Текст книги "Встреча (сборник)"

Раздумье…

 
Иду, бреду тропою тихой
С желаньем – обрести покой…
Не скрою: чувствую забытой
Себя всем миром и… тобой.
 
 
Прохладно в воздухе… Уж осень…
На сердце грустно, одиноко…
И всё ж среди берёз и сосен
Находишь радости немного.
 
 
Судьба капризна: я одна.
Уж не любить и не влюбиться.
Но где-то рядом тишина —
Спокойствием даёт забыться.
 
 
Что было, то давно прошло…
Что не свершилось – не забыто,
Хоть и годами занесло
И частыми дождями смыто.
 
 
Себе твержу: печаль напрасна! —
Жизнь удалась: ведь было счастье!
Конечно, время не подвластно,
Но – было бы в душе согласье!
 

(Редакция Валентины Мазаевой)

Воспитание

Бабушка лежала четыре года без движения, а последнее время ослепла и совсем потеряла слух. Уже несколько дней была в коме. Её любимый внук уходил служить в армию и пришёл проститься с ней. Не знал, как сказать, что это он. Не услышит она и не увидит. Сел к ней на краешек кровати, взял её руку и поднёс к своим губам и усам. Её веки вздрогнули, он поцеловал ей руку. Трогательная любовь между ними подсказала ему, как он должен подать ей знак, что ЭТО ОН. Дед стоял в сторонке и плакал.

– Вовочка, это ты пришёл, – еле прошептала она.

– В армию? Служи хорошо.

И опять отключилась. Она умирала.

Он в этот день ушёл на призывной пункт. А через три дня бабушки не стало. Она часто беседовала с ним о том, каким он должен быть человеком. Как легко сойти с правильного пути, если доверять всем. Рассказывала много случаев из жизни, как завлекают детей в разные шайки. А потом трудно или почти невозможно оттуда выпутаться. Бабушка была уже старенькая и в основном лежала. Он присаживался у её кровати на корточки и просил:

– Баб, а расскажи, каким я НЕ должен быть плохим мальчиком.

И она начинала ему опять всё рассказывать тихим проникновенным спокойным голосом.

– Станешь взрослым, тебя призовут служить в армию. Не надо ничего бояться. Служи достойно. Это твоя честь. У нас в семье все прошли армию. Служили достойно. И дед, и отец твой… Вот сын мой Володя погиб. Тогда была война. Много народа полегло.

Такие беседы были частые. Он любил эти разговоры с бабушкой по душам. Казалось, что он впитывал всё, что говорила его любимая бабушка.

Вот пришло время и ему идти служить. Шёл 1985 год. Студентов призывали в армию. На два года прерывалась учёба в университетах, институтах. Кто-то после армии продолжал учёбу, а кто-то про неё забывал. Тревожно было родителям.

– Сынок, может быть, тебе дадут отсрочку от армии? Медицинская комиссия тебя направила в стационар. Значит, у тебя что-то не так.

– Мама, я простыл, и меня направили на обследование. Я не буду добиваться отсрочки! Я пойду служить! Мои однокурсники почти все идут служить. Я не собираюсь строить из себя хроника!

Вова, пролежав в стационаре десять дней, прошёл обследование и был направлен на службу. Он выполнил наказ своей всепонимающей бабушки. Отслужил достойно, был занесён в книгу почёта части. Родители получили благодарность.

Два года родители жили в волнении, сжавшись в комочек. Когда вернулся из армии, то и деда тоже уже не было. Два года… А сколько потерь…

Но то, что вложили в него старые бабушка с дедом, не забылось.

Отвергнутая

Тяжело осознавать, что не нужна.

– Но что же делать, как же жить-то без него? – так она думала тогда.

Ей хорошо было с ним рядом. Он умный, можно сказать, талантливый, но очень-очень некрасивый. Ей везде чудился его запах. У него особый запах, она даже не могла сказать, что он напоминает. Но когда она его чувствовала, то просто сходила с ума. И у него красивые пальцы, всегда чистые, с аккуратно обработанными ногтями.

Губы. Они полноватые, но когда он улыбался, они становились очень красивыми. И целовал так хорошо, не по́шло, не страстно, а красиво, легко и нежно. Не любит она в любви грубость и животность. Любит нежность, ласку – тихую без грубости.

В очках. Очень сильная близорукость, но она его не портила, потому что он и так некрасивый.

От любви она перестала есть. Была сыта своей любовью. Мама за неё переживала, называла его гусаком, потому что у него длинная шея и в пупырышках. А ей нравилось. И ещё мама звала его «пионер». Он был младше на три года. Ну и что? Подумаешь, три года.

Говорил очень красиво, речь изысканная, и при этом слегка улыбался и подхмыкивал. Когда она узнала, что у него другая и должна родить, она вообще потеряла голову. Убежала на берег реки. Не знала – зачем, сидела там долго и всё думала, как же теперь быть. Он хотел объясниться, но она отказалась выслушивать его оправдания. Успел только сказать, что теперь живёт с чувством вины перед ней и её родителями. У него родился сын. А они продолжали ещё учиться в одной группе. По его запаху она чувствовала, где он стоит. Старалась избегать столкновений. Началось нервное расстройство. Мама потеряла покой. Не знала, что с ней делать, боялась за учёбу, что сорвётся и всё бросит.

Она продолжала не есть и очень сильно похудела. И тут мама использовала один свой метод вывода её из ступора. Она знала, как дочь к ней привязана, как её любит. И мама закатила такую истерику, что с неё стала спадать эта пелена безумия. Она схватила её и трясла во все стороны. Она не помнит, что мама кричала, но когда опомнилась, стало стыдно почему-то.

И всё. Но чувства так и не прошли. После окончания учёбы, если она видела, что он идёт, то переходила на другую сторону, потому что подкашивались ноги и дрожали коленки. А когда видела его с женой, то внутри всё сжималось и перехватывало дыхание. Это продолжается и сейчас.

Но он иногда почему-то ей звонит, хочет поговорить. Она говорит с ним, по телефону может, но внутри-то опять всё горит. А прогнать не хочется.

Когда слышит его голос, то представляет его подслеповатые глаза в очках и нежные губы и хочется слушать дальше.

Как забыть и как простить…

Вот и жизнь прошла, а это тайное безумие осталось. Нереализованное чувство…

Хочу на остров одинокий

 
Хочу на остров одинокий,
Где буду я совсем одна.
Хочу увидеть край далёкий,
Где никому я не нужна.
 
 
Хочу лишь в тихую обитель,
Где нет ни страсти, ни любви,
А я там буду зритель,
Не ведая тоски.
 
 
И буду жить, как Робинзон,
Вставать под птичье пенье.
И вдаль смотреть за горизонт
И ждать лишь вдохновенья.