Текст книги "Что вы мне вкололи? Вся правда о российских вакцинах"

Бешенство – особо опасное смертельное инфекционное заболевание, вызываемое вирусом бешенства. Оно передается через слюну при укусе больным животным. До 1885 года в России с этим заболеванием пытались бороться заговорами, выжигали раны каленым железом или использовали другие народные методы, которые не имели никакого отношения к науке и не давали никаких результатов.

Но в 1885 году Луи Пастер открыл вакцину от бешенства (антирабическую) и организовал в Париже первую в мире антирабическую станцию.

Среди первых 2500 пациентов, получивших прививки от бешенства и тем самым сумевших избежать смерти, были 16 жителей Смоленской области, которых покусал бешеный волк. Их отправили в Париж к Пастеру на средства, выделенные самим императором Александром III, а в последствии российский император пожертвовал около 199 тысяч франков (огромные деньги по тем временам!) на создание в Париже в 1888 году специализированного института по борьбе с бешенством и другими инфекционными заболеваниями, который впоследствии получил имя своего основателя и первого руководителя Луи Пастера.

Россия начала использовать этот передовой метод борьбы с бешенством сразу, как только о нем стало известно. 11 июня 1886 года по инициативе российского ученого, ученика Пастера Николая Федоровича Гамалеи в Одессе открылась первая в Российской империи и вторая в мире станция прививок от бешенства, а уже через месяц в Москве была открыта вторая российская прививочная станция для вакцинации от бешенства. Одним из инициаторов создания московской прививочной станции был знаменитый русский военный врач-хирург, ученый и новатор медицины Николай Васильевич Склифосовский. К открытию этой станции Луи Пастер прислал в подарок свой портрет с автографом.

Летом 1886 года в России по инициативе медицинских обществ и частных лиц было открыто уже 6 пастеровских станций, но одна из них (станция при Московском военном госпитале) вскоре закрылась, и осталось 5 действующих антирабических станций. Интересно отметить, что все эти пастеровские станции не имели никакой государственной поддержки ни на стадии создания, ни в процессе работы: их деятельность обеспечивалась различными негосударственными источниками – в основном пожертвованиями частных лиц и отчислениями земских и городских самоуправлений, но кроме этого практиковался также и сбор средств по подписке частных лиц. Например, пастеровская станция в Петербурге содержалась на личные средства принца А. П. Ольденбургского. С 1895 года дополнительным источником финансовых средств на содержание этих станций стала плата за лечение прививками (5 рублей) и содержание в стационаре (50 копеек в день) – она взималась со всех пациентов, кроме бедных.

Средства на содержание московской пастеровской станции поступали в том числе и от попечителя Александровской больницы И. А. Кошелева. В 1889 году для станции было построено новое здание на деньги, собранные по подписке от частных лиц, а в 1891 году на средства нового попечителя Александровской больницы А. И. Протопопова было приобретено необходимое для работы оборудование. Вскоре московская антирабическая станция стала ведущим российским центром по борьбе с бешенством, а позже на базе этой станции был создан Московский научно-исследовательский институт вакцин и сывороток им. И. И. Мечникова. Портрет с автографом Луи Пастера хранится там до сих пор.

К 1912 году в России насчитывалось уже 28 пастеровских станций, которые занимались вакцинацией от бешенства, а к 1938 году в СССР их стало уже 80, не считая нескольких филиалов. С момента открытия эти станции помогли спасти тысячи человеческих жизней. Важно отметить, что первые российские пастеровские станции положили начало не только организации медицинской помощи при бешенстве и созданию сети антирабических учреждений в России, но и масштабной работе в области вирусологии и микробиологии. Вскоре на пастеровских станциях кроме работ по бешенству стали проводиться исследования по оспе, сибирской язве, сифилису, чуме крупного рогатого скота и другим инфекционным заболеваниям. Они заложили основы для создания в нашей стране сети научно-исследовательских бактериологических и вирусологических институтов, которые со временем стали известны во всем мире.

