Текст книги "Поиск седьмого авианосца"

– Это честь для меня, лейтенант Росс, – глаза и щеки ее горели. – Я живу в Токио: у меня квартирка недалеко от университета.

– Могу я позвонить вам?

– Разумеется.

Улыбающаяся Кимио протянула ему через стол карандаш и листок бумаги.

На обратном пути Йоси Мацухара, немного осоловев от такого изысканного и обильного угощения, откинулся на сиденье, склонил голову, и вскоре Брент услышал его глубокое ровное дыхание. Сам он внимательно смотрел на дорогу, но мысли его были далеко: он припоминал ту цепь обстоятельств, благодаря которым он оказался в Японии и на «Йонаге».

Брент происходил, что называется, из морской семьи и даже появился на свет в военно-морском госпитале Сан-Диего. Отец его, Тед-Порох Росс, служил в то время старшим офицером на авианосце «Филиппинское море». Потом его назначили военно-морским атташе в Германии. Потом были Испания, Турция, Япония, Бахрейн. Переезжая вместе с мужем из страны в страну, мать Брента неизменно отправляла сына учиться в самую обычную местную школу, чтобы он мог узнать быт и нравы и в совершенстве овладеть языком. Помимо этого, кочевая жизнь научила Брента и драться: очень рано обнаружилось, что он унаследовал от отца его взрывной темперамент, которому тот был обязан своим прозвищем. Так, например, в Германии, когда один из одноклассников обозвал его «вонючим янки», Брент, почувствовав, как огненный туман застилает глаза, не помня себя, зверем бросился на обидчика. Троим учителям удалось оторвать его от одноклассника лишь после того, как Брент подбил ему оба глаза и сломал нос.

Вопрос «кем быть?» никогда не стоял перед ним. Разумеется, моряком! Других профессий и видов деятельности в семье Россов не признавали. Брент неизменно был первым учеником и разносторонним спортсменом, отдавая предпочтение футболу и регби. Уже к шестнадцати годам он был шести футов ростом и весил почти двести фунтов, что не мешало ему, к восторгу тренеров, пробегать сорок ярдов за 4,65 секунды.

Мать заболела, у нее обнаружили рак и положили в военно-морской госпиталь в Норфолке, куда был вынужден перевестись Тед Росс. Она таяла на глазах, отец переходил от угрюмого отчаяния к вспышкам бешеной ярости, кляня на чем свет стоит судьбу и врачей.

Когда Брент уже кончал школу, Тед вышел в запас и, перевезя жену домой, самоотверженно ухаживал за ней. Военно-морских врачей сменили гражданские: больная получала облучение радиевой пушкой, химиотерапию и лошадиные дозы витаминов. Ничто не помогало. Тед, обозвав всех врачей «бандой неучей и шарлатанов», отказался от их услуг.

А Брент, окончив школу первым, получил приглашения из десяти лучших университетов и всех трех военных академий. В марте 1978 года он послал документы и рапорт о зачислении в Военно-морскую академию. Спустя месяц скончалась его мать.

Тед, который не смог ни пересилить, ни хотя бы отсрочить смерть жены, замкнулся в мрачном одиночестве, месяцами не выходил из дому и пил, кляня неумолимую судьбу. Брент не мог оставить его и, отложив отъезд в академию, день и ночь слушал, как отец кроет последними словами все медицинское сословие. Наконец, когда со дня смерти жены минуло полгода, Тед вышел из своего столбняка, немножко ожил и даже стал поговаривать о возвращении на флот. Сын горячо поддержал эту идею, и Тед пошел старшим помощником на пароход.

А к тому времени, когда Брент третьим окончил академию в Аннаполисе, стяжав себе лавры и в американском футболе – его дважды признавали лучшим игроком задней линии, – Тед уже получил капитанский патент и встал на мостике дряхлой «Спарты», курсировавшей между Сиэтлом, Фербенксом и Теллером. Брента, проявившего блестящие способности к математике, зачислили в Управление военно-морской разведки, но перед этим с десятью другими новоиспеченными офицерами отправили на базу ВМФ в Кэмп-Пендлтоне, где они прошли совершенно секретный курс специальной боевой подготовки по программе «рейнджеров». Их учили боевым действиям на суше, выживанию в любых, самых экстремальных природно-климатических условиях, а особое внимание уделяли владению средствами связи и оружием – автоматической винтовкой, пулеметом, минометом, ПТУРСом. Первым местом службы стал для Брента Сиэтл, где он попал под начало коммандера Крейга Белла и лейтенанта Памелы Уорд. Белл знакомил его с тонкостями компьютерной шифровки и расшифровки, а Памела, привлекательная в свои «чуть за тридцать», в уютной квартире посвящала новичка в таинства любовной игры и техники полноценных отношений между мужчиной и женщиной.

