Текст книги "Мрачный и опасный"

ГЛАВА 13

Эксперты, проводившие следственные мероприятия, прервали работу и с большим интересом наблюдали за ходом сражения, так что если здесь и были какие отпечатки пальцев, то про них в эту минуту напрочь забыли. Но стоило инспектору Харрисону, заметив непорядок, посмотреть на них своими неподвижными выпуклыми глазами, как работа закипела вновь. Те двое полисменов, что прибыли первыми, уткнувшись носами в свои записные книжки, старались не рассмеяться вслух.

– Вам, мисс Холден, стоило бы попридержать свой норов… – заговорил инспектор, но тотчас был прерван.

– Почему это? – агрессивно спросила Кэтрин.

– В самом деле, Кэтрин, успокойся, – тихо распорядился Джейк, слегка сжав ее плечи. – Мне кажется, ты уже высказала свою точку зрения.

– Теперь я понимаю, почему у твоего кота такой характер, – пробормотал Ральф, когда инспектор отвернулся. – А я-то боялся, что кто-нибудь выскочит на нас из темноты, когда мы возвращались домой. Да с такой защитницей…

– Он не имеет права так обращаться с Джейком, – сказала Кэтрин низким от возмущения голосом.

Джейк охватил ладонями ее лицо и внимательно всмотрелся в него, после чего спокойно сказал:

– Пойди приготовь нам еще по чашке кофе.

Кэтрин устремила было на него гневный взор, то тотчас гнев ее пошел на убыль, потому что его темные, магнетически действующие глаза вмиг успокоили ее, и она почувствовала, что хочет укрыться под крылом его мужественной защиты. Хватит геройских подвигов и выступлений перед полицией, остальное надо предоставить Джейку. Однако ей почему-то не хотелось слишком уж открыто выказывать ему свою покорность, и потому она отвернулась. Это было движение, подсказанное инстинктом.

А Джейк, понимая состояние Кэтрин, ничего больше не стал говорить, лишь поцеловал ее в макушку и выпустил из рук, слегка подтолкнув к кухне. Они слышали, как уходя она пробормотала себе под нос, что уж инспектор Харрисон на чашечку кофе ни в коем случае рассчитывать не может. Ах ты мой маленький храбрый тигрик, с нежностью подумал Джейк, глядя ей вслед, но, когда обернулся к инспектору, на лице его не было ничего, кроме холодной и выжидательной вежливости.

Никто не посмеет выжить эту девушку из ее единственного прибежища. Завтра же они составят список потерь, и он поможет ей забыть ужас сегодняшнего дня, отправившись с ней по магазинам. Рукопись может подождать. Он уже знал, что и как должен теперь делать для безопасности Кэтрин Холден.

– Собери все, что тебе может понадобиться, остальным мы займемся завтра, – сказал Джейк ей позже, когда полицейских уже не было. – Сегодня был тяжелый день. – Затем он обернулся к Ральфу и тихо сказал: – Спасибо вам. Теперь я понял, почему Кэтрин ценит вашу дружбу.

– Да, мы старые приятели, – ответил Ральф. – Наша дружба, можно сказать, проверена временем. – Он храбро взглянул Джейку в лицо и протянул ему обе руки. – Она нуждается в вас, – добавил он твердо. – Я уж думал, что после истории с этим подонком она не скоро…

– Вы говорите о Коллине? – сухо спросил Джейк. – Мне довелось встретиться с ним.

– Да, Кэтрин мне рассказывала.

На свой страх и риск Ральф попробовал извлечь Снежка из-под ванны, куда тот опять забрался, хотя правильнее было бы сделать это самой Кэтрин. Но ближе оказался Джейк, он подошел и бесцеремонно вытянул котяру из его укрытия, и Ральф, как ни странно, ничуть не взревновал. Кота он боялся почти так же, как и самого Джейка Трелони. Более того, теперь он понял, что в некоторых случаях опасаться нужно и самой Кэтрин. Сегодня она вполне убедительно продемонстрировала свой норов.

С собой Кэтрин взяла только небольшую сумку. Она и вообще ничего не хотела брать, но пришлось все же прихватить тапочки, ночную рубашку, халат и косметику. Завтра она сдаст часть вещей в срочную химчистку, что требует стирки, постирает сама, и тогда у нее будет что носить.

