Текст книги "Война двух миров"

– Я согласился, что он войдет внутрь в сопровождении двух товарищей. Будьте готовы… ко всему.

– Иди в спальню, Крис, – прошептал я. – Оставь дверь полуоткрытой. Будешь нас прикрывать.

Она кивнула и ушла. Я остался ждать. От ног к голове пробежала холодная волна предчувствия.

Реджелин пропустил в дом троих марсиан. Нацелив на нас револьверы, они настороженно осмотрели комнату и убедились, что у меня нет никакого оружия. А когда Реджелин прислонил автомат к стене, офицеры немного расслабились и заулыбались. О чем-то быстро говоря, Реджи повел их за собой на кухню.

Юит с гордым видом прошел мимо меня. Я быстро вытащил из тайника палку с батареей и, нажав на кнопку, коснулся проводами его руки. Он взревел. Лицо марсианина превратилось в звериное рыло. Я набросился на чужака и ударил его плечом.

Мы упали на пол, ругаясь и выкручивая друг другу руки, Реджелин отскочил в сторону, и тут загрохотал револьвер Киски. Оба других офицера, получив ранения, пытались открыть ответный огонь, но Крис добила их серией метких выстрелов.

Придушив пришельца, который выдавал себя за Юита, я уселся ему на грудь и смял кулаком заостренное ухо. Его тело так и осталось наполовину марсианским. Из разбитой пасти струилась кровь, он хрипел и отплевывался розовой пеной. Я услышал приглушенный треск – это Реджи выстрелил из расщепителя материи и разнес их машину в куски.

Вонзив в живот противника острое колено, я обхватил руками его толстую шею и колотил чужака головой об пол. Через какое-то время он затих. Я присел над ним, со всхлипами втягивая воздух. Во дворе раздалась автоматная очередь; по стенам дома защелкали пули.

– Дейв, Дейв, Дейв!

Крис склонилась надо мной. По ее лицу текли слезы.

– Дейв, с тобой все нормально?

– Да, – прошептал я и прижал ее к себе. – Все нормально, Киска. Реджелин отошел от окна и мрачно взглянул на меня.

– Я прикончил одного вместе с их машиной. Осталось только двое, но они прячутся где-то в кустах. Приготовься к обороне.

Когда псевдо-Юит зашевелился и начал стонать, мне пришлось затащить его на кухню и открыть дверь в сарай. Чужак покорно присоединился к Радифи. Я запер дверь на ключ и вернулся в гостиную, чтобы подобрать оружие.

Солнце опустилось к самому горизонту, и озеро засияло золотыми бликами. Я слышал, как на деревьях пели птицы, – очевидно, их не испугала наша перестрелка. Враги пока не появлялись.

Крис обыскала тела убитых офицеров и разложила наши трофеи на столе. К нашему оружию прибавилось три револьвера и два расщепителя материи. А эти штуки могли нам здорово пригодиться.

– Пора занимать позиции, – устало напомнил я.

– Неужели это конец? – сквозь слезы прошептала Киска. Она покачала головой; худенькие плечи сгорбились от тяжести беспросветного отчаяния.

– После всех наших усилий, лишений и бед мы потерпели поражение. Они нас нашли. Что же теперь делать?

– Мы должны продолжить наш бой, – воскликнул марсианин. – Я из клана Реджелин дзу, и в нашем роде не сдаются!

– Если нам удастся продержаться достаточно долго, ситуация может измениться, – поддержал я его.

Мы ждали атаки до самой темноты. Когда меня подменила Крис, я прошел на кухню и открыл дверь сарая. Две приземистые фигуры метнулись ко мне из мрака. Мы наглухо заколотили досками наружную дверь, поэтому единственной дорогой к спасению стал путь через кухню. Движением автомата я отогнал их прочь.

– Какое твое настоящее имя, чужак? Мы не хотим называть тебя Юитом. Реджелин считал его лучшим другом.

– Меня зовут Насир, – прозвучал сердитый ответ из густого мрака. – А теперь послушайте меня. Я советую вам сдаться. Вы оказались в безвыходной ситуации.

– Но мы еще живы. И если вы так добры, то удовлетворите мое любопытство. Скажите, как вы нас нашли?