Глава девятая
Д. И. Ивановский – основоположник вирусологии

Активное изучение вирусных инфекций началось в конце XIX века, а датой рождения вирусологии как раздела микробиологии считается 14 февраля 1892 года. В этот день российский ученый Дмитрий Иосифович Ивановский в своем докладе на заседании Российской академии наук сообщил, что возбудителем мозаичной болезни табака является фильтрующийся вирус.

Основополагающая статья Д. И. Ивановского под названием «О двух болезнях табака» была опубликована осенью 1892 года. В ней молодой ученый описал свою работу по изучению известной болезни табака – табачной мозаики. Он доказал, что возбудителем является неизвестный ранее инфекционный агент, который обладает намного меньшими размерами, чем самые мелкие из известных живых организмов, поэтому проходит через бактериальные фильтры. Д. И. Ивановский обосновал, что этот микроскопический фильтрующийся инфекционный агент обладает способностью к размножению и не является просто химическим соединением – на самом деле, это некий новый микроб, размеры которого намного меньше известных болезнетворных бактерий. Он назвал агента «фильтрующимся вирусом», а пионерская статья молодого ученого дала старт развитию вирусологии.

Его открытие положило начало изучению мельчайших живых организмов и развитию важной отрасли микробиологии. Ученый посвятил этой работе несколько лет. Еще будучи студентом, Д. И. Ивановский начал исследования болезней табака на табачных плантациях Бессарабии и в Никитском ботаническом саду, где он (совместно с В. В. Половцевым) изучал рябуху и мозаичную болезнь. В сентябре 1887 года Д. И. Ивановский опубликовал первый отчет о своей работе, в котором впервые в научной литературе разделил рябуху (грибковое заболевание табака) и мозаичную болезнь табачных листьев, которая вызывается возбудителями заболеваний небактериальной и непаразитарной природы.

В 1892 году Д. И. Ивановский обнаружил, что, в отличие от бактерий, возбудитель мозаичной болезни табака невидим в микроскоп даже при самом сильном увеличении, проходит через фарфоровые бактериальные фильтры и не растет на обычных питательных средах. Ученый показал, что табачная мозаика вызывается инфекционным агентом, который имеет намного меньшие размеры, чем бактерии – самые мелкие из живых организмов. Д. И. Ивановский доказал, что фильтрующийся агент способен к саморазмножению, и смог показать, что под микроскопом в больных листьях растений можно заметить кристаллические включения, которые позже были названы кристаллами Ивановского.

Открытие Д. И. Ивановского не было случайным. Конец XIX считается золотым веком бактериологии: именно в те годы мир увидел замечательные работы Луи Пастера и Роберта Коха. Специалисты были уверены, что для развития опасных заболеваний должна быть причина – возбудитель, однако при некоторых инфекционных заболеваниях обнаружить возбудителей не удавалось. Но первым в истории выделить вирусы смог только Д. И. Ивановский. Очень скоро выяснилось, что вирусы являются возбудителями заболеваний не только растений, но и других живых организмов: бактерий, грибов, животных и человека.

Тот факт, что именно русский ученый стал первооткрывателем вирусов, тоже не был счастливым случаем или простым везением: в Российской империи вопросам микробиологии уделялось большое внимание, в том числе и на государственном уровне. К открытию новых, еще неизвестных науке возбудителей инфекционных болезней шли не только фитопатологи, но и другие русские ученые, изучавшие заболевания животных. Например, Илья Ильич Мечников[7]7
  Мечников Илья Ильич (1845–1916) – знаменитый русский и французский биолог (микробиолог, цитолог, эмбриолог, иммунолог, физиолог и патолог), лауреат Нобелевской премии в области физиологии и медицины 1908 года.


[Закрыть] руководил изучением в России чумы крупного скота. В 1886 году к работам Мечникова присоединился молодой врач Николай Федорович Гамалея, который вернулся из Парижа после прохождения стажировки в лаборатории Луи Пастера.

