Книга: Голубка. Три истории и одно наблюдение. Контрабас - Патрик Зюскинд

«Голубка» (повесть) *Хуан Санчес Родригес - Голубь «Когда произошла эта история с голубем, перевернувшая вверх дном его однообразную жизнь, Джонатану Ноэлю было уже за пятьдесят. Он, оглядываясь назад на абсолютно бессобытийные двадцать лет своей жизни, не мог себе даже представить, что с ним вообще может произойти что-либо существенное, разве что только смерть». Таково первое предложение повести «Голубка», описывающей всего лишь один день из жизни совсем незаметного человека, еще в молодости решившего свое взаимодействие с миром свести к минимуму. В 1940-х родители Джонатана Ноэля были депортированы в немецкий концлагерь, а самого его прятали знакомые в пригороде Парижа. После завершения войны, Джонатан работал у дяди на овощном поле. Проходя военную службу в Индокитае, он получает ранение, в результате чего возвращается в деревню. Подчинившись желанию дяди, Джонатан женится на незнакомой ему местной девушке Мари Бакуш (созвучно с «Мерси, боку!»), которая уже через четыре месяца после свадьбы родила мальчика и сразу же сбежала от Джонатана с тунисским торговцем овощами.

«Из всех этих перипетий Джонатан Ноэль сделал вывод, что на людей положиться нельзя и что жить можно только тогда, когда ни с кем не сходишься близко. А поскольку он, помимо прочего, стал еще и посмешищем для всей деревни, — его беспокоил, впрочем, не сам факт насмешек, а внимание людей, — то это вынудило его первый раз в своей жизни принять самостоятельное решение: он пошел в банк «Креди Агриколь», снял свои сбережения, уложил чемодан и отправился в Париж.»

Джонатану повезло. В Париже он нашел работу охранника в банке и арендовал небольшую комнатку у мадам Лассаль, в которой мог спокойно предаваться одиночеству и тишине. Ноэлю так нравилась эта комната, ее неприметность, отдаленность от шумных улиц, что он намеревался постепенно выкупить ее у хозяйки. Работа охранника также позволяла ему тихо стоять снаружи возле входа и не с кем не разговаривать, избегая привычной для финансовых заведений офисной суеты.

«Когда Джонатан убедился, что суть человеческой свободы состоит во владении общим на весь этаж туалетом и что он располагает этой существенной свободой, его охватило чувство глубокого удовлетворения. Да, все-таки жизнь свою он устроил хорошо! Его существование можно целиком и полностью назвать счастливым. В нем ничего не было, а это тем более означает, что в нем не о чем жалеть и незачем завидовать другим людям.»

Все шло хорошо, пока однажды, выходя из своей квартиры на работу Джонатан не увидел на пороге голубку. Это, казалось бы, безобидное событие перевернуло весь его мир… Голубь нарушил единообразие жизни Джонатана, олицетворяя собой надвигающийся хаос. Прогнать он его не может, ведь для этого самому Ноэлю придется вторгнуться в тот мир, с которым он ни в коем случае не хотел соприкасаться. Джонатан принимает решение пожить в гостинице. Он собирает вещи, испуганный, озираясь и крадучись выходит из собственной квартиры, больше не надеясь в нее вернуться. У него еще есть надежда, что голубя прогонит консьержка мадам Рокар, ведь это «ее обязанность!» Между ними происходит неприятный разговор, и надежды Джонатана тают. Весь день беднягу Ноэля преследуют неприятности. То он не услышал сигнал приближающегося автомобиля директора банка, то порвал штаны на обеденном перерыве, и был вынужден дорабатывать день с дырой на пятой точке. Джонатан начинает ненавидеть все на свете. Не помогает ни прогулка по городу, ни тревожный сон в дешевом гостиничном номере под звуки ночной грозы. Джонатан Ноэль задумывается о своей жизни и вспоминая детство и родителей понимает, что не сможет жить вне людей. Утром он возвращается в свою комнату и видит, что голубка с лестничной площадки уже исчезла. *** Начинаясь как обычная история про замкнутого человека, которому не повезло в жизни, «голубка» превращается в гротескный, в чем-до даже абсурдистский рассказ о принципах. Главную эмоцию у читателя вызывает дисбаланс между величиной проблемы для «нормального» человека (всего то спугнуть глуповатую птицу в открытое окно) и главного героя (наступить на горло своим принципам и своим желаниям, перечеркнуть сознательно выбранное удобное однообразие и стать активным действующим лицом в своей жизни, наполнить ее «событием»). Повесть «Голубка» о том, что любая, даже самая отстраненная модель поведения, будет неизбежно подвергаться испытаниям на прочность, и следование этой модели, честность с собой и к себе, будут требовать порой нелогичных, абсурдных поступков. Любая жесткая система поведения рано или поздно будет поставлена в те условия, которые введут ее в противоречие со здравым смыслом. А значит, есть только один способ не терять рассудок: быть пластичным. А что может быть более пластичным, более изменчивым и неоднозначным, как ни человеческие взаимоотношения, со всеми их достоинствами и недостатками?

«Он был готов кричать. Он хотел криком вытолкнуть из себя в тишину это единственное предложение, что без других людей он не сможет жить, так велико было его горе, таким угнетающим был страх стареющего ребенка Джонатана Ноэля перед тем, что его покинули. Но в тот момент, когда собирался начать кричать, он получил ответ. Он услышал шум. Что-то постучало. Тихо-тихо. Затем — снова. И в третий раз, и в четвертый, где-то наверху. А затем стук перешел в регулярную барабанную дробь, которая становилась все сильнее и сильнее, и, наконец, это стало уже вовсе не барабанной дробью, а мощным обильным шумом, и Джонатан узнал в этом шуме дождь.»

«Три истории. Тяга к глубине» (рассказ) *Эрик Булатов - Картина и зрители На первой выставке девушки, которая хорошо рисовала и подавала большие надежды, один критик, желая дать ей полезный совет, сказал, что картины хороши, но им «не хватает глубины». Художница воспринимает совет как негативную критику и не сумев отпустить эту мысль, постепенно впадает в депрессию. Она продолжает рисовать, но теперь ей кажется, что все ее работы вызывают лишь насмешку у окружающих людей. Безуспешно пытаясь помочь подруге, ее друзья постепенно отворачиваются от нее. У художницы появляются большие проблемы с алкоголем. Не спасает ситуацию и поездка за вдохновением в Неаполь. И тогда девушка сжигает все свои работы и кончает жизнь самоубийством, сбросившись с телебашни. На волне новостей о трагической гибели к художнице возвращается интерес публики, а тот же самый критик пишет в газетной статье:

«Ибо не смотрит ли на нас уже с ее первых, еще кажущихся наивными работ та пугающая раздвоенность, видимая уже по своенравной, направленной специально на достижение такого эффекта, технике смешивания тонов, тот закрученный внутрь, спиралевидно вгрызающийся и одновременно до предела насыщенный эмоциями, но явно тщетный протест творца-создателя против своего собственного темного «я»? Та губительная, мне почти хочется сказать, беспощадная тяга к глубине?»

*** Несмотря на драматический сюжет, рассказ является ничем иным, как незамысловатой сатирой на конъюнктурность и слепоту большинства критиков.

«Три истории. Сражение» (рассказ) *Григорий Мясоедов - Сам с собою, или Игра в шахматы В одном из садовых павильонов Парижа двое мужчин играют в шахматы. За ними увлеченно наблюдает группа зрителей. Один шахматист – пожилой джентльмен Жан, местный чемпион, осторожная и расчетливая игра которого позволила ему долгие годы не знать поражения. Его соперник – молодой незнакомец, который играет самоуверенно, дерзко и смело. Симпатии зрителей, даже несмотря на авторитет опытного Жана, на его стороне. С каждым ходом незнакомец теряет все больше своих фигур, ситуация становится критической, а потерявший было в начале игры спокойствие Жан вновь обретает равновесие и уверенность в победе. Но вот, неожиданно, незнакомец резко сдаёт партию, опрокинув своего короля, молча поднимается из-за стола и уходит прочь. Разочарованные зрители расходятся, а Жан остается один на один с самим собой, чтобы серьезно задуматься о случившемся, о своей жизни, которая, как и все его партии, прожита согласно четкому плану, и принять решение, больше никогда не играть в шахматы. *** Игра в шахматы – популярная аллегория человеческой жизни, и этот рассказ лишнее тому подтверждение. Вечное противостояние горячей молодости и степенной старости. Два пути: «живи ярко и умри молодым» или «будь осторожен и умен, и познаешь долгую жизнь». Быстро заканчивающиеся дрова, но при этом яркий огонь, или долгое едва согревающее тление? Первый путь вызывает восторги и зависть, но в долгой перспективе проигрывает второму. Но выигрышна ли скука и предсказуемость помноженная на время? В отличие от настоящих шахмат, победителем (как и проигравшим) в этой игре может стать каждый, в зависимости от того, какой ответ на вопрос предпочтет и как сыграет свою «партию».

«Три истории. Завещание мэтра Мюссара» (рассказ) * Леон Спиллиарт - Поэт в лесу, ракушка, табачная банка Уже смертельно больной мэтр Мюссар оставляет завещание, в котором делится главным открытием своей жизни. Как-то, копаясь у себя в саду, он заметил, что ракушки очень похожи на камни. Постепенно, изучая различные труды о ракушках, он приходит к выводу, что «раковичная субстанция» главное вещество во Вселенной и Земля, это не что иное, как огромный шар из этой субстанции с тонкой пленкой биомассы на ней. Наши кости, камни, сама Луна – все это сделано из ракушек…

«Итак, мы выяснили, что форма нашей Земли подвергается постоянному преобразованию многообразнейшей материи в раковичную субстанцию. Отсюда напрашивается предположение, что процесс формирования раковины представляет собой всеобъемлющий принцип, коему следует не только форма Земли, но и вся земная жизнь, каждая вещь и каждое существо на Земле, да и во всей Вселенной».

*** Этот рассказ – трагическая история о слепом следовании безумной идее, о том, как ошибочная выборка фактов, отсутствие критики и самоконтроля может одновременно придать жизни личный смысл, и в тоже время лишить её смысла в глазах других.

«…и одно наблюдение. Литературная амнезия» (рассказ) * Алик Хазгалеев - Амнезия В своем эссе Патрик Зюскинд рассуждает о несовершенстве читательской памяти, о том, как обидно тратить часы, дни и годы на чтение, а запоминать лишь ряд случайных фактов, несколько сюжетных поворотов, да пару остроумных цитат. Любой объемный роман в нашей памяти сводится к нескольким строкам. Что говорить, даже наши собственные пометки через годы кажутся нам чужими, как будто нанес их кто-то другой! Все это, Зюскинд называет «литературной амнезией», болезнью, знакомой каждому, кто не мыслит свою жизнь без чтения книг.

«Я опускаюсь на стул у своего письменного стола. Это позор, это скандал. Вот уже тридцать лет как я умею читать, за это время я перечитал если не уйму книг, то хотя бы некоторое их количество, и все, что у меня от них осталось, это весьма туманное воспоминание о том, что во втором томе романа толщиною в тысячу страниц кто-то пускает в себя пулю из пистолета. Тридцать лет я читал впустую! Тысячи часов моего детства, моих юношеских и зрелых лет провел я за чтением и ничего не сохранил в своей памяти, кроме одного большого пустого места».

*** Патрик Зюскинд самобытный писатель, произведения которого объединены общим настроением и тревогой за «маленького человека». Порою, доводя до абсурда сюжеты своих произведений, он наглядно демонстрирует глубину внешне незаметных личных переживаний. Эти переживания будят одновременно разные эмоции у читателя: брезгливость к убогой жизни главных героев смешивается с сопереживанием их трагедии, азарт шахматного поединка с ненавистью к победителю; отвращение к моральному падению начинающего творца с осуждением недальновидности болтливого критика, радость от узнавания «читательских» проблем с отчаянием от невозможности от них избавиться… Даже если эти несколько коротких произведений не натолкнут вас на размышления, они определенно подарят много эмоций, что само по себе уже важный багаж, и не только литературный.

МОЕ МНЕНИЕ ОБ ИЗДАНИИ: Серия «Азбука-классика» одноименного издательства уже сама давно стала классикой. Интересный подбор произведений и соответствующих им картин на обложках, дополнительные материалы внутри её визитная карточка. Единственное слабое место этой серии было и есть – это мягкий, не самый прочный переплет. Формат стандартный (120x165 мм), мягкий переплет, без суперобложки, 256 страниц. Достоинства издания: хорошее качество печати, информация об авторе, примечания, колонтитулы с указанием читаемого произведения. Недостатки издания: желтая бумага, не очень крепкий мягкий переплет, искусственно увеличенный объем книги (крупный шрифт, широкие поля).

ПОТЕРЯЛ БЫ Я ЧТО-НИБУДЬ, ЕСЛИ БЫ ЕЕ НЕ ЧИТАЛ: Больше да, чем нет. Читать произведения Зюскинда всегда интересно. В них присутствует своя особая атмосфера, а проблемы обнажаются непредсказуемым образом.

КОМУ ПОРЕКОМЕНДОВАЛ БЫ: Тем, кому понравились другие произведения автора и тем, кому нравится проза других немецкоязычных авторов.

ВИДЕО В ТЕМУ: Подобно главному герою «Голубки», писатель Мелвин Юделл из кинофильма «Лучше не бывает» (As Good as It Gets, 1997) режиссера Джеймса Л. Брукса не желает быть открытым миру, и предпочитает писать свои романы постоянно сидя дома. Но, как это часто бывает, все меняется с появлением женщины. «Лучше не бывает» - американская «Голубка» со счастливым финалом.

«Голубка» - как нельзя лучше иллюстрирует творчество Зюскинда. Как-то раз, Джонатан Ноэль, уже немолодой служащий, как и обычно, собирался на работу. Но как только он открывает дверь своей квартиры, как замечает голубку, сидящую у его двери. А как он с этим справится, и справится ли – читайте. Удивительно подробное погружение в мир главного героя. Местами рассказ очень забавен, местами – довольно депрессивен. О человеке, который всю жизнь уберегал себя от всяческих потрясений. Он упорядочил свою жизнь настолько, что лишний разговор с консьержкой для Джонатана уже стресс. Рассказ описывает всего один день главного героя. И как, вроде бы незначительное событие, способно перевернуть его замкнутый мирок.

«Тяга к глубине» - небольшая, но сильная вещица. И очень жизненная. Но, кстати, довольно знакомые мотивы, я уверена, что уже читала подобное у другого автора.

«Сражение» - ожидание / реальность. Очарование наших собственных представлений. И о том, насколько оно может быть сильным. Эта вот вещица понравилась больше всего.

«Завещание метра Мюссара» - рассказ для тех, кто хочет постичь логику сумасшедшего. Ну, Зюскинд любит копаться в невротических реакциях/ фобиях/ комплексах.

«Литературная амнезия» - прекрасная вещица! Пересказать не смогу, это надо читать.

«Но вот тебе на! Когда я опускаю карандаш на страницу, чтобы начертать свое "очень хорошо!", я вижу, что там уже стоит "очень хорошо!" и выясняется также, что резюме, которое я хочу набросать в ключевых словах, мой читающий предшественник после себя уже оставил, и сделал он это почерком до удивительного знакомым мне, а именно, моим собственным, ибо предшественник был никто иной, как я сам. Я давно прочел эту книгу. Тут меня охватывает невыразимая печаль. Старая болезнь снова вернулась ко мне: amnesia in litteris, полная потеря литературной памяти. И волна пессимизма относительно тщетности всякого стремления к познанию, всякого стремления вообще, накатывается на меня. Зачем тогда читать, зачем тогда перечитывать, например, вот эту книгу, если я знаю, что пройдет совсем немного времени и мне не останется от нее ни крупицы воспоминания? К чему тогда вообще еще что-то делать, если все распадается, превращаясь в ничто? К чему тогда жить, если все равно предстоит умереть? И я захлопываю красивую книжицу, встаю и, точно побитый, точно получивший хорошую взбучку, крадусь обратно к стеллажу и погружаю томик в ряду среди других многочисленных анонимных и забытых книг».

Зюскинд – писатель на любителя. Очень рекомендую тем, кому нравится его творчество. Этот сборник мне понравился, но, конечно, «Парфюмер» и «Повесть о господине Зоммере» в свое время впечатлили больше.

Отдельного внимания заслуживает порядок, в котором произведения расположены в сборнике. Начинаясь самым большим рассказом с самым, быть может, причудливым из персонажей (помятуя, однако, о господине Зоммере, мы уже знаем, что автор питает некоторую слабость к личностям неординарным, замкнутым и легковозбудимым), эта книга, гранича с гротеском, демонстрирует вниманию зрителя внутренний мир ранимого, одинокого, сказать по правде, довольно ограниченного и в чём-то жалкого человека, всю жизнь сторонившегося людей. Устоявшийся внутренний покой его привычного существования нарушается сущей безделицей - залетевшей в открытое окно общежития птицы. И хотя повод, казалось бы, весьма незначителен, читателю вместе с героем предстоит испытать целый калейдоскоп волнующих переживаний, пошатнувших весь привычный уклад жизни героя и показывающих невольному зрителю тщетность и ненужность иных его собственных волнений и тревог.

Далее следует несколько более коротких по объёму, но не глубине содержания, рассказов, венчает которые совершенно блестящий "Литературная амнезия" ("...И одно наблюдение") - жемчужина данной книги и просто удивительная, немногословная, узнаваемая история о книгах, памяти и том, сколь мало мы, к сожалению, можем запомнить из того, что прочитано в жизни. Меняет ли нас чтение? И если так, то почему спустя несколько недель, месяцев, лет сюжеты прочитанных произведений неизбежно стираются из памяти, оставляя в воспоминаниях лишь крошечный отблеск, порой единственную незначительную детали, а нередко и исчезают бесследно?

И хотя бороться с подобной амнезией не всегда удаётся, эту книгу я рекомендую запомнить каждому, кто её прочитает.

Но это я о "Голубке". "Три истории...", впрочем, о схожем: о людях-раковинах, которых мир вытащил с глубины. Может успеется соскочить по пути, а может и вытащат на свет, воздух и прочие кошмары. Да ещё вскроют для надёжности. Бррр! Вот грубияны!

"Литературная амнезия" же о страшном вопросе: какие книги Вас изменили. И ещё о чтении, забывании и эмоциях. Мне прямо хотелось читать этот рассказ вслух. А что и кому должен читатель, оставлю на совести его самого. Я вот хочу получить удовольствие (Кошмар какой, правда? А как же разбор с лупой? По мне, так по желанию всё того же).

Интересный сборник. Но "Парфюмер" запомнился больше и ярче. Хотя пинок перестать лезть в раковину был ощутим:)

Три истории были… разные.

Первая — настолько банальна и копирует столь многочисленный паттерн реальности, который наверняка по нескольку раз происходил в жизни каждого: кто-то нам говорит, что где-то в чём-то мы недотягиваем, и мы расстраиваемся, впадаем в депрессию, всё валится из рук и т. п. Вопрос, конечно, стоит ли вообще обращать внимание на подобную критику, и если стоит — то насколько, в каждом конкретном случае. Здесь у героини проблема в том, что она не видит шаблонности в высказывании критика, не понимает, что это — его работа, принимает всерьёз и лично на свой счёт его слова, в то время как та же фраза была заготовлена у него для десятков других студентов. Ну и следствие плачевно — полнейшее разложение. Публика может говорить что угодно, и конечно, нужно хоть иногда прислушиваться к отзывам, однако если ты видел смысл в своих действиях, а критика их обессмысливает — нужно ли воспринимать такую критику? Очевидно, что нет. Глубину не нужно искать, нужно не давать левым людям её разрушать.

Вторая история меня порадовала. История несбывшихся ожиданий, обманчивой внешности, стремления людей вырваться за границы привычного, мечта об экзотике. Они видят этого парня и приписывают ему такую вот способность – вырвать их из приевшейся обыденности — благодаря его внешности. И даже поведение его, присущее ничего не смыслящему дурачку, в их трактовке становится дерзким, героическим… Самое прекрасное в этой истории — реакция местного гроссмейстера на свой выигрыш. Разочарование, и прежде всего — разочарование в себе, что обманулся в этом парне — ведь он тоже хотел, чтобы его в кои-то веки обыграли, своеобразный уход от привычного и надоевшего течения дел. Разочарование в не-обретении гениальности (в лице незнакомца), что его продуманные стратегии снова нерушимо верны. Что не случилось волшебного вихря, наподобие того, что унёс Элли в волшебную страну.

Над третьей историей я вволю насмеялся. Это же надо было такому случиться, что именно в тот день я рылся в залежах камней на балконе в поисках плит девонского известняка, которые некогда привёз из очередной вылазки в область (даже не помню, Липецкую или Воронежскую), с кучей окаменевших раковин, дабы подарить кусочек одному интересующемуся знакомому восьмилетнему спиногрызику. С багажом знаний, которым ныне обременяют в школе, мысль о превращении всего в раковины — я просто даже не могу выразить, насколько абсурдна. Чепуха же, несусветная, как только такое в голову прийти могло. Ну и, соответственно, страшно не становится. В связи с этой историей мне вспоминается один рассказ, кажется, Лавкрафта, про то, как человек в окно видит огромное чудище, ползущее по горе, и лишь в конце, смертельно напуганный, понимает, что это бабочка на стекле. Лавкрафт, кстати, тоже любил «выкапывать» ужасы, ископаемые они у него были. И тут — эта нелепая, ископаемая теория с заполоняющими весь мир раковинами… ну что я могу сказать? В одной из местных рецензий (да ещё помеченной как лучшая), говорилось, что автор прав, и все мы превращаемся в раковины. Но этот вывод был бы логичен, относись он к «Голубке», а в контексте данной истории его сделать нельзя. Либо если только понимать раковину как узость мышления и невозможность смотреть на вещи более широко. Ну и всё равно, исходя из логики одного сумасшедшего, не следует обобщать и распространять «раковины» на весь род человеческий…

Ну и о наблюдении. Я тоже страдаю такой литературной амнезией. Не в последней, конечно, стадии — когда не помнишь даже, что книгу когда-либо читал, но довольно сильно, большую часть из прочитанного забываю напрочь: сюжет, имена персонажей и т. п. В памяти остаётся лишь букет эмоций, и именно из-за него иногда возникает желание перечитать книгу. Зачем же я читаю? Затем, что голова работает в это время, затем, что после можно отрефлексировать (и кстати, рефлексию я, в отличие от книги, запоминаю). Ну и здесь рецензии я пишу в первую очередь для себя, пробежался — и основные моменты вспомнил, удобно)

А сборником остался очень доволен, это такие рассказы, которые идеально подходят для того, чтобы их давать на литературных олимпиадах.

И картинку прекрасную нашёл, пока про Голубку читал. Хоть она и мелькала уже здесь на Либе, но пусть будет:

Вот и вся история.

Спойлер: домой все-таки вернулся. И от этого, прямо скажем, ни горячо и ни холодно.

Первая повесть в сборнике - кафкианская "Голубка" - по истине маленький шедевр. Это "Превращение" Кафки наоборот. Здесь пятидесятилетний главный герой Ионатан Ноэль мечтает как раз о том, чтобы навсегда остаться в своей комнате, жить здесь и умереть в ее объятиях. Но случается настоящая катастрофа: однажды утром он обнаруживает под своей дверью залетевшую с улицы голубку. Ионатан вынужден бежать из своей родной любимой комнаты. Вся его жизнь летит к черту из-за того, что мерзкая отвратительная голубка посмотрела на Ионатана своими голыми глазами. В этой повести мы сталкиваемся с первой разрушительной силой мира Зюскинда. Голубка - это символ хаоса, разрушения, выхода за границы всего привычного и комфортного. Этой силе противопоставлено явление, которое в рассказе "Завещание мэтра Мюссара" названо автором раковичной болезнью или каменной силой. Рассказ написан в форме письма-завещания, в котором Мюссар открывает читателям страшную тайну. Если вы не хотите знать истину, лучше не читайте эту историю. А если прочтете, то это знание не оставит вас никогда. В общем, и я спустя более пятнадцати лет после первого чтения, запомнила только эту "страшную истину" и никогда о ней не забывала, она достаточно крепко засела в голове. Сейчас конечно было ещё грустнее читать этот рассказ, так как в действительности автор абсолютно прав, и мы все превращаемся в раковины. Если так и читать этот рассказ с интервалом лет в пятнадцать-двадцать, можно на своем собственном примере оценить открытие, которое сделал мэтр Мюссар.

Два остальные рассказа тоже очень хороши и достойны внимания читателей. Но мне бы хотелось подробнее остановиться на самом последнем - "одном наблюдении". Я даже подпрыгнула от удивления, когда читала этот рассказ. Напомню, что этот сборник ранее я уже читала, но практически всё полностью выветрилось из головы.

Рассказ написан от первого лица - может быть даже от лица самого автора. Он рассказывает о том, как читает: выбирает любую книгу на полке, открывает ее и обнаруживает, что кто-то уже читал эту книгу и пометил интересные места карандашом. Читая текст, автор удивляется, что помечено именно то, что и сам бы пометил, если бы взял в руки карандаш. А потом он понимает, что сам много лет назад сделал эти пометки. Именно он тот читатель, который когда-то читал это же текст. Но это два разных человека - ты сейчас и ты, тот который уже читал эту книгу. А сама книга в промежутке между этими двумя чтениями как бы и не существует вовсе. Она "активируется" ровно в тот момент, когда соприкасается с разумом читателя, она изменяет его, трансформирует. Это делает каждая прочитанная книга, и даже вернувшись к ней через небольшой промежуток времени, ты уже совсем не тот человек. Рассказ называется "Литературная амнезия". Надо ли говорить, что именно перечитывание этой книги повлияло на мое восприятие рассказа?

Я получила от книги удовольствие. Не могу сказать, что Зюскинд мой любимый писатель, хотя если бы у него было больше произведений, возможно автор и попал бы в список моих фаворитов. Следующая на очереди пьеса "Контрабас" - ее я тоже читала очень давно, и совсем не помню, о чем она. Но это и хорошо! Все равно, что читать книгу впервые.