О самой квартире она старалась не думать. Джейк сказал, что поможет с дальнейшим обустройством, но все это потом. Было почти два часа ночи, она чувствовала себя опустошенной. В машине, сев рядом с Джейком, Кэтрин откинулась на спинку сиденья и почти сразу провалилась в сон, измученная вечерними событиями.

Под домом, в котором жил Джейк, имелся гараж. Он был воистину огромен, и из него можно было подняться к любой квартире. Джейк разбудил девушку и, взяв за руку, повел к одному из лифтов, войдя в который нажал на кнопку своего этажа. Она стояла, опираясь о стенку, глаза ее слипались.

Джейк растроганно смотрел на Кэтрин, которая казалась сейчас усталым ребенком. Ярко-рыжие волосы частично закрывали лицо, она с трудом подавляла зевоту. Слишком утомленная, чтобы говорить, слишком измученная, чтобы задумываться, где она и с кем.

Он понимал: она с такой готовностью согласилась пойти с ним, потому что доверяет ему, хотя, если бы не усталость и несчастье с ее домом, Кэтрин вряд ли так покорно приняла бы его приглашение. Улыбка блуждала у него на устах при одном воспоминании о том, как она кинулась ему на грудь, когда он вошел сегодня к ней в дом. Это уже было однажды там, в Пенгарроне, когда он напугал ее своим появлением. А как храбро бросилась она на его защиту! Настоящая тигрица. Нет, не тигрица, это женщина – его собственная женщина.

Когда лифт остановился, Джейк вывел ее и, отперев дверь, поднял на руки и внес в квартиру. Она не противилась, напротив, обняла его за шею и закрыла глаза.

В спальне он поставил Кэтрин на ноги. Та насилу разлепила глаза и непонимающе осмотрелась.

– Где это я?

– Там, где тебе придется ночевать, – шепнул Джейк ей на ухо. – Эта комната в твоем полном распоряжении.

Кэтрин только кивнула и продолжала неподвижно стоять. Джейк начал раздевать ее. Девушка не протестовала, даже подняла руки, когда он набрасывал на нее ночную рубашку. Затем она была уложена в постель и тотчас провалилась в глубокой сон.

Да, она полностью доверилась ему. Какое-то время Джейк стоял над нею, любуясь, потом наклонился и легонько поцеловал в лоб, после чего покинул спальню, бесшумно прикрыв дверь. Он убьет всякого, кто посмеет прикоснуться к ней. Хорошо, что ее не оказалось дома, когда бандиты явились туда с этим омерзительным обыском…

Странно, почему же они не обыскали его, Джейка, квартиру? Возможно, потому, что проникнуть сюда гораздо труднее. А может, они подозревают его и обладании какими-то особыми, мифическими возможностями? Иное дело квартира Кэтрин, там им опасаться было нечего.

Он еще раз проверил запоры входной двери, а затем пошел приготовить себе постель. Завтра ему предстоит множество дел.

Вообразить ход мыслей противника Трелони было нетрудно. Ренфрей потому и думал, что Джейк станет хранить копию своей работы в квартире Кэтрин, поскольку сам именно так и поступил бы, доведись ему что-то прятать. В подобных обстоятельствах его меньше всего смущала бы мысль, что он подвергает близкую ему женщину реальной опасности. Джейк все лучше понимал логику этого человека и то, как отразить его возможное в будущем на падение.

Но что случилось с Джиллиан?

Джейк лежал в темноте и думал об этой женщине. Она возникла в его жизни в тот период, когда ему пришлось вести светский образ жизни – вращаться среди известных персон, посещать множество мест, в которых, по мнению издателей, ав тору бестселлеров появляться совершенно необходимо. Словом, тогда он позволил втянуть себя в то, что явно противоречило его натуре. С началом съемок фильма по его первой книге дела пошли еще хуже, и он нашел в себе силы покончить с такой жизнью.

