Текст книги "Дживс и песнь песней"

– Если вы не возражаете, сэр, я бы хотел досмотреть оставшуюся часть программы.

– Поступайте как знаете, Дживс, – сказал я задумчиво. – Лично я чувствую себя совершенно опустошенным. Загляну в «Козу и виноград». Еще один коктейль с цианидом – и домой.

Без чего-то одиннадцать, когда я сидел в гостиной и мрачно тянул более или менее последний бокал успокоительного, в дверь позвонили, и на пороге появился молодой Таппи. У него был вид человека, прошедшего через суровое испытание и заглянувшего в лицо вечности. Под его правым глазом расплывался синяк.

– Привет, Берти, – сказал Таппи.

Он вошел и принялся перебирать безделушки на каминной полке, подыскивая, что бы разбить.

– Я только что пел на концерте у Крепыша Бингхэма, – объявил он, выдержав паузу.

– О? – сказал я. – Как тебя приняли?

– Превосходно, – ответил Таппи. – Зал затаил дыхание.

– Произвел фурор?

– Еще какой. Все рыдали.

Это, заметьте, говорил человек, получивший хорошее воспитание, человек, мать которого долгие годы не уставала твердить своему чаду, что лгать грешно.

– Мисс Беллингер осталась довольна?

– В высшей степени.

– Стало быть, все идет хорошо?

– Лучше некуда.

Таппи помолчал.

– Впрочем, с другой стороны…

– С другой стороны?

– Видишь ли, Берти, я пораскинул мозгами и пришел к выводу, что мисс Беллингер – не самая подходящая партия для меня.

– Ты пришел к такому выводу?

– К такому.

– И почему ты пришел к такому выводу?

– Сам не знаю. Такие мысли приходят как озарение. Понимаешь, Берти, я отношусь к мисс Беллингер с уважением. С восхищением. И все же… Не могу избавиться от чувства, что какая-нибудь нежная, ласковая девушка… э-э-э… Ну, вроде твоей кузины Анджелы… Берти, я пришел с просьбой. Позвони Анджеле и спроси, как она смотрит на то, чтобы пойти со мной сегодня в «Баркли» – поужинать и потанцевать.

– Вот телефон. Звони.

– Лучше ты, Берти. Расчисти путь. Не исключено, что Анджела… Не мне тебе рассказывать, как возникают подобные недоразумения. Берти, старина, прошу тебя, поработай бульдозером.

Я подошел к телефону и назвал номер тети Далии.

– Анджела сказала, ты можешь придти, – повторил я слова кузины.

– Передай ей, – ответил Таппи полным обожания голосом, – что я буду у нее через две секунды.

Не успел он сгинуть, как послышался щелчок ключа в замочной скважине и из коридора донеслись тихие шаги.

– Дживс! – позвал я.

– Сэр? – отозвался Дживс, возникая на пороге.

– Дживс, произошла престранная вещь. Мистер Глоссоп – он только что был здесь – сообщил мне, что между ним и мисс Беллингер все кончено.

– Да, сэр.

– Вас, похоже, это не удивляет.

– Да, сэр. Должен признаться, что я предвидел такой поворот событий.

– Вот как? Но что вас натолкнуло на такую мысль?

– Я догадался об этом, сэр, когда увидел, как мисс Беллингер нанесла мистеру Глоссопу удар в глаз.

– Нанесла удар?

– Да, сэр.

– В глаз?

– Правый глаз, сэр.

Я схватился за голову.

– Но зачем она это сделала?

– Мне представляется, сэр, она испытала известное разочарование в приеме, который ей оказала публика.

– Боже мой! Неужто и ее освистали?

– Да, сэр.

– Но почему? У нее же громоподобный голос.

– Да, сэр. Но, как мне кажется, публика не одобрила выбор песни.

– Дживс! – Я начинал терять рассудок. – Не хотите же вы сказать, что и мисс Беллингер пела «Моего сыночка»?

– Именно, сэр. Она взяла с собой на сцену большую куклу – необдуманный шаг, с моей точки зрения, сэр, – чтобы обращаться к ней во время исполнения песни. Публика приняла куклу за реквизит чревовещателя и сопроводила свою догадку шумом.

– Но, Дживс! Какое поразительное совпадение

– Не совсем так, сэр. Я взял на себя смелость заговорить с мисс Беллингер немедленно по ее прибытии в клуб мистера Бингхэма и напомнил ей о том, что уже имел честь ее видеть. Затем я сказал, что мистер Глоссоп поручил мне обратиться к ней с просьбой исполнить его любимую песню – «Моего сыночка». А когда мисс Беллингер узнала, что и вы, сэр, и мистер Глоссоп спели именно это произведение непосредственно перед тем, как она поднялась на сцену, то, вероятно, предположила, что стала жертвой неуместной шутки мистера Глоссопа. Угодно что-нибудь еще, сэр?

– Нет, благодарю вас.

– Доброй ночи, сэр.

– Доброй ночи, Дживс, – сказал я с благоговением.