Текст книги "Цианид по-турецки (сборник)"

– Но, уважаемая, это вам не Древняя Греция! – охранник окончательно проснулся и, сильно картавя от волнения, бескомпромиссно ринулся на борьбу за права человека. – У нас уже более двухсот лет как есть конституция!

– Не беспокойтесь, через пару минут я пришлю к вам вашего начальника для подтверждения моих указаний. Его уже ищут.

Арафат и вправду оказался шустрым парнем, и вскоре охранник получил официальный приказ. Я поинтересовалась наличием запасного выхода, и человек в костюме администратора, очень полный мужчина лет сорока пяти, в кипе, уже не способной полностью прикрыть его расползающуюся лысину, убедительно помахал перед моим носом толстой связкой ключей.

Администратор, назвавшийся Марком Коэном, постановил, что надо прекратить празднество и танцы. Мне не удалось убедить его, что до прибытия полиции этого делать не следует, ведь может начаться паника, давка и все такое. Мистер Коэн, решив показать, кто тут главный, категорически настоял на своем.

Музыка прекратилась, и администратор коротко сообщил о случившемся. Раздались крики, ахи и охи женщин. Веселье испарилось, как не бывало. Лишь дети продолжали носиться и путались под ногами. Марк Коэн предупредил, что до прибытия полиции никто не имеет права выходить из здания и заходить в туалетную комнату на втором этаже. Он понимает и сожалеет, что причиняет определенные неудобства, но придется пользоваться лишь туалетом первого этажа.

Я спустилась вниз, чтобы встретить полицию.

Глава 3. Печальный конец Билла Лесли

Полиция прибыла в кратчайшие сроки, наверняка побив собственный рекорд.

– Инспектор Майлс? – от удивления вскрикнула я, заметив среди полудюжины полицейских знакомое лицо.

Если бы инспектор Майлс родился киноактером, ни за что бы не доверила ему роль инспектора полиции. Добродушное лицо, местами в оспинах, длинные пушистые ресницы, придающие теплоту взгляду, заметная склонность к полноте… Вот в роли доброго дедушки он смотрелся бы куда естественнее. Я вообразила его в уютном домашнем халате в глубоком кожаном кресле рядом с камином… Этакий дивизионный комиссар Мегрэ за пару лет до выхода на пенсию.

– О мой Бог. Я ни за что бы не признал вас, мисс Федона, в таком наряде, – лицо инспектора светилось не очень уместной радостью. – Как поживаете?

Только сейчас я догадалась снять маску.

– Я никак не ожидала вас тут встретить, инспектор.

– Видите ли, Николь, я случайно обратил внимание, кем сделан вызов, и не мог отказать себе в удовольствии встретиться с вами.

– Вы очень любезны, инспектор, но поверьте, не стоит терять времени: здесь произошло ужасное преступление.

– А это вторая причина, по которой я здесь. Я же понимаю, что если вы здесь, то ничего хорошего тут не произошло.

Я вздрогнула от двусмысленности фразы Кристофера Майлса и уже подбирала слова, чтобы высказать ему все, что я по этому поводу думаю, но инспектор опередил меня, сбив с толку неожиданным заявлением.

– Дорогая мисс Федона, я должен поблагодарить вас от имени всего полицейского управления, более того я абсолютно убежден, что вскоре вы получите соответствующее этой благодарности денежное вознаграждение! Благодаря вашим четким и слаженным действиям, нам удалось задержать убийцу.

Скалка с грохотом врезалась в мраморный пол и укатилась под стоящую у стены скамейку. Я проводила ее прощальным взглядом.

– Как, инспектор… Вы уже задержали убийцу? Вы ведь еще даже не дошли до места преступления!

– Дорогая мисс, вы недооцениваете работу полиции и совершенно напрасно.

Я стояла как дура в полном замешательстве. Инспектор Майлс наслаждался ситуацией и никуда не спешил. Но все-таки сострадание не чуждо и полицейскому чину.

– Когда вы позвонили, мобильный полицейский патруль находился за три квартала отсюда. Мы еще не успели завести мотор, чтобы выехать на место происшествия, а Рэй Круфф со своими парнями уже подъехал ко входу этого дома. Как раз в этот момент из окна первого этажа вылезал какой-то субъект в костюме пирата. Заметив полицию, он спрыгнул на землю и бросился бежать. Но наши ребята не дали ему далеко уйти. Самое смешное, что повязка на его глазу вовсе не была маскарадной. В наши руки угодил сам Билл Лесли, рецидивист по кличке Циклоп. Вы, наверное, слышали о зверском убийстве известного баскетболиста Боба Стенфорда?

– Конечно, но прошло уже несколько лет…

– О да! Скоро исполнится три года, как мы охотимся за Циклопом. Когда-то он провел несколько лет за решеткой, но это не пошло ему на пользу. У нас нет сомнений, что именно он убил Боба Стенфорда, оставив без шансов наших мальчиков из «Нэшвиллских жирафов». А дерзкое ограбление сэра Уитмора Ллойда, чуть не ввергшее нас в международный конфликт с туманным Альбионом? В этом деле чудом обошлось без трупов, точнее, трупа достопочтенного сэра Уитмора. Мы уверены, и у нас есть на то неопровержимые доказательства, это дело рук все того же Циклопа. Есть еще несколько тяжких преступлений, в которых мы подозреваем Билла Лесли, правда, доказательств пока недостаточно, но я не сомневаюсь, что мы выбьем из него признание.

Инспектор сильно утомился от такой долгой и эмоциональной речи. Он достал носовой платок и принялся тщательно вытирать пот со лба.

– Мистер Майлс, давайте я вам покажу, где находится труп, – я попыталась вернуть инспектора к событиям сегодняшнего дня.

– Пойдемте, хотя никуда ваш труп не денется, – проворчал он. – Конечно, мы проведем расследование по всем правилам, но, раз уж тут побывал Билл Лесли, о поимке убийцы можно не беспокоиться.

Мы поднялись на второй этаж и, провожаемые тревожно-любопытными взглядами присутствующих, прошли к охраняемой Максимилианом туалетной комнате. Макс, смененный на посту полицейским, попытался присоединиться к нам, но был задержан Кристофером Майлсом, заявившим, что «делает исключение исключительно для меня», учитывая мои заслуги и прочее, вызвав у Макса очень скептическую улыбку.

Осмотр места преступления не занял много времени. Сначала фотограф сделал с десяток снимков под различными ракурсами, затем врач немного поколдовал над девушкой и аккуратно извлек орудие убийства, продемонстрировав его нам. Им оказался стилет дюймов в десять длиной, включая рукоятку. Кровь на нем успела свернуться. Врач небрежно сунул стилет в полиэтиленовый мешок, услужливо поданный другим служителем порядка. При девушке не оказалось документов. и выяснить личность убитой не удалось. Инспектор Майлс взял меня под руку и вывел из туалета.

– Пойдемте в зал, Николь. Надо найти людей, знающих девушку.

Мы прошли в зал, и инспектор поднялся на сцену. Он несколько раз хлопнул в ладоши, призывая публику выслушать его.

– Господа! – после небольшой заминки инспектор добавил: – Дамы! Нам не удалось установить личность убитой. При ней не оказалось документов, но я уверен, что она пришла сюда не одна. Девушке двадцать, максимум двадцать два года, и она одета в костюм медведя. Если кто-либо из вас может…

Речь инспектора прервал душераздирающий крик:

– Не может этого быть! О боже! Что же я натворила!

Все повернулись в сторону кричавшей, с напряжением ожидая, что последует далее. На девушке хорошо смотрелось подвенечное платье, пышные кружева, рюши, фата, небрежно откинутая в сторону. Маску она успела снять, и выражение лица не оставляло сомнений, что только что ее покинул жених. Рядом с девушкой, левой рукой поддерживая ее за локоть, а правую положив на эфес шпаги, широко расставив ноги, стоял мушкетер.

– Это Рэйчел Лурье. О боже, боже, – завывая, повторяла она. – Это меня должны были убить, ведь мы с Рэйчел поменялись костюмами!

В этот момент лохматый и бородатый парень в берете с красной звездой, изображавший Че Гевару, ринулся в сторону туалетной комнаты с истеричными криками: «Рэйчел, Рэйчел!»

Его впустили в туалетную комнату лишь получив разрешение от инспектора Майлса. Но двое полицейских твердо взяли Че Гевару под руки, не позволяя приблизиться к трупу. Он неустанно повторял имя девушки, а из его глаз катились слезы…

Когда мы с Майлсом вернулись в зал, инспектор снова взобрался на сцену и попросил остаться лишь тех, кто лично знал Рэйчел Лурье, и тех, кому есть что сказать о происшествии и о человеке, явившемся на праздник в костюме пирата. Все остальные, оставив свои личные данные, адреса и номера телефонов, могут быть свободны.

Оказалось, что на пирата обратил внимание лишь один человек, да и то, скорее всего, когда тот торопился в туалет на первом этаже, чтобы вылезти в окно навстречу своей судьбе.

Глава 4. Допрос

В этот вечер инспектор ни в чем не мог отказать мне. Он позволил мне присутствовать на первичном допросе, более того, мне даже удалось убедить его, что присутствие Максимилиана в качестве адвоката вполне уместно.

Марк Коэн предоставил нам свой кабинет. Никто из нас не посмел усесться в начальственное кресло во главе ти-образного стола. Инспектор и я заняли места по одну сторону стола, а Максимилиан расположился по другую – прямо напротив меня, оставив рядом с собой место для допрашиваемого. Максимилиан не смог убедить нас, что человек, сидящий рядом с адвокатом, чувствует себя спокойнее, но мы решили уступить ему.

– С кого начнем, дорогая мисс?

– Вам решать, инспектор. Но я бы предпочла начать с дамы. Кажется, ей есть, что сообщить нам.

Инспектор энергичным рывком оторвался от стула и ненадолго исчез за дверью. Вскоре он вернулся с невестой.

– Ваше имя? – обратился к девушке инспектор, дождавшись, пока она не уселась поудобней рядом с адвокатом.

– Рут Голдстайн, – с легкой дрожью в голосе представилась девушка. Ее светло-серые глаза уставились в стол.

– Возраст, род занятий?

– Двадцать четыре года. Я изучаю медицину в университете. Не замужем, – почему-то добавила она.

– В каких отношениях вы состояли с Рэйчел Лурье?

– Мы дружили и вместе учились в университете.

– Вы пришли на праздник вместе с ней?

– Да. Нас привез Энтони де Сильва, мой друг.

– Какие у вас соображения по поводу произошедшего?

Рут как будто только и ждала этого вопроса. Она прекратила сверлить стол взглядом и подняла глаза на инспектора. Дрожь в голосе прошла, и мне показалось, что он наполнился яростью.

– Это меня собирались убить, а не Рэйчел! Ей хотелось разыграть Стенли и Энтони, и она предложила мне в середине маскарада поменяться костюмами. Чтобы они ни о чем не догадались, мы обе надушились ее духами. У нас одинаковые рост и комплекция, так что в масках и маскарадных костюмах нас не отличить. Зачем только я согласилась на это!

– Но тогда бы убили вас! – не выдержала я, хотя инспектор просил нас с Максом не вмешиваться.

Зрачки Рут расширились, и она бросила невидящий взгляд сквозь меня.

Инспектор тоже одарил меня взглядом, сердитым, как разбуженный ночью сосед. Пришла моя очередь изучать стол.

– Когда Рэйчел предложила вам обменяться костюмами?

– Мы договорились об этом с ней накануне праздника.

– Ваш розыгрыш удался? Молодые люди ничего не заметили? – продолжил инспектор Майлс.

– Думаю, что нет. Я танцевала со Стенли Круассоном, и он называл меня Рэйчел. А Рэйчел танцевала с Энтони. Он обнимал ее и целовал в щеку. Я не могла выдержать этого, хотя и не сомневалась, что Энтони воображает, что целует меня. Я подошла к нему и приподняла маску на несколько секунд, пока не убедилась, что он узнал меня. Он развеселился, оставил Рэйчел и стал танцевать со мной. Я больше не видела Рэйчел…

– Когда вы обменялись костюмами?

– Почти сразу после начала танцев. Мы с Рэйчел прошли в туалет и там переоделись. Это заняло минуты полторы. Рэйчел помогла мне застегнуть платье.

– Кто-нибудь мог видеть, как вы переодевались?

– В туалет зашла царица Эстер, но в этот момент Рэйчел уже поправляла на мне платье.

– Итак, вы считаете, что убить собирались вас. У вас есть враги? Кто-то, может, угрожал вам?

Рут вновь принялась изучать стол, хотя изучать там было нечего: самый обыкновенный полированный стол без единой царапины или пылинки на своей блестящей поверхности. Я успела с ним хорошо ознакомиться…

Она молчала. Казалось, внутри нее проходит какая-то борьба. Она положила руки перед собой и легонько постукивала пальцами по столу. В конце концов, она приняла решение, легонько хлопнув по столу ладошкой.

– Нет. Мне никто не угрожал. Я понятия не имею, кто бы мог хотеть меня убить.

– А Рэйчел Лурье? Может кто-то хотел убить ее?

– Если бы вы знали Рэйчел, вы бы не спрашивали… – с грустью сказала Рут. – Это такая чистая девушка… Она никому не могла мешать. Нет! Убить пытались меня!

Инспектор Майлс взглянул на меня и Максимилиана. У нас тоже не было вопросов к ней. Инспектор отпустил Рут, попросив ее пригласить Че Гевару.

Революционер занял место невесты, снял берет и положил его перед собой. Тонкими длинными пальцами забросил волосы за плечи и приготовился отвечать на вопросы.

Его звали Стенли Круассон, двадцать девять лет, автомеханик.

– Вы дружили с Рэйчел?

– Она была моей невестой…

– Вы давно знакомы с ней?

– Полгода.

– Вы знали о том, что девушки поменялись костюмами?

– Нет. Я узнал об этом только, когда Рут заявила об этом.

– Как вы считаете, кто-нибудь мог хотеть убить Рэйчел Лурье или Рут Голдстайн?

Лицо Стенли Круассона было хорошо освещено, но казалось жутко мрачным, будто погруженным в тень.

– Все это так ужасно, сэр. Я просто не представляю кому это могло прийти в голову…

– Спасибо, мистер Круассон. А теперь пригласите мушкетера.

Мушкетер вошел обезоруженным. Полицейские отобрали у него игрушечную шпагу. С маской и шляпой он тоже успел расстаться. Его смуглое лицо сохранило мужественность и без мушкетерской шляпы с перьями.

Энтони де Сильва, двадцать четыре.

Он отвечал коротко, по-военному. Смотрел куда-то выше наших голов, давая понять, что наше общество ему неприятно. Надменность не шла ему. Зачем только он ее напустил?

– Вы были знакомы с Рэйчел Лурье?

– Да. Я дружу с ее подругой Рут Голдстайн.

– Когда вы узнали о том, что девушки поменялись костюмами?

– Когда Рут вдруг открыла свое лицо. Я очень удивился, ведь я думал, что танцую с ней, а оказалось, что это была Рэйчел.

– Вы можете сказать, когда это произошло?

– Нет. Я не следил за временем. Мы просто веселились.

– Скажите, кто-нибудь мог желать убить вашу подругу?

Энтони де Сильва на секунду замешкался, но решительно ответил:

– Она несколько раз жаловалась мне, что Стенли Круассон угрожал ей.

– Стенли Круассон? – удивился инспектор. – Она нам ничего не сказала.

– До меня Рут встречалась со Стенли. Он оставил ее и стал встречаться с Рэйчел Лурье. Он опасался, что Рут расскажет Рэйчел о его уголовном прошлом. Он считал, что Рэйчел оставит его.

– Черт возьми, так мы никогда не кончим. Будьте добры, мистер де Сильва, пригласите Рут Голдстайн к нам.

Когда де Сильва дошел до дверей, инспектор остановил его и задал еще один вопрос:

– Скажите, де Сильва, вы все время танцевали с Рут?

– Нет, я танцевал со многими, и Рут тоже не скучала.

Когда Энтони де Сильва вышел, инспектор обратился ко мне:

– Как вам нравится, дорогая мисс, девушка с такими честными глазами…

Я не успела ответить, как в кабинет зашла Рут Голдстайн.

– Присядьте, мисс Голдстайн, и расскажите нам об угрозах мистера Круассона.

– Он не угрожал мне.

Мы с инспектором обменялись взглядами.

– Но мистер де Сильва утверждает…

– Да, я говорила об этом Энтони, но я все выдумала…

– Выдумали? Зачем? – я никогда не видела инспектора Майлса таким злым.

Максимилиан потом признался, что в этот момент его подмывало сообщить Рут, что все, сказанное ею, может быть использовано против нее.

– Я хотела проверить чувства Энтони. Надеялась, что он, как настоящий мужчина, захочет меня защитить…

– И что же он?

– Он не отнесся к этому серьезно…

– Ладно. Будьте так любезны, пригласите Стенли Круассона.

Через минуту вновь появился Стенли. Едва войдя в кабинет, он со злостью выкрикнул:

– Я не угрожал Рут! Это она угрожала мне!

– Сядьте и объясните все по-порядку.

– Я провел полтора года в далласской федеральной тюрьме. Это давняя история, давно пройденный этап. Ошибки молодости. Я не хотел, чтобы Рэйчел узнала об этом. Она такая… Она такая… – Стенли не мог подыскать нужных слов, – неиспорченная… Это разрушило бы наш брак. Она бы оставила меня. Рут угрожала рассказать все ей.

– Но что она хотела от вас?

– Я не знаю. Она говорила очень уклончиво. На секунду я даже подумал, что она хочет вернуть меня, но это невозможно себе представить.

– Спасибо, мистер Круассон, а теперь пригласите Рут Голдстайн.

– Как поживаете, мисс Голдстайн? – с угрожающей иронией обратился к Рут инспектор, как только та показалась в кабинете. – Я вижу, вы никуда не торопитесь?

– Простите, я очень устала, инспектор.

– Тогда присядьте и расскажите, зачем вы угрожали Стенли Круассону?

– Я не угрожала ему. Стенли совершенно лишен чувства юмора. Из безобидной шутки может раздуть бог знает что. Я пыталась вразумить его. Рэйчел моя подруга, и я не хотела, чтобы кто-нибудь испортил ей жизнь. Я пыталась убедить Стенли, что он ей не пара.

– Идите, мисс Голдстайн.

Рут встала.

– Но, инспектор, я хочу, чтобы вы знали. Стенли не обидит и комара. Если вы думаете, что он… Нет, это невозможно представить.

Она еще помедлила, но инспектор никак не отреагировал на ее слова.

– Допрашивать женщину – тратить время впустую, – себе под нос проворчал инспектор, провожая Рут недобрым взглядом. – Николь, у вас ничего не найдется от головной боли?

Таблеток у меня не оказалось, но в углу кабинета я заметила кофеварку. Инспектор не отказался от чашечки кофе – лучшего средства от головной боли.

За кофе он сетовал, что нечего и пытаться установить порядок перемещений людей, никто ни за кем не следил, никто не в состоянии подтвердить чье-либо алиби, все веселились и не интересовались временем. Полнейший балаган.

– Вот, например, вы, мисс Федона, можете сказать, когда скончалась Рэйчел Лурье?

– Мне очень стыдно, инспектор, – потупила взор я, – но я тоже веселилась. Все произошло так неожиданно…

– Тебя же Генри предупреждал, – щедро сыпанул соли на мою рану Максимилиан.

На прощание я взяла с инспектора Майлса слово держать меня в курсе событий.

Макс отвез меня домой. Всю дорогу мы обсуждали детали допроса, особенно слова Рут Голдстайн. Я пыталась втолковать Максу, что не следует искать логику в поступках женщины…

Глава 5. Зову я смерть…

На следующий день я приехала на работу раньше Генри. Он немного задерживался, и я с нарастающим нетерпением ожидала его появления.

Наконец хлопнула входная дверь, послышался шум шагов в прихожей и спустя несколько секунд в кабинет вошел Генри. Я поприветствовала его, давая знать, что я уже здесь. Он, пару раз стукнув тростью по стене, уверенно повесил на вешалку плащ и водрузил шляпу на полку. Я встала из-за стола и помогла ему добраться до рабочего места.

– Пожалуйста, положите мне в кофе побольше корицы, – попросил Генри, что однозначно свидетельствовало о прекрасном расположении духа.

За приготовлением кофе я решила немножко подразнить Генри: должна же я как-то отомстить за его вчерашнее издевательское поведение.

Я поставила кофе перед Генри и уселась на рабочее место. Свою порцию кофе я успела прикончить до прихода босса.

– Вы слышали последнюю новость, Николь? Наконец-то арестован Билл Лесли. Полиция много лет гонялась за ним.

– Что вы говорите, Генри! Это тот, парень, который зверски прикончил известного баскетболиста?

Мои занятия в театральной студии не прошли совсем даром.

– Да. Как сейчас помню репортажи по радио. Сначала он перерезал ему горло, а затем нанес несколько десятков колотых ранений. Просто садист.

– И как же полиции удалось его арестовать?

– К сожалению, вчера Китти забыла поставить будильник, и мы немного проспали. Нам удалось послушать лишь конец новостей, так что подробности мне не известны. Поищите в Интернете.

– Неужели он попался на горячем?

– Кристофер Майлс наверняка пойдет на повышение. А как прошел ваш вчерашний праздник, Николь?

– Я чуть не умерла со скуки, Генри. Если бы не мои любимые булочки с маком…

– Я очень рад, Николь, что вам было скучно, – многозначительно заметил босс.

– Кстати, Кристофер Майлс передавал вам большой привет.

Молчание. Генри положил руки на подлокотники и приступил к вращению креслом. Прошло минуты две.

– Вы хотите сказать, что он тоже был на маскараде?

– Да.

– Он был в костюме губернатора?

– Нет, он был в своей обычной одежде.

– Странно, что он упустил такой прекрасный шанс примерить костюм большого начальника. Так что же он там делал? Ну он-то точно не еврей.

– Я его пригласила.

Молчание. Кресло прекратило вращение. Прошло минуты две.

– Послушайте, Николь, или вы мне сейчас подробно рассказываете, что там у вас произошло, или я усажу вас за инсталляционный пакет для Смитсона и компании.

– Только не это, Генри, – взмолилась я, – только не это! Хорошо, я вам сейчас все расскажу.

– Вот, так бы с самого начала!

Я знаю, что Генри не любит многословных предисловий, поэтому сразу взяла козла за бороду.

– Я наткнулась на умирающую девушку в туалетной комнате. Она лежала на мраморном полу и преграждала мне дорогу. Одета она была в костюм медведя, и я могла рассмотреть лишь нижнюю часть ее лица. Ее левый бок был немного приподнят, а голова запрокинута. Мне показалось, что она что-то пытается сказать. Ее губы шевелились, но голос слабел на глазах. К тому же было очень шумно, ведь в это время танцы были в самом разгаре. Я не могу утверждать, но мне показалось, что она произнесла слово «смерть». Почему-то мне пришло в голову, что она декламирует Шекспира.

– Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж… Шестьдесят шестой сонет.

– Кажется, так, Генри. Но тут она умерла.

