Текст книги "Как хочет госпожа"

Глава 6

Факты, собранные Прохоровым, произвели должный эффект. Киселев даже отставил чашку с недопитым чаем, что делал только тогда, когда они выезжали на место преступления. Однако их реакция не пришлась старшему лейтенанту по нраву.

– Разве вы не арестуете Слепченко немедленно? – удивился он. – Какие доказательства вам еще нужны? Ведь все ясно как божий день. Дмитрий решил вылечить жену, но денег на лечение в дорогостоящей зарубежной клинике не было. И тогда офицер продумал такую махинацию: он обещает женщине вступить с ней в брак, просит прописать его в квартире, а потом начинает дележ имущества. Разве не так? По-моему, Иконникова оказалась для него идеальной кандидатурой. Она с легкостью побежала за сильным мужчиной, имея брата-алкоголика и первый неудачный брак. Затем Дмитрий избавился от Георгия, и в любую минуту может предъявить свои права на квартиру.

К его удивлению, оперативники продолжали спокойно сидеть в кабинете и внимательно слушать молодого коллегу.

– Разве не так? – уже с надрывом повторил Петя.

Костя покачал головой:

– Петюня, притянуто за уши. Если бы все было так просто, у миллионов людей таким макаром отобрали бы их квартиры. Однако дело обстоит совсем не так. Да ты хоть представляешь, что начнется, когда Слепченко обратится в суд? Квартира – это все, что осталось у Светланы, и она вцепится в нее зубами. Во-первых, женщина найдет толкового адвоката, который докажет: Дмитрий прописался лишь для того, чтобы провернуть свои махинации. Во-вторых, процесс займет время, а судя по всему, его у жены Слепченко не осталось. В-третьих, почему офицер решил разделаться с братом Иконниковой именно сейчас, а не месяц назад?

– Допустим, он не знал, с какой стороны подойти к исполнению преступного замысла, – проговорил Петя.

– Все равно притянуто за уши, – парировал Скворцов.

– И потом, ее тоже пытались убить… – начала Катя и вдруг остановилась. – Ребята, я поняла, в чем дело, и немедленно еду к Иконниковой. А вы организуйте слежку за этим Слепченко и ни на минуту не упускайте его из виду. – Она вскочила со стула и бросилась к двери. – Будем все время на связи. Костя, дай ключи от машины. Сейчас она мне нужнее.

Муж кинул ей брелок. Женщина ловко поймала его на лету.

– Спасибо.

– Да ты объяснишь нам, в чем дело? – недовольно бросил Павел. Она махнула рукой:

– Боюсь, не успею. Но, кажется, я вычислила, кто и зачем пытался ее убить. Будем на связи, – сказав это, она выбежала в коридор. Оперативники изумленно смотрели ей вслед. Впрочем, к Катиным озарениям им было не привыкать. Костя подошел к окну и следил за супругой. Зорина открыла машину и села на водительское сиденье. Скоро вишневая «девятка» сорвалась с места. Одной рукой управляя автомобилем, другой журналистка пыталась найти номер телефона Иконниковой. К счастью, у нее это получилось быстро. Вскоре послышался голос Светланы, и у Кати отлегло от сердца. Жива! Значит, она ее спасет.

– Света, вы где? – поинтересовалась Зорина, стараясь говорить спокойно, чтобы не вызвать у женщины испуг.

– Я на работе, – отозвалась Иконникова.

– А теперь слушайте меня внимательно и не перебивайте. Вы должны немедленно позвонить своему мужу и сказать, что сегодня вечером идете к подруге, которая живет, скажем, в не очень хорошем месте, – продолжала Катя. Светлана не поняла:

– Это как?

– У вас есть подруга, возвращаясь от которой, вы бы проходили через пустырь или парк? Или по каким-нибудь темным местам, – поинтересовалась Зорина.

Женщина опешила:

– Допустим, но я не пойду к ней. Вы хотите, чтобы меня наконец убили?

– Я хочу поймать и обезвредить преступника, – пояснила журналистка. – А еще хочу, чтобы вы при этом присутствовали и видели все своими глазами. Это для меня не менее важно, чем поймать его.

– Но меня могут убить, – пролепетала Иконникова.

– Никто вас не убьет, потому что коллеги моего мужа приложат к этому все усилия, – сказала Катя. – Я тоже буду неподалеку. Итак, соображайте, к какой подруге вы пойдете сегодня в гости?

– Значит, вы подозреваете Дмитрия, – выдохнула Светлана. – Знаете, я, пожалуй, все ему расскажу. Ваше расследование начинает действовать мне на нервы. Вы почему-то все время стремитесь опорочить хорошего человека. Может, вы мне завидуете? – вдруг с иронией поинтересовалась она. – Может, у вас самой не все гладко в семейной жизни?

В эту минуту журналистке захотелось вышвырнуть телефон в окно и вернуться домой. Катя уже не раз встречалась с женщинами типа Светланы, которые не хотели ни видеть, ни слышать очевидного. Она писала статьи о том, как женщины, чтобы не оставаться снова в одиночестве, прощали самых настоящих преступников, которые обворовывали их и готовили убийство. А уж доказать их виновность пострадавшим порой было очень нелегко. Зорина никогда не думала, какое это трудное дело.

– Смею вас заверить, в вашем положении вам никто бы не позавидовал, даже бомжиха с Казанского вокзала, которая тихо-мирно добывает свой хлеб на помойке и не вмешивается в криминальные истории. Впрочем, если вы действительно не хотите от меня помощи, черт с вами, пусть вас убьют. На этой веселой ноте мы и распрощаемся, потому что у меня много своих дел.

Иконникова вдруг часто задышала:

– Ради бога, простите меня. Я сама не знаю, что говорю. Просто мне очень трудно, но я сделаю так, как вы говорите. Сегодня я напрошусь в гости к подруге Зое. Она живет на улице Коммунистов, и, чтобы дойти от ее дома до остановки маршрутки, надо пройти по Детскому парку. Вы представляете, где это?

– Представляю, – ответила Зорина. Эта местность идеально подходила для совершения преступления. Ни один здравомыслящий человек не отправился бы вечером в одиночестве гулять по нему, даже если бы ему очень этого захотелось. Темные аллеи, засаженные ельником и березами, не располагали к прогулкам даже днем. Здесь всегда было сумеречно и сыро. Родители с детьми посещали парк только по воскресеньям, чтобы покататься на аттракционах. Да, место идеальное, но не покажется ли странным Дмитрию Слепченко, что женщина, которую недавно пытались убить, идет через него? Не насторожит ли это офицера?

– Думаю, сначала вам следует сказать мужу, чтобы он не встречал вас в парке, потому что Зоя с мужем вас проводят, – сказала журналистка. – Она, кстати, замужем?

– Разумеется, – откликнулась Иконникова. – И они с Сергеем меня с удовольствием бы проводили.

– Вот так и говорите, – повторила Зорина, – а потом перезвоните и скажите другое: мол, они выпили и не в состоянии передвигаться. Но вам не страшно, вы пойдете одна. При этом ваш язык должен заплетаться, вы сыграете пьяную. Пьяным, как известно, море по колено, и Дмитрию не покажется странным, почему вы вдруг не испугались идти через парк в одиночестве.

– Я все сделаю, – решительно ответила Светлана.

– Надеюсь, – бросила журналистка. – Я уже подъезжаю к вашему ателье. Знаю, возле него есть скамеечки, на которых мы обсудим детали. И притом я желаю присутствовать при вашем разговоре с мужем.

– Я сейчас выйду, – пролепетала Иконникова.

– Только не задерживайтесь, – предупредила Зорина. Она уже подъезжала к ателье и искала место, где можно было припарковаться. К счастью, несколько автомобилей прилепилось к тротуару, и никаких знаков, запрещающих стоянку, не было. Светлана выбежала через пять минут. Ее лицо выражало испуг.

– Это не Дмитрий, – прошептала она вместо приветствия. – Это не может быть Дмитрий.

– Я еще ни разу не назвала ни его имени, ни фамилии, – заметила журналистка. – Представьте, что у меня имеются некоторые предположения, и их необходимо проверить. Вот почему сейчас я с вами хочу обсудить только кое-какие детали предстоящего эксперимента.

– А если… – начала женщина и остановилась.

Катя поморщилась:

– Кажется, это мы уже проходили, – бросила она. – Если вы действительно любите Дмитрия, помогите снять с него подозрения. Его подозреваю не только я. Или вы просто боитесь узнать правду? Возможно, она вас и не устраивает.

Иконникова покачала головой:

– Это не так.

– Тогда давайте перейдем к делу. – Зорина указала на ее сумочку. – Достаньте телефон и позвоните Дмитрию при мне. Я должна слышать каждое слово. Вам повторить задание или вы справитесь сами?

Света посмотрела куда-то в сторону:

– Я все помню.

– Помните так же и то, что на кону, вероятно, стоит и ваша жизнь, – проговорила журналистка.

Женщина набрала гражданского мужа:

– Дима? Здравствуй. Ты еще на службе? А я, конечно, на работе, где же еще? Послушай, меня пригласила к себе Зоя. Знаю, что засидимся допоздна, но в свете последних событий хочется излить душу подруге. Нет, ты не должен за меня волноваться. Они с мужем проводят меня до остановки. Ты можешь встретить меня у дома или на нашей остановке. Я не желаю больше идти через этот чертов сквер. А другой путь гораздо длиннее. Да, хорошо, любимый, целую тебя. – Она кинула телефон обратно в сумку и с торжеством взглянула на Катю:

– Вы слышали? Он переживал за меня и наказал обязательно позвонить. Говорю вам…

– Ладно, – перебила ее Зорина. – Только зря вы спрятали телефон. Звоните Зое.

– Но я думала… – удивилась Светлана.

– Все должно выглядеть натурально, – пояснила журналистка. – А если ваша подруга захочет вас проводить, скажете, что Дмитрий подъедет на служебной или еще что-нибудь придумаете.

Иконникова в точности исполнила ее просьбу. С Зоей они договорились встретиться в пять вечера.

– В четыре я заканчиваю работу, задерживаться сегодня не стану и поэтому к пяти буду у нее, – сказала Света.

Катя протянула ей лист бумаги:

– Пишите адрес подруги, только не вздумайте ничего перепутать. Мы будем неподалеку. Когда надумаете выходить, сначала позвоните нам, а потом – Дмитрию. Скажете ему то, о чем мы договорились.

Женщина обреченно кивнула:

– Я сделаю это, чтобы вы сами убедились…

– Вот и чудесно. – Зорина встала со скамейки. – А теперь давайте прощаться. Делайте, как я вас научила, и ничего не бойтесь.

– Это звучит странно, но я не боюсь. – Не прощаясь, Светлана гордо направилась к ателье.

– Дай бог, – бросила журналистка вслед. Голос ее звучал грустно. Таких вот дурочек, как эта Иконникова, преступники дурили пачками. Зорина зашагала к своей машине и вскоре неслась обратно в отдел.

Глава 7

– Ну, мать, ты дала, – встретил ее Павел, как всегда, кипятивший чайник. – Никому ничего не объяснила и бросилась к Иконниковой. Может быть, сейчас все расскажешь?

Катя села напротив и сцепила руки:

– Паша, именно сейчас я ничего рассказывать не буду. Дело в том, что мои предположения чудовищны, и я от души желаю, чтобы сегодня ночью они не подтвердились. Вот почему я умоляю вас, – она перевела взгляд на супруга и Петю с Леонидом, зашедшими на чаек, – ни о чем меня не спрашивайте. Лучше помогите в одном деле для проверки моих предположений.

Павел и Костя переглянулись. Они давно не видели Зорину в таком состоянии.

– Сделаем все, что душе твоей угодно, – успокоил ее Киселев. – Излагай суть.

– По моей просьбе Иконникова позвонила Слепченко и проинформировала его, что сегодня вечером идет к своей подруге и задержится допоздна, но встречать ее не надо, потому что подруга с мужем проводят до остановки, – пояснила журналистка. – Однако часов в десять вечера Светлана сделает ему еще один звонок и скажет: мол, они хорошо выпили, и подруга с мужем не в состоянии идти. Сама же она пойдет через Детский парк.

– Значит, ты подозреваешь, что Дмитрий убил не только ее брата, но и покушался на жизнь своей гражданской жены? – поинтересовался Скворцов. – Тогда не лучше ли его взять сразу и избавить себя от кучи хлопот? Детский парк – довольно безлюдное место. Там на нее может напасть кто угодно.