– С самого начала ни у кого из нас не вызывало сомнений, что вы попытаетесь связаться с каким-нибудь высшим должностным лицом. Мы проверили всех фронтовых друзей Реджелина и, выделив среди них Юита, произвели его замену. Потом пришло ваше сообщение. Отыскав доктора Хансена, мы ввели в его кровь наркотик и задали несколько вопросов.

– Я так думаю, Юит и Хансен мертвы?

– Конечно, – прозвучал безразличный ответ. – То же самое произойдет и с вами, если вы не пожелаете сдаться.

– А ребенок? Тот, который жил у Хансена?

– У нас не было причин наносить девочке какой-то вред. Она ничего не знает.

– Ну хотя бы за это спасибо.

Я закрыл дверь и, вернувшись к друзьям, рассказал им последние новости.

– Мы могли бы выскользнуть отсюда, пока они не сомкнули кольцо, – предложил Реджелин.

– Могу поспорить, что они уже окружили нас, – ответил я. – Для них это слишком большая игра, и пришельцы не будут рисковать. Пока я вижу только один выход – когда они пойдут в атаку, мы дадим им решительный отпор, а затем попытаемся прорваться. Возможно, в пылу сражения кому-то из нас удастся ускользнуть.

Мы ждали.

Около полуночи подъехала еще одна машина, а за ней подкатил легкий танк. Черная броня тускло поблескивала в лунном свете. Крис только что заснула, но ее пришлось разбудить. Мы, выжидая, прильнули к амбразурам. Из машины вышли три чужака и, подняв над головой белый флаг, направились к нам по мокрой траве. Они даже не потрудились изменить свой облик. От нас на переговоры вышел Реджелин.

– Если вы не сдадитесь, – сказал пришелец, – мы уничтожим вас. Танк одним снарядом разнесет ваш дом на куски.

– Тогда почему вы не расстреляли нас до сих пор? – холодно спросил Реджелин.

– Только из-за пленника или пленников, которые могут находиться в этом доме. Мы готовы обменять их у вас. Ваши жизни за их жизни.

– Мы не верим вашим обещаниям, – ответил Реджелин. – Но даже если они и правдивы, я не могу представить себе жизнь в плену. Уходите.

Таховвы удалились. Я навел на цель расщепитель материи и выстрелил. Машина и танк находились за пределами эффективного поражения. Сузив луч до тонкой иглы, я сделал еще один выстрел и прочертил линию на бронированном боку танка. Его мотор взревел, боевая машина быстро отъехала назад. Мой выстрел в сторону пушки оказался более удачным – длинный ствол упал на землю.

Меня охватила волна дикой радости.

– Где же теперь ваши снаряды? – закричал я. – Что? Взяли?

– По местам! – прокричал из темноты Реджелин. – Я слышу шаги солдат. Они приближаются со всех сторон!

Глава 10

Таховвы наступали молчаливой волной, стремительно возникая из темноты и бросаясь к стенам домика. Мы установили расщепители материи в режим широкого луча и сминали ряд за рядом. Я видел, как их разрывало на части, взрывало изнутри, разбрызгивало по сторонам. Под карнизом росла груда тел, а они все шли и шли. За моей спиной, у переднего входа, за ревущим пулеметом пригнулся Реджелин.

Пули с треском впивались в стены, словно мощный град. Время от времени из тьмы вырывались языки огня. Они пытались поджечь бревна из огнемета. Но пропитанные химическим составом доски не желали поддаваться и защищали не хуже бетона. Мы удерживали таховвов на расстоянии, выкашивая их лучами, расстреливая почти в упор, и они наконец отступили. Вокруг остались только тишина, свет звезд, кровь и роса.

Я не увидел Сириус среди других созвездий, но мне подумалось, что он сияет в небесах, как зловещий глаз. Зачем они сделали это? Внутри меня бушевала ярость. Зачем они отправили их к нам?

– Я думаю, это будет хорошим уроком для пришельцев, – сказала Крис.

В густой темноте дома голос Киски казался маленьким и дрожащим.

– Мне кажется, они оставят нас в покое.

