Текст книги "Девять с половиной дней чужой жизни"

Похоже, он был и к этому готов. Хитро усмехнувшись, достал из небольшого чемоданчика яркую упаковку.

– Можешь зажечь все сразу. Перед отъездом я вдруг вспомнил прогоревшие свечи на столе. Ты зажигала их, прежде чем уйти. Лишь намного позже я понял, что те свечи были слезами разлуки. Вот и подумал, может, теперь свечи заплачут от радости?

– Ты необыкновенный. Я так люблю тебя…

Глаза Александра вспыхнули счастьем, что вызвало мгновенный отклик в ее душе.

– Значит, рыбки исполнили мое желание, – произнесла таинственно и засмеялась.

– Какие рыбки? Чего я еще не знаю? Не лучше ли рассказать сразу обо всем?

– Я расскажу тебе все-все, – она поднялась ему навстречу и, встав на-цыпочки, дотянулась до лица и поочередно поцеловала глаза, светящиеся особенным светом счастья.

Ужин закончился далеко за полночь. Он постоянно прерывался, уступая порывам безудержной страсти или, приходившей ей на смену, чувственной нежности.

Поговорить удалось лишь утром, уже за завтраком.

Сильвии показалось, что Александр особенно не стремится к разговору, поэтому решила взять инициативу на себя.

– Скажи, как Женни? Вчера я не решилась спросить…

– Женни? – он слегка задумался, перестав жевать. – Я думаю, что совсем неплохо.

– ???

– Дело в том, что мы уже несколько месяцев не живем вместе, поэтому я не особенно владею информацией о ней.

Лицо Сильвии вытянулось.

– А до этого…

– Нет, я не так сказал, – уточнил он. – Уже почти полгода, как я не живу в том доме, где мы жили с тобой. Я ушел сразу же, как только понял, что Женни на самом деле – не ты и никогда тобой не сможет стать. Хотя, не буду скрывать, что пытался… Поверить в невероятное гораздо сложнее, чем принять то, что находится рядом.

– И… на каком этапе ты это понял?

– Наверное, сразу, как только встретился с ее взглядом. Это были совсем другие глаза, – он хмыкнул. – Вернее, это были такие же зеленые глаза, но смотрели они на меня иначе.

– А потом?

– Я навещал ее каждый день в клинике и еще долго не терял надежду. Думал, что это последствия новой травмы, о которой так красноречиво рассказывал твой друг, подробнейшим образом описывая ее состояние. Кстати, это было при тебе, дорогая, так что ты должна помнить этот эпизод. Какое-то время я продолжал обманывать себя, все еще надеясь на чудо. Но оно не произошло. Когда Женни появилась дома, я понял все окончательно.

– Что же ты понял?

Он отодвинул тарелку и тяжело вздохнул. От одного лишь воспоминания аппетит сразу пропал.

– Я не просто понял, а с ужасом осознал, что сам позволил тебе уйти и даже ничего не сделал для того, чтобы тебя остановить. Это было какое-то затмение, вызванное магическими действиями ловкого доктора. До сих пор не понимаю, как я мог не верить своим глазам, не верить твоим глазам, когда они просили о помощи. За это я вполне заслуженно понес наказание.

– Говоришь, «затмение», – сердце сжалось при одном лишь воспоминании о той боли, которую она испытала, наблюдая за ним у постели больной жены. – Насколько я помню, ты добровольно опустился на колени и лично целовал руки Женни. Доктор к этому не имел никакого отношения.

– Ты, оказывается, жестока. Значит, ты хладнокровно наблюдала за мной и спокойно смотрела на мои страдания?

– Ах, «страдания»? – передразнила. – Ты был рядом со своей женой, смотрел на нее любящим взглядом, и тебе совсем не было дела до того, что за твоей спиной я умирала от отчаяния и жгучей ревности, осознавая при этом свое полное бессилие. Ведь, на самом деле, все было на своих местах, и лишь я оказалась лишней, – она горько усмехнулась. – Но этого никто не заметил, и Шура почти силой увел меня подальше от вас, чтобы не мешать трогательной встрече.

