Текст книги "Придумай что-нибудь сама"

Наступило воскресное утро. Именно сегодня мы с Симой договорились поехать на мою усадьбу. Хорошенько выспавшись, выпили по чашечке кофе и стали собираться. На сборы ушло совсем мало времени, и уже через полчаса я открыла дверцу машины перед сестрой.

– Прошу, – и, подмигнув, спросила: – Ну, что там твой, мой, наш прораб? Небось, ждет – не дождется? Надеюсь, ты его предупредила о своем приезде?

Обычно, острая на язычок Сима, покрылась густым румянцем и промолчала. Я озадачено покачала головой.

– Ну, и, как прошло свидание? – спросила с любопытством, усаживаясь на водительское место. – Я, заметь, терпеливо ждала, когда ты сама все расскажешь. Все-таки, я, хоть и косвенно, но тоже имею к этому некоторое отношение.

Сима не проронила ни слова и лишь вопрошающе посмотрела на меня.

– Какой удивленный взгляд! Ах, Софья Михайловна, кажется, вы под таким именем с ним встречались? Или ты все ему рассказала?

Она вздохнула и покачала головой.

– Понятно. Продолжаешь его дурачить? А мне показалось, что этот Альберт Калистратович вполне серьезный человек.

– Так оно и есть, – тихо ответила сестра. – Ума не приложу, как ему сказать? Боюсь обидеть этим детским розыгрышем. Он мне очень понравился, – она подняла на меня свои большие влажные глаза, и я увидела их такими впервые.

– А ты ему? – спросила и сразу вспомнила, как он на меня смотрел.

В ответ Сима пожала плечами.

– По-моему, ему тоже не хотелось расставаться.

– Симочка, осталось совсем чуть-чуть. Просто надо поторопить его с завершением моего дома, и тогда ты свободно сможешь приглашать его «на кофе» хоть каждый вечер. А то и каждое утро приносить ему кофе в постель, – я краем глаза наблюдала за сестрой.

От этих слов она вспыхнула и неспокойно заерзала на месте.

И тут меня бросило в жар.

– А он, случайно, не женат? – спросила уже другим тоном и горько усмехнулась. Вот уж не хотелось бы мне передавать сестре свой печальный опыт общения с женатыми мужчинами.

– Нет. Знаешь, – она несколько оживилась, – это просто невероятно, но он закоренелый холостяк.

– У-у-у, – разочарованно протянула я.

– И ничего не «у-у-у-у». Просто у него на это не было времени. Он, как и я, любит свою работу и меняет одну стройку за другой. Какая уж тут семья? – бросилась она в защиту.

– Ничего, сестричка, говорят, из убежденных холостяков получаются самые хорошие мужья. – И то, подумать, вся жизнь в бытовках и общежитиях, неустроенность, еда «в сухомятку», влажная от непогоды одежда и вечное недовольство начальства и заказчиков. Некому ласково посмотреть после работы, сказать доброе слово. В его образе жизни есть один большой плюс. Маменькиного сыночка исключаем сразу. Уверена, что он давно умеет и суп сварить и котлет поджарить, – продолжала я увлеченно развивать свою мысль, не отрывая взгляда от дороги.

Сима сидела, нахмурившись, и я не сразу это заметила.

– Что ты молчишь? Я сказала что-то не то?

В ответ, она уже в который раз за утро, пожала плечами. Я просто не узнавала сестру.

– Соня, ты так говоришь, как будто мы сейчас едем на свадьбу. Я признаться, ума не приложу, как ему все объяснить? К тому же, он простой прораб, а я… Еще неизвестно, как он отнесется к моей должности? Пока он строил на бесконечных просторах страны, я защитила диссертацию и успешно меняла кабинеты и кресла.

Кажется, до меня дошло, о чем она говорила. Я даже присвистнула, что делала лишь в крайних случаях. Нужно было спасать ситуацию.

