Текст книги "Мрачный и опасный"

– Когда это? – удивленно спросила Кэтрин. – Он что, приходил сюда без меня?

– Вот именно! – возмущенно воскликнул Ральф. – У тебя все вокруг виноваты, кроме Джейка Трелони. А что я такого сделал? Просто отказался сообщить ему, куда ты уехала. Ведь ты же сама просила меня об этом. В конце концов мне пришлось сознаться, что ты отправилась в Корнуолл. Пойми, я ведь не фанатичный герой, способный претерпеть все пытки и гордо умереть в когтях хищника, лишь бы не выдать врагу какой-то подробности из жизни своей соседки.

– Ах, я, значит, для тебя просто соседка?

– Нет, крошка, это я так шучу.

– Выходит, он и вправду искал меня? – Кэтрин была потрясена. – А я ему не поверила. Думала, это случайность, что он тоже оказался в Корнуолле.

– Ну, там, где речь идет о таком человеке, как Трелони, не может быть никаких случайностей, – важно проговорил Ральф. – Итак, возвращаясь к вопросу о Коллине. Если ты опасаешься напускать на него своего смертоносного Джейка, тебе остается одно – наплевать на него со всей его болтовней.

– Ну что ж, именно это я и собиралась сделать, – пробормотала Кэтрин.

– Тогда прекрати меня терзать. Кстати, у тебя и у самой неплохо подвешен язык. Ты вполне могла отчитать его так, что в другой раз ему хамить не захотелось бы.

– Он говорил о Джейке ужасные вещи. Меня это настолько выбило из колеи, что я просто опешила, к тому же он и трубку сразу бросил.

– Ладно, не расстраивайся. Куча народу говорит ужасные вещи о твоем прекрасном Джейке, – проворчал Ральф. – Всем ты рот не заткнешь, даже если и брошу свои дела и примусь тебе помогать. А сейчас, если не возражаешь, я вернусь к созданию своего шедевра. А ты или пойди на кухню и приготовь нам кофе, или удались к себе. Я бы, несмотря на то что ты для меня не только соседка, предпочел последнее, потому что скоро придет Рози, а я еще совсем ничего сегодня не наработал.

Как-то поздно вечером Кэтрин вместе с Ральфом возвращалась домой из кино. Джейк не звонил уже целую неделю, и у нее совсем опустились крылышки. Она была так несчастна, что совсем забыла про меры безопасности и думать не думала, что на нее нападут его недруги. Лишь когда они шли через темный торговый зал уже закрытого магазина к лифту, Кэтрин заметила, что Ральф нервничает.

– Будешь смеяться, – пробормотал он, когда лифт неторопливо тащил их наверх, – но мне кажется, я понял, почему ты отправилась со мной в кино. Поссорилась со своим Джейком и решила пренебречь мерами безопасности. Мне кажется, ты поступаешь так, чтобы ему досадить.

– Нет! – резко возразила Кэтрин. – Я не способна на такие вещи!

– Допускаю, что ему ты досадить не способна. Но зато здорово досаждаешь мне. Но теперь – все! Довольно с меня таких поздних вечерних прогулок. Нервы надо беречь.

Кэтрин и сама понимала, что поступила глупо и что Ральф не находит в этом ничего приятного. Поэтому, когда лифт остановился у квартиры Ральфа, она решила извиниться и чем-нибудь утешить бедного своего друга.

– Знаешь, давай-ка я приготовлю что-нибудь вкусненькое на ужин, может, тогда ты простишь меня за доставленное беспокойство.

Он принял приглашение, и лифт, поскрипывая, поднял их еще на один этаж.

Отперев дверь и включив свет, Кэтрин замерла, на пороге. Лицо ее страшно побледнело, она еле дер жалась на ногах, так у нее тряслись поджилки. По том, держась за дверь, все же умудрилась сделать еще один шаг, после чего прислонилась к стене чтобы дать войти Ральфу.

– Что?.. – начал тот, а затем тоже остановился. – Боже!..

