Электронная библиотека » Ольга Коротаева » » онлайн чтение - страница 10

Текст книги "Танец стихий"


  • Текст добавлен: 11 сентября 2020, 10:22


Автор книги: Ольга Коротаева


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– А я не хочу безболезненнее, – увидев приближающегося гориллу и подбоченившегося кама, я отстегнула крылья, чтобы не мешали, и приняла боевую стойку. – Их никто не тянул за уши, пусть и получают!

– Мел! – взвизгнула девушка, когда горилла занес руку с намерением ударить меня по голове рукоятью ножа, и в ужасе закрыла рот ладонями.

Ха, не зря я возобновила тренировки сразу же, как только вернулась в свой мир. Магия магией, но себя нужно уметь защитить в любой ситуации… Например, такой вот, как эта: вряд ли Хранители делили магию стихий на всех людей, что попадали в их мир. Значит, я тоже залетела сюда без волшебной поддержки. А это значит… айкидо психологическое и не совсем, тщательно мною осваиваемое в долгие одинокие вечера, дождалось своего звездного часа. Психология тут, увы, не сработает. Во-первых, я не знаю языка, а во-вторых, думаю, на такие простейшие молекулы оно не действует.

В отличие от силы, подумала я и, дождавшись, когда кулак с зажатой в него рукоятью от замаха пойдет вниз, спокойно перехватила толстую лапищу гориллы. Продолжая движение вместе с ним, я лишь чуть ускорила его и перенаправила немного в сторону, сама одновременно уходя с линии атаки. Блин, даже скучно: подобная скорость у нас в классе считается игровой, тренировочной, а не спарринговой. Но раз начала, надо добить: горилла удивленно ткнулся носом в землю, а я с умным видом расселась на широкой спине морнея. И даже поковырялась в ухе для пущего эффекта: мол, куда вам, дайте лучше две!

Серые глазки камов почти вылезли из орбит от ужаса.

– Ура! – восторженно закричала Вера, размахивая руками: девушка так радовалась, словно я победила на финале чемпионата России.

Камы испуганно подпрыгнули и, мгновенно вскарабкавшись по лестнице, исчезли в люке. Я встала и снисходительно пнула морнея в ту же сторону. Гориллу дважды не надо было упрашивать: он по-пластунски пополз в сторону лестницы, но увидев, что камы ее торопливо вытаскивают, рванул так, что, мне показалось: сейчас взлетит! Но тот только лишь подпрыгнул, схватил лестницу, попутно свалив вниз одного из торговцев, и профессиональным матросом залез наверх. Лестницу вытащил он же, судя по тому, что на ней, словно на крючке червяк, болтался выпавший торговец.

– Ух ты, – валл уважительно покачал головой. – Даже я так бы не смог. Это магия?

– Это энергия, – хмыкнула я, отряхивая руки и снова прицепляя крылья. – Просто правильное направление ци через центр своего тела и тела спарринг-партнера.

– Чо? – мохнатое лицо валла вытянулось, я пожала плечами, смысл сейчас все это объяснять?

– Так ты каратистка! – восхищенно воскликнула Вера.

– Скорее, айкидоистка, – рассмеялась я такому энтузиазму девушки: думаю, она была бы в меньшем восторге, если бы я на самом деле владела магией всех стихий. – Хотя, на каратэ с друзьями тоже ходила заниматься: каратисты считают чуть ли не делом жизни доказать, что их путь лучше айкидо…

– А что лучше? – заинтересовалась девушка.

– Ничего, – фыркнула я. – Как можно сравнивать скалу и ветер? Это совершенно разные пути, хотя оба основаны на взаимодействии энергий. Но было весело, так что заморочки парней меня не напрягали.

– Даже так, – вдруг погрустнела Вера. – Все равно зря ты это… сейчас они придут в большем числе или пришлют кого посильнее… не убили бы вообще!