– Мы не позволим этому произойти, – парировала журналистка. – Ровно в семь вечера мы подъедем к дому ее подруги и станем наблюдать за подъездом, а когда Иконникова выйдет, пойдем следом.

– Костя прав, слишком рискованно, – вмешался Павел. – В такой гуще, как в этом парке, мы способны потерять женщину.

– Значит, вы не профессионалы, – заявила Катя. – А насчет ареста Слепченко… В принципе, у нас на него ничего нет. Светлана не видела, кто сидел за рулем автомобиля, пытавшегося сбить ее, даже марку не запомнила, а уж нападавшего в сквере не разглядела и подавно. Если принять во внимание, что это он убил Георгия, чтобы исключить еще одного претендента на жилплощадь, то и тут глухо. Единственный свидетель ночной драмы на кладбище не помнит, какая именно военная форма была на убийце. Вы же не станете задерживать Дмитрия только по подозрениям. Против него нет ни одной улики.

– Она права, – вздохнул Павел. – Придется нам поработать сегодня ночью. Как вы, ребята? – обернулся он к Пете и Леониду.

– Чем скорее обезвредим этого гада, тем лучше, – процедил Прохоров. – И я понимаю растерянность и горечь Екатерины Алексеевны. Человек из-за денег идет на махинацию с квартирой и двойное убийство. А человек, между прочим, не какой-нибудь изгой из неблагополучной семьи, а офицер. Если раньше они служили образцом чести, то теперь, к сожалению, такие, как Слепченко, пятнают честь мундира. И их просто необходимо наказывать.

– Это точно. – Киселев бросил взгляд на настенные часы. – Думаю, до операции есть время отдохнуть. Вы, ребята, можете смотаться домой к своей дочери, а то она забудет, как ее папа и мама выглядят и скоро начнет называть так дедушек и бабушек.

Костя щелкнул пальцами:

– А что, Паша, ты дело говоришь. Пойдем, моя дорогая. – Он поднялся и взял Катю за руку. Она улыбнулась:

– Мне стыдно, что не мы с тобой это предложили.

– Да какая разница, важен результат, – отозвался Павел. – Ближе к нужному времени созвонимся.

Когда Катя и Костя вышли из кабинета и направились к машине, супруг рассмеялся и отметил:

– Помнишь, несколько лет назад, когда ты только получила права, какую фразу ты произносила, когда мы шли к автомобилю – нашей несчастной «копейке», служившей нам верой и правдой?

Зорина покачала головой:

– Я много чего говорила.

Он снова рассмеялся:

– Но одно произносила с завидным постоянством: «Чур, я за рулем».

Теперь улыбнулась и журналистка:

– А ведь точно… А я еще хвастаюсь своей поразительной памятью…

– А сегодня кто за рулем? – произнес Костя.

– Ты, – устало откликнулась Зорина. – Ты даже не представляешь, с каким настроением я ехала к этой Иконниковой.

Муж помог ей сесть на переднее сиденье, а сам устроился за рулем:

– Как раз представляю. Если твои предположения подтвердятся, он мог убить ее в любой момент.

– Но она сама не желает этому верить, – вздохнула журналистка. – Так что на данный момент враг номер один для этой женщины – это я.

– Несмотря на то что ты столько для нее сделала? – удивился Костя.

– Пока я не сделала для нее ничего существенного, – не согласилась Катя. – Брата я не находила. Он сам нашелся случайно.

– И по-твоему, она совсем непричастна к его смерти? – поинтересовался Скворцов. Зорина вдруг посмотрела на него. В ее глазах блестели слезы:

– Давай не будем об этом сейчас. Все выяснится сегодняшней ночью.

– Да, – кивнул мужчина и включил зажигание.

Несмотря на то что супруги торопились, чтобы пообщаться с дочерью, они застали ее в постели. Девочка собралась спать после обеда, а Катина мама сидела возле ее кроватки с книгой «Айболит» в руках. Увидев дочь и зятя, она приложила палец к губам:

– Не входите. Пусть Полина заснет.

Костя хотел нарушить запрет тещи, но она недовольно взглянула на него:

– Кыш отсюда. Ступай есть свои любимые голубцы. Пока ваша дочь смотрела мультфильмы по телевизору, я сделала твое любимое блюдо.

