Текст книги "Девять с половиной дней чужой жизни"

– Это совсем не нужно, – голос ее прозвучал тихо. В нем слышалась неприкрытая горечь и усилие, с которым она сдерживала слезы.

Александр долго смотрел на нее. Его взгляд выдавал все, что творилось в его душе.

– Ладно, – вздохнул, словно очнувшись от сна. – Сейчас все равно не получится. Мне пора. Давай отложим разговор до вечера.

Сильвия отрицательно покачала головой и снова спрятала пылающее лицо на его груди.

– Что значит этот жест? – он слегка отстранил ее от себя и обеспокоено заглянул в грустные глаза.

– Не уходи, – тихо попросила она и виновато улыбнулась. – Побудь еще немножко со мной… Как мне быть? Я не переживу нашу разлуку.

– Может, я окончательно сошел с ума? – спросил он после некоторой паузы.

– Нет, – тихо вздохнула Сильвия, – с ума сошла я. Похоже, со мной это слишком серьезно.

– Но нам, двум сумасшедшим, так хорошо вместе. Правда? Я хочу, чтобы так было всегда. Скажи, это возможно?

– Полное отсутствие разума сразу у обоих? – попытка пошутить прозвучала слишком грустно. В ней сквозило откровенное отчаяние. – Я думаю, это невозможно.

– Ты пугаешь меня, – Александр вновь притянул ее лицо к себе и осыпал его поцелуями. – Почему ты говоришь о разлуке? Ведь мы только что нашли друг друга, и, поверь, я никому не позволю нас разлучить.

Она промолчала и крепче прижалась к нему, хорошо понимая, что эта ночь явилась для него полной неожиданностью. И теперь он уже точно знает, что рядом с ним не его жена. Наверное, он в этот момент думал о том же.

– Прошу тебя, давай оставим все, как есть… всего лишь до вечера. А потом мы все обсудим. Обещай мне.

Сильвия снова промолчала, и ему не понравилось это. Из груди вырвался тяжелый вздох.

– Последнее время мне все больше не хочется уходить из дома, но сегодня особенно. Мучает какое-то дурное предчувствие, от которого я никак не могу избавиться. Ведь все так хорошо. Ты со мной и все же что-то мешает поверить в это…

– О, дорогой, это уже совсем плохие симптомы. Предчувствию, плохим снам и прочей ерунде больше подвержены женщины, – она попыталась улыбнуться, в душе полностью соглашаясь с ним.

– Ты в этом уверена? В таком случае я хочу, чтобы сегодняшний день ты провела дома, – сказал он тоном, даже не предполагающим возражения.

– Как будто я бываю еще где-то? – слабая попытка защищаться ни к чему не привела. Почему-то последнее время ей совсем не удавалась роль Женни. Она постепенно становилась сама собой. И ничего удивительного, что у Александра стали возникать сомнения. Она заметила, что он избегает называть ее именем жены. Наверное, пришло время последнего пункта в плане Шуры, иначе их обман станет слишком очевидным.

– Никуда не уходи, пока я не приеду. Ты слышишь меня? – он слегка тряхнул ее за плечи. – Это не просьба, а мой запрет. И не вздумай ослушаться.

– Пожалуй, это самое трудное, – она подняла на него глаза полные слез. – Я готова для тебя на все, но ты просишь невозможное… Пожалуйста, не уходи… побудь еще немного, – она обвила руками его шею и нежно поцеловала в губы, но потом вдруг резко оттолкнула, словно приняла какое-то решение. – Иди. Опоздаешь.

– Надеюсь, мы договорились? Я сегодня приеду пораньше, – он поднялся, собрал свою одежду, разбросанную по полу, и направился к двери.

Сильвия хорошо понимала, что «вечера» не будет и сейчас Александр уходит навсегда.

– Я люблю тебя, – простонала в отчаянии и прижала ладони к щекам. – Господи, как же я люблю тебя. Прости меня за все…

Он замер, как от удара. Медленно повернулся всем своим могучим торсом.

– Я не ослышался? – спросил глухим от волнения голосом.