Джиллиан свила для него уютное гнездышко, привила ему вкус к хорошим вещам, и Джейк погрузился в этот закрытый мирок, отдыхая от всего внешнего. Но он был одинок. Внутренне, в самых: глубинах души, это одиночество всегда ощущалось им, хотя Джиллиан постоянно находилась где-то рядом, отдаляясь и приближаясь, но никогда не покидая его и исподволь, со свойственной ей искушенностью в житейских делах, внушая ему, что без нее он просто пропадет. Хотя на самом деле их совместная жизнь – это он осознал далеко не сразу – была выгодна ей одной.

Неприступность и способность все и вся послать к черту были присущи ему с самого детства, сначала проявляясь как способ самозащиты, а потом став неотъемлемыми чертами характера. С Джиллиан он умудрялся сдерживать свой норов. Она все делала так убежденно, так блистательно, что ему оставалось только держаться в сторонке и наблюдать за происходящим. И поначалу это его вполне устраивало.

С течением времени Джейк постепенно начал приходить в себя, но было уже поздно.

Он горестно улыбнулся. Они были мужем и женой, она даже хотела ребенка. При воспоминании об этом Джейк почти развеселился. Ребенком Джиллиан надеялась привязать его к себе еще крепче, повергнуть в еще большее несчастье. Но он и без того чувствовал себя достаточно несчастным, особенно когда понял, что на самом деле представляет из себя его супруга со всеми ее старыми связями и старыми друзьями…

Совсем уже собравшись заснуть, Джейк вдруг вновь обрел ясное сознание, вспомнив о своей хрупкой и прекрасной гостье. Его стиснутые губы расслабились, а тело, напротив, так и напряглось – от нахлынувшего желания. Он не просто желал эту женщину, он хотел и ребенка от нее. Хотел видеть ее переменной, и знать, ощущать, чувствовать, что частица его жизни слилась с нею и вскоре принесет прекрасный плод, который пока созревает в ее недрах. Он так хотел, чтобы она осталась с ним, жила с ним. От хмеля мечтаний его отрезвил простой вопрос: захочет ли и она того же?

На следующее утро, принимая душ, Джейк по донесшимся звукам догадался, что Кэтрин уже на кухне и хлопочет по хозяйству. Он быстро натянул джинсы, свитер и пошел посмотреть, что она там делает.

Кэтрин заваривала чай, и это сразу напомнило ему тот день, когда он впервые привел ее к себе и распорядился, чтобы она пошла и приготовил чай, а сам засел за газетные вырезки и записи касающиеся Ренфрея. Тогда на ней было ярко-синее платье с белой отделкой. Теперь она в шелковом халатике, наброшенном поверх ночной рубашки. И сама она казалась такой шелковой, нежной, что у Джейка, когда он вошел в кухню, перехватило дыхание.

Подкравшись, он, не сдержавшись, обнял Кэтрин.

– Джейк! – Она откинула голову и посмотрела на него смеющимися зелеными глазами. – Ты меня напугал.

– Доброе утро.

Ладони его даже как будто слегка покалывало от ощущения хрупкой женской нежности, и он почувствовал, как сильно хочет ее. Стоило ему плотнее прижать ее к себе, она наверняка почувствовала бы это, поскольку его желание обрело весьма ощутимую форму.

Нет, сегодня слишком много дел, и дел весьма важных, из-за которых он даже работу свою решил отложить. Да и благородно ли воспользоваться ее положением – положением человека, временно лишившегося жилья? Нет, нет, убеждал он себя, сейчас ни в коем случае нельзя позволять себе ничего подобного, тем более что и его собственная ситуация слишком еще неопределенна. И потом, он может вспугнуть ее, и тогда ничто не помешает ей покинуть его дом. И куда же она пойдет?

Он отпустил ее.

Они сидели на кухне друг перед другом и пили чай.

– Мне бы надо одеться, – заговорила наконец Кэтрин, и щеки ее вспыхнули румянцем смущения.

– Здесь только одна ванная комната, – весьма деловито сказал Джейк. – Но я уже там побывал. Так что допьешь чай, и она в полном твоем распоряжении. А я тем временем позвоню кое-кому. После чего мы отправимся по магазинам, надо же нам как-то приводить в порядок твою квартиру.