– Весь лучший товар? – я с сомнением покачала головой. – Скорее, пришлют парламентера.

– Пара… чего? – не унимался валл.

– Плохо тебя учили, – усмехнулась я. – Парламентер – самая важная личность для враждующих сторон. Только он способен узнать, а из-за чего, собственно, весь сыр-бор!

Глаза валла выражали только еще большее непонимание: я махнула рукой, ну как преодолеть языковой барьер. Раз в прошлый раз я не испытывала подобных трудностей, значит, либо все говорили на одном языке, и это – русский, либо, что более вероятно, вместе с магией стихий Хранители одарили меня знанием всех языков мира… или это бесплатное приложение к силе.

В это время люк открылся, и вниз снова полетела лестница. Потом возникло некое замешательство наверху, лестницу убрали. После шумной возни в люк вставили нормальную крепкую деревянную лестницу. И по ступенькам вниз важно спустился толстенький кам с тонюсенькой косичкой над ухом. Помимо этого украшения, на черепушке серого больше не было ни волоска: ну прямо, мечта цвака!

Видимо, это был самый главный работорговец. Следом поспешно скатилось камов десять свиты.

– Привет! – на чистом русском воскликнул кам: лицо мое удивленно вытянулось.

Но, видимо, на этом весь словарный запас великого могучего был исчерпан, потому как кам начал тараторить свою речь на абсолютно неизвестном мне языке.

– Че этому хлыщу надо? – подозрительно скосив глаза на пышное жабо франта поверх старой серой рубахи, спросила я свою «переводчицу». – Ничего не понимаю, кроме первого слова!

– Понять его немудрено, – презрительно фыркнула Вера. – Взывает к нашему чувству самосохранения, требует подчиняться беспрекословно, грозит смертью лютой…

– Все, как обычно, – понимающе кивнула я. – Значит так, передай: еще кто протянет ко мне… или вам руки, тут же протянет ноги! Еще передай: если не выпустят нас на свежий воздух из этого затхлого корыта для свиней, – разнесу все вдребезги-пополам!

Вера заговорила, грубо перебивая разглагольствующего толстяка. Тот поперхнулся окончанием речи, да так и застыл с открытым ртом: видимо, до меня подобной наглости рабы еще не проявляли. Что ж, милый, все бывает в первый раз. Толстяк, подумав, видимо, что такой вид не поддерживает репутацию, пасть захлопнул и крепко задумался: кажется, я даже видела, как шевелятся под серой кожей мыслишки на его блестящей лысине. Потом торговец что-то отрывисто произнес и резво влез на лестницу: толпа, сопровождающая его, ломанулась следом, сталкивая друг друга и косясь на меня глазами, бешеными от ужаса.

– Чего с ними? – удивленно покачала я головой.

– Кам сказал, – весело рассмеялась Вера, – что мы можем выйти. Правда, прибавил, что бежать нам все равно некуда. Но даже это уже отступление от незыблемых правил! Поэтому на тебя так и посмотрели другие. Что-то ты сделала такое, что сильно напугало или озадачило главного. А у страха глаза велики, к тому же, камы вообще весьма трусливы, иногда им даже повода не надо.

– Тогда пошли, – улыбнулась я. – Хватит с меня этой вонизмы! Тут, видимо, рабов в кустики вообще не принято отпускать. Или камы делают все интимные дела прямо под себя…

Я первой подбежала к лестнице, но валл оттолкнул меня весьма грубо: я в недоумении воззрилась на сопящего мужчину.

– Глупо, – огорошил он, – лезть сломя голову туда, куда так активно приглашают. Давай, хоть я первый пойду. Если скажу, что путь свободен – поднимитесь. Иначе – держите оборону, девочки.

– Ну иди, – махнула я, – камикадзе.

В очередной раз проглотив незнакомое слово, валл осторожно поднялся по лестнице: мы с Верой замерли в ожидании. Над головой раздались гулкие удары, возня. Ну, думаю, все: конец котенку, прав был валл. Как тут в люк заглянул наш знакомец:

– Вылазь, путь свободен. Тут торчал какой-то, но я его на всякий случай скинул вниз.