– Я люблю тебя, – повторила шепотом, – и навсегда сохраню эту любовь в своем сердце. Надеюсь, ты не будешь возражать? – бледное лицо озарила слабая и грустная улыбка. Все же это было намного лучше, чем слезы отчаяния. Они уже готовы были выплеснуться со всей своей назревающей мощью.

Александр быстро вернулся. Отбросив одежду в сторону, рывком опустился на постель и жадно припал к ее губам…

Сильвия собрала простыни, медленно прошлась по комнате и включила телефон. Теперь она точно знала, что нужно делать? Девять дней в чужой жизни закончились, и на этом – все. Она больше не может играть роль Женни по многим причинам, одна из которых – эта ночь. О чем собирался говорить с ней Александр, было не трудно догадаться. Гораздо труднее будет ему все объяснить. И еще неизвестно какой оборот может принять этот разговор? Хотя страшнее всего посмотреть ему в глаза. К тому же, как говорится, эта тайна, вовсе не ее тайна и подвести Шуру она не имеет права. Как ни крути, а все складывается не в ее пользу.

Доктор ответил сразу. Буквально с первых слов она поняла, что он ждал ее звонка. Разговор был коротким. Они просто договорились о встрече.

На столе стояли свечи, и ей захотелось зажечь их прямо сейчас. Поискав спички, с опозданием сообразила, что в спальне их нет и быть не может. Прошлась по комнате и вдруг заметила на полу зажигалку. Наверное, та выпала из кармана Александра, когда он бросил вещи.

Ладонь ощутила прохладу металла.

Зажигалка не подчинялась слабой женской руке. Наконец, огонек вырвался на свободу. Сильвия присела у стола и, глядя на огонь, прошептала родное имя…

Усмехнувшись, она подумала, что сейчас по-своему совершает магический ритуал поклонения богам света и любви. Сильное чувство ураганом ворвалось в ее жизнь, чтобы полностью перевернуть ее, а потом исчезнуть навсегда. Она с грустью посмотрела на зажигалку и решила, что унесет ее с собой. Все остальное навсегда останется в душе и памяти.

На столе лежали украшения – подарки Льва Давыдовича и Александра. В свете ярких свечей гранаты искрились кровавым огнем. Жаль, что так и не пришлось их надеть. Как-то неожиданно быстро все закончилось. В душе появилась щемящая нежность к чужому отцу. Вздохнув, посмотрела на изумруды, бережно взяла их в руки и прижала холодные камни к губам. Это тоже принадлежит Женни. Ей будет приятно по возвращении из больницы обнаружить подарки заботливого отца и любящего мужа.

Долго выбирала одежду. Наконец остановилась на ярком брючном костюме и бижутерии в тон. Слегка подкрасилась и причесалась так, как привыкла в своей обычной жизни. Уже у двери оглянулась. За спиной одиноко плакали свечи. Грустно улыбнулась и старательно закрыла за собой дверь – навсегда.

Ноги сами привели в зимний сад. В прошлый раз она оставила за собой право загадать желание. Глупости, конечно, но сейчас это была именно та спасательная соломинка, которая оставляла совсем крохотную, но, все же, надежду на чудо.

– Сегодня у меня только одно желание, но пускай оно обязательно сбудется, – прошептала, наблюдая за беззаботным движением рыбок. – Я хочу, чтобы Александр был всегда со мной… Нет, не так. Я хочу, чтобы моя сказка никогда не заканчивалась… Но тогда закончится сказка бедной Женни. Господи, что же мне попросить? – растерялась так, будто на самом деле от рыбок что-то зависело в ее жизни.

В памяти возникли глаза любимого. Утром они сияли счастьем. Теперь она точно знала, о чем нужно попросить рыбок.

– Я хочу…

Вздохнув с облегчением, словно выполнила тяжелую работу, помахала рыбкам рукой и вышла в сад. Садовник увлеченно возился с розами. Выбрала самый крупный алый цветок и попросила его срезать.

Широкая кровать в комнате Александра была аккуратно застелена. Она бережно опустила розу на подушку и прошептала:

– Это в знак моей безграничной любви. Вот, пожалуй, и все волшебные ритуалы, на которые я способна в выражении своих чувств. Не густо. Не думаю, что это мне поможет. И все же… Прощай.