– Не думаю, что удастся сделать это за один раз, – тихо проговорила Кэтрин. – Придется все восстанавливать понемногу, вещь за вещью. Собственно, так, как я и обустраивалась сначала, когда только въехала.

– Нет уж, придется мне постараться справиться с этим делом побыстрее, – твердо возразил Джейк, не отводя от нее глаз. – Разгром в твоем жилье – в значительной мере моя вина, Кэтрин. Надеюсь, мне удастся привести его в прежнее состояние до конца недели.

– Но сейчас уже среда.

– О'кей. Значит, до среды следующей недели.

– Да что ты, Джейк! Разве это возможно? – улыбнулась она. – Я что-то плохо себе это представляю.

– Доверься мне. Неужели ты думаешь, что такой человек, как я, не способен сделать все что угодно для своей лесной нимфы?

Его большая ладонь мягко накрыла ее руку, лежавшую на столе.

– Это я-то лесная нимфа?

– А кто же еще?

Джейк смотрел на нее, и она заметила, как в его глазах промелькнул и тотчас погас огонь желания, подавленный усилием воли. Кэтрин по привычке прикусила нижнюю губу, и глаза его тотчас вспыхнули вновь. Он сжал ее руку, и она издала тихий сгон, который еще больше воспламенил его.

– Кэтрин… – Он встал, обошел стол и, не отводя от нее глаз, приблизился к ней.

Лицо его выражало напряжение, которое наверняка испугало бы ее, не опусти она в этот момент глаза. Но и сама Кэтрин испытывала нечто подобное и, когда он поднял ее со стула, стояла рядом с ним, подняв голову в ожидании поцелуя и ни секунды не сомневаясь, что Джейк сейчас поцелует ее. Он и в самом деле прижал девушку к себе и поцеловал, восхищаясь нежной податливостью ее тела, тем, как она ласково прильнула к нему. Это было сущей пыткой.

– Нет, нет, нет… – бормотал Джейк между поцелуями. – У нас куча дел. Да и ты в настоящий момент слишком в моей власти.

– Разве только в настоящий момент? – спросила Кэтрин, приподнимаясь на цыпочки и целуя его в щеку.

Она прижалась к нему. Еще немного, и он уже не совладает с собой… А может, и не стоит сопротивляться природе? Если Кэтрин будет принадлежать ему, тогда уж она точно никуда от него не денется. И его одиночество навсегда останется в прошлом. Но Джейк оторвал ее от себя и подтолкнул к двери, строго скомандовав:

– Быстро под душ! Сегодня я намерен позаботиться о тебе, побаловать, хорошенько покормить. Угощу тебя так, как ты еще никогда не ела.

Кэтрин, с усмешкой оглянувшись на него, покинула кухню. А он и сам не понимал, как у неге хватило духу и сил отпустить ее. И все же сегодня он одержал над собой победу.

Наскоро допив чай, Джейк прошел в гостиную. Набрав номер, он дождался, когда снимут трубку и попросил подозвать мистера Уоррендера. Через минуту в трубке раздался голос его старого знакомого. Джейк мрачно усмехнулся себе под нос. Голос ничуть не изменился. Все те же твердые интонации циничного репортера, которые удалось расслышать даже в словах «Уоррендер слушает». Но Джимми был его человеком.

– Это Джейк Трелони, – произнес он, ожидая обычного бурного взрыва приветствий.

Но на этот раз они были опущены, Джимми сразу перешел к делу.

– Джейк, проклятье, где ты пропадал? Я несколько раз пытался дозвониться, но ты как сквозь землю провалился. Знаешь, я ведь на твоем материале могу здорово сыграть. Когда все это случилось, я в своей колонке выступил в твою защиту, причем не имея ни единого факта из первых рук, никаких надежных источников и…

– Слушай, а не хочешь получить от меня одну знатную историйку? – спросил Джейк, бесцеремонно прервав приятеля. – На этот раз из надежных источников. Ну как?

– Это что, Джейк, реклама твоей будущей книги? Но ты же знаешь, я не люблю забивать свою колонку такими штуками.

– Это тебе не какая-то там рекламная штука, а большей и смачный ком сенсаций, – мрачно сообщил Джейк. – А твоя помощь просто необходима мне в целях самозащиты и в качестве предостережения, поскольку меня здорово начало припекать. Давай сделаем так, я передам тебе все нужные материалы, а ты посмотришь и решишь, делать тебе эту публикушку или нет.

