Текст книги "Ренегат"

– Ваш брат может со всем справиться сам, – грубо оборвал майор женщину.

– Нет, еще нет. Сейчас он лишь существует. Но даже это уже достижение. Если бы вы видели его в госпитале до того, как пришли в сознание… Он был полностью деморализован Он бы…

Райс так и не узнал, что могло произойти с Весом. Сюзанна резко повернула голову в сторону, но ее слегка дрожащая рука продолжала оставаться на его плече. Боже! Как, наверное, она устала! Черт возьми! Двое калек, фургон-развалюха и пара полумертвых кляч, а она собирается проехать тысячи верст!

Райсу не нравилось постоянное восхищение, которое вызывала у него миссис Фэллон. Она была чертовски упрямой глупышкой.

– Черт возьми, я ему неприятен, – сказал Райс о Весе.

Сюзанна снова обернулась к нему, и Райсу показалось, что глаза ее были влажны от слез, впрочем, может быть, всему виной причудливая игра пламени.

– Да, это так, – созналась Сюзанна, – он вас недолюбливает, потому что вы ведете себя вызывающе и хотите поставить его на колени. Я не имею права осуждать его.

Она умела дерзить. Это была уже вторая неприятность, сказанная за последние несколько минут. Райс подавил глухое рычание.

– Вы действительно собираетесь пересечь всю страну в этой… в этом фургоне?

– Пока не раздобудем чего-нибудь получше, – ответила женщина с такой наивностью, которую Райс нашел в высшей степени нелепой.

– У вас есть хоть сколько-нибудь денег? – поинтересовался майор и был почти доволен, когда поймал ее подозрительный взгляд. Он радовался тому, что Сюзанна не слишком доверчива.

Она оставила без ответа его вопрос и, в свою очередь, поинтересовалась:

– Не хотите ли воды?

– И если что-нибудь найдется, то поесть – тоже.

Сюзанна выглядела смущенной:

– Мне очень жаль. У нас крайне мало продуктов. У меня почти не было времени, да и большинство магазинов было закрыто, – голос ее упал до шепота, – но у меня есть несколько галет и сыр.

– Любовь моя, это звучит как приглашение на пир.

В голосе его звучала ласка и нежность. Райс произносил это слово сотни, тысячи раз раньше, но никогда у него не было такой мощной подоплеки, как сейчас. Сюзанна Фэллон залилась краской. Майор это заметил и усмехнулся про себя.

Женщина отправилась к фургону и вернулась с едой. Бесцеремонно стряхнув галеты ему на колени, Сюзанна пошла к брату, захватив с собой салфетку с оставшейся едой. Пока майор медленно жевал, давая возможность желудку привыкнуть к пище, Сюзанна оставалась с Весли.

Райс сильно ослабел. Любое движение давалось ему адским напряжением воли. Однако после еды он почувствовал себя бодрее, и еще лучше – после воды. Сюзанна была права. Надо ко всему относиться проще, если он хочет быть годным хоть на что-либо.

Реддинг повторно принял решение сопровождать Сюзанну и ее брата. По крайней мере еще немного.

Майор перевернулся на спину и закрыл глаза, погрузившись в размышления над тем, каким образом она стреляла и умудрилась не промахнуться. Начав с винтовки, он рисковал зайти слишком далеко и решил воздержаться от дальнейших раздумий. В отношении ее недавнего вдовства у Реддинга не было никаких угрызений совести. Абсолютно никаких.

В Англии большинство браков основывалось на соображениях удобства и семейных связях. Сам он имел альковные отношения со многими замужними женщинами и с еще большим числом вдовушек. Имея такой опыт, мучиться угрызениями совести перед вступлением в очередную связь было практически невозможно. Тем не менее личность ее покойного мужа была небезразлична Райсу. Размышляя над этими вопросами, он и уснул.

* * *

Сюзанна лежала без сна, разглядывая звезды, едва различимые за серым, плотным туманом. Она была слишком утомлена и возбуждена, чтобы уснуть. Слава Богу, она была на пути к дому. Но рядом с ней не было Марка.