Удовлетворенно хмыкнув такому рвению валла, добровольно взявшего на себя роль нашего секьюрити, я спешно полезла на свежий воздух. Вера, шумно пыхтя, лезла следом. Оказавшись на крыше барака, я полной грудью вдохнула почти свежий воздух и с интересом огляделась: Огромная круглая площадь была сплошь уставлена гигантскими повозками типа нашей. Каждую окружала разношерстная толпа, перед некоторыми стояли небольшие помосты, похожие на временные сцены, что делают в нашем городе, когда нас посещают заезжие певцы. Около нашего барака стояла такая же, а вот толпы не наблюдалось: рабов раскупили очень быстро, видимо, торговцы сплавили их оптом, рассчитывая на большую прибыль от продажи нас.

– Любопытно, – протянула я, разглядывая нескольких существ, что с безразличным видом прогуливались вокруг нашей повозки: им можно было бы поверить, если бы они шли мимо, а так заинтересованность товаром налицо.

Возможно, торговец уже разрекламировал свою неординарную добычу и потихоньку к нам слетались все самые богато одетые существа. Были среди них и камы, даже анаха вроде углядела: за их вечными черными плащами до пят и капюшонами до подбородка наверняка не скажешь. Но были и такие, что мне совсем незнакомы.

Мои два предыдущих визита показались быстротечной сказкой, во время которой я не узнала ни мира, ни населяющих его существ. Я столкнулась лишь с малой частью его и, к тому же, была настолько поглощена собой, своими чувствами, своей вдруг приобретенной магией, что совсем не смотрела по сторонам. И относилась ко всему, как эгоист: важна только я и мое окружение, а там хоть трава не расти! Но трава росла, крепла и плодилась, и другие народности и расы заодно. Наверняка, имелись материки, раз тут и Великий океан есть, и загадочные россыпи островов, на которых произрастают такие вот экземпляры, типа морнеев. И ведь никто не говорил, что мир населяют исключительно цваки, анахи и камы…

Я рассматривала толпу: особенно меня потряс тип с желтой кожей и алой гривой крупно вьющихся волос. Тот, ощутив на себе мое пристальное внимание, улыбнулся и послал воздушный поцелуй: тот огненной бабочкой пролетел по воздуху и пытался сесть мне на нос. Отмахнувшись от назойливого насекомого, я показала язык наглецу: ну вот, опять маг!

На барак шустро взобрался камский мальчишка. Потянув носом воздух, он осклабился и заявил:

– От тебя вкусно пахнет!

– Бараком? – ехидно уточнила я. – Или отходами жизнедеятельности рабов?

– Духами, – поддержала мальчишку Вера. – Очень хорошими духами, только они и позволили мне продержаться там столько времени, – улыбнулась девушка. – В прошлый раз меня беспрестанно тошнило.

Тем временем мальчишка поставил на крышу барака сверток, еще раз втянул обрубком носа воздух, улыбнулся и исчез. Вера торопливо развязала узелок: на квадратной салфетке оказались кусок каравая и кувшин. Валл расцвел:

– Еда! Как тебе удалось?

– Ну я переводила слова Мел, – смущенно ответила Вера. – И прибавила от себя. Думала, навредить уже больше нельзя, хуже точно не будет. А вдруг послушают, так и поедим. Ведь кормить рабов до продажи тут не принято…

– Изверги, – пробубнила я, запихивая в рот кусок еще теплого хлеба. – Голодом морят, чтобы не гадили много, видимо…

На сцене появились камы, и толстяк пригласительным жестом позвал нашу троицу вниз. Подчиняться не хотелось из чистого упрямства, но было любопытно, что нам приготовили. Дожевав хлеб и запив его кислой жидкостью, более всего похожей на клюквенный морс, я отряхнула руки от крошек. Первым пошел валл: он грубо отодвинул камов и помог нам с Верой спуститься на помост.