– Может быть, и так, – мягко ответил я. – Иди немного поспи, дорогая.

– А мне интересно… – задумчиво произнес Реджелин. Я взглянул на дверной проем и отыскал его темный силуэт, проступавший на фоне звезд и облаков.

– Интересно, почему они решились на этот штурм? Мы нанесли им огромный урон. Последняя атака стала причиной гибели многих таховвов. А в Солнечной системе их не так и много, чтобы они могли столь безрассудно жертвовать своими сородичами. Почему они не забросали нас бомбами или снарядами?

– Думаю, мне удастся ответить на твой вопрос, – сказал я. – Любой снаряд или бомба превратят это место в руины. От нас и мокрого пятна не останется. А как они тогда узнают, все здесь мы или нет? Они же понимают, что, ожидая Юита, мы могли разделиться, и, значит, один из нас по-прежнему будет угрозой… Они до сих пор не знают, сколько людей нам удалось убедить в своей истории. Таховвы захотят проверить наличие других свидетелей, поэтому они сделают все возможное, чтобы сохранить одного из нас в живых для допроса.

– Звучит разумно. Но они не будут жертвовать собой до бесконечности. В конце концов они нанесут ответный удар или устроят бомбардировку с воздуха.

– Да. И прежде чем это произойдет, кто-то из нас должен уйти, чтобы разнести правду о пришельцах. Конечно, нам надо было сделать это чуть раньше, но… теперь уже ничего не изменишь.

Длинная ночь тянулась нескончаемо долго. Мы слышали, как они передвигались по периметру, – трещали кусты, шумели моторы, время от времени раздавались хриплые гортанные фразы.

– Похоже, они пригнали сюда целую армию, – сказал Реджелин. – Мои поздравления, командор!

– Я мог бы скромно обойтись и без них, уважаемый севни.

На рассвете появились самолеты. Пара боевых машин вырвалась из облака и понеслась к нам, нацеливая носовые пушки.

Пока они шли в пике перед заходом на атаку, мы, выбежав на порог, расстреливали их из расщепителей материи. Один самолет разнесло в воздухе. Носовая часть врезалась в землю, а крылья и хвост рухнули на поляну в лесу. Второй истребитель резко повело в сторону, и, оставляя за собой шлейф черного дыма, он исчез из поля зрения. Наши стены изрешетило осколками выпущенных снарядов, но дом по-прежнему держался крепко.

На какой-то момент ситуация зашла в тупик. Им не удавалось приблизиться и разрушить стены снарядами малой мощности, бронетехникой или расщепителями – наше оружие не позволяло этого. А взорвав дом прямым попаданием, они уничтожили бы все улики. Но рано или поздно эта дилемма будет решена: они могли сбросить рядом несколько бомб и вызвать у нас тяжелую контузию. Они могли просто заморить нас голодом.

– Но эти методы им не помогут, – сказал я за завтраком. – Мы попытаемся прорваться.

После бессонной ночи мозги едва ворочались, и я почти ничего не соображал.

– Если бы нам удалось спровоцировать их атаку, кто-то из нас в суматохе мог бы проскользнуть сквозь кольцо блокады…

– Надо подождать до темноты, – бесстрастно ответил Реджелин. – А вот чем мы займемся до этого времени? Киска взглянула на меня и напомнила:

– Мы совсем забыли о пленных…

Прим-Интеллект нахмурился. Из тетради вырвали страницу. Почему?

Впрочем, ее могли вырвать по множеству простых причин – например, чтобы вытереть кровь, зажечь огонь или что-нибудь подобное. Но ему не понравился этот факт с утерянной страницей.

Дэвид Арнфельд и Реджелин дзу Корутан мертвы. Кристин Хоторн находится в плену под жестким наблюдением. Прошло три недели, и, видимо, других свидетелей действительно нет. Женщина отвечала на вопросы с такой истерической готовностью, что им даже не пришлось применять наркотические вещества – а этот вид допроса очень утомительный и требует много времени. Хотя было бы мудрее сделать это.

