Текст книги "Ренегат"

Реддинг запомнил все, что рассказал доктор, пока занимался его ранами на груди и накладывал швы на спине. Райс расспросил врача о Мартинах; о каждой семье, в которой был хотя бы один несчастный случай, вроде кражи или поджога; о благосостоянии Мартинов и о том, каким путем они его нажили; о шерифе.

В разговоре доктор перескакивал с предмета на предмет, стараясь отвлечь пациента, пока он сшивал куски кожи и накладывал швы. Закончив перевязывать стопы, он облегченно вздохнул.

– Вам нельзя подниматься на ноги по крайней мере с неделю.

На это пациент ответил таким отчаянным взглядом, который, несомненно, расстроил доктора. Но другими, более приятными прогнозами доктор не мог его побаловать.

Помимо прочего, польза от беседы с мистером Кэмпбеллом заключалась в том, что теперь Райс обладал информацией, которая давала ему возможность строить планы на ближайшее будущее.

Реддинг мог лежать и размышлять. Десять семей, чьи земли располагались вдоль реки или вдоль ручьев, питавших реку, имели зуб на Мартинов. Шесть других сдались и распродали свои земли. Итак, десять семей!

Проблема заключалась в том, чтобы объединить их усилия.

Райс припомнил, что говорила Сюзанна во время совместного ужина. Им нужен вожак, лидер. За Весом они не пойдут. Очевидно, люди не примкнут ни к кому, кто связан с Весом. Шрамы войны еще слишком свежи. Как же быть?

Реддинг вспомнил, что Сюзанна назвала его ястребом. Ночным ястребом. Мысли роились и путались в голове. Лидер. Нужен лидер. Может быть, ему удастся сотворить его. Может быть, вожаком сможет стать тот, кого арендаторы не знают, но кому доверяют. Реддинг предполагал, что он и один смог бы справиться с Мартинами, истребив их по одному. Но так поступать он не хотел. Он не хотел, чтобы тучи сгустились над Сюзанной, чтобы тень подозрений легла на нее.

У Райса было и еще одно желание, более сильное и менее филантропическое. Он хотел заставить Мартинов страдать. Для этого было нужно, чтобы богатство уплывало у них из-под носа, а они не знали, куда и почему.

А потом… придет время, и он уберет их.

Ночной ястреб. Хорошее прозвище. Похоже на прозвище английских разбойников с большой дороги, которые уже канули в Лету. Вполне приемлемое прозвище.

Райс не мог уснуть. Раны не давали покоя. Он лежал, думал, строил планы. И улыбался. Улыбка была чистой. Без примеси цинизма и издевки.

ГЛАВА 19

С замиранием сердца Сюзанна понесла утренний кофе и завтрак Райсу. Она была настроена так решительно, что никто не посмел ее удерживать.

Как обычно, Райс удивил ее. Сюзанна ожидала увидеть полуживое существо, а на нее весело поглядывали ясные, полные лукавства глаза. Сюзанна могла бы поклясться, что он ждал ее.

Усилия, совершаемые Реддингом во имя выздоровления, всегда вызывали уважение Сюзанны. На этот раз она была ошеломлена сильнее прежнего. Райс хватался за жизнь, как сорняк. Чем сильнее ты стараешься избавиться от него – срезаешь, выкапываешь, топчешь, – тем пышнее он разрастается по всем грядкам.

Сюзанна улыбнулась верно найденному сравнению. Это был единственный сорняк, который бы она любовно разводила в своем огороде.

Райс настороженно изучал выражение лица Сюзанны. Она с улыбкой взирала на своего ночного ястреба, держа в руках поднос. Мягко говоря, Реддинг выглядел несколько нелепо в ночной рубашке. Этот вид одежды мало соответствовал его натуре. Несоответствие проявлялось во всем. Белое полотно рубашки контрастировало с темным цветом его волос, его глаз, смуглой кожей и с темной щетиной, проступившей на щеках. Сюзанна подумала, что Райс впервые в жизни вырядился в такой благочестивый наряд. Впрочем, если бы ее спросили, она бы не смогла объяснить, почему в голову лезут подобные пустые мысли. Нелепая мысль развивалась дальше. Она породила горячее, нескромное чувство, которое, возникнув, разливалось по всему телу.

– Я только что подумала, – начала разговор Сюзанна, – что вы несокрушимы. Я думала, что увижу вас полумертвым.

– Для этого пришлось бы постараться не одному трусливому негодяю.