Пологие холмы. Дикие цветы. Небо такое чистое и голубое, что даже больно долго смотреть на него. Она истосковалась по родной земле. Интересно, смогут ли холмы Техаса излечить ее от непонятного томления? Правда, Сюзанна не была уверена в своем желании излечиться.

* * *

Рано поутру Сюзанну разбудило громыханье пушки по дороге. Небо все еще было затянуто серой пеленой. Дорога была вновь занята отрядами джонни, медленно, как бесконечная змея, ползущими на юго-запад. Сюзанна протерла глаза, прогоняя сон, чувствуя себя разбитой и не отдохнувшей. Волосы, которые она заплетала в тугие косы, распустились и неаккуратными прядями падали на лицо. Сюзанна подозревала, что выглядит как Медуза Горгона.

Женщина приподнялась и огляделась. Вес уже проснулся и сидел у костра, за которым присматривал ее ястреб, – нет, майор Реддинг, отчитала она сама себя. Она почувствовала на себе его испытующий взгляд. Ей хотелось продемонстрировать ему уверенность и независимость.

Каждое движение майора было сдержанным и точно рассчитанным. Внешне он был похож на бандита: лицо его вновь заросло жесткой щетиной. Сюзанна вспомнила, как брила его несколько дней назад. Она нервничала, руки у нее дрожали. Она задрожала и сейчас, когда осознала интимность этой процедуры. Наблюдая за Райсом Реддингом.

Сюзанна вновь ощутила ноющую боль, давшую знать о себе глубоко изнутри.

Сюзанна зачесала волосы назад. Майор улыбнулся и направился к ней.

– Миссис Фэллон, – внешне обращение его было безукоризненно вежливым, но в тоне его играла насмешка, – я согрел немного воды. Не желаете ли умыться?

Сюзанна постаралась не заметить липкого, заигрывающего взгляда.

– Какие у нас новости?

Райс пожал плечами и кивнул в сторону солдат.

– Они говорят, что генерал Ли собирается присоединиться к Джонсону в Каролине, но… Боже мой! Вы только посмотрите на них! Босые, голодные оборванцы! Как они собираются сражаться? – Он запнулся на минуту и ответил сам себе со странным сочетанием восхищения и презрения:

– Боевого духа достанет на то, чтобы прикончить еще несколько человек, а дальше?

– Несколько янки?

– Никому не известно, что взбредет им в голову. Час назад прискакал курьер и передал, что янки захватили Ричмонд, но Грант приказал своим солдатам не стрелять по отступающим джонни.

– Как Вес? – Сюзанна оглянулась на брата.

– С утра он немного размялся и даже подбросил несколько прутиков в костер.

Сюзанна протерла глаза.

– В мешке осталась горсть кофе, – сообщила она, не будучи уверенной, что у них есть время пить кофе. Но, с другой стороны, почему бы и нет?

Райс с любопытством взглянул на женщину:

– Что еще у нас есть?

Сюзанна задумалась над ответом. У нее было очень мало еды и очень мало денег. Останется ли майор с ними, если узнает об этом? Сейчас проверим, решила Сюзанна. Она вытащила из-под скамьи мешок, в котором обычно хранят зерно. Сейчас в нем лежали их скудные запасы. Райс взял его и, заглянув внутрь, усмехнулся.

– Тут больше, чем я думал, и меньше, чем я надеялся, – он опустил мешок на землю.

– Не рассчитывайте на многое.

– Нет, конечно. Я перестал это делать довольно давно, – в голосе не было сожаления, только трезвый взгляд на вещи.

Но пассивное согласие майора казалось Сюзанне циничным и ранило больше, чем сожаление. Ей стало обидно, но она решила не показывать вида.

– У меня денег не много, но они есть. Мы с вами сможем договориться.

Слушая Сюзанну, Реддинг широко улыбался.

– В данный момент я не требую денег, миссис Фэллон, но я не удивлюсь, если вся армия Конфедерации, оставив надежды на интендантов, обратится за материальной помощью к вам.

– Вы останетесь с нами? – серьезно спросила Сюзанна.

– Я ведь сказал, что да, – ответил Райс легко и просто.

– Ну… тогда вы, очевидно, захотите изменить сумму. Абсолютных величин не бывает, не правда ли?

– Вы помните все и всегда, миссис Фэллон?

Она кивнула.