Бегло просмотрев окончание дневника, Прим-Интеллект решил, что утерянная страница как-то связана с пленными, которых ликвидировали из предосторожности, – во всяком случае, так утверждает Хоторн. Тела Радифи и Насира опознать не удалось; скорее всего, их расщепленная плоть смешалась с разорванными останками трупов, усеявших дом при последней атаке таховвов. А может быть, Арнфельд не захотел оставлять в своих записях мерзкие подробности неправедного убийства.

…появлялись из леса, выпуская из бронированных дверей все новых и новых чужаков. Наши стволы раскалились, смерть косила врагов целыми рядами, но они упорно продвигались вперед. Через несколько секунд таховвы прорвались к передней двери.

Пулемет Реджелина замолк, марсианин бросился в дом, спасаясь от брошенной гранаты. Она разорвалась с ужасным грохотом, накрыв комнату стальными осколками. Я нырнул под стол, сминая лучом расщепителя вбегавших в гостиную солдат. А в спальне, за моей спиной, Крис расстреливала из автомата саперов, которые повторно пытались подорвать заднюю стену. Весь дом дрожал, по стенам ползли струйки дыма.

И вдруг все кончилось. Они снова отступили, оставив нам зловещую тишину. Дом был завален обломками рухнувшей мебели, испятнан клочьями погибших существ. Да, мы отогнали врага, но отныне нам предстояло жить среди всего этого ужаса.

Реджелин сел, прижимая к груди левую руку. Я подошел к нему и дрожащими пальцами перевязал глубокую рану. Рука почти не действовала, но он еще мог держать оружие. Реджи устало улыбнулся и побрел на кухню, чтобы немного вздремнуть на раскладушке.

– На этот раз им почти удалось прорваться, – сказал я Крис. – Прости, моя радость, что я втравил тебя в такое дерьмо.

– Нет, это я втянула тебя… помнишь?

Она хотела рассмеяться, но у нее ничего не получилось. Милое лицо покрывали полоски грязи, тело сотрясала непрерывная дрожь, которую она никак не могла остановить.

– Потерпи, – сказал я. – Скоро все это кончится. Скорее всего, они заставят нас сдаться. Сопротивление бесполезно.

– Нет, – ответила она. – Нам надо стоять до конца. Лучше умереть, сражаясь, чем жить в одной из их камер. Но я надеюсь, что они отпустят Элис. И может быть, кто-то ее приютит.

– Конечно, – с жаром согласился я. – Они отправят малышку в приют для сирот. Можешь не волноваться – об Элис позаботятся, и все будет хорошо.

– Мне бы хотелось… – Ее голос стал таким тихим, что я едва разбирал слова. – Я хочу тебя, Дейв. И мне хотелось бы иметь от тебя детей.

Наши губы слились в поцелуе. Послеполуденное солнце ярко светило сквозь выломанную дверь и осыпало блестящими искрами ее золотистые волосы. А потом мы оставили друг друга и разошлись по своим постам.

Под самый вечер, помахивая над головой белым флагом, к нам пожаловал таховва. Реджелин и я вышли на крыльцо. Крис осталась внутри, чтобы приглядывать за тылами, но она могла слышать весь наш разговор.

Пришелец спокойно сел на землю, и его странная фигура на фоне безмятежного земного леса казалась фрагментом чудовищного кошмара.

– Ваше упрямство неблагоразумно, – сухо сказал он. – Теперь уже никто не придет вам на помощь.

– Только не будьте слишком уверены в этом, – ответил Реджелин.

– Если вы хотите сказать, что успели распространить о нас информацию и мы не знаем о ваших контактах… Его голос перешел в напряженный шепот и затих. Реджелин пожал плечами.

– Можете думать все что угодно, – сказал он.

– Послушайте, – предложил я, – мы могли бы устроить обмен. Дайте нам самолет и какое-то время на взлет, а мы вам тогда…

– Прошу вас, давайте не говорить друг другу лишних слов, – с усмешкой сказал чужак. – Я должен признать, Арнфельд, мы восхищаемся вами и вашими друзьями. Мы не питаем к вам ненависти и лишь скорбим, что вы не на нашей стороне. Но необходимость подталкивает нас к предъявлению неприятного ультиматума.

– И какого?..

