Текст книги "Психология лжи. Обмани меня, если сможешь"

Чемберлен не был исключением. Обманутые люди зачастую невольно, неосознанно хотят верить лжецу. Такой же мотив – нежелание замечать надвигающуюся опасность – может объяснить то, почему бизнесмен, по ошибке наняв на работу растратчика, не замечает признаков растраты. Рассуждая логически, чем быстрее он обнаружит растрату, тем будет лучше, но психологически подобное открытие будет означать, что он столкнется не только с убытками, которые понесла его компания, но и с собственной ошибкой в том, что именно он нанял этого мошенника. Аналогичным образом все, кроме обманутого супруга, будут знать, что происходит. Или несовершеннолетняя девушка, употребляющая сильнодействующие наркотики, может быть убеждена, что ее родители об этом знают, в то время как ее родители невольно стремятся не замечать обман, ибо в противном случае они должны были бы признать, что, возможно, потерпели неудачу как родители и что теперь им предстоит тяжелая борьба. Всегда найдется кто – нибудь, кто предпочтет примириться с обманом, хотя бы на короткий промежуток времени, даже если это означает, что завтра все станет еще хуже.

Мотивы, заставляющие жертву обмана не уличать лжеца, были представлены в докладе об аресте по обвинению в шпионаже сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса в 1994 году. В течение предыдущих девяти лет Эймс сообщал в КГБ информацию обо всех россиянах, сотрудничавших с ЦРУ, и многие из этих россиян были убиты. Эймс не был умным человеком: на деньги, полученные в большом количестве от Советского Союза, он приобрел дом и машину – задолго до того, как он смог бы это купить на свою зарплату. Сэнди Гримс, агент контрразведки ЦРУ, которая в конце концов его разоблачила, описала свою работу таким образом: «Ваши величайшие удачи, ваши наиболее грандиозные победы оказываются и вашими сокрушительными поражениями… Когда вы поймали шпиона, это означает, что в вашем агентстве были проблемы; почему вы не обнаружили этого человека раньше!»

Пятое объяснение основывается на работах Эрвинга Гоффмана[280]280
  E. Goffman. Frame Analysis. New York: Harper & Row, 1974.


[Закрыть]. Нас учат быть вежливыми при взаимодействии с другими и не красть информацию, которая для нас не предназначена. Наиболее яркий пример этого – то, как мы невольно отводим в сторону взгляд, когда кто – то чистит уши или прочищает нос. Гоффман также добавил бы, что ложное сообщение зачастую оказывается социально более значимым, чем правда. Это вполне достоверная информация, информация для человека, который выразил желание получить ответ. Когда секретарша, расстроенная ссорой с мужем, на вопрос начальника: «Как ваши дела?» отвечает: «Прекрасно», – то это ложное сообщение может быть важным элементом взаимодействия с начальником. Для начальника это сообщение означает, что она готова приступить к своим профессиональным обязанностям. Истинное сообщение, состоящее в том, что она расстроена, может быть для него неважным до тех пор, пока ее состояние не будет сказываться на качестве работы.

Ни одно из объяснений, которые я предложил выше, не дает ответа на вопрос, почему представители правоохранительных органов и служб разведки так плохо выявляют ложь по поведению. У полицейских и следователей контрразведки нет установки доверия по отношению к подозреваемому, они не склонны быть добровольными участниками обмана, и они хотят украсть информацию, которая для них не предназначена. Почему же они не могут лучше определять лжецов по их поведению? Я полагаю, им мешают завышенная базовая норма лжи и нехватка обратной связи. Большая часть людей, с которыми им приходится иметь дело, вероятно, лгут им. Те, с кем я разговаривал, были убеждены, что базовая норма лжи составляет более чем три четверти. Такая высокая базовая норма оказывается не оптимальной при изучении скрытых поведенческих признаков обмана. К тому же они часто ориентированы не на то, чтобы распознать ложь, а на то, как получить доказательства и «прижать» лжеца. И когда они совершают ошибку и выясняется, что кто – то был ошибочно осужден, то эта обратная связь появляется слишком поздно и все уже зашло слишком далеко, чтобы можно было исправить ошибочное суждение.