– Ну, во-первых, он не простой прораб, а очень даже симпатичный. Во-вторых, наверное, ему нравилась такая жизнь, раз он ничего до сих пор в ней не изменил. В-третьих, ты способная, талантливая, хорошо училась и теперь находишься на своем месте. Кому, как не тебе занимать свое кресло? И, в-четвертых, по-моему, он умный человек и подобные глупости ему и в голову не придут. Думаю, он будет гордиться такой женой и всем ее показывать, – я засмеялась. – Кстати, ты несешь такой бред, что даже слушать невозможно. Подумай сама, неужели ты ему нравилась бы больше, если бы таскала на стройке кирпичи или подавала раствор? При этом еще и кокетничала со всеми подряд, щедро пересыпая свою речь известными словечками ненормативной лексики, а, если сказать проще, говорила матерным языком?

Сима ошарашено посмотрела в мою сторону.

– Ну, ты скажешь тоже. И потом, о чем мы с тобой говорим? Мы и виделись-то всего два раза. Просто погуляли, посидели вечер в кафе, и он проводил меня домой.

– А, кто спорит? Правда после простой прогулки и кофе, ты, почему-то не спала до утра, всхлипывая в подушку. Скажи, а я за что должна страдать бессонными ночами? Как я могу спать, если моя сестра так горько плачет? Господи, – закатила вверх глаза, – отчего даже самые умные мужчины, порой не видят дальше своего собственного носа?

Сестра ничего не ответила и лишь тяжело вздохнула. Какое-то время мы ехали молча.

– Сима, – наконец, не выдержала я, – а ты не думаешь, что и твой прораб не спал всю ночь? Правда, не буду утверждать с полной уверенностью, что его подушка была такая же мокрая, как и твоя, но, могу, на что угодно поспорить, что он тихо лежал в постели и напряженно всматривался в темноту, тщетно пытаясь вызвать твой образ.

– Соня, ты сегодня невозможна. И прекрати выдумывать, – строго сказала она, хотя глаза ее говорили совсем другое.

– Ничего я не выдумываю, – я состроила обиженное лицо. – Что я не видела, как он на меня смотрел? Да один только тот взгляд говорил больше, чем можно было бы сказать кучей слов.

– Так это он на тебя смотрел… – тихо ответила Сима.

– Конечно на меня. Ведь это я Софья Михайловна и это мне он строит дом. Только смотрел-то он на меня, а видел тебя. Знаешь, как он обрадовался тогда нашей встрече. Мне показалось, он уже давно ждал тебя и примчался сразу же, как только появилась машина. Раньше он такого не проделывал, хотя я регулярно в течение полугода приезжала посмотреть на строительство. Да и вид у него всегда был вполне привычный и рабочий. А в тот день он вырядился, как на свидание, еще и одеколоном благоухал на всю стройку.

Сима ничего не ответила, и дальше мы ехали молча, медленно, но уверенно приближаясь к моему будущему дому.

Дорога вся была в выбоинах и ямах, совершенно и безнадежно разбита грузовиками. И все же улица уже не казалась такой пустынной, как было несколько месяцев назад. С двух сторон в ряд выстроились новенькие, похожие друг на друга коттеджи. К зиме улица оживет, заполнится голосами людей и шумом машин.

От одного лишь взгляда на свой дом, меня распирала гордость. Наверное, это говорили гены, и мне давно уже хотелось иметь свой «угол» в виде приличного особняка, и, чтобы там все было моим.

Сестра, бросив на меня беглый взгляд, заметила с иронией:

– Люди нисколько не меняются, хотя время и не стоит на месте. Еще в зародыше цивилизации первобытное общество ютилось в пещерах и с того времени пыталось отгородиться от внешнего мира. Вот, яркий тому пример, – она кивнула на ряд коттеджей. – Теперь уже каждый хочет жить отдельно, без соседей и общества. А ведь еще совсем недавно люди стремились в город, не чаяли вырваться из деревни. Сейчас все происходит наоборот: все стремительно потянулись к земле.

Мы подъехали к крыльцу и неторопливо вышли из машины.

– Совсем неплохая пещера, – сказала Сима.

– Если хорошенько задуматься, сестричка, любой дом можно назвать современной пещерой, – улыбнулась я, окинув довольным взглядом свой особняк. – Здесь разумное сочетание всех благ цивилизации на лоне природы. Наконец-то, люди стали умными и давно уже поняли, что загаженный мегаполис – не место для жилья. Ну, а что касается стиля… Это уже дело техники. В наше время стиль жилища диктует мода, хотя по сути своей, каждый дом и по сей день, остается все той же пещерой, только теперь каждый хочет иметь свою собственную на свой вкус и спрос, – я легонько тряхнула Симу за плечи. – Да ты только посмотри, как хорошо вокруг. Тишина леса, свежий ветер с реки, яркие краски прекрасного утра. Лучшего лекарства от стресса не найти. Наслаждайся, а ты вместо отдыха – брюзжишь.

Однако никакие прелести окружающей природы пока не способны были настроить сестру на лирику и отдых. Она прищурилась и, отступив назад, придирчиво осмотрела строение.

– М-да, мансардный дом. Дикий камень на фасаде, островерхая кровля – металлочерепица, полукруг эркера, арочные окна и открытая веранда. Недурно. Все на самом деле соответствует моде и прилично стоит. Ваш модерн в отделке совсем не похож на другие пещеры в «долине нищих». Кажется, так вы называете свою улицу?

Испортить хорошее настроение было невозможно. Я радовалась, ощущая, что жизнь снова оживает во мне под лучами этого теплого и ласкового утреннего солнца.

– Эстетические пристрастия, дорогая сестричка, так же разнообразны, как и огромное количество звезд на небе. И каждый дом, словно свой мир, в котором хочется жить. Знаешь, что я поняла? – я обняла ее за плечи. – Люди хотят иметь свою собственную историю. Наверное, все же нам не хватает родовых гнезд и фамильных замков, которые непременно должны быть наполнены семейными легендами и вещами, пережившими не одно поколение своих владельцев.

– Вот-вот, именно старинного зеркала, пережившего не одно поколение своих владельцев, и не хватает в этом родовом гнезде, – мрачно заметила Сима. – Представляю, как ты тут будешь жить.

– Ну, и как же? – с любопытством спросила я, сделав вид, что не заметила ее слова о зеркале.

– Все и так ясно. Тихие одинокие вечера, яркий огонь в камине, у которого ты будешь греть ноги, и обязательно большое мягкое кресло. В нем ты будешь читать любовные романы с носовым платком в руке или же плакать под «Титаник», гибнущий в холодном океане на экране домашнего кинотеатра.

– Радужная перспектива, ничего не скажешь, – засмеялась я. – Если тебя послушать, то можно подумать, что мне уже, по меньшей мере, сто лет. Нет, моя дорогая сестричка, все будет не так. Прежде всего, мой дом будет светлым и красивым. В нем будет много цветов и, конечно же, большой аквариум с золотыми рыбками. Наконец-то, я смогу себе это позволить. Вечерами дом будет погружаться в таинственную атмосферу мерцающих свечей, и гости под тихую музыку будут пить чай с домашним пирогом, греться у камина и мило болтать с хозяйкой. А любовные романы и мокрые носовые платки оставим на более поздний период, именуемый глубокой старостью. Я думаю, это будет самое подходящее время для стимуляции новых доз адреналина. Жить страстями до последнего дня, пускай даже и чужими, – мечта каждой женщины.

Сима улыбнулась. Похоже, она немного оттаяла, и настроение стало заметно улучшаться.

– Надеюсь, среди гостей, мы не увидим нашего дорогого братца? Иначе твои тихие вечера у камина вновь превратятся в сущий ад, и ты будешь гореть в огне уже вечно, – заметила она невзначай.

– Ну, как ты можешь? – я не переставала удивляться ее стойкой ненависти к Борису. – За что ты его так не любишь?

– Знаешь, о чем я мечтаю всю жизнь? – спросила она вместо ответа. – Чтобы он нашел своих настоящих родственников и уехал навсегда. Может, тогда ты будешь счастлива?

Я тяжело вздохнула.

– Похоже, он уже давно нашел своих родственников, но только уезжать никуда не собирается.

Мы не успели закончить разговор, который обеим стал неприятен. У дома остановилась машина. И к нам уже направлялся высокий импозантный мужчина.

– Добрый день, – приветливо поздоровался он издалека. – Софья…Михайловна… я… – он растерянно переводил взгляд с Симы на меня и с меня – на Симу, отказываясь верить своим глазам.

Мы переглянулись и улыбнулись, совершенно одинаковой улыбкой.

– Добрый день, Альберт Калистратович, – ответили в один голос, что повергло нашего гостя в шок.

Прораб оказался в полной растерянности не знал, как вести себя дальше. Я просто наслаждалась немой сценой, борясь с желанием от всей души расхохотаться, но сердце Симы дрогнуло. Она подошла к нему, взяла под руку и повела вниз к реке. Я смотрела им вслед. Хотелось петь и кричать от радости. Но, как взрослая и вполне серьезная женщина, сначала оглянулась по сторонам, и, не заметив поблизости людей, подпрыгнула на одной ноге несколько раз. После чего громко рассмеялась.

Лето пролетело стремительно и незаметно. Меня огорчало, что в осеннем саду почти не осталось цветов. Лишь несколько кустов хризантем и разноцветные метелки астильбы мужественно стояли под холодным дождем и ветром. Так будет продолжаться до самых морозов.

Однако осенние проблемы сада занимали не главное место в моей жизни. К слову, она проистекала с завидной размеренностью, совершенно не увенчанная страстями. Особенно некогда думать о Борисе. Зато все чаще я вспоминала пронзительный взгляд серьезных серых глаз. Он будил ночами, и я уже откровенно скучала, погружаясь в мир грез и воспоминаний. В такие минуты в душе играла грустная музыка, но страх снова попасть на крючок разбушевавшейся фантазии несколько приглушал ее мелодию.

Благодаря стараниям Симы, я успешно приступила к работе, вполне освоившись в должности. Домой возвращаюсь поздно, постоянно выезжаю на объекты и уже стала привыкать к гостиницам. Иногда, когда выпадает свободный вечер, мечтаю, удобно устроившись на диване, или изучаю журналы по дизайну. Все мои мысли занимает предстоящий переезд в новый дом.

Сима свои редкие свободные вечера проводила иначе и не расставалась с мобильником даже во время купания в ванной. Как только из сумки раздавалась мелодия вызова, щеки ее загорались нешуточным огнем. Она хватала трубку и закрывалась в другой комнате. Последнее время я старалась жить, как в песне: «…ничего не вижу, ничего не слышу…» и ужасно боялась чем-нибудь спугнуть Птицу счастья, прилетевшую к сестре. Она ее заслужила, хотя мне частенько казалось, что Сима потеряла всякие на нее надежды, потому что ничто даже не предвещало перемены, но, к счастью, это только казалось.

Поезд мерно постукивал колесами. Я одиноко лежала на верхней полке и смотрела в окно, на исчезающие огни станций. Благостно погрузившись в мечтательное созерцание, думала о своем.

Как-то неожиданно ударили первые морозы, и снег запорошил землю. Но это нисколько не огорчает. Мой дом построили, и я уже целых две недели в нем живу. Сима с Аликом помогли перевезти вещи. У меня еще нет мебели, посуды. На окнах не висят шторы, и в аквариуме не плавают золотые рыбки. Мне самой предстоит обустраивать быт, кропотливо и старательно вить свое гнездышко, но это очень приятные хлопоты. А пока что среду обитания составляют немногочисленные культовые вещи: кресло, кровать и светильник, что вполне устраивает.

Еще несколько месяцев назад я не знала, как буду жить дальше? Не могла себе представить, как буду жить без Бориса, который с новой силой ворвался в мою жизнь и снова все перевернул в ней. Но, наверное, звезды на небосводе изменили свое положение, и все постепенно стало меняться и вокруг меня.

Долгими одинокими вечерами я сижу у камина, смотрю на яркий огонь и думаю о своей жизни, о своей неудавшейся любви и о судьбе, которой я бросила вызов и за это поплатилась.

В мыслях часто прихожу к словам, смысл которых еще не совсем дошел до сознания, но он уже звучит во мне неиссякаемой мудростью предков: «Когда свет угасает на западе, надежда и возрождение появляются на востоке».

Я изменилась и приняла себя такой, какая есть. Живу, не оглядываясь назад, а с надеждой на то, что в жизни заслуживаю всего самого лучшего. Знаю, что воспоминания о Борисе постепенно сотрутся из памяти и совсем скоро у меня начнется новый и очень важный этап в жизни.

Мне все нравится и это здорово. Нравится дождь. Нравится смотреть на огонь в камине. А еще люблю смотреть в окно и наблюдать за тем, как к домам подъезжают машины. Люди заносят вещи в дом, и мир вокруг меня меняется. Он уже не свободен для заселения, как это было совсем недавно. Наша улица оживает, заполняясь новыми жильцами, и совсем скоро не останется ни одного окна, в котором бы не зажегся вечером свет…

В купе заглянул проводник, прервав цепочку размышлений. Он принес билет и вежливо предупредил, что через полчаса поезд прибывает к месту следования. Я с облегчением вздохнула и принялась собирать вещи.

Командировка закончилась. В этот раз как-то особенно чувствовала себя измотанной и совершенно разбитой. В гостинице было холодно и неуютно, и все мысли сейчас крутились возле жарко натопленного камина и мягкого кресла рядом с ним.

Уже в такси подумала о сестре. Сима ждала меня в воскресенье к вечеру, но я очень постаралась и вернулась на два дня раньше.

Дом встретил полной тишиной. Но уже через некоторое время он ожил и задышал. В камине потрескивали дрова, на кухне жужжала кофемолка – подарок Симы, а я с наслаждением погрузилась в горячую и ароматную ванну, способную не только успокоить и умиротворить, но и лишний раз доказать, что жизнь прекрасна своими маленькими радостями.

Блаженно закрыла глаза, и в который раз сделала попытку расслабиться. Не получилось. Прислушавшись к себе, ощутила странные приливы волнения. Сердце то замирало, то принималось яростно колотиться. Когда окончательно поняла, что в данный момент не способна наслаждаться отдыхом, завернувшись в большое махровое полотенце, вышла из ванной.

Тревожное состояние не покидало. Легкий ужин остывал на столе, но аппетита не было. Неожиданно подумала о Володе. С момента моего бегства не было дня, чтобы я не вспомнила о нем. Чувство вины немного померкло после новой встречи с Борисом, отчего северные грезы незаметно отошли в тень, и понадобилось время, чтобы понять, что мне катастрофически не хватает взгляда ясных серых глаз. Особенно я это чувствовала одинокими ночами. Заглянуть бы в эту бездонную глубину, утонуть, забыть обо всем на свете и ощутить себя счастливой. Сейчас, как никогда, чувствовала обиду на судьбу. Она упорно не хотела зажигать счастливую звезду над моей головой.

Странный звук во дворе, похожий на шум двигателя, привлек внимание. Нет, показалось. Снова разыгралась непогода, и холодный ветер рвался в окно. Я закрыла форточку и уютно устроилась в кресле у камина. Перед отъездом успела забежать в «Книжный мир» и, не удержавшись, купила несколько книг. Рассчитывала расслабиться в выходные, отдохнуть от работы, придти в себя после командировки и просто почитать.

Прихлебывая кофе, уже предвкушала погружение в виртуальный мир, но чтение пришлось отложить. Постучали в дверь. На ветер не похоже. Время близилось к полуночи. Стук повторился. Выбора не было, хочешь, не хочешь, но поздний гость уже на пороге. Тихонько вышла в коридор, прислушалась, зябко кутаясь в плед.

На улице завывала буря, со скрипом раскачивая фонарь на крыльце. От этого звука и ночного стука стало не по себе. Сердце сжалось от страха.

После некоторых колебаний, решилась открыть. Дверь тотчас подхватило порывом ветра. Она с силой распахнулась перед высокой мужской фигурой. Поздний гость оказался так близко, что пришлось немного отступить, чтобы получше рассмотреть его.

Мужчина молчал и продолжал стоять на месте. Затем медленно снял шапку, и я в бликах ночного освещения заметила, как сильно посеребрила седина его темные волосы. Знакомые серые глаза, серьезные и немного лукавые, смотрели на меня не из глубины памяти, а реально. Еще несколько минут назад мое воображение рисовало его образ. Теперь он явился сам. Мне вдруг показалось, что стены дома стали раскачиваться, все поплыло в густом тумане, и я грохнулась на пол, прямо на пороге. Впервые в жизни я была в обмороке.

Сколько я была без чувств, трудно сказать, но думаю, не очень долго. Пришла в себя от легкого прикосновения к руке. Ее покрывали поцелуи. Добрые, чуть уставшие глаза напротив, светились любовью и снова были со мной. Этот взгляд я видела ночью на постоялом дворе.

– Мне приснился странный сон, задолго до этого вечера. Ты спас меня своим поцелуем, – прошептала едва слышно и почувствовала, что моя оттаявшая душа и тело властно требуют, чтобы поцелуй из сна стал реальностью.

Он усмехнулся и обнял меня, прижав щекой к груди. Родной, немного забытый запах. Улыбнулась, наслаждаясь ощущением тепла и душевного комфорта.

– Ты думала, это так просто: сбежать? – он коснулся губами моих волос. – Я нашел бы тебя даже на другой планете, или в самом далеком подводном царстве. Скажи, зачем ты это сделала?

Из груди вырвался тяжелый вздох. Наверное, я и сама уже давно не понимала, зачем так поступила? Вдруг страшная мысль обожгла сознание. Резко отстранилась и с надеждой заглянула в его глаза.

– Скажи, ты больше не уедешь?

– Уеду, – ответил он просто и спокойно и снова крепко прижал меня к себе. – Но потом обязательно вернусь.

– Навсегда?

– Я уже приехал навсегда, – ответил серьезно и нежно поцеловал меня в губы.

– Тогда зачем тебе уезжать? – голос мой дрожал от волнения и чувства, вызванного поцелуем.

– Сонечка, мужчина должен заниматься настоящим делом, опасной работой, связанной с риском и необходимостью, – ласково прозвучало в ответ. – Нужно набраться терпения и совсем немного подождать. Ты должна верить мне.

– Все что-то ищешь под водой? – я почувствовала, что сейчас расплачусь.

– Ну, вот, – вытер, скатившуюся по щеке слезинку, и, озорно подмигнув, шутливо пропел:

– «Водолазы ищут клады, только кладов мне не надо…» Свой единственный и бесценный клад я уже нашел. Ты мое самое главное сокровище, – добавил к песне и поцеловал меня уже по-настоящему, настойчиво и страстно.

Я пребывала в крепких и надежных объятиях. Они возносили до небес, открывая забытый рай. Неожиданно подумала, что это и есть моя судьба, и она исполнилась, как и было предсказано во сне, освободив из темного и холодного подвала. И нет в этом никакого чародейства. Просто пришло мое время, и она, судьба, коснулась меня своей счастливой рукой, чтобы не отпускать уже никогда.

Рядом со мной был самый дорогой человек. Мужчина, которого мне суждено было любить до конца своей жизни, и это я давно уже знала. Я боялась уснуть, чтобы не проспать свое счастье. Приподнимала голову, долго и пристально всматриваясь в родное лицо, а потом снова опускалась на теплое крепкое плечо.

Володя спал, улыбаясь во сне. Дыхание его было глубоким и ровным. Тихонько провела рукой по его волосам, прикоснулась к колючей щеке и ущипнула себя, чтобы окончательно убедиться в том, что это мне не снится. Сейчас я больше всего боялась проснуться и снова оказаться в холодной и одинокой постели.

Тишину в комнате нарушил марш Мендельсона. Телефон! Я проворно вскочила и схватила трубку.

– Сима, ты, что звонишь в такую рань? – спросила шепотом.

– Извини, – прозвучало в ответ, но по голосу было понятно, что она нисколько не раскаивается в том, что разбудила меня. – Ты когда собираешься домой?

– Я уже дома, – ответила тихо и с нежностью посмотрела на Володю. Не хотелось его будить.

– Дома? – недоверчиво переспросила она. – А, что же ты не позвонила? Все в порядке?

– В самом, что ни на есть, полном порядке, – ответила шепотом и улыбнулась.

– Так ты еще спишь?

– Представь себе, сплю. Да и на улице еще темно, – снова прошептала в ответ.

– А, что это ты шепчешь? Ты заболела? – забеспокоилась сестра.

– Нет, я здорова. Ты зачем звонишь? – я заметила, что Володю разбудил наш разговор, и досадливо повела плечами.

– Ты не одна? – внезапно догадалась она.

– Сима, ты, как всегда права.

– Борис? – спросила строго. – Скажи, пожалуйста, сколько можно держаться за прошлое? Ты, вообще, собираешься жить своей жизнью, в которой, наконец, не будет места этому мерзавцу?

– Представь себе, я этим сейчас и занимаюсь, а ты мне мешаешь, – ответила немного громче, потому что Володя уже окончательно проснулся и сгреб меня в крепкие объятия.

Сима долго молчала. Похоже, она переваривала информацию, размышляя над моими словами. Если со мной не Борис, тогда: кто? Она не знала ни одного претендента на ночь в моей постели и от этого была в явном затруднении.

– Эй, ты где? – спросила я в трубку, успевая при этом подставить губы для поцелуя.

– Ладно, – наконец, прозвучал растерянный голос сестры. – Об этом поговорим позже. Я звоню совершенно по другому поводу. Представляешь, сегодня на антресолях нашла картину, которую тетя Агнесса завещала санаторию. Эту миссию, если помнишь, она возложила на нас. А мы, выходит, забыли. Хотя, ничего удивительного. Все эти события с Борисом и его холодным подвалом…

– А, что ты делала на антресолях в такую рань? – удивилась я, не дав ей договорить.

Сима замялась.

– Это неважно. У тебя какие соображения? Когда мы сможем съездить в санаторий?

– Ох уж эти мне находки на антресолях, – проворчала я. – Давай съездим. Зачем откладывать? Сегодня, кажется, суббота?

– Кажется, – ответила недовольно. Я была готова, на что угодно поспорить, что она не поверила мне и сейчас, просто-таки, уверена в том, что я с Борисом.

– Мы заедем к тебе в десять. Пойдет? Продолжим этот разговор при встрече, не то ты рискуешь обнулить свой счет.

– Мы? – прозвучало в ответ, но я уже положила трубку и окончательно поняла, что начался новый день.

Он сиял для меня новыми яркими красками, и я счастливо засмеялась, растворяясь в безбрежном океане нежных и пленительных чувств…

Ровно в десять часов моя старенькая «тойота» остановилась у подъезда дома, где жила Сима. Я посигналила, но и через десять минут сестра не появилась.

– Придется подняться в квартиру, – вопросительно посмотрела на Володю. – Идем?

Мы вышли из машины, и у двери нос к носу столкнулись с Симой. За ней появился Алик. Он бережно прижимал к себе картину, аккуратно упакованную в бумагу.

Впечатление от встречи оказалось неожиданным. Какое-то мгновение все молчали. Володя, конечно, знал, что мы с сестрой близнецы, но, наверное, не подозревал, что мы так похожи. Когда он справился с первым шоком, я познакомила их по всем правилам. Сима быстро все поняла и придирчиво осмотрела моего избранника. Я внимательно следила за ее выражением лица. Похоже, она осталась довольна. Володя произвел на нее хорошее впечатление. Я с облегчением вздохнула и подумала, что произвести плохое впечатление на окружающих, у него не получилось бы даже при огромном желании. Теперь нам уже ничто не мешало выполнить последнюю волю тети.

Дорога была трудная и требовала предельного внимания. Я старалась не отвлекаться и почти не принимала участия в неспешной беседе, которая явилась продолжением знакомства.

К полудню мы благополучно добрались до места и решили сначала заглянуть в кафе, чтобы согреться и перекусить.

В пустынном зале тихо играла музыка. За столиками сидело несколько посетителей. Мы расположились у окна и терпеливо ждали, официантку, которая упорно нас не замечала.

– Девочки, какая встреча, – послышался мягкий мужской голос, но мне он показался ударом хлыста. – Какими судьбами в наши края? А я думал, мне привиделось, что мимо офиса проскочила знакомая «тойота».

Я вздрогнула всем телом и напряглась, как натянутая струна, не решаясь оглянуться. Володя понял, что сейчас, мне особенно нужна его защита. Он накрыл мою руку своей большой теплой ладонью, слегка сжал пальцы и вопросительно заглянул в глаза. Это прикосновение придало сил, хотя кожей чувствовала горящий взгляд Бориса. Он жег спину, и, казалось, готов сжечь меня дотла.

– Это наш брат, – спасла ситуацию Сима. – Наверное, если бы мы тебя сегодня не встретили, можно было бы считать, что день прошел зря, и мы съездили впустую.

Алик с Володей встали и, представившись, по очереди пожали Борису руку. Похоже, он понял все с первой минуты. Резко изменился в лице, и уже без малейшего стеснения пристально рассматривал Володю. Спустя пару минут предельного напряжения все же сумел справиться с собой и вымучил слабую улыбку.

Володя придвинул ему свободный стул.

– Присаживайтесь. Мы еще не успели сделать заказ.

Он не принял его приглашение и повернулся ко мне.

– Может, зайдем в ресторан и там перекусим, заодно отметим знакомство? Последнее время мы не часто видимся. Все-таки, что бы там ни было, но мы одна семья… – сказал спокойно, но я знала, что ему это дается нелегко.

Промолчав, опустила глаза.

Мужчины вопросительно смотрели на нас с сестрой, предоставив самим решать: принимать приглашение или любезно от него отказаться. Похоже, они с первого взгляда заметили некоторую сложность в семейных взаимоотношениях.

– Нет уж, спасибо, дорогой братик. У нас очень мало времени, – вежливо ответила Сима. – Мы, если честно, еще с прошлой встречи никак в себя придти не можем. Хорошо тогда посидели. Боюсь, впечатлений, до конца наших дней хватит.

Я укоризненно посмотрела на сестру, но ее уже понесло.

– Кстати, Борис, ну, вот, выпустила из головы. Извини, что не сообщили тебе раньше. Тут такое дело… Да ты присаживайся. Я думаю, тебе лучше все услышать сидя.

Он не сдвинулся с места и неотрывно смотрел на меня. Володя с Аликом внимательно наблюдали за встречей родственников, не вмешиваясь в разговор.

– У нас в семье произошли значительные события, – начала Сима издалека. – Да не пугайся ты так. Все хорошо… Теперь уже хорошо. И можешь нас с Соней поздравить.

– Что еще? – быстро спросил Борис и его настороженный взгляд, скользнув поочередно по всей нашей компании, снова остановился на мне.

– В общем, наш приезд имеет определенную цель. Так сказать, небольшое свадебное путешествие по родным местам. Теперь наши мужья имеют самое непосредственное отношение к истории семьи и должны знать, где жили наши известные предки, – Сима даже не пыталась скрыть победоносную улыбку. – Володя – муж Сонечки, – она кивнула головой на нас, – а это, – ласково погладила по плечу Алика, – мой муж Альберт. Ну, что же ты не поздравляешь? Ты же рад за нас, правда?

– Сима, – сказала я тихо, и толкнула под столом ее ногу.

У Бориса от этой новости, похоже, земля качнулась под ногами, и он ухватился за спинку стула. В это время в зале промелькнула официантка. Она и стала его спасением. Резко развернувшись, бросилась к нему со всех ног, расплываясь в бесподобной улыбке.

– Борис Федорович… Что же вы не позвонили заранее? Мы бы, как полагается, накрыли столик к вашему приходу.

Он не обратил внимания на ее лепет.

– Галочка, обслужи, пожалуйста, самым лучшим образом. Это мои сестры, – голос его прозвучал непривычно глухо.

– Будет сделано, Борис Федорович. Любое ваше желание… – кокетливо ответила официантка и подала нам меню. – А, может, их просто хорошо накормить? – спросила и, не дождавшись ответа, проворно метнулась на кухню.

Борис проводил ее тусклым, ничего не выражающим взглядом, который тут же перехватила Сима. Она не могла упустить такую возможность. Самое время ответить ему за все прошлые грехи вместе взятые. Сейчас Борис был виноват во всем и, в первую очередь в том, что официантка выразила желание мгновенно выполнить любой его каприз.