– То, что для меня важно, всегда.

Реддинг неопределенно хмыкнул.

– Вы, должно быть, думаете, что от меня больше неприятностей, чем пользы.

– Не думаю, чтобы вы были искренни, майор.

– Как это понимать?

– Мне бы не хотелось пускаться в объяснения, – ответила женщина. Сюзанна и не смогла бы ничего объяснить, даже если бы захотела. Но ее удивляло то, что при его самоуверенности Райс сомневался в том, что может принести пользу.

Секунду он ломал голову над ее недомолвками, потом улыбнулся.

– Неужели добрые люди никогда не предупреждали вас, что надо держаться подальше от незнакомцев?

– Я не считаю вас незнакомцем. Я видела вас в самом плачевном состоянии, не припоминаете?

Он нахмурился, вспоминая первые дни пребывания в госпитале: вонь, грязь, зараза.

– Майор…

– К вашим услугам, миссис Фэллон, – шутливо отозвался он.

Сюзанне было неприятно, что он произнес это «миссис Фэллон», как будто специально держал дистанцию. Но даже это не могло нарушить магнетического притяжения, которое возникло между ними.

– Мне бы хотелось знать, почему вы стремились покинуть Либби?

– Ну… это длинная история.

– И вы не готовы ее поведать?

– Нет, – благодушно, но твердо прервал ее Райс, и женщина поняла, что ей не суждено узнать ничего нового.

С минуту майор разглядывал ее, как бы уговаривая задать другой вопрос, но после краткого молчания поднял мешок с земли…

– Я приготовлю кофе, а вы, если хотите… проделайте то… что нужно проделать…

Сюзанна вспыхнула с головы до ног. Ну вот, опять. Джентльмены не напоминают о естественной надобности. Другой вопрос, хочет ли он быть джентльменом.

Она кивнула и быстро отвернулась, чтобы не видеть неприличного блеска его циничных глаз.

Сюзанна поискала глазами брата. Вес ковылял к фургону. Она вспомнила его довоенную удаль и стать. К горлу подступил комок, ей стало трудно дышать. Ни в коем случае нельзя обнаружить жалость. Для Веса нет ничего хуже жалости и сожаления по утраченному здоровью. Именно поэтому важно присутствие майора. Он никого не жалел. Сюзанна непроизвольно сжала руки в кулачки, непрерывно следя за братом. Он устроился рядом с костром с чашкой кофе.

– Сью, – неуверенно окликнул ее Вес. Женщина оглянулась на его зов.

– Скажи… он… Реддинг… сказал тебе что-нибудь неприятное?

Сюзанна вздрогнула. Вероятно, лицо ее горело. Она покачала головой.

– Нет, он просто предложил сварить кофе, пока я умываюсь.

Вес изучающе смотрел на сестру.

– Мы можем обойтись и без него, Сью. Кроме того, мы можем дождаться янки.

А потом дожидаться еще и еще чьей-либо помощи? Несмотря на некоторую уверенность в себе, Вес нуждался в посторонней помощи. Ночью ему понадобилась помощь, просто чтобы выбраться из фургона. Если ему придется передвигаться верхом, он будет нуждаться в поддержке, чтобы оседлать коня и спуститься на землю. Все железные дороги на юге разбиты, все порты закрыты. Если они будут дожидаться чьей-то услужливой помощи, у них и дома-то не останется. Нет, им нельзя ждать. И они не могут кочевать одни.

Вес пристально разглядывал Райса.

– В нем есть что-то, что не… – он не мог подобрать точное слово. Сюзанна хорошо понимала, что имеет в виду ее брат, но не хотела, чтобы Вес об этом догадался.

– Может быть, это потому, что он иностранец?

– Тогда что он делает в армии янки?

Она пожала плечами. Слава Богу, Вес спал, когда во время загадочной беседы в госпитале майор Реддинг сообщил ей, что он совсем не тот человек, за которого его принимают.

– Мне это не нравится, – решительно произнес Вес. – Я за ним понаблюдаю.

Сюзанна довольно улыбнулась. Это было именно то, на что она рассчитывала. Не потому, что она опасалась незнакомца, а потому, что это могло поднять дух Веса. Майор заставлял Веса беспокоиться о нем больше, чем Вес беспокоился о себе. Она согласно кивнула.