– Ну, да… Шура… Ох, уж, этот Шура. Когда я понял, что жестоко обманут, я со всех ног бросился искать тебя. Я не знал, и даже не представлял себе, где ты можешь быть? Единственным человеком, который мог помочь, был именно Шура, но он… исчез. Я готов был перевернуть всю Москву, но его все равно нигде не было. В клинике никто не хотел обсуждать этот вопрос. Я нашел его адрес, но дома его тоже не оказалось. Больше никто о тебе не знал. Я даже ездил к Гарри…

– Представляю… – улыбнулась Сильвия.

– Нет, это представить невозможно, – он вспомнил свою встречу с Гарри и покачал головой. – Только через несколько дней мне удалось выяснить, что доктор Ямпольский после праведных трудов решил отдохнуть и уехал на время из города. Врач, с которым я разговаривал, понятия не имел, где и с кем тому вздумается провести отпуск? Я даже отдаленно не мог представить, какое время предусматривает владелец клиники под понятием «отпуск»? Информацию о тебе я не мог получить никаким путем. Здесь не помогали ни деньги, ни интуиция. Никто ничего не знал. О чем только я не передумал в те бессонные ночи, когда тупо смотрел в потолок и звал тебя придти ко мне из того другого мира, о котором ты мне рассказывала.

– Звал? И, как же ты меня звал? Это очень любопытно. Ты называл меня Женни? Или еще как-то?

Он задумался.

– Наверное, я звал тебя сердцем, потому что и предположить не мог, что Сильва, как называл тебя доктор, настоящее имя. В повседневной жизни мне его никогда не приходилось слышать. Если только в театре музкомедии… А, знаешь, раньше я как-то равнодушно относился к Богу и до сих пор не знаю ни одну молитву, но тогда я постоянно молился за твоего доктора.

– ???

– Да-да, не удивляйся, я молился за него, потому что больше всего боялся, что с ним что-то случится, и он не вернется в клинику. Это означало бы крах всем надеждам когда-либо тебя отыскать. Но при этом я старался не думать о том, что ты вместе с ним. Ведь он при мне так уверенно называл тебя женой, и ты этого не отрицала. Эти мысли были для меня особенно невыносимы.

– Мы действительно какое-то время были вместе, – Сильвия поспешно положила руку ему на плечо, заметив, что он готов сорваться с места от ее слов. – Это совсем не то, о чем ты подумал. Шура привез мои вещи и приглашал провести отпуск на экзотических островах.

– Ах, Шура… Шура, снова этот Шура, – Александр с подозрением посмотрел на нее.

– Перестань. Если бы я этого хотела, давно бы уже вышла за него замуж. Первое предложение он сделал мне на следующий день после выпускного вечера.

– Я этого не знал…

– Тогда придется тебе еще кое-что рассказать, если пообещаешь реагировать спокойнее.

– Я само спокойствие, – сказал с готовностью, незаметно сжав под столом крепкие кулаки.

– Шура тебя не обманул, когда представил меня своей женой, вернее, не совсем обманул, поэтому я и промолчала. Подожди, – она нашла его руку и накрыла своей ладошкой. – Мы на самом деле должны были пожениться, как только история с Женни закончится. Но в тот период я думала лишь о своей роли и очень боялась, что не справлюсь. Отказать в помощи Ямпольскому тоже не могла. Мы с ним знакомы с детства и уже настолько привыкли друг к другу, что… рано или поздно я все равно вышла бы за него замуж.

– Боже мой. И ты так спокойно говоришь мне об этом? – он вскочил и нервно зашагал по комнате. – И ты могла бы так поступить со мной? После всего, что между нами было, выйти замуж за своего Шуру? И вместе с ним посмеяться над моими чувствами?

– Но ты тоже был женат, – Сильвия решила его немного подразнить.

– Женат? Этот фарс можно назвать женитьбой? – на его лице появилось отчаяние. – Разве ты не знала правду об этом браке?

Она подошла к нему, нежно обвила руками шею и виновато уткнулась носом в грудь.

– Пожалуйста, успокойся. Обещаю, что не буду больше тебя дразнить. Хотя, как бы там ни было, но, я хорошо помню, как ты сам затащил в постель свою жену, даже не подозревая, что вместо нее в твоих объятиях окажусь я. А, говоришь, что…

Александр поднял ее на руки и усадил на кровать. Он долго молчал и лишь качал головой.

