Текст книги "Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761"

Большинство таких трактатов писалось для юношей. За исключением «Венца девичьей чести и добродетели», вопросу о должном поведении и воспитании девиц уделяли мало внимания. Но были и исключения. А.Ф. Хрущев, сверстник В.Н. Татищева, с 1712 по 1720 г. учился в Голландии. В 1738 г. он перевел на русский язык «L’Education des Filles» («О воспитании девиц») Франсуа Фенелона (1687) и «Instruction pour une jeune Princesse» («Поучение для юной принцессы») Иоахима де ла Шетарди (1697), о чем сообщает приписка в его рукописи, включающей в себя оба сочинения870870
  Хотеев П.И. Французская книга в библиотеке петербургской Академии наук (1714–1742 гг.) // С.П. Луппов (ред.). Французская книга в России в XVIII в. Очерки истории. Л., 1986. С. 38. Подробности о происхождении Хрущева и его книжном собрании см.: Луппов С.П. Книга в России в послепетровское время (1725–1740). Л., 1976. С. 227–234.


[Закрыть]. Однако эти переводы никогда не были опубликованы, может быть из-за причастности Хрущева к кругу А.П. Волынского, вместе с которым он был казнен как государственный преступник в 1740 г. Поэтому первое русское издание трактата Фенелона «О воспитании девиц» вышло в свет лишь в 1763 г. в переводе Ивана Туманского871871
  СК. Т. 3. С. 208.


[Закрыть]. И все же существование подобных рукописей говорит о том, что материалы такого рода, как минимум, читались в России. Это обстоятельство имело особую важность в свете центрального положения Фенелона о том, что если женщины хотят преодолеть свои природные «слабости», то образование им жизненно необходимо872872
  Kelly C. Refining Russia. P. 19, 25.


[Закрыть]. К вопросу женского образования, по крайней мере, для дворянок, перешли в институциональной форме в следующем, 1764–м году, когда открылся Смольный институт.

В целом хотя «Юности честное зерцало» было во многих отношениях неудовлетворительным изданием в сравнении с более совершенными иностранными аналогами, но уже начиная с 1730-х гг. оно становится лишь одним из вариантов воспитательного чтения, доступных для разборчивого читателя. Полезными для воспитания юношества считались и другие литературные формы. Например вдохновляющая и высоконравственная книга «Les Aventures de Télémaque», переведенная В.К. Тредьяковским в 1736 г., представляла собой еще один образец пособия для воспитания дворянина. Из-за архаичного прозаического стиля Тредьяковского перевод получился корявым, причем настолько, что Екатерина II применяла чтение вслух отрывков из «Телемахиды» в качестве штрафа для нарушителей ее «эрмитажных» правил873873
  Ibid. P. 17.


[Закрыть]. Тем не менее судя по растущему числу произведений, доступных в переводе, воспитательная литература в изучаемый период вызывала стойкий интерес и использовалась в образовании. Трудно сделать уверенные выводы относительно воздействия этой дидактической литературы на общество, потому что предписываемая ею модель представляла собой идеал, а не реальность общественного поведения. Описания же современников, как правило, фиксируют те случаи, когда индивидуум переходил границу допустимого поведения874874
  См., например: Екатерина II. Mémoires. II // Сочинения. С. 117–118, 131.


[Закрыть]. Значение этой литературы скорее состоит в самом ее появлении в период глубоких социальных и культурных преобразований в России. По времени это совпало с ростом значения двора и развитием связанных с двором социальных пространств Петербурга, в чем отражался процесс, который в других странах Европы пришелся на XVI–XVII вв.875875
  См. об Англии: Bryson A. From Courtesy to Civility. P. 122–141; о Франции: Motley M. Becoming a French Aristocrat: The Education of the Court Nobility, 1580–1715. Princeton, NJ, 1990.


[Закрыть]

ТАНЦЫ

Обучение танцам составляло важный элемент дворянского воспитания на протяжении раннего Нового времени, и тогдашняя воспитательная литература часто ссылалась на его роль при выработке дисциплины и навыков владения своим телом. Танцы и обучение им фокусировались на двух взаимосвязанных сферах: на физической способности усваивать различные танцевальные движения и на многообразных формах социального взаимодействия, сопровождающих сам процесс танца. Многие европейские аристократы начинали учиться танцам в очень юном возрасте, причем танцы играли базовую роль в привитии умения правильно двигаться, в исправлении осанки, в развитии физической силы. Для юношей эти занятия позднее дополнялись уроками фехтования876876
  Orden K. van. Music, Discipline, and Arms in Early Modern France. Chicago, IL, 2005. P. 91–92.


[Закрыть]. Воплощенным результатом этой воспитательной системы был юный Людовик XIV – подобно своему отцу, одаренный танцовщик от природы. Его учили, один за другим, несколько танцмейстеров, в том числе и Пьер Бошан, который впоследствии ставил при дворе балеты на музыку Люлли. Юный король впервые открыл придворный бал в 1645 г., в возрасте всего лишь семи лет877877
  Astier R. Louis XIV Premier Danseur // D.L. Rubin (ed.). Sun King: The Ascendancy of French Culture during the Reign of Louis XIV. London, 1992. P. 73–79.