В беседке у гаража сидел водитель. По тому, как он поспешно сорвался навстречу, Сильвия поняла, что он ее уже ждал.

– Евгения Львовна, сегодня ничего не получится. Ваша машина неисправна, – выпалил скороговоркой, чем упредил все распоряжения и вопросы.

– Да ты что? – искреннее удивление появилось на ее лице. – Это когда же она успела сломаться? Я и выезжала-то на ней всего два раза. Один раз с мужем, а второй – с тобой. Надо же, ведь машина совсем новая…

Он пожал плечами. Наблюдая за водителем, подумала, что соврать этому молодому человеку, что раз плюнуть. Вон, даже не покраснел.

– Ну, что же? Неисправна, так неисправна. Тогда вызови мне, пожалуйста, такси.

Парень не ожидал такого поворота. На лице его появилась растерянность.

– Вам нельзя на такси, – пролепетал неуверенно.

– Это кто же сказал, что мне нельзя на такси? – улыбнулась она.

– Ваш муж запретил вас вывозить в город? – пришлось сознаться.

– А ты и не вывози. Машина сломалась, значит, сиди дома и занимайся ремонтом. А я в это время воспользуюсь услугами частного транспорта.

– Но, как же это? Вас же нужно охранять?

– От кого? – глаза ее озорно блеснули. – А, хочешь, поедем вместе на такси? Я буду весь день бегать по магазинам, модным салонам и прочим неинтересным для мужчин местам, а ты будешь меня охранять, не отставая ни на шаг, – она уже открыто потешалась над молодым человеком.

– Нет. Не хочу, – вдруг серьезно ответил он и решительно достал из кармана телефон. – Это вы хотите оставить меня без работы.

– Эй, юноша, постой-ка, кому ты собрался звонить?

– Вашему мужу, конечно. Не держать же мне вас за руку?

– Значит, мужу? Ты, верно, забыл, что работаешь у меня? Кстати, потрудись-ка припомнить, кто нанимал тебя?

– Вы… – растерялся парень.

– Молодец, – Сильвии на мгновение показалось, что перед ней один из ее нерадивых студентов, и она по привычке помогает ему отвечать на сложные вопросы на экзамене. – Значит, ты должен выполнять мои распоряжения, иначе тебе и на самом деле придется искать новую работу, и тогда уже мой муж тебе ничем не сможет помочь.

Парень покраснел. Он понял все гораздо быстрее, чем от него требовалось, и теперь усиленно соображал, как выйти из щекотливого положения с наименьшими для себя потерями. Современная молодежь, на удивление, догадлива и быстро соображает, что к чему.

– Так я жду? – усмехнулась. – Звони в такси.

Водитель, смирившись, посмотрел на телефон и с тяжелым вздохом набрал номер.

– А, может, вы подождете немного? – с надеждой спросил он. – Там пустяки. Зато вам не нужно будет мотаться по городу с частниками. А еще вы будете под присмотром, и мне от этого будет спокойнее. Я быстро закончу с машиной, честное слово, – пытался схитрить парень.

Его находчивость рассмешила Сильвию. Такой нигде не пропадет.

– Нет уж, дорогой, умерла, так умерла, как в том анекдоте, знаешь? Занимайся ремонтом и не торопись. Постарайся устранить все неполадки, чтобы в следующий раз она была на ходу. А теперь открой калитку – такси уже подъезжает.

Устроившись на заднем сиденье, она оглянулась на дом и увидела сообразительного водителя. Жестикулируя, подобно возбужденному итальянцу, он уже разговаривал с кем-то по телефону. И она даже наверняка знала с кем.

В клинику Сильвия приехала с тяжелым сердцем. Охранник позвонил Ямпольскому, но того, как назло не оказалось на месте. Она вышла на улицу и присела на скамейку под старой акацией. Как хорошо и тихо здесь. Взгляд Александра преследовал с самого утра. Он умел смотреть как-то особенно, отчего внутри загорался нешуточный огонь и…

Сзади послышались шаги. Оглянувшись, увидела Шуру. Придерживая на ходу полы белоснежного халата, он торопливо шел к ней.