– Да… да. Пожалуй, с настоящей Женни у нас до такого бы не дошло. Подумать, что ты не Женни, я тогда не мог, вернее, у меня, конечно же, возникали самые нелепые мысли, но я их гнал от себя подальше, наверное, еще и потому что мне очень хотелось верить в то, что ты на самом деле моя жена. Я уже боялся потерять свое тихое счастье, которое так внезапно явилось ко мне после этой аварии. Впервые за многие годы в браке мне было хорошо, и я поверил в чудо. Жизнь стала приобретать смысл, вечерами безудержно тянуло домой. Кажется, так ты охарактеризовала семейное счастье? Я думал, что моя, вернее, наша совместная жизнь начинается сначала, и, если честно, даже радовался тому, что ты ничего не помнишь. Но после той единственной ночи, когда мы были вместе, я уже точно знал, что ты не Женни. Понимаешь, в этом мужчину нельзя обмануть. Я смотрел на тебя и видел перед собой жену, но… на ее месте была другая – точная копия ее внешности. Это было, как отражение в зеркале. Сколько так могло продолжаться? Я понимал, что нам необходимо поговорить, но боялся потерять тебя. Скажи, почему ты не доверилась мне? Неужели ты не чувствовала, что я готов для тебя на все? Я мог принять любую правду и помочь, но ты исчезла… – он обхватил голову руками. – Это сейчас я могу спокойно рассуждать, но тогда я метался, как израненный зверь в тесной клетке, и, кажется, был близок к безумию, – усмехнулся. – Представляешь, я почти поверил в самое невероятное, вспоминая твои слова о том, что ты – не земная женщина. Я уже верил в то, что ты и на самом деле явилась из другого мира и заняла место Женни в доме и в моей жизни. Мало того. Я готов был бросить все и следовать за тобой, лишь бы только кто-то мне указал этот путь, но мне никто не мог помочь. Я вспоминал каждое слово из твоего шутливого рассказа, и он стал обретать для меня свой смысл, в который здравым умом проникнуть было невозможно. Короче, если бы доктор Ямпольский еще немного задержался в отпуске, я бы попал в дурдом. Но, с его приездом все прояснилось и оказалось на самом деле гораздо проще, чем я мог предположить. И ты жила не на другой планете, и даже не в параллельном мире. Не нужно было пускаться в дальние страны, чтобы найти тебя. Всего несколько часов езды от Москвы разделяли нас. Первой мыслью было желание сразу поехать к тебе, но мы расстались с доктором поздним вечером, почти ночью. Значит, в любом случае, нужно было дожидаться утра. В ту ночь я так и не уснул. Боролся с желанием вскочить с кровати и бежать на вокзал, как можно быстрее посмотреть в твои глаза и… придушить по-настоящему. Но уже утром, я думал иначе. Конечно, я немного успокоился, оттого, что нашел тебя, но я еще не знал, ты ли это на самом деле или, возможно, это новые проделки затейливого Александра Марковича? Я позвонил в частное детективное агентство и через пару дней знал о тебе абсолютно все. Даже то, что у вашего дома частенько появляется симпатичный парень с цветами. Наверное, это с ним ты ходила в театр? Так что слова студентки лишь подтвердили информацию от детектива.

Сильвия удивленно округлила глаза. Надо же? Она и не подозревала, что за ней следят.

– К тому же, материал из агентства сопровождали фотографии, и я узнавал на каждой из них тебя – бесконечно дорогую и любимую женщину. Ты была так похожа и не похожа на ту, которая еще совсем недавно была рядом. Хорошенько поразмыслив, я решил повременить со встречей, чтобы подготовиться к ней основательно.

– Ни за что не поверю, что Шура мог так легко и сразу рассказать тебе обо всем? Я знаю его много лет, и он вовсе не так прост, как может показаться с первого взгляда. Прежде всего, он всегда преследует свои собственные интересы, и точно знает, что ему нужно в жизни, – произнесла задумчиво.

– Ты сказала легко? – переспросил Александр таким тоном, что она испугалась.