Существует предположение: если предупреждать людей, что нижняя граница нормы для лжи составляет около 50 %, и давать им корректную обратную связь по каждому их суждению, то, возможно, они научатся более точно выявлять ложь по поведению. Сейчас мы планируем провести такой эксперимент. Я не ожидаю, что точность ответов составит 100 %, и по этой причине я не верю, что суждение о том, кто лжет, можно принимать в качестве доказательства в суде. Подобные суждения, тем не менее, могут стать основанием для принятия решения (по крайней мере на начальной стадии) о том, на ком следует сосредоточить расследование в дальнейшем; и когда будет задано больше вопросов, то, возможно, станет понятно, почему в поведении появилось что-то необычное.[281]281
  Большую часть первого раздела этой главы я написал для книги: N. L. Stein, P. A. Ornstein, B. Tversky, C. Brainerd. Memery for Everyday and Emotional Events, ed. Hillsdale, New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates, 1996. Последний раздел был опубликован в журнале Social Research. 1996. 63 (3). 801–17.


[Закрыть]

Глава 11
Микро-, едва заметные и угрожающие выражения лица

Что наиболее важно

В течение семи лет начиная с 2001 года в своих исследованиях мы выявляли наиболее значимые признаки обмана и разрабатывали способы, с помощью которых можно научить людей узнавать их. Это стало возможным, потому что впервые наши исследования по изучению лжи были профинансированы и мы смогли обследовать значительно большее число людей по сравнению с прошлыми работами и провести более тщательный и тонкий анализ.

В течение сорока лет я получал правительственные гранты на изучение невербального поведения и эмоций. Но при этом изучение поведения, выдающего обман, я вынужден был проводить на собственные средства. В 1990-х ко мне присоединился Марк Франк, некогда бывший вышибалой в баре и защитивший диссертацию в Корнельском университете, посвященную проявлениям обмана при игре в азартные игры; он проработал в моей лаборатории три года в качестве сотрудника с ученой степенью.

Все изменилось после 11 сентября. Впервые Министерство обороны профинансировало наше исследование обмана, что позволило нам изучить поведение сотен людей. Ничего из того, что мы обнаружили, не противоречило информации, представленной в первых главах этой книги, однако мы смогли расширить наши знания.

Я понимал, что прикладные исследования, проводимые учеными, обычно неинтересны людям, для которых они в конечном итоге предназначались, в нашем случае – правительству. Мне не хотелось, чтобы наши данные были забыты там, куда их отсылает оборонное сообщество, в так называемой Долине смерти, где хранятся результаты исследований, которые никто никогда не использует. Решение заключается в том, подумал я, чтобы привлечь наших заказчиков в самом начале, чтобы они помогли спланировать всю работу. Я пригласил служащих правоохранительных органов, разведслужбы из Соединенных Штатов, Великобритании и Израиля встретиться со мной, Марком Франком и нашей коллегой Морин О’Салливан[282]282
  Морин О’Салливан – доктор философии, профессор Университета Сан-Фрациско.


[Закрыть] в Вашингтоне, округ Колумбия, чтобы в течении двух дней спланировать новое исследование обмана.

Эксперименты, которые мы провели совместными усилиями, являются уникальными в истории исследований обмана, проводившимися ранее как в области физиологии, так и при изучении посредством полиграфа поведения человека. Мы привязали исследование наших испытуемых к их жизненному опыту, либо полученному ими в прошлом, либо который им будет необходим в будущем[283]283
  Мое первое исследование (глава 2) было привязано к настоящему, поскольку студенткам, будущим медсестрам, были показаны тяжелые медицинские сцены, с которыми, как они знали, им придется столкнуться в своей работе. В одном из более поздних экспериментов мы создали ситуацию, приближенную к прошлому и будущему (глава 10), когда люди высказывали истинное или ложное мнение после того, как были выяснены их истинные взгляды и что их сильнее всего беспокоит. Но в другом эксперименте, где они говорили правду или лгали о том, что они взяли или нет деньги, ситуация не была привязана ни к прошлому, ни к будущему, как это было практически во всех предшествующих исследованиях, проведенных другими учеными.


[Закрыть]. Мы не формировали выборку произвольно[284]284
  На самом деле в большей части психологических исследований выборка не формируется специально, чаще всего в них принимают участие студенты колледжа, добровольно выступая в качестве испытуемых, они выполняли требования учебного курса.


[Закрыть], а уделяли повышенное внимание людям, которые сильно беспокоились о том, что они будут делать в эксперименте, и о том, как успех или неудача при обмане отразятся на них и на значимых для них людях. Мы никого не заставляли лгать или говорить правду, потому что мы уже знали – люди по-разному решают вопрос, солгать им или сказать правду. Те, кто нарушал правила и лгал, были уверены, что смогут выйти сухими из воды. Менее уверенные люди предпочитали не нарушать правил, поскольку ожидали немедленного уличения в случае, если они попытаются скрыть свое правонарушение с помощью обмана. Мы позволили нашим испытуемым самостоятельно решать – солгать или сказать правду, точно так же, как поступают люди в реальности, со всеми психологическими последствиями, которые влечет за собой выбор.

Ставки, особенно величина наказания, были настолько высоки, насколько это было позволено университетской комиссией, следившей за тем, чтобы людям – испытуемым не был причинен вред. В отличие от предыдущих экспериментов, проводившихся не нами, все испытуемые знали, что они будут наказаны, если служащий правоохранительных органов, проводящий допрос, решит, что они лгут. Как и в жизни, честный человек, обвиненный в обмане, понесет точно такое же наказание, что и лжец, которого уличили.

Мы набрали людей, являющихся членами политически активных групп. Мы не спрашивали их, нарушали ли они закон, но они должны были быть ярыми сторонниками своего движения, считая экстремальные действия вполне оправданными для достижения целей группы. Мы предоставили им возможность открыть запечатанный конверт, адресованный главному сопернику их политической группы. И они могли забрать деньги, которые в противном случае достались бы ненавистной им группе. Если бы они смогли убедить служащего правоохранительных органов, который их допрашивал после этого, что они не брали деньги, то их группа получила бы эти деньги, а кроме того, им были бы выданы дополнительные средства на их личные нужды. Также они могли принять решение не брать деньги из конверта, и если бы им удалось убедить следователя, что они взяли деньги, то часть суммы получила бы их группа, а часть – оппозиционная группа, а еще они получили бы деньги на свои личные нужды, хотя и меньшие по сравнению с лежащими в конверте. Если тем не менее следователь решил бы, что они лгут, и догадался, что они сделали на самом деле, то они бы не получили деньги, часть суммы получила бы оппозиционная группа, а они сами столкнулись бы с очень неприятным физическим наказанием.

Все наблюдаемое поведение более чем сотни испытуемых было подвергнуто оценке: изменение мимики, взгляд, движения головы, жесты, а также речь (слова) и звучание голоса[285]285
  Марк Франк собрал эти данные и проанализировал их после того, как исследование было спланировано. Моя роль свелась скорее к роли консультанта или младшего партнера. Также оценивалось состояние вегетативной нервной системы, но в анализ оказалось возможным включить только показатели температуры кожи, поскольку возникли проблемы с записывающим оборудованием.


[Закрыть].

С помощью статистического анализа были сделаны два важных открытия. Во-первых, был достигнут высокий уровень точности, около 90 %, в определении солгавших, но только в тех случаях, когда применялась многофакторная система оценки поведения. Ни один из показателей – лицо, тело, голос, речь, температура кожи – не позволяли достичь такого высокого результата, когда рассматривались по отдельности. Второе открытие заключалось в том, что единственным наиболее информативным поведенческим проявлением, при опоре на которое (без учета остальных проявлений) точность ответов составила более 70 %, оказалось выражение лица (мимика). Это же было подтверждено в другом сходном исследовании. Как показано в нашей предыдущей работе, многие из этих выражений были микровыражениями, так что они появлялись на лице и пропадали в течение половины секунды или даже меньше. Открытие, что такие микровыражения существуют и появляются, когда люди лгут, было подтверждено независимой исследовательской группой[286]286
  S. Porter and L. ten Brinke, “Reading Between the Lies: Identifying Concealed and Falsified Emotions in Universal Facial Expressions”, Psychological Science 19, № 5 (2008): 508-14.


[Закрыть]. Интересно, что некоторые из лжецов, у которых были замечены микровыражения во время нашего исследования (это было установлено позднее), старались скрывать выражение своего лица, чтобы обмануть следователя, хотя их обман проявлялся в микровыражениях.

Микровыражения лица

Были обнаружены очень короткие выражения лица, длительностью ¹/₂—¹/₂₅ секунды, настолько быстрые, что их можно было бы не заметить, если моргнуть в это время. Хотя и без моргания, как показало наше исследование, большинство людей не получают информацию от этих микровыражений. Впервые мы заметили микровыражения, когда просматривали в замедленном режиме видеозапись беседы с пациенткой психиатрической клиники Мэри, которая скрывала свою тоску, чтобы ее отпустили на выходные; освободившись от наблюдения, она планировала совершить самоубийство. При просмотре записи в реальном времени она казалась вполне нормальной, а при просмотре в замедленном режиме становились очевидными микровыражения, которые ее выдавали.