Сюзанна подошла к кровати, опустила поднос.

– По-моему, он неплохо поработал, – возразила женщина.

– Нет, любовь моя, спустя рукава, – небрежно отозвался Райс. – Я вырос на улицах Лондона. Уличных мальчишек Господь Бог делает более выносливыми и прочными, чем домашних.

Уличный мальчишка из Лондона. Еще одна драгоценная новость о его жизни. Как и в прошлый раз, известие породило слишком много вопросов, ничего не проясняя. Сын лорда. Уличный мальчишка. Африка. Капитан корабля-контрабандиста. Во всей совокупности сведений не было смысловой связи. Сюзанне оставалось только гадать, действительно ли он хотел приоткрыть завесу над тайной своей жизни или дразнит ее. Взглянув Реддингу прямо в глаза, она убедилась, что хотел.

Райс никогда не проговаривался. Никогда не произносил непродуманных слов. Почти никогда. Он сказал именно то, что собирался сказать, а сейчас затаился в ожидании ответа.

Сюзанна не разочаровала его. Кокетливо наклонив голову, она принялась вышучивать собеседника.

– Уличный мальчишка. Наемник в Африке. Что еще майор Реддинг?

Сюзанна язвила.

– Конечно, не майор.

– Ну, что вы, – не унималась Сюзанна. – Нет ничего необычного в том, что вы майор.

У Реддинга мгновенно изменилось выражение лица. Оно выражало неуверенность, как будто он не ожидал получить такой ответ.

– Вы ни о чем не хотите меня спросить?

Сюзанна улыбнулась.

– Уже очень давно я поняла, что вы расскажете только то, что сами хотите рассказать.

Реддинг выпростал из-под одеяла изуродованную побоями и бинтами руку и накрыл ею ладошку Сюзанны.

– Вы исключительная женщина, миссис Фэллон.

– Вы тоже уникальный человек, – в тон ему ответила Сюзанна. – Доктор сказал, что любой другой на вашем месте уже давно бы отдал Богу душу. Я предполагала увидеть чуть не труп, а вы, оказывается, почти здоровы.

– Ну, не совсем здоров. Но через несколько дней поправлюсь полностью.

– Доктор сказал, вам понадобится несколько недель.

Райс поднял бровь, что выражало недоумение по поводу позиции доктора.

– А что потом? – спросила женщина и замерла.

– А потом я займусь тем, о чем вы меня просили. Побеспокоюсь о вас и ваших соседях.

Сюзанна решительно замотала головой, отказываясь.

Она уже не улыбалась. Она умоляла:

– Я больше этого не хочу.

– А чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы вы были свободны и здоровы. Я не хочу, чтобы вас избивали. Особенно из-за меня. Вес тоже этого не хочет.

Реддинг не был уверен в отношении последнего.

– Я собираюсь заняться этим совсем не из-за вас.

– Что вы собираетесь предпринять?

Тут откровенность Райса иссякла. Сюзанна поняла это. Райс взял ее ладошку, приблизил к губам и неожиданно поцеловал так романтически нежно, трогательно и трепетно, что от изумления женщина не смогла вымолвить ни слова. Сюзанна молча подняла глаза на Райса и увидела то, что не ожидала увидеть никогда: некую затравленность. Глаза его напоминали глаза несправедливо обиженного и побитого пса.

– Благодарю вас за заботу обо мне, любовь моя, – искренне проговорил Реддинг.

Неожиданно Сюзанну осенило. Никто никогда не заботился о нем. Но, нет. Не может этого быть. Многие люди, несомненно, проявляли к нему внимание. Как можно было не позаботиться о ее ночном ястребе? Как может кто-то хладнокровно пройти мимо, если она, например, постоянно пребывает в тревоге о нем, в готовности разделить с ним беды и печали; если она любит его так беззаветно и безрассудно, что опасается одного: слишком явно обнаружить свое чувство?

Минуты интимного откровения истекли, благоприятная возможность не была использована. Реддинг оставил ее руку и уже давно пил кофе.

– Райс?

Он оторвался от еды и посмотрел на женщину. В глазах не было и намека на ту родственность душ, которая теплилась во взгляде минуту назад.

– Что вы собираетесь предпринять? – повторила Сюзанна вопрос, оставшийся без ответа.

– Я собираюсь снова наведаться в Остин. Как только смогу. Может быть, через пару дней.

– Это не совсем то, о чем я спрашиваю.