Но стоило мне отвлечься на собирающуюся перед импровизированной сценой толпу, как откуда-то снизу вынырнул недавний гориллоподобный морней и схватил девушку за горло. Он резко отпрыгнул в сторону камов и приставил к шее девушки свой широкий нож. Валл, зарычав, бросился было на громилу, но тут торговец что-то быстро затараторил и махнул Вере.

– Они убьют меня, – перевела испуганная девушка, – если вы хотя бы попробуете вмешаться.

– Что они хотят? – угрюмо произнесла я, оттащив валла за загривок: это оказалось нелегко сделать.

Парень хоть и был еще молод, но силы в нем уже изрядно.

– Получить за нас хорошую выручку, – безропотно переводила Вера слова донельзя довольного кама: все правильно, план торговца сработал, и мы готовы торговаться за жизнь подруги. – Чтобы ты показала потенциальным покупателям, что умеешь. Он представит тебя, как воина…

– Да без проблем, – хищно оскалилась я. – С радостью покажу… прямо на нем и потренируюсь!

Вера перевела и камы все, как один, отскочили назад на пару шагов, стараясь держаться на максимально отдаленном от меня расстоянии. Торговец, лицо которого покинуло самодовольство, не замолкал:

– Просто покажи, – повторила за ним Вера. – Без партнера… Мел, а что ты еще умеешь? Не хочется продаваться в воины, участь у них в основном не столь завидна…

– Правильно, – саркастически хмыкнула я. – Участь наложницы в гареме гораздо более приемлема: всего-то делов: ешь, спи… с хозяином. Лучше уж воином.

– Из гарема можно сбежать, – проникновенно проговорила Вера, умоляюще глядя на меня, – а из казармы вряд ли… К тому же, вы-то с валлом – воины, а меня сразу отдадут солдатам на забаву.

– Вот черт, – мрачно выругалась я. – Со всех сторон обложили. Ну ладно, – я немного поежилась: не очень хотелось открываться, да и очень боязно.

Одно дело предполагать, что не обладаешь магией, а совсем другое – убедиться в этом. Но выхода другого у меня сейчас не было, мало того, что могли убить единственного человека, которого я знаю в этом мире, так еще и переводчика с камами лишусь. Валл, конечно, может переводить, но камский он знает тоже очень скудно, по волосатому лицу было видно, что половины слов парень не понимает, и только вслушиваясь в перевод Веры, выстраивает для себя полный смысл сказанного. Несчастная девушка из моего мира, что попала под горячую руку цваков, оказалась весьма талантливым учителем.

– Станцую для них, – нехотя буркнула я. – Только пусть музыку сами достают, неважно откуда.

– Я так и знала, что это сценический костюм, – лицо Веры немного просветлело.

– Только скажи этим чудикам заранее, что я иду в комплекте с валлом и еще одной белочкой, так что любая попытка разлучить нашу троицу, и этот наглый кам получит настоящую белую горячку от меня!

Вера, тщательно выговаривая незнакомые слова, перевела мой манифест. Кам обрадовался, потом немного сник: видимо, представил, что его ждет. Скорее всего, жадный торговец хотел нас продать по очереди, но пришлось уступить моим условиям, если он предполагает вообще получить прибыль.

Через некоторое время камы притащила на помост каких-то не поддающихся идентификации странных существ. Маленькие колобки со свисающими щеками на безбровом лице горчичного оттенка достали из больших, в их рост, мешков причудливые конструкции, оказавшиеся инструментами. Переглянувшись, они затянули невероятно заунывную мелодию.

Я растерянно кашлянула:

– Под это не танцевать надо, а провожать в последний путь. Этих композиторов что, притащили с ближайшего кладбища?

