Текст книги "Chronicle of Yanis / Хроники Яниса"

Chapter 3 / Глава 3

I slept very soundly, judging by the numb arm under my cheek, for quite a long time. During all this time, no one attacked me or ate me. And why didn’t this thought come to my mind when I was falling asleep? I didn’t even prepare any weapons nearby, like a ready-made sprat in a can for the festive appetizer of the local population. The same silence surrounded me from all sides, not even the sound of dripping water could be heard. It was difficult to tell what time of day it was, the lighting remained the same, the same dim light, as befitting a true cave.

Спал я очень крепко, и судя по онемевшей руке под щекой, достаточно долго. Все это время на меня никто не напал и не съел. И почему эта мысль мне не пришла в голову, когда я засыпал, даже никакого оружия рядом с собой не приготовил, этакая готовая шпротина в мешке на праздничную закуску местного населения. Все та же тишина окружала меня со всех сторон, даже звука падающих капель воды было не слышно. Сложно было понять какое сейчас время суток, освещение никак не менялось, все тот же тусклый свет, как и положено в настоящих пещерах.

I had a good rest, got up, did a couple of stretching exercises for my arms and legs, rotated my head in all directions, and immediately felt the blood rushing through my body with renewed vigor, experiencing a warm rush. It would be great to have some morning coffee; oh, how long it’s been since I’ve tasted it. Just the thought of this wonderful beverage made me much happier, as now I could easily order as much as I wanted, in the most beautiful and large drinking vessel, that is, a mug. My mood was excellent despite all the difficulties of my situation. Although there weren’t many difficulties yet, it just took time to figure out this new life, new rules, and where I should go. Let today’s coffee have an additional aroma of chocolate and a cinnamon stick. The mug should be light but capacious with thin edges; I always felt that drinking from such an edge was much more pleasant and tastier. And a hearty muesli bar wouldn’t hurt either.

Отдохнул я не плохо, поднялся, сделал пару упражнений на растяжку мышц рук и ног, покрутил головой во все стороны, кровь тут же побежала по моему телу с новой силой, и я ощутил прилив тепла. Хорошо бы утреннего кофе, ох как долго не доводилось мне ощущать его вкус. От одной мысли об этом чудесном напитке мне стало намного веселее, так как сейчас мне не составляло труда заказать его так много, сколько хочу, в самом красивом и большом питьевом сосуде, то есть кружке. Настроение было отличным, несмотря на все сложности моего положения. Хотя и сложностей то особо пока не возникало, просто требовалось время что бы разобраться с новой жизнью, новыми правилами, тем где я и куда должен идти. Пусть сегодня кофе будет с дополнительным ароматом шоколада и палочкой корицы, кружка должна быть легкой но объемной с тонкими краями, мне всегда казалось, что с такого края пить намного приятнее и вкуснее. И сытный батончик мюсли должен в придачу тоже не повредит.

After a couple of minutes, my temporary shelter began to fill with the aroma of fresh beans. I wondered where these beans came from, probably not from our world at all. There was something real about them, the taste was rich and more vivid than anything I had tried before, maybe even from another time. With great pleasure, I finished my modest breakfast and began to prepare to set out again. The belongings stored in my backpack seemed to multiply before my eyes. The sleeping bag folded easily and took up very little space. The clothes, which were drying after the fortunately brief swim, still hadn’t completely dried; the humidity here was high. No matter, I thought, I’ll hang them up at the next rest stop. The new clothes were much cozier and more comfortable. There was still coffee left in my mug, so I slung the bag over my shoulder and began to slowly inspect the walls, searching for answers while finishing my morning delight.