Микродвижения могут возникать по двум взаимосвязанным, но весьма различным причинам: либо (как в случае с Мэри) они могут быть следствием преднамеренной, осознанной маскировки, либо они могут свидетельствовать о подавлении, и тогда микровыражения можно расценивать как неосознаваемые проявления эмоций, которые испытывает человек[287]287
  Хаггард (Haggard) и Исаак (Isaacs) были первыми, кто описал микровыражния как результат подавления чувств, мы были первыми, кто описал микровыражения как результат маскировки истинных эмоций.


[Закрыть]. Я обнаружил, что не существует различий в появлении микровыражений, будь это следствием маскировки или подавления эмоций.

Часто, но не всегда микровыражения оказываются достаточно интенсивными, заметными вполне отчетливо по всему лицу. В первом издании этой книги я описал наши первоначальные попытки научить людей распознавать микровыражения в реальном времени, то, как они появляются. Я был поражен, что люди научились этому менее чем за час.

В Программе обучения различению микровыражений (The Micro Expression Training Tool (METT)), разработанной мной, предложены два вида упражнений. При замедленной прокрутке сравниваются эмоции, которые очень часто путают друг с другом: гнев и отвращение, страх и удивление, страх и уныние, – с комментариями относительно различий эмоции в каждой паре. Программа также позволяет попрактиковаться в распознавании микровыражений. В каждом практическом задании появляется новый человек. Вначале он или она показаны бесстрастными, затем внезапно, на очень короткий промежуток времени, появляется выражение одной из семи эмоций, затем сразу же возвращается бесстрастное выражение лица. Обучающийся должен решить, какая из семи эмоций – гнев, страх, отвращение, презрение, уныние, удивление, радость – была показана. На экране появляется информация о правильности ответов. Перед тем как предъявляется следующее мгновенное выражение, обучающимся показывают неподвижные изображения эмоциональных выражений, обучающиеся изучают их. Потом изображения появляются в виде вспышек до тех пор, пока обучающиеся не смогут их вполне спокойно узнавать за короткое время. В стандартной версии Программы предлагается выполнить 21 такое практическое упражнение, в расширенной версии – 42.

Программа также содержит тесты по распознанию микровыражений (выполняемые до и после упражнений). Обычно обучающиеся демонстрируют точность ответов, равную 30–40 %, многие достигают точности в 80 % и выше после одного часа тренировки или даже меньше. Эти результаты были получены в различных группах – таких, как студенты американского колледжа, японские бизнесмены, сотрудники Министерства внутренней безопасности, федеральные полицейские Австралии и многих других. В ранней версии Программы эмоциональные выражения предъявлялись всего для двух этнических групп вместо шести – как это сделано в настоящей версии, которую мы называем METT2. В ней было меньше практических и тренинговых заданий. Тем не менее результат был впечатляющим. Большая часть исследований, которые продемонстрировали пользу Программы, были сделаны с применением первоначального варианта.

В серии исследований, которые проводили Марк Франк, Морин О’Салливан и я, бы ли применены тесты на оценку микровыражений: мы просили людей определить без предварительной тренировки, какие эмоции были предъявлены им в течение очень короткого промежутка времени. Затем испытуемым предъявляли видеозаписи с людьми, которые лгали или говорили правду о своих эмоциях, убеждениях, о том брали ли они деньги. И только один тест оказался взаимосвязанным с показателями точности при определении лжи (а мы применили множество различных личностных тестов), это был тест на точность определения микровыражений. Взаимосвязь была не очень сильно выраженной, но при этом статистически достоверной. В нашей совместной работе было показано, что и студенты колледжа, и сотрудники Береговой охраны Соединенных Штатов, которые тренировались менее одного часа по Программе обучения различению микровыражений, достоверно лучше замечали микровыражения у людей, которые лгали[288]288
  M. G. Frank, D. Matsumoto, P. Ekman, S. Kang, A. Kurylo. Improving the Ability to Recognize Micro Expression of Emotion manuscript submit for publication.


[Закрыть].

В другом исследовании Расселл[289]289
  T. A. Russell, E. Chu, M. L. Phillips. A Pilot Study to Investigate the Effectiveness of Emotion Recognition Mediation in Schizophrenia Using the Micro-Expression Training Tool // British Journal of Clinical Psychology. 2006. 45. 579–83.