– Я знала, что могу положиться на тебя.

Вес неожиданно подозрительно посмотрел на сестру, но она как бы не заметила его взгляда.

– Как ты думаешь, там за деревьями, безопасно?

Лицо Веса прояснилось.

– Я провожу тебя немного.

Сюзанна радостно согласилась.

Она не удержалась и оглянулась назад. Ее ночной ястреб закончил пить кофе и стоял, привалившись к фургону. По лицу его блуждала самодовольная улыбка.

ГЛАВА 6

Прошло уже пять дней с тех пор, как фургон ни шатко ни валко катился по ухабам, и три дня с того вечера, когда Сюзанна наложила Райсу швы

Глядя на майора, она радовалась его чудесному выздоровлению. Райс уже без труда справлялся с обязанностями возницы. От природы смуглая кожа его загорела, исчезла пугающая бледность. А его тело! Гибкое, сильное, мускулистое, все движения которого были так чувственны, притягивало взгляд. Сюзанна много раз, но тщетно зарекалась пялить на него глаза. Женщина объясняла свой неискоренимый интерес к майору необходимостью следить за его здоровьем, но в глубине души знала, что это ложь.

Всякий раз, когда они нечаянно касались друг друга или он ей помогал выйти из фургона, Сюзанна явственно чувствовала, как всепроникающий огонь, мгновенно распространяясь, сжигает ее изнутри. Ощущение было невыносимо сладким, пьянящим и очень сильным. И чем настойчивее были попытки женщины смирить разгоряченное тело, тем мощнее непокорная плоть восставала против насилия.

Главные силы отступающей армии повернули на юг, чтобы объединиться с войсками генерала Ли. Сюзанна и ее спутники продолжали движение по своему маршруту. Редкие путники попадались им на дороге: раненые солдаты, разбредающиеся по домам, посыльные, курьеры, немногочисленные кавалерийские отряды. Основной поток беженцев и отступающих солдат иссяк. Зарево над Ричмондом давно пропало из виду.

Из-за постоянной тряски у Сюзанны невыносимо болело то место, упоминание о котором неприлично в отношении леди. На ладонях появились мозоли и ссадины, кожа на руках шелушилась. У всех троих животы урчали от голода, но они договорились экономить продукты, и ели очень мало.

С наступлением темноты лошади начали спотыкаться, и Сюзанне показалось, что они уже не могут тянуть фургон дальше. Да и сама она устала. Очевидно, та же мысль пришла в голову майору. Он указал на далекий огонек, мерцающий в темноте.

– Похоже на ферму. Надеюсь, там нам удастся запастись водой, а может, и раздобыть немного еды.

Сюзанна, вспомнив, что у нее в мешке осталось всего несколько галет, головка засохшего сыра и немного вяленого мяса, согласилась. Майор натянул вожжи, лошади повернули на ухабистую дорогу, поверхность которой была изрыта тяжело груженным транспортом. Фургон неуклюже подскакивал на ухабах. Неожиданно одно колесо крякнуло и раскололось, напоровшись на какое-то препятствие. Фургон накренился и одним углом уперся в землю. Лошади рвали поводья в беспомощной попытке вытащить повозку. От ужаса покорные, усталые клячи обрели молодую прыть. Фургон задумчиво колыхался, но с места не трогался. Все, что было внутри, включая трех немощных путников, заскользило влево. Взбесившиеся клячи разорвали постромки и, обретя свободу, ускакали в лес. От сильных рывков фургон потерял зыбкое равновесие, упал набок и, медленно кувыркаясь, полетел под откос.

Сквозь затуманенное сознание Сюзанна слышала стоны Веса и ругань майора. Райс инстинктивно обнял ее и прижав к себе, смягчил падение, но не смог уберечь ее голову от удара об обод колеса.

Потом Райс услышал грубую брань за несколько футов от себя и отметил, что Вес по крайней мере жив. Майор ясно осознавал, что тело Сюзанны надежно покоится под его собственным, но еще отчетливее он ощущал его неподвижность. Райс перевалился на бок, освобождая ее от тяжести.