– Ну, наконец-то. Ты здорово опоздала. Однако, ботаник, как же я соскучился, – доктор нежно поцеловал ее в щеку. – Что-то подозрительно редко ты стала посещать своего врача. Мне кажется, это уже симптомы другого более опасного заболевания, – в голосе его послышалось беспокойство.

Сильвия промолчала и лишь слегка отстранилась.

– Что-то случилось? – спросил, пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Идем к тебе, – ответила спокойно, и первая стала подниматься по ступенькам.

В кабинете Шура предложил кофе.

– Кажется, у тебя в прошлый раз был коньяк?

– Коньяк у меня всегда есть, – растерянно ответил Ямпольский. – Ты хочешь выпить? – он определенно не понимал, что с ней происходит.

– Нет, – качнула головой и впервые подняла на него глаза. – Напиться.

– Это что-то новенькое, – доктор присел рядом и подал крохотную рюмочку с коньяком. – Дорогая, не прошло и… неважно, сколько дней, но ты так изменилась, что даже я узнаю тебя с трудом. Похоже, тебе понравилось каждый раз играть новую роль. Итак, что у нас сегодня? – он попытался все обернуть в шутку, хотя взгляд выдавал тревогу.

– А побольше посуды у тебя нет? – она пропустила мимо ушей его вопрос. – Это же просто мензурка.

– Есть стаканы для вина…

– Вот и наливай в стакан, – вздохнула Сильвия, и, приняв стакан с коньяком из его рук, в одно мгновение опустошила его. – Кстати, в любой момент может появиться мой муж. Так что будь к этому готов.

– Муж? – удивился доктор. – Так, дорогая, я, похоже, уже совсем не понимаю, что происходит? Давай все по порядку.

– Больше мне нельзя туда возвращаться, – она нервно сглотнула.

– Ну и ладно. Нельзя, так нельзя, – спокойно согласился с ней Шура. – Для нас это уже не так и важно. Но, может, ты, все-таки, мне что-то объяснишь?

– Объясню, – она решительно поднялась с дивана. – Но немного позже. У тебя все готово для завершения плана великого комбинатора? Сегодня нужно в нем поставить последнюю точку.

– Но, что происходит? – он пристально посмотрел ей в лицо. – Я рассчитывал еще на несколько дней.

– Нет-нет, это невозможно. Больше я не вернусь туда. Господи, Шура, ну делай же что-нибудь. С минуты на минуту сюда приедет Александр. Я в этом просто уверена. Кстати, как Женни? – вспомнила она вдруг о женщине, о которой частенько стала забывать в последнее время.

Он немного замялся.

– Понимаешь, Сильва, я не хотел тебе раньше говорить. Дело в том, что она уже неделю, как пришла в себя…

– Неделю? – глаза ее стали похожи на два полтинника.

– Ну, да, где-то так. Я думаю, она почувствовала, что ты заняла ее место в доме… и уже на второй день открыла глаза. Кстати, это произошло сразу же после того, как ты навестила ее в палате.

– Значит, говоришь, почувствовала… Я не просто заняла место в доме, но еще и вытеснила ее из ее же жизни, – добавила с горечью в голосе.

– Не нужно так драматизировать, – Шура налил ей еще коньяк. – Кстати, я зря времени не терял. Профессор Миллер провел в клинике несколько дней, так что все будет Окей. Правда, нашей дамочке еще придется некоторое время провести здесь под тщательным присмотром, но жизни ее уже ничто не угрожает и в скором времени она вернется домой, слава Богу. Так что, ботаник, твоя свобода совершенно реальна и ничего общего не имеет с призрачными мечтами.

– И ты столько времени молчал? – Сильвия только сейчас сообразила, чем ей это грозило. – Как ты мог?

– Я боялся сглазить, – поспешил ответить Шура. – Ведь у тебя же все шло гладко, и ничего не вызывало опасений. Лучше было перестраховаться.

– Перестраховаться? А, если бы она явилась домой? От этой Женни можно ожидать чего угодно. Что тогда было бы со мной? Ты об этом подумал? Я же не по доброй воле оказалась на ее месте? И ты мог так подставить меня… Эх, Шура…

– Успокойся. Этого не могло произойти. Я не спускал с нее глаз и все это время жил в клинике, подобно цепному псу, охраняя это сокровище. Неужели ты думаешь, что я так беспечно мог принести тебя, да и себя тоже, в жертву ее семейке? Все было под контролем.