[Закрыть]. Танцы входили в систему воспитания королевских особ и дворян всей Европы, независимо от пола. Так, французский танцмейстер Антуан де Болье в 1630-е гг. был приставлен к обучению королевы Кристины Шведской и ее молодых придворных, а впоследствии руководил постановкой первых придворных балетов878878
  Dahlberg G. Ballet in Sweden // P. Béhar, H. Watanabe-O’Kelly (eds.). Spectaculum Europaeum: Theatre and Spectacle in Europe 1580–1750. Wiesbaden, 1999. P. 577–583.


[Закрыть].

Танцы при дворе существовали в двух взаимосвязанных формах. Во-первых, это были тщательно отрежиссированные танцевальные постановки, восходившие к итальянским празднествам эпохи Возрождения. Затем, с конца XVI в., они превратились в привычное развлечение французского двора в форме ballet de cour879879
  Strong R. Art and Power: Renaissance Festivals, 1450–1650. Woodbridge, 1984. P. 57–60.


[Закрыть]. Эти представления дали толчок появлению целого ряда аналогичных действ при других европейских дворах в начале XVII в. – балов-маскарадов при первых Стюартах (о чем упоминалось в предыдущей главе), балетов при Вюртембергском дворе в Штутгарте и т.п.880880
  Smart S. The Würtemberg Court and the introduction of Ballet in the Empire // J. Mulryne, H. Watanabe-O’Kelly, M. Shewring (eds.). Europa Triumphans: Court and Civic Festival in Early Modern Europe. Aldershot, 2004. Vol. 2. P. 35–45.


[Закрыть] В таких постановках в качестве исполнителей нередко выступали государи. Людовик XIV с 1651 по 1669 г. участвовал в общей сложности в восемнадцати балетах, порой с откровенной политической символикой. Так, в 1653 г., в роли Восходящего Солнца (символ королевской власти) он прогонял тьму (политические распри и колебания) в кульминации балета «Ballet de la Nuit»881881
  Prest J. The Politics of Ballet at the Court of Louis XIV // J. Nevile (ed.). Dance, Spectacle, and the Body Politick, 1250–1750. Bloomington, IN, 2008. P. 234.


[Закрыть]. Королевская Академия танца, основанная в 1661 г., обеспечивала постоянный приток квалифицированных танцовщиков для придворных представлений. С середины XVII столетия, под влиянием этих начинаний, другие европейские дворы стали нанимать французских танцмейстеров для руководства хореографией во время своих торжеств. Так, Саксонский двор в Дрездене приглашал французских хореографов, в том числе Шарля де Меньеля, руководить несколькими крупными балетными постановками для важных династических празднований в 1660–1670 гг.882882
  Watanabe-O’Kelly H. Court Culture in Dresden: from Renaissance to Baroque. Basingstoke, 2002. P. 183–185.


[Закрыть]

Во-вторых, общепринятой и регулярной частью европейской придворной жизни на протяжении раннего Нового времени являлись танцевальные вечера. Большой придворный бал на французский лад в конце XVII – начале XVIII в. служил прославлению монарха, находившегося в центре действа. Члены придворной элиты на этих празднествах выступали и как исполнители, и как непосредственные зрители. Затем охват аудитории, ознакомленной с подробностями событий при дворе, расширился, благодаря тому, что в газете «Mercure gallant» печатались списки танцевавших и пояснения к придворным балетам883883
  Harris-Warrick R. Ballroom Dancing at the Court of Louis XIV // Early Music. Vol. 14/1 (1986). P. 41–50.


[Закрыть]. О популярности этой формы танцев можно судить на примере многих дворов того времени, хотя бы английского двора короля Карла II, который некоторое время прожил в ссылке во Франции. При английском дворе бытовало смешение континентального и местного стиля, поскольку там давали как официальные, так и «ординарные» балы, и на последних исполнялись традиционные английские народные деревенские пляски884884
  Эти танцы описаны в кн.: Playford J. The English Dancing Master, or Plane and Easy Rules for the Dancing of Country Dances. London, 1651.


[Закрыть]. Даже при более сдержанных, по общему мнению, дворах королевы Анны и первых правителей Ганноверской династии танцы оставались частым и любимым развлечением885885
  См., например придворные календари в кн.: Bucholz R. The Augustan Court: Queen Anne and the Decline of Court Culture. Stanford, CA, 1993. P. 231–234; Smith H. Georgian Monarchy: Politics and Culture, 1714–1760. Cambridge, 2006. P. 200–202.


[Закрыть]. Танцмейстеры, особенно французы (хотя и не только они), стали привычными фигурами при многих европейских дворах. Занимаясь прежде всего обучением членов августейших семейств, они нередко также вели уроки, открытые для придворной верхушки и для других знатных фамилий886886
  Nevile J. Dance in Europe, 1250–1750 // J. Nevile (ed.). Dance, Spectacle, and the Body Politick. P. 22–23.


[Закрыть].

Как и подобало заметному элементу придворного репертуара, танцы сделались ярким символом утонченности и хорошего воспитания, проявлявшегося в умении человека исполнять определенные виды танцев. Так, непременной частью придворных балов в этот период был менуэт и, при относительной простоте его движений, изящно исполнять его мог только уверенный и ловкий танцор887887
  Little M., Jenne N. Dance and the Music of J.S. Bach. Bloomington, IN, 1991. P. 62–66.


