видал, какие цены гномы и эльфы в своих лавках ломят? Это еще вопрос, кто кого достал! Давай о деле. Что с них покойный граф за это имел?

– В архивах своих они ему за это копаться разрешали. Он все в свой блокнотик записывал. И деньги на подкуп магистрата давали, чтоб в курсе всех событий быть.

– Немало у него, видать, к рукам прилипло, – пробормотал Вит. – И что за информацию он у них искал?

– Про войну Расцвета.

– Какого рассвета? – не понял глава сыскного агентства.

– Не рассвета, а Расцвета, – поправил его леший.

– Война такая была в древности, – повернулась к Виту Ксанка, – Гномы и эльфы против Проклятых бились. После победы и начался настоящий расцвет всех рас.

– Пока люди не появились, – еле слышно пробормотал леший.

Ксанка с Олетом переглянулись.

– И куда он все эти записи девал? – гнул свою линию Вит.

– В кабинете своем запирал. И магичил чего-то.

– Как магичил? Он что, был маг?

– А то! Мне птички-невелички, которых я на разведку посылал, все докладывали. Эх, не все назад возвратились. Он как заклинание прочтет – бах, и нету птичек. Штук двадцать потерял. Вредное у него производство. Вредное для нашей лесной живности!

– Ладно, – Виту надоело ломать комедию. – В связи с чистосердечным признанием, объявляю амни…

– Стоп! – потребовала Ксанка. – Шеф у нас, конечно, добрый, но я хотела бы знать, за каким чертом ты приперся в мою спальню под его личиной.

– За посохом, – сердито буркнул лесовик и посмотрел на узловатую палку, торчащую между дверными ручками.

– Ксанка, а ты где его вчера нашла? – странно подрагивающим голосом спросил Олет.

– В кустах. Около разбитого штофа.

– Так это ты вчера в лесу выл? – дошло до Вита.

– Тебе б так бутылкой по голове заехали, ты бы и не так взвыл, – обиженно проскрипел леший.

И тут инквизиторы грохнули. Они смеялись от души, буквально до слез.

– Надо вернуть, – отсмеявшись, сказала Ксанка. – Как ему без магического посоха со своими зверушками да растениями управляться?

– Но не даром, – рачительный Олет, как всегда, был верен себе. – Если поклянешься, что будешь нам помогать, – повернулся он к лешему, – вернем.

– Мамой клянусь! – Глазки-бусинки были такими честными, что Ксанка сразу внесла коррективы.

– Мамой не надо. Поклянись вечнозеленой травой, родниковой водой, чистым небом и верноподданными: лесными птичками и зверушками своими.

– Откуда ты знаешь наши клятвы? – сразу загрустил лесовик.

– На первом курсе проходили. Краткий курс общения с лесной нечистью, – ответил за нее Олет. – Так клянешься?

– Клянусь, – окончательно сник лешак.

Его распеленали и торжественно вручили в ручки-ветки магический посох.

– Теперь ты наш телом и душой, – обрадовал бедолагу Вит. – И вот тебе первое задание. Найди тех гадов, что в лесу сугробы оставляют.

– Только не это, – взмолился леший. – Я же враз в землю вмерзну. Какой от меня тогда толк будет? Я, как их увижу, сразу деру даю.

– Ладно, – покладисто согласился глава магического агентства, – тогда задание попроще. Ежели что полезное относительно этого странного убийства узнаешь, стучи немедленно.

– Как дятел! – поднял Олет палец вверх.

Леший неуклюже поклонился и заковылял на выход. Вит услужливо распахнул ему дверь. Удаляющийся стук каблучков заставил его насторожиться. Он стремительно выскочил в коридор. Поздно. Еле слышно прикрылась дверь чьей-то спальни, но чьей именно определить было теперь невозможно.

– Поздравляю, дамы и господа. Нас подслушивали.

Леший принял вид Ксанки в ночном пеньюаре, скользнул мимо юноши в коридор, случайно задев его бедром, поднял посох над головой, и с угрожающими воплями понесся к лестнице, ведущей к выходу из замка.

– Это он чего? – удивилась Ксанка.

– Мимикрия, – пояснил Олет. – Помнишь, мы на третьем курсе биологию проходили? Есть такие безобидные существа, которые в случае опасности принимают вид самых страшных тварей, чтоб отпугнуть хищников помельче… Э! Я-то тут причем? Вит, держи ее!!!