– Идет, Джейк, – согласился Джимми Уоррендер. – Я посмотрю, а потом мы решим. Давай только побыстрей встретимся, чтобы мне успеть со своей колонкой до уик-энда.

– Сегодня у меня дел по горло. Я все перешлю тебе по факсу, почитай, если нужно поправь или что допиши, у меня там кое-какие карандашные приписки, посмотришь, что тебе пригодится. Если дело пойдет, то тебе может понадобиться и побольше места, чем твоя вшивая колонка.

– Ого! Послушай, а твое дельце может иметь юридический отклик?

– Зависит от того, как ты это подашь, – сухо проворчал Джейк. – Но вообще говоря, не думаю. Я тебе пришлю еще копий старых газетных вырезок.

– Хорошо! Я сижу здесь и жду, давай, перегоняй мне свой смачный ком. Скажи только, это нечто такое, о чем нельзя открыто говорить по телефону? Я не ошибся?

– Почему нельзя? Я прямо сейчас и скажу. Ты получишь то, что способно разворошить хороший гадюшник.

– Ну спасибо. Я всегда говорил, что ты выродок!

Джейк положил трубку и удовлетворенно хмыкнул, после чего направился к себе в кабинет. Когда Кэтрин вышла из ванной и проходила мимо, она в открытую дверь увидела, что Джейк сидит за компьютером, рядом постукивает факс, готовый передавать материалы, а на лице Джейка появилось то выражение, которое она уже видела, – выражение охотника, идущего по следу зверя.

Она прошла мимо, не побеспокоив его, ибо уже по опыту знала, что, пока Джейк занят своими делами, ей остается только терпеливо ждать, когда он их кончит. Она сомневалась, что понимает его, но в то же время отдавала себе отчет, что, если не научится понимать его, ей придется трудно. Джейк Трелони был многогранен и загадочен, как то мистическое существо, каким он предстал перед ней впервые, – таинственный и отчужденный всадник. Для того чтобы проникнуть в его мир, самой надо измениться. И если она хочет стать частью его странной жизни, ей придется пойти на это.

Настало время ланча, Кэтрин осмотрелась на кухне, нашла все необходимое и, приготовив пару сандвичей и кофе, отнесла все это Джейку. Не сказав ни слова, она поставила поднос на стол рядом с ним, а он даже не обернулся, только издал какой-то мычащий звук, который мог означать что угодно – от брани до благодарности.

Джейк был страшно сосредоточен на том, чем занимался. На столе лежали кипы старых газетных вырезок. Кое-что было уже извлечено из этих охапок, и Кэтрин, прежде чем выйти, успела взглянуть на них. Она заметила фотографию Джайлза Ренфрея, но не такого, каким его знают сейчас, а прежнего, молодого. Казалось невероятным, что этот юный красавчик способен на подобные вещи. Впрочем, и теперь он выглядел как человек, в прошлом которого и быть не могло ничего предосудительного. Ясно одно: если такой двуличный тип проберется в парламент, то, конечно, на этом не остановится. Мысль сама по себе пугающая.

Двигалась Кэтрин бесшумно, и Джейк вряд ли заметил, что она входила. Он погрузился сейчас в свой собственный мир, она это понимала. Ведь с ней, когда она работала, происходило то же самое. Но у нее никогда не будет такого превосходного самоконтроля, такого умения выключать все остальные чувства.

Сегодня, она это видела, он хотел ее, и очень сильно, но сумел остановить себя, дабы не нарушились его планы, Да, видно, она в жизни Джейка Трелони занимает не слишком много места… Эта мысль серьезно опечалила Кэтрин, и она решила уйти. Какого черта она все еще торчит здесь? Ночью ей ничего другого просто не оставалось. А сейчас… Она собрала свой нехитрый багаж и прошла в гостиную.

Стоя здесь, Кэтрин думала, как ей потише уйти, не обеспокоив хозяина, но в этот момент он сам вышел из кабинета.

– Значит, бежите от меня, мисс Холден? – насмешливо спросил Джейк.