Вера, пообщавшись с недоумевающим торговцем, перевела:

– Это лучшие музыканты города, весьма недешевые. Мел, тут такая музыка, честно-честно! Я сама с тоски вешалась на больших праздниках селян. Они под это еще и танцевать умудрялись, и веселиться, хотя мне такие песни всегда напоминали мартовские ночи.

– Теперь понятно, почему я с моим плеером в первый визит произвела такой фурор, – пробормотала я. – Ладно, сейчас попробую извлечь из этой какофонии что-нибудь приличное.

Народ тем временем все собирался: теперь перед нашим помостом скопилось существ больше, чем где бы то ни было. Конечно, тут было на что посмотреть: небольшая кучка камов, судорожно жавшихся к самому краю; морней с белкой в огромных ручищах; валл, буравящий его ненавидящим взглядом; пара местных музыкантов; да ярко-красная бестия в полумаске, мечущаяся по сцене.

Немного поупражнявшись в пантомиме с колобками, я дала понять, что та музыка, которую они так старательно извлекают из своих инструментов, совсем отстой. Потом попыталась понять, как работают эти бандуры: на инструментах отсутствовали всякие струны, клавиши, и вообще непонятно, как колобки умудрялись извлекать из них звуки. Инструменты представляли собой некий каркас из твердых прутьев, прощупывающихся внутри, от них отходили малюсенькие меха, как у волынок, да тоненькие пластинки. Я растерянно крутила надутый шарик из гладкой кожи руках, как вдруг осенило:

– О! Вера, скажи каму, чтобы подошел… да пусть не трясется так, бить пока не буду. И скажет этим бетховенам, чтобы били в эти свои шары, как в барабан…

– Он не понимает, – настороженно ответила Вера, – он не знает, что такое барабан и кого нужно бить. Покажи им сама, что нужно делать.

Раздраженно передернув плечами, я услышала, как кам что-то гаркнул горчичникам и те послушно уставились на меня, ожидая инструкций. Я попробовала ударить по загадочному инструменту, как по табле. Раздавшийся звук почти ничем не отличался от привычного. Хорошо, что в свое время я научилась нескольким ритмам, теперь пора нести свет искусства в иной мир.

Поняв, где ударять, чтобы получить звук более глухой, где – чтобы позвонче, я медленно показала музыкантам, как выбивать ритм максум: пусть будет попроще. Дум-так-так-дум-так, дум-так-так-дум-так, дум-так-так-дум-так – продолжала я до тех пор, пока в крохотных глазках горчичных колобков не углядела понимание. А еще дикий восторг: вот так, может, праздники здесь повеселее станут.

Музыканты чуть поупражнялись: надо отдать должное профессионализму колобков, усвоили новое они с необычайной скоростью. Мне, допустим, понадобилась неделя, чтобы освоить таблу. Существа замерли, услышав незнакомые, но весьма ритмичные звуки, многие стали хлопать в ладоши, стараясь попасть в ритм. Ну вот, теперь эти музыканты не только лучшие в городе, колобки будут нарасхват во всем этом чудном мирке!

Я по-кошачьи потянулась, расправляя все суставы и готовя мышцы к нагрузке. Приятной негой отозвалось тело, чуть похрустывая в суставах. Потом я резко прыгнула в центр сцены и раскинула руки, чтобы не мешали зрителям наслаждаться движениями бедер. Пусть будет восток, простейшая табла – танец под барабаны, где танцовщица не показывает готовую композицию, а танцует под живые барабаны, сотрудничая с таблистом. Правда, в том варианте гораздо интереснее – таблист ловит настроение танцовщицы и меняет ритмы, следуя ее движениям, убыстряясь, или замедляясь, ставя резкие акценты. Это совместное творчество двух людей, словно разговор таблы и гибкого тела девушки.