– Вам лучше этого не знать.

Райс был уверен, что дал исчерпывающий ответ.

– А Весу?

– Весу тоже.

– Вы вернетесь на ранчо?

Глаза его стали непроницаемыми.

– Я еще не знаю.

Сюзанна сжала кулачки. Ее не покидало тревожное предчувствие беды. Он не сможет один победить Мартинов. Но Сюзанна догадывалась, что это именно то, к чему он стремился.

– Уезжайте из Техаса, – попросила женщина.

– После того, что вы и ваш брат предприняли, чтобы я остался?

– Пожалуйста, уезжайте.

– Нет.

Ответ был резкий и решительный, и его безапелляционность неприятно задела Сюзанну. Она предложила ему воды, а потом спросила:

– Не желаете ли… побриться?

Реддинг поднял руку и ощупал щеки и подбородок.

– Боюсь, что для меня это будет пыткой… по другой причине.

Сюзанна провела взглядом по молодому телу Реддинга, скрытому под одеялом и ночной рубашкой. Многослойная ткань была не в состоянии скрыть причину, которая вызывала беспокойство Райса. С трудом оторвав взгляд от одеяла, прикрывавшего нижнюю часть торса и ноги, Сюзанна поинтересовалась:

– Что бы я могла сделать для вас?

– Расскажите мне все подробно о ваших соседях, обо всем, что совершили Мартины. Доктор Кэмпбелл поведал мне кое-что, но я бы хотел знать больше. Как можно больше.

– Зачем?

Реддинг твердо и властно посмотрел на женщину.

– Эрин, – вместо ответа промолвила Сюзанна, поняв, что правдивых объяснений не добьешься.

– Эрин?

– Невеста Веса. Моя подруга. Она знает всех.

Райс недоуменно спросил:

– А вы не знаете?

Сюзанна с запинкой объяснила:

– Я… перестала общаться с некоторыми соседями.

Реддинг внимательно изучал Сюзанну.

– Это… неприятно вам, не так ли?

Сюзанна повторила его обычное подергивание плечами.

– Мне это безразлично.

Райс кивнул, но она прекрасно поняла, что он не поверил. По правде говоря, то, что многие соседи отвернулись от нее, было Сюзанне обидно и неприятно. Она всегда была склонна поддерживать добрососедские отношения, но последние четыре года Сюзанна провела вне общества.

– Не могли бы вы пригласить Эрин сюда?

– С радостью, – ответила Сюзанна. – Честно говоря, я удивлена, что она так долго не показывается.

– Их встреча с Весом не была особенно удачной, – напомнил Райс.

Сюзанна подозрительно оглядела Реддинга. Скользнула взглядом с лица на грудь, живот и ниже… Женщина так и не узнала истинного состояния его здоровья. Она хорошо помнила, как он выглядел вчера, когда Вес привез его: поникшие плечи, опухшие, окровавленные ноги, не ноги, а кровавое месиво, избитое лицо, все в синяках и кровоподтеках. Сегодня синяки и места ушибов начали менять цвет.

– Сможете ли вы сделать это? – переспросил он. Сюзанна кивнула. Конечно, она пригласит Эрин. Если бы он попросил ее станцевать на раскаленных угольях, наверное, она выполнила бы и эту просьбу. Унизительно конечно, но правда.

Райс сделал еще глоток кофе. Рука его двигалась медленно и осторожно. Так осторожно, что сердце разрывалось на части. Реддинг поднял глаза и поймал выражение жалости в ее взгляде.

– Расскажите мне все, что вам известно.

И она начала.

* * *

Сюзанна оставила его через несколько часов.

Время перевалило за полдень. Райс поднялся на ноги. Он ненавидел проклятую ночную рубашку – шутовской наряд! – но она прикрывала ему спину. Тем не менее он чувствовал себя идиотом. Он всегда спал обнаженным и не любил лишних вещей.

Райс проверил, сможет ли он ходить. Боже! Как болели ноги!

Реддинг выглянул в окно. Прошло уже более суток с тех пор, как он столкнулся с Харди Мартином.

Как много изменилось за это время! Когда Сюзанна умоляла его уехать, уверяя, что Вес согласен с ней, он почувствовал слабость, которая моментально сбила первоначальный боевой настрой.

Никто никогда не беспокоился о нем. То, что о нем кто-то заботился, было новым ощущением, неиспытанным чувством, новым… бременем.