Он буквально остолбенел, как и Кэтрин, и с ужасом осматривался вокруг, лицезря варварски разгромленное помещение. Дверь на кухню была открыта, там тоже виднелся страшный разор.

В самой студии диваны и стулья перевернуты, обшивка их вспорота, содержимое выпотрошено и разбросано по полу, даже шторы и легкие тюлевые занавески сорваны с кронштейнов и разодраны в клочья. Ничто не избежало внимания разорителей, все подверглось бессмысленному разрушению.

Кухонный пол усеян содержимым банок, пакетов и коробок: соль, сахар, крупы – все, что хранилось на полках буфета, было безжалостно рассыпано. А когда Ральф заглянул в спальню Кэтрин, он увидел там не менее безобразное зрелище: шкафы открыты и опустошены, вся одежда разбросана по полу, постель перерыта, матрас вспорот.

Ральф не мог выговорить ни слова, так его ошеломило увиденное. А Кэтрин все еще стояла в прихожей, прижавшись к стене. Ей было достаточно и того, что она видела с этого места. Выражение ее лица просто напугало Ральфа.

– Кэтрин, – тихо окликнул он, приблизившись к ней.

Она посмотрела на него какими-то совершенно пустыми глазами и вдруг рванулась вперед, в комнату.

– Джейк! Надо позвонить Джейку!

Но телефон нашелся далеко не сразу. Пол между перевернутыми стульями и диванами был усеян обрывками и осколками. Наконец Кэтрин обнаружила провод и пошла по нему, что-то бормоча себе под нос, вернее даже не пошла, а поползла на коленках, не выпуская провода из рук, и ползла так до тех пор, пока не наткнулась на телефонный аппарат.

Сняв трубку, она прислушалась и в паническом ужасе взглянула на Ральфа.

– Он не работает! Как же мне связаться с Джейком?

– Да ты сама выдернула шнур, – стараясь быть спокойным, проговорил Ральф. – Ползла и ногой зацепила его.

Он подошел к розетке и включил телефон, после чего ему оставалось только молиться, чтобы Джейк Трелони оказался дома. Он чувствовал, что сам вряд ли сможет вывести Кэтрин из этого состояния. Она выглядела так, будто находится на волоске от припадка, что, впрочем, и неудивительно. Ральф надеялся, что Трелони найдет способ ее успокоить, ведь именно на нем сосредоточены все ее мысли. Да, кроме него, как видно, никто сейчас не поможет.

С первого раза Кэтрин не дозвонилась – номер был занят – и положила трубку. Тогда Ральф позвонил в полицию. Это надо было сделать сразу, но так уж вышло… Потом он прошел в кухню и еще раз все внимательно осмотрел.

Вот оно! Пожарная лестница! Они проникли сюда по пожарной лестнице.

Когда он вернулся из кухни, Кэтрин стояла на коленях и без конца накручивала номер Джейка. Она, бедняжка, никак не могла дозвониться, и Ральф, глядя на ее лицо, искаженное болью, с ненавистью думал о тех, кто решился разрушить гнездо этого беззащитного, в сущности, создания. Они выждали момент, когда ее не было дома… Ральф впервые в жизни почувствовал, что мог бы убить человека, вернее, не человека, а любую из этих омерзительных и жестоких тварей.

Кэтрин наконец дозвонилась и теперь на грани истерики кричала в трубку:

– Ох, Джейк, они приходили! Джейк! Я нуждаюсь в тебе!

– Он придет? – спросил Ральф, когда Кэтрин положила трубку.

Она кивнула. Слезы все еще катились по ее щекам.

– Надо перестать плакать, – сквозь слезы проговорила она. – Джейк будет шокирован. Я ведь никогда не плачу. Он… он сказал… он едет сюда.

– Ты так это говоришь, будто в чем-то перед ним виновата, – раздраженно заметил Ральф.

Но Кэтрин, погруженная в свои мысли, будто не слышала его, лишь покачала головой, потом встала, пытаясь собраться с духом к тому моменту, как сюда ворвется этот ее безумный Трелони. Ральфу, во всяком случае, представлялось, что тот именно ворвется, как неистовый ураган. Он просто не способен был представить себе Джейка Трелони, передвигающегося в пространстве как-то иначе.

