Текст книги "Придумай что-нибудь сама"

Сестра состроила гримасу, которая не требовала комментариев.

– Понятно, так бы сразу и сказала. Ты, давай, раздевайся, а я на кухню, быстренько сварю кофе. Может, хочешь есть?

Она на ходу мотнула головой и ушла в ванную комнату – мыть руки.

– Опять пьете всякую дрянь? – заглянула в дверь тетя Маруся. – А я за веником пришла. Соня, лучше завари чайку с травками. Нужно употреблять то, что дома растет, а не выискивать по миру всякие сомнительные допинги, – выдала без запинки дворничиха, привычно употребив чужое для нее слово. – Травки, укрепляющие и успокаивающие, чтобы польза была для здоровья. А от вашего кофию только сердце стучит, как ненормальное и одна горечь во рту.

Я промолчала, разумно решив не вступать со старушкой в полемику. В этом случае наш разговор затянулся бы надолго. Признаться, очень соскучилась по сестре, и не терпелось остаться с ней вдвоем. Тетя Маруся не настаивала ни на дискуссии, ни на том, чтобы мы сейчас же бросились пить душистый чай. Она дала нам полезный совет, хорошо осознавая при этом, что о вкусах спорить бесполезно, быстро нашла веник и снова ушла по своим делам.

Сима уже сидела за столом, нетерпеливо посматривая на дверь. Я намеренно тянула время, искоса наблюдая за сестрой. Неторопливо поставила на стол чашки, сходила в комнату за сигаретами и села напротив.

– Вижу в твоих глазах одни вопросы. Давай сначала просто выпьем по чашечке кофе, а уже на второй – поговорим, – я с наслаждением отхлебнула горьковато-терпкий напиток и зажмурилась от удовольствия. – Нет слов. Одни вкусовые ощущения. Вот скажи, Симочка, отчего мы все так боимся смерти, и при этом сознательно каждый день травим себя кофе, никотином, а, частенько случается, еще и алкоголем? Это же ненормально.

Сестра подозрительно посмотрела на меня, спокойно допила кофе и прямо спросила:

– Что у вас с Борисом?

– А почему ты спрашиваешь? Борис – сам по себе, а я – сама. Мы теперь под разной фамилией.

– Неужели ты настолько глупа, что снова готова окунуться с головой в этот омут?

Я поняла, что не отвертеться, и решила во всем сознаться.

– Понимаешь, – начала издалека, – я всего лишь слабая женщина. Ты же не будешь отрицать очевидную истину: он был всегда в моей жизни, с самого детства. И, потом, с какой это радости, скажи, я должна отдать его другой? – я заранее пыталась выстроить линию защиты.

– Господи! Куда катится мир? – она подняла глаза так, как это делала наша бабушка. – Ты, случайно, не забыла, что эта «другая» его жена? И о какой любви может идти речь после всего, что он с тобой сделал? Дорогая моя, пойми, все на самом деле, гораздо проще. Любовь – обычные гормоны. Уясни себе и выбрось его из головы.

– А я не жена? – спросила тихо, пропустив мимо ушей другие слова, даже не пытаясь скрыть отчаяние.

– Нет, ты не жена. Он умер для тебя в том общежитии двенадцать лет назад. Поняла? Умер вечером, незадолго до Рождества, – она напомнила мне время и моей собственной смерти. – Ты же понимаешь, что мертвые не воскресают, – в ее словах звучал страшный приговор, но Сима хотела, чтобы и я с ним согласилась.

Я покачала головой и тихо спросила:

– Неужели у тебя нет ни капельки жалости и сострадания к единственной сестре?

Мой вопрос заставил ее на минуту задуматься, но не согласиться со мной.

