Текст книги "Цианид по-турецки (сборник)"

Странный договор

На площади я взяла такси и поехала в полицейское управление. Комиссара пришлось немного подождать в кабинете дежурного инспектора, но эта пауза была кстати: мне необходимо было привести в порядок свои мысли.

Что случилось с Беатрис на этой улице? Я представила себе, как она выходит из аптеки, дальше ей остается перейти через дорогу, пройти еще сто метров и вот она Муниципальная площадь, где расположен магазин, в котором она работает. Нет, ситуация казалась мне совершенно немыслимой.

Искать девушку в этих шикарных особняках? Но больше ей некуда было деваться. А, если именно на этой тихой улице Элизабет кто-то ждал? Она могла договориться о встрече? Почему нет? Был промежуток времени, когда она могла с кем-то переговорить. А что она делала в аэропорту? Надо бы узнать все же, действительно ли сейчас в Австралии ее бывший ухажер.

Мои размышления прервал комиссар, который, увидев меня, сразу начал извиняться.

– Знаю, что сам пригласил вас и сам же заставил ждать, но все так неожиданно произошло. Впрочем, сейчас я вам все расскажу, и вы меня поймете.

– Ничего страшного, я ведь приехала раньше времени, – решила я напомнить Эрику Катлеру о нашей истинной договоренности, – мы собирались встретиться в шесть вечера. Так что извиняться должна я. Неожиданно у меня появился к вам вопрос, поэтому я вас и ждала. Мне бы следовало просто позвонить, но я сегодня что-то слабо соображаю.

– Так, или иначе, – подвел итог нашим взаимным извинениям и объяснениям комиссар, – вы здесь, а это именно то, что сейчас нужно.

– Рада этому факту, – улыбнулась я, – и жду вашего рассказа.

– Хорошо, а как насчет кофе? – Эрик Катлер тоже улыбнулся.

– С удовольствием, только сначала включите кондиционер, – эти слова я произнесла в тот момент, когда мы уже вошли в кабинет.

Окна были плотно зашторены, но это не спасало от жаркого воздуха проникшего и сюда. В такую жару без кондиционера невозможно было бы не только работать, но и просто существовать.

Через четверть часа в комиссарском кабинете уже была приятная прохлада, и великолепно пахло кофе.

– Так что за срочный вопрос у вас возник, – спросил Эрик Катлер.

– Мне хотелось бы узнать, кто ездит на машине вот с этим номером, – я написала номер на листочке для заметок и показала его комиссару.

– А откуда этот номер?

Я рассказала все, что мне удалось выяснить о пропавшей невесте господина Фрамма, ведь мне нужна была помощь, да и не было никаких причин скрывать эти факты.

– Я думаю, – после некоторой заминки произнес комиссар, – вам лучше поручить выяснение имени владельца машины, а если понадобится, и другие подробности инспектору Коуфу, ему это значительно проще сделать, и он будет держать вас в курсе всех своих открытий, я в этом нисколько не сомневаюсь – комиссар усмехнулся.

– Так и сделаю, – согласилась я, – давайте попросим дежурного разыскать инспектора и передать ему, что у меня есть для него новости.

– Хорошо, – Эрик Катлер снял трубку и договорился обо всем с дежурным офицером.

– Я чувствую, что вы хотите, чтобы я переключилась на другое дело, – догадалась я.

– Да, я ведь уже говорил вам о желании фирмы Монус стать вашим постоянным клиентом.

– Надеюсь, они знают, что делают, – улыбнулась я.

– А я в этом ничуть не сомневаюсь, – пожалуй, слишком серьезно заявил комиссар.

– Так что же в этот раз их озаботило? – в моем вопросе уже была деловая заинтересованность.

– Я вам рассказывал об ограблении склада, – начал объяснять Эрик Катлер, – так вот все оказалось не так просто. Хозяин этого склада предъявил страховой фирме «Монус» полис на сумму, которая превышает все разумные пределы. Они вынуждены выплатить, поскольку формально все правильно, но есть некоторые сомнения по поводу самого страхового случая. Поэтому нынешний директор фирмы Тедди Гаррис и обратился ко мне. Для полиции это дело не имеет никакой перспективы. Мы не можем даже принять жалобу, нет оснований. Но вас они хотят попросить разобраться с этим странным совпадением маловероятных событий.

– Мне бы хотелось этот документ увидеть и понять, что же в нем странного, если, как вы говорите, оснований для жалобы нет, – не удержалась я от комментария.

– Понятно, что вы его увидите. А странными в этом документе являются две вещи: срок договора – 20 лет и описание содержимого склада.

– Договор о страховании бизнеса на 20 лет? – удивилась я.

– Еще любопытнее, – усмехнулся комиссар, – это договор на страхование имущества.

– Но это же полный абсурд! Разве что этот склад расположен в архитектурном заповеднике.

– Нет, это обычный ангар в промзоне.

– Обычный ангар застрахован на крупную сумму?

– Дело в том, что у этого договора есть своя история, – комиссар вернулся к попытке разъяснить ситуацию, – около двадцати лет назад, когда фирма «Монус» еще не была столь известна и столь благополучна, ее агенты иногда допускали ошибки. Договор, о котором идет речь, был заключен с ошибками. Вместо положенного срока действия – в один год, был вписан срок – двадцать лет, кроме того, был застрахован не склад, а его содержимое, причем без описи просто обобщающее название товара и количество штук. Электронно-вычислительные приборы. Стоимость этих приборов на момент заключения договора была определена по соответствующим документам, и она была достаточно велика. Но совершенно понятно, что товар не мог храниться на складе без движения в течение двадцати лет. Однако в договоре не оговорено, что речь идет о конкретных предметах, записано, что застраховано 2500 единиц электронно-вычислительной техники находящейся по такому-то адресу. А страховые взносы должны были выплачиваться в течение года, что и было выполнено клиентом.

– Но откуда взялась эта запись, именно двадцать лет? – спросила я, впрочем, не слишком надеясь, что комиссар знает ответ на этот вопрос.

– Дело в том, что существовало правило, договор заключается сроком не менее чем на шесть месяцев и не более чем на двадцать месяцев. Хозяин склада решил заключить договор на максимально возможный срок, а агент, оформлявший договор, ошибся и вместо слов «двадцать месяцев» написал «двадцать лет».

– Но если это противоречит внутренним правилам фирмы, договор мог быть опротестован и аннулирован, как ошибочный. Клиент мог требовать компенсации, но через суд, а суд вряд ли счел бы это требование справедливым, поскольку данная ошибка не причинила никакого вреда клиенту и не привела к его убыткам.

– Все дело в том, что исправить эту ошибку должен был сам агент. Он написал отчет о том, что договор перезаключен и предоставил в компанию новый договор, а вот как получилось, что старый не был аннулирован, никто сейчас не понимает. Но нет соответствующей записи в регистрационных книгах «Монуса». Все понимают, что это ошибка, но клиент мог потребовать выплаты той суммы, которая предусмотрена именно тем старым договором, и он ее потребовал. У страховой фирмы есть месяц на проверку обстоятельств. Единственное, чем может помочь полиция, это попытаться доказать, что хозяин склада имел отношение к его ограблению, иными словами, страховой случай был создан самим клиентом с целью получения компенсационных выплат. Но пока ни одной улики, которая бы указывала на это, мы не нашли.

– Да, – невесело усмехнулась я, – видимо, в «Монусе» полагают, что я умею творить чудеса. Все, что я решилась бы пообещать в этом деле – это подумать.

– Ну, с этого и начните, коллега, – не удержался от улыбки комиссар.

– А нельзя ли мне узнать все, что знает по этому делу полиция? – спросила я, хотя ответ был очевиден.

– Ну, неужели я могу что-то от вас утаить? – пожал плечами Эрик Катлер и вытащил из ящика своего стола уже приготовленный для меня диск. – Посмотрите дома, и я буду с нетерпением ждать результата ваших размышлений.

В это время зазвонил телефон, и дежурный сообщил нам, что инспектор Коуф поднимается на седьмой этаж для того, чтобы встретиться с нами по нашей просьбе.

Владелец машины

Инспектор Коуф вскоре появился в кабинете комиссара. Он ничего не сказал, видимо, стесняясь высказывать мысли, не относящиеся к делу, в присутствии начальника, но было очень заметно, что ему здесь стало легче дышать, как минимум.

Комиссар жестом предложил инспектору занять кресло у его стола. Я предложила кофе, Коуф отказался. Но он с несомненным удовольствие почти залпом выпил стакан холодной воды.

– Насколько я понимаю, – начала я наш разговор, – мы с вами шли примерно в одном направлении. Вы тоже побывали в аптеке?

– Да, – ответил инспектор Коуф, – я был там уже после вас, так как заходил сначала в другие магазины, выяснил, что девушка заглянула в овощную лавку, но ничего не купила и ни слова не произнесла, скорее всего, она просто хотела попросить стакан воды, но передумала.

– Вы знаете, зачем она была в аптеке?

– Да, это навело на некоторые размышления, но видимо, вам известно больше. Я понял из того, что рассказала аптекарша, что вы разговаривали там со своим клиентом, можно мне узнать, что он вам рассказал?

– Он сказал, что Бет не в первый раз покупала тест, что для обоих эта беременность была желанной, мало того, она снимала некоторые проблемы, которые, судя по всему, все же были в их отношениях.

– А тест дал положительный результат? – спросил Коуф.

– Ну, откуда мы можем это знать? – удивилась я наивности его вопроса, – важно, что у нее был повод это проверить.

– А не могла она все же сбежать от своего жениха, убедившись, что ее надежды не оправдались?

– Когда бы она успела убедиться? Да и зачем ей было так пропадать, рискуя, между прочим, потерять работу, которую в случае разрыва помолвки с господином Фраммом она вряд ли могла бы оставить.

– А, если она встретилась в аэропорту с другим мужчиной?

– Теоретически это вполне могло быть, но маловероятно. Женщина, способная на такой поступок, не встречалась бы столько времени с таким человеком, как Фрамм, хотя чего в жизни не бывает…

– Но это ведь не все, что вы хотели бы мне сказать? – справедливо предположил инспектор.

– Не все, – улыбнулась я, – вы ведь уже знаете, что из аптеки Беатрис вышла на улицу Бремм?

– Да. И что?

– Маленькая тихая улица дорогих особняков. Когда мы с господином Фраммом вышли на нее, к одному из этих домов, он как раз почти напротив выхода из аптеки, подъехала машина. Человек, приехавший на этой машине, показался мне знакомым. Я попросила комиссара уточнить его имя по номеру автомобиля. Но вы понимаете, что получить такую информацию в частном порядке я не могу, мне нужно обосновать свое любопытство, а вам это сделать довольно просто, в рамках проводимого вами расследования.

– Это действительно несложно, давайте прямо сейчас и запросим эти сведения, комиссар, вы разрешите воспользоваться вашим компьютером?

– Разумеется, коллега.

* * *

– Даже не знаю, как вы отнесетесь к моему предложению… – обратилась я к Эрику Катлеру, когда мы получили нужное имя, и я поняла, что права в своих подозрениях, – вы не можете придумать достаточно убедительный повод, чтобы посетить дом Эдди Шелмана? Хотя, может быть, вам и не придется ничего ему объяснять…

– А он-то тут причем? – удивился комиссар.

– Дело в том, что машина доктора Катса остановилась именно у дома Шелмана. Он ведь вдовец? Не правда ли?

– Да, и он действительно живет на этой улице, – я почувствовала, что комиссар тоже начал понимать то, о чем мне постоянно думалось вот уже пару часов, – поводов полно, – заметил он, – Эдди Шелман ведь сейчас почти что мэр…

– И у меня будет к вам еще одна просьба, – я решила уже полностью открыть свои замыслы, – представьте ему меня, но не в качестве детектива, а как адвоката.

– Я ему сейчас позвоню, и назначим встречу, сказать, что дело срочное?

– Комиссар, вы же понимаете, что нужно заставить его встретиться с нами прямо сегодня, и чем скорее, тем лучше.

– О вас и Коуфе мне пока не упоминать?

– Разумеется, пусть будет сюрприз.

– Хорошо, сейчас попробуем заставить его принять нас срочно, – решительно заявил комиссар и взялся за трубку своего служебного телефона.

А я была почти уверена, что Шелман не захочет вести себя подозрительно, особенно, если мы на верном пути, и оказалась права. Вскоре мы уже ехали в сторону тихой улицы Бремм.

Эдди Шелман

Нас встретил высокий молодой человек, назвавший себя секретарем господина Шелмана. Он попросил нас пару минут подождать. Но прошло на самом деле минут десять. Наконец, нас пригласили в кабинет. Я все же волновалась, моя версия могла быть и ошибочной. Но, едва увидев его лицо, я успокоилась. Как мы и договорились, Эрик Катлер начал разговор официальным, лишенным эмоциональной окраски голосом.

– Здравствуйте господин Шелман, разрешите представить вам члена коллегии адвокатов…

Шелман не дал ему договорить до конца.

– Бросьте, комиссар, – устало произнес он, – со мной не нужны эти игры. Ордер на арест у вас?

– Возможно, он и не понадобится, – вмешалась я, чтобы не заострять внимание на ордере, которого у нас не было, да и быть не могло, – мы готовы вас выслушать.

– Я понимаю, – Шелман так был уверен в своей догадке, что и не подумал ничего уточнять, – конечно, этот старый таракан все-таки побежал в полицию, не зря он отказывался от денег! Но ведь девушка уже почти здорова! И она сама во всем виновата! На этой улице не бывает пешеходов! Откуда она взялась?!

– Она вышла из аптеки, через служебный ход. – объяснила я и добавила, – движение пешеходов, насколько мне известно, там не запрещено. Почему вы не отвезли ее в больницу? Ей могла понадобиться срочная помощь, которую не может обеспечить вне больничного оборудования даже самый дорогой врач…

– Но все обошлось, – Шелман раздраженно посмотрел в мою сторону, – у нее сотрясение мозга средней степени тяжести и, в общем… – он замолчал, но понял, что скрывать уже нечего, – ее беременность удалось сохранить… Я сделал все, чтобы она пострадала как можно меньше!

– Вы сделали все, чтобы избежать скандала накануне выборов! – не сдержался Коуф.

– Да! – почти закричал кандидат в мэры, – я десять лет строил карьеру, а теперь из-за какой-то дуры… – он понял, что погорячился, и тут же сбавил тон, – извините, но вы должны попробовать меня понять.

– Я вас отлично понимаю, – довольно тихо произнесла я, – но ведь у этой, как вы сказали, дуры есть близкие люди, они сходят с ума, не зная, что произошло, да и полиция вынуждена тратить время и деньги налогоплательщиков.

Через час после этого разговора Беатрис была доставлена в больницу. К счастью, она действительно уже шла на поправку.

Вечер вдвоем

Не знаю почему, но это так быстро и удачно закончившееся расследование как-то совсем не адекватно было воспринято моей нервной системой. У меня резко упало настроение, мне захотелось домой. Я тут же позвонила своему секретарю и сказала ему, что сегодня меня в конторе не будет. К счастью, я его, видимо, оторвала от чего-то очень важного, по крайней мере, по его мнению. И поэтому обошлось без вопросов с его стороны, а также не слишком правдивых объяснений – с моей.

В квартире было не так жарко как на улице, но не так прохладно, как хотелось бы.

Включив потолочный вентилятор, я отправилась в ванную. Вода мне показалась недостаточно холодной, но после душа я все же почувствовала себя значительно лучше. Апельсиновый сок со льдом еще немного поднял мое настроение, но не до того уровня, который я считаю нормальным.

Тем не менее, я решила просмотреть материалы по делу об ограблении склада, которые получила от комиссара.

Нет, я не стану приводить здесь все протоколы допросов свидетелей и потерпевших, а также заключения экспертов. Все это довольно скучно и напичкано специальной терминологией. Расскажу только то, что важно для моего повествования. О том, что на складе не все благополучно, хозяину сообщил его рабочий. После выходных он пришел на работу и увидел, что в помещении пусто. Вывезти содержимое любого, из находящихся в этом месте, ангара несложно. Охрана, сигнализация, все это есть. Но охрана не наблюдает за каждым складом отдельно. Дежурные охранники находятся в небольшом помещении административного корпуса промзоны и наблюдают за объектами при помощи видеокамер и мониторов. Обойти эту систему наблюдения удалось при помощи несложного трюка. Было устроено обычное короткое замыкание, в результате чего камеры несколько минут не работали. Предполагается, что именно тогда это все и произошло. На этот склад никто особого внимания не обращал. Никогда с ним ничего не происходило. Использовался он как место для кратковременного хранения товаров. Его хозяин, Том Клайд, зарабатывал тем, что разыскивал для своих клиентов какие-нибудь редкие вещи: либо существовавшие в ограниченном количестве, либо уже вышедшие из употребления. Исходя из этого, калькуляторы выглядели именно здесь вполне естественно. Вызывало сомнение только их количество. В документации Клайда была заявка на этот товар.

Фирма, значившаяся в этой заявке, своего заказа не отрицала. На вопрос о том, зачем им нужны были калькуляторы, они могли не отвечать, и правом своим они воспользовались. Доказать, что это имело отношение к ограблению склада, было бы затруднительно.

Украденный товар был вывезен на небольшом грузовичке, который был замечен при выезде из промзоны. Но, как оказалось, грузовичок принадлежал частному лицу и был угнан со стоянки рядом с его домом. Действительно на другой день машину обнаружили брошенной на обочине, на двенадцатом шоссе.

Кроме этого злополучного склада, были ограблены еще два. С одного вывезли двадцать больших упаковок самой дорогой туалетной бумаги, а с другого пять телевизоров.

Не было никаких оснований утверждать, что целью преступников был только склад с микрокалькуляторами.

Кстати, подумала я, удивительно, что ограбление произошло именно тогда, когда на этом складе ничего, кроме этих примитивных электронно-вычислительных приборов, не было. Ограбление выглядело очень нелепо, но действительно не просматривалось ни одной зацепки, которая могла бы связать грабителей с владельцем склада. Разумеется, полиция, прежде всего, занялась поисками телевизоров, если похитители вздумают их продавать, то была надежда, что они где-нибудь засветятся.

От чтения материалов по этому делу мое настроение улучшиться не могло, и я вдруг четко осознала, что единственная возможность не довести себя до депрессии – это позвать на помощь Дэвида.

К счастью он с восторгом воспринял мое предложение. А предложила я ему принять участие в моих безуспешных попытках думать над совершенно безнадежным делом. Однако подозреваю, что если бы я предложила ему заняться этим в моей конторе завтра утром, восторг был бы значительно меньшим.

Не прошло и часа, после того, как я позвонила своему другу, а от моего плохого настроения не осталось даже воспоминания. Все уже казалось не таким бессмысленным, и я была уверена, что с легкостью разгадаю загадку, которую мне подкинули мои именитые клиенты.

Дэвид приехал чуть раньше, чем я его ждала, но я успела привести в порядок и себя и свое жилище.

Я приготовила легкий ужин, состоящий из сэндвичей, фруктового салата со сливками для Дэвида и кофе для нас двоих. Но когда я увидела на столе мой любимый лимонный бисквит, я поняла, что без разгрузочного дня завтра будет не обойтись.

– Так что тебя так расстроило, – спросил мой друг, когда мы, наконец, расположились у чайного столика, и я уже в который раз мысленно приняла решение продать свою квартиру.

В такие минуты я всегда мечтаю купить домик где-нибудь в Сент-Стоуне, чтобы в этом домике обязательно был камин. Впрочем, тогда мне будет не обойтись без машины, а этот барьер мне не преодолеть.

– Сейчас мне уже кажется, что я просто соскучилась по нашим вечерам вдвоем, – ответила я после небольшой паузы заполненной теми самыми размышлениями, о которых я написала выше.

– Приятно это слышать, но так хочется кое-что тебе напомнить, – усмехнулся в ответ Дэвид.

– Да, я ужасная зануда, но мне кажется, что брак разрушит наши прекрасные отношения.

– Это твое самое большое заблуждение, но я не хочу портить наш вечер бесконечными спорами. – вздохнул мой друг, – кстати, что там с невестой?

– Какой невестой?

– Того парня, что сомневается в серьезности твоих коллег из полиции.

– А… С ней как раз все нормально, – приступила я к рассказу, который был просто неизбежен, – она в больнице, но уже почти здорова, неделю, или чуть больше ее там подержат, чтобы все проверить, и господин Фрамм сможет забрать свою Бэт домой.

Я рассказала, но не слишком подробно, о том, как мы нашли Беатрис. Как посетили дом известного политика, и как этот политик объяснил нам происшедшее.

– Свадьбу пришлось отложить на месяц, – сказала я в заключение – но это уже мелочи, после всего, что пережили молодые. Наверное, все бы обошлось и без моей помощи, чуть позднее. Но такие обстоятельства показывают, кто есть кто, а ведь мэру иногда приходится решать и судьбы людей. Все детали этого дела прояснились, и в них не было ничего загадочного. Бет позвонила знакомая стюардесса, которая привезла ей подарок от брата. Беатрис действительно стало мутить в машине, и она не утерпела, когда увидела аптеку. Нужен ли был ей этот тест так срочно? Но так уж случилось. Кто был виноват в происшествии на тихой улице Бремм, выясняют эксперты. Но не думаю, что это что-то изменит, кроме практически уже свершившегося факта: мэром нашей столицы должен стать кто угодно, но не тот, кто свою карьеру способен оценить выше человеческой жизни.

– Ну и как ты догадалась, что она именно в этом доме находится? Чья это была машина? – удивился Дэвид моей сообразительности, и мне это доставило удовольствие, хотя я, несомненно, лукавила, не назвав ему сразу специализацию доктора Катса.

– Понимаешь, я увидела, что к дому Шелмана подъехала машина, принадлежащая знаменитому врачу, специалисту в области акушерства и гинекологии, – наконец объяснила я, – он однажды тоже был моим клиентом. Я понимала, что вряд ли этот специалист нужен самому кандидату в мэры.

– Поздравляю тебя с прекрасным завершением этого дела, – Дэвид прервал свою фразу, чтобы подкрепить поздравление действием, которое я не стану описывать, но свои ощущения вспомню с удовольствием, – однако, продолжил он, – не выпуская меня из своих объятий, – насколько я понимаю, тебя тут же опять озадачили, у тебя новый клиент?

– Да, – вздохнув, приступила я к новому повествованию, хотя было большое искушение отложить этот разговор до более подходящего времени, – у меня появился постоянный клиент.

– Что значит постоянный? – удивился мой друг.

– Руководство фирмы «Монус» предложило мне взять их на абонементное обслуживание, – объяснила я, – это первый случай в моей практике.

– Наверняка не последний, – усмехнулся Дэвид, – махинации со страховками очень популярны среди любителей легких и немалых прибылей, получаемых не трудом праведным.

– Все может быть, – не стала я с ним спорить.

– Но, видимо, у «Монуса» есть серьезный повод обратиться к тебе.

– Несомненно, только я не уверена, что смогу им помочь.

– Ты часто бываешь пессимисткой в начале расследования, это пройдет.

– Тут дело не в моем пессимизме.

– Ты специально меня интригуешь?

– Нет, правда, давай я тебе все расскажу.

– Ну, уж теперь не рассказать ты просто не имеешь права!

– Тогда слушай.

Мне было легко рассказывать все, что я знала, поскольку знала я немного, да и совсем недавно внимательно просматривала все материалы расследования этого любопытного, но малоперспективного дела.

– Слушай, я считаю, что самым главным был склад, с которого увели туалетную бумагу, – вдруг заявил Дэвид.

– Почему? – изумилась я.

– Это единственная кража, которая имеет смысл. Покупать за такие деньги этот товар может себе позволить далеко не каждый, а вот украсть его – это такое удовольствие, да и риск был, судя по всему, невелик.

– Я-то думала, ты серьезно.

– Очень даже серьезно, из всего, что увезли с этих складов, туалетная бумага – единственно полезная вещь.

– Ну, если исходить из этих соображений, тебе трудно возразить, – засмеялась я, – только меня-то волнует невозможность доказать, что целью этого преступления были именно эти чертовы калькуляторы!

– И ты хочешь сказать, что грабители случайно выбрали именно этот склад? – высказал сомнение Дэвид.

– Может, и не случайно, но как это доказать? – задала я встречный вопрос.

– Совершенно понятно, кому это было выгодно, – продолжал недоумевать мой друг.

– Ну, и что? – отношение Клайда к ограблению пока доказать невозможно, да и не так уж я сама уверена в этом.

– Ну, ты меня удивляешь! Ты бы статистикой поинтересовалась, когда эти склады еще грабили? Все так прозрачно, что я не понимаю о чем тут думать.

– Тем не менее, Клайд был в тот вечер, когда ограбили его склад, на свадьбе у друга, причем был там все время на виду, он на этой свадьбе фактически был распорядителем. Особняк, в котором проходило это знаменательное событие, находится в Северном районе. Так что…

– Ну, это же понятно, что он не сам грабил свой склад…

– А чтобы доказать, что грабители были наняты Клайдом, их сначала найти нужно.

– Неужели для полиции это оказалось такой трудной задачей?

– Представь себе, никаких следов, по которым, хоть что-то можно проверить. Нашли грузовик, в котором, возможно, перевозили украденное, но это ничем не помогло. Есть свидетели, проезжавшие ночью по двенадцатому шоссе и видевшие две машины на обочине, но они эти машины не разглядывали, естественно. Зачем бы им это было нужно?

– Ну, хорошо, давай попробуем подступиться с другой стороны, в конце концов, ограбление – это не твоя головная боль, а полиции. Откуда у господина Клайда именно этот, с ошибками заключенный, страховой полис?

– Я тоже думала об этом. Вот объяснения Тома Клайда: он получил этот бизнес год назад в наследство от Джона Клайда, его дяди. До этого он работал на заводе в Корнеле. Ничего в этих делах год назад он не смыслил, но потихоньку разбирался и входил во вкус. Он понял, что главное для него – это связи, поэтому, он оставил при себе тех же людей, которые работали на его дядю. Познакомиться с документацией он, конечно, успел, но договор о страховке не разглядывал. Пока не произошло ограбление. Он взял именно тот договор, который хранился в сейфе в соответствующей папке. Да, он понимает, что содержимое его склада столько не стоило, но если ему положена хорошая сумма, почему он должен от нее отказываться?

– Железная логика, – усмехнулся Дэвид, – остается лишь одна зацепка: выяснить, почему этот ошибочный договор не был аннулирован.

– Это стоит, конечно, попытаться выяснить, но не думаю, что тут был чей-то замысел, планировать аферу на двадцать лет вперед? Да, и откуда Том Клайд мог знать, что он станет владельцем этого бизнеса? А ведь только на него и мог быть рассчитан подобный ход событий. Нет, это уже мистика.

– А если никто и не планировал на двадцать лет, если страховой случай должен был произойти раньше? Но что-то помешало, например?

– Что ж, – задумчиво произнесла я, – такой вариант и вправду не исключен. Нужно разыскать агента, заключившего этот нелепый договор. Не уверена, что это нам поможет, но чем черт не шутит! Займусь завтра его поисками!

Наверное, к этому решению я могла бы прийти и сама. Но мне нужен был собеседник, да и остаток вечера не заставил меня пожалеть о моей несамостоятельности.

Больше мы не говорили об этой странной загадке, для продолжения разговора на эту тему нужны были свежие факты, а они могли появиться не раньше следующего дня.