– Послушай, Ральф, а вдруг они и у тебя побывали? – внезапно спросила Кэтрин. – Иди, посмотри.

– Нет уж! Вот дождусь твоего Джейка, потом и схожу, – категорически заявил Ральф. – Я не оставлю тебя одну.

Он действительно не хотел оставлять Кэтрин, ибо своим присутствием хоть как-то отвлекал ее от постигшего несчастья. Кроме того, он заметил нечто, чего она еще не разглядела. Нигде, сколько он ни искал, не было видно и следа пребывания Снежка. Всякие мысли могут забрести человеку в голову в такой ситуации. Ральф подумал, что, если они убили кота, с ней точно случится припадок или что там еще…

Нет, ее нельзя оставлять одну. Он даже сам себе удивился, обнаружив, что ожидает Трелони с большим нетерпением. Этот человек, как он вдруг сейчас совершенно отчетливо осознал, способен совладать с любой ситуацией гораздо лучше, чем он сам.

И они вдвоем с Кэтрин так и стояли – поскольку присесть было просто некуда, – пока не услышали шума поднимающегося лифта. Вскоре Джейк возник в дверном проеме, мгновенно осмотрел помещение и затем направился прямо к Кэтрин.

– Джейк! Смотри, что они натворили! – выкрикнула она, бросившись ему навстречу.

Стремительность, с которой Кэтрин влетела в его объятия, достаточно красноречиво подтвердила все то, о чем Ральф и раньше догадывался, а выражение лица Джейка уверило его, что Кэтрин теперь действительно в безопасности. Она опустила голову на плечо Джейка, а тот бережно поддерживал ее, успокоительно поглаживая по плечу, а потом и просто гладя по голове, как гладят испуганного ребенка.

– Пойду к себе, посмотрю, все ли там в порядке, – пробормотал Ральф, испытывая вполне понятную неловкость.

Ему вдруг показалось, что он совершенно лишний. Что он, в самом деле, торчит здесь, нарушая гармонию их тесного мирка?

Но, к большому удивлению Ральфа, Джейк сказал:

– И сразу же возвращайтесь.

Ральф кивнул и вышел, а Джейк осмотрелся еще раз, теперь уже внимательнее. Ее даже и усадить было некуда. Волна бешеной злобы захлестнула его. Ее дом, ее пристанище, ее мастерская! И главное, что он уже понял, – это не было предупреждением. Нет, это явный обыск. Погромщики – скорее всего, тут поработал не один человек – явно искали его материалы и, видно, безуспешностью поисков были доведены до злобного отчаяния. Губы Джейка сурово поджались. Нет, настоящего отчаяния они еще и не нюхали! Но он им это устроит.

– Кэтрин, тебе лучше? – Та кивнула. Со слезами она справилась до его прихода, хотя их следы были еще заметны. Он поцеловал ее в щеку и ощутил на губах солоноватый привкус. – Ну хорошо. А теперь давай осмотримся хорошенько и прикинем размер нанесенного ущерба.

Внешне он был совершенно спокоен, хотя внутри у него все кипело от столкновения разных чувств. Он и себя проклинал, что впутал ее в свои передряги, и с бессильной злобой думал о недоступном пока противнике, и ужасался тому, что она все еще подвергается опасности, а главное, испытывал мучительную жалость к этому созданию, чей прекрасный и никому не мешавший мирок разрушен до основания. Ох, лучше бы он вообще не знал о ее существовании!

Но что теперь говорить… У него в ушах до сих пор звучал ее голос, ее призыв. Когда она звонила, то сквозь слезы произнесла столь дорогие ему слова: «Джейк! Я нуждаюсь в тебе!» Это ее «нуждаюсь», ошеломившее его, пробило ледяную стену, которую он с таким трудом выстроил между своей душой и чувством, которое к этой душе пробивалось. Боль Кэтрин вдруг ощутил как свою собственную, такого с ним никогда еще не бывало. И хотя он целую неделю упорно воздерживался даже от звонков ей, она все же, испугавшись, позвонила ему. Не кому-нибудь, а ему. Ведь Ральф был здесь, рядом с ней, а она искала защиты только у него.