– Господи, о чем ты говоришь? Ума не приложу, как ему удалось так прочно завладеть тобой? Ты хоть кого-нибудь еще замечаешь вокруг себя? Например, я вчера была на твоей усадьбе и познакомилась там с интересным мужчиной. Серьезный такой и самостоятельный. Занимается делом, а не как, некоторые, те, что крутятся в своем, весьма сомнительном бизнесе и гребут грязные деньги лопатой, – она многозначительно помолчала и сделала предостерегающий жест, заметив, что я готова возразить. – И не спорь со мной. Да-да, я имею в виду эти увеселительные заведения, которые принадлежат твоему Борису. Там каждый вечер собирается слишком пестрая публика, так сказать, «сливки» со всей округи. Думаю, не ошибусь, если скажу, что у большинства из них, род занятий колеблется на грани закона. Да, что говорить? Тайны в этом большой нет, – она досадливо махнула рукой, – Борис не далеко от них ушел. Я просто уверена, что и его жизнь «проистекает во благие, но не вполне законные дела», а, проще, он занимается исключительно приумножением своих капиталов, и особенно не боится при этом замарать свои холеные ручки. Ты не задумывалась, как долго еще он будет маневрировать на острие ножа? Жаль. Я так просто уверена, что скоро придет его время, и он получит сполна. А будут это «свои» или «чужие», пуля или статья, для него будет не так принципиально. Он весь в дерьме. Куда тебя тянет, не понимаю.

– Ты, говоришь, встречалась с мужчиной на моей усадьбе? – переспросила я, решив в корне сменить тему разговора. – Этого не может быть. Дорогая, ты что-то путаешь.

Мой неожиданный вопрос, прервавший столь значительный монолог, сбил Симу с мысли.

– С чего это я должна путать? Я еще, слава Богу, в своем уме. Я говорю о вашем прорабе. Знаешь, – она неожиданно засмеялась, – он принял меня за тебя, и, как мне показалось, подумал, что ты не совсем здорова, потому что не узнала его.

– Сима, надеюсь, ты объяснила ему, что ты моя сестра? А то он и в самом деле решит, что я «с приветом».

Она не обратила на мой вопрос и продолжала смеяться, припоминая особенно интересные моменты общения.

– Нет, я не стала его ни в чем разубеждать, и оставила в полном неведении и растерянности. Кстати, мне очень понравилось его дурачить, – в глазах сестры блеснул озорной огонек. – Видела бы ты его лицо. О-о-о-о.

– Представляю, что он теперь обо мне думает, – я нисколько не разделяла ее веселье. – Надеюсь, ты вела себя прилично?

– Если тебя интересует, не приставала ли я к нему, я тебя успокою: не приставала. Мы говорили о деле. Я дала ему несколько советов и сделала пару замечаний.

– Ты? – я удивленно вскинула брови.

– А что тебя так удивляет? Ты думаешь, я могу дать плохой совет? Под моим началом таких прорабов, знаешь, сколько работает? И все безоговорочно выполняют распоряжения, даже, если и не совсем со мной согласны. Еще ни разу не было случая… – обиделась Сима и, допив вторую чашку кофе, потянулась за сигаретами.

– Да, ладно тебе, – примирительно сказала я и обняла сестру за плечи. – Нашли из-за чего ссориться? Бог с ним, с прорабом. Пусть думает себе, что хочет.

– Слушай, Соня, совсем забыла сказать. На соседнем участке, где накрывают крышу, появился хозяин, – от обиды сестры не осталось и следа.

– Да? И, кто же это? – мне стало любопытно. – Всегда интересно, с кем придется каждое утро здороваться? Ты его видела?

– Нет. Не видела. Он весь в делах. Приехал на несколько дней отдать последние распоряжения по отделке дома, и на следующей неделе возвращается назад. Прораб сказал, что вы из одного города, впрочем, как и вся ваша улица. Осенью планируют закончить несколько домов, и он уже в этом году переедет на «большую» землю. Так что долгими зимними вечерами ты не будешь себя чувствовать одинокой, а вместе с соседями пить чай с плюшками и сплетничать или вежливо выслушивать длинные исповеди о неудавшейся семейной жизни и трудных детях. Ты у нас, Сонечка, коммуникабельная и быстро подружишься с его семьей. Хоть в этом я буду за тебя спокойна. А, может, вы и раньше были знакомы? – высказала неожиданное предположение сестра. – Город-то ваш совсем небольшой, а ты прожила там двенадцать лет и на работе была заметной.