И она, продолжая чувствовать себя человеком в его жизни случайным, не сразу нашлась с ответом.

– Честно говоря, я не знала, чем заняться…

Он ничего не ответил, просто забрал у нее сумку и отнес в спальню.

– Джейк! Я не могу оставаться здесь. Ночью – другое дело, а сейчас…

– Сейчас ты вдруг почувствовала себя ненужной, – уверенно пояснил он, ничуть не сомневаясь и своей правоте. – Тебе показалось, что я настолько погрузился в свои дела, что забыл о тебе. Но это не так. – Он подошел и положил руки на ее хрупкие плечи. – Просто то, чем я сейчас занимался, нельзя было отложить. Это касается вчерашних событий, которым отныне не позволено будет повториться.

Думаю, к. концу недели мы узнаем о реакции на мой выпад.

– А что ты сделал? – встревожилась Кэтрин.

На лице Джейка появилась кривоватая ухмылка. Он держал ее в кругу своих рук, но к себе не прижимал.

– Кое-что, касающееся старых грехов Ренфрея, я передал прессе. Если он промолчит, будто все это его не касается, я просто утешусь мыслью, что здорово досадил ему. Но я уверен, что он отреагирует, и его реакция может оказаться весьма интересной. Поглядим…

– Ты сообщил о нем прессе? – тревожно спросила Кэтрин. – Это же приведет его в бешенство!

– Что и требуется, – невозмутимо ответил Джейк. – Но руки у него будут связаны. Хотя бы предвидением тех вопросов, которые ему зададут в том случае, если со мной или с моими людьми что-то случится. Нет, он не отважится теперь на диверсии. Как для всех тварей, что живут и действуют в темноте, свет для него – угроза.

Сердце Кэтрин замерло от слов «со мной или с моими людьми». Считает ли он и ее своим человеком?

– А как с твоей книгой? Если ты раскрыл сюжет…

– Нет, лишь небольшую часть сюжета, – улыбнувшись, заверил Джейк. – Недостаточную, чтобы напугать Ренфрея и подогреть аппетит читающей публики. Все это, конечно, преждевременно, поскольку книга далека от завершения, но события прошлого вечера вынудили меня пойти на такой шаг. Зато теперь мне волей-неволей придется поторопиться, и тогда книга будет раскуплена сразу же, как попадет на прилавки книжных магазинов.

– А ты злой, – заметила Кэтрин, осторожно взглянув на него.

– Разве это такая уж новость? Ну ладно, пора отправляться по магазинам.

– Как тебе мои сандвичи? – спросила Кэтрин.

– Очень вкусные.

Но, проходя мимо кабинета, Кэтрин заметила, что к сандвичам он и не притронулся, как видно, просто их не заметив. Да, если Джейку предстоит напряженная работа, неплохо было бы присматривать за ним.

Подумала так и тотчас опустила глаза. С какой стати она вообразила себе невесть что, будто она уже его жена… Джейк, возможно, и не собирается навсегда оставаться с ней. Он ведь одиночка, человек, не доверяющий никому. Много обид претерпел в детстве, получил такой удар от жены… С какой стати он должен верить ей? А сколько раз Джейк говорил, что жалеет о встрече с ней, что лучше бы ему было проехать мимо и не впускать ее в свою жизнь… Ох, лучше не думать об этом.

Она случайно попала в поле его зрения, да и люди они совершенно разные. Он, неприрученный и надменный, способен на решительные поступки. А она? Заурядное существо, лишенное даже того очарования, которое присуще Джиллиан Трелони. Воспоминание об этой женщине опечалило ее еще больше. Она частенько забывала, что Джейк женат. Трудно ли забыть то, о чем так не хочется помнить…

Следующие несколько часов они потратили на обход магазинов, пытаясь найти вещи для замены безнадежно испорченных. Сначала Кэтрин было нелегко на что-то решиться, но потом стало легче, поскольку она доверилась выбору Джейка. Прежде всего они заехали в мебельный салон и оказали пару диванов, подушки и матрас. Кое-что из мебели вообще не требовало замены, поскольку люди, разорявшие квартиру Кэтрин, явились не для того, чтобы разрушить все до основания, а искали нечто, что могло быть спрятано лишь в определенных местах. На столах, например, они не оставили ни царапины.