Сюзанна? Частично он ее понимал. Она была самой… о черт! Кем она была? Самой терпимой по отношению к нему? Терпеливой? Прощающей? Никогда не изведав ни одного из перечисленных чувств, он не был уверен в определении.

Ну, а Весли Карр? Здесь Райс уж совсем ничего не понимал. Он не удивился тому, что спас его именно Вес. Проклятый идиот ринулся бы спасать любого, кого угораздило попасть в положение, аналогичное тому, в котором оказался Райс, но доброжелательность одноногого калеки, доброта и сострадание, с которыми он промывал раны Реддинга, потрясли Райса до глубины души. А его уговоры, почти мольбы о том, чтобы Райс уехал из Техаса, были уже выше всякого понимания.

Обмозговав создавшуюся ситуацию, Реддинг объяснил ее с присущим ему рационалистическим цинизмом: Вес предложил ему покинуть ранчо, потому что в результате стычки с Мартинами он, Райс, был в большей степени бременем, чем подмогой. Только таким мог быть ход мыслей Веса, рассудил Райс.

Но планы Веса не имели для него никакого значения. Не только потому, что Райс привык считаться исключительно с собственными желаниями и амбициями, но и потому, что Вес не мог принять участия в битве против Мартинов: любой издалека узнает одноногого полковника. Кроме того, Вес был слишком благороден. Месть Реддинга не предусматривала снисходительно-высокого отношения к врагам.

Через окно Райс увидел, как Сюзанна направляется к загону. Волосы ее были небрежно заколоты сзади. На Сюзанне было очень простое, без вычурностей платье, но никого прелестнее этой женщины Райс в жизни не встречал. У него перехватило дыхание, когда он вспомнил, с каким волнением она ласкала его взглядом. Она смотрела будто…

Как будто он мог начать жизнь сначала и стать тем, кем ей хотелось бы, чтобы он стал. Правда, когда его война с Мартинами завершится, она скорее всего будет сторониться его, как прокаженного. Нет. Сюзанна этого не сделает. Но ее прекрасные лиловые глаза могут наполниться страхом и ужасом от содеянного им. Значит, он должен исчезнуть еще до того, как страх поселится в ее глазах. Но почему эта мысль так чертовски сильно его мучает?

* * *

Сюзанне не пришлось приглашать Эрин. Девушка сама прикатила в коляске, предварительно сделав покупки на Перекрестке Якоба. Она уже слышала о несчастье в доме Фэллонов. Никто ничего не знал точно. Никто не передавал обрывков сплетен иначе как шепотом.

Кроме вопросов, Эрин привезла с собой новости. В штат прибыли федеральные войска. Кое-кто видел, как Ловелл Мартин разговаривал с командиром соединения.

Райс, изнемогающий от бездействия и лежания в постели, совершил путь из своей спальни в гостиную; кроме бинтов, на ногах у него не было ничего. Стопы чертовски саднили и болели. Ноги распухли так, что ни одни сапоги не могли их вместить. Сюзанна принесла ему на выбор: сапоги покойного мужа, Веса, крестного отца. Реддинг чувствовал себя как стервятник, которому предлагают падаль.

Ему, безусловно, приходилось надевать на себя одежду умерших, но в том, что предлагалось ему сделать сейчас, было нечто отличное от предыдущей практики. Это было более личным, интимным делом. И ему оно не пришлось по душе. Именно поэтому Райс возненавидел проклятую ночную рубашку, принадлежавшую покойному Марку Фэллону. К счастью, сегодня Реддинг перекочевал в одну из своих собственных рубах. Он надевал ее, предварительно перебинтовав торс, так что кровавые следы не грозили уменьшить его и без того скудный гардероб.

Сказать, что он был не в духе, значит, ничего не сказать. Сюзанна весь день бегала вокруг него на цыпочках. Когда Райс появился в дверях гостиной, женщина пробормотала что-то насчет распоряжений доктора, но поймала один из его суровых взглядов, который решительно советовал ей держаться подальше и не совать нос в чужие дела.

Сюзанна действительно не знала, что делать с Реддингом. Он был неугомонным больным. Он не давал себе покоя и отдыха, хотя любое движение причиняло ему страдание.

Райс поинтересовался, где Вес, и неодобрительно заворчал, когда узнал, что тот уехал с Джаймом на пастбища. Реддинг проглотил завтрак, галантно поблагодарил Ханну, но, когда он обернулся к Сюзанне, глаза его были затянуты непроницаемой пеленой.