Я безразлично пожала плечами. После ее слов о семейных вечерах и чаепитиях, у меня быстро пропало любопытство. Какое мне дело до того, кто будет жить в соседнем доме? Я все равно собиралась поставить высокий забор, и уже давно для себя решила, что без моего на то согласия, никто не посмеет вторгаться на мою территорию и нарушать уединение.

Мы курили в тишине, намеренно не касаясь главной темы. Наконец Сима не выдержала.

– Что там у нас с маленькой тайной большого дома? Надеюсь, ты ничего не рассказала Борису? Я ему не доверяю и вполне допускаю, что он тебя использует в своих целях.

– Ой, давай не будем. Наши отношения с Борисом ничего общего с делом не имеют. И к тому же, все тайны семьи, уже давно ему известны. Он знает гораздо больше того, что нам успела рассказать тетя Агнесса. Уж таков Борис, и для нас это совсем не новость. Я тебе обо всем после расскажу, сейчас – не то настроение.

– А, что так?

– Похвастаться нечем. Дело, ради которого я приехала, стоит на месте. Вчера с помощью тети Маруси побывала в санатории. Хорошенько осмотрела стену, где на старом архитектурном плане был указан камин. Как мы и предполагали, камин тот давно разобрали, стену добросовестно заложили кирпичом, оштукатурили и украсили каким-то большим панно на тему здравоохранения. Вот и вся информация. Даже не знаю, за что еще можно зацепиться? Да, еще, сверила план дома с расположением комнат в настоящее время. Многое изменилось, но несущие стены остались на месте. Хотя… не все так плохо, как кажется на первый взгляд, – добавила задумчиво, вспомнив свой сон.

– И, что же нас может утешить? – заинтересовалась Сима.

– Тетя Агнесса, все-таки, успела дать подсказку. Клад существует и находится в камине. Я даже знаю, в каком, но понятия не имею, где его искать?

Сима странно смотрела на меня. Конечно, ей нужно было все объяснить, но я не была уверена, что сестра это правильно поймет. Мой визит на постоялый двор, знакомство с его хозяином и все остальное, что там со мной происходило, заставляло хорошо подумать, прежде чем об этом заводить разговор. Со стороны все не могло выглядеть нормально. Поразмыслив, твердо решила пока не посвящать сестру в эти странные события.

– Считай, что я видела сон, – постаралась предупредить ее вопрос.

– Сон? – разочарованно и недоверчиво переспросила она.

– Да, сон и еще сопоставила всю информацию, начиная со времени последнего разговора с тетей. В общем, рано опускать руки. Посуди сама. К чему были ее намеки? Она не могла сказать больше, потому что в комнате был чужой, но когда говорила, была уверена в том, что мы умные девочки, все поймем с полуслова и обязательно во всем разберемся… – я не успела закончить одну мысль, как тут же меня посетила новая, но, вполне, своевременная. – Послушай, Сима, а что мы так привязываемся к старому камину в санатории? И совсем необязательно, чтобы семейные сокровища были именно в том камине, который выделен на плане. Кажется, в этом и есть главная подсказка. Должны же мы с чего-то начинать? А наш камин может находиться совсем в другом месте. Вопрос только: где?

– М-да, – многозначительно протянула сестра. – Признаться, об этом я не подумала. Если бы сокровища находились в санатории, все было бы слишком просто. Их давно бы уже нашли. Пожалуй, ты права. Это всего лишь подсказка.

Наше теоретическое расследование зашло в тупик, и мы молча курили.

Вдруг Сима спросила:

– А ты не думаешь, что Борис уже давно нашел наш клади и все бесстыдно присвоил? От этого братца всего можно ожидать. Вот, скажи, на какие деньги он отгрохал этот развлекательный центр? Ты, хотя бы примерно, можешь, предположить, сколько он стоит? Это понятно, что сейчас его заведение представляет собой золотой дождь, но ведь сначала должна была появиться золотая тучка, которая пролилась бы денежным дождем на место строительства. Тут о государственном кредите говорить не приходится.

– Это далеко не все, что принадлежит ему в городе, – тихо заметила я.

– Этого тоже немало. А, что еще?

– Помнишь старинный дом на площади? Там когда-то было много разных контор под одной крышей?

– Что-то припоминаю, – неуверенно подтвердила она.