Здесь же все обстояло гораздо проще и прозаичнее: ровный ритм, только что выученный музыкантами и я, лениво покачивающая бедрами. Ну ладно, надо же показать хоть что-то – вон столько народу собралось поглазеть. Восьмерка – удар. Глубокая волна, тряска бедрами. Но, входя в раж танца, я становилась все мрачнее: да, предчувствия подтвердились – никакой магии я не чувствовала. Ни сплетения стихий, ни сильных эмоций сердца, поющего в унисон с силой. Ничего. Только ритм, толпа и наряженная белка. Только пока что песенки не пою, да орешки не грызу…

Словно прочтя мои мысли, Вера посоветовала:

– Ты бы еще пропела что-то, а то ритм нудный, пустой.

– Какие мы привередливые, – я показала плененной девушке язык, не прерывая движений. – Тебе сейчас вообще-то положено лежать в глубоком обмороке от страха за свою жизнь, а не любоваться танцем живота в моем исполнении.

– Да уж лучше полюбоваться, а то, может, больше не придется, – грустно улыбнулась девушка, чуть отодвигая шею от лезвия: горилла, залюбовавшийся танцем, и не заметил этого движения. – С камов станется нарушить договоренность и прирезать меня. Просто, чтобы не возиться да не объяснять такие обстоятельства покупателю. Где это видано: рабы диктуют свои условия!

– Хм, – еще больше помрачнела я. – А я поверила, глупая. Ну что же, тогда можно и запеть: с моими способностями через минуту здесь не останется ни одного покупателя – все сбегут от сладкоголосой гарпии! Но вы-то тут не при чем, так что сделаем-ка финт ушами…

Медленно раскручиваясь, подхватила бамбуковые палочки и раскрыла огненно-красные крылья. По толпе пронесся восторженный вздох, у камов окончательно отпали челюсти. В глазах торговца уже явно читалось желание оставить экзотическую птичку себе. Мол, корову свою не продам никому, такая зверюга нужна самому.

И в этот момент я подлетела к морнею и ткнула палкой в глаз. Горилла заревел от боли и схватился за окровавленное лицо, уронив нож. Тут же, словно по сигналу, к нам подскочил валл и, оттащив опешившую от ужаса Веру за спину, пнул морнея в лицо, превращая нос в кровавое месиво. Громила заревел еще больше и уже катался от боли по всему помосту, перекрывая камам путь к восставшим рабам. Но торговцы, впрочем, и не спешили вмешиваться, благоразумно держась в стороне.

Толпа загремела оглушительными аплодисментами: видимо, существа решили, что это такое представление, спектакль, чтобы показать покупателю товар лицом да набить цену повыше. Ритм импровизированных барабанов постепенно затух. Мы стояли, держась за руки: я вдруг почувствовала странное единение с абсолютно чужими мне валлом и Верой.

– Меня Радом звать, – вдруг сказал валл, видимо, тоже прочувствовавший общее настроение. – И, девочки, я с вами до конца, каким бы он ни был…

– Спасибо, – прошептала я. – Но давайте просто посмотрим, что будет дальше.

Но дальше ничего не было: искалеченного громилу оттащили со сцены, торговец подошел к нам на пару шагов, готовый в любой момент метнуться обратно, и что-то продекламировал толпе.

– Сказал, что продаемся только комплектом, – облегченно вздохнула Вера: девушка до последнего не верила, что кам сдержит свое слово. – Ого! Ну ничего себе, начальная цена! Да за такую можно построить небольшой городок!

Народ, прочухавший, что представление закончено, начал потихоньку расходиться. Большинству такие цены оказались не по карману, как бы ни хотелось приобрести в личное пользование такие экзотические экземпляры. Перед помостом остались лишь десятка с два существ, но у всех глаза горели решимостью выиграть аукцион.

То там, то здесь существа выкрикивали предложения, поток новых цен не утихал. Глаза Веры все больше округлялись, Рад же оставался невозмутим: насколько я поняла, редкому валлу есть дело до денег, они в большинстве своем кочевники. Но есть и исключения вроде моего старого друга Дика, которого, увы, наверняка давно нет в живых.