Спустя пару минут мое временное жилище стало заполнятся ароматом свежих зерен, интересно, а откуда были именно эти бобы, врятле из нашего мира вообще, было в них что-то настоящее, вкус был насыщенным и более реальным, чем то что мне доводилось раньше пробовать, может вовсе из другого времени. С большим удовольствием умяв свой скромный завтрак, я начал собираться снова в путь. Имущество, хранящееся в рюкзаке, росло прямо на глазах. Спальный мешок сворачивался легко и занял совсем не много места в рюкзаке. Одежда, которая сушилась после непродолжительного к счастью плавания, до конца так и не просохла, влажность тут была повышенной. Ну не беда, развешу на следующем привале, новая одежда была намного уютнее и удобнее. В кружке оставалось еще кофе, и я одев на плечи сумку, стал медленно осматривать стены, в поисках ответов, допивая утреннее удовольствие.

To the right of me, at various heights on the rock, there seemed to be four entrances drawn on the rock, and beneath each of them was a rectangular strip precisely delineated. I approached one of these drawings, the others were much higher, making them harder to see. In the semi-darkness, it was impossible to discern the color, so I pulled out my bright flashlight; it was its time to shine. The ink was black, slightly faded and absorbed into the stone, indicating it was applied long ago. On the strip was written a name; at first, I couldn’t make out the unusual font, and I had to guess at some of the letters.

Справа от меня на разной высоте были словно нарисованы на скале четыре входа, и под каждым из них была ровно вычерчена прямоугольная полоса. Я подошел ближе к одному их таких рисунков, остальные были гораздо выше, рассмотреть их было сложнее. Цвет в полутьме было не разобрать, я достал свой ярки фонарь, пришло его время. Чернила были черные, даже немного затертые и впитавшиеся в камень, кажется давно наносили. На полосе было написано имя, сначала я не мог разобрать необычный шрифт и о некоторых буквах приходилось догадываться.

It seems like it was indeed Mendus. I touched the drawn entrance not intentionally, but simply ran my hand over it, and immediately noticed that the rock in those places began to reveal a passage before me. New thoughts swirled in my head. So there are only four such entrances here, but how do I choose the right one? I stepped aside to survey all sides. I need a map! And how did this thought not occur to me earlier? A map, imagine it, paper with drawn paths and exits. There was no need to unzip the backpack; a neat envelope was already in the side pocket, perhaps it had always been there, and I hadn’t noticed.

Кажется все-таки правильно было Менлус. Я дотронулся до нарисованного входа скорее не специально, а просто провел рукой, как сразу заметил, что скала в этих местах стала открывать передо мной проход. Мысли новым потоком закружили в моей голове. Значит таких входов тут всего четыре, как выбрать нужный из них. Я отошел в сторону, так чтобы осмотреть все стороны. Мне нужна карта! И как эта мысль раньше не пришла мне в голову. Карта, как ее представишь, бумажная, с нарисованными ходами и выходами. Расстегивать рюкзак даже не было необходимости, аккуратный конвертик уже лежал в боковом кармане, может он всегда тут и был, а я не замечал.

Сitting on one of the stones, my hands slowly unfolded the paper treasure. Inside, there was a certain excitement, difficult to say whether it was a joyful flutter or rather a fear of seeing something unexpected, of getting more questions than answers. The size of the map turned out to be not so large, just slightly larger than a standard album sheet, and its shape was almost square. At first glance, I couldn’t make out anything on it, so I had to place the flashlight nearby and spread it out on a flat surface. Automatically, my right hand retrieved a pencil from the backpack, although its purpose was not yet clear, but holding it gave a sense of correctness, as if something needed to be held in hand.

Присев на одном из камней, мои руки стали медленно разворачивать бумажное сокровище. Внутри было некое волнение, трудно сказать радостный трепет или скорее страх увидеть что-то неожиданное, получить больше вопросов, чем ответов. Размер карты оказался не таким большим, чуть больше альбомного листа, форма была почти квадратной. На первый взгляд я не понял в ней ровным счетом ничего, пришлось поставить фонарь рядом и расстелить ее на ровной поверхности. Машинально правая рука извлекла из рюкзака карандаш, зачем пока было не понятно, но с ним было чувство правильности, что-то нужно было держать в руке.