Светила луна. Перевернутый фургон отбрасывал на землю уродливую тень. В полной темноте Райс едва различал лицо Сюзанны. Она лежала неподвижно. Рана майора давала о себе знать мучительной болью, но он сосредоточил все свои мысли на Сюзанне.

– Сью, – настойчиво звал Вес.

– Она здесь, – откликнулся Райс.

Майор нашел запястье Сюзанны. Пульс едва прощупывался. Таким же слабым было дыхание. Руки Райса поползли вдоль тела женщины. Открытых ран или переломов он не обнаружил.

Сюзанна слегка шевельнулась, и его рука нечаянно скользнула по ее груди. Женщина затрепетала. Райс ощутил свое собственное ослабевшее дыхание. В горле застрял комок. Ему чертовски захотелось пожалеть ее, прижать к себе, позаботиться о ней. Хоть немного.

– Миссис Фэллон?

Сюзанна подняла руку, и майор поймал ее ладошку в свою, крепко сжал ее, стараясь передать пожатием руки уверенность в благополучном исходе.

– Все в порядке, миссис Фэллон, – произнес Райс много жестче, чем ему бы хотелось.

Райс услышал, как Вес пытается самостоятельно выбраться из-под обломков фургона.

– Сестра!

– Что случилось? – спросила Сюзанна слабым, прерывающимся голосом.

– Случилось то, что должно было случиться: фургон развалился.

Теперь, когда Райс убедился, что ничего серьезного с ней не произошло, речь его вновь приобрела оттенок насмешливого цинизма.

– А что с Весли?

– Со мной все в порядке. Мы беспокоились о тебе.

Голос Веса был много сильнее, увереннее, чем когда бы то ни было раньше. Может быть, Сюзанна Фэллон была права в том, что человек обладает большим запасом мужества, чем он сам предполагает. Самосожаление на время покинуло полковника Карра.

Сюзанна пошевелилась. Райс чувствовал, какое у нее легкое и сильное тело. Он испытывал неизвестное ему доселе чувство сострадания. Майор так и не смог припомнить, когда он в последний раз о ком-нибудь позаботился, совершил что-то значимое для другого человека. Наверное, этого и не было в его жизни. Некоторое сожаление он испытывал много лет назад, когда умерла его мать. Но это не было настоящим горем. Ушла из жизни женщина, которая ни разу не сказала ему доброго слова, не приласкала его. Это была потеря чувства некоторой защищенности, которая необходима каждому ребенку. Сейчас он испытывал нечто другое. Беспокойство? Сожаление? Что бы это ни было, ему не нравилось положение, в которое он попал. Это нарушало его душевное равновесие. Любовь была для Реддинга спортом. И ни разу с тех пор, как в нем проснулся мужчина, Райс не выпустил чувства из-под контроля.

Покончив с душещипательными воспоминаниями, майор решил оценить ситуацию, в которой они оказались. Ужас! Они находились между двумя враждующими сторонами, одна из которых была бы не прочь наложить на него лапу. Они остались без лошадей. Фургон, очевидно, восстановлению не подлежал. Денег не было. А он нес ответственность за женщину и ее брата-калеку.

Райс размял затекшее тело, проверяя, целы ли руки и ноги. Он был в порядке.

Сюзанна изредка шевелилась, и Райс решил, что с ней тоже все хорошо. Он поднялся.

– Мы не можем здесь больше оставаться.

Вес подполз к Сюзанне. Она полулежала, приподнявшись на локте.

– Я никак не могу найти костыли, – пристыжено прошептал он.

Слова и тон Веса могли бы вызвать жалость даже у майора, если бы в это время он не отчитывал себя за то, что размяк от одного вида беспомощной женщины.

– Ей нельзя двигаться, – отчеканил Райс. – Я пойду на огонек и разузнаю, где мы находимся, и постараюсь найти лошадей.

Наступило тяжелое молчание.

– Черт подери, – выругался наконец Вес. Райс расслышал в его чертыханье и боль, и отчаяние, и вторично испытал непривычную симпатию к полковнику.

– Нельзя оставлять ее без присмотра, – бросил он уже на ходу.

– Я жива, – прошептала Сюзанна. – Не говорите обо мне так, будто меня уже нет.

Двое мужчин одновременно повернулись к ней. Лицо женщины в лунном свете, просачивающемся сквозь ветви деревьев, казалось бледным. Но губы были сжаты так, как она это делала в самые решительные минуты жизни.

– Я себя прекрасно чувствую, – твердила Сюзанна, пытаясь встать. Попытка закончилась провалом, и женщина со стоном опрокинулась навзничь.

Райс дотронулся до ее лодыжки. Нога распухала буквально на глазах. Реддинг слегка потянул за стопу.

– Я думаю, что это простое растяжение, но она не может передвигаться. А наш фургон годится только на дрова. Пойду разыскивать лошадей.

– А что мне делать, если случится какая-нибудь неприятность? – раздраженно и беспомощно спросил Вес.

Винтовка. Райс сощурился, вглядываясь в темноту. Он начал поиски с освещенной лунной поляны. Райс отыскал костыль и мешок с остатками провизии. Он опустил руку в мешок и нащупал тупой нож. Лучше, чем ничего. Но все равно. Нужно искать винтовку.

Майор вспомнил годы, проведенные в Африке. Сколько ружей прошло через его руки! Он многое бы отдал за то, чтобы сейчас сжимать в руках одно из них. В Англии он всегда ходил с маленьким дерринджером, а в собственном доме в Лондоне хранил небольшой набор оружия. Джентльмены пользовались им, чтобы защитить свою честь. У Реддинга ни разу не возникла в этом необходимость, возможно, потому, что природа не наградила его этим качеством.

Честь – что бы ни скрывалось за этим словом – была абстракцией, абсолютной величиной. Райс Реддинг не мог позволить себе рисковать жизнью ради такой безделицы. С молоком матери он впитал истину: чтобы победить, нужно напасть первым. В любое сражение он вступал только для того, чтобы сохранить свою жизнь.

Сейчас, без оружия, майор чувствовал себя уязвимым. Можно было надеяться только на себя. Ему очень не хотелось оставлять Сюзанну и ее брата в лесу ночью без всякой защиты.

Райс продолжал поиски винтовки. Куда, к дьяволу, она могла запропаститься?

Луна скрылась за облаком – видимость стала еще хуже. Передвигаясь в потемках, Райс зацепился ногой за какой-то предмет. Он нагнулся в надежде, что это винтовка. Реддинг мысленно обратился к Всевышнему, хотя сомневался в его существовании… а ладонь его уже благодарно поглаживала смертоносное железо. Райс был уверен, что Сюзанна при необходимости сумеет воспользоваться винтовкой. Он полагался на женщину как на защитника обоих остающихся, и первым побуждением Райса было вручить оружие не полковнику, а ей.

Пришла пора и Весу начать проявлять активность и приносить пользу. Для начала было необходимо приспособиться ездить верхом с одной ногой. С самого начала было очевидно, что рано или поздно придется пересаживаться на лошадей: уже в Ричмонде фургон дышал на ладан.

Райс остановился в нерешительности, стараясь определить свое местонахождение и обдумать дальнейшие действия. Они. Он им больше не нужен. Он может позвать кого-нибудь на помощь и убираться.

Райс испытывал искушение поступить именно так. Смущение и сексуальное влечение к женщине заставляли его уехать.

С другой стороны, несмотря на однажды произнесенные слова об относительности всех понятий, он привык держать свое слово и не нарушал оговоренных условий. В этом заключалось его понятие о совести. Он невесело усмехнулся над собой. Ирония обстоятельств.

– Майор Реддинг? – в голосе Сюзанны слышались тревожные нотки, и Райсу стало ясно, что он не может бросить брата и сестру. По крайней мере не сейчас. Он останется с ними до тех пор, пока Вес не сможет защищать их, пока они не научатся обходиться без его помощи. Тогда он оставит их без опасения и выворачивающего наизнанку душу чувства вины. Это было новое для Райса чувство.

Где им раздобыть лошадей? Он вспомнил о счете в лондонском банке, на котором хранилась весьма приличная сумма денег, накопленных в результате торговых операций, игры на бирже, тонко просчитанных вложений. Сейчас польза от этих денег была нулевая. У Райса не было ни фартинга при себе, не было даже бесполезного конфедератистского доллара. Когда он попал в плен, с него сняли все, включая часы. В данный момент майор был обладателем пары ботинок, которые он стащил с убитого им офицера-янки, и чужого белья, которое раздобыла для него Сюзанна. Ну что ж, когда-то у него и этого не было.