В то время у российских микробиологов были тесные и плодотворные контакты с французскими учеными, и в ответ на поставленную Пастером задачу выяснить заразность крови больного теленка Н. Ф. Гамалея проводил опыты в данном направлении и вплотную приблизился к открытию вирусов. Гамалея отфильтровал кровь больного животного через фильтр Зейтца и при заражении этим фильтратом здорового животного получил все симптомы заболевания. Результаты своего эксперимента он опубликовал в журнале «Русская медицина» 1886 году, но эта публикация прошла незамеченной, а эксперимент Н. Ф. Гамалеи так и остался единственным: из-за санитарных требований молодой ученый был вынужден прекратить опыты с чумой.

Таким образом, первооткрывателем вирусов стал Д. И. Ивановский – это признал весь научный мир даже несмотря на то, что некоторые западные ученые пытались оспорить первенство российского ученого в открытии этих инфекционных агентов. Например, отдельные специалисты пытались сопоставлять работы Ивановского и голландского микробиолога и ботаника М. В. Бейеринка, который тоже работал в этом направлении. Сам Ивановский вступал в полемику с Бейеринком, но, в отличие от своих последователей, оба этих ученых никогда не спорили о приоритете своих открытий. Интересно отметить, что именно во время полемики с Бейеринком Д. И. Ивановский впервые употребил слово «вирус» для обозначения инфекционного агента табачной мозаики.

После нашумевшей полемики между этими учеными, которая прошла после публикаций их статей в немецком научном журнале Zentralblatt für Bakteriologie, Parasitologie und Infektionskrankheiten (в 1899, II Abt. Bd. 5, H 1 была опубликована статья Бейеринка, а в 1899, II Abt. Bd. 5, Н 6 – статья Ивановского) Бейеринк безоговорочно признал приоритет Ивановского в данном открытии. Но сам русский ученый оценивал ситуацию очень спокойно, и на одной из своих лекций он заявил: «Ничтожны усилия отдельных ученых, но велик и могуч интеграл их – наука».

Открытие вирусов Д. И. Ивановским стало важным этапом в развитии мировой микробиологии, дав старт развитию вирусологии – новой науки об инфекционных агентах неклеточной природы. Несмотря на то, что в 1892 году данный раздел микробиологии еще не называли вирусологией, и он еще не был выделен в отдельную науку (это произошло гораздо позже – в середине ХХ века), открытие вирусов оказало серьезное влияние на развитие микробиологии, медицины и ветеринарии.

Со временем заслуги русского ученого Д. И. Ивановского оценили зарубежные специалисты всего мира. Приоритет Д. И. Ивановского в открытии вирусов признавал в том числе и американский ученый Уэнделл Мередит Стэнли – американский вирусолог и биохимик, лауреат Нобелевской премии 1946 года. В 1935 году (через 15 после смерти Д. И. Ивановского) У. М. Стэнли впервые в истории выделил чистый препарат вируса табачной мозаики (то есть те самые кристаллические структуры, которые исследовал и описал Д. И. Ивановский), но сам вирус табачной мозаики ученые смогли увидеть только в 1939 году после изобретения электронного микроскопа. У. М. Стэнли высоко оценил открытие Д. И. Ивановского. За свои работы У. М. Стэнли в 1946 году получил Нобелевскую премию по химии, но в своих научных статьях и нобелевской лекции Стэнли отметил приоритет исследований Д. И. Ивановского и важную роль русского ученого в зарождении и развитии науки о вирусах.

«Имя Ивановского в науке о вирусах следует рассматривать почти в том же свете, что имена Пастера и Коха в микробиологии».