In the middle of the entire drawing was the sun, I had no doubts about it, as the drawing seemed to be taken from old books, and it looked just like I was accustomed to seeing it in fairy tale pictures: round, smiling, with wavy rays. Around it, as I understood, was the Earth, curving around it in the same smooth circle. For some reason, this arrangement seemed unusual to me. In my understanding, the Sun had always been a separate object from the Earth and could not be inside it. Even if we disregard all theories, I had seen the Sun myself many times while on the surface of the Earth. All textbooks stated that there was a molten core inside the Earth. Perhaps those who lived here indicated this core as another sun. Or maybe not everything was indicated on this map. Subconsciously, I began to get used to the fact that not everything would be revealed to me at once, and even if it did, I wouldn’t understand everything. Right now, it seemed like I had learned a little, but the unclear things only increased. With invisible threads, my mind constantly tried to compare and connect everything that was happening around, to create a mini-picture of what was already known and gradually add the missing puzzle pieces to it.

В середине всего рисунка было солнце, сомнений в этом у меня не было, так как рисунок был словно взят из старых книжек, оно было таким, каким я привык его видеть на картинках со сказками. Круглое, улыбающееся, с волнистыми лучами. Вокруг него, как я понял, располагалась земля, она огибала его таким же ровным кругом. Почему-то данная конструкция показалась мне необычной, в моем понимании Солнце всегда было отдельным объектом от Земли и никак не могло находиться внутри неё. Даже если закрыть глаза на все теории, я видел Солнце ни один раз сам лично, находясь на поверхности Земли. Во всех учебниках было написано, что внутри земли находится раскаленное ядро. Возможно так они, те кто тут живут, именно это ядро и обозначили в виде еще одного солнца. А может быть просто в этой карте не все указано, подсознательно я начал привыкать к тому что все сразу мне не откроется, а даже если это произойдет, то ничего не пойму. Вот как сейчас, вроде не много узнал, а непонятного стало еще больше. Невидимыми ниточками мой разум постоянно пытался сопоставить и соединить между собой все, что происходило вокруг, создать некую мини картину того, что уже известно и постепенно добавлять туда недостающая пазлы.

The cardinal directions were not marked on the map. Apparently, they were not crucial at the moment. From the surface of the earth, there were four entrances, which twisted lines stretched towards the center, sometimes intertwining with each other, resembling a tangled labyrinth. In some places, intersections were marked, with a small font inscription above each, but I couldn’t make out the names. Places resembling halls or caves were marked with semicircles, ovals, and long rectangles. The closer to the center, the more of such places there were.

Стороны света тут обозначены не были. Видимо, сейчас они были совсем не принципиальны. С поверхности земли было четыре входа, которые извилистыми линиями тянулись к центру, местами переплетались между собой, это напоминало запутанный лабиринт. В некоторых местах были обозначены перекрестки, над каждым была мелким шрифтом надпись, разглядеть названия мне так и не удалось. Полукругами, овалами, длинными прямоугольниками обозначались места, напоминающая залы или пещеры. Чем ближе к центру, тем таких мест становилось значительно больше.

Now, I needed to find my position and figure out what was nearby. Among such a multitude of paths, this wasn’t so simple. I examined each of the four entrances from above, comparing them to what I had already traversed inside. My eyes were so focused, as if the drawing passed through me straight into the depths of my subconscious, revealing a new comprehensive understanding of the picture.

Сейчас нужно было найти свое место положения, и разобраться с тем, что есть рядом со мной. Среди такого количества ходов, сделать это было не так просто. Я просматривал каждый из четырех входов сверху, сопоставляя с тем, что мне довелось пройти уже внутри. Глаза мои были настолько сосредоточены, словно рисунок проходил сквозь меня прямо в глубь подсознания, открывая новое объемное понимание картины.