– Ответь, пожалуйста, он жив? – спросила побледневшими губами. – Последние месяцы от него нет вестей и… он больше не звонит…

– Ну, раз я здесь, значит, жив, – усмехнулся он. – В противном случае его уже давно бы не было. К его счастью, он это понял, хотя и не сразу.

Александр хорошо помнил их встречу с доктором Ямпольским, хотя и находился в тот момент состоянии сильнейшего возбуждения.

Днем он позвонил в клинику и дежурный врач сообщил, что пару часов назад Александр Маркович вернулся в Москву и завтра утром с ним можно будет встретиться. Утра дожидаться не стал. Лифт почему-то не работал, и он бегом поднялся по ступенькам на седьмой этаж.

Дверь открылась не сразу. По-видимому, доктор принимал ванную, потому что вышел в банном халате и с мокрыми волосами.

– Вы? – удивился. – Что-то с Женни? Проходите, – посторонился, пропуская позднего гостя в дверь.

– С Женни все в порядке. Нам нужно поговорить.

Шура промолчал, вернулся в комнату, открыл бар и налил обоим коньяк. Похоже, он намеренно оттягивал время, пытаясь понять, что привело к нему в столь поздний час этого человека?

– Ну-с, я вас слушаю, – уселся в кресло.

Александр отодвинул от себя стакан и прямо спросил:

– Где она?

– Кто?

– Твоя жена или кто она тебе?

– Интересно, с каких это пор я должен отчитываться перед кем-то о своей личной жизни? – возмутился доктор, про себя удивляясь, как быстро этот горилла, как он его про себя называл, отыскал правильный ход событий. Оказывается, он не такой уж и дуболом, каким кажется на первый взгляд.

– Меня нисколько не интересует твоя личная жизнь. Я хочу знать, что происходит с моей жизнью? Но сначала, я хотел бы встретиться с твоей женой? Ну, и где она?

– Ее нет.

– Нет? – Александр вскочил, торопливо обошел все комнаты, но не нашел даже следа пребывания в них женщины. Вернулся и, наклонившись над Шурой, крепко ухватил его за воротник халата. – Я жду объяснений.

– Каких объяснений? Чего ты от меня хочешь? Психопат. Что за семейка у вас? – он с силой разжал крепкие пальцы и расправил воротник. – Сначала вы мне суете сумасшедшие деньги, лишь бы я только поставил на ноги ваше сокровище. А, когда она оказалась дома, здоровая и невредимая, вам снова что-то не нравится. Извините, новые мозги я не мог ей поставить. Для этого нужна другая клиника. Что, собственно, не так? Вам нужна была ваша Женни? Я вам ее вернул, вылечил и хочу поскорее забыть весь этот кошмар. Из-за вашей проклятой семейки я потерял единственную женщину, которую любил всю жизнь.

Александр покачнулся, и едва успел опуститься в кресло. Он тяжело вздохнул и прижал ладонь к сердцу.

– Знаешь, давай без этого… Не хватало еще, чтобы ты умер в моем доме. Я по горло сыт всеми вами, и проклинаю тот день, когда нашел твою окровавленную жену на ночном шоссе.

– Вот с этого места и расскажи все самым подробным образом, – попросил тихо, сильнее прижимая руку к груди.

Доктор встал, принес какие-то капли с резким запахом и заставил его выпить.

– Успокойся. Возьми себя в руки. В этой ситуации мы оказались оба в пострадавших.

– Где она? Она жива?

Шура молчал.

– Хорошо. Давай поговорим, как нормальные люди. Я точно знаю, что какое-то время она занимала место моей жены. Это было недолго… Зачем тебе был нужен этот театр, меня не интересует. Мне, если честно, на это наплевать. Я только хочу знать, где она? Кто она? Жена ли она тебе?

Доктор налил себе коньяк и выпил залпом. Потом долго сидел, протирая лоб. Александр его не торопил. Наконец, он откинулся на спинку кресла и расхохотался. Смех этот был, скорее, похож на истерический плач. Уронив голову на грудь, снова долго молчал, изредка горько усмехаясь и покачивая головой.

– Ты хочешь, чтобы я отдал ее тебе? – вдруг спросил совершенно спокойно.

