Текст книги "Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761"

27 мая 1758 г. императрица присутствовала на оперном спектакле труппы Локателли в Екатерингофе623623
  КФЖ. 1758. С. 75. 27 мая.


[Закрыть]. Екатерингоф очень редко упоминается как место подобных увеселений, так что это, наверное, был частный просмотр для императрицы во временном театре. Она еще дважды побывала на постановках оперы в Петербурге, два понедельника подряд624624
  Там же. С. 77–78. 1 и 8 июня.


[Закрыть]. Кроме того, два кастрата из труппы Локателли исполняли фрагменты из комической оперы перед Елизаветой и ее придворными дамами и кавалерами в павильоне Монплезир в Петергофе625625
  КФЖ. 1757. С. 106. 4 июля.


[Закрыть]. Затем в 1759 г. Локателли переехал в Москву, где открыл свой собственный театр с помощью государственной субсидии. Но он постоянно страдал от финансовых проблем и несмотря на контракт с Московским университетом, группе студентов которого поручили переводить для театра современные европейские пьесы, в 1762 г. Локателли был вынужден объявить себя банкротом626626
  МП. Т. 2. С. 141–143.


[Закрыть]. Эта неудача не была результатом отсутствия интереса публики к театру в тот период, а скорее свидетельствовала о зависимости от постоянной субсидии со стороны двора. И эту зависимость учли, когда в конце августа 1756 г. открылся «Русский для представления трагедий и комедий театр» под руководством драматурга А.П. Сумарокова627627
  ПСЗ. Т. 14. № 10599. 30 августа 1756 г. С. 613.


[Закрыть]. Хотя бюджет театра был скромен и составлял 500 руб. в год, он был очень важен, так как предоставил сцену русским актерам и актрисам. В труппу входили артисты успешно работавшего в Ярославле театра Федора Волкова, которых вызвали в Петербург в 1752 г.628628
  Всеволодский-Гернгросс В.Н. Театр в России при императрице Елизавете Петровне. С. 202–242.


[Закрыть] Русскому театру предстояло стать одним из центров светской жизни Петербурга при Екатерине II.

Так как новые театральные развлечения появились тогда в России совсем недавно, русские зрители нуждались в разъяснении наиболее непривычных им элементов. На эту тему много писал Якоб фон Штелин в «Примечаниях к Санктпетербургским ведомостям» на протяжении 1730-х гг., особенно в своем обзоре оперы (в восемнадцати номерах газеты за 1738 г.)629629
  Статьи Штелина собраны в издании: ТЖРАИ. С. 532–576.


[Закрыть]. В том же русле лежала практика печатания оперных либретто для зрителей, внедренная одновременно с постановками опер в середине 1730-х г. Либретто издавались на языке оригинала и в русском переводе, обычно тиражом 100 экземпляров, и продавались в Академической книжной лавке с конца 40-х гг.630630
  Луппов С.П. Книга в России в послепетровское время: 1725–1740. Л., 1976. С. 82.


[Закрыть] Как правило, они содержали вступительный комментарий к произведению и краткое изложение каждого акта, чтобы помочь слушателям следить за сюжетом. Это было особенно важно, если опера имела аллегорический смысл, который зрители могли упустить, следя за действием на сцене или не разобрав слова. Такой же подход был избран и к программкам, создававшимся для других театральных постановок; пьесы Сумарокова «Хорев» (1747) и «Синав и Трувор» (1750) посвящались теме долга правителя перед народом и Богом. Нравственная атмосфера этих пьес, разоблачающих порок и призывающих к гражданской ответственности и достойному поведению, была отражена во всех жанрах русской литературы XVIII в. и затрагивала проблемы, которые были близки преимущественно дворянской аудитории631631
  Kimerling Wirtschafter E. The Play of Ideas in Russian Enlightenment Theatre. DeKalb, IL, 2003. P. 29–31.


[Закрыть].

В целом в рассматриваемый период театр стал важным пространством как для развлечения, так и для общения. Посещение придворного театра было знаком социального отличия и могло служить молодым дворянам пропуском в общество. А.Р. Воронцов в автобиографических записках кратко упоминает о посещениях придворного театра в 1750-е гг.: его отец нанимал театральную ложу, и семья дважды в неделю смотрела французские комедии632632
  АКВ. Т. 5. С. 12.


[Закрыть]. Театр давал так же удобный повод продемонстрировать богатство, блистая нарядом и украшениями, а также статус, о котором судили по месту в театре – стоячему или сидячему. Театральное фойе, также как куртаг или прежние ассамблеи, предоставляло возможность и место для общения633633
  Blanning T.C.W. The Culture of Power. P. 120.