[Закрыть] провел обучение с применением Программы в группе больных шизофренией и в контрольной группе, состоящей из психически здоровых людей. Как и ожидалось, психически здоровые люди превзошли по своим результатам больных шизофренией при предварительном тестировании. Обе группы снова были сравнены после обучения, и опять психические здоровые люди превзошли больных шизофренией. Но что примечательно: больные шизофренией после прохождения обучения показали такие же результаты, как психически здоровые люди при предварительном тестировании! Применение камеры позволило зафиксировать, на какие области лица люди больше всего обращают внимание, и было установлено, что больные шизофренией, прошедшие обучение с помощью Программы, впоследствии стали смотреть на те области лица, которые являются наиболее информативными и на которые они не обращали внимания при первом тестировании.[290]290
  T. A. Russel, M. J. Green, I. Simpson, M. Coltheart. Remediation of Facial Emotion Perception in Schizophrenia: Concomitant Changes in Visual Attention // Schizophrenia Research. 2008. 103, nos 1–3. 248–56.


[Закрыть]

К дальнейшим моим исследованиям присоединился Дэвид Мацумото. Более чем 25 лет назад он с моей помощью подготовил диссертацию по культуральному сходству и различию в распознавании выражений лица. Дэвид – обладатель черного пояса по дзюдо, преподаватель со своей собственной школой, бывший тренер сборной Соединенных Штатов, автор книг по дзюдо, он очень энергичный человек, причем не только в том, что касается исследований. В неопубликованном исследовании мы приводим данные, что продавцы, прошедшие курс, включающий Программу обучения различению микровыражений, уже через несколько недель демонстрируют значительно более высокие успехи в профессиональной деятельности в сравнении с продавцами, не посещавшими занятий.[291]291
  D. Matsumoto, H.-S. Hwang, P. Ekman. Training the Ability to Read Micro Expressions of Emotion Improves Emotional Competence on the Job. Manuscript currently submitted for publication, 2008.


[Закрыть]

Макровыражения лица

Каждая из семи эмоций, имеющих универсальное выражение – гнев, страх, отвращение, презрение, печаль, удивление или радость, – может оказаться очень важной при выявлении обмана, но только когда она опровергает то, что было сказано, или противоречит той линии поведения, которой придерживается человек. Если выражение лица соответствует словам или общей линии поведения, то нет никаких оснований подозревать человека во лжи. Я применяю термин «макро-» к таким выражениям, которые сохраняются на лице достаточно долго (от половины секунды до нескольких секунд), их легко заметить и интерпретировать. Нет необходимости обучать выявлению подобных макровыражений и их интерпретации, по крайней мере если отсутствуют такие психические расстройства, как аутизм и шизофрения. Однако согласно данным нашего исследования, для большинства людей характерно не замечать выражения лиц, противоречащие произнесенным словам[292]292
  P. Ekman, W. V. Friesen, M. O’Sullivan, K. Scherer. Relative Importance of Face, Body and Speech in Judgments of Personality and Affect // Journal of Personality and Social Psychology. 1980. 38. 270–77.


[Закрыть]. Мы не знаем, действительно ли люди не замечают эти выражения или замечают, но не придают им значения при вынесении суждения. Большинство людей находятся под влиянием произнесенных слов, не обращая внимания на невербальное поведение, противоречащее им.

Едва заметные выражения

Едва заметные выражения – это очень незначительные легкие выражения, которые либо появляются на части лица, либо проскальзывают по всему лицу, но чья экспрессия чрезвычайно мала. Едва заметные различия возникают по многим причинам. Прежде всего переживаемые эмоции могут быть очень слабыми. Они также могут появляться тогда, когда эмоция лишь зарождается, становятся больше, если она ощущается интенсивнее. Едва заметные выражения могут появляться и тогда, когда человек испытывает сильные эмоции, но при этом активно их подавляет, и все это отображается на лице в виде фрагментов эмоций. Мы не знаем, возможно ли, определить по самим едва заметным выражениям причину их появления, что это: слабая эмоция, только лишь появившаяся эмоция или отблески сильной эмоции.

Я разработал Программу обучения распознаванию едва заметных выражений (the Subtle Expression Training Tool (SETT), для того чтобы развить эту человеческую способность выявлять такие слабые сигналы. Недавнее исследование независимой исследовательской группы показало, что точность решения заданий SETT взаимосвязана с точностью в определении ложных эмоций, похожих на те, о которых рассказывали в эксперименте со студентками, будущими медсестрами, по маскировке чувств[293]293
  G. Warren, E. Schertlet, P. Bull. Detecting Deception from Emotional and Nonemotional Clues // Journal of Nonverbal Behavior. 2009.


[Закрыть].

Я полагаю, что SETT окажется полезным в своей взаимосвязи с METT, добавив к его достоинствам новые преимущества. Я вместе с Марком Франком недавно завершил разработку усовершенствованной версии SETT (SETT2).