У. М. Стэнли, американский вирусолог и биохимик, лауреат Нобелевской премии

Сегодня имя Д. И. Ивановского занимает почетное место в истории российской науки, а по уровню признания его открытий и научных работ и их влиянию на развитие мировой научной мысли оно стоит в одном ряду с такими выдающимися учеными, как И. И. Мечников, И. П. Павлов, Д. И. Менделеев, К. Э. Циолковский, М. В. Ломоносов. Благодаря открытию Д. И. Ивановского Россия на все времена стала родиной вирусологии, и историческая память об этом ярком и талантливом ученом сохраняется до сих пор.

Ивановский Дмитрий Иосифович

(1864–1920)

Родился в 1864 году в Петербургской губернии.

После окончания Петербургского университета в 1888 году был оставлен при кафедре ботаники.

С 1890 года был ассистентом Ботанической лаборатории Петербургской Академии наук, где изучал микробиологию и физиологию растений.

В 1892 Д. И. Ивановский объявил об открытии мельчайших живых организмов, которые позже были названы вирусами. Благодаря этому он стал первооткрывателем вирусов и основоположником вирусологии.

В 1895 защитил магистерскую диссертацию и в качестве приват-доцента Петербургского университета начал читать лекции по физиологии низших организмов, анатомии и физиологии растений.

С 1901 по 1915 гг. был профессором Варшавского университета, а с 1915 года – профессором Донского университета в Ростове-на-Дону.

Д. И. Ивановский умер в 1920 году в Ростове-на-Дону.

За время своей научной деятельности Д. И. Ивановский опубликовал ряд важных научных работ по почвенной микробиологии, физиологии и анатомии растений. Он является автором более 180 научных публикаций, 30 статей в самой большой русской энциклопедии – «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона» и фундаментального двухтомного учебника «Физиология растений».

В качестве признания выдающихся заслуг Д. И. Ивановского в области вирусологии и микробиологии в 1950 году его имя было присвоено Институту вирусологии АМН СССР (ныне РАМН), а в Академии медицинских наук СССР была учреждена премия имени Д.И. Ивановского, которая во времена СССР присуждалась один раз в три года за лучшую научную работу в области вирусологии. В 2020 году в Санкт-Петербургском государственном университете была учреждена стипендия имени Д. И. Ивановского, которая назначается студентам университета по итогам конкурсного отбора.

Часть III
Первый период российской вирусологии

■ Главные помощники вирусологов

■ Революционный подход: 37 новых вирусов

■ Первые НИИ

После открытия вирусов в 1892 году начался первый этап развития вирусологии – организменный. Практически во всех лабораториях мира главным способом исследований было заражение лабораторных животных. Специалисты проводили многодневные, дорогие, трудоемкие и порой опасные эксперименты, но крупных открытий за это время было сделано немного.

Но в начале 1930-х годов ситуация начала меняться. Будущий лауреат Нобелевской премии австралийский вирусолог-иммунолог Фрэнк Бёрнет предложил в качестве «экспериментальных животных» использовать 10-12-дневные куриные эмбрионы (зародыши). Оказалось, что размножение вирусов в куриных зародышах происходит в течение 3–4 дней. Вскоре эту революционную идею подхватили вирусологи многих стран. Это ускорило процесс развития науки и позволило открыть 37 новых вирусов человека, в том числе бешенство, корь, свинка, оспа, грипп, желтая лихорадка и др.

Глава десятая
Становление
Первые НИИ

Самые первые попытки создания в России института «подобного Пастеровскому» были предприняты еще в конце 1880-х – начале 1890 годов принцем Александром Петровичем Ольденбургским. Он был лично знаков с Луи Пастером и хорошо понимал важность его работ в области микробиологии. А. П. Ольденбургский содействовал обучению русских микробиологов в Париже, а в России принц организовал первую российскую (и вторую в мире) пастеровскую станцию, где делались прививки от бешенства по методу Луи Пастера.