Шел четвертый месяц его службы в РУ ВМС, когда стало известно, что «Спарта» пропала где-то в Беринговом море. Затем один за другим бесследно исчезли два вертолета Береговой охраны «Сикорский НН—52», русский Ту-16 сгинул с экранов НОРАД[12]12
  North American Air Defence Command – Объединенное командование ПВО североамериканского континента.


[Закрыть], а русский китобой погиб при загадочных обстоятельствах. Все эти катастрофы происходили примерно в одном районе мореплавания, по прямой линии сдвигаясь к югу – к Гавайским островам. Брент перебирал варианты – не сложившие оружия японцы, подводные лодки, тайная морская база на Алеутских островах, – но у него не возникало и мысли о появлении там авианосца: это было бы настоящим бредом. Правда, это абсурдное предположение закрадывалось в его голову, но он со смехом отгонял его. Затем последовал сокрушительный рейд авианосца «Йонага» на Перл-Харбор, и нелепое допущение подтвердилось.

Еще через три недели он следом за коммандером Беллом поднялся по трапу этого отбившегося от стада мастодонта, ставшего на якорь в Токийском заливе, и увидел невозмутимого адмирала Фудзиту и его замерший в строю экипаж. В конце концов представителям японского правительства удалось убедить всех, что война кончилась сорок два года назад – и не в пользу Японии. Только тогда Брент узнал о том, что его отец попал в плен на «Йонагу» и, не в силах перенести учиненные им расправы, покончил с собой.

В тот самый день, когда авианосец стал на Токийском рейде, китайцы вывели на орбиту свою лазерную систему, уничтожившую все реактивные самолеты, ракеты и спутники связи. Затем случилось так, что Йоси Мацухара, заметив вторгшийся в воздушное пространство над «Йонагой» ливийский DC—3, дал предупредительную очередь, повредившую «Дугласу» двигатель, и это довольно заурядное происшествие взбесило полоумного полковника Каддафи и привело к войне с арабским» миром.

Брента, умевшего обращаться с шифрами и знавшего языки, прикомандировали к штабу адмирала Фудзиты для координации действий. Боевые столкновения начались после того, как Каддафи захватил в заложники лайнер «Маеда Мару» с тысячью человек на борту и потребовал выкуп. За этим последовали бои в Средиземном море, поход на Ливию, высадка десанта на берега Южно-Китайского моря и Малаккского пролива, бурные романы с Кэтрин Судзуки и Сарой Арансон. Одну он застрелил собственноручно, с другой расстался потому, что был слишком предан адмиралу Фудзите, а она этого вынести не могла. И теперь молодой офицер готовился к новым сражениям, одно из которых вполне могло стать для него последним. Адмирал готовил перехват. Два ливийских сухогруза «Мабрук» и «Эль-Хамра» и два эсминца сопровождения будут легкой добычей для «Йонаги», и все же Брент испытывал смутное беспокойство. Слишком легкая добыча. Слишком просто и гладко все получается. Не таков Каддафи, чтобы, разрабатывая операцию, обойтись без арабского изворотливого коварства, не подстроить искусную ловушку. Что-то здесь не то. Но что именно – что? – в тысячный раз спрашивал себя Брент, свернув между тем с магистрали и подруливая к стоянке возле дока.

– Эй, Йоси, подъем! – крикнул он, останавливаясь. – Дело не ждет! – и слегка потряс друга за плечо.

Летчик помотал головой и открыл глаза:

– Заседание штаба?

Брент засмеялся.

– Не хочу тебя огорчать, Йоси, но заседание штаба будет завтра. Ты еще успеешь увидеть Кимио во сне.

Они со смехом вылезли из маленького седана.