[Закрыть]. Между тем посещение театра было привилегией, которую в дальнейшем распространили также на другие заметные социальные группы Петербурга, прежде всего на офицерство и богатое купечество с семьями. Первоначально доступ в придворные театры осуществлялся по приглашению, но в 1750-е гг. привычной частью жизни петербургского общества становятся представления для платных зрителей. Двор оставался необходимым источником финансовой поддержки и для русских, и для иностранных театральных трупп, но уже, несомненно, сформировалась платная аудитория из тех зрителей, которые могли себе это позволить и стремились приобрести культурный капитал, посещая такие мероприятия.

МУЗЫКАЛЬНЫЕ УВЕСЕЛЕНИЯ

На протяжении раннего Нового времени музыка постоянно присутствовала в придворной жизни. Большие придворные праздники, религиозные или светские, дополнялись комплексом акустических компонентов, от колокольного звона до специально написанных хоровых и инструментальных пьес634634
  Fenlon I. Music and Festival // Mulryne J., Watanabe-O’Kelly H., Shewring M. (eds.). Europa triumfans: Court and Civic Festival in Early Modern Europe. Aldershot, 2004. Vol. 1. P. 47.


[Закрыть]. Подобно другим видам искусства, которые в этот период вводили в обиход королевские дворы, музыка предназначалась для восхваления и прославления монарха. Музыкальные произведения создавались под двойным влиянием церкви и двора, а потому и композиторы, и их коронованные патроны воспринимали музыку, написанную во славу Господа, как средство прославления Его земного наместника. Поэтому многие дворы тратили значительные суммы на свой музыкальный штат, который, как правило, организовывался вокруг придворного института – королевской капеллы635635
  Owens S., Reul B. An Introduction to German Hofkapellen // Owens S., Reul B., Stockigt J. (eds.). Music at German Courts. P. 1–16.


[Закрыть]. Музыка также сопровождала повседневную жизнь двора – она звучала во время богослужений в дворцовой церкви, во время трапез, как аккомпанемент различных увеселений, наподобие балов и маскарадов. Играя такую заметную роль в жизни двора, ведущие композиторы и музыканты очень высоко ценились и соответственно вознаграждались, подобно Жану-Батисту Люлли, главному инспектору инструментальной музыки при дворе Людовика XIV. Флейтист и композитор Иоганн Кванц служил у польского короля и саксонского курфюрста Августа II, прежде чем перебрался ко двору своего бывшего ученика Фридриха II636636
  Blanning T.C.W. The Culture of Power. P. 84–85, 97.


[Закрыть]. Однако не все их коллеги пользовались такими привилегиями, а их свобода передвижения зависела от воли царственных покровителей, которые строго контролировали свой музыкальный персонал637637
  Blanning T.C.W. The Triumph of Music. London, 2008. P. 13–14.


[Закрыть].

В раннее Новое время на церемониях московского двора доминировала традиционная православная хоровая музыка. Ее истоки восходили к византийской традиции, а к указанному периоду в ней появились также некоторые общие черты с западноевропейской музыкой, особенно в развитии полифонических форм в XVI столетии. Впрочем, весь этот период православная церковная музыка сохраняла свою самобытность, в частности исполнение a capella638638
  Findeisen N.F. History of Music in Russia from Antiquity to 1800 / Transl. Pring S.W.; Eds. Velimirovic M., Jensen C. Bloomington, IN, 2008. Vol. 1. P. 97–99, 188–189.


[Закрыть]. В то же время обычным элементом народных праздников выступала тогдашняя фольклорная традиция. В частности носителями этой традиции народных увеселений выступали ватаги скоморохов, корни которых уходили в Средневековье. Их представления включали в себя элементы театра и пантомимы, нередко вульгарного свойства, но, прежде всего, скоморохи выступали как музыканты, и ядро их представлений составляли популярные народные песни639639
  О скоморохах см.: Zguta R. Russian Minstrels: a History of the Skomorokhi. Philadelphia, PA, 1978.


[Закрыть]. Что касалось иноземной музыки, то путешественники, посетившие двор московских царей, с конца XVI в. отмечали там заметный интерес к музыкальным инструментам и их звучанию640640
  См., например: Horsey J. The Travels of Sir Jerome Horsey, Knt. // Bond E. (ed.). Russia at the Close of the Sixteenth Century. London, 1856. P. 122.


[Закрыть]. С ростом иностранной общины в Москве европейские музыканты и инструменты все регулярнее появлялись в России, особенно в царствование Алексея Михайловича641641
  Jensen C. Musical Cultures. P. 89–98.


[Закрыть]. Тем не менее официально такая музыка, как и многие другие чужеземные формы культуры, не поощрялась, а потому до конца XVII в. она оставалась редкостью.

Как и с театральными представлениями, в том числе с оперой и балетом, широкая русская аудитория постепенно знакомилась с европейской музыкой благодаря тому, что царь и знатные особы привлекали иностранных музыкантов к выступлениям на придворных праздниках и других светских мероприятиях. Петровское нововведение, ассамблеи, обычно сопровождалось танцевальной музыкой, и царствование Петра стало важным периодом, когда при русском дворе утвердилось регулярное исполнение иностранной музыки. Сам Петр не был поклонником музыки, хотя очень любил петь, но его жена Екатерина держала внушительный оркестр немецких музыкантов, постоянно игравший на придворных праздниках в 1720-е гг.642642
  Берхгольц Ф.В. Дневник. Гл. 3–4 // Неистовый реформатор. М., 2000. С. 138, 177.


[Закрыть] Для таких современников Петра, как Меншиков, собственный оркестр и хор служили не только удовольствием для гостей, но и символом богатства и статуса643643
  МП. Т. 2. С. 204–208.


[Закрыть]. При этом Берхгольц – меломан, по его собственному утверждению – отметил большой интерес к музыке среди других членов петровской элиты, включая княгиню М.Ю. Черкасскую, у которой тоже был свой оркестр, и Павла Ягужинского, исправно посещавшего музыкальные вечера, которые устраивали в Петербурге иностранные дипломаты, и прежде всего герцог Голштинский644644
  Берхгольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 178, 499; Он же. Дневник // Юность державы. С. 136.


[Закрыть].

Такого рода покровительство музыке продолжалось и в десятилетия после смерти Петра. Двор и его ведущие фигуры щедро вкладывали средства в штат музыкантов, как иностранных, так и своих, для того чтобы обеспечить эффектным музыкальным сопровождением свои светские мероприятия и увеселения. В этот период некоторые иностранные певцы и музыканты придворной капеллы, подобно театральным артистам, пользовались случаем пополнить свое придворное жалованье, устраивая выступления для платной аудитории за пределами двора. К концу XVII в. концерты стали постоянным элементом музыкальной жизни Лондона, а в середине XVIII в. антрепренеры зарабатывали большие деньги, организуя их645645
  Blanning T.C.W. The Culture of Power. P. 163–164.


[Закрыть]. В тот же период публичные музыкальные выступления распространились в других европейских городах. В ряде городов Германии они выросли из регулярных собраний музыкантов в тавернах и кофейнях, известных как collegium musicum, в которых участвовали такие знаменитости, как Георг-Филипп Телеманн и Иоганн-Себастьян Бах646646
  Wolff Ch. Bach: Essays on His Life and Music. Cambridge, MA, 1991. P. 226–227.


[Закрыть]. В России до XVIII в. не было ни музыкантов, ни подходящей среды для того, чтобы подобные сообщества вырастали в существующем музыкальном контексте. Хотя термин «концерт» появился в царствование Петра I, им обычно обозначалось «согласие», т.е. международное соглашение. К исполнению музыки его стали применять при Анне Ивановне, да и то лишь к придворным музыкальным мероприятиям647647
  СПВ. № 54. 8 июля 1746 г. С. 334.


[Закрыть].

Концерты для платной аудитории впервые появились в царствование Елизаветы. Первый пример публичного концерта зафиксирован в разделе объявлений «Санктпетербургских ведомостей» в начале июля 1746 г. Объявление гласило, что через два дня состоится выступление некоего иностранного баса с музыкальным аккомпанементом в 7 часов вечера в доме генерала А.Г. Загряжского на Большой Морской улице. Билеты продавались по тому же адресу по рублю с человека648648
  Словарь. Т. 10. С. 155.


[Закрыть]. Перед импресарио, вознамерившимся выйти за рамки ближайшего придворного круга, а следовательно, остаться без ресурсов и поддержки со стороны двора, возникал целый ряд практических затруднений. Для концерта требовалось помещение – как правило, по такому случаю нанимали зал в частном доме. Устроитель должен был обратиться к владельцу такого обширного помещения и предложить провести публичный концерт в его (или ее) доме, иными словами, открыть дом для платной публики. Тот факт, что многие из этих ранних концертов проводились поблизости от крупных петербургских театров, но не в них самих, говорит о прагматике таких мероприятий: вдобавок к трудностям с получением разрешения устроителю нужно было заработать достаточно денег, чтобы оплатить помещение и выступление музыкантов, и чем меньше было помещение, тем меньше были расходы649649
  Столпянский П.Н. Музыка и музицирование в старом Петербурге. Л., 1989. С. 15.


[Закрыть].

Если владелец намеченного зала соглашался, то следующим шагом было получить разрешение на концерт в Полицейской канцелярии. Невыполнение этого условия могло привести к аресту и солидному штрафу. Так, по жалобе, поступившей из Кабинета Е.и.в., Полицмейстерская канцелярия отчитала немецкого комедианта, названного попросту Панталон, за попытку организовать без разрешения концерты итальянского скрипача Джузеппе Пассерини в феврале 1748 г.650650
  Письмо СПб. обер-полицеймейстера Татищева к кабинет-секретарю Бахиреву // Исторический вестник. № 5. 1881. С. 681.


[Закрыть] Если же задуманное мероприятие одобряла полиция, то печатали и размещали в общественных местах – на главных площадях и рынках города – афишу, или «летучку», в которой сообщались подробности о будущем представлении и о месте его проведения. Важно заметить, что эти афиши содержали и сведения о том, какие группы людей могут посетить концерт и сколько им придется заплатить за билет. Важное исключение из тарифа составляли «знатные» зрители, которые могли заплатить не установленную цену, а сколько пожелают по своему усмотрению. Высокий социальный статус таких персон, конечно, был главным фактором, так как организаторы стремились привлечь элиту для придания блеска мероприятию. По этой причине знатные персоны вообще не предполагали, что им придется платить, – в сущности, потребовав с них плату, можно было их не только серьезно обидеть, но и подвергнуться побоям со стороны их слуг. С другой стороны, делая любое даяние чисто доброхотным, организаторы могли сыграть на желании представителей элиты покрасоваться щедростью и утонченностью, а к тому же извлечь для себя пользу из чести их присутствия651651
  Столпянский П.Н. Музыка и музицирование. С. 22.


[Закрыть].

Два примера музыкальных мероприятий, проходивших вне театров, иллюстрируют многое из вышесказанного. Первый представляла собой серия концертов на итальянский, английский и голландский манер, которые должны были еженедельно проходить в 7 часов вечера по средам, с начала октября 1748 г., в доме князя С.В. Гагарина на Большой Морской. В объявлении упомянуто, что эти концерты устраиваются по просьбе нескольких любителей музыки. Билеты продавались по рублю с человека, приглашались все знатные особы, купцы и обыватели. Упоминалось также, что петь будут по-итальянски, по-русски, по-английски и по-немецки. С другой стороны, пьяных слуг и «бездельных» женщин (вероятно, проституток) впускать не будут652652
  СПВ. № 81. 4 октября 1748 г. С. 698. Это объявление было повторно опубликовано в конце месяца, в № 87.


[Закрыть]. Вторым примером был концерт, состоявшийся в 9 часов вечера 28 июня 1750 г. в доме мадам Керн, напротив Адмиралтейского луга. Объявление гласило, что там же раньше проходили выступления Пассерини. Билет снова стоил рубль, а слуги не допускалась653653
  Там же. № 51. 26 июня 1750 г. С. 406.


[Закрыть]. Оба примера говорят о том, что в Петербурге для таких концертов имелась публика, готовая платить, и даже охотно, а также ясно показывают, какие нежелательные элементы общества исключались из числа допущенных на эти вечера.

Музыка играла в этот период важную роль и в других событиях жизни петербургского общества, происходивших за пределами царского двора. В ходе длительного следствия по скандальному делу Дрезденши, рассмотренному нами во второй главе, Полицмейстерская канцелярия собирала сведения о видах платных увеселений, которые могли использоваться для прикрытия незаконной деятельности. В официальных рапортах они обычно именовались «вечеринками», но включали в себя разные виды развлечений, в том числе музыку, танцы, азартные игры. Как и прочие мероприятия подобного рода, эти вечеринки требовали разрешения Полицмейстерской канцелярии. Это требование было ужесточено после большой драки между офицерами, вышедшими с одной такой вечеринки на Миллионной улице в ноябре 1744 г.654654
  РГИА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 10. Л. 21–21 об. (Копия донесения генерал-полицмейстера Антонио де Виейра от 29 января 1745 г.).


[Закрыть] Подобные увеселения обычно устраивали иностранцы, иногда – супружеские пары. По такому случаю хозяин (или хозяева) нанимали подходящую по размеру комнату в дворянском или купеческом доме. Аккомпанировать танцам приглашали, как правило, музыкантов из стоявших в Петербурге полков. Хозяин, т.е. устроитель вечеринки, предоставлял платным посетителям угощение, в том числе чай и кофе, и некоторые другие удобства, например карточные столы.

Такие вечеринки в наемных помещениях устраивала некая Мария Винцлер с мужем: в 1746 г. в доме адмирала Головина на Адмиралтейской стороне и в 1747 г. в доме Веселовской на Васильевском острове. Они заплатили 1 руб. 50 коп. за караул солдат для охраны порядка и 3 руб. за оркестр полковых музыкантов для танцев. Их клиенты состояли из армейских офицеров, купцов, шкиперов и чиновников, каждый из которых платил рубль за посещение вечеринки – с женщин входная плата не взималась. Посетителей в течение вечера угощали напитками, как алкогольными, так и безалкогольными655655
  РГИА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 10. Л. 7–7 об. (Показания Марии Винцлер от 30 августа 1750 г.).


[Закрыть]. Некоторые устроители вечеринок, стремясь к голой прибыли, пытались избежать процедуры получения полицейского разрешения. Иоганн Форстер, трактирщик по профессии, с женой устроили танцевальный вечер в доме вице-адмирала Корсакова в июле 1750 г. Их посетители были из более низких слоев общества, чем гости на вечеринках у Винцлеров – прапорщики, отставные офицеры, лавочники, мелкие чиновники, вроде писарей, – и платили они за вход всего по 50 копеек. Как и у Винцлеров, с женщин денег не брали. Музыканты были флотские, им также заплатили три рубля656656
  Там же. Л. 1–2. (Показания Иоганна Форстера от 22 августа 1750 г.).


[Закрыть]. Но на допросе Форстер признался, что подкупил полицейских чиновников, в частности секретаря Матвея Фадеева, чтобы те помогли ему с разрешением на вечеринку, и ему посоветовали настаивать на том, что он беден и что устраивает вечеринку, чтобы заработать657657
  Там же. Л. 12–13. (Дальнейшие допросы организаторов вечеринок от 12 сентября 1750 г.).


[Закрыть]. Петербургские власти заботило, главным образом, поддержание благопристойности – музыкальные увеселения их интересовали только в том случае, если были связаны с незаконной деятельностью или с беспорядками.

К концу рассматриваемого периода музыка стала общепринятой частью жизни петербургского общества. Двор сыграл самую значительную роль в этом процессе, покровительствуя иностранным и российским музыкантам на протяжении всего времени. Как писал один современник, русский двор в качестве крупного покровителя музыки вошел в круг других европейских дворов своего времени – венского, дрезденского, берлинского, мангеймского658658
  Штелин Я. фон. Музыка и балет в России XVIII века. СПб., 2002. С. 148.


[Закрыть]. Петербург стал целью для честолюбивых композиторов и музыкантов, искавших счастья не только при большом дворе, но и при дворе великого князя и княгини. Великий князь сам был скрипачом, правда скромных способностей, и в царствование Елизаветы регулярно устраивал концерты у себя в покоях659659
  Екатерина II. Mémoires IV (1) // Сочинения. С. 239, 250; Штелин Я. фон. Музыка. С. 141–143.


[Закрыть]. Постоянный приток итальянских и немецких исполнителей, начавшись в 1730-х гг., не иссякал и на протяжении 1760-х, включая такие прославленные имена, как Бальдассаре Галуппи – он приехал в Петербург при Екатерине II660660
  МП. Т. 1. С. 226–232.


[Закрыть]. Интерес к музыке у придворной элиты процветал по-прежнему. Например С.К. Нарышкин содержал большой роговой оркестр, набранный из его охотничьей свиты, и в начале 1750-х гг. нанял Иоганна Мареша, прославленного рогового музыканта из Богемии, руководить этим оркестром661661
  Штелин Я. фон. Музыка. С. 150–159; Findeisen N.F. History of Music. Vol. 2. P. 55–57.


[Закрыть]. Такие персональные начинания в будущем получат развитие с появлением в 1770-х гг. крепостных оркестров и хоров в имениях знатных фамилий, например Шереметевых662662
  Stites R. Serfdom, Society, and the Arts in Imperial Russia. New Haven, CT and London, 2005. P. 71–79.


[Закрыть].

Интерес к исполнению музыки существовал также за пределами двора. Как и театром, сначала концертами увлеклась элита, способная их оплачивать и проводить в своих домах, но постепенно появлялась также и готовая платить публика, такая же, как посетители концертов в других европейских городах, что и поощряло различных импресарио организовывать для нее представления. Хотя частота концертов и количество слушателей были здесь скромнее, чем в Лондоне или даже чем в сравнительно небольших германских городах, например в Лейпциге, но с их появлением расширялся доступ к развлечениям европейского типа и укоренялась привычка к светскому общению. В Петербурге второй половины XVIII в. концерты проходили все чаще, а значит, они оказались достаточно популярными, чтобы стоило заниматься их организацией. Но, как и другие аспекты общественной жизни Петербурга, эти мероприятия подлежали полицейскому контролю, если в них подозревали нарушение приличий, которым могло грозить взаимодействие смешанного общества. И хотя рассматриваемый период и был важным этапом в утверждении Петербурга как сцены для музыкальных талантов, все-таки этот процесс еще едва начался.

МАСКАРАДЫ

Как и ряд других элементов жизни придворного общества в первой половине XVIII в., маскарад был привнесен из-за границы. Он вырос из традиции пышных публичных церемоний Ренессанса, на которых костюмы, музыка и художественное оформление использовались для создания аллегорических картин. Эти празднества постепенно развивались в детально разработанные маскарады, которые представляли собой красочные символические зрелища, прославлявшие правителя. Маскарады, с их акцентом на абсолютной и божественной природе королевской власти, составляли в XVII в. важную часть придворных торжеств по всей Европе. Ярким их примером были маскарады при английском дворе времен Карла I, разработанные Иниго Джонсом и игравшие такую же репрезентационную роль, как версальский придворный балет – ballet de cour – при Людовике XIV, хотя и с менее успешным политическим результатом663663
  Strong R. Art and Power: Renaissance Festivals, 1450–1650. Woodbridge, 1984. P. 153–170; Cowart G. The Triumph of Pleasure: Louis XIV and the Politics of Spectacle. Chicago, IL, 2008. P. 5–6.


[Закрыть]. Дальнейшее развитие началось с появлением публичных маскарадов в Англии в начале XVIII в. Театральный антрепренер-швейцарец, Иоганн Якоб Хайдеггер, учредил в 1717 г. еженедельные маскарады для платных посетителей, воспользовавшись своим положением управляющего лондонским театром Хеймаркет, чтобы получить подходящее помещение664664
  Castle T. Masquerade and Civilisation: the Carnivalesque in Eighteenth-Century English Culture and Fiction. Stanford, CA, 1986. P. 9–11.


[Закрыть]. Эти мероприятия оказались очень успешными и снискали поддержку со стороны первых королей Ганноверской династии – Георга I и Георга II, невзирая на шумное сопротивление церкви, юридических кругов и других недовольных, например Уильяма Хогарта, который выразил порицание в своей гравюре 1724 г. «Городское дурновкусие, или маскарады и оперы»665665
  Smith H. Georgian Monarchy. P. 237–238.


[Закрыть]. Похожие увеселения устраивались и в других европейских городах, так, в Париже в тот же период появились публичные балы – bals publiques666666
  Semmens R. The Bals Publics at the Paris Opéra in the Eighteenth Century. Hillsdale, NY, 2004. P. 2–6, 10–21.


[Закрыть].

Светского прецедента для маскарадов при русском дворе не существовало, хотя использование костюмов и аллегорического оформления несколько напоминало циклы рождественских и пасхальных действ, влиявших также на другие театрализованные увеселения на Руси в допетровское время. Православная церковь не одобряла такие действа, что неудивительно при ее отношении к танцам и музыке; к тому же ношение масок в православной традиции ассоциировалось с одержимостью злыми духами667667
  Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX в.). СПб., 2002. С. 100.


[Закрыть]. Поэтому костюмированные увеселения были введены в России в рамках придворных праздников только в царствование Петра I. Эффектными публичными маскарадами были отмечены продолжавшиеся неделю празднования по случаю подписания Ништадтского мира в сентябре 1721 г. (в которые входила и свадьба третьего князь-папы Всепьянейшего собора, П.И. Бутурлина), а также по случаю его годовщины в 1723 г.668668
  Берхгольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 208–216; Он же. Дневник // Юность державы. С. 136–145.


[Закрыть] Впрочем, кроме самого Петра, ничье поведение с выходом за рамки дозволенного в этих случаях не поощрялось, в отличие от других европейских примеров669669
  Castle T. Masquerade and Civilisation. P. 6.


[Закрыть]. Более того, эти торжества планировались под руководством Петра, причем оговаривались костюмы, состав присутствующих, порядок следования платформ в процессии и иные детали. Общий замысел этих увеселений сравнивают с некой формой театра, в котором участники (другими словами, члены петровской элиты) прославляли власть государя670670
  Wortman R. Scenarios of Power. Vol. 1. P. 5 (см. русский перевод: Уортман Р.С. Сценарии власти. Т. 1).


[Закрыть]. Такая интерпретация ставит эти ранние российские примеры в противоречие с карнавальной, бросающей вызов иерархическому порядку природой подобных празднеств в других культурных контекстах671671
  Burke P. Popular Culture in Early Modern Europe. 3^rd ed.. Farnham, 2009. P. 281–286.


[Закрыть]. Если разработанное Петром пародирование традиционных форм религиозного и культурного авторитета, например Всепьянейший собор, часто напоминало обстановку и содержание маскарадов, то участие в нем ограничивалось лишь членами ближнего круга царя. «Перевернутый мир» оставался еще в очень большой степени под его контролем672672
  Hughes L. Russia in the Age of Peter the Great. New Haven, CT, 1998. P. 256–257.


[Закрыть].

Хотя карнавальный аспект маскарада, пожалуй, едва ли приложим к русскому двору данного периода, но как форма развлечения маскарады, или балы-маскарады, стали постоянной частью календаря светских событий при дворе. Их устраивали при Анне Ивановне, хотя они не упоминаются регулярно в отчетах о ее придворных увеселениях (кроме двух маскарадов, состоявшихся перед отъездом из Петербурга персидского посольства в июле 1739 г.)673673
  КФЖ. 1739. 7 и 9 июля. С. 38.


[Закрыть]. Впрочем, в конце царствования Анны при дворе состоялся искусно подготовленный маскарад по случаю потешной свадьбы ее придворного, князя М.А. Голицына, и калмычки Авдотьи Бужениновой (которая была гораздо старше жениха) в феврале 1740 г.674674
  Погосян Е. «И невозможное возможно»: Свадьба шутов в ледяном доме как факт официальной культуры // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. Т. 4. 2001. С. 80–109.


[Закрыть] В Петербурге собрали представителей разных народов со всей империи для участия в свадебном шествии, а кульминацией празднества был великолепный ледяной дом, созданный архитектором П.М. Еропкиным, где «счастливая» чета должна была провести брачную ночь под охраной вооруженных солдат675675
  Обширную документацию о подготовке этого праздника см.: ТЖРАИ. С. 642–693.


[Закрыть]. Елизавета вскоре после прихода к власти использовала костюмы, оставшиеся от этого праздника, а также костюмы опального графа А.И. Остермана для постановки своих собственных маскарадов, пародировавших царствование Анны676676
  Pogosian E. Masks and Masquerades at the Court of Elizaveta Petrovna (1741–1742) // Steven Usitalo, William Benton Whisenhurst (eds.). Russian and Soviet History: From the Time of Troubles to the Collapse of the Soviet Union. Landham, MD, 2008. P. 39–41.


[Закрыть].

Этот вид увеселений в весьма значительной степени оставался прерогативой государя и элиты, но при Елизавете сознательно делались попытки расширить доступ на придворные маскарады или балы-маскарады путем проведения их в форме «публичных», или «вольных», собраний. Эти термины применялись для описания таких увеселений как в официальных камер-фурьерских журналах, так и в личных воспоминаниях современников. Однако в ряде случаев эти термины кажутся взаимозаменяемыми, поэтому для рассмотрения вопроса о том, для кого предназначались «вольные» маскарады, мы должны изучить конкретные группы приглашенных гостей. Екатерина II отметила это новшество в своих мемуарах, сообщив, что в течение осени и зимы после ее свадьбы в 1745 г. еженедельно давали по два маскарада (или бала-маскарада), один при дворе, а другой в резиденции одной из знатных фамилий Петербурга. Она прибавила, что, хотя и казалось, будто участники веселятся, на этих собраниях было на самом деле довольно скучно из-за официальной атмосферы и малого числа гостей. Малочисленность участников создавала проблему пространства, так как дворцовые помещения, где проводились придворные маскарады, выглядели пустыми, а знатные дома, избранные для их проведения, оказывались недостаточно просторными677677
  Екатерина II. Mémoires II // Сочинения. С. 79.


[Закрыть].

Хотя возможно, что память Екатерины особенно выпукло запечатлела недостатки, ее описание маскарадов, во всяком случае, подтверждает, что они были регулярной чертой жизни двора, пусть она и приводит очень мало подробностей о том, как их проводили и что на них происходило. В период, описываемый Екатериной, в камер-фурьерском журнале за 15 сентября 1745 г. содержится записка к камер-фурьеру Сергею Нестерову, в которой изложено еженедельное расписание придворных развлечений на ближайшие месяцы. Начинались они с куртага в воскресенье вечером, за ним в понедельник следовало итальянское «интермеццо» (вероятно, в придворном оперном театре). По вторникам намечались придворные маскарады, а по четвергам французские комедии678678
  КФЖ. 1745. С. 93. 15 сентября.


[Закрыть]. Упоминаний о других маскарадах в течение недели нет. Та же информация повторяется в приказе, посланном из Дворцовой канцелярии в Полицмейстерскую канцелярию на следующий день679679
  РГИА. Ф. 1329. Оп. 2. Д. 39. Л. 15 (Указ императрицы Полицмейстерской канцелярии от 16 сентября 1745 г.).


[Закрыть]. В дальнейших записях журнала в качестве центра придворной светской жизни фигурирует Летний дворец, а сезонный переезд в Зимний дворец состоялся 30 сентября680680
  КФЖ. 1745. С. 94–101. 17–30 сентября.


[Закрыть].

В записи за 15 сентября перечислены дамы, приглашенные на придворные маскарады (что довольно необычно). Этот список, в сопоставлении с тогдашним реестром лиц первых пяти классов, проживающих в Петербурге, позволяет установить некоторые подробности, касающиеся этих гостий681681
  РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 443. Л. 176–184 об. (б.д.). NB: Судя по возрасту лиц, включенных в список, наиболее вероятный год его составления – 1747.