После похода по магазинам Джейк завез ее домой, чтобы она собрала одежду, нуждающуюся в чистке и стирке, и, пока она занималась этим, расставил вдоль стены картины.

– Не так уж все плохо, – проговорил он, критически их осматривая. – Большинство из них можно отреставрировать.

– Хорошо бы. Они мне дороги. Я развешивала их в последнюю очередь, когда было закончено оформление интерьера, и они придали моему пространству завершенность. Поэтому я вновь почувствую себя дома, лишь вернув их на стены.

Джейк нахмурился. Ее привязанность к дому совсем не радовала его. Это не было завистью, нет.

Сам он не испытывал сходных чувств к своей роскошной квартире. Дома, в полном смысле слова, он никогда не имел. Было место, где он ночевал, ел, где висела его одежда. Вот и все, пожалуй.

А Кэтрин?.. Согласится ли она покинуть свой дом, который так любит, чтобы жить с ним? Да и смеет ли он просить ее об этом? Он женат, все еще находится под подозрением, а она такая светлая, такая невинная…

Явился Ральф, пил с ними кофе. Речь зашла о коте.

– Вы можете подержать его еще немного? – спросил Джейк, не успела Кэтрин заговорить. – Не таскать же нам с собой такого монстра.

– Конечно, о чем речь, – с готовностью отозвался Ральф.

Джейк задумчиво посмотрел на кота и сказал:

– Да, Снежок, если ты в чем и нуждаешься, так это в деревенском доме.

– Джейк, что ты говоришь! Неужели ты хоть на минуту мог допустить, что я позволю себе отделаться от Снежка? – вспыхнув, заговорила Кэтрин.

Джейк удивленно посмотрел на нее. Она сама в эту минуту напоминала разгневанную кошку.

– Разве я предложил от него отделаться? Просто догадываюсь, от чего у него портится характер, вот и все.

Кэтрин смутилась. Вспышка ее раздражения была вызвана упоминанием деревенского дома, который, конечно, тотчас связался в ее мыслях с Пенгарроном, о котором она так старательно пыталась забыть. Ее отношения с Джейком никогда не будут постоянными. Он женат, живет совсем в ином мире. Да и что их связывает, кроме взаимного влечения? У него наверняка и до и после Джиллиан были женщины, скорее всего из того блистающего мира, к которому Кэтрин не принадлежала.

Когда Ральф ушел, она повернулась к Джейку и серьезно сказала:

– Я не могу позволить себе злоупотреблять твоим долготерпением.

– Почему? Ты думаешь, что оно уже исчерпано? Но тогда какое же оно долготерпение? – При этих словах он столь иронично взглянул на нее, что она смутилась.

– Не знаю, что и сказать… Я отлично могу переночевать у Ральфа на диване. Это удобно еще и потому, что прямо с утра можно будет заняться уборкой квартиры.

Но он уже подошел к дверям и открыл их.

– Забирай свою стирку, у меня прекрасная стиральная машина. Здесь тебе делать нечего, тут и присесть не на что. И потом, я просто не позволю тебе остаться.

– Ты не можешь мне приказывать! – с готовностью к бунту воскликнула Кэтрин.

– Если кто и может тебе приказывать, то именно я. Вот другим мы этого не позволим, не так ли?

Она смешалась, не зная, как его понимать. Всерьез ли он говорит или всего лишь подсмеивается над ней? Ей вдруг показалось, что при покупке новых вещей она проявила излишнюю восторженность, и это вряд ли показалось ему уместным. Нет, они совершенно не подходят друг другу. Впрочем, какой чепухой она забивает себе голову!..

Когда они прибыли к нему, Джейк показал, как работает стиральная машина, и оставил ее одну. Он, казалось, не собирался нарушать молчание первым. Да и что, собственно, за беда для него молчание? Это его привычное состояние. И скорее всего, его самочувствие сегодня ночью было бы гораздо лучше, если бы он оставался в своей квартире один, как привык, и смог бы заниматься своей книгой или чем ему заблагорассудится.