5

Заседание штаба началось рано утром в адмиральском салоне, и на этот раз в число присутствующих входил представитель ЦРУ Джейсон Кинг, занявший место в конце дубового стола напротив Брента и Мацухары, – коренастый, средних лет, болезненно бледный мужчина с пухлыми и ноздреватыми как два ванильных пудинга щеками, с широким лбом, морщины на котором были словно проведены кончиком ножа, с редеющими темными волосами, кое-где тронутыми сединой. Брент никак не мог отвести глаз от его крупного, но приплюснутого, словно вмятого в лицо бесчисленными кулачными ударами носа, придававшего облику Кинга что-то восточное. Сощуренные голубые глаза беспокойно, точно спасающиеся от преследователей зверьки, шныряли по салону.

Рядом с Кингом сидел пожилой офицер в форме сил самообороны – капитан третьего ранга Ютака Накано, согнутый как ива под ветром, с опущенными, словно от неизбывной печали, углами рта. Он не поднимал слезящихся черных глаз от бумаг, которые то и дело перебирал подагрическими пальцами.

Адмирал Фудзита, представив присутствующим новых участников совещания, дал слово Джейсону Кингу. Тот поднялся, достал из кожаной папки несколько документов и хрипловатым, чуть подрагивающим от волнения голосом произнес:

– Господа, я прислан на место Фрэнка Демпстера, павшего смертью храбрых на борту авианосца «Йонага» в бою за свободу.

Несмотря на то, что страшная картина гибели Демпстера – осколок с хирургической точностью срезал ему макушку, обдав весь ходовой мостик кровью и мозгом, – до сих пор стояла у Брента перед глазами, он не мог при этих словах удержаться от усмешки. Фрэнк напился в тот день до полной потери соображения и вместо того, чтобы спрятаться за бронещит, когда тысячефунтовая бомба разорвалась точно посреди полетной палубы, продолжал тупо глядеть вниз. Бессмысленная и никчемная смерть, никакого отношения не имеющая ни к храбрости, ни к свободе.

– Я располагаю некоторыми данными относительно последних действий Каддафи против Японии, – продолжал Кинг, взглянув на адмирала. – Во-первых, он убедил Индонезию присоединиться к нефтяному эмбарго, то есть прекратить вам поставки.

– Мерзкие мокрицы! – гневно вскричал адмирал. – Мы потеряли сотни самураев и американцев, защищая их, раз уж сами себя они защищать не желали.

– И сейчас не желают, – сказал Кинг. – Не забудьте, господин адмирал, Индонезия – член ОПЕК, а потому сегодня с ноля часов в Японию не поступит больше ни капли нефти.

– А страны Персидского залива? – воскликнул Окума.

– Да что с них взять?! – пожал плечами Кинг. – Теперь, когда мы – я имею в виду США – из-за этих китайских лазеров ушли оттуда, Иран и Ирак за милую душу топят друг у друга танкеры, а Кувейт, Бахрейн, Оман и Эмираты волей-неволей присоединились к джихаду. Конечно, они не будут вести священную войну с Израилем и Японией – это же не Ливия и не Сирия, – но и нефть продавать не будут. – Он снова пожал плечами и, перекрывая сердитый гул голосов, пояснил: – А и захотели бы – не смогут вывезти: Иран и Ирак не дадут.

– Ну, а Египет, Саудовская Аравия? – выкрикнул Сайки.

– Тоже на рожон не полезут – они со всех сторон окружены союзниками Каддафи. И правительства в обеих странах шатаются: фундаменталисты набирают силу и требуют тесного сотрудничества с Каддафи. – Он оглядел угрюмые лица офицеров. – И по мнению моего ведомства, они этого добьются.

– Мистер Кинг, – сказал адмирал. – Вам, наверно, известно, что Япония располагает всего ста двадцатью двумя разведанными месторождениями в Ниигате и Эннаи. Производство может составить тридцать пять тысяч баррелей в день. Наши потребности – три с половиной миллиона баррелей. Дефицит, таким образом, составит девяносто девять процентов.

Представитель ЦРУ шумно вздохнул.