– Так вот. Теперь это элитный клуб – ресторан. Он на самом деле соответствует своей вывеске, а теперь попробуй угадать с трех раз: кому он принадлежит?

– Вот тебе и Борька! Еще тот приблуда, – присвистнула Сима.

– Это старинное здание, в котором сейчас его клуб, тоже принадлежало нашей семье. Законным его владельцем был все тот же, граф Головин, наш прапрадед. Об этом мне сам Борис сказал. Однако в этом случае у него была высокая цель: вернуть особняк в лоно семьи. Он его выкупил, чтобы не отдавать в чужие руки. Думаю, что сделка уже давно окупилась и теперь дает чистый доход.

– Не отдавать в чужие руки? Надо же? Можно подумать, что его руки, самые, что ни на есть свои, – недовольно пробормотала Сима. – И откуда ты только все знаешь?

– Про ресторан? Я там была. Рекомендую, стоящее заведение, хотя, посидеть вечер – не всякому горожанину по карману. Но, учитывая твою должность и высокую зарплату, один раз можно скромно пообедать, без десерта, – ухмыльнулась я.

– О, да за эти дни ты многое успела, – в голосе сестры было подозрение.

– Не так уже и много, в самый раз. Все, что хотела…

– Соня, все-таки, ты считаешь, что нам нужно искать камин? – сестра сменила тему. Похоже, ей больше не хотелось говорить о Борисе. – Да, загадка, – она покачала головой. – И где же его искать? Давай будем рассуждать логически. Что мы имеем? Два старинных дома, которые когда-то принадлежали семье. Значит, можно предположить, что нужный нам камин находится в одном их них? И клад может быть в том или другом? А, может, сразу в обоих? А, что, если в городе есть и другие здания, бывшие в собственности генерала? Ведь там тоже могли спрятать клад?

Я не успела ответить. Лицо Симы резко изменилось. Она насупилась и неотрывно смотрела мимо меня на дверь. Я оглянулась. Там, прислонившись к косяку, стоял Борис и внимательно слушал наш разговор. Наверное, тетя Маруся забыла захлопнуть дверь, и он этим воспользовался. Интересно, сколько времени он уже молчаливо присутствует при нашем разговоре?

– Здравствуйте, девчонки, – как ни в чем не бывало, улыбнулся Борис своей неотразимой улыбкой.

– Здрасьте, – неприветливо ответила Сима.

– Что-то случилось? У вас такое выражение на лицах, будто вы только что получили счет за газ, который, кстати, в очередной раз снова подорожал, – попытался он пошутить.

– Да, нет, – вздохнула сестра. – Причем здесь газ? Это для нас – не самое страшное. Мы с Соней только что тебя вспоминали. Говорят, примета такая есть – к богатству, так что готовь карман шире.

– Да, я, вроде бы, и так не бедный. Но примета очень кстати. Вот найдем семейные сокровища… – он не договорил.

– Ты это о чем? – прищурилась Сима. – Снова за свое? Глупости это все, выдумки, а ты никак не успокоишься. И потом, сам ведь говоришь, что не бедный, а все тебе мало.

Борис снова засмеялся.

– Злая ты, Симочка. Потому и одна. Мужики любят женщин нежных и ласковых, покладистых, а на твоем кончике языка сплошной яд.

– Что тебе до моего языка и одиночества? Я у тебя на шее не сижу. Ты зачем приехал?

– Побойся Бога, мы же одна семья. Я теперь остался за старшего и должен о вас заботиться. Но, если честно, то я соскучился и решил пригласить вас в ресторан. Нам же нужно, хоть изредка видеться? Но не в этой же каморке, – он обвел брезгливым взглядом комнату тети Маруси, – сидеть весь вечер?

Сима вопросительно посмотрела на меня. Я в ответ пожала плечами. Наверное, мы подумали об одном и том же: просто так от Бориса не отделаться, значит, нужно соглашаться.

– Что-то подсказывает мне, что гостеприимство твое далеко не бескорыстно, но, видно, другого выхода нет, – вздохнула сестра. – Считай, что ты нас уговорил, и мы принимаем твое приглашение, а теперь – до свидания, – поспешно добавила она, пытаясь скорее его выпроводить.