Он прижал ее к себе и поцеловал в макушку, а глаза его в это время продолжали осматривать мастерскую. Нет, они не просто разбросали ее вещи, они злобно разрушили весомую часть ее жизни. Самые жуткие проклятья вертелись у него на языке, но он сдержал себя, погасил неистовое пламя ярости, разгоравшееся в нем. Он понимал, что его открытая ненависть к врагу меньше всего может сейчас помочь Кэтрин.

– Тебя не затруднит показать мне всю квартиру? – спросил он и, взглянув на нее, с облегчением увидел, что она улыбается.

– Конечно. Что это ты все возишься со мной, утешаешь? Не лучше ли мне выступить в качестве экскурсовода, сопровождая тур по квартире соответствующими пояснениями?

Джейк выпустил ее из объятий, и она первым целом повела его в спальню, где разрушения были почти тотальными. Матрас сброшен с кровати, вспорот и выпотрошен. Одежда разбросана по полу – юбки, кофточки, блузки и свитера вперемешку с эфемерным нижним бельем – и ярость Джейка возросла еще больше от одной мысли, что погромщики смели касаться своими грязными руками этих интимных личных одежек, которые принадлежали Кэтрин. Кэтрин!

Джейк заметил, как передернулись ее плечи, и прекрасно понял, что она в этот момент должна чувствовать. Он быстро, одну за другой, начал подбирать ее вещи и передавать ей, а она, ни слова не говоря, забрасывала их в опустошенный гардероб.

– Надо будет отдать в чистку, в прачечную, – пробормотала она себе под нос. – Но решусь ли я когда-нибудь…

– Да лучше все это просто выбросить, – расслышав ее слова, твердо сказал Джейк, – Сегодня же утром пройдемся по магазинам и купим все, что требуется.

– Ну нет! – воскликнула Кэтрин, и глаза ее загорелись. – Это же все мои вещи. Их бы не было здесь, не выбери я их из массы других. Отдам их чистку, а до тех пор буду носить то, что на мне. Нет, Джейк, им не удастся меня запугать.

– Кэтрин, они искали здесь мою рукопись, спокойно проговорил Джейк, – и не нашли ее, так что сюда больше не придут. – Он отвернулся и бросил взгляд в сторону мастерской. – Я возмещу все потери. Пусть это будут не точно такие вещи, но мы постараемся найти как можно более похожие. Картины, которые они изрезали или вообще вырезали из рам, тоже можно отреставрировать, на худой конец – заменить подобными, как вышло с чашкой вашей тетушки.

Она кивнула, чувствуя себя слишком усталой, чтобы возражать или предлагать свои варианты. Что до чашки, то Джейк действительно нашел в антикварном магазине нечто очень близкое и по времени создания, и по стилю. Кэтрин отослала чашку тете Клэр, сопроводив это извинениями. Та была вполне удовлетворена, о чем и не преминула сообщить племяннице.

Пока явно воспрянувшая духом Кэтрин все еще оставалась в спальне, собирая одежду, Джейк направился в кухню, где попытался навести хоть какой-то порядок. В это время в квартиру вернулся Ральф.

– У меня все в целости, никто не вторгался, – сообщил он.

– Вас, очевидно, во внимание не приняли, – пробормотал Джейк, разыскав чайник, наполнив его водой и ставя на плиту. – Они забрались сюда по пожарной лестнице. Но как им удалось устроить такой погром почти бесшумно? Кэтрин, наверное, была у вас?

– Мы выходили, – воинственно сознался Ральф. – Кэтрин вдруг заскучала, и мы отправились в кино. Она вообще всю последнюю неделю была такой несчастной, страшно хандрила.