Реддинг зашагал к тому месту, где сидели в ожидании брат и сестра, протянул Весу винтовку.

– Я скоро вернусь, – пообещал Райс и пошел в направлении далеких огней.

* * *

Тихо переступая, майор выбирал места потемнее. Свет вывел его к добротному дому и амбару. Мерцающий огнями дом выглядел как рождественская елка. Невдалеке темнели еще строения. Во дворе стояла санитарная повозка. Вокруг костра сидели солдаты. Очевидно, это было что-то вроде госпиталя.

Райс щурился, стараясь по цвету мундиров определить, кто это – янки или джонни. Странно, что нет часовых. Майор подкрался ближе: джонни.

Недалеко от костра топтались привязанные к изгороди лошади. Тощие и изможденные, они были не намного лучше тех, которых путники потеряли во время аварии.

Райс решил было просто подойти к солдатам, но вспомнил, что совсем недавно его чуть не убили в подобной ситуации. Янки были уже близко, а он чертовски остерегался любых задержек и промедлений. Райсу не улыбалось также быть пойманным и посаженным под стражу конфедератистами. Кроме того, он всегда брал то, что хотел, не спрашивая разрешения, и, черт возьми, он не собирался менять свои привычки. Угрызения совести Реддинга не мучили.

Обычная сделка. Пара-тройка лошадей за тех двух кляч, которые от них сбежали. Солдаты, конечно, их отыщут, когда отправятся на поиски своих, пропавших.

Три, решил майор, но потом отказался от своего намерения.

Вес и Сюзанна заподозрят неладное, как только он появится с тремя новыми клячами и скажет, что сменял их на двух доходяг, которые тащили их фургон. И так как брат с сестрой горят желанием побыстрее и без неприятностей добраться до дома, они, пожалуй, отвергнут конокрадство как способ добывания транспортных средств.

С тяжелым вздохом изнемогающего под бременем нравственных ценностей человека он решил подождать, пока солдаты улягутся и уснут. Когда подошло время, майор ползком подобрался к изгороди. Ни одного часового. Такое впечатление, что уснувшие, зная, что война окончена, были слишком утомлены, чтобы выставить караульных. Райс предполагал, что люди, спящие вокруг костра, были ранеными, а лошади предназначались для санитарной повозки.

Майор выбрал пару коняг, которые выглядели посвежее других, и начал резать постромки. И бросил. Черт возьми! Нет седел. А без седла, черт бы побрал все на свете, Вес Карр не сможет даже удержаться на лошади.

Амбар. Райс лег на брюхо и пополз к амбару. Приблизившись, он услышал голоса, доносившиеся изнутри, и сообразил, что амбар служил убежищем для раненых. Майор осторожно развернулся и пополз обратно к изгороди. Там он все-таки перерезал веревку и освободил двух лошадей. Затем, крадучись. Райс двинулся к лесу, ведя за собой двух кляч. Отойдя на безопасное расстояние, он вскочил на одну из них и пустил шагом.

* * *

Впервые с тех пор, как она покинула Техас, Сюзанна потеряла надежду. Несмотря на многочисленные разочарования и мытарства, выпавшие на ее долю, долгое время ей удавалось сохранять оптимизм. Сюзанна твердо верила, что отыщет своего мужа, что Вес поправится и обретет прежнюю уверенность в себе, что они вернутся к родному очагу. Но сейчас она поняла, что их бегство из Ричмонда было глупостью. Даже хуже. Было настоящим безумием бежать из осажденного города в сломанном фургоне, запряженном двумя доходягами, которых ей удалось раздобыть, потому что они не были нужны никому.

Женщина прислонилась спиной к перевернутому фургону. Лодыжка ныла, но это было терпимо, Сюзанна не хотела, чтобы ее синяки и шишки были препятствием в передвижении. Если Райсу Реддингу покажется, что она и Вес задерживают его, то это будет равносильно тому, что он их бросит. А у Веса довольно своих проблем, не хватало ему еще беспокоиться о ней.