А. П. Ольденбургский активно продвигал идею открытия в России современного института, работающего по методикам Пастера, но при обсуждении этой идеи в российских научных кругах она была несколько изменена и дополнена. В результате в 1890 году с разрешения императора Александра III в Санкт-Петербурге на собственные деньги принца Ольденбургского и под его попечительством был открыт Императорский институт экспериментальной медицины, а пастеровская станция вошла в его состав, став отделом профилактических прививок.

Оспопрививательный институт

В 1900 году в Санкт-Петербурге был открыт Оспопрививательный институт, первым директором которого стал Владислав Осипович Губерт (1863–1941) – доктор медицины, один из первых российских детских врачей и основоположник петербургской педиатрической школы. Изначально в Оспопрививательном институте было только два отделения – научное и практическое, а сам институт занимал всего шесть комнат в жилом доме (в особняке Петухова на Разъезжей улице). В этих помещениях держали телят и корову для получения оспенного детрита, там же производили и всю обработку биоматериала для прививок: стерилизацию, розлив, упаковку. В. О. Губерт занимал должность директора Оспопрививательного института до 1912 года, а в 1912 году его преемником на этом посту стал Николай Федорович Гамалея – будущий академик АМН СССР.

Следует отметить, что, несмотря на активное продвижение оспопрививания на территории Российской империи в XIX веке, эта процедура на протяжении длительного времени не была всеобщей. После учреждения в России земского управления в 1864 году контроль за оспопрививанием перешел в ведомство земских управ. Российское законодательство того времени не предусматривало обязательной вакцинации новорожденных детей – обязательному оспопрививанию подлежали только некоторые категории населения: учащиеся, рабочие, служащие железнодорожного, речного и морского транспорта, сотрудники правительственных учреждений и солдаты.

В начале ХХ века вакцинация солдат стала особенно острой и важной проблемой. В преддверии Первой мировой войны возникла необходимость провести оспопрививание новобранцев и ревакцинацию бойцов действующей армии, что требовало значительного усовершенствования и интенсификации методов изготовления и консервации больших объемов вакцины. Эту задачу успешно решил Николай Федорович Гамалея, который в те тревожные годы руководил Оспопрививательным институтом.

За время своей работы в Оспопрививательном институте Н. Ф. Гамалея разработал интенсивные методы получения оспенного детрита и вскоре предложил проект о введении всеобщих обязательных прививок от оспы, который был рассмотрен только в 1917 году, но политические события, происходившие в то время в России, помешали его реализовать.

После Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года правительство Советской России взяло на вооружение опыт, накопленный Оспопрививательным институтом. В апреле 1919 года вышел Декрет Совета Народных Комиссаров «Об обязательном оспопрививании», который ввел обязательную вакцинацию от оспы всех новорожденных до истечения первого года жизни, всех поступающих в учебные заведения, приюты и интернаты, всех рабочих и служащих и всех поступающих в тюрьмы и другие места заключения.

Этот декрет дал надежду на жизнь и здоровье многим жителям Страны Советов и существенно ускорил развитие российской вирусологи. До 1919 года в Оспопрививательном институте работало всего 5 врачей и биологов и 26 оспопрививателей. В 1919 году институту было присвоено имя Дженнера, и штат сотрудников начал постепенно увеличиваться. В течение 1919 года кампания по вакцинации от оспы успешно прошла в Петербурге: за это время были привиты все горожане, а к концу 1920 года с оспой было практически покончено на всей территории России.

Н. Ф. Гамалея руководил институтом с 1912 по 1928 год. В 1929-м Оспопрививательный институт имени Дженнера был присоединен к Институту Пастера, который существует до сих пор и в настоящее время называется Санкт-Петербургским НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера.

Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера

В 1908 году началась история еще одного ныне всемирно известного научно-исследовательского института, который внес огромный вклад в историю российской вирусологии – Санкт-Петербургского НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера.