[Закрыть]. Такое совершенное владение своим телом проявлялось не только в танцевальном зале, но сказывалось и в других сферах, ведь хорошо танцующий человек обладал и хорошей осанкой. «Le maître à dancer» («Учитель танцев») Пьера Рамо (1725) – одно из основных тогдашних танцевальных пособий содержал детальное описание ряда танцев, начиная с менуэта, а кроме того, учил мужчин и женщин правильно входить в комнату, благовоспитанно и грациозно держаться на придворном балу. В учебнике имелось 57 таблиц, иллюстрирующих постановку рук и ног и взаимное положение партнеров в каждом из приведенных танцев888888
  Rameau P. The Dancing Master / Transl. C. Beaumont. Brooklyn; N.Y., 1970. С. 1–45 (о телодвижениях), с. 52–74 (о менуэте).


[Закрыть]. Плоды обучения танцам, хотя и сквозь призму видения художников, заметны на портретах того времени в положении рук и ног, особенно когда фигуры изображаются во взаимодействии друг с другом889889
  См., например: Edwards J. Watteau and the Dance // Moureau F., Morgan Grasselli M. (eds.). Antoine Watteau (1684–1721): le peintre, son temps et sa légende. Paris, 1987. P. 219–225.


[Закрыть].

В отличие от европейских дворов при русском дворе такие танцевальные вечера не были результатом органичного развития. Популярные русские народные танцы подвергались двойному осуждению – со стороны церкви, которая даже в XVIII столетии еще долго считала, что они поощряют греховное распутное поведение, и со стороны элиты, находившей, что они ниже ее достоинства890890
  Шубинский С.Н. Исторические очерки и рассказы. М., 1995. С. 21.


[Закрыть]. Некоторые приемы польских и украинских танцев были знакомы московской знати, особенно в царствование Алексея Михайловича, но они были замкнуты в закрытой обстановке частных резиденций и дворцового театра891891
  Штелин Я. фон. Музыка и балет в России XVIII века. СПб., 2002. С. 256.


[Закрыть]. Влияние этих танцев было строго ограниченным, особенно в контексте театра, так как они представали в качестве театрального зрелища и не предполагали возможности участия. Закрытый характер московских светских мероприятий подразумевал, что женщинам в них участвовать не позволяется, и тем самым исключалось всякое дальнейшее развитие танцевальной культуры в этот период. То обстоятельство, что танцы как вид светского времяпрепровождения были здесь незнакомы, отразилось в необходимости вводить новую терминологию для их наименования по-русски. С конца XVII в. традиционные виды танцев, включая общепринятые народные танцы, именовались, как и прежде, плясками, между тем как танцы на иностранный манер назывались словом, производным либо от польского «taniec», либо от немецкого «tanz»892892
  Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / Ред. Б.А. Ларин. Перев. О.Н. Трубачев. М., 1986. Т. 4. С. 18–19.


[Закрыть]. Это различие прослеживается и в официальных указах, и в описаниях современников на протяжении всего XVIII в.

Фактически же, согласно Штелину, танцы как форма светского развлечения знати появились лишь при Петре, под влиянием его знакомства с ними во время Великого посольства893893
  Штелин Якоб фон. Музыка и балет. С. 257–258.


[Закрыть]. Социальное взаимодействие и физические навыки, присущие галантным танцам, явно поразили свиту Петра, что было видно по их озадаченной реакции во время приема, устроенного Софией-Шарлоттой, женой курфюрста Бранденбургского Фредерика III, в июне 1697 г.894894
  Hughes L. Peter the Great: A Biography. New Haven, CT, 2002. P. 42–43.


[Закрыть] Тем не менее именно такие мероприятия подтолкнули Петра к созданию аналогичных пространств для этого типа взаимодействия по возвращении в Россию на следующий год. 19 февраля 1699 г. в подмосковном дворце Франца Лефорта по случаю отпускной аудиенции бранденбургского посла состоялся бал, на котором русские дамы участвовали в танцах. Это было настолько необычное событие, что секретарь австрийской дипломатической миссии Иоганн-Георг Корб упомянул об этом в своем комментарии895895
  Korb J.-G. Diary of an Austrian Secretary of Legation at the Court of Czar Peter the Great / Transl. C. MacDonnell. London, 1968. Vol. 1. P. 263–265 (см.: Корб И.Г. Дневник // Либерман А., Шокарев С. (ред.). Рождение империи. М., 1997. С. 128–129).


[Закрыть] 896896
  Не совсем точно. Дамы не участвовали в танцах в этот день. У Корба речь не про бал, а про обед, после которого начались танцы. «Сегодня обнаружилось в русском обществе смягчение нравов, так как до сего времени женщины никогда не находились в одном обществе с мужчинами и не принимали участия в их увеселениях, сегодня же некоторые не только были на обеде, но также присутствовали при танцах» (Корб И.Г. Дневник // Рождение империи. С. 128–129). – Примеч. научн. ред. перевода.


[Закрыть]. Присутствие вооруженных гвардейцев, которые заставляли гостей участвовать в танцах и не давали им уйти, было характерной реакцией Петра на понятную сдержанность большинства гостей.