– Где она сейчас?

– Спит в своей палате. Мы должны беречь ее психику. Ей еще трудно ориентироваться в ситуации. Все-таки, столько дней в коме. Да что с тобой, Сильва? Расслабься. Ключ от палаты в моем кармане. Я лично занимаюсь ее лечением. Все в порядке и уже скоро я смогу вздохнуть полной грудью. Кажется, мы справились, и нас ждет уже долгожданная награда в виде хорошего отдыха. А? – он обнял ее за плечи, пытаясь привлечь к себе.

– Господи, как я устала… Хочу вернуться в свою жизнь, – сказала отрешенно и отстранилась. – Где моя одежда?

Шура взял ее за обе руки и притянул к себе.

– Сильва, что-то произошло? – спросил он обеспокоенно. – Когда?

Она вздохнула.

– Давно. Мне так кажется. Хотя, если быть точной, всего девять с половиной дней назад. У нас мало времени. Одежду Женни нужно повесить в шкаф. И еще, пока она спит, ее нужно немного подкрасить. Я захватила с собой косметику.

– Этого не понадобится, – спокойно ответил доктор. – Утро она начинает с того, что рисует себе лицо. Вообще-то я запрещаю своим пациентам пользоваться косметикой, но она – особый случай.

– Значит, ей уже настолько хорошо?

– Не знаю, что ты имеешь ввиду, задавая этот вопрос? Она, в отличие от тебя, без комплексов. Не забивает себе голову изнурительным анализом своих поступков, и, тем более, не оценивает их с точки зрения правильности или, устарелой морали. К тому же она не занимается самоедством и воспринимает действительность такой, какой она ей кажется. Просто, образец для подражания, с точки зрения невропатолога. Наверное, она и в самом деле, неплохой врач в своей области, если умеет так управлять собственной нервной системой. Иначе, как бы она могла лечить других? Короче, наша дамочка вполне нормально себя чувствует после такой травмы и поправляется очень быстро.

– Подожди… – от одной лишь мысли ее опалило огнем. – Если она уже столько времени в сознании, неужели у нее не возникло желания встретиться с родными, позвонить им, наконец? Ты… представляешь, что могло бы быть, если бы ей взбрело в голову позвонить папе или мужу?

Шура задумался.

– А, знаешь, странно, но такого желания у нее не возникло. Мне даже показалось, что она рада здесь спрятаться от всех. Наверное, здорово ей досталось, – высказал он неожиданное предположение.

«Или наоборот, – подумала Сильвия, – это всем от нее досталось, и она сама всех так уже достала, что хуже и представить трудно. Бедные родственники, они еще и не подозревают, какой сюрприз ожидает их в самое ближайшее время».

– Да ладно тебе беспокоиться, – по-своему понял ее молчание Шура. – У нее и телефона не было, даже, если бы она и захотела позвонить…

– Скажи… я могу на нее как-нибудь осторожно взглянуть? – она почувствовала, как легонько кольнуло сердце.

– Можешь, и даже не совсем осторожно. Она спит, как младенец.

– Ты в этом уверен? А… что с ее памятью?

– С памятью? – переспросил он. – С памятью у нее все в полном порядке. Она при ней.

– Тогда получается… Женни хорошо помнит, что еще не была дома после аварии. Ни с кем не виделась и до сих пор не покидала эти стены? – испугалась Сильвия. – Но… эти девять дней я жила вместо нее и, если можно сослаться на ее амнезию, то ее родственники в здравом уме и рассудке.

– Родственники – да, не спорю. А, что касается ее, это уже другой вопрос.

Казалось, у Шуры на все случаи жизни есть готовые ответы.

– Сегодня она снова ударилась головой, и этот, скажем, участок памяти у нее оказался заблокирован. Значит, период пребывания дома, просто выпадет из ее сознания. Она ничего не сможет утверждать с полной уверенностью, а высказывать любые предположения – это сколько угодно.

– Как у тебя все легко и просто. Когда это она ударилась головой? – подозрительно спросила Сильвия. – Она еще и не выходила никуда. Ты же сам сказал, что не выпускаешь ее из палаты и закрываешь на ключ.

Шура усмехнулся.

– Мне кажется, ты туго соображаешь, ботаник. Это на тебя не похоже. Она, положим, не выходила, но ведь ты же пришла ко мне на консультацию? На крыльце ты нечаянно споткнулась и упала. При этом получила сильный ушиб затылочной части головы. И, кто знает, что там снова произошло в твоем мозге? Ей самой это понять будет не так сложно – обычное явление в медицине. Я так просто уверен, она найдет этому правильное объяснение. Дорогая, все в наших силах. И, потом… – он на мгновение задумался, – я даже голову не буду над этим ломать. Я семье представлю их сокровище – эту самую Женни, которая по своей вине получила повторную травму головы и пускай они сами дальше с ней разбираются. Если честно, я уже сыт ею по самое – дальше некуда, – он провел рукой по горлу.

Сильвия вдруг поймала себя на мысли, что ее старый друг – верный и единственный Шура Ямпольский кого-то напоминает. Пожалуй, он ничем не хуже Гарри и даже больше, чем тот, подходит Женни. Они могли бы составить довольно неплохую неунывающую парочку, которой все нипочем. Что им горы, если они препятствием встанут на их пути? Вдвоем им запросто свернуть их на досуге и даже не заметить этого.

Доктор внимательно наблюдал за ней и по-своему понял ее задумчивость.

– Пойдем, переоденешься, а потом я отведу тебя к Женни. Мне, кажется, тебе сейчас очень важно на нее посмотреть. Я прав?

В ответ она пожала плечами. Ей и в самом деле нетерпелось взглянуть на Женни глазами Александра. От этой мысли стало больно в груди.

– Мне кажется, нам нужно поговорить, – сказал он после паузы. – Но сначала давай сходим за вещами.

Они вошли в небольшую комнату, и он кивнул на шкаф.

– Я подожду в коридоре.

Сильвия сняла с себя яркий бордовый костюм, блестящий топ и освободила шею и руки от дорогой бижутерии. Аккуратно повесила дорогие вещи на плечики и с облегчением вздохнула. Затем привычно надела свой простенький клетчатый пиджак и юбку, едва достающую до колена. В кармане лежали ее маленькие золотые сережки – подарок мамы в честь окончания института, и она осторожно вдела их в уши. Ну, вот и все. История бедной Золушки – налицо. Все вышло так, как и предполагал Шура. У него все получилось. Клиника не потеряла свой авторитет. Женни выздоравливает и скоро вернется домой к своему отцу и… мужу. А она… Лучше пока об этом не думать. Хотя одна мысль все же проскочила, вызвав грустную улыбку. Самозванка за несколько дней успела столько всего натворить, что Женни придется очень долго вспоминать, когда это и чем были вызваны ее совершенно необъяснимые поступки?

Она вышла из комнаты. Шура ждал в коридоре, прислонившись к стене.

– Этот простенький костюмчик теперь на тебе не смотрится. Все-таки, ботаник, ты чертовски красива. Последнее время ты не носишь очки и это здорово. Нужно было давно перейти на линзы. Зачем прятать такие глаза за темными стеклами? Мой бесценный бриллиантик, – он обнял ее за плечи, слегка прижав к себе, – думаю, пришло время поместить его в более достойную оправу, – и широко улыбнулся, чем напомнил прежнего Шуру, с которым она когда-то сидела за одной партой, а вечерами украдкой целовалась в темном углу коридора.

– Идем. Сегодня все на сложной операции, так что свободного персонала почти нет.

Они успешно миновали сестринский пост и остановились перед последней дверью в длинном коридоре.

Сильвия робко заглянула в палату. Разметав по подушке огненно-рыжие волосы, на широкой деревянной кровати безмятежно спала совершенно голая Женни. Тонкая простынка сбилась, обнажив ее красивое тело. Дыхание было спокойным и ровным. Казалось, эта молодая женщина, вдоволь набегавшись по городу, устала и прилегла отдохнуть. Еще вчера они были поразительно похожи друг на друга, но сегодня, в отличие от Женни, Сильвия выглядела скромно и буднично.