[Закрыть]. В список включены: дочь обер-гофмейстерины княгини Татьяны Борисовны Голицыной Екатерина Михайловна (19 лет); княгиня Александра Ивановна Куракина (35 лет) с дочерьми Анной (14 лет) и Татьяной (13 лет); Марья Александровна Нарышкина (15 лет) – дочь кузена императрицы, Александра Львовича Нарышкина, умершего в январе того же года; старшая дочь Марьи Андреевны Румянцевой Прасковья Александровна (15 лет); и княгиня Наталья Григорьевна Белосельская (35 лет)682682
  Подробнее об этих женщинах см.: Пархоменко В.П. (сост.). Сиятельные жены: биографии и родословная статс-дам и фрейлин русского двора, по спискам П.Ф. Карабанова. СПб., 1992. С. 23, 52.


[Закрыть]. Почему в списке перечислены именно эти дамы неизвестно. В целом состав двора был преимущественно мужским. Поэтому понятно желание обеспечить достаточное число приглашенных женщин на светских мероприятиях, существенную часть которых составляли танцы. Кроме того, двор был важной социальной площадкой, на которой молодые женщины по достижении должного возраста получали ценный опыт светского общения и этикета. Такой опыт был не менее важен для молодых людей, и потому учащихся Кадетского корпуса поощряли к посещению придворных маскарадов, о чем пойдет речь в следующей главе. Таким образом, эти мероприятия служили для дворянской молодежи важным местом встреч и общения.

Второй вид маскарадов, описанный Екатериной, появился в камер-фурьерских журналах только в начале следующего года. В начале января 1746 г. Елизавета приказала проводить маскарады в домах знатных особ по понедельникам, средам и четвергам, начиная с 13 января и до Масленицы683683
  РГИА. Ф. 1329. Оп. 2. Д. 40. Л. 1 (Указ из Полицмейстерской канцелярии от 11 января 1740 г.).


[Закрыть]. Обязанность присутствовать на них распространялась на генералитет и другие персоны, проживающие в Петербурге, что, вероятно, подразумевало дворянство в целом. Гости должны были собираться в намеченном месте в 5 часов пополудни, хотя точных указаний относительно начала маскарада не последовало – на практике мероприятие разворачивалось полным ходом лишь по прибытии императрицы. В указе говорилось, что хозяева обязаны присутствовать, одетые в подходящие маскарадные костюмы, но от них не требовалось официально встречать и приветствовать гостей. Кроме того, там значилось, что хозяин обязан предоставить столы для игры в карты и музыку для танцев. Оба этих раздела напоминают список требований в петровском указе 1718 г. об ассамблеях, гласившем, что хозяин дома, в котором они проводятся, не обязан присутствовать на вечере, а просто должен обеспечить гостей угощением и развлечениями684684
  ПСЗ. Т. 5. № 3241. 26 ноября 1718 г. С. 596. См. также выше, в главе 1.


[Закрыть].

12 января 1746 г. Полицмейстерская канцелярия издала соответствующее распоряжение с приложенным к нему списком знатных особ, избранных императрицей в качестве хозяев, принимающих у себя маскарады, и с датами их проведения. Открывали его чины первого класса – генерал-фельдмаршал князь И.Ю. Трубецкой (13 января) и канцлер А.П. Бестужев-Рюмин (16 января), за которыми следовали чины второго класса. В списке значились высшие придворные чины – обер-гофмаршал Д.А. Шепелев (6 февраля) и обер-егермейстер А.Г. Разумовский (4 февраля), высокопоставленные гражданские чиновники – генерал-прокурор Сената князь Н.Ю. Трубецкой (27 января) и президент Коммерц-коллегии князь Б.Г. Юсупов (8 февраля). Малозначительная роль хозяина приема (согласно новому указу) проявилась в том, что в список попал покойный А.Л. Нарышкин (29 января)685685
  РГАДА. Ф. 14. Оп. 1. Д. 95. Л. 1–1 об. Указ о придворных маскарадах в Санкт-Петербурге от 12 января 1746 г.


[Закрыть]. Взгляд современника на эти маскарады выражен в письме канцлера Бестужева-Рюмина графу М.И. Воронцову от 23 января 1746 г. Он отмечает, что придворные маскарады устроены по примеру увеселений, установленных Петром I (т.е. ассамблей), поскольку по указу императрицы они проводятся в домах городской знати. Канцлер сообщал, что кроме самой императрицы, членов ее семьи и придворных, в число приглашенных входили генералитет и знатное дворянство, что составляло в общей сложности от 300 до 400 человек686686
  АКВ. Т. 2. С. 142–143.


[Закрыть]. Так как хозяин должен был предоставить, по крайней мере три помещения – одно для танцев, другое для ужина и третье (возможно, меньшее по размерам) для игры в карты, то эти собрания требовали немало места, и тут приходит на ум замечание Екатерины о царившей на них тесноте.