– Известно, сэр, известно. – Он побарабанил по столу белыми костяшками пальцев и мельком проглядел другой листок бумаги. – Но и вы, должно быть, знаете, что в Америке введены строжайшие ограничения. Но мы ведем разведку, бурим новые скважины и, идя на жертвы, будем поставлять вам два с половиной миллиона баррелей в день… Чего бы нам это ни стоило.

– Понимаю, понимаю, – полным яда голосом сказал адмирал. – Огромные жертвы! Я склоняю перед ними голову! Средиземноморская операция стоила – мне стоила! – трех эсминцев, пятидесяти трех самолетов и трехсот десяти человек! – Кинг покраснел и шире раскрыл глаза. – Еще двести пятнадцать моряков пожертвовали жизнями в Южно-Китайском море! – Он кивнул в сторону Джона Файта. – Половины кораблей сопровождения и чуть ли всей моей авиации как ни бывало!

Кинг в растерянности ущипнул себя за переносицу.

– Я знаю, адмирал, и в данный момент гордости за свою страну не испытываю. Но, поймите, большая часть нашего вооружения – бесполезный лом.

– Нам нужно больше кораблей и вообще всего! – Фудзита показал на Ютаку Накано. – Сторожевики и миноносцы сил самообороны не могут использовать свои ракеты, а значит – никуда не годны.

– Господин адмирал! – воскликнул, словно очнувшись от нанесенной обиды, капитан третьего ранга. – Если надо, мы будем служить отчизне луками и стрелами.

– Не отчизне стрелами, а арабам – мишенью! – быстрая улыбка вспыхнула на морщинистом лице адмирала. – Мистер Кинг, нам необходимы огневые средства – пулеметы и скорострельные орудия. Миноносцы типа «Флетчер», которыми командует кэптен Файт, с пятидюймовками главного калибра и вспомогательной артиллерией тридцати восьми миллиметров… – лучшие в мире.

– Я это понял еще на Соломоновых островах, – неожиданно высказался Митаке Араи, переглянувшись с адмиралом Алленом.

Джейсон Кинг открыл новую папку и достал из нее еще один листок.

– Мы купили еще три «Флетчера» в Чили и на Филиппинах. Оборудовали их РЛС[13]13
  Радиолокационная станция.


[Закрыть] обнаружения надводных целей типа SPS—10, РЛС обнаружения воздушных целей типа SPS—40 и гидролокатором типа SQS—23.

– И это все? – возмущенно спросил Фудзита. – Нам нужны тяжелые орудия! Авианосцы! Кэптен Файт дважды производил самоубийственные торпедные атаки на крейсера!

Кинг склонился над своими записями.

– Простите, сэр. Мы… – он вдруг замолчал, словно человек, который подошел к оврагу и увидел перед собой бездонную пропасть. – У нас есть данные о том, что… Что Каддафи лихорадочно скупает корабли надводного флота.

– Как? И авианосцы?

– И авианосцы тоже – два. И еще два крейсера, не меньше десяти эсминцев и сколько-то транспортов. Имейте в виду, в мировом океане еще больше двухсот судов времен второй мировой войны. По нашим сведениям, он купил у Индии авианосец «Вигрант» – это бывший «Геркулес» британского флота.

– ТТД![14]14
  Тактико-технические данные.


[Закрыть] – отрывисто бросил адмирал.

– Есть, сэр! Водоизмещение – двадцать одна тысяча тонн, длина – семь тысяч футов, ширина – сто двадцать восемь, сорок четыре палубных самолета. – Кинг взглянул Фудзите прямо в глаза. – Данные о ходовых качествах ориентировочные. На него поставлены новые турбины производства «Дженерал Электрик» мощностью приблизительно семьдесят тысяч лошадиных сил, из чего мы делаем вывод, что максимальная скорость с полной загрузкой трюмов составит узлов тридцать. Дальность при скорости в шестнадцать узлов – десять тысяч миль.

– Великий Будда! Вооружение? Радары?!

– По оперативным данным, большое количество зенитных пулеметов – калибр не установлен – и многоцелевых орудий калибра семьдесят шесть миллиметров. В 82-м его оборудовали РЛС «Сигнал» LW—05, ZW—06 и системой управления непосредственной авиаподдержкой. – Он поднял глаза. – Не корабль, а конфетка, сэр.

Фудзита скорбно поджал губы:

– Да. Спасибо нашим британским друзьям – у нас будет достойный противник. Мистер Кинг, вы сказали: два авианосца.

– Совершенно верно. – Мелькнул еще один листок и еще один быстрый взгляд. – Это новый корабль современной постройки. Год как сошел со стапелей. Испанский. «Принсипе де Астуриас». Предназначался сначала для СВВП и СУВП… – Кинг заметил недоуменные лица офицеров, – простите, господа, как крейсер, предназначенный для самолетов вертикальных и укороченных взлета и посадки, но потом функции расширились – палубу удлинили до семисот футов. По нашим прикидкам, может нести до пятидесяти машин. Водоизмещение – двадцать одна тысяча тонн, скорость – тридцать два узла, дальность при двадцати узлах – семь с половиной тысяч миль. РЛС надводного поиска – SPS—55. Система поиска воздушных целей и управления огнем – SPY—1A. Разумеется, система управления полетами – SPN—35 «Такан».

Фудзита обвел взглядом всех присутствующих.

– Все это американское оборудование.

Кинг так проворно склонился над своими записями, словно его ткнули в солнечное сплетение.

– Да, – пробормотал он. – Концепция, проектирование и разработка – наши. Программа наших ВМС «Господство в море». – Он снова заглянул в листок. – Мы заплатили испанцам сто пятьдесят миллионов долларов за его постройку.

– Вы заплатили, а нам его придется топить, – брюзгливо произнес Фудзита, барабаня пальцами по столу. В салоне повисла гнетущая тишина. – Ну, мистер Кинг, теперь о крейсерах.

– По нашим сведениям, Каддафи купил два крейсера: один у Бангладеш, другой у Пакистана.

– Как? Опять Пакистан? Мы же в Южно-Китайском море пустили на дно пакистанский «Дидо», проданный арабам?!

– Видите ли, адмирал, тому, кто контролирует всю мировую нефть, трудно отказать в такой пустячной просьбе как продажа крейсера.

Фудзита нетерпеливо взмахнул ручкой.

– Давайте спецификации!

– «Бабур». Прежнее название – «Лондон», входил в состав ВМС Великобритании, спущен на воду в 63-м, на девятнадцать лет раньше уничтоженного вами «Дидо». Семь тысяч четыреста сорок тонн, длина – пять семьсот, вооружение – шесть скорострельных орудий «Армстронг-Виккерс» калибра пять-двадцать пять. Данные по вспомогательной артиллерии – приблизительные: примерно 18 двадцатимиллиметровых «Эрликонов» и 16 шестнадцатимиллиметровых «Бофорсов», смонтированных по два и по четыре ствола.

– Так. А второй крейсер?

– «Умар Фаруз» военно-морских сил Бангладеш, в прошлом – флота ее величества крейсер «Лландафф». Маленькая посудина, господин адмирал: всего тридцать восемь тысяч тонн, длина – триста шестьдесят. Похож на современные сторожевики. На воду спущен в 55-м. Дизеля. Но в 76-м переоборудован под турбины «Парсонс» мощностью сорок пять тысяч лошадиных сил. На максимуме дает 35 узлов.

– Вооружение?

– Две башни по два орудия калибром 4,5 дюйма, 24 зенитных пушки калибром 20 и 24 миллиметра. Дальность – десять тысяч миль при скорости 16 узлов. Замечательные радары, лучшее из того, что могли сделать англичане: комбинированная система обнаружения и оповещения типа «993», поиск воздушных целей типа «965», система управления огнем – «Марк 6M1». – Он снова испустил тяжкий вздох. – Лучшее в мире оборудование, сэр, лучшее в мире.

– Ну, а миноносцы? – подал голос Файт.

– Семь «Флетчеров» и семь «Джирингов». Вы ведь знаете, на плаву – больше сотни кораблей этих типов. «Джиринги» модернизированы и частично перестроены, оборудованы противолодочными ракетами-торпедами «Асрок», торпедами «Марк-46», системами поиска воздушных и надводных целей, гидролокаторами – соответственно SPS—10, SPS—40 и SQS—23.

Йоси Мацухара встрепенулся и задал вопрос, которого давно ждал Брет:

– Какие у них машины? Какие летчики?

Представитель ЦРУ перевел взгляд на него:

– Ни в технике, ни в людях Каддафи недостатка не испытывает. По нашим последним данным, у него сто пятнадцать Ju-87, восемьдесят два He-111, сто семьдесят два Ме-109. Кроме того, имеется еще всего понемножку – больше сотни «Харрикейнов», «Спитфайров», «Дугласов», «Сессн», АТ-шестых, Р-пятьдесят первых и сорок седьмых. Транспорты и пассажирские – в ассортименте. «Даймлер-Бенц» выпускает для них новые моторы: V-образный двенадцатицилиндровый двигатель с жидкостным охлаждением. Их ставят на «Мессершмитты». Немцы извлекают из заброшенных соляных копей старые корпуса и начинку и собирают новые самолеты. Происходит это в ГДР, в Мейнингене, в Бланкенбурге и Балленштедте. Деньги дают русские. Сами понимаете, за миллион в год плюс премии желающие полетать найдутся.

– Про эти премии мы знаем, – сказал Мацухара. – Пятьдесят тысяч долларов за каждую воздушную победу.

– Верно, – сказал Кинг. – Именно столько отваливает им Каддафи за каждого из вас.

– Но ведь и мы сложа руки не сидели, – улыбнулся Мацухара. – За счет кого он пополняет убыль? Немцы?

– Да, немцев много, и они носят звания, принятые в германской армии. Но есть и русские, и поляки, и англичане, и мои сограждане, и даже… – он замолчал, словно не решаясь договорить.

– И даже наши, – сказал Фудзита. – Так, мистер Кинг?

– Так, адмирал. Это работа «Японской Красной Армии».

– Безжалостная банда марксистских убийц! – воскликнул Марк Аллен. – Наша служба глаз с них не сводит. Это они устроили бойню в аэропорту Лода.

Мацухара, главный механик Тацуя Йосида и командир БЧ оружия капитан третьего ранга Нобомицу Ацуми глядели на американца в недоумении. Адмирал Фудзита негромко постукивал по столу пальцами. Аллен поспешил пояснить:

– В израильском городе Лод в 72-м трое членов этой организации открыли огонь из автоматов по пассажирам, а потом забросали их гранатами. Двадцать шесть человек погибло, семьдесят два ранено. Большинство оказалось христианами-паломниками, пришедшими поклониться Гробу Господню.

– Но это же совершенно бессмысленная акция, – сказал Фудзита.

– Им смысл не нужен, – ответил Ирвинг Бернштейн. – Один из террористов уцелел, и мы его взяли. Я его допрашивал. Он заявил, что им неважно, кого они убили, – важно скольких.

– Мамуси, – по-японски буркнул себе под нос адмирал и перевел для Бернштейна и американцев: – «Ползучие гады».

– Не только ползучие, но и ядовитые, – добавил Аллен.

Закинув голову и поблескивая пенсне, чудом державшимся на приплюснутом носу, заговорил лейтенант Даизо Сайки.

– Помню я, помню эту самую «Красную Армию». В конце шестидесятых и в начале семидесятых они бегали по улицам, врывались в дома. На их совести и бойня в отеле «Каруизава».

– Да! – подхватил Тасиро Окума. – Я видел это по телевизору. Они держались чуть ли не целую неделю: у них были пулеметы. Полиция проломила крышу, забросала их гранатами со слезоточивым газом, поливала из брандспойтов ледяной водой. И тогда террористы в исступлении стали убивать друг друга. Кого за что – за то, что серьги носили, что детей рожали и спали с мужчинами. Четырнадцать погибших – замученных, изрезанных, удавленных, обугленных, заживо похороненных, выкинутых голыми на снег. – Он взглянул на адмирала. – Наша чудесная молодежь, будущее японской нации. – Никто не засмеялся, и подполковник устремил злобный взгляд на Брента Росса, словно тот был виноват в этом.

– Они так же фанатично преданы Каддафи, как члены «Саббах», – сказал Бернштейн. – Все прошли подготовку в лагерях ФОП – Фронта Освобождения Палестины, – организованных на деньги русских в Адене, Ливане и, разумеется, в Ливии.

