Текст книги "Сеть"

Обратный отсчет

Роман зачарованно смотрел на электронный циферблат. Тот самый, что был размещен на его странице в группе. В их последнем пристанище, как вчера выразилась Мэлори.

«00.31.28».

«00.31.27»

«00.31.26»

Он провел кончиком языка по обветренным губам. В последнее время он почему-то постоянно их облизывал, скорее всего, бессознательно, из-за чего они стали шелушиться и трескаться.

Роман перевел тусклый взгляд в окно. На улице царила глубокая ночь. Его мать и отчим уже давно спали. Вадим Сергеевич пришел с работы слегка подшофе, но быстро наверстал упущенное дома с помощью бутылки виски. Он так и оставил ее на кухне, прямо на столе.

Роман снова сосредоточил свое внимание на часах.

Это его часы. Его время.

И это время неудержимо утекало. Как вода. Как песок сквозь пальцы.

«Ну, где же ты? – про себя взмолился он, видя, что Мэлори до сих пор офлайн. – Ты мне нужна, солнышко».

Дрожащей рукой парень вытер мокрый от пота лоб. Сальные, давно немытые волосы свисали паклей. Бледная кожа с сеткой наметившихся морщин у глаз напоминала рыбье брюхо. Но Роман давно не смотрелся в зеркало, а если бы он и увидел свое отражение, то вряд ли бы обратил внимание на разительные изменения во внешности.

– Кап. Кап. Кап, – зачем-то произнес он вслух, следя за утекающими секундами. – Ничего в этой жизни не имеет значения. Ничего.

Вздохнув, Роман добавил:

– Ничего, кроме времени. Оно пожирает все. Нашу плоть. Наше сознание. Нашу душу. Оно раздирает все в клочья. Ничто не может соперничать со временем. Лишь оно одно бессмертно.

Он вздрогнул, словно испугавшись своих слов, и в страхе посмотрел в окно. На этот раз занавески были раздвинуты в стороны – в последние дни темнота привлекала юношу куда больше, чем дневной свет. На небе желтовато-холодным светом мерцала полная луна.

«Время оборотней», – ухмыльнулся Роман.

Кап!

Он встрепенулся, приникнув к экрану монитора.

«Привет, мой дорогой друг, – написала Мэлори. – Ты помнишь, какой сегодня день?»

Роман почувствовал, как его желудок взмыл куда-то вверх.

«Да. Слушай… Почему мы не можем это сделать одновременно? У нас разница в тридцать минут. Мое время истекает через полчаса, а твое – через час».

«Рома, какая разница??? Для тебя???»

Парень задумался, сдвинув брови.

«Ты права. Никакой».

«К тому же я хочу увидеть, как ты это делаешь. Для меня это важно. Ты понимаешь?!»

Роман глубоко вздохнул.

Конечно, он понимал. Для этого он, улучив момент, стащил у ненавистного отчима ключ от сейфа. Того самого сейфа, где Вадим Сергеевич хранил наградной пистолет, которым как-то хвастался, когда у них собрались гости. Роман все видел в приоткрытую дверь.

И теперь заряженный пистолет лежал в его тумбе под компьютерным столом. На всякий случай парень спрятал его в черный полиэтиленовый пакет. С того самого момента, как он взял его из сейфа, его не покидало чувство страха – а вдруг этот толстый хряк решит проверить сейф, перед тем как отрубиться?

Опасения юноши были напрасными. Вадим Сергеевич некоторое время сидел на кухне, прикладываясь к виски, осоловело пялясь в экран телевизора, по которому транслировали футбольный матч. Затем он, видимо, сбросил стакан на пол (этот характерный «дзынь!» было слышно даже через закрытую дверь), качаясь и пошатываясь, двинулся в сторону спальни. Где сейчас и дрых беспробудным сном.

«Хорошо, – отпечатал он ответ Мэлори. – Все хорошо».

«Ты не должен опоздать. Это вопрос чести. Я ведь доверяю тебе, родной. Мы ведь теперь как брат и сестра, верно?!»

«Верно», – ответил Роман, чувствуя, как у него на глазах наворачиваются слезы.

«Ты скачал «Перископ»? – снова спросила девушка. – Все настроил?»

«Да», – ответил Роман, мельком подумав о том, что Мэлори классно придумала. Он торопливо вытер глаза.

Прямая онлайн-трансляция его мести и последующего «всплывания наверх» – что еще может быть лучше?! Пусть все знают! Зайдя в его аккаунт, Мэлори сможет видеть все, что происходит в его квартире, словно его собственными глазами.

И кровь юноши вскипала от ударных волн адреналина, словно предчувствуя, что осталось совсем ничего. Совсем.

«Я иду набирать ванну, Рома. И у меня в руках нож. Очень острый», – сообщила Мэлори.

«Ты решила вскрыться?» – спросил парень, хотя и дураку было ясно, что это так.

«Не бойся за меня. Я просто усну в своем море. А проснусь в космическом океане. И ты будешь рядом. Так ведь?»

«Так! Послушай, Мэлори… а как же твои родители?»

В ответ ему пришел смайлик с текущими слезами.

«Отца убили много лет назад в драке. А мать я не интересую. Ее нет дома. Она теперь спит с кем попало. И мне неинтересно, под кем она сейчас».

Роман поднял глаза на часы.

«00.24.07»

«00.24.06»

Кап!

«Рома?»

Он облизал губы, чувствуя, что из трещинки выступила кровь.

«Что?»

«А твоя мама?»

«А что моя мама?» – уточнил он, ощущая, как напряглись его мышцы.

«Ты ведь не хочешь причинить ей боль. Или…»

– Нет, – выдохнул парень вслух. – Я… не буду ей ничего делать. Я… я поклялся убить отчима. Маму я не трону. Хоть она меня и не любит…

«Я оставлю ее, – ответил он Мэлори. – Я не буду делать ей больно».

«Она проснется».

«Ну и что?»

«Нет. Мы не должны рисковать, – после минутной паузы пришел ответ от Мэлори. – Ее нужно отвлечь».

Роман растерянно посмотрел на дверь своей комнаты, словно там было написано решение возникшей проблемы.

«Как???»

На этот раз Мэлори умолкла на целые четыре минуты. Четыре драгоценные минуты его оставшейся жизни.

«Я придумала, – наконец написала она. – Осторожно разбуди ее. Скажи, что соседка позвонила. У тебя ведь есть пожилые соседи?»

«Да».

«Ей стало плохо, и она позвонила в дверь. Просит подойти маму. Будь убедителен. Ты должен сыграть роль так, чтобы твоя мама ничего не заподозрила. Или…»

Роман мрачно покосился на тумбу, где лежал пистолет. Лежал и терпеливо ждал своего часа.

«Потом закроешь за ней дверь. И тогда ты свободен, – вспыхивали торопливые строчки текста, набиваемые Мэлори. – Понял? Ты должен успеть. Потому что твоя мама, когда все поймет, может действительно постучать соседям и вызвать ментов. Тогда все сорвется. А ты сядешь в тюрьму. Понимаешь, мой братик? И я тоже полечу под замес. Как соучастница. Нам это надо?»

«Не надо», – машинально щелкнул по клавишам Роман.

Крохотный, ничем не примечательный циферблат на его странице приковывал его взгляд сильнее магнита.

«00.18.41»

«00.18.40»

«Я включила горячую воду. У меня в руке бутылка коньяка, – сообщила Мэлори. – Прикинь, сегодня в магазе продали без проблем. У тебя есть дома алкоголь? Хотя чего я спрашиваю. У тебя ведь отчим алкаш!»

Роман вспомнил об оставленной на кухне бутылке виски.

«Есть», – написал он в ответ.

«Выпей, – посоветовала Мэлори. – Легче будет».

Закряхтев, Роман встал. Он ощущал себя древним стариком, совершенно больным и изможденным. Каждое движение вызывало чувство дискомфорта. На негнущихся ногах он потащился на кухню. Откупорив бутылку, юноша сделал долгий глоток, после чего закашлялся, вытирая выступившие слезы. Глотку обожгло, словно он влил в себя расплавленный свинец, и некоторое время парень просто стоял на месте, тупо глядя в одну точку невидящим взором.

«Одного глотка мало, – шепнул внутренний голос. – Давай еще, кит. Выпей, тебе будет лучше…»

Помедлив, Роман решил, что этот совет не лишен смысла, и вновь запрокинул бутылку. На этот раз было намного легче. Выдохнув, он побрел обратно в комнату.

От Мэлори пришло очередное сообщение.

«Ты где? Я волнуюсь. Время видел?»

Роман перевел затуманившийся взгляд на часы.

«00.14.56»

«Вижу. Мне пора?»

«Да. И еще, самое главное. Когда ты все сделаешь, сотри всю нашу переписку и выйди из группы. После того как мы выпилимся, о нашем общении никто не должен знать.

«Я сделаю это», – пообещал Роман.

«Тогда вперед. Я уже в ванной. Ноут на коленях, вода набирается. Когда я сяду, то положу его на табуретку, она рядом с ванной. Надеюсь, я смогу писать тебе. Нож рядом. Лезвие блестит в свете ламп. Меня даже ослепляет! Слушай, братик. Как только твоя мама будет за дверью, включай мобильник. Я хочу все видеть. И помни…»

Роман моргнул.

«Что?»

«Ты боишься? Не бойся. Мы – вместе. Мы сильные. И мы победим, Ромка. Я люблю тебя».

Он встал со стула, слегка качнувшись: алкоголь быстро делал свое дело.

– Осталось тринадцать минут. Успею, – пробормотал он, направляясь к спальне. – Я успею… И я тоже тебя люблю… Я сильный!

Депрессия

Вика снова и снова перечитывала сообщение, размещенное на стене Алексея.

«Все, кого знаю и люблю! А-ха-ха, не хотел до последнего говорить, чтобы не сглазить, но так уж сложилось! Круть! Завтра вечером с предками вылетаем в Швецию! Батя заключил новый контракт, и теперь мы всей семьей собираем чемоданы! Держитесь, шведы! Наведу шороху в консульской школе!!! ЗЫ: когда вернусь, не знаю. … Следите за моей инфой! Всем привет! Раша, гуд-бай!»

Вика вновь пробежалась взором по строчкам. Шмыгнула носом, ощущая, как где-то в горле распухает вязкий комок.

«Ты ничего не сказал. Даже не позвонил, – подумала она, едва сдерживая слезы. – А в воскресенье мы хотели пойти в кино. А еще ты обещал сводить меня в океанариум…»

Под этим сообщением уже начали появляться комментарии, но Вика не стала их читать – у нее и так глаза мокрые. Закрыв страницу, она откинулась на стуле и пару минут сидела в полной неподвижности, невидяще глядя в потолок.

Эх, Леша, Леша… И она тоже хороша… Интересно, на что она вообще надеялась? Что он останется здесь ради нее?

Девушка сжала виски ладонями, прикрыв веки. Головная боль нахлынула резко и внезапно, обжигающе-хлесткой волной. Казалось, удары сердца раздавались не в груди, а в черепной коробке гулким, монотонным стуком.

Вику охватил страх.

Это было уже не первый раз. И началось все после ее неудачного падения, когда она каталась на роликах. Именно в тот день она встретила в автобусе Рому… Содранные коленки уже давно зажили, а вот с головой начались проблемы. Что это? Сотрясение мозга? Или что-то более серьезное?

Она медленно вышла из комнаты. Проходя мимо гостиной, девушка не удержалась и тихонько заглянула внутрь. Отец сидел на диване. В его руках был какой-то журнал о машинах, но отсутствующий взгляд мужчины был направлен в стену.

«Как зомби», – неожиданно подумала Вика, и ей стало не по себе. Сейчас, как никогда, он показался ей совершенно чужим и далеким человеком. Она уже хотела войти, чтобы поговорить с папой, но какая-то неведомая внутренняя сила удержала ее на месте.

«Сейчас это бесполезная затея», – пронеслась у нее мысль. Вика с болью вспомнила о ссорах родителей, которые в последние дни стали обыденностью. Мать с нетерпением ждала развода и теперь редко появлялась дома. Отец сутками сидел на диване, глядя в никуда. Изредка он начинал с остервенением рвать журналы, затем вновь погружался в глубокую меланхолию.

«Если хочешь, мы можем забрать тебя к себе», – сказала мама как-то между делом, и Вику буквально всю затрясло от негодавания.

«Они могут меня забрать, – с ожесточением повторила она про себя. – Словно делают одолжение».

Да, такого унижения, да еще от собственной матери, она даже и представить себе не могла.

Девушка зашла в ванную и торопливо сполоснула лицо. Обтерев его полотенцем, Вика посмотрелась в зеркало. Вид собственного отражения не прибавил оптимизма, и с ее губ сорвался вздох разочарования. Лицо уставшее, взгляд затравленный, словно ее вот-вот ударят… Вдобавок ко всему на лбу высыпали прыщи.

«Краше в гроб кладут», – мрачно подумала она, вспомнив известную поговорку.

Голову снова колыхнуло рваной болью, и Вика поморщилась. У нее возникло жутковатое чувство, будто в ее черепе кто-то ворошил тлеющие угли. Пожалуй, надо показаться врачу. А вдруг у нее внутри зреет опухоль? От этого страшного предположения ее словно окатили ледяной водой, и она вздрогнула.

«Опухоль», – повторила она про себя, поежившись. Какое нехорошее и даже противное слово. Перед глазами мгновенно возник образ чего-то склизко-бесформенного, пульсирующего, и эта жуть ширилась в стороны, распространяя свои ядовитые метастазы.

– Все это фигня. Нет у меня никакой опухоли, – прошептала девушка. Она вернулась в комнату, сев перед компьютером. Открыла электронный ящик, и ее взгляд случайно остановился на только что полученном письме.

«Группа «Затишье» рада приветствовать вас!»

Вика нахмурилась, но в следующую секунду черты ее лица разгладились. Она вспомнила о группе, ссылку на которую ей совсем недавно прислал Рома, после чего она отправила запрос на членство. Судя по всему, ее приняли! Девушка кликнула мышью по ссылке.

Среди участников сообщества она быстро нашла Рому (во всяком случае, других Романов там не было). В качестве аватарки ее приятель поместил изображение могильного креста на фоне полной луны. Несмотря на то что юноша был вне Сети, она зашла на его страничку, обратив внимание на его странный статус:

«Самоубийство – сила слабого и слабость сильного. Александр Локтев».

Вика поежилась. В памяти всколыхнулись обрывки фраз Романа, когда они ехали в автобусе. Киты плывут к берегу… Печальная смерть…

Она зашла на «стену» группы.

«Собаки тоже сознательно расстаются с жизнью», – прочитала она заголовок только что опубликованного поста, автор которого именовал себя «Друг Люцефера». Пока Вика с интересом читала статью о какой-то овчарке, которая после смерти хозяина несколько раз бросалась в воду, ей неожиданно пришло письмо.

«Привет».

Оторвавшись от статьи, девушка смущенно разглядывала приветственное сообщение, которое пришло от участника группы под ником Дельфин. С его страницы на Вику смотрел худенький черноволосый юноша лет пятнадцати. Довольно симпатичный, и она подумала, что он наверняка должен нравиться девчонкам. Правда, несмотря на улыбку, в больших глазах Дельфина застыла грусть. Рядом с парнем сидела лохматая рыжая псина.

Недолго думая, Вика ответила:

«Привет!»

«Я тебя тут впервые вижу».

«А я тут всего пять минут».

«Надеюсь, тебе понравится. Будем френдиться?»

«Давай».

Спустя несколько секунд от Дельфина ей поступил запрос о дружбе, и она, не раздумывая, подтвердила его.

«Я вообще-то от Ромы приглашение в группу получила, – призналась Вика. Отчего-то ей стало необычайно легко вести беседу с Дельфином. – Думала с ним поболтать, а его нет. А тут ты…»

«Он сейчас занят, – сообщил Дельфин. – Сказал, что у него важные дела».

«Бывает».

«Ромыч – классный парень, – после паузы сказал Дельфин. – У него непростая судьба. И его не всегда понимают. Вообще, как и всех нас. Согласна?»

«Да, ты прав. А почему ты взял себе такой ник? Тебе нравятся дельфины?»

«И дельфины, и собаки. Видела мою фотку на аватарке? Это мой Блэр. Мой самый близкий друг».

«Красивый, – похвалила Вика. – Я тоже мечтала о собаке, но родители были против… Он у тебя слушает команды?»

На некоторое время Дельфин умолк. Пока тянулась пауза, она вновь зашла на страницу парня, кликнув на опцию «друзья». К ее удивлению, у Дельфина их было не так уж и много. Какие-то Валькирия, Хельга, Живучий и некая Мэлори.

Вика вздохнула. По всей видимости, разговор окончен. Конечно, разве будет Дельфин тратить время исключительно на нее? Кто она такая? Замухрышка с исцарапанными коленками…

Впрочем, она ошибалась.

«Это для меня больная тема, – пришел ответ от юноши. – Блэра отравили одни уроды. Догхантеры. И мой друг умер на моих руках. Я врагу не пожелаю такого испытать. Мои ладони были в крови и пене…»

Вика побледнела.

«Это ужасно», – написала она.

«Я сам похоронил Блэра. И каждую неделю прихожу к нему. Мы даже с ним разговариваем. Мысленно. Ты думаешь, я псих?»

«Нет, – торопливо ответила Вика. – Конечно, я все понимаю. Ты очень переживаешь».

«Переживаю? Я перестал нормально спать. Бог отнял у меня самое ценное и светлое».

«Ты можешь завести себе нового щенка», – предложила девушка.

«Нет, – категорически отрезал Дельфин. – Я не предаю своих. И я не буду заводить себе новую собаку. Это не носки или перчатки. Я помню своего друга. И вообще… Собаки не предают, в отличие от людей…»

В коридоре послышался какой-то шум, и Вика неохотно повернула голову в сторону звуков. Кажется, вернулась мама.

Она встала и тихонько подошла к двери, прислушиваясь.

– Зачем ты пришла сюда? – глухо спросил отец. – Проваливай к своему кобелю.

– Щас, разбежалась, – хмыкнула мать. – У нотариуса был?

– Ты не получишь и метра от этой квартиры.

Послышался смех мамы.

– Ты бы лучше начал сухари сушить, муженек, – отсмеявшись, сказала она. – И к баланде тюремной привыкать. Уйди с дороги, скотина. Мне нужно в спальню. Вика дома?

– Какое тебе дело до дочери?! – огрызнулся отец. – Дома. Она уже спит. И лучше бы она тебя не видела, шлюха.

– Заткнись. Еще раз говорю – уйди с дороги.

По коридору послышался стремительный цокот каблуков. Отец что-то пробурчал, но Вика уже не слышала. С трудом сдерживая слезы, она вернулась к компьютеру.

От Дельфина тем временем поступило уже несколько сообщений.

«Хочешь увидеть интересный ролик? Про дельфинов».

«Совсем недавно в Новой Зеландии их выбросилось шестьсот штук на берег! Представляешь себе картину?»

«ВИКА, ТЫ ГДЕ?»

Глубоко вздохнув, девушка отпечатала ответ:

«Я здесь, Дельфин. Высылай свой ролик».