Он не сдвинулся с места.

– Ну все, Борис, не испытывай наше терпение. К тому же, нам нужно привести себя в порядок. Давай, до свидания. Успеем еще за вечер насмотреться друг на друга.

– Симочка, ты так любезна, что не хочешь даже узнать, зачем я сюда приехал?

– Ну и зачем же? Наверное, не ожидал меня здесь увидеть и думал, что Соня одна? Слушай, перестань морочить ей голову. А ты все молчишь? – повернулась она ко мне. – Скажи сама ему. Да, ну вас, – Сима махнула рукой и вышла в комнату, наградив обоих недовольным взглядом.

Я хотела последовать за ней, но Борис преградил дорогу. Насмешливые глаза его вдруг потемнели. Мы смотрели друг другу в глаза: он вопросительно, я – отрицательно. Сима почувствовав неладное, вернулась.

– Снова набираешь очки, мастер соблазна? – спросила недружелюбно и беспардонно оттолкнула его к стене. – Борис, может, хватит? Детство закончилось.

– Вообще-то я приехал по делу, вернее, по просьбе мамы.

Мы с сестрой переглянулись.

– Постой, а с тобой все в порядке? Когда это твоя мама успела тебя к нам отправить? Надеюсь, ты не увлекаешься спиритическими сеансами? – Сима даже побледнела, оттого, как он произнес эти слова.

Борис откровенно расхохотался.

– Сейчас вам будет понятнее, – он вышел в коридор и вернулся с картиной в руках. Это была копия того рисунка, что мы нашли в сундучке, только значительно больше и красочнее. – Поверьте, девочки, я бы не стал вас зря беспокоить, но вынужден выполнить последнее распоряжение мамы, – он поставил картину на стол и медленно провел по ней пальцем. – Масло. Прошлый век. В музее сказали, что ее поверхность нужно периодически протирать соком от свежей луковицы. Картина по нынешним временам дорогая, однако, мама уже распорядилась ее судьбой, и я не могу ослушаться. Она решила подарить ее санаторию.

– Ты, что же уже успел показать ее в музее? – округлила глаза Сима.

– Успокойся, Симочка, я принес ее вам. Не такой уж я безнадежный. На обороте я нашел записку, в которой мама поставила свое условие. Как видите, на ней запечатлено ваше родовое гнездо в период его полного расцвета. Записка на картине адресована вам. Решение мамы – ее право, но ее просьба мне не совсем понятна.

Он медленно перевернул картину, и мы увидели небольшой листок бумаги, прикрепленный к раме скотчем.

«Девочки, родные мои, Соня и Сима. Эта картина для меня слишком дорога. Она должна вернуться в мой кабинет, где прошла вся моя жизнь. Оказывается, я всегда была у себя дома, но совсем недавно узнала об этом. Это моя последняя просьба и вы должны ее выполнить».

Я заметила слезы в глазах сестры. Сама тоже готова была разреветься в любую минуту. Эта неожиданная и последняя встреча с памятью тети Агнессы растрогала нас до глубины души.

– У вас есть какое-нибудь предположение на этот счет? – осторожно спросил Борис.

Мы одновременно пожали плечами.

– Кто знает, о чем думала тетя, когда писала эту записку? – тихо произнесла я. – К концу жизни люди становятся излишне сентиментальны. Ей, наверное, хотелось, чтобы и мы почувствовали то же тепло, которое ощущала она в старых стенах.

– Может, ты и права, – задумчиво произнес Борис. – Ладно, девчонки, жду вас на ужин. Там и поговорим, – он послал нам воздушный поцелуй и ушел.

Я отнесла картину в комнату, бережно прижав ее к груди. Сима пришла следом. – Ты хорошо закрыла за ним дверь? – спросила я шепотом.

Она кивнула в ответ.

– Согласись, что он до сих пор хорош? Порой мне кажется, что я никогда не смогу… Ну, разве я в этом виновата? – взгляд мой просил поддержки или, хотя бы, понимания.

Сима никогда не разделяла моего восхищения Борисом и относилась к нему всегда ровно и без изменений, так что на добровольный акт милосердия, рассчитывать особенно не приходилось.