The passage that opened with my inadvertent touch was rather gloomy, emanating coldness and dampness, and even more so, a sense of melancholy that made the previous unpleasantnesses utterly unbearable. Shuddering, I returned to the map. After staring at it for a few more minutes, I noticed how the drawing on the map began to come alive. Water rushed swiftly down one of the passages, flowing into the hall and then cascading into the cave. Apparently, someone grew tired of waiting for me to figure things out on my own. I had no desire to prove my existing cleverness and erudition at the moment, so the hints couldn’t have come at a better time. The hall where the stream caught me was called the «Hall of Rushing Water.» A beautiful name, I thought, if you read it while sitting in dry clothes and didn’t remember how cold it was. Well, and let’s not forget, terrifying.

Проход, который открылся от моего нечаянного прикосновения, был достаточно мрачным, от туда веяло холодом и сыростью, а еще больше тоской, которая делает предыдущие неприятности совсем невыносимыми. Поежившись, я вернулся к карте. Посмотрев на нее еще пару минут, я заметил как на карте начал оживать рисунок, по одному из ходов стремительно неслась вода, попадая в зал, а дальше падая в пещеру. Видимо кто-то устал ждать когда я пойму сам и разберусь. У меня не было желания доказывать сейчас свою существующую сообразительность и эрудицию, так что подсказки были как нельзя вовремя. Тот зал, в котором меня и застал поток, назывался «Зал шумящей воды». На мой взгляд красивое названая, если читать его сидя в сухой одежде и не вспоминать, насколько было холодно, да и что там скрывать, страшнова-то.

The name of the place where I supposedly found myself caused me a certain sense of paralysis. «The Cave of Four Deaths» – the inscription not only instilled fear but also sadness, conveying to me the feelings of those who had been here before. Now, the logical chain was forming slightly faster. Beneath each written name was something akin to a grave, possibly belonging to others like me, who had accidentally found themselves here, searching for a way out, each choosing their own path. Apparently, they were unable to escape.

Название того места, где я якобы сейчас находился, вызвало у меня некое оцепенение.. «Пещера четырех смертей» – надпись внушала не только страх, но и грусть, передавая мне чувства тех, кто тут был ранее. Теперь логическая цепочка складывалась чуть быстрее. Под каждым написанным именем было что-то вроде могилы, возможно таких же как и я, случайно попавших сюда ребят, ищущих выхода, выбирая каждый свой путь. По всей видимости им так и не удалось спастись.

I felt the urge to approach closer and examine the other inscriptions. With each passing minute, a sense of sympathy and kinship with them grew inside me, along with a fear for my own life. I really didn’t want to die again. Shining the flashlight higher, I noticed small protrusions at the edge of the second inscription, which I used to climb higher. This entrance belonged to a girl named Amelthea. Unusual energy emanated from here, light, airy, almost like catching the faint scent of spring wildflowers. The inscription of her name beckoned to me, and I wondered what it was written with. I touched the last letters and almost fell down. In front of my eyes, in just a few seconds, flashed a brief history of this girl’s life, and how she ended up here and remained here forever. The unexpectedness of it made my head spin slightly. I wasn’t very high up, but I didn’t want to fall. Sitting closer to the wall on the protrusion, I pondered everything that had been shown to me, searching for something that could help me.

Мне захотелось подойти ближе и рассмотреть другие надписи. Внутри с каждой минутой росло чувство сочувствия и некой родственности с ними, а так же тревога за свою собственную жизнь. Совсем не хотелось умирать еще раз. Посветив фонарем выше, я увидел с краю от второй надписи небольшие выступы, по которым и забрался выше. Этот вход принадлежал девушке, ее звали Амэлтея. От сюда исходила необычная энергетика, легкая, воздушная, вот-вот можно было поймать еле уловимый аромат весенних полевых цветов. Надпись имени манила к себе, интересно чем именно она была написана, я дотронулся до последних букв и чуть не упал вниз. Перед глазами как в кинотеатре за несколько секунд прошла краткая история жизни этой девушки, и то как она попала сюда и осталась тут навечно. От неожиданности моя голова слегка закружилась, было не так высоко, но падать не хотелось. Усевшись плотнее к стене на выступ, я обдумывал все что мне было показано, ища в этом то, что могло бы мне помочь.