– Моя вина, – пробормотал Джейк. – А впрочем, хорошо, что вас не было. Думаю, они видели, что вы ушли, и дожидались только закрытия магазина. Это говорит о том, что они следили за нами.

– Ох, не травите мне душу, – взмолился Ральф, будто лишь собственная душа и занимала его. Затем еще раз осмотрелся вокруг и добавил: – Знаете, я решил до прихода полиции ничего здесь не трогать. Вы звонили им?

– Нет.

– Ну, а я позвонил, – чуть ли не торжественно произнес Ральф. – Правда, не сразу, но позвонил.

Джейк помрачнел.

– Нам не нужна полиция. Им никогда не схватить людей, которые это сделали.

– Разве они не должны предать дело огласке? – раздраженно спросил Ральф.

Джейк метнул в него весьма выразительный взгляд.

– Ну, это вряд ли. Что у нас сегодня? – Он посмотрел на часы. – Вторник. Раньше конца недели пни и слова не сообщат прессе.

– И что вы намерены за это время предпринять?

Ральф вопросительно взглянул на Джейка, сам не веря тому, что вступил в разговор с этим высоким, мрачным и властным человеком, который одним своим видом пугал его до смерти.

– Кое-какие меры воздействия, – мрачно проинформировал его Джейк. – Я знаю, чем их достать.

Ответ прозвучал загадочно, но Ральф решил пока ограничиться этим и ничего больше не спрашивать.

– Вот только кота что-то не видно, – сказал он, понизив голос, чтобы Кэтрин, все еще находившаяся в спальне, его не услышала.

Джейк повернулся и посмотрел на него вполне по-человечески, что Ральф подметил в нем впервые.

– Если что, для Кэтрин это будет настоящим ударом. – Он быстро взглянул в сторону спальни. – Вы хорошо искали?

– Я просто его нигде не вижу, – пробормотал Ральф. – Но настоящие поиски затевать не стал, чтобы не встревожить Кэти раньше времени. У нее и без того достаточно огорчений. Может, он где-то прячется…

Они подошли к выходу на пожарную лестницу. Дверь взломана и почти сорвана с петель. Нет, это не было бесшумным проникновением посредством неких специальных воровских инструментов, действовали грубые взломщики, которые совершенно точно знали, что им нечего опасаться, иначе говоря, здесь явно велись предварительные наблюдения. Уход Кэтрин и Ральфа они, должно быть, проследили, а потом дождались закрытия магазина. Бояться им было нечего.

Джейк побледнел от гнева. Снежка действительно нигде не было видно, и он опасался, что рано или поздно тот все равно где-то обнаружится, но, увы, мертвым.

Они спустились по пожарной лестнице во двор, но не обнаружили кота и там, и, когда поднимались наверх, Джейк ощутил нечто вроде симпатии к Ральфу. Было в этот момент в них что-то родственное. Они оба тревожились, и не столько, конечно, о самом Снежке, сколько о том, как тяжело воспримет утрату своего любимца Кэтрин.

А Кэтрин, войдя со Снежком на руках в кухню и не обнаружив там мужчин, удивилась: куда они могли подеваться? Но тотчас услышала их шаги, и вот они сами появились в дверном проеме и оба замерли на месте, уставившись на нее.

– Где он был? – резко спросил Джейк.

– Кто?

– Да кот, кто же еще? – выпалил Ральф. – Мы уж решили, что они от бессильной злобы похитили его или даже убили.

К их общему изумлению, Кэтрин уткнулась смеющимся лицом в белый пушистый бок кота.

– Похитили! – продолжая смеяться, проговорила она. – Да кто бы осмелился? А ну-ка, Ральф, попробуй хоть ты похитить его. Это ведь вам не пушистая кошечка с розовым бантиком на шейке. Снежок настоящий мыслитель! Не веришь, спроси у Джейка. Джейку удалось с ним договориться и даже иступить в сговор.

Ее лучащиеся смехом зеленые глаза устремили взгляд на Джейка, и тому нестерпимо захотелось Проситься к ней, прижать к себе и, вопя от радости, поднять ее на руки и подбросить в воздух. Это была его, его собственная сумасшедшая девочка. Что она делала, стоя на руинах своего маленького, безжалостно разрушенного негодяями мирка? Она смеялась!