30

Своего пакостника брата Ксанка так и не догнала, попав в могучие объятья ученика. Немножко потрепыхавшись, она подозрительно быстро сдалась, позволила довести себя до спальни и, как показалось юноше, не совсем охотно оторвалась от него.

– И что дальше? – задержалась она в дверях.

– Дела закручиваются серьезные, – напустил на себя строгость Вит, стараясь не смотреть на плавные изгибы тела, угадывающиеся под пеньюаром, – так что одеться по всей форме. Через полчаса жду в обеденном зале.

Этот приказ он повторил под дверями всех спален и пошел на кухню. В голове его зрел план. Кажется, что-то начинает проясняться. И если догадки его оправдаются, то…

Догадки подтвердились. Через десять минут босоногие Олет и Ксанка ворвались в обеденный зал. У каждого из них в руках было по туфле, а выражение лиц такое доброе, что слегка помятый после вчерашних возлияний Пургон перекрестился, и начал осторожно отступать за кресло графа, который удивленно смотрел на своих гостей.

– Вас это удивило, Билли? – невозмутимо спросил Вит.

Он встал из-за стола, чтобы продемонстрировать графу свои ноги. Они тоже были босые. Вит поднял с пола заранее заготовленную корзинку, стоявшую рядом с его креслом, и извлек из нее свой башмак. Один. Пары к нему не было.

– А вы знаете, что подозрительно, господа? – внезапно выдала Ксанка. – Граф-то наш, в обеих туфлях сидит. Мне отсюда видно.

– Что? – выпучил глаза Амстервиль. – Вы думаете, я способен опуститься до такой низости, как воровство? Это я, который нанял вас за такие сумасшедшие деньги?!!

– Вообще-то мне приходилось слышать про людей, которые ворочают миллионами, но экономят при этом на носках. – Олет задумчиво почесал туфлей подбородок.

– И это мои подчиненные, – сокрушенно покачал головой Вит. – Граф, примите мои извинения. Последние события их несколько выбили из колеи. Сядьте! – Это уже относилось к бывшим магам.

Олет с Ксанкой сели, сжимая свои туфли в руках, и сердито уставились на шефа. Вит не спеша вернулся за стол.

– Дамы и господа, хочу напомнить вам, что у графа туфлю сегодня ночью не украли по той простой причине, что это уже сделали недавно в Вавилоте.

– Хорошо, графа вычеркиваем, – запальчиво согласился Олет. – Тогда у нас на подозрении находятся Пургон, его жена ключница, эти двое новеньких, что одинаковы с лица, конюх, садовница и повара, которые уже не первые сутки бухают! Кстати, а на что они, хотелось бы знать, гуляют?

– Наши ботинки и туфли пропивают, – скорбно согласился с Олетом Вит.

Ксанка с братом потупились. Им стало стыдно.

– Мне кажется, вы забыли элементарные основы криминалистики, которые я вдалбливаю в ваши головы уже не первый год, – откинулся в кресле Вит, старательно изображая из себя уставшего от глупости учеников ментора. – Вы забыли задать себе главный вопрос: зачем кому-то понадобилась ваша туфля? Даю намек: преступник полный идиот. Догадайтесь, почему?

– Почему украли туфлю? – потребовал уточнения Олет.

– Почему преступник идиот? – склонила головку набок Ксанка.

– Второй вопрос связан с первым напрямую. Так что начнем с вас, мисс.

– Если бы вор не был дурак, он бы украл себе обе туфли.

– Совершенно верно! – похвалил ее Вит.

– А может, он умный, – возразил Олет, – но одноногий.

– Угу, – грустно согласился Вит, – с безразмерной стопой. На него и мой ботинок полезет, и твоя туфля, и графа, и туфелька Ксанки… Нет, ты знаешь, цвет волос сестренки тебе больше к лицу.

Ксанка захихикала так радостно, что обстановка за столом сразу разрядилась.

– Ладо, господа, не буду вас мучить. Как собаки находят след?

– По запаху, – пожал плечами граф.

– Снежная свора! – ахнула Ксанка.

– Кто-то хочет на нас натравить адских собак, – дошло и до Олета.

– Мы пропали, – затрепетал граф.

– Спокойствие, только спокойствие! – Вит выставил корзинку на стол. – Я как истинный профессионал все предусмотрел и уже принял меры.

– А что там? – сгорая от любопытства, спросил граф.

– Наше безотказное оружие в борьбе против снежной своры, – таинственно пошептал Вит.

– Ну же, покажите, – заерзал от нетерпения Амстервиль.

Вит перевернул корзинку, высыпая на стол связки чеснока и зеленые, еще не просушенные листья гномьего табака.

– А теперь главное, – из кармана штанов глава сыскного агентства извлек четыре флакона с надписью «Настойка корня валерианы».

– Это зачем, сэ-э-эр? – впервые за это утро рискнул подать голос Пургон.

– Кошек приманивать, – любезно пояснил Витор. – Пока снежная свора за ними носиться будет, мы всегда успеем от них сбежать. Теперь перейдем к повседневным средствам личной безопасности. Предлагаю всем, у кого пропала туфля, раздеться…

– Прямо здесь? – захлопала глазами Ксанка.

Вит проглотил слюну, покосился на оживившегося графа и Пургона…

– Нет, в своей комнате. Олет, у двери покарауль. Вдруг снежная свора раньше времени придет. Короче, надо натереться чесноком так, чтобы отбить свой естественный запах. Да, и не в коем случае не расставаться со своей единственной туфлей!

– Это еще зачем? – спросил Олет.

– Если нарвемся на снежную свору, кидаем туфлю от себя подальше, свора идет на запах, который в нем сохранился, а мы удираем во все лопатки!

– А табак зачем? – поинтересовалась Ксанка.

– Мы обернем табачными листьями обувь, которой, я надеюсь, снабдит нас граф (наверняка в замке есть несколько лишних пар башмаков и туфель подходящего размера), и ядреный табачный дух отобьет у своры всякую охоту продолжать преследование.

– Ах, вы все продумали, – прижал ручки к сердцу метросексуал. – Вы знаете, Витор, когда вы рядом, мне так спокойно…

– Так, всем срочно пройти процедуру растирания, – заторопился Вит, выскакивая из-за стола.

Он по широкой дуге обогнул кресло графа и поспешил в сторону своей спальни.

– Пургон, – величественно распорядился Амстервиль, – позаботься об обуви для моих гостей.

– Как только все закончите, встречаемся опять здесь! – крикнул уже от дверей Вит.

– И пусть нам наконец-то подадут завтрак, – недовольно добавил Олет.

Минут через пятнадцать все вновь собрались в обеденном зале, который сразу заблагоухал крутым чесночным ароматом. Дух был настолько крутой, что бедный граф Амстервиль, который пришел последним, стоял, пошатываясь в дверях, не отрывая надушенный платочек от носа. Внутрь входить он не рисковал.

– Пургон! – шумел неугомонный Олет, которому никакой аромат не мог отбить аппетит. – Так где же наш завтрак?

– Прошу прощенья, сэ-э-эр, – прогундосил дворецкий, из носа которого торчали ватные шарики, – завтрак будет подан, как только моя жена вернется из города, сэ-э-эр.

– Опаньки, – насторожился Вит. – Когда ушла? Что там забыла?

– Ушла за провизией, сэ-э-эр.

– Как она посмела покинуть замок, не спросив у меня разрешения? – возмутился граф.

– Прошу прощения, сэ-э-эр, но раньше на это не требовалось разрешение. У нас кончился свежий хлеб, зелень. Из чего же делать завтрак, сэ-э-эр?

– Насчет зелени не понял, – расстроился Олет, сообразив, что завтрак откладывается. – У вас что, в парке шпинат, петрушка не растет?

Как человек сугубо городской, он не подозревал, что перечисленная зелень обычно растет в огороде.

– В нашем парке много чего росло, сэ-э-эр, до того как вы начали ловить преступника, – недовольно сказал дворецкий.

Вит подошел к окну. Весь парк и примыкающий к нему сад были перепаханы так, словно по ним прогулялась стадо слонов.

– Мы вроде только до забора прошли, и все, – начал напрягать он память.

– Туда, сэ-э-эр, да, но обратно вы добирались полтора часа.

– Почему?

– Ваша леди отказывалась пускать вас в замок до тех пор пока не благословит дрыном, сэ-э-эр.

– И чем все кончилось? – настороженно спросил Вит, мучительно краснея. Что было после позорного бегства от лешего, он помнил очень смутно, а если быть до конца честным, вообще ничего не помнил.

– А дальше вы споткнулись и упали на леди, сэ-э-э-р.

– Как он мог упасть на меня, – теперь уже начала краснеть Ксанка, – если это я за ним гонялась?

– Это было до того, как вы достали его дрыном, – любезно пояснил Пургон. – Потом за вами гонялся уже он.

– Ну, мы вчера дали… – Вит попытался почесать затылок, сморщился, нащупав шишку на голове. – И что было потом?

– Потом вас понесли спать…

– Вместе? – ахнула Ксанка.

– Да. Но положили отдельно, хотя оторвать вас друг от друга было очень трудно. Однако наши новые слуги справились.

– Что-то я такого не помню, – удивился Олет.

– Вам было не до того, сэ-э-эр. Вы занимались графом.

Олет покраснел.

– А ты откуда знаешь? Ты ж был в зюзю! С поросенком тут целовался!

– Новые слуги рассказали, сэ-э-эр.

– Кстати, а где они? – заинтересовался Вит.

– Взяли отгул на неопределенное время по семейным обстоятельствам, – скорбно сказал дворецкий, – и уехали в деревню. У них у обоих одновременно заболели матушки. Они оставили записку, сэ-э-эр.

– Угу. Матушки-однофамильцы, – хмыкнул юноша. – Все ясно… Стоп! Это что же получается? Слуг нет. Ваша жена-ключница ушла в город, а… кабинет покойного графа, случаем, не заперт?

– Разумеется, заперт, сэ-э-эр.

– А ключи есть только у вашей жены! – грохнул по столу кулаком Вит. – И наверняка замагиченные, черт!

– Не только у нее, сэ-э-эр. Они были еще и у прежнего графа.

– Которые примерзли к его заднице! И хрен их теперь отдерешь! Давно ушла ваша жена?

– Пятнадцать минут назад. Сразу, как только вы пошли натираться чесноком, сэ-э-эр.

– Да она ж до Вавилота за два дня не дойдет, – нахмурился Олет. – Мы сюда на лошадях полночи ехали.

– Это по нормальной дороге, сэ-э-эр, а если через болота, напрямик, то за два часа дойти можно. Тут до болот через лес всего полчаса, потом по тропке, о которой знают только местные…

– За мной! – Вит вылетел из-за стола, потрясая своим главным оружием – туфлей. – Ее надо перехватить! Граф, оставайтесь на месте. Пургон, показывай дорогу.

– Режим питания нарушать нельзя, – расстроился Олет, но, тем не менее, послушно вылез из-за стола. Он прекрасно понимал, что шеф на этот раз прав.

В принципе шефом Вита никто не назначал, но лидерство в этой буйной троице как-то незаметно, само собой начало переходить к бывшему семинаристу.

31

– Дальше вот по этой тропинке, сэ-э-эр, – дворецкий юркнул за спину Вита. – Она до края болота доведет, а дальше начинаются предместья Вавилота.

Пургон попытался свильнуть налево, где вообще никакой тропинки не было, и попал в объятия Олета и Ксанки, которые мотались в кильватере за спиной своего предводителя. Они подхватили его под локотки, не позволив свернуть с проложенного курса. И тут впереди раздался отчаянный крик.

– А-а-а!!! Помогите!!! Спасите!!!

– Ах, это моя жена, – схватился за сердце дворецкий. – Быстрее, господа, быстрее! Спасите ее!

– Если бы ты ногами шевелил шустрее, – сердито рявкнул на него Олет.

– Ах, мое сердце этого не выдержит! – Ножки дворецкого совсем перестали шевелиться, и Ксанке с Олетом пришлось его бросить, чтоб поспеть за припустившим во весь опор Витом. – Чтоб тебя там загрызли, стерву! – донесся до них сзади еле слышный голос Пургона. – Спасите! Спасите мою жену! – вновь завопил он, видя, что Ксанка начала оборачиваться.

Источник панических криков они обнаружили быстро. Миссис Пургон сидела на траве к ним спиной, в самом центре лесной поляны, рядом с огромной корзиной и старательно вопила на все голоса.

– А-а-а!!! Спасите!!! Помогите!!!

Друзья переглянулись, медленно просканировали взглядом пространство. Никакой опасности вокруг не наблюдалось.

– Ну, я ей сейчас покажу… – разъяренная Ксанка материализовалась перед ключницей в своем зеленом костюме для верховой езды, как страшный демон мести. – Чего орешь, корова?

– А-а-а!!! – теперь уже вопль миссис Пургон был непритворный, и такой мощный, что с соседней сосны, под град сломанных веток и сбитых шишек, в кусты грохнулся леший, который, как и положено добросовестному стражу леса, подслушивал и подглядывал, дабы быть в курсе всех событий подвластной ему территории. В кустах что-то зарычало, заворочалось.

– А-а-а!!! – еще громче завопила ключница.

Две звонкие пощечины, нанесенные нежной ручкой Ксанки, вернули лесу блаженную тишину. Слышен был только дробный топоток корявых ножек лешего, улепетывающего от греха подальше.

– Фу-у-у… Как вы меня напугали, – облегченно выдохнула миссис Пургон.

– Это я тебя напугала? – кротко спросила Ксанка.

– Нет, нет! – отшатнулась ключница, – Не вы. Собаки. Большие белые, с красными ушками. Туда-сюда, туда-сюда! Так и бегают, так и бегают.

– Ну и где они? – подозрительно спросил Вит.

– Ой, мамочки! – тихо пискнула Ксанка.

Из-за всех деревьев, окружающих поляну, из кустов начали появляться огромные белые туши, габаритам которых мог бы позавидовать слон.

– Здеся мы, – мотнул лобастой головой самый большой пес.

Судя по всему, это был вожак.

– Витушка, – дрожащим голосом прошептал Олет, – если им понравится миссис Пургон, ты особо не возражай…

– А-а-а!!! – заверещала еще громче ключница.

– Отставить панику! – скомандовал Вит. – Секретное оружие к бою!

В собак полетели флаконы с настойкой валерьянового корня. Один из них, запущенный рукой Вита, разбился о лоб вожака, и валерьянка потекла по мохнатой шерсти. Пес высунул розовый язык, лизнул нос, задумался.

– Гм-м-м… а ничаво, возбуждает. Еще есть?

– Так. Не сработало, – глава агентства почесал затылок. – Ладно. Мы их туфлями забьем.

В собак полетели туфли. Псы повели носами, недоуменно переглянулись. Вожак лениво стряхнул со своей мохнатой шерсти запутавшуюся в ней туфельку Ксанки, обнюхал.

– Чтой-то знакомое… но не совсем. Давайте образцы сюда на ентот… как его? …экскримент.

– Экспертизу, – деликатно поправил вожака какой-то пес.

– Разговорчики! Образцы давай!

От общей своры отделились три собаки, неторопливо, вразвалочку, подошли к вожаку и выплюнули из пастей туфли Олета, Ксанки и Вита. Это были не те туфли, которыми друзья только что в них запустили. Это были украденные накануне.

– Есть что-то неуловимое общее, – принюхался вожак, – однако и отличия есть. – Гигантский пес задумался.

– Да они, придурки, чесноком натерлись. И табак в карманы напихали, – рыкнул один из доставивших образцы псов.

Друзья судорожно вздохнули. Листья табака действительно были у них в карманах. Прикрепить их к подошвам новой обуви не удосужился никто.

– Они б себя еще горчицей помазали для вкуса, – облизнулся кто-то из своры.

– Вот идиоты, – покачал головой вожак.

– А может, все-таки сожрем? – с надеждой в голосе провыл кто-то из стаи. – Запах не совсем тот, сам говоришь.

– Обалдел? Нам хозяин за них головы оторвет.

– Тогда хотя бы понадкусываем.

– Не, этих нельзя, – удрученно вздохнул вожак, перевел взгляд с обалдевшей троицы на трепещущую рядом с ними миссис Пургон, – а вот эту…

– Она с нами! – резко сказал Вит.

– Ну, с вами так с вами, – расстроился вожак. – Жаль… Значит, так: ежели кто в лесу обижать будет, скажете, что вы от нас. Короче, свистните в случае чего. Разберемся.

Вожак развернулся и неспешно двинулся в сторону болот, виляя на ходу огромным белоснежным задом. Стая потрусила следом, оставляя за собой следы в виде огромных сугробов.

– Надо шефу выказать свое недовольство, – донесся ворчливый голос вожака. – Нет, чтоб, как обычно, убить, сожрать – на тебе, извольте защищать! Мы ему что, псы сторожевые?

– Да и как защищать таких придурков? – вторил вожаку кто-то из снежной своры. – Это ж надо додуматься – намазаться чесноком! Еще немного и сожрали бы, не разобравшись.

– Эх, поохотиться бы!

– А давай на лешака поохотимся.

– А это идея! Он, гад, мне лапу отдавил. Нашел, дурак, на кого с сосны прыгать, – обрадовался вожак.

– А-а-а!!! – раздался откуда-то отчаянный вопль лешака. Слух, видать, у него был хороший.

– Ату его! – обрадовалась свора и перешла в намет.

Как только топот затих вдали, Олет с Ксанкой перевели дух.

– Пронесло.

– Ага, и меня тоже, – донесся из кустов дрожащий голос Пургона. – Да еще как.

– Валим отсюда, пока собачки не передумали, – коротко распорядился Вит.

Команда была исполнена молниеносно. Олет с Витом тащили тяжеленную корзину со съестными припасами, добытыми миссис Пургон, Ксанка с дворецким волокли ключницу, у которой от страха отнимались ноги. И что удивительно: обратная дорога до замка графа Амстервиль заняла вдвое меньше времени!

Потом они долго сидели за пустым столом в обеденной зале, тяжело дыша, не в силах выдавить из себя ни слова.

– Да что там произошло? – граф просто изнывал от нетерпения.

– У нас появился союзник, – выдавил, наконец, из себя Вит.

– Кто? – подался вперед Амстервиль.

– Снежная свора, – пояснил Олет.

– Ну и собачки, – передернулась Ксанка.

– Так, Пургон. Нас когда-нибудь будут кормить в этом доме? – Олет выдернул из корзины солидный кусок ветчины и головку сыра. Судя по всему, он уже пришел в себя и завел привычную песню.

– Да, Пургон, распорядитесь, – сдвинул брови граф.

Дворецкий с натугой поднял корзину и поволок ее на кухню. Через пару минут он вернулся.

– Извините, сэ-э-эр, – обратился он к графу, – но с завтраком придется подождать. Повара говорят, что еще не все готово.

– Как это не все? – возмутился Олет, выдергивая из-за пояса кинжал. Глаза у дворецкого стали большие и он начал осторожно пятиться. – Вы же сказали, что как только ваша жена вернется из города, завтрак будет готов!

Олет принялся нарезать тонкими ломтями ветчину и сыр прямо на столе, сооружая что-то типа сэндвича. Пургон сразу успокоился.

– Они сказали, что только что сняли пробу, дабы проверить степень готовности приготовленных блюд.

– Ну и? – вскинул голову граф.

– Ну и, пока пробовали, блюда кончились. Они загрузили на сковороды новую партию, сэ-э-эр. Слышите, как на них скворчит сало, сэ-э-эр?

Все прислушались. Со стороны кухни скворчали разгоряченные голоса. Кто-то вновь затянул песню.

– Есть подозрения, что второй партии мы тоже не дождемся, – вздохнула Ксанка, заглянула в корзину и поняла, что самое вкусное уже приватизировал Олет и начала отнимать сэндвич у брата. Проще было отнять кость у собаки.

Вит к подобным выходкам привык, а потому не обращал на них внимания. Он в упор глядел на ключницу, безвольно расплывшуюся в кресле за столом. Она все еще не пришла в себя, и ей позволили эту вольность в присутствии графа и гостей. Под суровым взглядом главы сыскного агентства миссис Пургон начала съеживаться.

«Ангел с демоном по подвалам шарят, – проносились в голове юноши лихорадочные мысли. – Ледяная стрела изначального Хаоса графа к беседке пришила, сугробы от собачек шустрых… по идее, они графа и замочили… но зачем тогда нас защищать? Защищать их послал какой-то хозяин. Но это явно не тот, что на нас ночниц в Вавилоте спустил. А теперь эта не первой свежести прелестница… как это она за пятнадцать минут успела смотаться в Вавилот, накупить столько продуктов и припереть все это на полянку? Да мы с Олетом чуть пупки не надорвали, пока ее до замка дотащили. Вы играете в опасные игры, мадам. Причем делаете это бездарно…».

Юноша открыл рот, чтобы начать наезд, но ему помешали подозрительные звуки за окном.

– Вы кого-нибудь ждете, Билли? – нахмурился Вит.

– Нет, – удивился граф. – Пургон, выясните, в чем там дело, и доложите.

Дворецкий поклонился и с достоинством покинул обеденный зал. Олет с Ксанкой заинтересованно уставились на дверь, азартно жуя по-братски разделенный в честной драке бутерброд. Ждать пришлось недолго. Дворецкий вернулся с диким воплем:

– Граф, на нас напали!

– Фи, – сморщился Амстервиль, – что за манеры, Пургон? Выйдите, а потом вернитесь и доложите, как положено – с чувством, с толком, с расстановкой. Не забывайте, что вы служите древнему роду Амстервилей, которые были вхожи к королям, да и сейчас играют не последнюю роль в империи.

Дворецкий затравленно улыбнулся, отвесил почтительный поклон и удалился, как ему было приказано. А еще через секунду двери с грохотом распахнулись, и он вкатился обратно внутрь, получив мощный пинок под зад.

– Гномы с эльфами, сэ-э-эр, – простонал он, – с наездом.

В обеденный зал строевым шагом вошел хирт[1]1
  Хирт – вооруженный отряд из двадцати гномов.


[Закрыть] гномов с секирами в руках, под предводительством маленького бородача в рогатом шлеме и титановой кольчуге.

Следом скользнули эльфы, рассыпавшись полукругом вокруг стола. Их луки были натянуты. Стрелы смотрели в упор на хозяина замка, его гостей и слуг. Их предводитель, облаченный в зеленый плащ, лука при себе не имел. Он внимательно обвел взглядом всех присутствующих, усмехнулся, закинул обнаженную шпагу в ножны.

– Спокойно, – еле слышно прошептал Вит. – Никому раньше времени не дергаться.

Все застыли. Только Олет, словно невзначай, сжал руку в кулак, а потом демонстративно выбросил из него средний палец. К удивлению Вита, тот же жест повторила Ксанка.

– Вы что, охренели? – прошипел юноша.

– Молчи, – прошамкал Олет, торопливо дожевывая ветчину.

– Они нам еще фиги показывают! – набычился предводитель гномов.

Олет с Ксанкой поперхнулись. Его заявление подействовало на учителей Вита, как удар грома. Они в полном обалдении уставились друг на друга, и юноша понял, что пора брать дело в свои руки, пока стрелы не устремились в полет. Однако его опередил предводитель эльфов.

– Кто хозяин этого замка?

– Он! – тут же ткнули пальцами в графа Олет и Ксанка.

– Я же вам заплатил, господа, – простонал побелевший граф.

– Пока что только обещаниями, – вздохнула Ксанка.

– Так что мы вам ничем не обязаны, Билли, – успокоил Амстервиля Олет.

– Просим прощения за беспокойство, граф, – учтиво сказал эльф, – не будете ли так любезны, сообщить нам, кто из находящихся здесь господ ваши гости, которых вы привезли из Вавилота?

– Да вот же они! – радостно воскликнул граф Амстервиль и тут же слил своих ненадежных защитников, поочередно ткнув пальцем в каждого.

– Вам придется проследовать за нами, господа.

Олет с Ксанкой напряглись, и Вит сразу понял, что они готовятся к бою. В хорошей драке он уже видел их не раз, но тогда они еще владели магией, а против хирта, состоящего из тридцати гномов, и взвода эльфов, чьи стрелы смотрели им прямо в лоб…

– Я что-то не понял, – лениво зевнул он. – Вломились незваны-непрошены да еще права качаете. Вы чьи будете, убогие? Кто вы такие есть?

– А что, по нам не видно, кто мы такие есть? – удивился предводитель эльфов.

– И почему мы убогие? – обиделся гном.

– Потому что нормальные, культурные гномы и эльфы сначала представляются, как положено, а потом уже права качают… если имеют эти самые права. Откуда вы знаете, например, кто я такой?

– А кто ты такой?

– Я? – Глава сыскного агентства усмехнулся, демонстративно, не спеша, поднялся и подошел к окну, не обращая внимания на направленные на него луки. – Я – Витор Монастырский, принятый в клан горных гномов Чугунной Наковальни, в клан равнинных гномов Серебряной Секиры и в клан гномов Предгорных Холмов. Я также принят в дом эльфов Серебряной Росы, в дом эльфов Небесной Радуги и в дом эльфов Изумрудной Травы. А вы кто такие, господа, и что здесь делаете?

Юноша отвернулся от окна, в упор посмотрел сначала на предводителя эльфов, затем на начальника хирта гномов.

– Ну, мы тут типа мимо шли, – растерянно залепетал предводитель гномов, косясь на подчиненных. – Дай, думаю, зайдем, чайку попьем. Дорогу до Вавилота спросим. Заблудились мы…

– Точно, слышал о таком, – вдруг закивал головой один из его воинов. – Все поставки лучшего монастырского вина через него шли. Он с вашим па… – гном заткнулся.

– И что вы здесь делаете, Витор Монастырский? – настороженно спросил предводитель эльфов, давая знак своим воинам опустить луки.

– Веду расследование убийства графа Джона Амстервиля. Мои действия санкционированы очень и очень влиятельными особами. – Вит пальцем поманил к себе предводителя эльфов и командующего хиртом гномов. Те послушно подошли. – А чтоб вы поняли, насколько серьезные господа санкционировали мои расследования, извольте посмотреть туда.

Вит сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Из леса за стеной парка послышался заунывный вой, затем рычание, тявканье. Задрожала земля. Над стеной появились головы снежной своры.

– Чё, уже наехали? – радостно спросил вожак. – Ща мы их…

Гном и эльф отшатнулись от окна.

– Нет, нет, – успокоил вожака Вит, – просто хотел, чтобы вы малость под стеночкой подождали, пока у нас переговоры на высшем уровне идут.

– А потом их можно будет съесть? – с надеждой в голосе тявкнул какой-то нетерпеливый пес. – А то лешак такой невкусный.

– Вы что, его уже слопали? – ахнул Вит.

– Не, по болотам ушел, пенек, – дыхнул ледяной поземкой вожак, подморозив яблоню, росшую около парковой стены. – Да и чего там есть-то? Деревяшка же!

– Ни белков, ни витаминов, ни даже холестерину в нем нету, – пожаловался еще кто-то из стаи. – Так что там насчет эльфов с гномами? Отдашь их нам?

– Это будет зависеть от их поведения и результатов наших переговоров. Ждите.

Юноша повернулся спиной к окну. Эльфы и гномы слегка спали с лица и во все глаза смотрели на Витора Монастырского в ожидании своей участи. Вит неспешно вернулся за стол, сел, посмотрел на Олета и Ксанку.

– Витушка, бери быка за рога, – ласково прошептала девушка.

– А еще лучше предоставь это нам, – посоветовал Олет. – Мы уже чуть-чуть перекусили, голова работает…

– Как скажете, – усмехнулся Вит. – Господа, – обратился он к гномам и эльфам, – в отличие от вас я человек культурный и представляю вам своих помощников, помогающих мне распутать это сложное дело. Олет, – Вит кивнул головой в сторону учителя, который в предвкушении чего-то поглаживал рукой свой лысый череп. – А это Ксения. Беседу с вами будут проводить они. Я вмешаюсь только в крайнем случае, если дело пойдет не так. Исполнители нас не интересуют. Разговаривать будем непосредственно с вами, – ткнул пальцем Вит в предводителя гномов, – и с вами, – указующий перст юноши обозначил главу хирта гномов.

Олет с Ксанкой одобрительно кивнули головой.

– Только с каждым по отдельности, – категорично заявил Олет. – Граф, у вас не найдется здесь уютной комнаты, в которой нам можно будет уединиться для приватной беседы?

– Ну, здесь на первом этаже есть прекрасная оружейная комната. Еще есть комната охотничьих трофеев…

– Замечательно, – перебила его Ксанка, – Пургон, будьте любезны, проводите… – девушка с милой улыбкой посмотрела на эльфа.

– Представитель дома эльфов Изумрудной Травы наследный принц Эльжир к вашим услугам, мисс.

– Ого! – вскинул брови Вит.

Олет сжал его руку, намекая, что надо сохранять спокойствие.

– Проводите господина Эльжира в комнату для охотничьих трофеев, – кивнула головой Ксанка.

Пургон с достоинством выполнил поручение.

– Ну, а вас нам как звать-величать? – хмуро спросил предводителя гномов Олет.