Вдруг Вера испуганно вздрогнула, увидев, как поднял руку некто в широком плаще: лицо существа было сплошь замотано тряпками, оставались только две прорези для глаз:

– Это цвак! – в панике прошипела она. – Он хочет купить нас, чтобы убить!

Рад подбоченился и прикрыл собой девушку: кажется, наш бравый вояка имеет некую склонность к лысым, по сравнению с валлами, белочкам. Незнакомец же поднимал руку все чаще, явно перебивая цены. Многие существа, видимо, превысив свой лимит, поспешно удалялись с торгов: словно было великим позором проиграть. Через некоторое время перед помостом остались только четверо: старый дряхлый кам с горящими глазами, вот уж точно – седина в голову, бес в ребро. Хотя серые камы не седели, просто лысели, да и тогда тщательно берегли каждый оставшийся волосок. Второй – тот самый незнакомец, обмотанный тряпками. Третий, сердце мое дрогнуло, явно анах: только они ходят в таких черных тяжелых плащах, скрывающих все тело, да низко опускают капюшоны на лицо. Четвертый – давно замеченная мною жертва желтухи с огненно-красными волосами и абсолютно черными глазами, словно парень сошел с экрана одного из многочисленных фильмов про демонов, которые любят клепать режиссеры моего мира.

– Кто это? – спросила я Веру, чуть наклонившись к девушке.

– Красноголовый? – уточнила Вера и, дождавшись моего кивка, продолжила: – Это эфемерид, он с материка Тау, за Великим океаном. Там, говорят, сплошь пустынные плато и очень жарко. Честно говоря, не очень бы хотелось самой убедиться в этом.

– Понятно, – кивнула я, соглашаясь. – А магией они владеют? – и наткнувшись на непонимающий взгляд Веры, уточнила: – Ну, вот анахи – маги, цваки тоже, камы и валлы – нет. А как обстоит с этим у эфемеридов?

– Честно говоря, не знаю, – покачала головой Вера, донельзя удивленная моей осведомленностью. – А какая разница? Хотя, конечно, есть: будет труднее убежать. Судя по жуткому взгляду, он весьма тобой заинтересован. Прямо не знаю, за кого и болеть… против кого, уверена: лишь бы не цвак нас купил. Это сразу смерть! И ведь никто не вмешается: рабы – его собственность, и он что хочет, то с ними и делает!

Первым, тяжело вздохнув, сдался кам. Толстяк, смешно бросая на меня тоскливые взгляды, вперевалку удалился. Через некоторое время эфемерид сплюнул со злостью и ушел, не оборачиваясь. Теперь остались только двое, и сердце сжал страх: а вдруг Вера права и за тряпками скрывается цвак? Это раньше фиолетовые ирокезы были относительно дружелюбными, сейчас же они стали для меня и для всех землян смертельно опасными.

Последним сдался анах. Он просто вдруг глянул на меня из-под плаща. Словно острым кинжалом по сердцу полоснул взгляд оранжевых глаз: я, вздрогнув, мелко затряслась всем телом. Вера в унисон затряслась со мной, только по другому поводу:

– Нет! – в отчаянии прошептала она.

Но если тот, замотанный, на самом деле – цвак, неужели анах не учуял врага, который находится настолько близко? В это верилось с трудом, так что оставалась надежда, вдруг Вера ошиблась: незнакомец просто не хочет быть узнанным и это вовсе не озлобленный цвак.

Камы осмелели: продав нас незнакомцу, торговцы сбросили с себя страх. Я поняла, почему: они чуяли магию, исходящую от незнакомца, словно собаки – след сильного хищника. А раз он маг, значит, справится со своей покупкой сам. И камы, получив монеты, тут же слиняли из поля зрения, словно и не было их тут. Мы же остались стоять перед нашим новым хозяином.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 3.1 Оценок: 12

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации