Текст книги "Барголы. Алтарь Смуты"

4. Подписание договора

Корабль баргола беглый флорец обнаружил без особого труда. Правда, управлять торпедоносцем в одиночку оказалось задачей не из лёгких, но терпение и настойчивость помогают свершать куда большие подвиги. Преодолев всего три непродолжительных прыжка, навигатор обнаружил пояс астероидов вблизи границ изведанных миров. Здесь-то и пришлось больше всего попотеть. Конечно, навигатор умел пилотировать боевой корабль не хуже акурианского пилота. Военный навигатор обязан иметь все навыки, необходимые для победы и выживания, и у него было достаточно налётанных учебных часов. Но управление боевой машиной среди хаотично движущихся на бешеной скорости астероидов и посадка космического аппарата на один из них потребовали от флорца всех его сил и умений. Без точных координат и кодов наведения на катер баргола успех приземления был весьма непредсказуемым.

Спокойно выдохнуть навигатор смог, только оказавшись внутри «Следопыта». Конструкции поискового корабля барголов и боевого торпедоносца не предусматривали стыковочных модулей. Бедному флорцу пришлось арканить посадочную ступень «Следопыта» обычным спасательным тросом. Полагаясь на чудо и электромагнитные захваты, навигатор, пристегнувшись к тросу, перебрался из торпедоносца на катер баргола. Корабль принял код доступа с первой попытки. «Следопыт» открыл перед беглецом его пещеру сокровищ. Договор навигатор нашёл на приборной панели управления. Он был составлен коротко и лаконично и по древнему расточительному обычаю был написан от руки на бумаге:

«Предъявитель сего договора действует от моего лица и является наследником всех моих прав и имущества. Он имеет право распоряжаться всем моим имуществом по своему усмотрению, без каких-либо ограничений. Согласно Кодексу, на данное существо, кого бы из себя оно ни представляло, как на моего прямого наследника распространяются все права барголов. Он имеет право требовать защиты и справедливости от любого из барголов и от всех сразу.

Договор вступает в силу с момента моей смерти и подтверждения моей личности моим кораблём.

Все права наследника вступают в силу после выполнения моего поручения. Признать права наследника перед советом должен баргол, получивший имя Воин Смуты».

Под договором флорец обнаружил ещё одну короткую записку:

«Поместить мои мечи в ножны по центру приборной панели. Моё тело замуровать в спасательную капсулу „Следопыта“ до передачи его в руки Воина Смуты».

Навигатор не был посвящён в ритуалы барголов и решил выполнить последнюю волю умершего. Самым сложным оказалось перенести тело баргола, после его гибели оно полностью покрылось хитиновой скорлупой и стало для флорца неподъёмным. Ему пришлось полностью разгерметизировать торпедоносец и катер. Отсутствие гравитации облегчило потуги навигатора. На его счастье, спасательная капсула «Следопыта» находилась в шлюзовом отсеке. Законсервировав тело баргола в капсуле, он совершил ещё пару опасных переходов меж кораблями за мечами баргола. Они каким-то волшебным образом отделились от погибшего, едва тот испустил дух. Навигатор с трудом водрузил мечи в нужные пазы, невесомость будто не имела своей власти над ними. Флорцы не отличались особыми физическими способностями, в процессе эволюции они предпочитали прятаться и убегать. Отсюда их повышенные чувства восприятия. Их раса относилась к гуманоидным представителям, в далёком прошлом ведущих ночной образ жизни. Телосложением они были схожи с людьми за исключением розоватого цвета кожи, утончённого строения тела и защитных пластин вдоль позвоночника. Их розовый череп не имел волосяного покрова, а нос больше походил на нераспустившийся бутон тюльпана. Огромные глаза в половину лица улавливали не только цветовой спектр излучения, они могли настроиться на тепловой и отчасти магнитный поток. Но ни один из спектров восприятия сейчас не мог объяснить флорцу, почему мечи начали медленно растворяться. Сталь, что без труда прорезала боевую броню, бесследно исчезала. Не успел флорец осознать происходящее, как ожил компьютер корабля и запустились все его жизненные системы.

– Смерть баргола Харума подтверждена. Претендент на наследование зафиксирован. Приложите руку к анализатору для подтверждения своего согласия на подписание договора.

На панели засветился жёлтый овал. Навигатор надавил на него своей пятернёй. На долю секунды всю ладонь обожгло, но, отдёрнув руку, флорец не обнаружил на ней повреждений. В тот же миг компьютер доложил:

– Договор вступил в силу. После подтверждения третьим лицом вы получите все права бывшего владельца. А сейчас я укажу вам доступные активы до вступления в полное наследование.

«Следопыт» не дал флорцу особо разгуляться. Он открыл ему доступ в комнату отдыха, там обнаружилась волшебная для космоса вещь – душ. Поисковые корабли барголы строили для изучения новых пространств и обнаружения ценных ресурсов. По слухам, эти авантюрные вылазки совершались в надежде отыскать живых Всевидящих или их алтари. Такие путешествия требовали тщательного изучения пространства и долгие годы в одиночестве. Поэтому в катерах барголов отсутствовали гипердвигатели, зато свободное пространство корабля позволяло создать все удобства для своего хозяина. Компьютер позволил воспользоваться богатствами капитанского сейфа, в нём обнаружилось несколько десятков аллоринов, координаты маяков рабовладельческих рынков и несколько навигационных карт и блоков. В настоящий восторг флорца привёл ассортимент бара и кухни корабля, он до ужаса устал от однообразного армейского рациона.

Так в праздном шатании по кораблю навигатор восстанавливал силы и пытался сформировать план по поиску баргола с пятью мечами. Скорей всего, личность должна быть очень приметной и известной. За время, проведённое у ледяной планеты, ему приходилось часто наблюдать за прибывающими и убывающими барголами, но ни у кого из них не было больше четырёх мечей. На третий день, замучив компьютер вопросами и не выведав у него никакой полезной информации, он смирился с тем, что ему придётся отправиться к варам.

Перегрузив на торпедоносец максимальное количество запасов еды и воды, флорец благоразумно решил не рисковать кораблём баргола и отправиться к работорговцам на боевом корабле. Только глупец может верить варам, как бы ни убеждал его в обратном погибший баргол. Выбравшись из астероидного пояса, навигатор проложил путь к ближайшей базе варов. Чуть задумавшись, навигатор попросил у Всевидящих помощи и уже без сомнений отправился в путь.

5. Отречение от Кодекса

Принц Верон вальяжно развалился на троне за рабочим столом, как и прежде, его покрывал слой книг и бумаг. А вот барголов-телохранителей осталось всего трое, только им удалось вернуться живыми с ледяной планеты и заполучить заветные мечи Смуты. Три из пяти не самый лучший результат, но сейчас принца меньше всего волновала потеря барголов. Его долгожданный триумф в данное время на глазах превращался в крах всей его жизни. И всё из-за нелепой гордыни барголов. Верон был в бешенстве, и от немедленной расправы над выжившими телохранителями его останавливал только годами вышколенный самоконтроль. С самого раннего детства ему приходилось скрывать от всех свою извращённую тёмную натуру. В отличие от своих родных, Верону всегда не хватало простого поклонения и обожания со стороны подданных. Ему с рождения нравилось ломать чужие души и захватывать власть над их телами. И чем сильнее было сопротивление, тем сладостней для него становилась победа. Вот и сейчас он успокаивал свой гнев, подавляя волю барголов и причиняя им внутреннюю боль от их провала. Унижение воинов наполняло принца умиротворением. Только достаточно насладившись видом раздавленных барголов, принц снисходительно обратился к ним:

– Как так вышло, что одному из барголов удалось сбежать?

Вперёд вышел баргол – обладатель четырёх мечей, двое других обладали всего тремя мечами. Мечи барголов определяли не только их мастерство и статус, они явно указывали на старшинство в иерархии барголов. Старший телохранитель, не поднимая головы, начал оправдываться:

– Это моя вина. За последние месяцы я привёл к алтарю Смуты тысячу собратьев, и семьсот из них получили заветный меч. Все они без оговорок отправились за даром Всевидящего, а выжившие все как один присягнули вам на верность. До прибытия на базу намерения нашего брата Харума не вызывали у нас сомнений. Лишь столкнувшись вживую с нашими воинами и увидев мечи Смуты, он отказался спускаться на планету и пожелал тут же покинуть нашу базу.

– Почему вы не убили его на месте? – перебил баргола принц. Ни на миг не смутившись, старший баргол отчитался:

– Я не успел. Молодые воины в пылу бросились на предателя, у них было мало шансов его победить. Харум – обладатель меча Мастерства, не вмешайся мы вовремя, многих воинов он бы положил. К сожалению, в общей сумятице ему удалось вырваться и добраться до посадочной палубы, но мы нанесли ему смертельные раны. Долго бунтарю не прожить.

Задумавшись, принц внимательно наблюдал за первыми из многих, кто последует за ним в будущем. Он чувствовал их сомнения и внутреннюю борьбу. Верон решил раз и навсегда подавить в телохранителях любые угрызения совести, оставив лишь преданность к себе. С некоторых пор ему не составляло труда проникать в души барголов и менять гордых воинов. Чуть подавшись вперёд, Верон обратился к телохранителям. Произнося очень вкрадчиво каждое слово, будто читая заклинание, он вливал в души и кровь свою волю:

– Думаю, данный инцидент указал нам на ваше слабое место. С этого дня каждый, кто выйдет из алтаря с мечом, обязан присягать мне на верность и отрекаться от Кодекса барголов. Нарушивший мой приказ должен будет умереть на месте. И вам, моим командирам, сегодня предстоит первыми очиститься от старых оков. Я требую, чтобы вы немедленно отреклись от Кодекса барголов и признали моё слово единственным законом для вас.

Молодые барголы, не медля ни секунды, тут же дали клятвы. Владелец четырёх мечей мешкал чуть дольше. С довольной ухмылкой принц закончил:

– А теперь отправляйтесь к своим собратьям, и пусть до исхода дня в живых среди них не останется ни одного сомневающегося. Исполнив этот долг, я отправлю вас исправлять другие ваши ошибки.

Наблюдая, как молча удаляются барголы, принц ликовал. Не осталось и следа от его негодования.

6. В статусе раба

Рабовладельческие рынки надёжно скрывались в космических просторах. В отличие от других незаконных мероприятий, работорговля требовала постоянного и надёжного плацдарма. Тяжело всякий раз перемещать живой товар и всю инфраструктуру, спасаясь от преследователей. Не имея мощного военного флота, работорговцы были вынуждены придумать нестандартный и оригинальный способ для сохранения своих баз. Он требовал колоссальных ресурсов и усилий, но все расходы с лихвой окупались за счёт процветающего бизнеса и безопасного существования. Захватывая крупный спутник или малую планету где-нибудь на задворках обитаемых вселенных, работорговцы переоборудовали небесные тела в мегакрепости, способные совершать прыжки в гиперпространство. Неудивительно, что со временем рабовладельческие рынки переросли в тихие гавани для межгалактического криминального мира, а правители рынков стали негласными правителями преступного мира. Но усиление власти работорговцев приносило помимо прибыли и большую головную боль. С увеличением их империи всё тяжелей становилось скрываться от возмездия государств и империй. Порой не помогали никакие ухищрения. Тогда очередную базу рабовладельцев окружали эскадры империи Акуро или Республики креонов, самые могущественные силы во вселенной щепетильней других относились к похищениям своих граждан. Вот только военным до сих пор ни разу не удавалось застать на базе ни одного из хозяев рынка. Чаще всего среди их трофеев оказывались убогие и покалеченные рабы, а также жалкое убитое оборудование. Среди высшего военного руководства уже давно ходили тревожные разговоры, что не случайно они обнаруживают очередную пиратскую гавань, когда её хозяева решают от неё избавиться. Многовековой опыт научил работорговцев многим уловкам и смертельным ловушкам. И пока все их разгадать не удалось никому.

Торпедоносец навигатора выскочил в реальное пространство прямо под притяжение сверхгигантской звезды. Первая же магнитная волна от светила заставила компьютер катера зависнуть. Торпедоносцы не предназначались для сближения со звёздами, их защитные модули не способны выдерживать губительное воздействие солнечного излучения. Боевой катер мгновенно завис на месте, словно муха, пойманная в сети паука.