В одном необычном, но, Тем не менее поучительном недавнем анализе этого предмета выделены два аспекта видоизмененной «парадигмы танцев», что сложилась в петровское царствование. Во-первых, танцы представляли собой увеселение внутри предписанного пространства, подобное военному или ритуальному шествию, когда танцующие образовывали симметричные обязательные фигуры897897
  Zakharine D. Tanz– und Körperverhalten im kommunikativen Alltagsverkehr des 17.-19. Jh. Russland und Westeuropa im Vergleich // Wiener Slawistischer Almanach. No. 47. 2001. P. 142.


[Закрыть]. Поэтому можно интерпретировать функцию танцев на петровских ассамблеях как социокультурное дополнение плац-парада, в силу того пристального личного контроля, который осуществлял Петр, когда на них присутствовал898898
  Hughes L. Russia in the Age. P. 268–269.


[Закрыть]. Действительно, военизированный дух правления Петра наводит на мысль, что в поощрении танцев как придворного увеселения была практическая функция, ведь способность двигаться под музыку и выполнять групповые перестроения была полезным и уместным навыком, как видно и по выучке высшего общества других европейских стран899899
  McNeill W. Keeping Together in Time: Dance and Drill in Human History. Cambridge, MA, 1995. P. 132–134.


[Закрыть]. Во-вторых, если танцы на европейский манер сознательно внедрялись при Петре, то возникает вопрос: несли ли эти танцы символические коннотации, которые они имели при других дворах Европы900900
  Zakharine D. Tanz– und Körperverhalten. P. 149–150.


[Закрыть]. Если продуманную символику власти, свойственную придворным балетам Людовика XIV, можно усматривать в таких широкомасштабных празднествах петровского двора, как публичные маскарады, организованные в 1715 и 1721 гг., то в целом она не была регулярной чертой придворных танцев при Петре I. Они задумывались скорее как средство поощрить галантное общение во время новых светских собраний мужчин и женщин.

И все же на подобных мероприятиях доминировал личный авторитет царя, так как участники должны были следовать его примеру. Самого Петра никогда толком не учили танцевать, а потому танцы при дворе в его время бывали довольно сумбурными. Если он начинал новую танцевальную фигуру, менял темп или стиль, а то и велел продолжать танец так долго, как ему будет угодно, то оставалось лишь подчиниться или подвергнуться штрафу – чаще всего выпить штрафной кубок Большого орла. Кроме того, похоже, что Петру доставляло немалое удовольствие принуждать своих престарелых придворных танцевать с самыми юными901901
  Бергхольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 253–254.


[Закрыть]. К тому же процесс постановки массовых аллегорических танцев осложнялся отсутствием практического опыта такого рода при русском дворе. Этот вид танцев был недавним нововведением, и в России не существовало такого ассортимента учебников танца, какие были тогда доступны на английском и французском языках902902
  Goff M. „The Art of Dancing, Demonstrated by Characters and Figures“: French and English Sources for Court and Theatre Dance, 1700–1750 // British Library Journal. No. 21. 1995. P. 202–231.


[Закрыть]. Первые русские пособия по танцам появились лишь позднее, в конце XVIII в.903903
  Так, Иван Кусков, наставник Кадетского корпуса, издал пособие «Танцовальной учитель» в 1794 г.: СК. Т. 2. С. 108–109.


[Закрыть] Не существовало также никаких учебных заведений, где учили бы танцам, а иностранные танцмейстеры, которых приглашали члены царской семьи и другие представители высшего общества, вели обучение на индивидуальной основе. Так, Этьен Рамбур учил несколько членов царской семьи, в том числе будущих императриц Анну Ивановну и Елизавету Петровну904904
  Всеволодский-Гернгросс В.Н. Театр в России при Елизавете Петровне. С. 10.


[Закрыть]. Этому примеру последовали другие знатные семьи – Ромодановские, Головкины, Черкасские и др.905905
  См., например: Хмыров М.Д. Графиня Екатерина Ивановна Головкина и ея время, 1701–1791 года. СПб., 1867. С. 67.


[Закрыть] Но эти усилия не всегда увенчивались успехом. Неназванный немец-танцмейстер князя Меншикова жаловался Берхгольцу, что был наказан за то, что не умел заинтересовать княжеского сына своими уроками906906
  Берхгольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 355.


[Закрыть] 907907
  Согласно тексту, не немца наказывал Меншиков, а сына: «Танцмейстер князя… уверял меня, что истощил все старания, чтобы приохотить молодого князя к танцам, но до сих пор не имел никакого успеха; что сам князь, видя, что с сыном добром ничего не сделаешь, не раз жестоко наказывал его в надежде исправить; но и это ни к чему не повело…» (Берхгольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 355) – Примеч. научн. ред. перевода.


[Закрыть].

И все же, после неуверенного старта, в начале 1720-х гг. танцы уже занимали важное место в жизни петербургского высшего света, как явствует из многочисленных упоминаний в дневнике Берхгольца. Он нередко одобрительно отзывается о хорошем исполнении танцев разных стилей – в том числе английских, французских, польских908908
  Подробное исследование см.: Sander E.C. Social Dancing in Peter the Great’s Russia. Hildesheim, 2007.


[Закрыть]. Танцы все прочнее входили в обычай во времена преемников Петра, причем царствование Анны Ивановны стало особенно важным, так как именно в этот период европейские танцы официально включили в регулярный круг придворных увеселений. Анна, которую с детства учили танцевать и которая, живя вдовствующей герцогиней в Митаве, держала при себе для увеселения множество музыкантов и певцов, танцевать, Тем не менее не любила. Она предпочитала быть скрытым инициатором, а потом наблюдать, как разворачивается картина, как заметил Берх в середине 1730-х гг., упоминая о ее роли на официальных придворных балах909909
  Берх К.Р. Путевые заметки о России // Беспятых Ю.Н. (ред.). Петербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях. СПб., 1997. С. 158.


[Закрыть]. Ее поведение на этих мероприятиях иногда напоминало поведение ее покойного дядюшки Петра I, когда, по сообщению Шубинского, утонченную атмосферу придворного танца вдруг нарушал звук пощечины, если чей-то танец не нравился императрице910910
  Шубинский С.Н. Исторические очерки. С. 64.


[Закрыть] 911911
  Не совсем точно. У Шубинского речь идет о Тредьяковском, получившем «всемилостивейшую оплеушину» вовсе не за танцы, а за нескромное стихотворение. – Примеч. научн. ред. перевода.


[Закрыть]. И все же увлечение императрицы музыкой и танцами привело к насаждению оперы и балета в ее царствование, благодаря привлечению иностранных трупп, как рассказано в главе четвертой.

Царствование Анны Ивановны было свидетелем подъема самого известного из первых танцмейстеров при русском дворе – француза Жана-Батиста Ландэ. Он приехал в Россию при Петре, чтобы преподавать танцы, как и его земляк Рамбур. Поначалу его нанимали знатные семьи, но впоследствии Ландэ был приглашен обучать нескольких членов царской семьи, в частности царевну Елизавету. В августе 1734 г. он поступил в штат Кадетского корпуса, сначала на три года с ежегодным жалованьем в 300, а затем в 500 руб., и с квартирой в старом петровском Зимнем дворце912912
  МП. Т. 2. С. 124.


[Закрыть]. Как и танцмейстеры других дворов Европы, Ландэ давал также частные танцевальные уроки у себя на квартире самым способным кадетам и другим детям, в том числе и девочкам, которые затем появлялись в придворных балетных постановках913913
  Штелин Я. Музыка и балет в России. С 264.


[Закрыть]. Кадетский корпус стал важным центром, обеспечивавшим в этот период обучение молодых дворян искусству танца, хоть и сложно было находить и удерживать там талантливых учителей. Например шведский танцмейстер Карл Конрад Менк, приехавший с семьей в августе 1733 г., был назначен на должность в Кадетском корпусе, но умер в начале следующего года. Кадетский корпус дал объявление о поиске замены ему в «Санктпетербургские ведомости» в марте 1734 г., но вскоре после этого лишился еще одного учителя танцев, Иоганна Шмидта, который был вынужден возвратиться в родной Берлин по нездоровью914914
  Документы об этом опубликованы в: ТЖРАИ. С. 359–361, 367, 379–380.


[Закрыть].

Преподавание Ландэ в Кадетском корпусе тоже оказалось недолговечным, хотя и по другим причинам. Его кадеты исполнили перед императрицей три балета, сочиненные самим Ландэ, в ходе представления оперы «La forza dell’amore e dell’odio» в марте 1736 г., а еще один балет был представлен его учеником Тома Лебреном и другими кадетами в театре Летнего дворца в 1737 г. Окрыленный таким успехом, Ландэ в сентябре 1737 г. обратился к императрице с прошением учредить танцевальную школу под его руководством. Он хотел, чтобы в школе занималось двенадцать учащихся, шесть мальчиков и шесть девочек, выбранных из уже имеющихся у него учеников. Кормить и одевать их предполагалось за счет Придворной конторы. Кроме того, требовалось предоставить школе постоянное помещение. В ответ императрица приказала назначить Ландэ ежегодное жалованье в тысячу рублей из доходов государства от соляной монополии и выделила две комнаты в верхних покоях старого петровского Зимнего дворца для размещения учеников школы, так как квартира Ландэ находилась в этом же дворце915915
  Всеволодский-Гернгросс В.Н. История театрального образования в России. Т. I. XVII–XVIII вв. СПб., 1913. С. 391–393.


[Закрыть]. Его работа хореографа и учителя продолжалась при Елизавете, причем в середине 1740-х гг. Ландэ учил молодых великого князя Петра с великой княгиней Екатериной. Но постепенно ведущую роль в постановке главных придворных балетов начал играть Антонио Ринальди, и в 1747 г. его поставили во главе балетной школы, а Ландэ на следующий год умер.

При Елизавете Петровне балет и танцевальные вечера продолжали занимать важное место в придворных увеселениях, и не в последнюю очередь благодаря тому, что сама императрица была увлеченной и способной любительницей танцев, как отмечали многие современники916916
  См., например: Vigor J. Letters from a Lady, Who Resided Some Years in Russia, to her Friend in England. London, 1775. P. 73; Екатерина II. Mémoires IV (1) // Сочинения. С. 296.


[Закрыть]. При дворе Елизаветы был создан (или адаптирован) в общей сложности 21 балет, и те из них, которые нравились государыне, через некоторое время показывали повторно. Репертуар основывался как на французских балетах классического стиля, который олицетворял Ландэ, так и на постановках в итальянском комическом или бурлескном стиле, осуществленных Ринальди и его труппой917917
  Ценный обзор этих балетов см.: МП. Т. 1. С. 99–102.


[Закрыть]. Последний в 1751 г. уехал в Италию, потому что заболела его жена, но затем, в 1753 г., он вернулся в Петербург и привез новых танцовщиков918918
  Штелин Я. Музыка и балет в России. С. 269–270.


[Закрыть]. В 1758 г. русскому двору удалось привлечь в Петербург балетмейстера венского двора Франца Антона Гильфердинга, и следующие семь лет он руководил постановкой придворных балетов. Позднее в Петербург был таким же образом приглашен его ученик и преемник, Гаспаро Анджолини919919
  О Гильфердинге см.: МП. Т. 1. С. 247–249; об Анджолини см.: МП. Т. 1. С. 40–42.


[Закрыть]. Двор Елизаветы был также местом регулярных увеселений, в которых танцы составляли ядро, – маскарадов, описанных в главе четвертой, и еженедельных придворных балов920920
  См., например: РГИА. Ф. 466. Оп. 1. Д. 84. Л. 104 (Указ Придворной конторы от 6 октября 1751 г.).


[Закрыть]. В своих мемуарах Екатерина, опуская некоторые аспекты придворных событий, приводит описание яркой утонченной атмосферы этих развлечений, на которых большое значение придавалось внешнему виду и манерам921921
  Екатерина II. Mémoires IV (1) // Сочинения. С. 301–302.


[Закрыть]. За пределами двора на протяжении всего этого периода в «Санктпетербургских ведомостях» печатались объявления частных наставников, предлагавших юношам и девушкам обучение танцам наряду с другими востребованными искусствами922922
  См., например: СПВ. № 18. 3 марта 1741 г. С. 6; № 52. 29 июня 1753 г. С. 8; № 14. 17 февраля 1758 г. С. 6.


[Закрыть].

В целом рассматриваемый период был решающим для утверждения танцевальных вечеров в кругу непременных увеселений двора и высшего общества. Умение танцевать по последней европейской моде (хотя отчасти и связанное с существующей русской народной традицией, но значительно отличавшееся от нее) начиная с 1720-х гг. становится символом воспитанности и утонченности. Это нововведение опиралось на систему обучения танцам, внедренную в образовательных учреждениях, прежде всего в Кадетском корпусе, а также в частных домах, силами профессиональных танцмейстеров (а иногда и иностранных авантюристов). Регулярные балетные постановки в придворных театрах повлекли за собой организацию школы Ландэ в Петербурге, которой приписывают честь основания традиций русского балета, достигшего расцвета на рубеже XIX и XX вв.923923
  Roslavleva N.P. Era of the Russian Ballet. London, 1966. P. 21–23.


[Закрыть] Характер придворных танцев постепенно менялся, переходя от личной прихоти властителя к более утонченному и совершенному стилю, который в целом соответствовал приемам танцев при других дворах, хотя на практике вкус монарха по-прежнему играл важную роль. То, что некоторые правители этого времени обучались танцам у таких мастеров, как Ландэ, а к 1740–м гг. многие представители высшего общества также прошли школу иностранных танцмейстеров, способствовало укоренению этого обычая. Привлечение более широкого круга участников к некоторым общественным придворным мероприятиям, рассмотренное в предыдущей главе, помогало постепенно осознать и усвоить танцевальную форму светского увеселения русскому городскому обществу, в котором она сосуществовала с традициями народного танца на народных праздниках.

ОДЕЖДА 924924
  Предыдущая версия этого раздела была опубликована как: The Function of Fashion: Women and Clothing at the Russian Court, 1700–1762 // Wendy Rosslyn and Alessandra Tosi (eds.). Women in Eighteenth-Century Russian Culture and Society. Basingstoke, 2007. P. 125–143.


[Закрыть]

Издревле у людей считалось важным быть прилично одетым, и большинство обществ на протяжении веков вырабатывало нравственные и практические соображения по поводу манеры одеваться925925
  Ribeiro A. Dress and Morality. 2^nd ed. Oxford, 2003. P. 12–14.


[Закрыть]. С появлением аристократического общества правители и элита при помощи костюма демонстрировали свое величие или амбиции. В эпоху Возрождения дворы правителей росли и становились все изысканнее, что отражалось на их внешнем облике, в котором подчеркивалась парадная роскошь926926
  Strong R. Art and Power. P. 21–22.


[Закрыть]. Историки раннего Нового времени все больше тяготеют к анализу символического содержания моды, наряду с исследованием экономического значения и потребления одежды927927
  Vincent S. Dressing the Elite: Clothes in Early Modern England. Oxford, 2003. P. 2–5.


[Закрыть]. Манера одеваться служила информативным высказыванием о самовосприятии индивидуума или группы, так же как и об их восприятии других групп общества. Внешний вид был важным показателем, необходимым для доступа в коридоры власти и в окружение правителя928928
  Roche D. The Culture of Clothing: Dress and Fashion in the Ancien Régime. Transl. J. Birrell. Cambridge, 1994. P. 185–186.


[Закрыть]. Дворы и правители весь период раннего Нового времени раз за разом подчеркивали в официальных распоряжениях необходимость быть подобающе одетыми как на официальных государственных торжествах, так и на регулярных придворных мероприятиях. Подобно тому, как оценивались резиденции каждого двора, его клиентела и его праздники, так и внешний облик государей, их семей и их ведущих придворных взвешивали и обсуждали современники по всей Европе929929
  Mansel Ph. Dressed to Rule: Royal and Court Costume from Louis XIV to Elisabeth II. New Haven, CT, 2005. P. xiv–xv.


[Закрыть].

В начале Нового времени европейская придворная мода следовала за течениями политической и культурной жизни. Так, в XVI в. властвовали итальянские моды, в XVII в. в придворном платье царил контраст между стилем Бурбонов и Габсбургов, а при английском дворе просматривались различные стилистические связи с его континентальными партнерами – Испанией, Данией и Францией930930
  Обзор этого периода см.: Breward Ch. The Culture of Fashion: a New History of Fashionable Dress. Manchester, 1995. P. 41–108.


[Закрыть]. К концу XVII в. двор Людовика XIV выступал как признанный европейский лидер изящного вкуса и источник заимствования фасонов, терминологии, материалов (таких, как шелк и кружева) и для его союзников, и для соперников. Французский двор служил наглядным воплощением принципа демонстративного потребления, когда богачи и честолюбцы красовались в нарядах из дорогих материалов, украшенных драгоценными пуговицами, кружевом и вышивкой, чтобы подтвердить свой высокий статус931931
  Mansel Ph. Dressed to Rule. P. 1–15.


[Закрыть]. Дороговизна таких нарядов и желание ограничить их доступность кругом элиты вызвали в это время появление законов против роскоши в целом ряде стран, в том числе в елизаветинской Англии, в Испании Филиппа IV, во Франции Людовика XIII932932
  Hunt A. Governance of the Consuming Passions: A History of Sumptuary Law. Basingstoke, 1996.


[Закрыть]. Но во многих государствах трудно было добиться исполнения этих законов, так что их нередко отменяли. Зато в XVIII в. в придворной моде постепенно появлялись черты военного костюма, воплощавшие стиль Фридриха-Вильгельма I Прусского или Карла XII Шведского, при сохранении многих признаков статуса и богатства прежних столетий933933
  Mansel Ph. Dressed to Rule. P. 22–23.


[Закрыть]. Такое сочетание функционального и символического оказалось привлекательным образцом для молодого монарха, стремившегося утвердиться на европейской сцене: для русского царя Петра I.

Русскую элиту начала Нового времени иногда воспринимают как сравнительно изолированную, а между тем уже начиная с середины XVII в. ей были знакомы элементы европейского платья. В библиотеке Кремля имелись книги с картинками, показывающими иноземную одежду. В Немецкой слободе в Москве поселились иностранные ремесленники и портные, и позднее, в 1672–1675 гг., они снабжали костюмами придворный театр934934
  Hughes L. Russia in the Age. P. 280–281.


[Закрыть]. При этом дорогие привозные шелка и бархат для царя и высшей знати поступали не с европейского рынка, а из Османской империи или из Персии, ведь у России с этими краями были давние торговые связи935935
  См., например: Matthee R. Anti-Ottoman Politics and Transit Rights: the Seventeenth-Century Trade in Silk between Safavid Iran and Muscovy // Cahiers du Monde russe. 35/4 (1994). P. 739–761.


[Закрыть]. Усвоение иноземных фасонов связывали с влиянием чуждых идей, вызывавших противодействие консервативных элементов в московской иерархии. В 1675 г. царь Алексей Михайлович издал указ с запретом надевать иноземное платье и брить бороды936936
  ПСЗ. Т. 1. № 607. 6 августа 1675 г. С. 1007–1008.


[Закрыть]. И все-таки некоторые аристократы начали обзаводиться этими нарядами и носить их. Так, князь Василий Васильевич Голицын, фаворит регентши Софьи Алексеевны, ходил дома в польском платье, особенно когда принимал иностранных гостей, а иной раз и на публике937937
  Hughes L. Russia and the West: The Life of a Seventeenth-Century Westerniser, Prince Vasily Vasil’evich Golitsyn (1643–1714). Cambridge, MA, 1984. P. 177.


[Закрыть]. Судя по портрету вдовы царя Федора Алексеевича, царицы Марфы Матвеевны, сделанному в самом конце XVII в., в московском высшем обществе происходили некоторые изменения: царица одета в традиционной манере, в строгие длинные одежды, с покрытой головой, но в руках у нее маленькая собачка и сложенный веер. И если для прочей Европы это обычные атрибуты изображения великосветских дам, то на русском портрете они появляются здесь впервые938938
  Кирсанова Р.М. Русский костюм и быт XVIII–XIX веков. М., 2002. С. 36–38.


[Закрыть].

Петр I примерил иноземное платье еще юношей, в Немецкой слободе, а затем путешествовал в нем по Германии, Нидерландам и Англии в ходе Великого посольства в конце 1690-х гг. Не случайно одним из первых его начинаний после возвращения в Москву в 1698 г. стало бритье бород у ведущих представителей московского боярства939939
  Это произошло в Преображенском 26 августа 1698 г.: Korb J.-G. Diary of an Austrian Secretary. Vol. 1. P. 155–156.


[Закрыть]. Это было не просто утверждение власти Петра над московской верхушкой, когда царь самолично орудовал бритвой, но и часть более широкого замысла сократить символический разрыв между Россией и ее потенциальными европейскими союзниками, начав с наружного облика. Реформа повседневного костюма началась 4 января 1700 г., а затем, указом 28 февраля 1702 г., была распространена на праздничную одежду, вследствие чего как высшие слои общества, так и горожане в целом обязывались носить сначала венгерское, а потом немецкое платье и в будни, и в праздники940940
  ПСЗ. Т. 4. № 1741. 4 января 1700 г. С. 1; № 1898. 28 февраля 1702 г. С. 189.


[Закрыть]. В середине января 1705 г. тем же группам населения было указано сбрить бороды или платить штраф от 30 до 100 руб. в год. Лишь духовенство и крестьяне не были охвачены этими реформами, но последним полагалось платить «бородовой налог» в одну копейку при въезде в город941941
  Там же. № 2015. 16 января 1705 г. С. 282–283.


[Закрыть]. Иван Желябужский описывает, как у ворот на въездах в Москву установили манекены («чучелы»), одетые на новый манер, так что неведением или неграмотностью больше нельзя было оправдать ослушание указам942942
  Желябужский И.А. Дневные записки // Либерман А., Шокарев С. (ред.). Рождение империи. М., 1997. С. 325.


[Закрыть].

Насколько заметными оказались изменения, произведенные петровскими указами, касавшимися одежды, демонстрирует сравнение между традиционными, нередко переходившими по наследству парадными боярскими одеяниями из дорогих тканей, усыпанных драгоценными камнями, и пришедшим им на смену менее пышным костюмом европейского покроя. Впрочем, это не значит, что не сохранялись существенные различия в одежде между социальными группами, особенно в смысле использования в нарядах дорогих материалов. Вебер прочувствовал это различие, когда его в Петербурге пригласили на праздник к адмиралу Апраксину, но гвардейцы не впустили его в дом. Потом «один посланник» посоветовал ему надевать «расшитый золотом и серебром кафтан», подразумевая, что тогда уж его не спутают со средним прохожим с улицы943943
  Weber F.Ch. The Present State of Russia. Vol. 1. P. 4.


[Закрыть]. Стремление богачей приобретать одежду и аксессуары такого качества, которое говорило бы об их статусе, грозило превратить этот переход к новому облику в очень дорогостоящий процесс944944
  Kahan A. The Costs of „Westernisation“ in Russia: The Gentry and the Economy in the Eighteenth Century // SR. Vol. 25 (1966). P. 40–66.


[Закрыть]. Один из прожектеров эпохи Петра, Иван Посошков, предлагал сократить эти расходы для отдельных групп населения, в частности для купечества, введя новую систему регламентации одежды в зависимости от уровня дохода и от возраста. Эта система охватывала бы все слои городского общества, от крестьян, живших в городах (которые могли носить лишь сермяжные кафтаны), многочисленных групп ремесленников и купечества до дворянства (которому полагалось одеваться в дорогие привозные материалы). Обо всех, кто одевался лучше или хуже, чем позволяли его средства, надлежало доносить для оценки состояния и должного наказания945945
  Pososhkov I.T. The Book of Poverty and Wealth. London, 1987. P. 262–264 (см.: Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве. М., 1951).


[Закрыть]. Предложения Посошкова приняты не были, но можно отметить, что в них проявилась озабоченность социально-экономическими последствиями реформы костюма, которые отразили в своих произведениях русские писатели более позднего времени.

С введением нового костюма обозначились определенные проблемы гендерного и нравственного порядка. Для мужчин бритье их длинных бород было посягательством на основы их идентичности. Борода являлась символом мужественности, ведь в православной традиции мужчин без бороды иногда причисляли к гомосексуалистам. Борода означала достижение мужчиной зрелости и наглядно демонстрировала связь с образом и подобием Божьим946946
  Hughes L. „A Beard is an Unnecessary Burden“: Peter I’s Laws on Shaving and their Roots in Early Russia // Bartlett R., Hughes L. (eds.). Russian Society and Culture. P. 21–34.


[Закрыть]. Традиционный наряд знатной женщины был многослойным, его шили из дорогостоящих материалов – из меха, из привозных шелков, – чтобы показать богатство и статус ее мужа или родной семьи. Такой фасон скрывал очертания женской фигуры, не позволял видеть руки и ноги, что отвечало православному идеалу скромности. Новые иноземные фасоны, напротив, подчеркивали талию, имели глубокое декольте, обнажали руки до локтей947947
  Hughes L. From Caftans to Corsets: The Sartorial Transformation of Women in the Reign of Peter the Great // Peter Barta (ed.). Gender and Sexuality in Russian Civilisation. London, 2001. P. 25–26.


[Закрыть]. Еще одним новшеством, доставлявшим дамам неудобства, оказался корсет, представлявший собой полотняный лиф, в который вшивали металлические планки или китовый ус для придания формы женской фигуре. Эти корсеты были порождением испанской придворной моды XVI в., стремившейся придавить грудь. Однако у женщин с пышным бюстом – а такими были и Анна Иоанновна, и Елизавета – грудь под давлением корсета выпирала кверху, а потому под платье надевали дополнительный лиф со шнуровкой на боку, чтобы добиться идеальной формы. В России в XVIII в. были приняты два распространенных вида корсетов: английского фасона, со шнуровкой спереди, и французские – эти шнуровались сзади и затягивались туже, что позволяло добиться окружности талии всего в 40 сантиметров948948
  Steele V. The Corset: A Cultural History. New Haven, CT, 201. P. 6–13.


[Закрыть].