– Да, – выдохнул Александр.

– А это видел? – Шура поднес ему под нос фигу. – Сильва моя и я никому ее не отдам.

– Может, для начала, мы спросим ее?

– Спросим? – переспросил он. – У кого спросим? Сильва, ау? Ты где? Выходи, – кричал он, не в силах скрыть горькую иронию. – Ты видишь, ее нет. Ее больше нет. Ты во всем виноват. Ты украл ее у меня, – выкрикнул он.

Александр, приподнявшись, влепил доктору крепкую пощечину. Скорее всего, он не рассчитал силы, потому что тот завалился на пол вместе с креслом.

– Если ты мне не расскажешь правду, я убью тебя.

Шура молча поднялся, поставил на место кресло и снова налил себе коньяк. Неторопливо выпил и посмотрел на гостя в упор.

– Я совершенно не понимаю, о чем ты? Я нашел на шоссе твою жену. Вылечил ее, вернул в семью и больше ничего не хочу знать о вас. Оставьте меня в покое. Хороший способ благодарности, – он потер багровую щеку.

– Послушай, это какое-то безумие. Мы оба знаем, что все не так. Я не уйду, пока не узнаю правду, какой бы она ни была. И лучше не вынуждай меня поступать с тобой грубо. Не то боюсь, что завтра пациенты с первого раза не узнают своего доктора, да и со второго, пожалуй, тоже, хотя ты и заслужил по полной, – он все теснее прижимал руку к сердцу. Впервые в жизни почувствовал, что оно, его глупое и большое сердце, больше не в силах сдерживать боль, накопившуюся за последние месяцы.

Шура тяжело вздохнул и вышел из комнаты. Через несколко минут он вернулся со шприцом в руках.

– Освободи рукав, – сказал тоном, не терпящим возражения. – Только подумать, что с нами делают женщины? – с этими словами он сделал укол. – Посиди спокойно. Сейчас отпустит.

Александр прикрыл глаза. Боль в груди становилась сильнее. Самое время в этом кресле закончить свой никчемный жизненный путь. Нет, отчего же никчемный? Он успел. Ему дано было познать то самое чувство, ради которого стоит жить. В ушах эхом отозвались слова: «Господи, как же я люблю тебя… люблю тебя… тебя…» – боль стала отступать.

Шура сидел рядом, прихлебывая коньяк из горлышка, опустевшей бутылки.

– Очухался? – спросил спокойно. – Скажи, за какие такие грехи вы меня преследуете? Ты, твой влиятельный тесть, и твоя жена? Что мне сделать, чтобы вы все оставили меня в покое? В Москве куча частных клиник – одна лучше другой. Я вам настоятельно рекомендую сменить адрес, – пьяно рассуждал он. – Почему вам непременно нужен я? А, кто я? Я такой же несчастный мужик, как и ты. Она не только тебя обманула. Она и меня обманула. Кстати, во всей этой истории, я – самая большая жертва. Бразильский сериал… Ладно, – вздохнул, – пиши адрес…

– Ты ничего с ним не сделал? – со страхом спросила Сильвия.

– Что это ты так всполошилась? Да жив твой Шура, здоров и, очень хочу надеяться, что еще и счастлив.

– О чем ты говоришь? – голос ее стал грустным.

Ей было жаль друга. Ведь, на самом деле, он не виноват в том, что она встретила Александра и полюбила его страстно и самозабвенно. Хотя, это и случилось именно с его помощью, в чем доктор Ямпольский теперь винил себя. Не появись в ее жизни Александр, Сильвия вышла бы за него замуж. И это было бы честно с ее стороны. На тот момент ближе человека у нее не было.

– Когда мы с ним виделись в последний раз, он был безутешен, но не терял надежду на то, что я опомнюсь, и все снова вернется «на круги своя». Поначалу он звонил и почти каждый день слал sms сообщения. Потом звонки стали реже, а вскоре и вовсе прекратились. Я беспокоилась о нем, но сама позвонить не решалась, боялась напомнить о себе и дать новую надежду. В общем, сейчас я ничего о нем не знаю.

– А обо мне? Обо мне ты беспокоилась? – Александр привлек ее к себе, и в голосе его чувствовалась ревность.

– О тебе? – переспросила она и задумалась. Память быстро воскресила дни, прожитые без него. – Когда я увидела тебя у постели Женни, жизнь для меня остановилась. Безусловно, разумом я понимала, что все так и должно было закончиться, что это счастливый и долгожданный конец – happy end, мастерски придуманного Шурой плана. Все получилось так, как он и хотел. Однако жизнь вносит свои коррективы в любые планы. Кто мог подумать, что я опрометчиво и безумно полюблю мужчину, которого поначалу так боялась? Один твой холодный взгляд, переполненный ненавистью, заставлял меня содрогаться от ужаса.

– Вот этого я не знал, – улыбнулся он, крепче прижимая ее к груди.

– М-да, – покачала головой Сильвия. – Как ни крути, а ты всем обязан Александру Марковичу Ямпольскому. Если бы ты слышал, как он старательно убеждал меня в том, что я тебе не интересна и, что ты попросту не заметишь мое появление дома, потому что давно уже имеешь личную жизнь на стороне. Именно он заставил меня после клиники поехать домой к мужу, хотя я собиралась к папе.

– Спасибо Шуре. А ведь ты права, я раньше об этом не подумал. Неужели мне суждено было прожить свою безрадостную жизнь одиноким и несчастным человеком? И никакая, как ты говоришь, «жизнь на стороне» не смогла бы заметить тебя.

– Возможно, я и поверю тебе, но, все же, ты остался страдать у постели жены, и даже ни разу на меня не оглянулся. В тот же вечер, несмотря на уговоры Шуры, я уехала домой к маме зализывать свежие раны. Твой образ у постели Женни преследовал всюду. Ты смотрел на нее такими глазами, что этот взгляд до сих пор снится мне. Пожалуй, это была самая большая боль, которую мне пришлось прочувствовать в своей жизни. Понемногу я стала привыкать к мысли, что сказка закончилась. Я знала, что она еще долго будет приходить ко мне в чудных снах или в памяти бессонных ночей. Но это будет просто приятная иллюзия…

Бедная мама. Она не могла понять, что со мной происходит? Но как я могла рассказать ей, в какую историю втянул меня Шура? Она любила его, как сына и всегда была уверена в том, что наша детская любовь будет иметь продолжение – мы поженимся. Наверное, я тоже этого хотела, если бы не встреча с тобой… – Сильвия тяжело вздохнула, и, помолчав, прижалась губами к его виску. – Ты единственный мужчина во всем огромном мире, который так нужен мне, и никто тебя не сможет заменить. Шура навсегда останется для меня просто другом, верным и надежным, но я никогда не смогу стать его женой, это я знаю точно.

– Я тоже это знаю, – уверенно заявил Александр и так крепко сжал ее в объятиях, что она чуть не потеряла возможность дышать. – Сильвия, – он впервые с нежностью произнес ее имя, – необычно и красиво. Мне нужно еще привыкнуть так называть тебя. Ты редкая женщина… – он усмехнулся, но вдруг что-то вспомнил, и глаза его стали непроницаемыми. В них появился уже забытый холод, который вновь заставил ее содрогнуться. – И все же, как ты могла? Если я даже отдаленно не представлял себе, где нужно тебя искать, то тебе достаточно было просто набрать номер телефона. Всего несколько цифр… Я всегда был для тебя в зоне досягаемости. Но ты… ты этого не сделала и намеренно заставляла меня страдать и думать, что я потерял тебя.

– Не сделала… – тихо подтвердила она и опустила голову.

– Скажи, а вдруг я бы тебя не нашел? Я даже не знал твоего имени, не то, что всего остального… Ты сама…

Она отрицательно покачала головой.

– Боже мой, я и предположить не мог, что ты способна на такую жестокость, – от одной лишь мысли в его сердце проснулась знакомая боль.

Она вздохнула.

– Тебе легко обвинять меня. Но ты же не знаешь, что я все это время чувствовала?

– Да мне наплевать на то, что ты собиралась чувствовать еще сто лет, сидя у себя дома, – произнес гневно. – Ты понимаешь, что мы могли больше никогда не встретиться, и это было бы только по твоей вине?

– Но, как я могла разрушить ваш, вновь обретенный мир с Женни? Вы были женаты пятнадцать лет, и эти годы оказались трудными для обоих, – она подняла на него глаза, полные слез. – Вы оба имели право на счастье. И его не нужно было где-то искать на стороне. Оно было дома. Мое невольное вмешательство в чужую жизнь помогло все наладить и ваши отношения обрели бы новый смысл… Ведь все располагало к этому, и не только располагало, а так и произошло. Я хорошо помню нашу ночь. Ты не просто вернулся к своей жене, а любил ее с жадностью изголодавшегося супруга. Ты был с ней счастлив…

– Ты думаешь, что говоришь? – разозлился Александр. – Какой мир с Женни? Это был наш с тобой мир, и мы его открыли для себя. Ведь это тебя я любил. Ты хоть это понимаешь? Ты – не Женни. Ей никогда тебя не заменить. Мне нужна ты, а не Женни.

Сильвия медленно провела пальцем по его подбородку.

– Какой колючий, – прошептала почти неслышно. – Если ты отрастишь бороду, она будет совсем седая… Господи, как же я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – он поцеловал ее, с новой силой ощущая ненасытную, неутоленную жажду любви…

Время близилось к полудню.

– Мне так не хочется покидать эту большую кровать, – усмехнулся Александр и посмотрел на часы, – но я обещал твоей маме, что мы обязательно приедем обедать. – У нас меньше часа на сборы. Успеем? – он подхватил Сильвию на руки и закружил по комнате. Затем бережно опустил на ковер. – Пора, мой друг, пора. На сегодня мы еще не все дела сделали…

– Ты мне еще что-то не рассказал? – спросила, направляясь в ванную. – Тайна так и рвется наружу. Я даже по голосу чувствую.

– Я еще много тебе не рассказал. Где на это взять время? – он счастливо засмеялся и, перехватив ее руку, снова притянул к себе. – А, как насчет ванны вдвоем?

– Не поместимся.

– Вечером обязательно попробуем. А дома установим такую ванну, в которой без всяких сомнения можно будет лежать вдвоем.

– У кого дома? – лицо ее стало серьезным.

– У нас, конечно, – просто ответил он. – Я же говорю, что я тебе еще многого не рассказал.

Сильвия ничего не ответила, но в глазах ее вдруг появилась странная тоска.

– Ну-ну, ты что? – он поднял ее подбородок вверх и стал целовать, погрустневшее лицо. – Ты даже не надейся, я без тебя не уеду.

Она принимала поцелуи и боялась спросить о том, что сейчас так беспокоило.

– А ты ни о чем не хочешь меня спросить? – не выдержал он.

– О чем? Я и так все знаю.

– Что ты знаешь, глупенькая? Ты же ничего не знаешь. После того, как ты исчезла, я вдруг понял, что больше мне просить у жизни нечего. Я лишь хочу, чтобы моя жена всегда была со мной. Ведь я знал тебя именно в такой роли, и мне это жутко нравилось. Теперь я хочу на тебе жениться по-настоящему. Хочу, чтобы у нас был свой дом, куда я буду каждый вечер возвращаться с огромным нетерпением, потому что там меня будешь ждать ты. Это, заметь, то, что я хочу. Но есть и то, чего я не хочу, – сказал строго, и лицо его при этом стало предельно серьезным. – Запомни, дорогая, я не хочу, чтобы ты исчезала, не хочу разыскивать тебя и выть по ночам от бессилия и одиночества, вызывая в памяти твой образ. Все это навсегда останется в прошлом. Тебе понятно?

Она вспомнила их первый разговор. Когда, пребывая в роли Женни, предложила ему развестись, если совместная жизнь так не складывается. Александр отказался даже обсуждать этот вариант. Значит, сейчас его слова пустой звук желаний?

– А, кто сказал, что я хочу за тебя замуж? – вдруг спросила с вызовом и почувствовала, как при этом тревожно затрепетало сердце.

Это вырвалось само по себе, как защита перед неразрешимой ситуацией.

Он содрогнулся, как от удара хлыста.

– Ты это серьезно? – спросил тихо. – Рискнешь продолжать?