– Да не смотри ты на меня так, – сказала она досадливо. – Могу поспорить, что наш красавчик совсем скоро покажет себя с изнаночной стороны. Не нравится мне все.

– Что тебе не нравится? – с некоторым вызовом спросила я. – Ты, Симочка, ведешь себя грубо и мне стыдно за тебя. Борис ничего плохого не делает, а всячески старается поддерживать с нами родственные отношения и вовсе не жаждет войны. Зачем нам это?

– А? Ну да, я же совсем забыла… – на губах ее блуждала ироничная улыбка. – Возрождение былых чувств. А, что, собственно, называется «родственными отношениями»? Как трогательно. Только я тебя очень прошу, Соня, опомнись и оставь, пожалуйста, свои странные мечты. Если уж так приспичило помечтать, так почему бы тебе, не задуматься, о чем-то разумном и нужном? Например, написать письмо своему северному водолазу, и попросить прощения за свое бегство. Это будет правильно и вполне своевременно.

Я покачала головой и, осуждающе посмотрела на сестру.

– Может, переедем в гостиницу? – спросила, чтобы больше не накалять, разгорающиеся страсти. – Неудобно вдвоем беспокоить пожилую женщину.

– Можно, – спокойно ответила Сима, внимательно рассматривая картину. – Для нас там будет риска меньше и независимости больше.

– Ты о чем? О каком риске говоришь?

– О самом настоящем. Ты думаешь, Борис ничего не слышал? Боюсь, он присутствовал при самой интересной части разговора. Как ты не можешь понять, что ему нужны эти сокровища, и добровольно он от этого не отступится. Не думаешь же ты на самом деле, что он законченный дурак? Теперь он от нас никуда, потому что хорошо понимает в этом свой интерес. Без нас ему ничего не найти. Ты заметила, как его насторожило желание тети отдать нам картину? Да, и просьба какая-то странная. Не похоже, чтобы это было сиюминутное решение. Что же на самом деле кроется за этой запиской? Думаю, что твои предположения о ее излишней сентиментальности, были рассчитаны на Бориса? Боюсь, он им не поверил. Но, что, прикажешь, думать нам? Что она хотела сказать? Как все глупо…

– Мы обязательно во всем разберемся. Раз тетя верила в нас, значит, все доступно. Нужно только понять, с какой стороны вести поиск? А, что касается Бориса, мне кажется, ты здорово преувеличиваешь его злодейские планы, – мне не хотелось верить ее словам, но, похоже, я уже и сама начинала так думать.

– Ладно, – вздохнула она и поставила картину к стене. – Поживем – увидим. А пока будем собираться на ужин. Я так просто уверена, что ужин будет не простой, а необыкновенно сказочный. И, хоть убей, не могу избавиться от этого предчувствия. Делать нечего. Раз так опрометчиво согласились, значит, надо нам «почистить перышки». Не каждый день ходим в ресторан, а, тем более, в элитный. Я привезла с собой полную косметичку, будто знала, что приглашения отдохнуть посыпятся от всего мужского населения города, – она порылась в сумочке и вытряхнула на колени, содержимое вместительной косметички.

– Ого! Да тут целый магазин, вернее, косметический салон на дому, – я с интересом рассматривала коробочки, баночки и футлярчики. – Если все это вымазать на себя, Борис нас просто не узнает.

– Это был бы идеальный для нас вариант, – вздохнула Сима. – Макияж – это здорово, а в чем нам пойти? Соня, у тебя есть приличное платье?

Это первый вопрос, который всегда приходит в голову женщине, как только она получает какое-либо приглашение: что надеть? Кстати, вопрос вполне справедливый.

– Есть парочка, взяла на всякий случай, – соврала, не моргнув глазом.

Не могла же я сказать сестре, что заранее предвидела «всякий случай» в обществе Бориса. При этом я даже нисколько не сомневалась в том, что он обязательно будет, этот «всякий случай».

– «Парочка» – это хорошо, именно то, что нам надо, – сказала Сима, странно растягивая слова, чем проявляла явное нетерпение: когда же я достану платья.

Мне нравилось поддразнивать сестру. Поэтому я неторопливо прошлась по комнате и выглянула в окно, и только после вытащила из сумки большой пакет с двумя вечерними платьями.

– Выбирай, – бросила платья на кровать. – Они оба хороши и на фигуре сидят отлично. Подожди, это еще не все, – я снова наклонилась над сумкой и вынула небольшую коробочку.

– А это что? – спросила Сима.

– Украшения. Так сказать, приятные мелочи, без которых наряд выглядит незавершенным. Не пойдем же мы с голыми шеями, как гусыни в открытых платьях?

– А, что они сильно открыты? – Сима уже с любопытством заглядывала в пакет.

– Ну, не то, чтобы очень, но прилично. А, что нам с тобой нечего показать? – игриво спросила я. – Мы очень даже ничего еще девочки, а особенно, когда «почистим перышки». Готова поспорить, что при взгляде на нас, еще не у одного фазана распустится хвост.

– У павлина, ты хотела сказать, – мимоходом поправила Сима, рассматривая наряды.

– Да это все равно, главное, чтобы хвост был, – ответила ей загадочно.

– Однако, сестричка, я что-то в толк не возьму. Изначально цель твоей поездки была несколько другая, чем ходить по ресторанам и прочим заведениям, куда обычно надевают подобные платья? Думаешь, ты самая хитрая?

– Ничего я не думаю, – смутилась я от ее пристального взгляда. – Просто взяла на всякий случай. Вот, видишь, они и пригодились.

– Надо же, как подготовилась… платья, украшения. Неспроста это все, ох, неспроста. Я серьезно начинаю за тебя бояться. Неужели опять и все сначала? И снова запущен механизм опьянения и отключения разума? – Сима пристально смотрела мне в глаза.

Я поспешно отвела взгляд. Что я могла ей ответить, если мне и себе-то нечего было сказать?

– Ну, выбрала платье? – спросила невинным голосом, полностью проигнорировав ее вопрос.

– Ты хозяйка, ты и выбирай, – обиженно ответила Сима, заметив мое нежелание отвечать на вопрос. – Они оба красивые.

Я вздохнула и обняла сестру за плечи.

– Симочка, давай не будем портить вечер. Приведем себя в порядок и, назло всем, будем самыми красивыми и счастливыми.

– А что, разве это не так на самом деле? Кто-то в этом сомневается? Покажите мне: кто это такой? – в глазах сестры появились озорные искорки.

– Так-так. Конечно же, так, – поспешно ответила я, аккуратно раскладывая платья на кровати.

– О-о! Я у тебя раньше таких не видела. Приобретаешь вес? – она и не пыталась скрыть восторг.

– А что? Разве я не зарабатываю себе на красивые платья? Куда мне еще тратить северные коэффициенты?

Сима не ответила. Она была полностью занята выбором наряда.

– Мне, кажется, ты наденешь черное. Я угадала? – подняла на меня лукавый взгляд.

– Угадала, тем более, у меня к нему есть чудное украшение. Думаю, оно и тебе понравится.

– Хорошо, надевай. Ты всегда любила черный цвет. Значит, золотистое достанется мне? Какое необычное, – она приподняла платье и не могла оторвать от него взгляд. – И, думаю, будет к лицу.

Я громко засмеялась.

– Никто и не спорит. Скажи, на милость, зачем бы я покупала себе платье, которое мне «не к лицу»?

Нас так развеселило мое замечание, что мы еще долго хохотали, как в детстве, качаясь по кровати.

В комнату заглянула тетя Маруся и, удивленно покачав головой, опять ушла по своим делам.

– Теперь давай посмотрим, что там в коробочке? – спросила сестра, когда мы немного успокоились. – Думаю, что и украшения мне подойдут.

Она открыла футляр из тонкой черной кожи в виде ракушки. Внутри, на белоснежном атласе возвышался комплект из колье и сережек.

– Боже мой, какой стильный набор, – не сдержала восхищение, и бережно взяла в руки колье из чередующихся золотистых звеньев и сверкающих кристалликов. – Носят же люди такую красоту, – сказала, ни к кому не обращаясь. – И места находят…

Я с интересом наблюдала за сестрой. Сейчас она нисколько не была похожа на серьезного и ответственного руководителя крупной строительной фирмы.

– Можно я это надену? – спросила, не отрывая взгляда от Сима, все еще колье на ладони.

– Конечно. Это украшение, как никакое другое, подходит к твоему платью. Кстати, тебе не мешает изредка вспоминать о том, что ты красивая женщина и достойна в сопровождении приличного кавалера, бывать в местах, не имеющих ничего общего со строительными участками. Жизнь-то идет и идет потихоньку, а, иногда срывается на стремительный бег. Ты подумай об этом на досуге, – намекнула я на фанатичность сестры, относительно работы.

– А чем украсишь свою «голую» шею ты? В коробочке больше ничего нет, – Сима вопросительно посмотрела на меня, намеренно не заметив вторую часть монолога.

Я не ответила и, изобразив на лице тайну, снова наклонилась к своей сумочке. Сестра неотрывно следила за моими руками, которые бережно держали длинный футляр из черной замши. Она догадалась, что в нем находится что-то совершенно необыкновенное, несравнимое ни с какой прелестной бижутерией и уже с нетерпением наблюдала за моими медлительными движениями.

– Ну-с, не томи, – не выдержала. – Открывай, я сгораю от любопытства.

Я усмехнулась и протянула ей футляр… Пауза после того, как она открыла его, была слишком длительной. Сима двумя пальцами подняла украшение и с особенным вниманием всматривалась в красивый камень. Я сразу поняла, что она догадалась о его происхождении. Даже показалось, что она сейчас чувствует что-то подобное тому, что ощутила я при первом прикосновении.

– Чувствуется вкус и большие деньги. Однако, Сонечка, я не думала, что ты способна принимать такие дорогие подарки.

– Откуда ты знаешь, что это подарок, тем более, «такой» дорогой?

– Даже полный дурак это поймет. А потом, ты с таким видом на него смотришь…

– Ну, хорошо. Не буду скрывать – это подарок Бориса. Лунный камень, – сказала я, и смело посмотрела сестре в глаза.

– Я так сразу и поняла. Могу даже поспорить, что он из сундучка тети Агнессы. Слишком дорогая вещица. В простой ювелирке такую не купишь, даже в наше время.

– Ты совершенно права. Борис нашел камень в сундучке, и заказал украшение. Представляешь, он мог принадлежать нашей прабабушке или ее маме или еще кому-то из женщин семьи.

Сима долго рассматривала камень и даже погладила его пальцами.

– Главное, что он снова вернулся к нам, – сказала одобрительно и добавила уже другим тоном: – Соня, давай, собираться, не то опоздаем. «Чистить перышки» не простое, а очень кропотливое дело. Красота – это сначала всегда много работы, а потом ее результат – страшная сила и она должна быть в наших руках. Правда?

Я с ней согласилась.

В ресторане мы появились ровно в 19.00. Уже знакомый мне метрдотель встретил нас, как самых дорогих гостей, хотя долго и придирчиво осматривал со всех сторон, с трудом принимая столь поразительное сходство.

Сима выглядела великолепно в облегающем платье из блестящей тафты. Элегантное колье сверкало на ее шее, и переливалось искрящимися кристалликами, отражая свет. Глубокий вырез сзади открывал нежную кожу спины.

Я была в строгом черном платье, со спущенными плечами, из шифона с набивным рисунком. На груди, на витой изящной цепочке красовался нежно-синеватым сиянием лунный камень.

Мы остановились у двери и, осматривались по сторонам, в ожидании, когда Борис нас заметит. Он одиноко сидел за дальним столиком со стаканом в руке, наполовину наполненным вином. Лицо было задумчиво и серьезно, даже несколько напряжено.

Соня наклонилась к моему уху и прошептала:

– Смотри, как мужики пялятся на нас. Прямо слюни текут по жирным подбородкам. У-у, морды.

– Пялятся-то пялятся. Однако рядом с ними, в большинстве случаев, сидят их жены, а мы с тобой парим в облаках в одиночестве, и годы наши уплывают вместе с этими облаками, – тихо ответила я, окинув взглядом зал. В моем голосе слышалась неприкрытая грусть.