В этот момент навигатор поблагодарил Всевидящих за свою сообразительность, он не поленился и весь полёт мучился в боевом скафандре. Костюм сохранил ему жизнь, когда в кабину резко перестал поступать кислород и температура стремительно опустилась к смертельной отметке. На беду или счастье, местные хищники не заставили себя долго ждать, вскоре навигатор обнаружил вдалеке несколько ярких точек. Они быстро приближались к торпедоносцу, так что минут через пять навигатор смог различить хозяев ловушки. Пираты – вечные спутники рабовладельческих баз. Они поставляли на рынки новый товар и параллельно обеспечивали их безопасность. Распознать вольных космических грабителей было легко. Они передвигались на лёгких ремонтных траулерах, модернизированных кустарным способом, эти мощные трудяги с усиленной системой защиты от внешних воздействий способны работать в жерле вулкана. В довесок пираты усилили их артиллерийскими и лазерными установками, а кое-где налепили бронированные листы с ярко-красными устрашающими рисунками. Ощетинившись всем вооружением, они словно рой накинулись на корабль навигатора. Не церемонясь, пираты шарахнули по торпедоносцу электромагнитным импульсом. Силовой удар окончательно убил всё оборудование корабля, и он мгновенно превратился в остывший кусок металла. Навигатору теперь оставалось только молиться, чтобы база пиратов оказалась достаточно близко и ресурсов скафандра хватило на весь путь, поскольку пираты явно не намеревались вскрывать сейчас торпедоносец и просто взяли катер на буксир, а позвать на помощь навигатор теперь не мог физически.

Навигатору вновь повезло, пиратский транспортник находился всего в двух часах лёту. С первого взгляда огромный торговый танкер не внушил доверия и оптимизма навигатору. Со стороны транспортник пиратов выглядел, как потрёпанный кашалот. Все его борта были утыканы заплатами и нестандартными орудийными башнями. Не лучше выглядел танкер и изнутри, всеобщий бардак и полуразруха. Когда траулеры затащили торпедоносец в пасть громадного шлюза, перед навигатором предстал вид на огромную грузовую палубу. Большая его часть была захламлена разобранными летательными аппаратами всех мастей, от дорогих яхт до проржавевших посудин. Между ними то и дело мелькали роботы-разборщики. От вида этой удручающей картины навигатору стало не по себе. Болью в сердце отдалась горечь за судьбу своего корабля. Всё-таки без малого пол его сознательной жизни навигатор провёл на его борту.

Долго горевать ему не позволили. Посадка оказалась жёсткой, траулеры просто бросили катер на палубу. Когда основной палубный шлюз танкера полностью задраили, в коммутаторе торпедоносца прозвенел неприятный голос:

– Тук-тук, есть кто живой?!

Не дождавшись ответа, голос перешёл к угрозам:

– Мне, если честно, всё равно, живы вы там или нет. Я начинаю распил вашей посудины через минуту, так что кто хочет жить, выходи с поднятыми конечностями.

Быть распиленным заживо не входило в планы флорца, не ответил он сразу лишь из гордости. Досчитав до десяти, навигатор начал вручную открывать трап. Мощные акурианцы в экстренных случаях с этой задачей справлялись без особых усилий, а вот утончённому флорцу пришлось поднапрячься. Распахнув выход, навигатор слегка поморщился, приветственная церемония его совсем не обрадовала. Группа пиратов в грязных засаленных комбинезонах целилась в него из электрораспылителей. Неотёсанные и грубые гроги славились особой изворотливостью и жадностью, ради наживы они могут предать своих хозяев-работорговцев и сдать навигатора любому другому, кто заплатит дороже. Обычно эти орангутаноподобные гуманоиды занимались торговлей и перемещением ценных грузов, а иногда очень дорогих и незаконных. Для грогов корабль не просто средство заработка, это их дом. И чаще всего команду корабля связывают семейные узы. Поэтому гроги защищали свои танкеры с остервенелой яростью, до последнего зрелого сородича. Мало кто решался в лоб атаковать грогов, для пиратов и грабителей гроги были желанной и недосягаемой добычей, из-за этого они их люто не любили. Эта неприязнь была взаимной, и только беспросветная нищета могла заставить грогов начать пиратствовать.

Судя по всему, эта семья была на самом дне, раз не только прислуживала работорговцам, но и занималась банальным мародёрством. Вероятно, они ожидали поживиться чем-то ценным на боевом крейсере Акуро. Например, получить выкуп за акурианца, вид навигатора явно расстроил их предводителя. Крупная самка на голову возвышалась над остальными соплеменниками, и её всю прямо распирало в комбинезоне. Глядя на щуплого пленного, она зло выругалась:

– Что за розовое чмо?!

– Не кипятись Матушка, кажется, мы наткнулись на аллориновый слиток, – прогнусавил карлик-грог у ног самки. Он протиснулся меж своих сородичей ближе к навигатору.

– Тьфу тебя к Всевидящим, что ты несёшь, Морвик? Иди себе ковыряйся со своими роботами. До прилёта на рынок все корабли должны быть разобраны.

Ничуть не стушевавшись, Морвик подошёл вплотную к пленному и прочёл его нагрудный знак:

– Навигатор первого класса.

И, обернувшись к старшей, громко воскликнул:

– Он флорец! Как ты предполагаешь, Матушка, сколько за него нам отвалят скупые вары?!

– Ты не шутишь? Флорец?! Это правда, розовый?

Отпираться было бесполезно и опасно, навигатору ничего не оставалось, как сразу же покаяться:

– Да, я навигатор первого класса из народа флорцев.

Дальше произошло что-то невообразимое. Гроги подхватили навигатора на руки и понесли в капитанскую каюту. Неудивительно, что её хозяйкой оказалась Матушка. Она быстро освободила родное гнездо от личных вещей и опасных предметов, а на выходе пожелала дорогому пленнику чувствовать себя как дома. В распоряжении флорца оказалась довольно просторная клеть без иллюминатора, с откидной койкой, тумбой и надёжной бронированной дверью. Видать, Матушке было куда важнее безопасное гнездо, чем комфорт. Чуть позже пленнику принесли довольно сносную еду и сообщили, что через пару дней его продадут на лучшем рынке и по наилучшей цене. Услышав хорошие новости, навигатор с улыбкой устроился на кушетке. Первый пункт его плана удачно исполнен, через два дня его доставят на базу работорговцев целым и невредимым.

7. Кодекс Смуты

Со дня отречения от Кодекса барголов принц впервые вызвал к себе старшего телохранителя. После исполнения воли Верона баргол с четырьмя мечами возглавил своих собратьев и стал их командором. Старший телохранитель не подозревал, что эта почётная должность ему досталась не из-за расположения принца к нему. Он не мог догадываться, что для принца Верона он стал олицетворением его силы и могущества. И ему доставляло истинное наслаждение наблюдать за падением самого сильного из барголов, присягнувших ему на веру. Не представлял баргол, склонивший колено перед Вероном, насколько принц ненавидел всё его племя. Как сильно желал принц Верон сломить и подавить волю всех барголов. Впервые столкнувшись с ними в раннем детстве, он испытал первобытный страх и ужас перед непреклонным народом. С рождения принц привык к обожанию со стороны всех окружающих. Даже его всемогущие родители шли у него на поводу, закрывая глаза на его необычные шалости. С барголами всё было иначе, они не видели в принце объект почитания, лишь важную персону для круглосуточной охраны. Рядом с ними он не чувствовал себя всемогущим и всесильным. Принц посчитал противоестественным существование существ, способных противостоять воле акурианцев, а в частности и его личной. Ему казалось кощунством то, что барголы чтили свой кодекс превыше его желаний. Всё нутро принца протестовало против такой чистоты помыслов барголов, он до безумия желал найти трещину в их воле. Чем больше он узнавал барголов, тем больше боялся их и ненавидел. Долгое время ему не удавалось найти в них тёмные желания и мерзкие слабости. Зато сам Верон обрёл множество омерзительных и тайных привычек. И ему постоянно мерещилось, что однажды его принципиальные и благородные телохранители раскроют его скрытые желания. Оставаясь под их круглосуточной опекой, Верон каждую секунду ожидал разоблачения. Возможно, именно присутствие барголов научило его так хорошо скрывать свои мысли.

Двойная жизнь принца приучила его действовать весьма неординарно. Все преподаватели Верона отмечали его хваткий ум и цепкую память. Их поражал необычный подход к, казалось, давно устоявшимся правилам и аксиомам. Благодаря своим акурианским способностям принцу удалось скрыть своё маниакальное увлечение барголами от учителей, при этом достигнув сумасшедших вершин в их изучении. Он как умалишённый искал слабое место ненавистных телохранителей. Наверное, никто так досконально не изучил Кодекс барголов и его историю, как Верон.