– Попробую, – вымученно улыбнулась, хотя на самом деле ей было вовсе не смешно. – Как я понимаю, многоженство у нас официально еще не признано, да я и не согласилась бы на роль второй жены. Это же немыслимо, тебя и с кем-то делить? Но и быть любовницей женатого мужчины я не соглашусь, – добавила уверенно, и подумала, что слишком перегнула палку, потому что не представляла дальнейшую жизнь без Александра.

– А, собственно, чему ты радуешься? – подозрительно спросил он. – Если дело только в этом, тебе, дорогая, уже никак от меня не отвертеться. Хочешь ты этого или нет, но ты выйдешь за меня замуж. Я без тебя не уеду.

– Вот как? А я никуда не поеду с женатым мужчиной, и не надейся. Второй раз я уже не сделаю такой ошибки, хотя бы потому, что больше не хочу испытывать дикие муки ревности, когда ты в очередной раз вздумаешь перепутать меня со своей женой.

Александр вдруг засмеялся.

– А, знаешь, я предполагал это услышать. Ну, хочешь, мы поженимся здесь, сегодня же? Это успокоит тебя? Мне нравится такой вариант, и, признаюсь, я его уже обдумывал. Иди сюда, – он усадил ее к себе на колени. – Давай все сначала. Посмотри на меня внимательно. Кого ты видишь?

Она нежно коснулась губами его щеки и промолчала.

– Ладно, я помогу тебе. Если я сейчас скажу, что перед тобой совершенно свободный мужчина в полном расцвете сил, открытый для новых приключений и новой любви, тебе так больше понравится?

– Я не совсем понимаю твои слова. То, что ты всегда чувствовал себя свободным, и пользовался чрезмерной любовью женщин на стороне, ни для кого не было секретом и раньше. Однажды мне лично довелось освобождать тебя из плена очередной курицы. Боюсь, что этим твои приключения не ограничивались. Ничего удивительного. Семейные обязательства существовали лишь на бумаге, но вас обоих это, кажется, устраивало?

– Возможно, ты и права. Но теперь нет этой бумаги, на которой были записаны никому не нужные обязательства. Я богатый, завидный холостяк и могу снова жениться. Несколько дней назад я получил развод, и сразу же приехал сделать тебе предложение. Правда… – он слегка замялся, – у меня нет с собой обручального кольца. Я не рискнул покупать его без тебя, хотя бы по той причине, что ты должна с удовольствием носить его на пальце и никогда не снимать.

– Ты сам веришь в то, что говоришь? А, как же отец? Мне помнится… – в ее словах сквозило недоверие. – По-моему ты слишком многого мне не рассказал, хотя времени у нас было предостаточно, – она усмехнулась и нежно коснулась губами его уха, явно намекая на то, что они его потратили на другое занятие.

– Эй, осторожнее, а то я так больше ничего не успею рассказать, – шутливо погрозил пальцем и снова притянул ее к себе.

– Скажи… – Сильвия отстранилась от него. Ей так хотелось спросить о том, что так мучило все время. – А, как папа отнеся к тому, что… Ведь теперь он знает, что я самозванка и незаконно занимала место его дочери не только в ее собственном доме, но и в его сердце. Как мне смотреть ему в глаза?

– Сначала он, как и я, ничего не знал и был просто убит новостью о том, что Женни снова попала в больницу. Мы с ним просиживали у ее постели и умоляли Бога вернуть ее. Вскоре дела Женни пошли на поправку, и доктор позволил ее забрать домой. Этот период стал настоящим испытанием для всех. Ее возвращение стало испытанием для нас обоих. После нежности и теплоты с твоей стороны, он откровенно страдал от невнимания и ее полного безразличия настоящей дочери.

Сильвия покраснела.

– Если ты думаешь, что я притворялась, ошибаешься. У меня никогда не было отца. Мама всегда старалась, чтобы я ни в чем не нуждалась, но больше всего я нуждалась в самом отце. Глаза его всегда светились такой любовью и нежностью, что я просто не могла не отвечать взаимностью. Я представляла, что он и есть мой родной отец. И это заслуженное мной счастье взрослой дочери. В общем, трудно передать то, что я чувствовала рядом с ним, но мне было спокойно и хорошо.