– У нас находится ребенок миссис Хоторн. Мы привезли малышку Элис сюда. Если вы не согласитесь сдаться, нам придется убить эту девочку.

Я услышал позади себя тяжелый стон. У меня закружилась голова.

Таховва махнул рукой. Из-за деревьев вышел еще один чужак. Он держал на руках Элис. Я видел, как девочка отбивалась и плакала.

– Сколько… – Горло перехватил спазм, и мне с трудом удалось произнести: – Сколько времени вы даете нам на размышления?

– Мы ждем ответа завтра на рассвете, – ответил он без всякой злобы.

Таховва повернулся и пошел прочь. Солдат снова скрылся за деревьями. Вокруг нас остались только трупы, кровь и жужжащие мухи.

Я вернулся в дом, обнял Крис, но горе превратило ее в камень.

Темнеет, а я все пишу эти последние строки. За стенами сгущается холодная северная ночь, на озере гаснут последние блики, все тише и тише шепот засыпающих деревьев, фонарь на столе едва освещает страницы. Я сижу в южной спальной, Реджелин охраняет передний вход, Крис спит на кухне – если только она действительно спит.

Никому из нас не хочется видеть остальных – великое одиночество смерти уже наложило печать на наши сердца.

И нет никакой нужды караулить подступы к дому. Я думаю, таховвы сдержат свое слово. Зачем им обманывать нас? В принципе, они уже одержали победу. Но старая привычка заставляет нас держаться начеку. Мозг давно опустел – остались только привычки.

Когда таховва ушел, мы попытались обсудить ситуацию, но разговора не получилось. Киска плакала; ее трясло, из груди вырывались сухие, рвущие душу рыдания. Я попытался успокоить ее, но она вырвалась и оттолкнула меня.

– К чему все это? – спрашивала она нас снова и снова. – Нам конец! И все равно пришлось бы сдаться. Реджелин покачал головой.

– Но только не живыми, – ответил он.

– А как же Элис? Они убьют ее. Они приведут малышку под наши же окна и перережут ей горло.

– Простите меня, Крис, – сказал марсианин. – Но тогда они уничтожат оба наших мира! Я не могу позволить, чтобы из-за одного ребенка…

– Да, сто раз да, если бы оставалась малейшая надежда! – закричала она хриплым от ярости голосом. – Но у нас нет ни одного шанса!

Лицо Реджелина помрачнело. Он замкнулся в твердыню гордости и холодно покачал головой. Я слышал о нерушимом кодексе чести марсианских воинов и знал, что Реджелин, впитавший эти правила вместе с молоком матери, никогда не сдастся живым.

– Им известно только обо мне и Реджи, – сказал я. – Но они ничего не знают о тебе, Крис. Они тебя не видели. И если мы двое сдадимся, ты можешь уйти ночью в лес…

– Откуда мне знать, что вы сдержите слово и не навяжете им новый бой!

Ее недоверие оскорбило меня до глубины души.

– Я никогда не предал бы нашей любви.

– Они все равно узнают! – закричала она. – Они будут допрашивать вас и узнают, что я на свободе.

– Но они не станут убивать из-за этого Элис, – сказал Реджелин. – Их законы войны полны коварства, но к своим заклятым врагам они относятся с благородством.

– Нет, я не могу, – хрипло ответила она. – Я не могу уйти и оставить девочку в их руках. Реджелин взглянул на меня.

– Тогда это сделает один из нас, – твердо сказал он. – Дэвид, ты умный и ловкий человек. На твоем теле нет ран, и ты менее заметен на Земле. Если повезет, ты мог бы добраться до Торреса.

– Да, видимо, это единственный вариант, – печально произнес я.

– Дейв… нет! – яростно закричала Крис.

– Да! – ответил я, отводя от нее свой взгляд. – Прости, но другого выхода нет.

Она смотрела на меня очень долго. Потом Крис повернулась, ушла на кухню и закрыла за собой дверь. С тех пор я ее не видел.

Сейчас, наверное, полночь. Вскоре Реджи проберется в рощу, откроет огонь и привлечет к себе внимание. Пока он будет отстреливаться и менять позиции, я попытаюсь проскользнуть кольцо осады. Шансы так малы, что надежды почти нет, но мы должны пойти на этот последний шаг. Крис будет ждать здесь. Когда они придут сюда, она сдастся в плен. Я надеюсь, что, несмотря на мое бегство, таховвы оставят девочку в покое и Крис не будет думать обо мне слишком плохо.

Теперь надо спрятать эти записи. Я уже отодрал доску в полу, под которую хочу положить тетрадь. Может быть, кто-то через несколько лет наткнется на нее и узнает правду. Может быть…

Наверное, боги сейчас смеются надо мной. Но надежда умирает последней.

ЭПИЛОГ

Прим-Интеллект отложил в сторону потрепанную и грязную тетрадь. Он прислушался к тишине, которая клубилась вокруг, а затем встал и медленно подошел к окну.

Там, далеко внизу, на объятых ночью окраинах Сан-Паулу виднелась высокая башня Генштаба марсианских оккупационных сил. Редкие и тусклые огни лишь подчеркивали необъятность пространства, а где-то дальше, во тьме, земля уходила за кромку мира. Его тайное управление казалось крохотным жуком, севшим на плечо огромного мира.

«Да, – подумал он, – надо поймать этого Торреса. Придет утро, и я отдам приказ».

Он вздохнул. Как груба и безжалостна война! Иногда ему даже хотелось, чтобы в тот знаменательный день их лидеры избрали другое решение. Но отныне поступь таховвов слышна на этом пути, и назад не свернуть. Он приведет свой народ к намеченной славной цели.

«Жаль, что мне не довелось узнать Арнфельда и Реджелина поближе, – подумал он. – Узнать как друзей. Интересно, о чем они думали в последние секунды жизни?»

А о чем тогда думала Кристин Хоторн? Она любила их обоих. И все же эта женщина взяла расщепитель материи, тайком выскользнула из кухни и расстреляла их в упор, прежде чем они успели ее остановить. Потом она с визгом и рыданиями побежала к таховвам, подняла шум, и весть о ее поступке собрала всех солдат. Она не только испортила вкус победы, она заставила нас содрогнуться.

И какой ужас ей пришлось пережить! Хотя, скорее всего, он по-прежнему терзает ее сердце. От ее мужа и друга почти ничего не осталось: искромсанные головы с едва различимыми лицами, об остальном просто неприятно вспоминать. Но ей хотелось спасти ребенка.

«Наверное, лучше всего отправить девочку в сиротский приют, – подумал он. – А ее мать мы убьем ночью, когда женщина забудется тревожным сном. Хотя не знаю. Может быть, еще раз допросить ее?»

О, горькая победа. Дневник не сообщил ничего нового, но он подтвердил показания Кристин Хоторн. А значит, факт существования таховвов снова скрыт за семью печатями, и долгая погоня завершена. Можно возвращаться к прерванной работе. Начало положено, все этапы определены – сначала марсиане ослабят Землю, затем таховвы подорвут изнутри индустрию марсиан, потом открытое заявление и, наконец, провозглашение истинных повелителей двух миров. Прим-Интеллект с усмешкой подумал о том, что будущие поколения сделают его национальным героем. Неужели каждый полководец в зените славы и победы доверял тишине свои сомнения и страхи? И ту вину, которая разъедала душу?

Тихий перезвон колокольчиков вывел его из размышлений и вернул к реальности.

– Му-афин челбакиш! – выругался Прим-Интеллект, отметив свое нервное перенапряжение. Он повернулся к панели управления и прокричал: – Хоун! Войдите.

Дверь открылась, и владыка Солнечной системы с удивлением уставился на ствол пистолета.

Он медленно поднял голову. На него смотрел человек – изможденное лицо, пылающий взор, давно нечесаные волосы и перекошенный от ярости рот. Сердце Прим-Интеллекта гулко забилось. Он отступил к стене и поднял руки, прикрывая грудь.

– Где она? – закричал Дэвид Арнфельд. – Где моя жена? Позади него появилось несколько марсиан, одетых в черную форму, и около десятка вооруженных землян. Группа людей, проникших в управление, быстро рассеялась по коридорам. Арнфельд подошел к таховву почти вплотную и ткнул его стволом в живот.

– Где Кристин Хоторн?

– Лучше отвечайте ему, – посоветовал Реджелин дзу Корутан. – Он сейчас не в том настроении, чтобы шутить.

– Камера… камера двадцать семь, – прошептал Прим-Интеллект, чувствуя себя, как в кошмарном сне. – Она… и ребенок… их никто не трогал.

Арнфельд резко повернулся к офицеру из марсианского Генштаба и сделал ему знак рукой.

– Вы пойдете со мной. Покажете дорогу. Они исчезли в коридоре.

В кабинет вошли еще несколько марсиан и среди них Йоак Дзугет ай Валказан, помощник коменданта Земли, которого таховвы считали неопасным. Он подошел к пульту управления и тут же начал обзванивать секции огромного здания, отдавая по селектору краткие приказы.

Прим-Интеллект забился в угол и ошеломленно рассматривал Реджелина.

– Как вам это удалось? – тихо спросил он. Марсианин ответил не сразу. В одной руке он сжимал расщепитель материи, а другой, перевязанной до локтя, перелистывал дневник Арнфельда.

– Я вижу, вы нашли эту тетрадь, – с усмешкой сказал он. – Интересный сувенир, правда? Так вот, здесь все и написано, – вернее, почти все. Я могу подтвердить каждое слово. А когда Дэвид заканчивал последние строки, он был просто в отчаянии. Можете не сомневаться, в записях нет никакого обмана.

Дзугет удовлетворенно взглянул на офицеров.

– Захват здания завершен, – сказал он. – Командующий уже в пути. Я вызвал его и сообщил о чрезвычайной ситуации.

Верховный главнокомандующий марсианских сил на планете Земля, он же великий дархиш расы таховвов, с минуты на минуту мог оказаться в ловушке! Прим-Интеллект с трудом удержался от крика.

– Сейчас вы подпишете несколько секретных указаний для континентального штаба, – сказал ему Реджелин. – Тексты уже подготовлены. Не пройдет и месяца, как мы свергнем власть таховвов на Земле и Луне. Ваши сородичи на Марсе ничего не заподозрят. И тогда мы подумаем о следующем шаге.

– Но как вам это удалось? – повторил пришелец безжизненным голосом.

– А вы еще не догадались? – с удивлением воскликнул Реджелин. – Дэвид рассказал нам о своем плане, мы с ним спрятались за обломками мебели, а Крис, убежав на кухню, открыла сарай и вступила в переговоры с Радифью и… как там его? – Насиром. Она сказала им, что готова на предательство, так как наше безрассудство может привести к смерти ее дочери. Еще она сказала, что у нее на нас не поднимается рука. Крис освободила пленников и даже дала им пару револьверов, предупредив, что мы очень подозрительны и хорошо вооружены. Естественно, таховвы приняли наш облик, надели одежду, которую принесла Крис, и отправились к нам. Чтобы мы ничего не поняли, мой двойник пошел через спальную к Дэвиду, а его двойник – через дверь кухни ко мне. Но, как вы понимаете, мы это и планировали. У таховвов было оружие, и они хотели нас убить, поэтому мы расстреляли их без всякого сожаления. Расщепители материи превратили тела в кровавое месиво!

Потом Крис разыграла истерику, побежала к вам, и ее визг отвлек внимание солдат. Дэвид и я воспользовались моментом и спрятались в темном сарае. Когда ваши офицеры закончили обыск дома и проверку показаний рыдавшей Крис, мы дождались удобного момента и ускользнули в лес.

Опознав «наши» тела, вы успокоились и потеряли бдительность, поэтому мы действовали почти без помех. Дэвид отправился в Дулут и скрывался там. Мне же удалось проникнуть на служебный самолет в Сан-Паулу. Прилетев сюда, я связался с Торресом, а через него и с Дзугетом. Мы похитили для доказательства штабного офицера, в котором заподозрили таховва, и, когда допрос подтвердил мои слова, группа доверенных людей доставила к нам Дэвида и организовала этот мятеж.

Прим-Интеллект, владыка Солнечной системы, медленно поднял голову. Его глаза молили о пощаде.