Amelthea was a young woman, a few years older than me. For a long time, she was kept in darkness, in a locked basement room. It was like a prison, with the smell of dampness and chill. She managed to escape. The boy who delivered lunch, whom she had managed to befriend, took pity on her and left the door latch not fully closed, so she could slide it, lift it, and the door would open. Waiting for the passage to be clear, she slipped out into freedom and disappeared among other people and the noisy city. Her absence was discovered too quickly, and they sent a pursuit after her. Among the narrow streets, there was no hiding and waiting it out; without stopping, she ran through most of the city. Finally, the endless twists and turns of the houses adorned with various colored rags and drying laundry came to an end.

Амэлтея была молодой девушкой, на несколько лет старше меня. Долгое время она находилось в темноте, в запертом подвальном помещении. Это было похоже на тюрьму, запах сырости, промозглость. Ей удалось сбежать. Парень, разносивший обед, с которым она успела познакомиться, сжалился над ней и оставил заслонку двери не до конца закрытой, так что ее можно было поддеть, приподнять и дверь бы открылась. Дождавшись, когда проход будет свободным, она выскользнула на волю и скрылась среди других людей и шумного города. Ее отсутствие обнаружили слишком быстро и послали в погоню за ней. Между узких улочек не удавалось спрятаться и переждать, не останавливаясь, она пробежала большую часть города. Наконец, закончились нескончаемые закоулки домов, обвешанные разного цвета тряпками и сохнущим бельем.

Ahead, the sea appeared. She ran straight toward it along a path paved with small square bricks. Small bushes and trees grew along the edges; they were so sparse and transparent that even a child couldn’t hide behind them. The sun was nearing the flat line of the horizon drawn by the smooth sea surface. In the distance, ships could be seen, almost invisible behind the glints of sunlight. There was nowhere to retreat back into the city; the entire road was already blocked off. Figures of people ahead were visible, searching and scanning for someone – there was no doubt they were looking for her. Ahead, there was only the edge and the calm, quiet sea. She closed her eyes and simply pushed off from the ground beneath her feet. The fall was unexpected; she didn’t crash into the cliff or hit the cold waves. It just turned dark around her. Just like it happened to me.

Впереди показалось море, она бежала прямо к нему по тропинке, выложенной мелкими квадратными кирпичиками. По краям росли небольшая кустарники и деревья, спрятаться за ними не удалось бы даже ребенку, настолько редкая и прозрачные они были. Солнце приближалось к ровной линии горизонта, отчерченной морской гладью. Вдалеке виднелись корабли, за бликами солнечных лучей их почти не было видно. Отступать обратно в город было некуда, вся дорога была уже перекрыта, впереди виднелись фигуры людей, ищущих и высматривающих кого-то, сомнений не было, искали ее. Впереди был только обрыв и спокойное, тихое море. Она закрыла глаза и просто оттолкнулась от земли под ногами. Падение было неожиданным, так как она не разбилась о скалу, не ударилась о холодные волны. Вокруг просто оказалось темно. Так же как это случилось со мной.

Once, her people lived on the opposite shore of the sea. The climate there was much harsher than here. Winds knocked people off their feet, and waves were so massive that survival was only possible in a stone tower resembling a tall lighthouse. It was built long before her birth, to see the approach of unwelcome guests from afar. The city was not large; several consecutive wars took away most of the inhabitants. The elderly couldn’t withstand the cold winters and died from high temperatures and severe coughing. There weren’t many men left. In the last war, they lost their leader, who was her father.

Когда-то, ее народ жил на противоположном берегу моря. Климат там был куда суровее, чем тут. Ветра сбивали с ног, волны были такой величины, что спастись удавалось только в каменной башне, похожей на высокий маяк. Его построили задолго до ее рождения, чтобы издалека видеть приближение незванных гостей. Город был не большим, несколько воин подряд унесло большую часть жителей. Старики не выдерживали холодных зим и умирали от высокой температуры и сильного кашля. Мужчин оставалось не так много. В последней войне они потеряли своего вожака, который был ее отцом.

Now all decisions had to be made by her. She remained the sole heiress and had to make the main decisions to save everyone’s life and be ready for any attacks. At any time, enemies could come and easily take away the remaining supplies, take women and children into slavery. She was caught when she was alone gathering dry salted branches of trees thrown onto the shore by the sea. It was impossible to see who her kidnapper was, as her eyes were immediately covered with some kind of bandage, her hands tied behind her back, probably there were three people. Her screams were not heard, the noise of the sea absorbed all sounds, taking them into its depths. Her bound body was loaded into a wooden cart, covered with an old dirty rag that smelled of fish. Her hands behind her back began to numb, the rope was strong, even her thin wrists couldn’t break free. The cart rolled over the stones, tossing the girl on another bump from time to time. It lasted for several hours, at first she understood where they were going, then the road was no longer so familiar, she had to remember the turns and listen to the unfamiliar speech of her kidnappers. When they reached the place, it was already past midnight, darkness covered everything around, within ten steps it was no longer possible to see the silhouettes of people and walls of buildings. They untied her eyes and mouth only after throwing her into the dungeon. She couldn’t see much even around herself. Darkness covered everything with dense fibers.

Теперь все решения следовало принимать ей. Она оставалась единственной наследницей и должна была принимать главные решения, чтобы сохранить жизнь всем и быть готовым к любым наступлениям. В любое время могли пожаловать враги и без труда забрать оставшиеся запасы, взять в рабство женщин и детей. Ее поймали, когда она одна собирала сухие просоленные ветки деревьев, выкинутые на берег морем. Кто был ее похитителем рассмотреть не удалось, так как ей сразу закрыли глаза какой-то повязкой, руки связали за спиной, наверное их было человек трое. Крики ее было не слышно, шум моря растворял в себе все звуки, забирая их в глубину. Связанное тело подгрузили в деревянную повозку, прикрыв ее старой грязной тряпкой, от которой пахло рыбой. Руки за спиной начинали онемевать, веревка была крепкой, даже ее худые запястья невозможно было высвободить. Повозка катилась по камням и то и дело подбрасывала девушку на очередном бугре. Так продолжалось несколько часов, поначалу она понимала куда они движутся, потом дорога уже была не так знакома, оставалось запоминать повороты и вслушиваться незнакомую речь ее похитителей. Когда они добрались до места было уже за полночь, темнота покрывала все вокруг, в пределах десяти шагов уже не было видно силуэтов людей и стен зданий. Глаза и рот ей развязали только после того как бросили в темницу. Не многое ей удалось рассмотреть даже вокруг себя. Темнота покрывала все густым волокном.

What happened next to her tribe is unknown; most likely they were killed, and perhaps some managed to escape and flee. The tall tower was a coveted warm spot that they wanted to conquer from the moment it was built. But before, when they had a strong army consisting of several hundred armed men, no one dared to attack; they only watched from afar, as if waiting for their moment.

Что стало дальше с ее племенем неизвестно, скорее всего их убили, возможно некоторым удалось спастись и успеть убежать. Высока башня была выгодным теплым местечком, которое хотели завоевать на протяжении всего времени с момента ее построения. Но раньше, когда у них было сильное войско, состоящее из нескольких сотен вооруженных мужчин, никто не осмеливался нападать, наблюдали только из далека, словно ждали своего часа.

I didn’t want to go into this passage at all, and it was immediately clear that it wasn’t worth doing. I never found out how Amelteya died, but I understood that it definitely wasn’t my path.