Поднявшись из-за стола, Райс проковылял к стулу, стоящему у стены, затем, отдохнув немного, вернулся на прежнее место и развалился на стуле у стола, морщась от боли.

Сюзанна, обрадовавшись сперва, что он составил ей компанию за едой, очень скоро поняла, что ее герой не в настроении и не расположен даже к короткой беседе. Вчера он выжал из нее все известные ей сведения о соседях, сегодня она была ему не нужна. Реддинг был погружен в собственные мысли и планы, которыми, очевидно, не собирался с ней делиться.

Райс попросил Сюзанну принести бумагу и карандаш и принялся что-то чертить и набрасывать, но Сюзанна даже не догадывалась, что. Оставшись недовольным первым наброском, он скомкал лист бумаги и взялся за следующий.

Испортив несколько листов, Реддинг, казалось, приблизился к желаемому.

Сюзанна оставила его в гостиной и отправилась на кухню помогать Ханне. Несколько работников приехали в полдень домой перекусить. Они забрали с собой еду для остальных мужчин. Сюзанна уже подумывала о том, чтобы присоединиться к «посыльным» и отправиться с ними на пастбища, но тут подоспела Эрин. Она, безусловно, рассчитывала застать Веса. Девушка была продуманно и привлекательно одета.

Сюзанна сидела, как удивленно расширились глаза Эрин при виде Райса, и знала, почему. Райс был на два дюйма выше Веса, а лицо, даже в синяках и побоях, было очень выразительным.

– Эрин, – представила Сюзанна девушку, запоздало сообразив, что они не встречались раньше. – А это Райс Реддинг. Это он сопровождал нас из Виргинии в Техас. Райс, это Эрин Макдугал, моя лучшая подруга.

Сюзанна не знала, чего можно ждать от Райса. Он направил все свое внимание на Эрин, очаровывая ее. Реддинг низко и церемонно поклонился девушке, поднес к губам ее руку. Эрин бросила быстрый, недоуменный взгляд на Сюзанну, но та лишь снисходительно улыбнулась и повела плечами.

– Как я рад вас видеть, мисс Макдугал, – ворковал Реддинг, не обращая внимания на выражение ужаса на лице девушки, появившееся после пристального рассматривания синяков и кровоподтеков, коими в изобилии была украшена физиономия Райса.

– Не могу ли я поинтересоваться, что произошло? – перво-наперво спросила Эрин.

Пока Сюзанна раздумывала над ответом, Райс перехватил инициативу:

– Небольшое столкновение мнений, мисс Макдугал, – объяснил он с очаровательной улыбкой, которую силились изобразить избитые губы.

Сюзанне хотелось просто избить его и избрать для этого способ, более изощренный, чем тот, который избрали Mapтины. После целого дня холодного пренебрежения к ней он разливался соловьем перед ее приятельницей.

Райс, конечно же, не забыл пустить в ход великосветское произношение. Он был совершенно английским денди, очаровательным и безобидным, с перебинтованными ногами. Хамелеон.

Эрин оглянулась в надежде увидеть жениха.

– А где Вес? – поинтересовалась она. Сюзанна заговорщицки подмигнула ей.

– Он на пастбище. Занят лошадьми.

– Я приехала… сказать вам, что прибыли федеральные войска. Небольшой контингент стоит на Перекрестке Якоба. Там же я узнала, что у вас произошло несчастье.

Райс неопределенно хмыкнул.

– Мы разошлись во мнениях по поводу моей национальности, – сказал он с ленивым безразличием. – Мне припоминается, что они называли это «проломить череп щеголю».

Эрин дружелюбно сощурилась, и Сюзанна улыбнулась. Эрин всегда отличалась добрым, отзывчивым сердцем. Но, очевидно, Райсу в ней было интересно совсем другое. Сюзанна оставила их и отлучилась послать одного из немногих оставшихся на ранчо работников за братом. Она просила передать брату, что дома его ждут новости, о которых он должен узнать как можно скорее. Федеральные войска. Сюзанна не знала, хорошие это новости или плохие, введены войска для защиты населения или с другой целью.