В 1908 году русские ученые Яков Юльевич Либерман, Петр Петрович Маслаковец и Георгий Дмитриевич Белоновский открыли в Петербурге Первую серодиагностическую и бактериологическую лабораторию, а в следующем 1909 году создали в ней дополнительное отделение. Лаборатория проводила целый ряд исследований: реакции Вассермана на сифилис, серодиагностические реакции, клинические исследования крови и ряд других, а также занималась санитарно-гигиеническими, агрономическими, патологоанатомическими и судебно-медицинскими исследованиями.

Яков Юльевич Либерман (1873–1938) – профессор-микробиолог, один из основателей и первый директор Института имени Пастера. В 1930 году был арестован по обвинению «в развале сывороточно-вакцинного дела, в срыве кампаний по борьбе с эпидемическими заболеваниями, в выживании из института коммунистов и советских работников, в сопротивлении созданию новых кадров». Проходящие по этому делу вину не признали, но Я. Ю. Либерман был осужден к заключению в концлагерь сроком на 5 лет с заменой высылкой в Алма-Ату (Казахстан) на тот же срок. В 1933 году Я. Ю. Либерман был освобожден от наказания досрочно, но в 1937 году был обвинен по статьям о контрреволюционных преступлениях и арестован, а в 1938 году расстрелян по приговору комиссии НКВД и Прокуратуры СССР. В 1956 году был реабилитирован.

Петр Петрович Маслаковец (1871–1933) – выдающийся микробиолог, бактериолог, доктор медицины. До Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года работал в Медицинском женском институте ассистентом кафедры микробиологии, а в 1918 году служил врачом в Белой армии. С 1921 по 1922 год был директором Севастопольского Бактериологического института, с 1922 года работал старшим прозектором, затем старшим преподавателем, а потом и заведующим кафедрой микробиологии Медицинского института в Петрограде. С 1929 года трудился приват-доцентом и заведующим эпидемиологическим отделом Института имени Пастера. В 1931 году был арестован по групповому «делу бактериологов», приговорен к 5 годам исправительно-трудовых лагерей с заменой на ссылку и отправлен в Алма-Ату, где работал в очагах эпидемии малярии, и скончался там же в 1933 году.

Георгий Дмитриевич Белоновский (1875–1950) – российский и советский микробиолог, иммунолог, Почетный член-корреспондент Общества венских бактериологов (1928), член-корреспондент Академии наук СССР (1929), Почетный член бактериологической ассоциации университета в Нанси (1934), заслуженный деятель науки РСФСР (1935). Является автором более 60 научных работ по эпидемиологии, проблемам иммунитета и медицинской бактериологии. Основные труды относятся к обоснованию нового направления – химиовакцинотерапии. В 1927 году Г. Д. Белоновский предложил метод иммунизации против скарлатины путем пульверизации вирус-токсина. Ему принадлежит первое в СССР (совместно с В. А. Таранухиным) сообщение о том, что возбудителем гриппа является не палочка Пфайффера, а вирус, которое было сделано в 1918 году. Он описал первый опыт применения противобрюшнотифозных прививок в России, выдвинул гипотезу о том, что возбудителем гриппа является фильтрующийся вирус, и был одним из главных инициаторов кальметтизации (противотуберкулезной вакцинации для новорожденных) в СССР.

Работа шла очень активно, и в 1910 году лаборатория получила статус Бактериологического и Диагностического Института, а в 1911 году – статус Санкт-Петербургского Частного Бактериологического и Диагностического Института. Институт занимался производством вакцин (гонококковой, стафилококковой, скарлатиновой и др.), туберкулинов, антигенов и гемолитических сывороток для реакций Вассермана, питательных сред и других субстанций. В 1911 году в институте открылись новые отделения в Санкт-Петербурге и Пятигорске, производство вакцин начало активно расти, а специалисты учреждения стали проводить испытания дезинфицирующих средств. При институте открылись курсы для врачей и фармацевтов по бактериологии, серодиагностике и инфекционным заболеваниям. Перспективы дальнейшего развития института были очень оптимистичными, но исторические события последующих лет внесли в этот процесс серьезные коррективы.