Текст книги "Испанская война и тайна тамплиеров"

Монтегю смотрел на своего собеседника в совершенной растерянности.

– Дочь коменданта Лериды?! – произнес он медленно, растягивая каждый слог. – Де Крессэ, вы выбрали себе оригинальную возлюбленную. Но, даже если вы сошли с ума, я вроде как остаюсь в добром здравии. Вас же убьют! Как вы сможете поехать вместе с ней?! А если не убьют, так точно бросят в темницу. Вы что, не знаете этих спаниошей!

– Во-первых, я не сдамся в плен живым, – уверенно произнес де Крессэ, – во-вторых, один из слуг этой девушки был немым, и я постараюсь сойти за него. И наконец, самое главное, с точки зрения службы, я сделаю даже больше того, что приказал генерал Сюше. Я проведу рекогносцировку до самой крепости, и более того, я войду и в саму крепость.

– А прекрасная графиня вас не выдаст? Почему вы так уверены в этой девчонке, которую мы встретили полчаса назад!

– Не знаю, Монтегю, мне кажется, я прочитал это в ее глазах. Я уверен, что она не выдаст меня, а если выдаст, тогда мне лучше и не жить на свете.

– Анри, я не думал, что вы сумасшедший! Может, возьмем лучше ее с собой как пленницу, привезем в Сарагосу, ну а там уж…

Анри с таким гневом взглянул на адъютанта, что тот невольно осекся.

– Ладно-ладно, я пошутил. Отпустим ее, пускай добирается как хочет.

– Нет, Эврар, это будет недостойно. Позвольте, я сделаю то, что сказал…

Молодые офицеры спорили еще около четверти часа, но Анри выказал столь непоколебимую решимость, что Монтегю в конечном итоге махнул рукой и вместе с уланами начал собирать де Крессэ в дорогу.

К этому моменту весь отряд уже давно спешился, уланы осматривали захваченных лошадей, оружие и разбирали кое-какую одежду, снятую с убитых. Прежде всего, сапоги, которые, как известно, на войне снашиваются мгновенно.

Под руководством Веслава и по советам Инессы началось переодевание Анри. Ему постарались придать максимальное сходство с немым слугой Пепе. Солдаты зубоскалили, хоть и снаряжали молодого офицера на опасное предприятие. В армии всегда смеются при виде чего-то забавного, что бы ни ждало впереди. Поэтому, когда Анри переоблачился в коричневые панталоны, короткие сапожки с огромными шпорами, коричневую чакету с какими-то немыслимыми побрякушками, повязал на голову красный платок и нахлобучил диковинную шляпу, хохотали все: и офицеры, и уланы. Засмеялась даже прекрасная Инесса, которая до этого все время хранила строгое и серьезное выражение лица…

Веслав, как самый опытный в вопросе лошадей, сказал, что Анри нужно взять одного из захваченных коней. Они были почти совсем свежие, если не считать, конечно, недавней бурной скачки, усталость от которой уже прошла. Кони же офицеров и улан все были утомлены утренними поисками бандитов и почти целым днем, проведенным на марше.

– Только жеребец, – грозно произнес Веслав, когда кто-то из улан подвел неплохую кобылу, захваченную у бандитов, – капитан, я вас уверяю, только жеребец, не берите себе кобылу, и мерина тоже не надо…

Старый воин, придирчиво осмотрев всех лошадей, выбрал замечательного гнедого жеребца, на котором был один из бандитов.

– Вот этот, вот этот, – похлопал его по холке Веслав.

Было решено, что шестеро улан вместе с Веславом сопроводят Инессу и Анри до речки Синки, за которой начинается вражеская территория. В это время Монтегю с основной частью отряда разобьют бивак прямо на том самом месте, где они сейчас стоят. Заодно допросят пленного.

Шестеро улан и Веслав будут сутки ждать возвращения Анри в условленном месте. Если Анри за это время не вернется, то отряд попытается провести разведку боем на Лериду. А пока, в течение следующего дня, основная часть отряда вместе с Монтегю займется изучением окрестностей и подходов к Синке.

Глава 6
Путешествие в другой мир

Было уже около четырех часов дня, когда Анри, Инесса и их эскорт из семерых всадников поскакали в сторону Синки. Пока Анри ехал вместе с Веславом и другими уланами, он старался если не казаться безразличным по отношению к девушке, то, по крайней мере, не слишком выдавать свои эмоции. Он задавал старому воину вопросы о жизни в Польше, о последнем польском восстании, о том, как Веслав дрался в Италии под командованием молодого Бонапарта. Но Веслав хоть и отвечал, но в основном односложно, а все больше посмеивался в свои седые усы и время от времени говорил:

– Да что, капитан, вы поговорите лучше с паненкой, уж больно она ладная…

Ехали быстрой рысью, иногда переходя на галоп, и расстояние, отделявшее улан до Синки, проскакали за час. Когда до реки оставалось примерно полторы тысячи шагов, де Крессэ скомандовал:

– Стой, – и добавил: – Дальше вы не можете нас сопровождать, мы не знаем, где их передовые посты, может быть, они сразу за рекой. Если нас заметят вместе с вами, то мы уже, пожалуй, не увидимся никогда.

Анри попросил всех спешиться. Когда уланы выстроились рядом со своими лошадьми, он подошел к строю и за руку попрощался с каждым из солдат, на ломаном польском языке произнеся:

– Дзенкуе, – и, чтобы было понятно, что он сказал, добавлял уже по-французски: – Благодарю вас.

Когда очередь дошла до Веслава, Анри не просто пожал ему руку, а подошел к нему и обнял.

– Ничего, ничего, маленький, – пробормотал Веслав, и чувствовалось, что на глаза его навертываются слезы, – все будет хорошо, ты вернешься, мы тебя будем ждать…

К удивлению Анри, при переходе реки вода даже не дошла лошадям до брюха. Он-то думал, что придется плыть или, как минимум, замочить седла.

– Здесь брод? Вижу, вы хорошо знаете дорогу.

– Да, мне показал ее один из моих слуг, которого уже нет в живых.

– Вам его, наверное, очень жалко?

– Жалко, – спокойно ответила Инесса, – но я сейчас думаю не об этом. Умоляю вас, что бы не случилось, вы – немой Пепе. Молчите и кивайте головой, говорить буду только я. Клянусь, я сделаю все, чтобы вы вернулись к вашим друзьям. Ваш поступок настолько благороден, что не знаю, как вас благодарить. Но, быть может, сейчас вы повернете назад? Еще не поздно.

Анри посмотрел на божественно прекрасное лицо Инессы. По крайней мере оно показалось ему таким.

– Нет, – решительно отрезал он, – я должен проводить вас до самого конца. И за те минуты, что я проведу с вами, я готов, если нужно, заплатить своей жизнью.

– Почему? – тихо промолвила прелестная девушка.

– Потому что я уверен, что ваша душа так же прекрасна, как и ваше лицо… Я командир и, хоть и молод, многое пережил с моими бойцами. Жизнь научила меня читать людей по глазам и отличать отважного солдата от труса, а честного человека от жулика по одному его взгляду. Быть может, я сумасшедший, но я прочитал в ваших глазах, что вы – та Прекрасная дама, которую я искал всю жизнь.

– Вы оказываете мне слишком большую честь, сеньор кабальеро, – и девушка, чуть смутившись, добавила: – Но я постараюсь сделать так, чтобы вы не разочаровались.

Произнеся эти слова, Инесса покраснела и чуть пришпорила коня, чтобы не встретиться взглядом с Анри. Он тоже дал своему коню шпоры, и они понеслись галопом.

Оба жеребца были хорошими скакунами, они неслись ровным идеальным галопом, таким, что молодым людям казалось, будто они летят, а не скачут. Анри и Инесса словно парили над землей. И молодой офицер не видел уже больше ничего, кроме прекрасного лица своей возлюбленной. Полностью доверившись умному коню, он смотрел только на ее гордый восхитительный профиль. Никогда в жизни он еще не был так счастлив. Конечно, Анри был уже далеко не наивный юноша. В его жизни было много увлечений, были женщины, которых он любил по-военному, то есть сегодня любовь, постель, а завтра военная труба – и прощай, дорогая… Но никогда ничего подобного он еще не испытывал. В его голове мелькнула мысль: «Вот та, которая станет моей избранницей, которую я буду счастлив повести под венец. Конечно, если останусь жив».

Сколько продолжалась эта безумная скачка, ни Анри, ни Инесса сказать не могли, зато их лошади не были, очевидно, в восторге от порыва влюбленных. Ибо они так долго неслись галопом, что из их ртов пошла пена.

Инесса очнулась первой и чуть придержала своего разгоряченного жеребца.

– Сеньор кабальеро, не кажется ли вам, что надо дать лошадям немножко отдохнуть?

Анри кивнул головой и тоже натянул поводья и чуть сжал колени. Кони затормозили. Теперь оба сильных жеребца, тяжело дыша, шли спокойным ровным шагом.

– По-моему, мы проскакали пять лье, – произнес Анри.

Инесса улыбнулась и весело ответила:

– Не знаю, но взгляните туда.

В лучах заходящего солнца далеко на горизонте показалась высокая башня замка Лериды. А совсем рядом, в полулье впереди, виднелась какая-то деревня.

Внезапно лицо красавицы стало очень серьезным:

– Нам нужно свернуть здесь направо, и тотчас, – сказала она и сразу направила своего жеребца на маленькую боковую тропинку.

– Сторожевой пост? – спросил Анри.

– Некоторые вещи вам лучше не знать, – отозвалась Инесса и снова пришпорила коня, который по шел быстрой рысью…

Было уже почти совсем темно, когда перед Анри и Инессой выросли стены Лериды. Город, над которым возвышался на скале громадный замок, был обнесен мощными валами, облицованными камнем. Эти валы окружали глубокие рвы. На бастионах там и сям горели лампы, освещая стены и окружающее пространство неровным, тусклым светом.

К глубокому удивлению Анри, он увидел, что ворота крепости открыты. В темноте было видно, что перед ними стоит какая-то большая группа солдат, штыки которых блестят при свете ламп, висящих справа и слева от подъемного моста.

Когда всадники приблизились шагов на двадцать к военным, один из последних отделился от группы и воскликнул:

– Сеньорита Вегуэра?! Это вы? А где же ваш второй слуга?

Инесса прошептала, обращаясь к Анри:

– Ради Бога, только ни слова! – А потом неестественно веселым громким голосом произнесла: – Да, это я, а моего второго слугу убили бандиты… Ну ни чего, нам с Пепе удалось ускакать.

Человек, который обращался к Инессе, буквально подбежал к всадникам. По его золотым эполетам Анри безошибочно определил, что это офицер.

– Сеньорита, сеньорита, Боже мой, здесь все уже испереживались! Меня зовут Рамон Пардо, я лейтенант полка Санта-Фе, может, вы меня припоминаете, как-то я был у вас в гостях! Ваш отец послал несколько конных разъездов, велел не закрывать ворота и поставить перед ними наготове взвод пехоты… Умоляю вас, быстрее скачите домой! А с этим слугой все в порядке?

– Да-да, – ответила Инесса рассеянно, – спасибо вам большое.

И с этими словами чуть прикоснулась ногой к своему коню, пустив его рысью.

Копыта обоих скакунов прогремели по дощатому настилу моста, и всадники въехали в первые ворота, которые вели в предмостное укрепление перед воротами Магдалена. Еще миг – и они уже пронеслись под огромной аркой ворот, ведущих внутрь крепости. И вот они в Лериде!

Если бы кто-нибудь еще вчера сказал де Крессэ, что он нынче вечером въедет на коне в Лериду, он, наверно, рассмеялся бы этому человеку в глаза, сочтя сумасшедшим.

Но, тем не менее, это произошло. Он ехал вглубь города по какой-то длинной темной улице, освещенной слабым светом масляных фонарей. Справа, где-то высоко над ними чернела на крутой скале громада огромного замка. Стук подков, ударявших по булыжникам мостовой, гулко раздавался в тишине. Вот справа от них появилась какая-то старинная церковь. Инесса повернулась и тихо произнесла:

– Прошу вас, молчите, пожалуйста, я все объясню отцу сама.

Почти в то же мгновение они выехали на небольшую площадь. Анри сразу понял, где дом Инессы. Перед входом в особняк горели два больших факела и с беспокойным видом суетились несколько слуг.

При виде девушки они издали ликующие восклицания, один бросился в дом, другой подхватил под уздцы лошадь Инессы, а третий помог красавице спрыгнуть с коня. Анри остановился в нерешительности, но Инесса, повернувшись к нему, сделала жест, чтобы он тоже спешился. Молодой офицер спрыгнул с лошади, и ее тотчас же взял под уздцы один из слуг. Опять-таки жестом Инесса показала, что Анри следует идти за ней, и он, надвинув пониже шляпу и не отвечая на слова слуги, принявшего лошадь, чувствуя, как бьется его сердце, поднялся по ступеням особняка.

Едва девушка вошла в распахнутую дверь, как из глубины дома раздался радостный крик:

– Дочь моя!

Анри увидел, как высокий пожилой испанец в синем генеральском мундире с красными лацканами и такого же цвета жилетом устремился навстречу девушке. Этот человек был похож на Дон Кихота – такого, каким его обычно изображают на гравюрах. Он был высоким, сухощавым, очень подтянутым, у него бы орлиный нос и широкие густые брови. Лицо пожилого воина было испещрено морщинами. Видно было, что встревоженный отец сильно переживал, но при этом держался он необычайно прямо и гордо.

Инесса обняла своего отца, который целовал красавицу в лоб, повторяя:

– Что с тобой произошло?! Зачем же ты поехала! Я же тебе говорил, что это очень опасно.

– Не правда ли, трусить недостойно дочери графа Хосе Вегуэра? – произнесла Инесса, прижимаясь к отцовской груди.

– Конечно, правда, но разве так можно делать?!

– Но ты же сам говорил, что Энрике не может к нам приехать.

– Говорил, говорил, но пойдем в дом, – проговорил отец, и тут его взгляд встретился со взглядом Анри. – А это что за молодой человек, где наши слуги? Где Пепе и Хорхе?

– Отец, я должна тебе все рассказать и про слуг, и про этого молодого человека, который меня спас, тоже, только пройдем в дом.

Отец недоверчиво поприветствовал Анри легким кивком головы и церемонным жестом предложил пройти в гостиную.

Здесь двое слуг в ливреях суетились, расставляя на столе блюда роскошного ужина. Инесса тихо попросила отца, чтобы все удалились, и тот жестом велел лакеям покинуть помещение. Когда они остались втроем, дочь генерала в двух словах рассказала отцу о своих злоключениях, а потом, сделав жест в сторону Анри, торжественно закончила:

– И, прежде всего, я обязана спасением этому молодому человеку, капитану Второго драгунского пол ка французской армии Анри де Крессэ.

Если бы Инесса объявила своему родителю, что сейчас сюда войдет сам Иисус Христос или что солнце встанет прямо среди ночи, он, очевидно, был бы менее изумлен. Расширив глаза от удивления, генерал едва выговорил:

– Повтори, что ты сказала.

– Отец, это капитан Второго драгунского полка, де Крессэ.

– Какого полка?

– Второго драгунского.

– Это шутка, надеюсь, – цепляясь за последнюю надежду, проговорил старый генерал.

– Нет, отец, это не шутка.

– Молодой человек, вы действительно капитан французской армии? – спросил дон Хосе Вегуэра по-французски с сильным акцентом.

– Да, мой генерал, я капитан Второго драгунского полка, ваша дочь представила меня совершенно точно, – ответил де Крессэ.

– Вы шпион! – гневно воскликнул пожилой генерал. – Вас тотчас же арестуют, и будет произведено дознание.

С этими словами дон Хосе набрал воздух в легкие, чтобы громко позвать слуг.

– Отец, – с этими словами Инесса бросилась ему на шею, – ты не сделаешь этого! Я поклялась честью нашей семьи, что с ним ничего не случится и он вернется обратно к своим. Этот молодой человек вызвался проводить меня, потому что, как выяснилось, местность кишит бандитами. Он рисковал жизнью только для того, чтобы твоя дочь вернулась домой целая и невредимая… Более того, я поняла, что сделал он это вопреки воле своих товарищей. Его не только никто не гнал сюда, но и все пытались остановить. Это не шпион, а благородный и мужественный офицер!

– Но это же немыслимо! Французский офицер внутри нашей крепости, – уже не столь решительно сказал старый генерал. – Что прикажешь теперь делать?

– Отпустить его, отец, и не просто отпустить, а дать ему сопровождающего. Иначе его обязательно схватят конные разъезды.

– Но он же видел все: ширину наших рвов, высоту стен!

– Мой генерал, – спокойно произнес Анри по-испански, – если вы позволите, я хотел бы вставить слово. Должен напомнить, что вашу крепость в 1707 году осаждали французские войска под командованием герцога Орлеанского и взяли ее, как вы наверняка знаете. Так что все профили ваших укреплений известны французскому командованию уже более ста лет. Вряд ли я смогу сообщить своему начальству что-нибудь новое, мельком увидев ворота вашей крепости.

– Это совершенно неважно, вы сняли свой мундир и проникли в крепость, которая находится в руках испанской королевской армии. За это преступление полагается смертная казнь… – Увидев слезы на лице дочери, генерал добавил: – Ну, по крайней мере, вы должны быть посажены в темницу и выпущены только когда завершится война.

– Отец, – воскликнула Инесса сквозь рыдания, – этот человек спас меня и снял свой мундир только для того, чтобы я вернулась к тебе живой и невредимой! Только ради этого, клянусь тебе! Ты же сам учил меня, что слово, данное семьей Вегуэра, нерушимо. Я абсолютно уверена в этом мужественном кабальеро. Он честный, благородный человек, клянусь, клянусь тебе!

Старый Дон Кихот уже не знал, что делать. Дочь буквально осыпала его морщинистое лицо поцелуями и повторяла:

– Ты обязательно его отпустишь, ты обязательно его отпустишь! Арестовав его, ты нарушишь мою клятву. Ты обесчестишь и себя, и меня. А без чести я не хочу и не смогу жить! Ты понимаешь это!

Старый генерал мягко отстранил дочь и, сделав несколько шагов по комнате, присел за стол. Он действительно не знал что делать. Речь его дочери была настолько пылкой, настолько полной веры и уважения к доблестному молодому французу, что он заколебался. Увидев это, Инесса бросилась перед ним на колени:

– Отец, заклинаю тебя честью нашего рода, памятью моей матери и твоей жены. Сделай то, что предписывает долг не чиновника в военном мундире, а благородного воина, для которого слово важнее всех бумажек, предписаний и регламентов. Для которого чистота перед Богом и честь важнее, чем все законы! Повторяю тебе, я поклялась нашей честью!

Перед этим порывом, перед этим искренним благородным чувством граф Хосе Вегуэра не смог устоять. После минутного размышления он встал, посмотрел на Анри и сказал:

– Видно, вы не простой офицер, если моя дочь так просит за вас. Она на редкость честный и чистый чело век. И если она всем сердцем в вас поверила, значит, на верное, вы этого заслуживаете… Вы знаете, что, отпустив вас, я нарушу воинские законы и сам буду достоин тюрьмы. Но я действительно, наверно, все-таки больше воин, чем военный. Это не совсем одно и то же, как вы, кажется, понимаете. Я отпущу вас и благодарю за то, что вы пошли на смертельную опасности ради жизни и чести моей дочери. Может быть, потом, когда кончится война, а она ведь, без сомнения, когда-то кончится, вы вернетесь в этот дом уже по-другому. Но это будет, если мы доживем до этого момента. Пока же я должен взять с вас слово, что вы никому не расскажете о том, что видели в этом доме и внутри крепости. Что касается рвов и валов, – дон Хосе улыбнулся, – здесь действительно ничего не изменилось со времен герцога Орлеанского, так что Бог с ними. Вы даете мне слово?

– Да, мой генерал, – твердо ответил Анри, – даю вам слово чести французского офицера, предки которого были французскими рыцарями, что я ни слова не скажу ни о вас, ни о том, что я видел внутри крепости.

Старый генерал с облегчением вздохнул, а потом указал на стол, заставленный призывно пахнущими блюдами и хрустальными графинами с вином.

– Вы, наверное, проголодались, угощайтесь. Анри нерешительно подошел к столу и взял бокал.

Инесса, увидев это, счастливая и радостная тем, что все так завершилось, вскочила на ноги, схватила хрустальный бокал, налила вина сначала Анри, потом отцу, а потом чуть-чуть себе. Дон Хосе Вегуэра взял в руки бокал и произнес:

– Никогда бы не подумал, что буду пить сегодня вечером с французом, который не взят еще в плен.

– Мой генерал, – ответ Анри, – неужели вы считаете, что я мог бы вообразить, что сегодня ночью буду пить в Лериде с ее комендантом! Я позволю себе поднять бокал за ваше здоровье и за вашу дочь. – С этими словами Анри жадно осушил бокал, генерал выпил половину своего фужера, а Инесса, которая еще не оправилась от слез, чуть пригубила из своего.

Поверив Анри и вняв мольбам дочери, генерал Хосе Вегуэра тем не менее принял меры предосторожности. На ночь комнату, где спал Анри, заперли на ключ, а окно можно было не закрывать, так как оно, как часто в Испании, было забрано решеткой из железных прутьев в палец толщиной. Рано утром, еще до рассвета, генерал постучался в комнату де Крессэ. Анри уже был готов отправиться в дорогу. Рядом с генералом стоял какой-то человек, одетый по-походному.

– Это Мануэль, мой верный и опытный берейтор[23]23
  Берейтор – объездчик верховых лошадей и учитель верховой езды.


[Закрыть],– представил генерал своего старого слугу по-испански, – он проведет вас мимо всех постов, а от крыть вам ворота я уже распорядился. Езжайте, и да поможет вам Бог.

Генерал крепко пожал руку молодому офицеру, и Анри, поблагодарив его за все, вышел на улицу. Кони, которых держал на поводу другой слуга, уже ждали…

Когда вскоре после полудня Анри переправился через Синку и проехал буквально пару сотен шагов, он увидел Веслава, который скакал ему навстречу.

– Вернулся! Вернулся! – радостно кричал старый вахмистр, подлетев галопом к де Крессэ. – Ну, паныч, вот так приключения. Не обманула, значит, дочка! Я так и подумал, какая ладная, какая добрая дочка была!

– Девушка, ты хотел сказать, – с улыбкой поправил польского воина де Крессэ, перейдя на «ты» и сам того не заметив, – да, впрочем, какое это имеет все значение, я так счастлив тебя видеть, Веслав! Как я счастлив видеть вас всех, – воскликнул Анри, заметив, как к нему подъезжают другие уланы. Дайте-ка я вас всех обниму.

Все спрыгнули с коней, по очереди заключив де Крессэ в сильные мужские объятия, а потом играючи вскочили в седла и галопом понеслись к условленному месту.

– Как с дочкой-то было, – кричал Веслав на скаку, – хорошо все?!

– Хорошо, хорошо, Веслав, все было прекрасно!

– Когда свадьбу играть будем?

– Ну вот, как возьмем Лериду, наведем порядок во всей Испании, тогда и сыграем, – смеялся в ответ Анри, слыша, как свистит ветер в ушах от быстрой скачки.

Лошади шли таким хорошим галопом, что Анри и не заметил, как они оказались рядом с условленным местом. А вот и показались вдали флюгера уланских пик, и впереди улан Анри различил фигурку офицера в синем доломане и огромном «кольбаке». Тотчас он дал шпоры коню и через несколько минут был уже в объятиях Монтегю. Все спрыгнули с коней и пожимали руку де Крессэ, а Монтегю заливался радостным смехом и говорил, что надо немедленно достать все бутылки вина, что у них есть. Тем более что время было как раз обеденное.

Сказано – сделано. Уланы быстро привязали коней к деревьям, слуги разостлали на траве скатерть и несколько плащей, и де Крессэ попросил всех присесть к одному большому «столу». Пока он переодевался обратно в свой мундир, слуги и несколько улан выставили на импровизированный стол всю еду, которая у них была. А ее оказалось немало. Пока де Крессэ ездил в Лериду, Монтегю и уланы времени не теряли. Они разведывали местность, заехали в соседнюю деревню и за небольшую сумму, как уверял Монтегю, разжились кучей припасов. Теперь хлеба, вина, ветчины, сыра было хоть отбавляй. Уланы достали из своих походных «чемоданов» деревянные кружки, Жак поставил бокалы офицерам и унтер-офицерам, тотчас всем налили пенного темно– красного вина, все смеялись, царило какое-то удивительное радостное настроение.

– Ну, господа, или, как говорят у вас в Польше, панове, – воскликнул Монтегю, – давайте выпьем за то, что так славно все завершилось, а мой друг капитан де Крессэ вернулся целым и невредимым из невообразимой поездки.

– Да здравствует император! – громко крикнул де Крессэ в ответ.

– Niech zyje cesarz! – лужеными глотками гаркнули в ответ уланы.

С этими возгласами все: и офицеры, и солдаты – с удовольствием принялись уминать сыр и ветчину, запивая их добрым терпким красным вином. Со всех сторон сыпались шутки и смех.

– Пан капитан, – крикнул унтер-офицер Новиц кий, смешивая польские слова с французскими, – как ваша невеста, уже заказали платье для венчания?

Все дружно захохотали.

– Заказали, заказали, – рассмеялся Монтегю и добавил: – А кстати, Анри, расскажите нам хоть что-нибудь.

Анри в двух словах сообщил о том, как добрался до крепости, но ничего особо не добавил.

– Что касается валов и рвов, думаю, это интересно только Сюше. А как у вас дела?

– У нас дела шли замечательно, – закусывая здоровенным куском ветчины, проговорил Монтегю с полным ртом. – Но, прежде чем рассказать о них, давайте хорошенько подкрепимся…

Когда все шутки истощились, сытный обед закончился, и по жесту вахмистра уланы стали собирать свои пожитки и поправлять амуницию на лошадях, Монтегю отвел де Крессэ в сторону.

– Анри, у нас есть интересные сведения от той образины, которую мы вчера взяли в плен. – С этими словами адъютант махнул рукой куда-то в сторону.

Анри, повернув голову, увидел связанного пленного, страшного бандита, которого он уже лицезрел накануне и о котором совершенно забыл.

– Так вот, де Крессэ, мы побеседовали с ним… Ну пришлось быть иногда немножко невежливыми, и этот дружок нам рассказал много интересного. Бандиты, которых мы вчера так славно поколотили, были именно той группой, которая ворвалась ночью в Монсон и убила алькальда! Они же захватили шкатулку. К сожалению, тот, у которого она в руках, не пошел на поиски приключений и не погнался за вашей красавицей, иначе бы шкатулка была уже у нас. Судя по всему, коробочку отвезли лично отцу Теобальдо. Но послушайте, Анри, это далеко не все. Эта обезьяна, которую зовут, как выяснилось, Чучо, рассказала нам следующее. Через два дня их отряд готовит нападение на фургон с жалованьем, который должен проехать по дороге из Сарагосы в Монсон.

– Как же вам удалось это узнать? Он сам заговорил?

– Ну, конечно, сам заговорил, иначе он бы здесь не сидел, а лежал… и не здесь…

– И вы ему верите?

– Дорогой Анри, я ему абсолютно верю, потому что я сказал, что, если его история хоть чуточку, хоть в маленькой детальке расходится с действительностью, эта горилла не просто будет болтаться на дереве… Я уж позабочусь, чтобы его повесили так хорошо, как он этого заслуживает!