«Сейчас… Хорошо, что ты вернулась! Я уже начал переживать за тебя!..»

Из глаз девушки хлынули слезы. Неужели в этой жизни еще кто-то способен переживать за нее?!

«Скажи… ты часто ощущаешь себя одинокой?! – вдруг задал вопрос Дельфин. – Если хочешь, можешь не отвечать».

«Да. Часто, Дельфин, – написала Вика, и, вытерев глаза тыльной стороной ладони, добавила: – А в последние дни я чувствую это постоянно».

«Я тоже… Вика, мне почему-то кажется, что у тебя сейчас на глазах выступили слезы…»

Девушка потрясенно уставилась на веб-камеру, встроенную сверху экрана ноутбука.

«Он что, читает мысли, этот Дельфин? Или видит меня у себя на экране?» – с изумлением подумала она.

«Не плачь, – продолжал парень. – Жизнь – жестокая штука. И это нужно принять… Она как конфета. Кто-то ее сосет все годы, да так и подыхает с ней во рту, не дососав. Кто-то грызет сразу. У кого крепкие зубы, тот молоток и на высоте. А кому-то это не удается, и он ломает зубы… А есть еще те, кто давится конфетой и задыхается… Ой, совсем забыл, извини! Лови ролик!»

Вика слабо улыбнулась, убрав со лба прядь волос.

Пока она смотрела видео с дельфинами, ей пришло новое сообщение, но она не сразу его заметила:

«Здесь ты не будешь одинока. Это наше море. И ты теперь одна из нас».

Киты плывут наверх

Сначала он открыл входную дверь. Мобильник лежал в кармане джинсов, за спиной – пистолет, который больно натирал кожу.

Стараясь не дышать, Роман приблизился к гостиной. Осторожно потянул на себя дверь, и она бесшумно открылась, приглашая войти внутрь.

«Я сильный», – повторил он про себя, на цыпочках двигаясь дальше. Стал слышен громкий храп отчима, и лицо юноши исказила презрительная гримаса. Точно, жирный боров. Животное. И как мать могла выйти за это убожество замуж?!!

Он прищурился, стараясь разглядеть спящих. Вадим Сергеевич разметался по постели, сдвинув маму почти к самому краю кровати.

Роман тихонько коснулся прохладного плеча матери. Она вздрогнула.

– Мама? – чуть слышно шепнул он. Потряс ее за плечо, и та мгновенно села, поправляя бретельку на плече.

– Рома?

– Вставай быстрее, – хрипло проговорил парень. – Там нашей соседке плохо, Елене Ивановне. Она тебя зовет.

– Елена Ивановна? – непонимающе повторила Ольга Борисовна, поднимаясь. – Что с ней?

– Тихо, – сквозь зубы произнес Роман. – Иди быстрее, ей плохо. Она там лежит. Кажется, у нее приступ.

– Боже мой, – пробормотала женщина, торопливо слезая с кровати. – Почему я ничего не слышала? Она что, в дверь позвонила?

– Да, – коротко обронил Роман. Он не отрывал тяжелого взгляда от распластавшегося тела отчима, и внутри его медленно поднималась бурлящая ненависть.

– Господи, – продолжала мама. Она встала с кровати, накинула халат и нащупывала ступнями тапочки. – Этого только не хватало!

Ольга Борисовна поспешила к двери, и Роман с застывшей ухмылкой двинулся следом.

И как только мать оказалась на лестничной клетке, он торопливо захлопнул за ней дверь.

– Рома?!

Голос женщины был растерянным и недоуменным.

Наклонившись к замочной скважине, юноша громко сказал:

– Ничего не делай, мама. Просто подожди. Скоро все закончится.

И неожиданно для самого себя добавил чуть тише:

– Я люблю тебя. Хоть ты совсем забыла о том, что у тебя есть сын.

– Рома?!! – вскрикнула Ольга Борисовна. – Рома, что происходит?! Открой!