– Скажите, Николь, а вы знаете какой-нибудь сонет Шекспира наизусть? – с напускной серьезностью поинтересовался Генри.

– Пожалуй, нет, – честно призналась я после секундного раздумья.

– И я нет. Но, говорят, надо жить так, чтобы быть готовым встретить смерть в любой момент. Если вы сегодня умрете, что вы будете декламировать перед смертью?

– У вас черный юмор, Генри.

– Ну да. Нет, Николь, Шекспир отпадает. Возможно, она произносила молитву, самое время обратиться к Богу.

– Да. Но, скорее всего, я просто не разобрала ее слова.

– Вы осмотрели труп?

– Конечно. Из спины торчала рукоятка стилета.

– Убийство произошло в женском туалете?

– Туалетное помещение состояло из небольшого предбанника, из которого три двери вели в мужской, женский и туалет для инвалидов. Девушка лежала в предбаннике.

– И тут вам пригодился мобильник, надеюсь, вы послушали меня и прихватили его с собой.

– Да.

– И тут вы пригласили Кристофера Майлса. Разумеется, он был любезен.

– Я позвонила в полицию, говорила с дежурным и назвала себя. Майлс решил, что раз я на месте преступления, то происходит нечто из ряда вон.

– Надеюсь, старина Майлс не был слишком разочарован?

– О, он прибыл в праздничном настроении…

– Ну да, вы же пригласили его на Пурим!

– Дело в том, что наряд полиции схватил парня, выскочившего из окна первого этажа. Им оказался никто иной, как Билл Лесли!

Генри аж присвистнул.

– Так вам тоже полагается повышение по службе, Николь!

– Давно полагается, Генри, – превозмогая стыд, выдавила из себя я. Если не сейчас, то когда?

– Пишите заявление, Николь! Будет вам прибавка.

– А без заявления никак?

– Как! Будет и без заявления, только напомните мне.

Какой босс в такой момент упустит шанс хоть чуть-чуть поиздеваться над своим подчиненным?..

– Итак, есть труп и есть Одноглазый Билл. Связь очевидна. Но зачем ему потребовалось убивать бедную девушку, или он решил поохотиться на медведя?

– Инспектор не сомневается, что убийцей является именно Циклоп, но, вроде бы, он убил не ту.

– Что ж, даже такой опытный убийца как Билл Лесли иногда делает промашку. Он в этом сам сознался?

– Нет. Полиция не нашла на теле убитой документов, и инспектор обратился к присутствующим с просьбой помочь с опознанием. Он объявил, что убили девушку в костюме медведя. И тогда другая девушка по имени Рут Голдстайн, изображавшая невесту, заявила, что убитую зовут Рэйчел Лурье и что они с ней поменялись костюмами в середине маскарада. Она убеждена, что убить должны были именно ее.

– Веселая история. Пурим удался на славу. Умеют же евреи повеселиться.

– Полиция переписала всех присутствовавших и отпустила по домам, кроме тех, кто знал Рэйчел.

– Ну да. Обычная практика. Одноглазый Билл свалял дурака. Если бы он остался, его бы отпустили вместе с прочими. Даю голову на отсечение и шляпу в придачу, что он лично не был знаком с Рэйчел Лурье. Две ошибки за один день – явный перебор даже для мелкого базарного мошенника. Полиции вчера крупно повезло!

– Остались только Рут Голдстайн, ее друг Энтони де Сильва и Стенли Круассон, друг Рэйчел. Мне удалось уговорить Майлса, и он позволил присутствовать на допросе мне и Максимилиану. Администратор уступил нам свой кабинет, и инспектор допросил поочередно всех троих.

– Понятное дело, ведь это был ваш бенефис! Ясно, что Майлс не мог вам отказать.

– Я не буду пересказывать каждый допрос в отдельности, просто изложу всю информацию, которую удалось выудить из этой троицы.

– Конечно, так будет лучше. Если понадобится, я не постесняюсь задать вопросы.

– Рут и Рэйчел договорились поменяться костюмами еще накануне. Это была идея Рэйчел, ей захотелось подшутить над Энтони и Стенли, которых девушки пригласили на праздник. Рэйчел собиралась замуж за Стенли и уже сшила подвенечное платье. Да, я забыла сказать, что девушки дружили между собой. Они учились на медицинском факультете университета. Рэйчел было двадцать три года, а Рут недавно исполнилось двадцать четыре. Энтони и Стенли ничего не знали о затее девушек. Девушки были примерно одного роста и одной комплекции. Со слов Энтони, после обмена костюмами Рут подошла к нему и приподняла маску, чтобы он понял, кто есть кто. Это подтвердила и Рут. Она объяснила свой поступок внезапным приступом ревности к Рэйчел.

– То есть в какой-то момент лишь Стенли не знал о розыгрыше девушек?

– Выходит так. Очень странно вела себя Рут, когда Майлс спросил ее, кто по ее мнению, мог бы желать ее смерти. Она долго думала, чувствовалось, что внутри нее происходит напряженная борьба, но в конце концов, она взяла себя в руки и ответила, что не имеет понятия. А вот ее друг Энтони в ответ на этот вопрос сообщил интересную вещь: он сказал, что Рут несколько раз жаловалась ему, что ей угрожает Стенли.

– Стенли?

– Да. Энтони сказал, что до него Рут была девушкой Стенли, но тот оставил ее ради Рэйчел.

– И что Рут? Она легко смирилась, что ее парень бросил ее ради ее же подруги? И утешилась с другим? Что за молодежь нынче!

– Уймитесь, Генри. Перестаньте брюзжать! Многие женщины умеют скрывать свои истинные чувства. А то, что она утешилась с другим, почему бы и нет? Кстати, этот Энтони де Сильва очень симпатичный парень, и я вполне одобряю ее выбор.

– Ладно, Николь, не будем спорить. Продолжайте.

– Стенли категорически отверг, что он угрожал Рут.

– И знаете, я склонен ему верить. Если он действительно убил Рэйчел, полагая, разумеется, что убивает Рут, едва ли он стал бы ей угрожать. Это только в плохих романах и фильмах убийца сообщает жертве за что он собирается ее убить. В реальной жизни люди больше действуют, чем говорят. А те кто много говорят, преследуют совсем иные цели, действия от них не дождешься. Простите, я вас перебил. Пожалуйста, продолжайте!

– Стенли сказал, что Рут угрожала ему, что расскажет Рэйчел о его прошлом. Стенли полтора года отсидел в тюрьме, а Рэйчел была очень чистой девушкой, и он не сомневался, что узнай она о его прошлом, то тут же бы порвала с ним.

– Итак, у Стенли имелся мотив убить Рут.

– Инспектору Майлсу пришлось пригласить Рут еще раз. Она отрицала, что Стенли угрожал ей. Она сказала, что жаловалась Энтони на Стенли, чтобы проверить насколько Энтони ее любит.

– Образчик извращенной женской логики.

– Генри!

– Молчу.

– А по поводу угроз в адрес Стенли, она пыталась убедить нас, что это была просто шутка. Вообще, она всячески его выгораживала. Даже сказала без обиняков, что не допускает мысли, чтобы Стенли мог бы убить ее.

– Старина Майлс не спросил ее, как она отнеслась к тому, что ее парень променял ее на ее подругу?

– Спросил, он не менее любознателен, чем вы. Рут пожала плечами и ответила, что отнеслась к этому философски, мол все что ни происходит, происходит к лучшему, и так все на самом деле и есть. Она счастлива с Энтони, а Рэйчел была без ума от Стенли.

Телефонный звонок помешал моему боссу разразиться очередным комментарием в адрес современной молодежи. Генри сделал движение в сторону противно дребезжащего аппарата, но я опередила его. Со мной желал говорить инспектор Кристофер Майлс.

Инспектор галантно, как истинный полицейский, держал данное даме слово, а даму в курсе событий.