Когда Сюзанна вошла, Эрин и Райс находились в гостиной. Женщине было неприятно увидеть их вместе. Райс, как павлин, распустил хвост и, очаровывая девушку, плел вокруг нее кружева, расставлял силки. С Эрин Райс пытался вести себя как джентльмен. Но ведь он не был джентльменом и неоднократно подчеркивал это в разговорах с Сюзанной…

Сюзанна отчитала сама себя. Она достаточно насмотрелась на Реддинга, чтобы знать, что он преследует какую-то цель. У него во всем была своя корысть. Но в глубине души ей было очень неприятно видеть, как он рассыпается перед другой женщиной. «Вспомни вчерашний день», – сказала она сама себе. – «Вчера он поцеловал тебе руку с такой нежностью…»

Но может быть, это было таким же лицемерием, как сегодня? Сюзанна знала, что Реддинг был непревзойденным актером.

Райс расспрашивал Эрин о ее семье, и минуту спустя он уже знал об украденном хлопке. Сюзанна была поражена разговорчивость Эрин. Девушка так и сыпала суммами потерь, ценами на хлопок, перспективами будущих продаж в цифрах. Сюзанна не понимала, зачем Реддинг интересуется мельчайшими подробностями хозяйственной жизни семьи Макдугалов, почему Эрин с такой охотой все ему рассказывает. Потом Райс начал выуживать у девушки сведения о каждом известном ей человеке в отдельности: размеры понесенного ущерба, кражи, совершенные Мартинами, и прочее.

Реддинг вычерпывал из Эрин информацию так ловко, что, Сюзанна была уверена, девушке было невдомек его истинное намерение – выпытать вполне определенные сведения. Эрин была как будто загипнотизирована Реддингом, его магическим, завораживающим взглядом. А когда Райс узнал все, что хотел, он просто-напросто отвалился от стола и откинулся на стуле. Глаза не выражали больше ни интереса, ни расположения.

Но было уже поздно. Сюзанна была так увлечена наблюдением за Реддингом, что не заметила приезда брата, а Вес из-за двери заметил две склоненные головки – Эрин и Райса. Сюзанна очнулась, услышав его гневный голос:

– Какая трогательная сцена.

Ревность и ярость вибрировали в голосе, Сюзанна понимала брата слишком хорошо. Ей понравилось и покровительственно-собственническое отношение Веса к Эрин.

Лицо девушки, секунду назад казавшееся сосредоточенным и увлеченным, осветилось чистой, светлой радостью при виде Веса, в то время как Райс решил отомстить полковнику за неожиданное вторжение обычной издевательской ухмылкой, которая так раздражала Beca.

Глядя на метаморфозы, произошедшие с каждым участником действа, Сюзанна едва сдерживала улыбку.

Вес грозно посмотрел на Райса, затем перевел взгляд на Сюзанну.

– Вы посылали за мной?

Она кивнула.

– Эрин рассказала нам, что штаб федеральных войск расположился в Остине, а на Перекрестке Якоба стоит войсковая часть. Военные осуществляют всю полноту власти.

Вес проковылял к обширной, удобной софе и расположился в ней, не отрывая взгляда, полного тоски, от Эрин.

– Что думают об этом наши соседи? – озабоченно спросил он.

– Им это не нравится, – ответила девушка. Вес вздохнул.

– Наверное, это не изменит отношения ко мне, но я должен отправиться в штаб и дать объяснения по поводу исчезновения из тюрьмы Либби. – Он стрельнул глазами в сторону Сюзанны. – Бог знает, как я объясню это.

Эрин не знала, как относиться к происходящему. Она переводила взгляд с Веса на Сюзанну, потом на Райса, который, развалившись, сидел в кресле с видом человека, которого происходящее не касается.

– Люди видели, как Ловелл Мартин беседовал с их самым главным капитаном, – добавила Эрин.

– С капитаном? А ты не запомнила его имени?

Эрин с досадой покачала головой. Вес внимательно посмотрел на Райса.

– Это может существенно повлиять на ситуацию. Армия может захватить власть.

На секунду глаза Райса потемнели, взгляд, брошенный в сторону Веса, стал настороженным и враждебным. Но это длилось всего секунду, и Сюзанна сомневалась, что Эрин заметила изменения в Райсе. Девушка была полностью поглощена Весом.

– Нет, – просто ответил Райс, давая понять, что к нему федеральные войска не имеют никакого отношения. А он к ним. Затем он медленно, лениво поднялся и, потянувшись, сказал:

– По-моему, пришло время соснуть. Мисс Макдугал был рад с вами познакомиться.

Реддинг твердым шагом направился к двери, как будто у него никогда не болели ноги.

Райс нес себя с таким высокомерием и надменностью, каких ему еще не удавалось изображать.