Она забарабанила по стальной двери, но Роман уже стремительно шел в гостиную. Достал пистолет, большим пальцем сдвинул предохранитель, после чего передернул затвор, запуская патрон в патронник. Он обратил внимание, что движения его четкие и размеренные, а руки совсем не дрожат, и он улыбнулся. Ледяной, мертвой улыбкой.

Левой рукой он вытащил телефон и, запустив приложение «Перископ», включил онлайн-трансляцию. Запись началась.

– Ну что, мешок дерьма? – тихо произнес Роман, открывая дверь гостиной. – Пора ответить за все.

Краем уха он слышал, как от ударов матери содрогается железная дверь.

«Это уже в прошлой жизни, – подумал отрешенно юноша. – Мама – в прошлом. А я – в море».

Рукой, которой он держал пистолет, Роман включил свет, нажав костяшками пальцев по выключателю. Затем направил пистолет на спящего отчима. Тот продолжал безмятежно храпеть, раскинув руки в стороны и не подозревая о нависшей опасности.

– Подъем! – заорал Роман, с силой впечатав ногу в мясистую ляжку своего приемного отца. – Подъем, сука!

Вадим Сергеевич что-то бессвязно промычал, повернувшись на другой бок.

– Встать! – побелев от ярости, прохрипел Роман. Он направил пистолет на правую ногу отчима и, зажмурившись, нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел.

В следующее мгновение воздух разорвался от преисполненного боли крика.

– Встать, – спокойным голосом повторил Роман.

Вадим Сергеевич сел в кровати. Ошалевший от внезапного пробуждения и резкой боли, он с изумлением таращился на ногу, из которой струилась кровь. Затем перевел взгляд отекших, налитых кровью глаз на бледного как смерть пасынка.

– Ты… – хрюкнул он, скрипя зубами. – Гаденыш… Что удумал? Дай сюда пистолет! Отдай, сучонок!

Он потянулся к Роману, но тот выстрелил снова, и мужчину отбросило назад. В груди Вадима Сергеевича зияла рана. Он шевелил синеющими губами, протягивая толстую руку к юноше.

– Ты… ты… – булькнув, только и смог проговорить он.

Роман поднял пистолет. Его лицо было непроницаемо, черты заострились.

– Ненавижу тебя, тварь, – прошептал он.

Прогремел третий выстрел, и отчим затих. Простыня под его обмякшим телом медленно окрашивалась красным. Шаркая, Роман поплелся в свою комнату.

«Я успел. Я должен был успеть, – лихорадочно думал он. – Время…»

Рука с пистолетом болталась словно плеть.

Он буквально упал на стул, жадно всматриваясь в экран.

«Я в ванне. Она теплая. Нож в руке, – пульсировало новое сообщение от Мэлори. – Ты где, мой братик? Я все-таки решила это сделать одновременно с тобой…»

Роман аккуратно положил «ПМ» на стол, мельком взглянув на часы.

У него еще оставалось четыре минуты и двадцать секунд.

«Я сделал это. Я убил гадину», – едва попадая пальцами по клавишам, отстучал он ответ.

В дверь продолжали звонить и колотить.

«Плевать, – подумал Роман. – Теперь уже плевать».

«Я видела, мой родной. Ты классный!» – написала Мэлори.

По потрескавшимся губам юноши скользнула вымученная улыбка.

«Теперь я спокойно поплыву наверх, – продолжала девушка. – Ты готов? Я… сделала первый порез. Боже… как много крови! Ромка! Пока я не потеряла сознание! Стирай переписку! И поставь телефон так, чтобы я видела все до конца!»

Роман протянул руку к пистолету. Совершенно некстати его взор уперся в изящную гравировку на рукоятке: «Подполковнику Осипову В. С. за безупречную службу в МУРе».

«Рома, это последнее письмо. Мне тепло. И я ощущаю блаженство, – сообщила Мэлори. – Я буду делать ошибки в письме… рука вся в крови… Еще один порез. Хочется спать. Я чувствую океан, Рома. Я плыву к тебе, жди меня. Все, прощай, любимый».

Роман посмотрел на часы.

«00.03.44»

Он быстро удалил переписку с Мэлори и вышел из группы. Затем выключил компьютер и перевел свой смартфон в режим фронтальной съемки. Прислонил его к монитору так, чтобы в кадре было его лицо, после чего приставил пистолет к виску.

Он показался ему тяжелым, как гиря.

«00.01.08»

– Я люблю тебя, – дрогнувшим голосом сказал он. – Теперь действительно все.

В дверь начали долбить с новой силой, но все это уже не имело значения.

Время.

Его время истекало.

«00.00.05»

«00.00.04»

«00.00.03»

– Я приплыву к тебе! Я сильный! И я свободен! – закричал он, и палец с силой нажал на спусковой крючок.

Раздался громкий хлопок, тело Романа рухнуло на пол, а смартфон продолжал вести прямую трансляцию. Напичканному электроникой гаджету было все равно, что снимать – будь то порхающая бабочка или самоубийство школьника.

В тот самый момент, когда Роман принимал самое сложное и страшное решение в своей жизни, на другом конце города, в роскошном особняке, на втором этаже за столом сидел человек.

В комнате было темно, и мерцающий экран открытого ноутбука, последнее слово в науке и современной технике «Getac X500», был единственным источником света, который голубоватым пятном отражался на лице незнакомца.

Это был мужчина, которому на вид можно было дать от сорока до сорока пяти лет. Ранняя седина, глубокие морщины, тяжелый, колючий взгляд его черных, как гудрон, глаз, плотно сжатые губы выдавали в нем человека с непростой судьбой.

Он с нескрываемым интересом смотрел, как в режиме реального времени Роман трясущимися руками устанавливает смартфон. На несколько секунд картинка испортилась, затем все нормализовалось. Роман смотрел прямо в камеру, его донельзя исхудавшее лицо с ввалившимися глазами напоминало восковую маску.

«Я приплыву к тебе! Я сильный! И я свободен!» – выкрикнул парень, после чего хлестко прозвучал выстрел. Лицо юноши исчезло из кадра, но программа «Перископ», которую он в свое время посоветовал установить несчастному юноше, продолжала послушно вести онлайн-трансляцию. Вот только созерцать захламленный диван и исписанные маркером обои желания у мужчины не было.

Он удовлетворенно хмыкнул, выключив видео. Зайдя на свою страницу, незнакомец убедился, что Роман офлайн. Затем пробежался глазами по своему последнему сообщению.

– …Прощай, любимый, – пропел мужчина, хищно улыбнувшись. – Ты действитетельно сильный. Кстати, минус один. Еще один кит выплыл в космический океан.

Он рассмеялся резким, дребезжащим смехом, после чего удалил всю переписку с юношей.

«Надеюсь, ты тоже стер нашу многодневную душещипальную беседу», – подумал он. Мужчина зашел на страницу Мэлори, изменив фотографию аватарки, и теперь изображение милой девушки пересекала траурная рамка. После этого «седой» вышел из аккаунта Мэлори. Счетчик отсчитывал последние минуты, но это уже не имело значения – «Мэлори» выполнила свою функцию.

Затем мужчина склонился над громадным 200-литровым аквариумом и некоторое время молча смотрел на него, загадочно улыбаясь. Это был странный аквариум, поскольку в нем не было никакой живности, даже водорослей. Зато все дно огромного резервуара из стекла усеивали крошечные фигурки китов. Сунув руку в воду, «седой» извлек наружу одну из них и, мгновение полюбовавшись на нее, положил на полку, висевшую на стене. Туда, где уже стоял целый ряд аналогичных фигурок.

Стряхнув с руки капли воды, мужчина посмотрел на часы и, зевнув, потянулся. Пожалуй, на сегодня все. Время позднее, пора и отдохнуть.