Подполковник Окума заговорил, обращаясь к Кингу, но при этом не сводя глаз с Брента:

– Но ведь на карту поставлены и интересы США! Ведь у вас есть авианосцы! Тринадцать – в строю и еще шесть первоклассных авианосцев класса «Эссекс» законсервированы! У вас есть линкоры и тяжелые крейсера! Русские помогают своим союзникам. Почему же вы не помогаете – своим?! – Раскаленный чистейшей ненавистью взгляд сверлил Брента. – Боитесь? Так и скажите! Боитесь!

Брент вскочил с места, сжал кулаки.

– Я не позволю! – крикнул он.

Адмирал Аллен, тоже успевший подняться, положил ему руку на плечо.

– Перестань, Брент, не надо… Сядь! – И повернулся к рослому летчику: – Это уж слишком, подполковник Окума!

– Да! Верно! – раскатился по салону надтреснутый голосок Фудзиты. – Это – слишком! Всем сесть!

Брент медленно опустился в кресло.

– Господин адмирал, вы позволите – два слова по поводу обвинения, брошенного нам подполковником Окумой?

Фудзита в знак согласия щелкнул пальцами по дубовой столешнице, обвел офицеров водянистыми черными глазами, вдруг ставшими печальными:

– Да, пожалуйста. У нас, самураев, в ходу такая поговорка: «Не знаешь, как победить врага, – окажешься побежденным». – Он поглядел на Брента, потом задержался взглядом на Окуме. – Наши распри льют воду на мельницу Каддафи. Прошу вас, адмирал Аллен.

Басовитый голос Марка Аллена был, как никогда, звучен и тверд:

– Те, кто служит на «Йонаге» недавно, должны иметь в виду: мы действуем и исполняем свои обязанности в мире, где больше не существует ядерной гегемонии двух сверхдержав. До того как китайцы запустили свою лазерную систему, мы жили в условиях неустойчивого равновесия, под постоянной угрозой, но, по крайней мере, не опасались стран третьего мира.

– Знаем, – ответил Митаке Араи.

– Разумеется, знаете, но, по-видимому, кое-кто из вас забыл это. – Упершись ладонями в стол, он подался вперед. – И еще следует иметь в виду, что Америка еле-еле удовлетворяет свои потребности и потребности своих союзников в нефти. После всего того, что стряслось в Персидском заливе, после войны на Средиземном море положение русских немногим лучше.

– Но ведь Россия – крупнейший в мире производитель нефти, – снова подал реплику Араи.

– Да. Но у России, как и у США, есть свои союзники – страны Варшавского Договора, – которых надо снабжать горючим. Допустим, мы подключаем наши тринадцать авианосцев к боевым действиям, допустим, «Грумман» создает новый истребитель FX—100, оснащенный новым райтовским двигателем «Турбо-Компаунд» мощностью в три с половиной тысячи лошадиных сил. И мы в ту же минуту оказываемся абсолютно неготовыми к военному столкновению с Россией, у которой, прошу не забывать, пятьдесят тысяч танков. Они пройдут сквозь Европу как нож сквозь масло, и остановит их только Ла-Манш. И потому нам не остается ничего другого, как продолжать с ними в Женеве переговоры о разоружении. Пусть даже кому-то из вас эти переговоры кажутся бессмыслицей, – он взглянул на Араи.

Тот проговорил, обращаясь к американцу, словно никого, кроме них, в салоне не было:

– Я, господин адмирал, больше двадцати лет прослужил в силах самообороны.

– Мне это известно.

– В соответствии с Конституцией – с ее девятой статьей – они не имеют права на наступательные действия, даже если обладают необходимыми техническими средствами. Они могут только отвечать на удар, но не упреждать его.

Адмирал Аллен улыбнулся:

– Я знаком с девятой статьей – я ее и писал.

Все головы повернулись к нему, и по салону лесным пожаром прокатился общий недоверчиво-возмущенный ропот. Даже адмирал Фудзита выпрямился в кресле и шире раскрыл глаза. Аллен чуть откинул голову и, сощурясь, как будто читал бегущую перед ним строку «телесуфлера», произнес:

– «Являясь безусловным приверженцем всеобщего мира, основанного на справедливости и порядке, японский народ навсегда отказывается от своего суверенного права объявлять войну, а равно и от применения или угрозы применения силы в качестве решения международных споров». Как видите, помню слово в слово.

– И превратились японцы в трусливых женщин, и правит ими овца по кличке «Диета», – мрачно пробурчал себе под нос старик Кацубе.

Лицо адмирала Фудзиты расплылось в улыбке, что бывало нечасто, и, обращаясь к согбенному начальнику штаба, он сказал:

– К счастью, это не совсем так. Наше судно находится в ведении департамента парков, и девятая статья – она же «Диета» – нас не касается. А самое главное, – тут он вскинул голову, возвысил голос, – то, что командует нами сам император, и древний дух самураев не угас!

– Банзай! – разнеслось по салону.

– И мы продолжаем получать приказы от него одного и плюем на все демонстрации, на вопли пацифистов в газетах и в этом изобретенном для идиотов электронном ящике.

– Вы позволите мне продолжить, сэр? – осведомился Аллен и, получив утвердительный кивок, повернулся к подполковнику Окуме, лицо которого было неумолимо и непроницаемо, как у каменного Будды. – Вы все знаете, что США передает вам деньги, корабли, информацию через свое ЦРУ. То и другое, и третье – в немалых размерах, да и потери наши, – тут он глянул на Джона Файта, – весьма и весьма ощутимы.

Брент слышал, как Окума что-то неразборчиво проворчал.

– Благодарю вас, адмирал, – сказал Фудзита, нетерпеливо давая понять, что эта тема исчерпана и надо переходить к следующему вопросу. Он еще раз поразил всех цепкостью своей памяти, напомнив Кингу: – Вы упомянули два транспорта. Расскажите поподробней.

– Что? – поднял брови тот, но понял и улыбнулся. – Да-да. Транспорты. Каддафи закупает десантные корабли-амфибии малой грузоподъемности – каждый может вместить от силы восемьсот – тысячу человек. Более подробных сведений у нас нет.

– Очевидно, предполагается высадка на побережье Израиля? – спросил адмирал.

– Это сомнительно, сэр, – улыбаясь сказал Бернштейн. – Они дважды предпринимали такие попытки – в Ашоде и в Кесарии. Оба раза более чем неудачно. Нет, у Каддафи что-то другое на уме.

Кинг извлек из своей папки очередной лист бумаги:

– В том, что он затевает что-то, сомнений нет. По нашим данным, Пятый специальный саперный батальон и Седьмая парашютно-десантная бригада приведены в повышенную боевую готовность.

– Вы сказали «парашютная бригада»? – адмирал не мог скрыть изумления. – У него что – и «коммандос» есть?

Бернштейн опередил Кинга:

– Есть. Элитные части, подготовлены для ведения боевых действий в любых условиях – джунгли, пустыня, высадка с моря и с воздуха.

– Для авиадесантов у Каддафи самолетов нет.

– Совершенно верно, сэр, – поспешил сказать Кинг. – Так что вероятней всего высадка будет где-нибудь на побережье.

– «Где-нибудь», – передразнил Фудзита. – «Где-нибудь на побережье». Бы не находите, что это звучит несколько расплывчато?

– Более подробными сведениями не располагаю.

Покачал головой и Бернштейн:

– Я тоже. Вот разве что насчет подводных лодок… – Кинг метнул на своего израильского коллегу удивленно-ревнивый взгляд. Брент перехватил его и усмехнулся про себя: всем было известно, что «Моссад», весь бюджет которого был меньше сумм, выделяемых в ЦРУ на выборку газетных материалов, умудрялся очень часто обставлять могучего партнера. Теперь в очередной раз появился повод к ревности и недоверию.

– Подводных лодок? – удивился адмирал. – Да откуда ж у них лодки? Мы потопили двенадцать штук класса «Виски», еще полдюжины – англичане, а остальные сами затонули по глупости командиров и экипажей.

– Чистая правда, адмирал, – согласился Бернштейн, с которого Кинг по-прежнему не спускал немигающих глаз. – Мы подняли одну неподалеку от Ашода: главный клапан подачи воздуха так и остался у нее открытым! Но восточные немцы и русские интенсивно готовят новые экипажи, а от Советов Каддафи получит и новые, более совершенные лодки. – Он глянул на Кинга. – По нашим данным, десять современных лодок класса «Зулус».