Текст книги "Мрачный и опасный"

– Кэтрин Холден.

– Ах, да. Племянница Клэр Холден. – Он взглянул на ее пальцы и, не увидев там колец, добавил: – Еще одна мисс Холден, которая с радостью надавала бы мне оплеух. Ну, мисс Холден, не хотите рискнуть сделать это теперь? Вы ведь уже почти в безопасности.

– Я хочу спуститься на землю, – спокойно сказала Кэтрин.

Она все еще в его власти, ей рано расслабляться. Лишь бы вырваться от него, и ей сразу станут безразличны и его манеры, и его дурацкие вопросы.

До коттеджа тетушки было рукой подать, только перебежать через дорогу, но для этого еще надо попасть на землю. Ему ведь и сейчас не поздно повернуть лошадь и быстро возвратиться на опасный, укрытый от посторонних глаз участок тропы. Если он даже собственную жену убил, так что ему терять? Скорее всего, это обыкновенный маньяк, и она не понимала, почему тетушка верит в его невиновность.

А он сохранял молчание и просто смотрел на нее, причем находился так близко, что она могла видеть отсветы серебристого огня в черных пучинах его глаз. Но какие густые шелковистые ресницы! Они даже слишком роскошны для мужчины, а он еще вдруг опустил их, будто не хотел смущать ее своим взглядом. Это было похоже на то, как падает театральный занавес.

Он забрал у нее корзинку, другой рукой обнял за талию, и Кэтрин вновь оказалась в воздухе, после чего была осторожно поставлена на землю. Он не отпускал ее до тех пор, пока не убедился, что она твердо стоит на ней. Затем передал корзинку и ничего не сказал. Вообще ничего. Ни звука. Только довольно жестко посмотрел на нее. Но Кэтрин и не ждала от него слов, просто повернулась и пошла через дорогу к «Джесмин-коттеджу».

Она не собиралась благодарить его за то, что он доставил ее к дому, уж слишком натерпелась страху. Да и вряд ли какие-то слова смогут пробиться из гортани, если она попытается заговорить. Ее все еще колотила дрожь, а глаза неотрывно глядели на спасительные двери тетушкиного коттеджа.

Кэтрин чувствовала, что Трелони все еще смотрит ей вслед, всем существом ощущала его взгляд, но так и не обернулась, совершенно уверенная, что прошедшие несколько минут находилась в страшной опасности. Даже теперь он мог пустить лошадь в галоп и настичь ее: рядом с домом не было ни души.

Когда рука ее коснулась ручки двери, она с ужасом подумала, что дверь может оказаться запертой. Но дверь свободно открылась, и только тогда за ее спиной прозвучал холодный голос:

– Мисс Холден! Можете вторгаться на мою территорию когда и сколько захотите.

Сказав это, он повернул лошадь и вскоре исчез на тропе, а Кэтрин чуть не упала внутрь дома. Спасена! Сколько же времени прошло с тех пор, как она последний раз испытывала подобный страх? Месяцы. Хотя тот страх был совершенно иным. Тогда, мчась в машине, которую вел пьяный Коллин, она точно знала, в чем заключается опасность. А этот, сегодняшний, был страхом перед неведомым, основанным на жутких слухах, о которых она узнала накануне. Поведение Джейка Трелони вполне соответствовало тому портрету, который она еще до встречи с ним нарисовала в своем воображении.

И вот Кэтрин сидит дома, радуясь тому, что тетя Клэр отсутствует, а значит, не будет никаких вопросов о причине ее испуга и никаких особых хлопот вокруг несчастной племянницы. Меньше всего хотелось бы ей говорить о том, что она встретилась с Джейком Трелони и что он насильно привез ее домой. Ну как, в самом деле, станешь объяснять Клэр, что он еще более дикий, чем кажется людям, и, вопреки мнению тети, и в самом деле вполне способен убить свою жену?

Дрожь ее помаленьку унялась, и Кэтрин пошла в кухню приготовить себе чашку чаю. Какие же надо иметь нервы, чтобы после этого вновь отправиться в пресловутые чужие владения и закончить свои рисунки? Нет, она вряд ли решится на это. Хозяин опять может заметить ее и снова начнет преследовать.

Кэтрин подошла к зеркалу, посмотрела на себя и состроила недовольную гримаску. Нет, он и в самом деле сумасшедший. Разве нормальный человек может заинтересоваться этим бледным, тощим существом с зелеными глазами, которые слишком велики для ее лица, и со спутанными морским ветром волосами. Если допустить, что Трелони убил свою жену, тому, очевидно, были веские основания, ибо он совсем не похож на идиотов, которые убивают людей без всяких причин, просто потому, что нашло такое настроение. И все же интерес, который он проявил к ней, ничего, кроме страха, в ней не вызвал.

И вдруг ей в голову пришла простая мысль: а что, если Джейк Трелони совсем не сумасшедший? Возможно, его единственной целью было спугнуть ее со своей территории, да так, чтобы она больше там не появлялась. Разве нельзя допустить, что для него невыносимо, когда кто-нибудь слишком близко подходит к его дому? У него ведь на это могли быть свои причины. Хотя бы уж то, что ему есть что скрывать от посторонних глаз.

Кэтрин содрогнулась и, присев за стол, принялась пить чай. Мрачный и опасный мужчина. Коллин, конечно, тоже опасный человек. Но тут были совсем иные причины. Просто он так и не повзрослел, а потому ни за что не испытывал ответственности, думая только о себе. Коллин постоянно ввергал ее в опасность, а когда несчастье произошло, исчез из ее жизни.

Джейк Трелони совсем иное дело. Этот опасен внутренне. Опасность таилась и в его полуночных глазах, и в пугающей силе, и в той мощной энергии тела, которая, казалось, пронизывает тебя подобно электрическому разряду. Он снял ее с лошади и поставил на землю одной рукой, причем сделал это не торопясь, будто она ничего не весила. Такой способен на все что угодно. Жена его, надо думать, была очень храброй женщиной, раз отважилась жить с ним, особенно в то время, когда они находились вдвоем в уединенном доме, стоящем над морем.

Джейк пересек кабинет и, в конце концов не выдержав, подошел к окну, чтобы осмотреть свои владения. Отсюда открывался великолепным вид на море, но не море сейчас занимало его, а именно границы собственных владений. Он даже злился на себя, стараясь подавить подспудно назревающий гнев. Обычно его мало занимали подобные вещи, вторгся там кто-то на твою территорию или нет. Он был реалистом, никакой мистики, все в этой жизни основано на фактах и фактами подпирается. А тут кто-то прошел по его тропе, и он теперь мыкается из-за нелепой неуверенности, в самом ли деле там кто-то прошел или ему все это померещилось.

О ком и о чем были те мысли, что занимали его последние несколько недель? Еще немного, и все окончательно вылетит из головы. С трудом ему удалось сегодня сосредоточиться на собственных проблемах, ибо вчерашние впечатления, постоянно вторгаясь в его сознание, страшно мешали. А ведь ему было о чем подумать, положение-то его аховое. Врагу не пожелаешь. Одно время ему казалось, что он на волосок от ареста, но у полиции не нашлось достаточно надежных доказательств его вины. Но подозрение все же оставалось на нем, как позорное клеймо. Под подозрением! Он никогда не понимал всей страшной глубины этих слов, пока они не коснулись его самого.

Джиллиан исчезла, и хотя он никогда не желал ей худого, по чести говоря, испытав немалое облегчение, оставшись без нее. Она превратила его жизнь в сущий ад, всегда умудрялась оторвать от работы и с самого начала всячески унижала. Так что он мог только благодарить судьбу, которая надоумила его привезти ее сюда, в Корнуолл.

От ареста спасло его то, что после шумного ночного скандала он, подчинившись какому-то внезапному импульсу, не дожидаясь утра, покинул Пенгаррон и поехал в Лондон. Можно было, конечно, вернуться в свою квартиру и оставаться там в одиночестве, но гнев и расстройство были столь велики, что он решил отправиться в свой клуб. Все сложилось удачно. Джиллиан видели в деревне, когда он был уже в Лондоне, разговаривал с людьми, пытаясь унять свой гнев, успокоиться. Так что имелись свидетели, которые могли подтвердить его алиби.

Но подозрение, будь оно проклято, подозрение оставалось!

– Где ты, сука? – процедил он сквозь зубы. – Куда ты делась, когда я уехал? Кто примчался к тебе по твоему зову?

Отвернувшись от окна, Джейк внимательно осмотрел комнату. С тех пор, как умерли родители, здесь ничего не изменилось. Все выглядело старомодным, мрачным и находилось в совершенной гармонии с остальным домом. Он никогда не любил Пенгаррон, здесь ему всегда было одиноко. Вот почему, встретившись с Джиллиан, он так легко поддался ее чарам.

Ничего бы этого не случилось, не начни он писать книги. Переход от журналистики к писательству дался ему нелегко и непросто. Джейк был одинок. Несколько друзей, которыми он обзавелся в мире прессы, оставались верны ему, но сам он ни к кому не был привязан. Типичный одиночка – молчаливый, замкнутый и всегда настороже, потому что мало кому доверял.

К собственному удивлению, книги его с самого начала имели шумный успех, и очень быстро он оказался в центре внимания. От него теперь требовалось посещать званые обеды, раздавать автографы на книжных распродажах, говорить речи и показываться на приемах. Джейк всего этого терпеть не мог, желая только одного – писать.

Он вспомнил тот прием, на котором познакомился с Джиллиан Кодуэлл. И привлекла его не столько ее красота, сколько очаровательная живость. Джиллиан была подобна ярко расцвеченному мотыльку, ее улыбка светилась искренностью, она умела слушать, да и сама так заинтересовалась им, что после нескольких бокалов вина и милой болтовни ни о чем уже не отходила от него до конца вечера.

Джейк был признателен ей за внимание. С ней так легко и приятно разговаривать, она согласилась с ним, что все это мероприятие страшно скучно, ухитрилась также с очаровательной непринужденностью отвадить от него кучу зануд, пытавшихся заводить с ним долгие неинтересные разговоры. Словом, Джиллиан скрасила своим присутствием тупой идиотизм приема и осталась в его сознании, когда все закончилось.

После того вечера он не сомневался, что эта женщина создана для него. Издатели всегда считали необходимым тащить его на все светские и рекламные мероприятия, но вскоре стало очевидно, что Джиллиан способна ограничить назойливость людей этого круга. Она взяла его под свое блистающее крылышко, и жизнь стала гораздо легче.

Вполне понятно, что уже после пары таких приемов он провел с ней ночь, это было просто неизбежно. И от своего одинокого и самодостаточного существования Джейк захотел перейти к чему-то иному, не без помощи, конечно, Джиллиан, весьма ловко подведшей его к этой мысли. Брак, таким образом, показался ему тоже неизбежным, и он просто вплыл в него, как говорится, по течению. Но ему понадобилось не так уж много времени, чтобы узнать ее истинную сущность. Когда он писал, Джиллиан уходила из дому, а на все вопросы отвечала с холодной улыбкой.

– Занимайся своим чертовым делом, дорогой, – То был излюбленный ответ Джиллиан на все.

Были другие мужчины, они были, можно сказать, всегда. Джейк зачастил в свой клуб, и знакомые стали намекать ему на не совсем приятные вещи.

– Знаешь, Джейк, это, конечно, не мое дело, – заговорил как-то Майк Эллис, – но…

Джейк покосился на него и прервал:

– Но ты решил обойтись с этим делом, как со своим собственным?

– Ну, это касается Джиллиан и…

– И ее армии поклонников? Я в курсе, – бормотнул Джейк, не проявив никакого интереса к тому, о чем мог поведать ему Майк.

Он понимал, что никогда не любил жену. Любовь в этом союзе так и не разгорелась. Он вообще не был уверен, что любовь существует. Но сохранял верность жене и от нее ждал того же.

– Тебя что, все это не волнует? – удивленно глядя на него, спросил Майк.

– Волнует? Да нет, скорее, раздражает. Но о страданиях и разбитом сердце не может быть и речи.

– Джейк, она лепит из тебя дурака.

– Разве ей ведом способ, как можно подправить природу? – пробормотал он. – Я был дураком, когда женился на ней. О чем теперь говорить…

– Отделайся от нее!

– Если бы это было так просто. – Джейк вздохнул. – Послушать ее, так все эти люди просто друзья и приятели, с которыми она общалась задолго до встречи со мной. Современная женщина не бросает своих друзей только потому, что вышла замуж. Она всегда вращалась в этих блестящих кругах и, когда я занят работой, имеет полное право развлечься, так, во всяком случае, она говорит.

– Она не ограничивает себя просто развлечениями, – сердито сказал Майк, знавший Джейка с их ранних журналистских дней и слишком близко к сердцу принимавший его неприятности.

– Я тоже так думаю. Но что делать? Я не раз заговаризал о разводе, но она лишь дико смеется. Не чувства ее удерживают и не что-то еще, а звон денег, который доносится из моего кошелька.

– Конечно, ты зарабатываешь, а она тратит.

– Ну, Майк, на том земля стоит. – Джейк посмотрел на друга и покачал головой. – Давай оставим это. Я пришел сюда отдохнуть и развеяться, а ты терзаешь меня.

– Это она терзает тебя, и если ты не любишь ее…

– Я никогда особо не страдал от этого, – проворчал Джейк, – и должен остерегаться только того, что грозит мне новой формой докуки и беспокойства. Разве что Джиллиан сама решит оставить меня в покое…

– С какой стати ей тебя оставлять? – сердито спросил Майк. – Она присосалась к тебе, как пиявка, и ее такая жизнь вполне устраивает.

– Вот и она говорит, что такая жизнь ее устраивает, – сухо сказал Джейк. – Если я подам на развод, она будет оспаривать мое заявление и возбудит встречный иск. Я буду опозорен как извращенец или еще что-нибудь в этом роде. Она заверила меня, что пойдет на все, и, я думаю, так оно и будет, а все эти ее закадычные дружки поддержат ее.

– Чертова сука!

– Вот именно. – С этими словами Джейк отставил недопитое вино и покинул клуб.

Несколько месяцев назад она освободила его от себя, но даже своим исчезновением умудрилась превратить его жизнь в кошмар. Он тогда настоял на поездке в Корнуолл, чтобы они могли спокойно пожить и обсудить свои дела в тишине и покое поместья Пенгаррон, откуда Джиллиан не сможет вырваться к одному из своих друзей. Все это завершилось шумным и мерзким скандалом, одним из многих, но на этот раз самым ужасным. Джейк вышел из дома, сел в машину и укатил в Лондон, предоставив ей самой выбираться из этой глухомани или оставаться там, дабы поразмыслить над собственной искрученной и изверченной натурой. А она взяла и просто исчезла.

Если бы не свидетели, готовые подтвердить его алиби, ему пришлось бы покруче. Выяснилось к тому же, что Джиллиан ходила в деревню и кому-то звонила, хотя телефон в Пенгарроне был в полном порядке. Джейк в это время находился в клубе, разговаривал с Майком Эллисом и другими своими знакомыми. И все же это не помешало полиции слегка потеребить его.

Это превратило его жизнь в сплошное мучение и продолжало терзать до сих пор, хотя он понимал, что у полиции против него ничего нет. В конце концов, прошло уже чуть не пять месяцев с тех пор, как она исчезла. Они таскали его в Корнуолл, заставляли подробно описывать каждый свой шаг, и вся деревня, в которой прошло его детство, наслаждалась бесплатным развлечением.

– Знаете, мистер Трелони, они все вспоминают вашу темную юность, – сообщил ему инспектор Харрисон своим странно монотонным голосом, и Джейк даже не мог понять, шутит он или говорит серьезно.

Он и до сих пор не может этого понять. Единственное, что он знал, – они его подозревают. Все подозревают его, и полиция, и деревенские. Полиция не могла предъявить ему никаких обвинений, но они подозревали его в каком-то редкостно извращенном и мастерски задуманном и исполненном злодеянии.

Допрошена была, похоже, половина деревни.

– Кое-кто из них, мистер Трелони, – излагал инспектор Харрисон, – вспоминает о вас с удовольствием, иные – с усмешкой, но все, похоже, думают, что от вас можно ожидать чего угодно.

Джейк с любопытством смотрел на инспектора, пытаясь разглядеть под его безликой внешностью хоть одну человеческую черточку, расслышать в его голосе хоть одну живую интонацию. Тщетно. Инспектор Харрисон выглядел как сонная ищейка, но Джейк понимал, что это лишь маска и что ищейка ждет только повода, чтобы вцепиться в него мертвой хваткой.

Итак, Джиллиан оставила его под подозрением. Люди в деревне оглядывались на него, в их взорах читалась опаска. В Лондоне те, кто знал его, разделились на два лагеря. Майк возмущенно и громогласно осуждал сучью породу его жены, и Джейку, в общем-то разделявшему это мнение, все же хотелось, чтобы Майк попридержал свой язык, ибо он оказывал ему медвежью услугу. Постоянный поток неприятных фактов, которые Майк распространял относительно Джиллиан, привел лишь к тому, что некоторые начали поглядывать на Джейка со все возрастающим беспокойством.

Довольно скоро оказалось, что всецело на его стороне остался один лишь Майк Эллис, и Джейку пришлось спасаться от всеобщей недоброжелательности теми же способами, к каким он прибегал в детстве. Тогда он просто не ходил в деревню, когда ему этого не хотелось, и никто из деревни не приходил к нему. Никто не приходил и теперь – как он подозревал, люди просто не осмеливались его трогать. И все из-за того, что он поддался чарам этой самочки, этого блестящего мотылька, который на поверку оказался тарантулом, стоило лишь приглядеться к нему повнимательнее.

Хорошо, он ошибся, но теперь уже определенно не повторит той же самой ошибки. Если он захочет женщину, вокруг множество таких, что готовы поразвлечься без особых затей, они не станут обольщать с целью выкачать побольше денег, а потом исчезнуть.

Можно вообще остаться здесь и спокойно работать. Это даже лучше. А когда появится необходимость съездить в Лондон – это не проблема. Прогуляться, проветриться, сделать свои дела и снова вернуться сюда. Пожилая чета, которая работала здесь многие годы, не откажется помогать ему с домашним хозяйством. Много ли ему надо. Они работали еще у его родителей и знают привычки Трелони и все, что нужно для дома. Дом должен остаться таким, как и был. Пусть сохранит свою прежнюю атмосферу.

Да здесь одни пейзажи чего стоят! Он повернулся к окну. Деревья были в свое время посажены с учетом расположения дома. Отсюда открывался необозримый вид на море, начинающееся сразу за протяженным краем обрыва, и на глубоко врезанный в землю лесной ручей. Мальчиком, он плавал по этому ручью на лодке. Почему бы и вновь не заняться этим?

Его губы скривились в подобие улыбки при этой нелепой мысли, и вдруг улыбка исчезла, ибо на краю обрыва он заметил какое-то движение.

Проклятье! Эта странная девушка опять сюда заявилась. Ну да, вот опять мелькнули ярко-рыжие волосы, ошибиться невозможно; даже отсюда видно, как они сияют, словно сигнальный огонь. Он мог бы поклясться, что хорошенько напугал ее вчера. Она просто тряслась от ужаса, когда он спускал ее с лошади на землю, и потом припустилась к теткиному коттеджу в такой тревоге, будто боялась, что ей никогда уже до него не добраться.

Но все же она вернулась, и вот пробирается по тропе вдоль обрыва, волоча свою смешную старую корзину. Джейк помнил, что сам напоследок разрешил ей приходить сюда, но сказал это лишь потому, что был уверен: она никогда не осмелится воспользоваться его разрешением. Он не хотел ее видеть здесь, поскольку серьезно опасался за ее безопасность. Девушка не казалась особенно сильной, очевидно, она не совсем здорова, прихрамывает. И потом, она заставила его почувствовать себя настоящим разбойником с большой дороги, что немало смутило его. Но как отчаянно старалась она храбро держаться!

Прищурившись, он следил за ее передвижением и видел, что она устроилась в какой-то небольшой ложбинке, после чего можно было видеть лишь ее рыжую макушку. Что она там говорила? Что рисует какую-то насекомую мелочь?.. На это и не требуется особенно много сил. Она едва ли потянет на амазонку, даже когда стоит в полный рост.

Вчера он должен был просто игнорировать ее и ехать в другом направлении, но заметил, что она слегка прихрамывает, и удивленно спросил себя: как же она добралась сюда и сможет ли благополучно вернуться в деревню? Она была бледной и худенькой, видно недавно сильно чем-то переболела. Ему даже показалось, что она в любой момент может упасть в обморок.

Ее острое возражение на его заявление о вторжении удивило его. Как ни слаба она физически, дух ее сломить, похоже, непросто. И то сказать, девушка дала ему резкий отпор в то время как ей впору было онеметь от ужаса. Единственное, что заставило его сдержаться, это то, что он не мог не признать ее правоты. Надо признаться, ему очень захотелось подъехать поближе и получше ее рассмотреть. Идея заявить о недопустимости вторжения была, возможно, и не самой лучшей из его идей, но другого предлога ему в тот момент просто не пришло в голову.

Бледность ее прекрасного лица не особенно удивила его. Даже с расстояния она казалась очень хрупкой. Ее решительный и храбрый ответ ошеломил его, и он чуть было не рассмеялся. А в последнее время он почти не смеялся, и то, что ей удалось развеселить его, говорило в ее пользу.

Когда девушка оступилась и чуть было не упала, инстинкт самосохранения вмиг отрезвил его. Упади она с обрыва, его бы не просто подозревали, а уж точно арестовали. Две женщины исчезают в поместье Пенгаррон – это слишком… Особенно если тело одной из них найдут под обрывом, а никакого алиби у него на этот раз нет.

Джейк подхватил незнакомку под руку, и его поступок был чисто импульсивным, но, когда она пришла от этого в ярость, он понял, что она вполне способна в раздражении вырваться и устремиться навстречу собственной погибели. Тропа проходила почти по самому краю обрыва, это было особенно опасное место. Тогда, не долго думая, он подхватил ее и посадил перед собою на лошадь, ничуть не беспокоясь о том, какова будет ее реакция. Но все же он не мог не заметить, что ее, похоже, охватила паника, хотя она и старалась держать себя в руках, и не выказывать страха.

Судя по всему, она решила, что он сумасшедший, и это его не удивляло. Ее пугали не только его действия, но и то, что она наверняка слышала о нем от своей тетки. Ведь Клэр Холден, как известно, из первых сплетниц здешних мест.

Естественно, девушка заинтересовала его. Такая невесомая, бледная, прекрасная, с этими своими длинными ярко-рыжими волосами и ясными зелеными глазами. Леди Озера*. И она была явно больна, очень больна, хоть и отрицала это. Когда он прижал ее к себе, то испытал какую-то безотчетную тревогу. Будто нимфа, выйдя из леса…

Нет, он вовсе не почитатель древних легенд. Единственным его желанием было как можно скорее выдворить незваную гостью со своей территории и хорошенько напугать ее, чтобы отбить охоту к дальнейшим экскурсиям в этом направлении. До последней минуты он держался сурово и неприступно, но напоследок смягчился и теперь понимал: это произошло потому, что он почувствовал себя виноватым перед ней и даже устыдился себя.

И поделом ему. Вот она теперь опять вернулась на обрыв, несомненно, такая же бледная и напряженная, как и вчера. Если он хочет приблизиться к ней, то сначала ему нужно подумать о себе и нанять для девушки престарелую компаньонку, которая, случись что, будет свидетельствовать в его пользу, уверяя полицию, что девушка была дома, в безопасности, под замком, а хозяин поместья Пенгаррон, случайно проходивший мимо, был снаружи и в дом ни в коем случае не заходил, тем более, в окно не влезал.

* Персонаж кельтских легенд о короле Артуре и рыцарях «Круглого стола».

И вообще, это не девушка, а какая-то ошибка природы. Ну что она там сидит со своими стекляшками, восторженно замерев над каким-нибудь плевым насекомым? Он вновь посмотрел в ее сторону, его черные глаза искрились от раздражения. Нежные, весьма непонятные девушки – последнее, к чему он хотел бы иметь отношение, а тем более поглядывать на них из окна. У него и без того забот хватает. Кто-то пытается здорово подпортить ему жизнь, и вряд ли этот «кто-то» остановится на достигнутом. Джейк был уверен в этом. Но кто? И почему?

Кто, например, так быстро оповестил прессу об исчезновении Джиллиан? Кто-то из ее сомнительных дружков?

Джейк думал об этом, неделями ожидая со дня на день ареста. Газетчики погуляли вволю. «ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПИСАТЕЛЬСКОЙ ЖЕНЫ. Джейк Трелони, автор множества политических триллеров, пользующихся хорошим спросом, сам столкнулся с неразрешимой загадкой исчезновения!» Тьфу!

Они раздули событие сверх всякой меры. Если еще что-нибудь случится, он вновь окажется в центре внимания. А как тут не случиться беде, если под боком крутится эта девчонка, вынуждая его обращаться к столь решительным мерам, как запугивание, что совсем не в его характере.

И уж совсем не в его обычае спасать девиц от бед и несчастий, да еще против их воли. Джиллиан надолго, если не навсегда, исцелила его от рыцарства. Его мнение о женщинах падало все ниже. Важно в данной ситуации одно лишь чувство самосохранения, и он отнюдь не испытывал необходимости посвящать девушку в эти подробности своей жизни.

Он вернулся за стол и вынул первые страницы рукописи. Из-за всей этой белиберды он не работал уже несколько недель. И уехал сюда в основном для того, чтобы непрерывно писать. Произведено уже столько изысканий. Теперь остается просто довести дело до конца, то есть сесть и все записать. Но сначала надо еще раз продумать всю вещь в целом, а потом разложить по полочкам те материалы, которые отчасти он сам откопал, а отчасти нарыл для него этот непревзойденный изыскатель Боб Картер. Джейк писал беллетристику, но сюжеты его книг всегда опирались на твердые проверенные факты.

В общем, необходимо засадить себя за работу, внимательно перечесть материалы и рассортировать их. У него совершенно нет времени на то, чтобы постоянно присматривать за Кэтрин Холден. Пусть сама соразмеряет свои возможности хромоножки с опасностями прогулок по краю крутого обрыва.

Он взглянул на бумаги, разложенные перед ним на столе. С бумагами иметь дело гораздо легче. В худшем случае можно просто выбросить их в мусорную корзину и начать писанину заново. С женщинами все гораздо сложнее и запутаннее, с ними любая ошибка грозит перерасти в нечто такое, чего нельзя потом будет исправить.