Задав машине программу, Кэтрин на время освободилась и прошла в гостиную. Джейк, стоявший у окна, обернулся и взглянул на нее в своей обычной грозной манере, до сих пор пугающей ее. Но это был лишь мгновенный импульс, ибо, выйдя из задумчивости, он тотчас как ни в чем не бывало спросил:

– Хочешь чего-нибудь выпить?

Кэтрин отрицательно покачала головой. Она чувствовала себя неловко, как человек, которого вынуждены терпеть, а потому не без сожаления подумала о диванчике Ральфа, на котором ей было бы гораздо спокойнее. Ведь Джейк, заявив, что не отпустит ее, сделал это скорее всего из-за того, что считает себя виновным в ее несчастье.

– Джейк, – тревожно заговорила она, – я понимаю, как нарушилась из-за моих обстоятельств твоя жизнь. Но мне не хотелось бы, чтобы ты чувствовал себя виноватым… И потом, мои визиты сюда со стороны могут выглядеть не очень… Словом, что о тебе подумают соседи? Пойдут пересуды… У Ральфа я чувствовала бы себя спокойнее, у нас с ним никаких соседей нет, и я вполне могла бы пожить у него, пока не приведу свою квартиру в порядок. Никто об этом даже знать не будет.

– Меня не волнует мнение соседей, я не девушка на выданье, – глухо проговорил он. – Скажи лучше, что ты просто хочешь уйти от меня. Я чем-то тебя задел? Или тебе со мной неуютно?

– Да нет, не в том дело… – Она отвела взгляд от его проницательных черных глаз. – Я вторглась в твою жизнь с того момента, как нарушила границы Пенгаррона. С тех пор тебе от меня одно беспокойство. У тебя и без того хватает неприятностей, а тут еще я… Потом тебе пришлось бросить все дела и ехать за мной в Корнуолл… Словом, мы с тобой столкнулись, как в автокатастрофе, – не на радость друг другу. А теперь я и вообще, грубо говоря, села тебе на шею.

– Но мне нравится, что ты, грубо говоря, сидишь у меня на шее. – Джейк даже развеселился. – Я ведь не просто хочу, чтобы ты осталась сейчас, я хочу, чтобы ты жила здесь со мной. Если ты уйдешь, так и знай, я поплетусь за тобой, – снова вдруг рассердившись, договорил он.

Кэтрин удивленно вскинула на него свои огромные глазищи, а он бросился к ней, обнял за плечи и жадно всмотрелся в ее лицо.

– Останься со мной, прошу тебя! Живи со мной! – Воскликнул он это с пылкой настойчивостью, хотя и не приказывал сейчас, даже не просил. В голосе его явственно слышалось отчаяние, так что руки Кэтрин сами собой поднялись и легли Джейку на грудь, чтобы как-то успокоить его. Но ему эти хрупкие руки казались двумя птичками, которые вот-вот упорхнут. – Так ты останешься, Кэтрин? Ты согласна жить со мной? Вспомни, ты позвонила и сказала, что нуждаешься во мне. Разве нет? Я чувствую, что я тебе нужен так же сильно, как и ты мне.

– Ох, да…

Она обняла его и закрыла глаза, а Джейк, склонив голову, жадно нашел ее губы. Это был долгий поцелуй, во время которого он понял, что ждал эту женщину годы и годы, всю свою жизнь. Но и сейчас над ней витал легкий воздух нереальности и неземной хрупкости – словом, не женщина, а нимфа, вечно ускользающая и вечно бегущая от преследователя лесная нимфа.

Его пальцы пробежали по ее огненно-рыжим волосам, приподнимая пряди, лучащиеся на свету как всполохи нежного пламени. Она обнимала его за шею, теребила волосы на затылке, а он ласкал ее всю – руки его обегали окружности грудей, соскальзывали на талию, гладили спину, бедра, кружились по слегка выпуклому животу – словом, он изучал это прекрасное тело, как бы не доверяя глазам.

Никогда еще Джейк не ласкал ее так властно, так неукротимо, и Кэтрин своей нежной податливостью только усиливала его возбуждение. Она хотела его. А он держал в объятиях свою лесную нимфу и все еще не мог поверить, что она не собирается от него бежать.