– Ну, как? – спросил Шура.

Она пожала плечами.

– Хорошо выглядит. Никто и не подумает, что она столько времени провела в больнице. Накрашена, яркая, но, почему-то, голая… У нее нет пижамы? Что же ты мне не сказал? Я бы привезла из дома. Там их несчетное множество, впрочем, как и всего остального.

– Да все у нее есть. Просто она предпочитает спать в свободном полете. Ее это нисколько не смущает, да и мне не мешает. Не знаю, как остальному персоналу, но пока никто не жаловался, – он усмехнулся. – И потом, у нас частная клиника и желание пациента, который платит хорошие деньги всегда в приоритете, если это не противоречит методам лечения.

Сильвия молча повесила в небольшой встроенный шкафчик плечики с вещами. Они еще хранили тепло ее тела. Поставила на полку туфли и положила рядом небольшую изящную сумочку.

Шура не сводил с нее пристального взгляда.

– Не нравишься ты мне, душенька, – обеспокоено сказал он. – Похоже, я несколько переоценил твои возможности. Не прописать ли тебе чего-нибудь успокоительного?

– Прописать можно. Маленькую порцию яду… – вздохнула она в ответ и тут же добавила: – Ну вот, теперь все в полном порядке и меня больше ничего с ней не связывает.

Лишь после этих слов страшная и нелепая мысль молнией пронзила сознание доктора.

– Наверное, я так не думаю, – сказал он тихо, немного растягивая слова. – Что-то мне подсказывает, что, сохранив доброе имя клиники, я навсегда потерял тебя.

Сильвия сидела на диване, подобрав под себя ноги. В руке у нее был стакан с коньяком. Разговор получился тяжелый. Она была заплакана и еще продолжала всхлипывать, когда дверь кабинета с силой распахнулась, и перед ними возник Александр. Похоже, лестницу ему пришлось брать штурмом. Он тяжело дышал и свирепый взгляд не предвещал ничего хорошего.

Увидев ее, остановился, как вкопаный. В это время на столе зазвонил телефон. Ямпольский неторопливо снял трубку. Из нее донесся возбужденный мужской голос. Не трудно было догадаться, что звонили из охраны.

– Все в порядке, – спокойно сказал доктор, – он уже здесь. Я сам во всем разберусь. Давайте отбой.

Александр не сводил глаз с Сильвии.

– Как же так? Еще сегодня утром… И снова со стаканом? – по его лицу пробежала гримаса боли.

Она внутренне сжалась, не в силах ничего возразить. Не вызывало сомнения, что сейчас должно произойти что-то страшное. Если она будет молчать, этот, извергающийся вулкан с раскаленной гневной лавой, никто не сможет остановить.

– Кто вы? – спросила срывающимся от слез голосом. – И, что вам от меня нужно? Я вас не знаю, – бросила умоляющий взгляд на Шуру, который пока предпочитал не вмешиваться, а с интересом наблюдал за их встречей.

– Женни, мне надоели твои фокусы. Всему есть предел и моему ангельскому терпению тоже, – он с силой сжал кулаки, похожие на большие кувалды, и медленно двинулся в ее сторону. – Я придушу тебя, как паршивого котенка.

– Я не Женни, – пролепетала, перепуганная Сильвия.

– Да? Подумать только? Какая неиссякаемая фантазия, – он остановился. – Это что-то новенькое в твоем репертуаре. И, кто же ты? Я, надеюсь, имею право это знать?

Ее могло спасти только чудо, и этим чудом явился Шура. Наверное, он и сам уже понял, что за эти девять дней произошло всего слишком много и теперь, пока не поздно, нужно все расставить по местам.