Девочка зашевелилась в кроватке, и бабушка махнула рукой:

– Идите, я сказала.

– Видишь, как бывает? – грустно спросила Катя. – Пообщаемся ли мы сегодня с нашей девочкой?

– Будем надеяться. – Костя прошагал в ванную, чтобы помыть руки. – Впрочем, мне действительно ничего не остается, как приступить к голубцам. Это вовсе не упрек, любимая, это просто констатация факта, но в твоем исполнении я не ел их очень давно.

Зорина развела руками:

– Довольно справедливая констатация факта. Я не только плохая мать, но и становлюсь отвратительной женой.

– Вот я дурак, что сказал тебе это, – отругал себя Скворцов. – Ладно, скажу в свое и твое оправдание чистую правду. Ты прекрасно знаешь, что для меня ты самая лучшая. Даже если ты совсем перестанешь меня баловать моими любимыми блюдами, я без этого проживу. В конце концов, у нас неплохая столовая в отделе. А вот без тебя я не проживу и дня.

– Извинения приняты. – Журналистка поцеловала мужа в щеку. – Ладно, давай есть, а то с этими философскими разговорами мы и не пообедаем.

Майор прижал ладонь к сердцу и хотел что-то ответить, но Катя перебила его:

– Если ты собрался клясться, что после окончания этого дела свозишь нас с дочкой куда-нибудь на отдых, не сотрясай воздух. Я перестала обещать это даже самой себе.

Скворцов с досады скривился:

– Ты права. Лучше закончить этот беспредметный разговор.

Зорина сняла голубцы с плиты:

– Мамочка даже разогрела их. Нам остается только все съесть. Постой, тут, в холодильнике, есть свежий лук.

– Ни лука, ни чеснока, – отмахнулся супруг. – Нам сегодня предстоит общение как минимум с одной женщиной.

– Хорошо. – Журналистка достала большую тарелку и положила туда несколько голубцов. – Сметана на столе.

В кухне на несколько минут воцарилось молчание. Супруги поглощали обед. Появившаяся Катина мама нарушила тишину:

– Уснула ваша девочка. А ведь какая умненькая растет! Казалось бы, чуть больше двух лет, а как слушает «Айболита»! Даже просит: «Ба, читай».

– А в кого ей, простите, быть глупой? – удивился Костя.

– Это точно. – Теща присела на табурет. – Завтра выходной, в который вы наверняка планируете поработать.

Муж и жена переглянулись:

– С чего ты взяла? – удивилась Катя. – Как раз мы планируем все закончить сегодня ночью. Побудешь с Полиной?

– Услуга за услугу, – улыбнулась женщина. – Видите ли, завтра мы с отцом переезжаем на дачу. Катюша, я не хотела огорчать тебя, но в последнее время папа не очень хорошо себя чувствует. Постоянно барахлит сердце. Врачи посоветовали свежий воздух.

– Да о чем речь, переезжайте, конечно, – воскликнула Зорина. – А мы с Костиком будем вас навещать.

– Ты правильно заметила: с Костиком, – Катина мама сделала ударение на последнем слове, – потому что Полину мы планируем забрать с собой. И если вы сейчас будете выступать против, то сегодня я не останусь здесь ночевать.

Катя и Костя молчали.

– Да я вовсе не хочу этим сказать, что вы плохие родители, – вставила женщина. – Просто у вас – собачья работа. Сколько раз вы клялись: вот оно, последнее дело, а завтра мы все дружно поедем на природу, а воз и ныне там. И вас я не осуждаю. Ловить преступников – очень нужное дело, иначе по улицам было бы страшно ходить даже днем. Костя, твоя мама, я знаю, никогда не откажет вам, как и твой отец, однако и у свекрови моей дочери не все в порядке со здоровьем. Кончится все это тем, что вы будете приглашать Веронику Макаровну. Спору нет, она отличная няня, однако ее внимание не сравнится с нашим, а воздух на даче – с воздухом в городе. Ну, соглашайтесь.

Оперативник и журналистка продолжали молчать.

– Да я не забираю ее на все лето, – сдалась женщина. – Вы можете приехать и увезти ее на те несколько свободных дней, которые у вас выпадут. Я даже буду настаивать на этом, чтобы она не забыла ваши лица. – Катина мама усмехнулась.

Первым заговорил Скворцов:

– Но это все неправильно…

– Это правильно, – парировала теща. – Думаешь, когда росла Катя, мы не привлекали бабушек и дедушек? Еще как привлекали! Мы с мужем тоже не собирались сидеть дома, а наша работа требовала внимания. Поэтому нет ничего криминального, если ребенок поживет на даче.

Журналистка видела, что такое предложение не нравится Костику. Впрочем, ей самой оно тоже было не по душе. Однако, справедливости ради, требовалось признать: мама говорит дело. Это они такие смелые накануне заключительной операции (да кто знает, будет ли она заключительной?), а завтра появится новый труп, и Скворцов побежит на место преступления, а она подключится позже, если дело интересное. Нет, без родителей не обойдешься.

– Мы согласны, – выдохнула Катя. Скворцов с удивлением посмотрел на супругу:

– Не ты ли говорила недавно…

Зорина встала со стула и обняла его за плечи:

– Я помню, что говорила, дорогой. Однако мама права. Мы сможем забрать нашу девочку, когда нам заблагорассудится. Кто нам помешает провести с ней время, если мы это захотим?

– Ладно, – сдался Скворцов. – Только не рассчитывайте проводить с ней каждый день.

Катина мама не стала с ним спорить:

– Вот и порешили.

Пообедав, муж и жена прилегли на кровать. До назначенного времени оставалось еще несколько часов. Костя задремал, а Катя долго думала и размышляла. Когда в детской послышался голос Полины, она вскочила и побежала к дочери.

– Ты моя маленькая! – Зорина вытащила девочку из кроватки и крепко прижала к себе. – Ты меня еще узнаешь?

Полина серьезно посмотрела на маму огромными голубыми глазами и сказала:

– Ма.

– Точно, – обрадовалась журналистка. – А сейчас мы навестим папу.

Скворцов продолжал дремать на кровати, когда она поднесла к нему дочь и посадила рядом:

– Папа, кажется, тебе придется проснуться.

Костя раскрыл глаза, и его доброе лицо озарилось широкой улыбкой:

– Ко мне пришла моя принцесса.

– Па, – сказала ему Полина. Костя погладил ее по светлым, слегка вьющимся волосам:

– Ты самая красивая.

– Наша самая красивая должна скушать свое яблочное пюре, – заявила Катина мама, входя с баночкой в комнату. – Хочешь покормить ее, Катюша?

– Да, конечно. – Катя понесла дочь на кухню.

Скворцов обиженно поинтересовался:

– А меня вы не спрашиваете…

– А я и так знаю, что поскачешь за ними, – усмехнулась теща.

Вскоре они все вместе кормили девочку. Полина кушала с удовольствием, купаясь в той любви и внимании, которыми ее сегодня окружили. Как только девочка доела последнюю ложку, Зорина повела ее в детскую.

– Ты покажешь нам с папой свои новые игрушки?

Они знали: и дедушки, и бабушки постоянно приносят ей куклы и книги. Полина принялась указывать на своих новых подружек:

– Вот…

Телефон зазвонил, как всегда, в самый неподходящий момент.

– Вынужден оторвать вас от прекрасного времяпрепровождения, – послышался голос Павла. – Мы решили выехать чуть раньше. Боимся, что ситуация может выйти из-под контроля.

Журналистка понимала его. Киселев, как и она, чувствовал, что Иконникова всей душой противится операции, и поэтому женщина могла в любой момент сорвать ее.

– Ладно, выезжаем, – бросил Костя. Катя виновато посмотрела на мать и дочку:

– Вот как бывает…

– Что делать? – вдохнула мама. – Опять трудное задание?

– Я уже забыла, когда у нас были легкие.

Женщина развела руками и проводила Зорину и Скворцова в прихожую:

– Дай бог, чтобы все закончилось нормально.

Выйдя на улицу, супруги сели в машину.

– Как думаешь, Иконникова способна все испортить? – поинтересовался Костя. Журналистка кивнула:

– Думаю, да. К сожалению, она из тех, кто поверит в худшее, только когда это худшее ударит ее по голове.

– С такими всегда проблемы. – Скворцов нажал на педаль газа, и машина рванула в сторону Детского парка.