Кэтрин сбросила кота на пол, и всем стало заметно, что Снежок выглядел гораздо более раздраженным, чем обычно.

– Он отсиделся под ванной, – сказала она. – У меня ведь прекрасная ванна викторианских времен на таких смешных львиных лапах, так что я прекрасно знала, где его искать. Он всегда скрывается там, когда что-нибудь не по нему. Кстати, он тут даром времени не тратил, – добавила она с довольной улыбкой. – На полу в ванной я обнаружила кровь. Похоже, эти идиоты пытались выцарапать его оттуда. Они, как видно, ничего не знают о кошках.

Кэтрин прошла вперед, осмотревшись, нашла банку кофе и занялась его приготовлением, благо что чайник, поставленный Джейком, к этому моменту уже закипел.

– Малышка, я горжусь тобой! – патетично произнес Ральф, дружески похлопав ее по плечу, несмотря на то что Джейку это могло и не понравиться.

Но тот не выказал признаков раздражения. Он просто держал свою чашку и неотрывно смотрел в глаза Кэтрин. Она улыбнулась ему, и оба пребывали в состоянии полной отрешенности, которая не нуждалась в словах.

Какое-то время, пока они пили кофе, прошло в тишине. Затем все трое приступили к основательному осмотру разоренной квартиры, пытаясь по ходу дела хоть что-то привести в надлежащий вид.

Ральф между тем решил выяснять то, что требовало немедленного решения.

– Кэтрин, ты не можешь оставаться здесь на ночь. Я постелю себе на диване, а тебе уступлю свою спальню, так что…

– Нет никакой необходимости, – прервал его Джейк. – Она поедет ко мне. Надеюсь, вы подержите у себя кота, пока мы не приведем здесь все в должный порядок.

– Конечно, какой разговор, – тотчас согласился Ральф, избегая встретиться глазами с Кэтрин.

Та зарумянилась, как дикая роза. Как счастливая дикая роза. Глядя со стороны, можно было подумать, что весь этот разгром ничего для нее не значит. Да, похоже, его догадки абсолютно верны. Она просто без ума от Джейка Трелони. Впрочем, и сам Ральф изменил свое отношение к пещерному человеку. В каком-то смысле даже хорошо, подумалось ему, что Кэтрин побудет пока у него. Он, этот большой и мрачный мужик, защитит ее лучше кого бы то ни было, что прямо-таки написано, как говорится, у него на лбу. Если понадобится, Трелони наверняка наймет целый полк охранников, да он и сам выглядит, как небольшая, но прекрасно вооруженная армия.

Когда прибыли полицейские, они проявили к инциденту гораздо больше внимания, чем в свое время к поджогу в квартире Джейка. Оно и понятно – квартира Кэтрин подверглась гораздо более сильному разрушению. Они записали имена и адреса присутствующих и, позвонив к себе в отделение, вызвали экспертов.

– Надо все хорошенько исследовать, – сказал один из полисменов Ральфу. – Здесь могут быть отпечатки пальцев.

Джейк держался спокойно. Но, конечно, заметил, что оба полисмена игнорировали его с того момента, как он назвал свое имя. Хотя лицо его ничего не выражало, внутри бушевал ураган гнева. Эти люди были слишком хорошо вышколены, чтобы прямо выказать свое отношение к нему, но мысли их он угадал без труда. Раз тут запутан Трелони, наверняка думали они, то дело ясное. Хотя сами, может быть, и не видели в этом деле никакой ясности.

Джейк подумал, что здесь не может не объявиться его собственная, персонально прикрепленная ищейка, и он не ошибся. Инспектор Харрисон не замедлил явиться, слишком даже оживленный для своей анемичной натуры. При виде жуткого хаоса в квартире художницы инспектор поднял брови. Джейк только диву давался, ибо, общаясь с этим полицейским чином, ни разу не видел на его лице столь сильного проявления чувств.

Инспектор все внимательно осмотрел, не сказав ни слова. Джейк с иронией наблюдал за ним, спрашивая себя, не надеется ли инспектор найти здесь и его, Джейка Трелони, отпечатки пальцев, чтобы заварить новое дело. Ему все это казалось просто смешным. Что бы ни делал инспектор, какой бы важности ни напускал на себя перед лицом своих подчиненных, все-таки в этом случае Джейк лучше тал, что здесь произошло, чем его мучитель.

– Вы знакомы с мисс Холден? – спросил наконец инспектор, пронзая Джейка взглядом прищуренных глаз.

– Очевидно. Раз я здесь.

Кэтрин, услышав в голосе Джейка некоторую напряженность, оглянулась. Лицо у него было спокойное, но, немного зная его, она видела, что он похож сейчас на бойца, готового к схватке.

– Полагаю, вас обоих не было здесь, когда это случилось?

– Нет, мы сидели здесь и даже помогали им! – огрызнулся Джейк.

– Шутки здесь, мистер Трелони, не уместны, поскольку ситуация… – начал было инспектор, нот Ральф договорить ему не дал.

– Кэтрин… то есть мисс Холден, выходила из дому вместе со мной. Я живу здесь же, этажом ниже.

– А вы, мистер Трелони? Вы находились здесь? – спросил инспектор, в обычной своей манере покачиваясь на пятках.

Джейк постарался унять свое раздражение.

– Я находился у себя дома.

– Один?

Джейка захлестнула волна негодования, и тут ему на помощь пришла Кэтрин. Она выступила вперед и оказалась лицом к лицу с инспектором.

– Минутку! – воскликнула она. – Что это вы тут затеваете? Уж не хотите ли вы сказать, что весь этот хаос устроил мистер Трелони? Я правильно вас поняла, инспектор?

– Ничего я не хочу сказать, мисс Холден. Я просто хочу знать правду.

– Правда вся здесь, перед вашими глазами. – Кэтрин указала на разор. – Кто-то ворвался в мою квартиру и все тут порушил. Меня дома не было. Мистер Трелони находился на другом конце Лондона. Пока вы нападаете на моего друга, настоящие погромщики уходят все дальше. Вы ведь, кажется, сыщик? Ну так и займитесь сыском! А если не хотите, то просто покиньте мой дом и предоставьте мне возможность заняться уборкой.

– Но послушайте, мисс Холден, вещи не всегда таковы, какими они кажутся. Я понимаю, конечно, ваше состояние…

– От вас не требуется вникать в мое состояние, – отрезала Кэтрин. – У полиции, насколько мне известно, другие функции. Разорена моя квартира, налицо факт вандализма. Так вот, идите и приложите усилия к тому, чтобы найти преступников, пока они окончательно не замели следы. И постарайтесь при этом проявить побольше рвения, чем вы проявили при расследовании попытки поджога квартиры мистера Трелони и поджоге офиса его коллеги.

– Кэтрин, полегче, – проворчал встревоженный Ральф.

– Заткнись, Ральф! – выпалила Кэтрин. – Ты думаешь, он что? Арестует меня за нарушение субординации? Ну так я не служу в полиции и не хожу у него в подчиненных. Зато как частное лицо и налогоплательщик вполне могу обвинить его в некомпетентности.

Джейк подошел к ней и обнял за плечи. Она была напряжена и вся дрожала от негодования.

– Достаточно, сердце мое, – сказал он тихо. – Отпусти бедного человека исполнять свои непосредственные обязанности.

В голосе Джейка явно слышался сдерживаемый смех. Кэтрин обернулась и с удивлением увидела, что глаза его светятся. Он и действительно переживал нечто совершенно для него неизвестное. Никто никогда не защищал его прежде, не заступался за него, а Кэтрин, эта птичка, на целую голову меньше его ростом, маленькая, тоненькая и хрупкая, как фарфоровая статуэтка, бросилась ему на выручку. И бесстрашно дала отповедь одному из его главных неприятелей.