Боже милосердный! Сюзанна гнала от себя мысль, что майор может их покинуть.

Тьма поглотила его как свое собственное порождение. Он растворился в темноте, как создание ночи. Это было как бы напоминанием о том, кем он был. Или не был.

Женщину охватило чувство одиночества, покинутости. Сюзанна затрепетала при воспоминании об удивительной нежности его рук, испытанной ею, когда он ощупывал ее тело, о сострадании, звучащем в его голосе, о беспокойстве о ней. Сюзанна уже давно не задумывалась над тем, нравится ей или не нравится, когда ее опекают, жалеют. У нее не было выбора.

Шло время. Райс не возвращался. Полковник Весли Карр начал проявлять беспокойство.

– Я не доверяю ему, – со знакомым недовольством проворчал Вес. – А что, если он не вернется?

Несамостоятельность брата покоробила Сюзанну.

– Нам не остается ничего другого, кроме как поверить ему, – ответила Сюзанна, не в силах ссориться с братом.

Женщина начала было пододвигаться к Весу, но вскрикнула от боли. В ответ она услышала беспомощную брань брата.

– Ты ударилась. Тебе больно?

– Из меня просто чуть не вышибло дух, а так все в порядке. – Сюзанна утаила от брата, что еще раньше ушиблась головой. Он подполз к сестре, взял ее за руку.

– Ты уверена? Я могу попытаться…

– Он вернется, Вес. Я уверена, что он вернется.

– Все равно, мне это не нравится, – упрямо возразил Вес. – Объясни мне, ради Бога, почему мы не могли подождать в Ричмонде?

– Город горел. А что, если бы мы оказались там, как в подожженной ловушке?

– Янки не допустили бы этого.

Сюзанне захотелось посмотреть брату в глаза, но было довольно и того, что он держал ее за руку. Она чувствовала беспокойство Веса. Раньше, до войны, обо всех членах семьи заботился он. Он был сильным. Ответственным. А на протяжении многих прошедших недель он был просто беспомощным калекой.

– Вес, мне необходимо вернуться домой, – прошептала Сюзанна.

– Боже мой, Сью, я бы очень хотел тебе помочь.

– Ты и так помогаешь тем, что ты рядом.

Сюзанна услышала вздох недоверия, но она сказала правду. За последние годы в ее жизни было очень много потерь, и то, что Вес выжил, было чудом. Она приняла бы его, чтобы с ним ни случилось, и то же сделает Эрин. В этом Сюзанна была уверена.

– А задумывалась ли ты над тем, почему твой майор так поторопился покинуть Либби? – вопрос был неожиданным и, казалось, не имел отношения к предыдущему разговору

Сюзанна молчала. Ей бы тоже хотелось знать, почему.

– Я думаю… я уверена… мы можем доверять ему, – нерешительно проговорила женщина.

– Весь вопрос в том, насколько.

– У нас нет ничего из того, что нужно в пути.

– У нас нет денег?

– Очень мало.

Вес снова тяжело вздохнул. Им предстояло преодолеть еще тысячу миль или немного больше.

– У тебя ветер в голове, Сью.

– Наступит время, когда ты перестанешь так думать.

– Наверное, когда у меня будут две ноги.

Сюзанна сжала руку брата.

– Вес, я благодарна тебе и Богу, что ты, жив. Я знаю, что Эрин почувствует то же самое.

– Может быть. На первых порах.

– Она ждала тебя пять лет.

Короткий горький смешок.

– Она скоро поймет, что потратила это время впустую.

– Вес…

– Сейчас я не могу даже отправиться за подмогой. От меня будет еще меньше пользы, когда придет время чинить фургон, – сказал Вес. – Самостоятельно я не могу даже твердо держаться на ногах. И мы зависим от этого…

От моего ночного ястреба.

Брат и сестра погрузились каждый в свои невеселые думы, разговор иссяк. Они ждали. Он ждал. Она ждала…

Вес ползал по земле, стараясь отыскать второй костыль. Ему было ясно, что майор не вернется. И почему он должен был возвращаться?! Райс прекрасно знал, что продукты и деньги были на исходе. Лошади пропали.