Нащупать болезненную для всех барголов тему принцу удалось пять лет назад. В тот день во дворец его отца баргол, которого именовали не иначе как Охотник, доставил в императорский зверинец салиманского пещерника. Редкий хищник обитал на жаркой песчаной планете, где на поверхности всё живое погибало под палящим солнцем. Почти все обитатели Салимана жили глубоко под землёй. Однако салиманский пещерник приспособился использовать губительные лучи для своего выживания. Хладнокровная рептилия двенадцати метров в длину закапывалась глубоко под песок, подставляя под палящее излучение широкие костяные пластины. Росшие несколькими рядами вдоль хребта отростки заряжались ультрафиолетом и солнечной энергией. А с наступлением ночи, когда температура на поверхности резко падала до экстремально низких значений, пещерник спускался в тёмные подземелья. Обнаружив потенциальную добычу, пещерник аккумулировал накопленное тепло в электрическую энергию и создавал на своей коже яркое свечение. Чуткие к свету зрительные органы подземных жителей подвергались гипнотическому воздействию, заворожённые, они сами шли в пасть к хищнику. Стоило им приблизиться достаточно близко, пещерник выстреливал в жертву свой длинный язык и выпускал смертельный электрический разряд.

Все придворные и гости императорской семьи в полный голос обсуждали героизм баргола-охотника. По их рассуждениям выходило, будто тот спустился в одиночку в пещеры Салимана и голыми руками заарканил пещерника. Принц тогда не сдержался и усомнился в правдивости этих рассказов. Тогда его приятно удивила реакция барголов-телохранителей. Один из них процедил сквозь зубы:

– Это Воин Смуты. Он единственный из нас, кто носит пять мечей. Только ему ведома вся сила братьев Всевидящих. Даже мы до конца не понимаем, на что он способен.

От слов телохранителя принца с головой накрыла звенящая волна, он впервые почувствовал у барголов зависть и неприязнь к сородичу. Верону понадобилась всего пара месяцев, чтобы разобраться в природе этой ненависти.

Всевидящие боги явились не в один миг и не одновременно, неизвестно, пришли они из других миров или зародились здесь вместе со вселенной. Они не были схожи меж собой ни в помыслах, ни по существу. Некоторые из них решили обрести материальные тела. Первые воочию Всевидящую Богиню встретили жители Акуро. Её природой было совершенствование природы существ. Она явилась к людям в образе многоликой и многорукой девы. Каждый её лик был совершенен и уникален, чтобы любой акурианец мог найти в ней свой идеал. Всевидящая Дарующая поделилась со своими избранниками частицей себя и своим даром. За многие века она научила их познавать и изменять окружающий мир с помощью внутренних сил. Она покровительствовала акурианцам и привела под их правление многие народы.

Следующий Всевидящий, открывшийся миру, был склонен к созданью сложных структур и механизмов. Ему нравилось экспериментировать с материями, он выбрал для обитания дальнюю безжизненную звёздную систему и воплотился в форме энергетического сгустка. На одной из зарождающихся планет он создал себе помощников. Так на свет появились креоны – ожившие по воле своего бога кристаллы. Имея способность перестраивать свои тела, они помогали Всевидящему Созданью творить механизмы. В первые столетия два чуждых друг другу мира взаимодействовали во благо общего процветания. Всевидящая Зарождения с акурианцами создавала новые разумные жизни, а Бог Созданья находил новые способы её распространять без помощи богов. Со временем акурианцы расширили свои границы до территорий креонов. А креоны обрели новые цели для исследований. Они вознамерились создавать разумные механизмы и переделывать живых существ в механических.

Новые стремления смертных толкнули двух богов в продолжительное противостояние. Акурианцы вторглись во владения креонов, а те, не желая уступать, начали использовать в своих экспериментах подданных империи Акуро. Довольно скоро численный перевес империи Акуро перестал быть её преимуществом, механические солдаты, не ведая страха и боли, бились в десятки раз успешней. Желая защитить своих подопечных, Всевидящая Дарующая обратилась за помощью к Всевидящему Воли. С тех пор и начинается история барголов.

Неведомо почему Всевидящий Воли разделил своё материальное тело. Он явился во плоти в образе пяти братьев-близнецов, что имели по пять рук и по пять голов. Тела их сковывали доспехи, а их лица скрывали устрашающие маски. Каждая рука сжимала свой особый меч, а маска имела свой неповторимый лик. Отличить одного брата от другого возможно было лишь по прорезям для глаз на масках. У первого брата прорези имела только одна маска, у второго две и так далее. Оглядевшись и вникнув в суть конфликта, братья не пожелали выступать ни на чьей стороне, указав на то, что перевес каждого народа влечёт за собой уничтожение другого. Не желая нести ответственность за жизни смертных, которых они не создавали, братья нашли себе достойных исполнителей.