– А, что происходит? Во-первых, вы ведете себя недопустимо. Не забывайте, что здесь не балаган для выяснения семейных отношений, а лечебное учреждение. У нас больные люди. Еще недавно и ваша жена находилась в тяжелейшем состоянии и все вокруг нее ходили на-цыпочках, – он сделал паузу, и, как ни в чем не бывало, продолжил: – Так уважайте же теперь и других, остро нуждающихся не только в лечении, но и в тишине и покое. В настоящее время идет очень сложная операция, и попрошу вас принять это во внимание. Мало того, что вы ворвались без разрешения в мой кабинет, избили охрану, так и дальше продолжаете вести себя безобразно, – спокойно сказал доктор, поднимаясь из-за стола. – Заметьте, только из уважения к вашему тестю я постараюсь закрыть на это глаза.

– А, во-вторых? – насмешливо спросил Александр, терпеливо выслушав длинную речь доктора.

– Что? – переспросил его Шура.

– «Во-первых», я уже выслушал. А, что, во-вторых? – грузная фигура всем корпусом повернулась к нему. – Теперь вы потрудитесь объяснить мне, что сейчас происходит в вашем кабинете? И, что делает моя жена на вашем диване со стаканом спиртного в руке? Возможно, я не совсем разбираюсь в современных методах лечения и это самые новомодные процедуры, которые теперь назначают в столь престижной и дорогой клинике?

– Послушайте, любезный, – Шура был слишком спокоен, и она это оценила должным образом. – А, во-вторых, если хотите знать, я не допущу, чтобы вы недостойно вели себя с моей женой. Вы вообще-то, хоть немного контролируйте себя, когда находитесь среди людей.

Александр не сразу понял, что сейчас сказал доктор. Он замер на месте и, как в замедленной съемке, повернул голову к Сильвии. Та сидела на диване все в той же позе и продолжала размазывать слезы по щекам. Наверное, этому способствовала не только ситуация, но и коньяк, опрометчиво выпитый в таком количестве.

– Что ты сказал? – лицо его в момент побагровело. Сейчас он, как никогда, походил на разъяренного быка перед тряпкой тореадора. Оставался лишь миг до решающего удара.

На шум в кабинет заглянула перепуганная медсестра.

– Закройте дверь, – холодно и четко бросил ей доктор и подошел к Сильвии. Подал ей руку и помог подняться с дивана.

– Познакомьтесь, это моя жена – Сильвия. Я, как видите, тоже живой человек, и у меня, как и у всех остальных, может быть жена и… некоторые семейные проблемы. Вам ли этого не понимать? – добавил, после небольшой паузы и выразительно посмотрел на нее. Затем спокойно достал из кармана носовой платок и, несмотря на слабые протесты, заботливо вытер ей нос и слезы.

Александр не просто лишился всех эмоций, но и на какое-то время потерял божественный дар речи. Он едва удержался на ногах. Сильвия заметила, как покачнулось его большое тело, но и в этот раз мужественно выдержала его взгляд.

В кабинете стало очень тихо. Они, не замечая Шуры, разговаривали глазами и неизвестно чем мог закончиться этот, только им двоим известный, молчаливый диалог.

Доктор мгновенно понял, что его подруга способна испортить все, что далось ценой невероятных усилий. Он легонько потянул ее к двери, но Сильвия упорно сопротивлялась. Александр последовал за ними. Шура остановился и приступил к объяснениям.

– У меня к вам личная просьба, – он все еще не терял надежду спасти ситуацию, которая уже висела на тоненьком волоске из-за того, что никаким образом не удавалось отвлечь Александра от Сильвии. – Если вы не возражаете, я отправлю жену домой. Наверное, вы тоже заметили, что она себя неважно чувствует. Поверьте, это не займет много времени, а потом мы с вами обо всем поговорим в более спокойной обстановке. Обещаю, что все вам объясню самым подробнейшим образом. Поймите же вы, в конце концов, что я такой же, как и вы – живой человек и у меня могут возникать жизненные проблемы. Подождите в кабинете, я сейчас вернусь.

– Так, значит, все-таки, жену? – хрипло переспросил Александр. – А о чем тогда вы хотите поговорить со мной? – он уже немного справился с первым взрывом эмоций и даже пытался некоторым образом контролировать себя. – Может, мы это сделаем при ней?

– Это невозможно, – Шура прекрасно держался, не теряя самообладания, что и сбивало с толку Александра. И лишь Сильвия видела, чего стоило ее другу это спокойствие. – Вы же видите, у нее истерика.