Идти в этот проход мне совсем не хотелось, и сразу как-то было понятно, что делать этого совсем не стоит. От чего погибла Амэлтея я так и не узнал, но понял что это точно не мой путь.

Having climbed a little further up the cliff, I squatted on the next ledge. It was a bit uncomfortable, but I felt like I was ready for any surprises and could hold on without slipping down. The height was only a couple of meters, but being alone in this unfamiliar environment, I didn’t want to risk injuring myself.

Поднявшись чуть дальше по скале, я присел на следующем выступе, было немного неудобно, но мне уже казалось, что я готов к неожиданностям и смогу удержаться, не сорваться вниз. Высота была всего пару метров, но я же у себя один такой хрупкий, нежный, пораниться еще не хватало в незнакомой обстановке.

The next passage belonged to Rastus. The inscription was the same as the previous one, as if the same hand had written these letters. Based on my limited experience, I remembered that as soon as I touched the name, a new story would unfold before me like a colorful book or perhaps more like an action-packed video clip, where I wasn’t a participant but still empathized and felt everything as if it were real.

Следующий проход принадлежал Растусу. Надпись была такой же как и у предыдущего, словно одна рука выводила эти буквы. По небольшому опыту я уже помнил, что стоит мне дотронуться до имени и новая история откроется как красочная книга передо мной или это больше похоже на остросюжетный видео ролик, в котором я хоть и не был участником, но сопереживал и все ощущал взаправду.

Rastus turned out to be a black boy, around seven or eight years old. An active lifestyle under the scorching rays of the sun on the island amidst the vibrant ocean life had made his child’s body strong and bronzed. His naturally dark skin took on a chocolate hue, earning him the nickname «chocolate rascal» from many women in the neighborhood. He became a rascal thanks to his mischievous, kind, yet cunning nature. His dark eyes charmed any mother who managed to catch this rascal by the ear. But as soon as she let go for a second or glanced away, reaching for a switch or anything within reach, the boy was gone, leaving no trace on the sun-baked white sand as if he vanished into thin air. His life was joyful and carefree.

Растус оказался чернокожим мальчишкой, примерно ему было лет семь или восемь. Активный образ жизни под палящими лучами солнца на острове среди полного жизни океана, сделали его детское тело крепким и загорелым, и без того темная кожа приобрела оттенок шоколада из-за чего многие женщины в округе называли его «шоколадный негодник». Негодником он оказался благодаря своей шкодливой, доброй, но хитрющей натуре, темные глазки очаровывали всякий раз любую мамашу, которой удавалось поймать этого прохвоста за ухо. Но стоило ей хоть на секунду отпустить руку или отвести взгляд, чтобы дотянуться до плетки или до первого что попадет под руку, как мальчишки уже не было, и следов не оставалось на выжженом солнцем белом песке, словно он улетал вверх пятками. Жизнь его была радостной и беззаботной.

There weren’t many inhabitants on the island, certainly not compared to the mainland, not even resembling a small town, more like a tiny village with just a few streets. The streets on the island were circular, encircling clusters of houses and leading to the next group of homes in a similar circular fashion, creating several small courtyards. Children grew up together, and every adult felt responsible not only for their own children but also for their neighbors’. On weekdays, the men ventured out to sea, taking the young boys with them, teaching them everything they knew. Fishing, crabbing, and collecting shells from the seabed for sale were the main activities on the island. The water was crystal clear for tens of meters, making it difficult to gauge its depth. Large rays blended into the sandy bottom, while among the seaweed, seahorses swayed gently, enjoying the warm currents. Sea stars peacefully sprawled their fantastical bodies among the corals. Rastus grew up in this underwater world, knowing every boulder at the depth, every crevice in the rocks, and all the varieties of local fish, each more beautiful and mysterious than the last. Evening sunsets brought the boats back to shore, where the rest of the residents gathered to help divide and process the day’s catch.