Барголы не могут помнить, из какого мира их выдернули братья Всевидящие. Предки будущих воинов не имели развитого интеллекта, когда явились в миры акурианцев и креонов. В диких звероящеров братья Всевидящие вдохнули силу разума и волю к бою. Им подарили новый дом и научили пользоваться благами акурианцев и креонов. Прошло всего семь поколений, когда барголы заявили о себе в полную силу. Как дикие орды, они вторглись во владения Богов Дарующей и Созданья. Не желая помогать ни тем ни другим, они уничтожали под корень всех подряд. Узрев незрелость своих созданий, братья вернули всех барголов домой.

Первым делом Всевидящие лишили барголов всего оружия и жилищ. Братья заставили барголов своими силами строить дома и обрабатывать землю, заводить семьи. И только когда на животах барголов появился первый жирок достатка, первый из братьев явился к ним и огласил:

– Я дарю вам первую главу Кодекса барголов, кто пожелает следовать его законам, получит мой дар. Пройдя до конца лабиринта к моему алтарю, вы сможете получить меч. Он будет первым достойным оружием в руках барголов.

Первый свод Кодекса провозглашал ценность жизни любого существа и что воин не должен забирать её по прихоти или ради забавы. Провозгласив первые своды, первый брат Всевидящий пронзил себя разом пятью мечами. Так он навечно и застыл, а вокруг него образовался многокилометровый лабиринт. В честь его сводов первого Всевидящего брата стали именовать Всевидящий Жизни, а его дар – мечом Жизни. Барголы были по природе своей отчаянными существами. Не задумавшись над изреченьем своего бога, они толпами ринулись к алтарю за сказочным даром. Только потеряв в лабиринте несколько тысяч собратьев, они призадумались над сводами Кодекса. Прошло почти тридцать лет, прежде чем первый баргол получил у алтаря аллориновый меч Жизни.

Следуя первому своду, барголы вновь пришли во владенья акурианцев и креонов. Каждый из них сам принимал решение, на чьей стороне воевать и по чьей воле забирать чужую жизнь. Пройдя немало сражений и войн, барголы начали задумываться над собственным предназначением. Многие возвратились на родную планету, не желая больше воевать за чужие идеи. Тогда второй брат Всевидящий явился барголам и провозгласил второй свод Кодекса. Он указывал на важность жизненного опыта и уважения к чужим традициям. Так появился алтарь Мудрости.

На протяжении последующих двух столетий барголы обрели алтари Мастерства и Души.

А после произошла катастрофа. Пятый брат со всеми открытыми глазами огласил, что пятый меч достанется лишь тому, кто научится жить по своим правилам, а не по сводам Кодекса. И всем, кому удастся познать истину этого выбора, он дарует поединок с собой. Исход поединка окончательно определит, кто достоин носить его меч.

К удивлению самих барголов, желающих отказаться от сводов Кодекса оказалось немало. Этот факт породил смуту и междоусобную войну среди них. Так продолжалось несколько столетий, но ни одному из барголов так и не удалось добиться поединка с богом.

Говорят, Воин Смуты был нелюдимым и хмурым с рождения. Правда, и жизнь не была к нему благосклонна. Рано потеряв родителей – они подписали договор и не вернулись, – он проводил больше времени в лесах, чем среди сородичей. К тридцати годам он обрёл семью и детей, но вскоре из-за нелепой случайности потерял их всех. Желая забыться от горя, он вошёл в лабиринт с алтарём Жизни. Через три дня вдовец покинул родную планету с мечом Жизни. В сорок Воин Смуты возвратился на родину с немалой суммой денег и репутацией опытного и смелого воина. Во второй лабиринт он отправился прямо с космодрома. Заполучив меч Мудрости, Воин Смуты отправился на обучение в академии акурианцев и креонов. Потратив все деньги и пять лет на учёбу, он вновь вернулся домой. Пятнадцать лет он бродил по родной планете, перебиваясь чем придётся, нанимаясь за еду подмастерьем или учеником. Чаще всего его замечали среди умелых охотников или воинов. В пятьдесят пять он прошёл два лабиринта один за другим и сразу после этого исчез на пять лет.

В год, когда Воину Смуты исполнилось шестьдесят, пятый брат Всевидящий созвал всех барголов на родной планете. Тех, кто отрёкся от Кодекса, и тех, кто до сих пор чтил его. Перед всем народом он огласил: