Текст книги "Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761"

Вопросные пункты, относящиеся к свадебному протоколу, в целом свидетельствуют о том, что их авторов беспокоило, как это торжество будет восприниматься со стороны, и, в частности, как будет выглядеть Россия на фоне других европейских дворов. В течение трех дней накануне свадьбы о ней должны были публично объявлять два герольда в сопровождении трубачей и барабанщиков. На полях документа приписано, что этот пункт широко обсуждался в Коллегии иностранных дел, и, хотя Санти не сумел привести прецедента подобного оповещения в России, его сочли необходимым из-за присутствия в Петербурге многих послов и иностранных посланников. Седьмой пункт относительно выбора церкви для церемонии имел приписку на полях о том, что при других европейских дворах подобные венчания обычно проводятся в одной из королевских церквей. На пункт девятый, о том, кому следует нести шлейфы императрицы и великой княгини, означено, что при главных дворах Европы эту роль выполняют придворные дамы502502
  Там же. Л. 3 об. – 4 об.


[Закрыть]. В заключительном пункте недвусмысленно сказано, что обычай, соблюдавшийся на свадьбе царевны Анны Петровны, когда невеста получала поздравления от гостей и подносила каждому бокал вина, сочтен неподходящим для этого случая. Как выразился Санти: «Этот обычай, хоть и древний, сохраняется большей частью у восточных и срединных народов Европы и весьма противен добрым обычаям при дворах Государей»503503
  Там же. Л. 5 об. – 6.


[Закрыть]. Эта сторона подготовки к свадьбе показывает, что в России были знакомы с обычаями других европейских дворов и хотели поступать в согласии с ними. Сбор такого рода сведений со времен Петра I был возложен на Коллегию иностранных дел. И в целом привлечение этой Коллегии к оценке проекта Санти свидетельствовало о том, что двор стремился выглядеть за границей достойным образом.

Два указа от 16 марта 1745 г. относятся к процессу подготовки и планирования свадьбы и посвящаются внешнему виду знатных гостей и способу их прибытия на свадебные торжества. В первом указе императрицы Сенату сказано, что чинам первых четырех классов и придворным кавалерам будут пожалованы денежные дотации, чтобы они могли для такого случая обзавестись экипажами должного уровня504504
  ПСЗ. Т. 12. № 9123. 16 марта 1745 г. С. 346.


[Закрыть]. Второй указ содержал требование, чтобы Сенат и высшие чины империи начинали приготовления к свадебной церемонии и празднованиям с самого начала июля. Первым четырем классам и придворным разрешалось, сообразно их средствам, украшать золотом и серебром как одежду, так и кареты. Кроме того, поскольку празднования должны были продолжаться в течение нескольких дней, каждому участнику следовало заказать себе хотя бы один новый наряд, а желающие могли сшить и больше. В ответе на вопросные пункты в связи с проектом Санти было предусмотрено, чтобы каждая персона ехала в собственной карете, а те, кто может это себе позволить, имели бы также отдельную карету для супруги. Кроме того, в плане было перечислено, сколько слуг могут держать при себе чины каждого класса. Наконец, указания относительно платья и экипажа охватывали также членов пятого и шестого классов, которые не должны были следовать в торжественной процессии, но участвовали в других праздничных мероприятиях505505
  ПСЗ. Т. 12. № 9124. 16 марта 1745 г. С. 346–347.


[Закрыть].

Озабоченность внешним видом участников свадебной процессии и празднования в целом, которая видна в вышеописанных документах, много говорит о богатстве и статусе российской элиты. В ответах императрицы явно игнорируется ее собственный указ о необходимости проявлять умеренность в нарядах, изданный лишь двумя годами раньше, хотя вполне очевидно, что свадьба наследника – случай исключительный. О том, сколь важно как следует подготовиться к свадьбе, приглашенным напоминали не раз. 9 августа 1745 г. в «Санктпетербургских ведомостях» появилось напоминание всем участникам свадебных торжеств о том, что их приготовления к свадьбе великого князя должны быть закончены к 19 августа506506
  СПВ. № 63. 9 августа 1745 г. С. 543.


[Закрыть]. Кроме того, в последнюю неделю накануне свадьбы, точнее, 14 и 16 августа состоялись два бала-маскарада. На них репетировали кадрили, которые предстояло исполнять на свадьбе507507
  КФЖ. 1745. 14 и 16 августа. С. 50.


[Закрыть]. Как ни странно, несмотря на столь масштабную и тщательную подготовку, в некоторых документах, касавшихся планов и проектов свадебных торжеств, значилось, что церемония назначена на 18 августа508508
  Так, 18 августа названо датой бракосочетания в записках Санти („le marriage de les Altesses Impériales s’effectua le 18 août 1745“). РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 15. Л. 13. Кроме того, в одном из документов Растрелли, касавшихся планирования свадебных торжеств, имелась сноска с датой свадьбы – 18 августа. РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 14. Л. 2. (Description des bals et fêtes données au palais d’hyver au mariage de Pierre III, 1745).


[Закрыть]. Екатерина в своих «Записках» замечает, что день 21 августа был назначен после того, как приготовления почти закончились, однако никаких объяснений этому не дает509509
  Екатерина II. Мемуары I // Сочинения. Т. 12. С. 67.


[Закрыть]. Наиболее правдоподобное объяснение привел английский посол лорд Хиндфорд, записавший, что в дни, предшествующие свадьбе, стояла скверная погода, а потому ее отложили510510
  СИРИО. Т. 102. С. 320 (Хиндфорд – Харрингтону. 20 августа 1745 г.).


[Закрыть].

Готовясь к свадьбе, великий князь и его невеста, по желанию императрицы, 15 августа причащались в церкви Казанской Божьей Матери (где должно было состояться венчание), а 17 августа были у всенощной в Александро-Невской лавре511511
  Екатерина II. Мемуары I // Сочинения. Т. 12. С. 67; КФЖ. 1745. 17 августа. С. 51.


[Закрыть]. В шесть часов утра 21 августа салют из пяти пушек с Петропавловской крепости возвестил членам первых четырех классов, или «генералитету», что пора собираться перед новым деревянным Зимним дворцом на Невском проспекте. В 11 часов салют из 21 пушки от Адмиралтейства дал сигнал к началу процессии экипажей к церкви Казанской Божьей Матери. В процессии следовали члены императорской фамилии со своими придворными, генералитет и иностранные послы с супругами. Порядок следования процессии представляет собой ценный список видных представителей петербургского высшего общества с обозначением чинов и указанием того, чем они связаны с императрицей. Неудивительно, что ближе всех к Елизавете (кроме Петра Федоровича с Екатериной, ехавших в ее карете) в процессии находились ее придворные дамы и кавалеры, а также личная стража – лейб-компанцы.

После венчания в церкви собравшиеся полки троекратно салютовали из ружей, одновременно с пушечным салютом с 24 галер, двух транспортов и двух яхт, стоявших на Неве. После этого процессия направилась в Зимний дворец на свадебный банкет, накрытый в галерее и еще в четырех залах. Звучали тосты в честь императрицы и новобрачных, сопровождаемые салютом с обеих крепостей (51 залп в честь счастливой пары, 101 залп в честь Елизаветы)512512
  ЖДГА. 1745. 21 августа. С. 35.


[Закрыть]. После этого состоялся бал, продлившийся до 11:45 вечера, а затем новобрачных отвели в приготовленные для них новые покои, где они, как предполагалось, должны были осуществить свой брак (согласно «Запискам» Екатерины)513513
  Екатерина II. Мемуары I // Сочинения. Т. 12. С. 69.


[Закрыть]. Праздник продолжался на следующий вечер, когда в 9 часов начался бал в галерее нового Зимнего дворца, на который были приглашены чины первых четырех классов и иностранные послы. Затем в час ночи в зале начался пир. Его участники сидели за огромным, специально изготовленным столом, в который были вмонтированы фонтаны, каскады и пирамиды свечей. Места за столом распределялись по билетам, всего ужинало 130 приглашенных гостей. Ужин сопровождался итальянской музыкой, которая играла на балконе над залом. Императрица сидела не за общим столом, а в отдельной зале, вместе с церковными иерархами и другими избранными (но не названными в источнике) гостями в числе 35 человек514514
  КФЖ. 1745. 22 августа. С. 69–70.


[Закрыть].

Следующим важным событием в череде свадебных празднеств было представление 25 августа оперы seria «Сципион» в Оперном доме возле Летнего дворца. Это было сочинение композитора Франческо Арайа на либретто поэта Джузеппе Бонекки. Куда более подходящий к случаю балет «Свадьба Психеи и Купидона» был представлен в интермедии. Присутствовали императрица, великий князь с великой княгиней, ее мать и дядя, принц Август Гессен-Гомбургский, наряду с другими видными гостями. Либретто для раздачи гостям было красиво издано в печатном виде на русском, французском и итальянском языках515515
  Программа воспроизведена печатным способом в: ТЖРЕП. Т. 2. Ч. 1. С. 89–96.


[Закрыть]. Но все же центральное событие придворных торжеств состоялось 26 августа – это был тот самый маскарад с кадрилями, что репетировались ранее. Этот сложный танец был составной частью бала, открытого в новом Зимнем дворце в 7 часов вечера. Танец составляли четыре кадрили, каждая в 17 пар, всего 136 человек. Как и рассадка гостей на вышеописанном банкете, партнеры в танце определялись по билетам. Кадрили вели великий князь, великая княгиня, ее мать и принц Август. У каждой группы были свои цвета – у великого князя розовый с серебром, у его жены белый с золотом, у ее матери голубой с серебром и у принца Августа бледно-желтый с серебром. После бала был банкет с рассадкой по номерам, причем каждая кадриль сидела в ряд. Императрица же отправилась обедать с графом Алексеем Разумовским в его резиденцию близ старого Зимнего дворца в компании сорока гостей516516
  КФЖ. 1745. 26 августа. С. 75–81.


[Закрыть].

Это описание создает картину красочного и хорошо организованного танцевального действа, еще одного свидетельства великолепия и богатства двора. Однако, как ни странно, послы и иностранные посланники на бал приглашены не были. В официальном отчете о празднике не указано никаких причин этого упущения517517
  Там же. С. 80.


[Закрыть]. Если судить по описанию этого события в «Записках» Екатерины, то вряд ли этот бал представлял собой восхитительное зрелище, но на ее памяти, очевидно, сказались либо несчастливые события начала этого брака, либо давность лет. Так, хотя Екатерина хорошо запомнила своего партнера по танцам, графа Петра Ласси, она жаловалась, что там не было ни одного танцующего кавалера, так как всем им было от 60 до 90 лет. Она прибавляет: «…во всей жизни не видала я более грустного и безвкусного удовольствия, как эти кадрили: было только сорок восемь пар, по большей части хромые, или подагрики, или расслабленные, в громадной зале, а все остальные были зрители, в обыкновенном платье, не смевшие вмешиваться в кадриль; но императрица нашла это настолько красивым, что велела повторить кадриль еще раз»518518
  Екатерина II. Мемуары II // Сочинения. Т. 12. С. 73–74.


[Закрыть]. Это описание едва ли может польстить князю Н.Ю. Трубецкому (сорока восьми лет) или вице-канцлеру графу Михаилу Воронцову и П.И. Шувалову (обоим было по 35 лет) – это лишь некоторые из участников ее кадрили519519
  РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 443. Л. 177, 178–178 об. (Ведомость обретающимся в Санкт-Петербурге от перваго до пятого классу персонам женам их и детям. Ок. 1747 г.).


[Закрыть]. Несомненно, описание Екатерины подходит некоторым из танцоров, учитывая их возраст и слабое здоровье, но ее воспоминания об этом празднестве, возможно, не совсем свободны от тех негативных чувств, которые она в дальнейшем испытывала по поводу своего брака.

В целом свадьбы в правящих домах были идеальной возможностью представить двор в выгодном свете, в виде зрелища, работавшего на нескольких разных уровнях. Подобный брак нередко олицетворял символический союз династийных интересов между двумя дворами, и если Россия как возможный партнер еще не вышла на уровень французского, английского или австрийского двора, то в конце рассматриваемого периода она, определенно, являлась уже авторитетной и надежной силой в Северной Европе520520
  См., например громадные расходы на свадьбу Иосифа II и Изабеллы Пармской в конце 1760 г., соединившую династии Габсбургов и Бурбонов: Beales D. Joseph II. Volume I: In the Shadow of Maria Theresa, 1741–1780. Cambridge, 1987. P. 69–72.


[Закрыть]. Свадебные торжества позволяли с блеском демонстрировать богатство и утонченность двора, а Санкт-Петербург теперь сделался сценой, достойной как внутренней, так и зарубежной аудитории. Свадьба наследника престола, конечно, вызвала отклики со стороны иностранных послов в России, а также в иностранной прессе521521
  Краткие отзывы о ее великолепии см.: СИРИО. Т. 102. С. 321 (Хиндфорд – Харрингтону, СПб., 24 августа 1745 г.); СИРИО. Т. 105. С. 546 (д’Аллион – д’Аржансону, СПб., 24 августа 1745 г.). Очерк в прессе см.: Westminster Journal, or New Weekly Miscellany. No. 200. 28 September 1745. P. 2.


[Закрыть]. Как явственно свидетельствуют заметки Санти, планирование свадьбы в 1745 г. охватывало многие аспекты ее проведения и внешней презентации, причем пример других европейских дворов оказал на него большое влияние. Таким образом, царские свадьбы воплощали в миниатюре растущее значение России и ее пригодность к роли потенциального союзника; кроме того, они показывали, что в подобных случаях в России придерживаются привычных в Европе цивилизованных обычаев.

ПОХОРОНЫ

Не менее важны для утверждения идеи династической преемственности и демонстрации великолепия династии были королевские похороны, которые в эмоциональном отношении, конечно, являлись противоположностью радостным праздникам королевских свадеб. Эти церемонии имели средневековое происхождение, но на протяжении раннего Нового времени их форма и содержание постепенно менялись, по мере того как в их символическом послании все большее место занимало прославление монархии и ее свершений. В итоге открытое публичное отправление ритуала королевских похорон превратилось в наглядную демонстрацию величия и могущества монархии, транслируя их широкой аудитории различными средствами (текстуальными, зрительными, звуковыми)522522
  Schiach M. ‘Introduction’ / M. Schiach (ed.) Monarchy and Religion. The Transformation of Royal Culture in Eighteenth-Century Europe. Oxford, 2007. P. 33–34. Недавнее исследование на общеевропейском материале см.: Chroscicki J., Hengerer M., Sabather G. (eds.). Les funérailles princières en Europe, XVIe-XVIIe siècle. Versailles, 2012.


[Закрыть]. Хотя общие черты похоронных церемоний были сходными по всей Европе, между ними тогда существовали некоторые важные различия в оттенках. Например двор Габсбургов с середины XVII в. очень заботился о точном следовании официальному протоколу предыдущих императорских похорон, как видно на примере погребений Леопольда I, Иосифа I и Карла VI523523
  Hengerer M. The Funerals of the Habsburg Emperors in the Eighteenth Century // M. Schiach (ed.). Monarchy and Religion. P. 376–378.


[Закрыть]. Напротив, британская монархия все больше стремилась ограничить публичный характер королевских похорон и на протяжении XVIII в. шла к церемонии более узкой и приватной. Тщательно разработанная и очень дорогостоящая церемония похорон королевы Марии в 1695 г. не была повторена ни для ее мужа, короля Вильгельма III (оставившего специальное распоряжение на этот счет), и ни для кого из их преемников в XVIII в.524524
  Fritz P. The Trade in Death: The Royal Funerals in England // Eighteenth Century Studies. 1982. Vol. 15/3. P. 291–316.


[Закрыть]

Старомосковские царские похороны традиционно проходили от начала до конца в стенах Кремля, с погребением в соборе Архангела Михаила, недалеко от царского дворца. Погребальные процессии были чисто религиозными мероприятиями, проходили в замкнутом пространстве Кремля, и участвовали в них только члены царской семьи, церковные иерархи и придворная верхушка. Похоронная церемония обычно проводилась в течение двух дней после смерти, после чего группы придворных и представители духовенства, согласно православной традиции, сорок суток несли бдение («дневали и ночевали») возле гробницы покойного525525
  Логунова М. Печальные ритуалы императорской России. М., 2011. С. 16–17, 22–26.


[Закрыть]. Похороны Петра I в марте 1725 г. составили резкий контраст с традиционными похоронами его отца и единокровных братьев, происходившими соответственно в январе 1676 г., в апреле 1682 г. и в январе 1696 г. Петра хоронили в Санкт-Петербурге, тело императора было погребено в Петропавловском соборе, а сама церемония, с точки зрения процедуры и символики, явно опиралась на европейские примеры526526
  Hughes L. The Funerals of the Russian Emperors and Empresses // M. Schiach (ed.). Monarchy and Religion. P. 395–397.


[Закрыть]. Она стала образцом для будущих похорон русских царей и утвердила Петропавловский собор в Петербурге в качестве главной усыпальницы Романовых до падения династии в 1917 г.

Ранее Петр уже организовывал похороны некоторых своих близких сподвижников на европейский лад, прежде всего генерала Патрика Гордона и Франца Лефорта в конце 1690-х гг., а также адмирала Ф.А. Головина в 1707 г. Все эти церемонии проходили в Москве527527
  Логунова М. Печальные ритуалы. С. 58–63.


[Закрыть]. Однако с основанием Петербурга прочно установилась традиция погребения родственников императора и членов его ближнего круга в новом городе Петра. В церемониале похорон членов царской семьи, проходивших в Петербурге в последнее десятилетие петровского царствования, прослеживается европейское влияние. К таким примерам относятся похороны многочисленных детей Петра и Екатерины, умиравших в младенчестве, и пышные церемонии погребения единокровной сестры Петра, царевны Наталии Алексеевны, в ноябре 1717 г., а также его сына, царевича Алексея Петровича, в июне 1718 г.528528
  Агеева О.Г. Петербургский траурный церемониал дома Романовых в начале XVIII века // Ю.Н. Беспятых (ред.). Феномен Петербурга. СПб., 2001. С. 491, 496–497.


[Закрыть] Масштаб этих событий привлекал внимание современников. Так, Вебер был свидетелем похоронных процессий невестки Петра, принцессы Шарлоты Брауншвейг-Люнебургской, в октябре 1715 г. и царицы Марфы Матвеевны, вдовы царя Федора Алексеевича, в январе 1716 г., которые следовали из «печальной залы» к Петропавловскому собору через замерзшую Неву, а вдоль всего пути стоял «двойной ряд факелов»529529
  Weber F.Ch. The Present state of Russia. London, 1968. Vol. 1. P. 110–111.


[Закрыть].

Петр посвящал значительное, чтобы не сказать ненормально большое количество времени планированию своих собственных похорон. В апреле 1723 г. он издал указ с распоряжением собрать информацию о погребальных обычаях при других европейских дворах, в результате чего поступили донесения из Берлина, Вены, Парижа и Стокгольма. О.Г. Агеева выделяет датированные февралем 1724 г. записки князя Сергея Долгорукого о церемонии погребения саксонского курфюрста, в которых, вероятно, речь идет о похоронах Иоганна Георга IV, умершего в 1694 г. В его записках особенное внимание уделяется castrum doloris и следованию процессии в церковь530530
  Агеева О.Г. Петербургский траурный церемониал. С. 503–504.


[Закрыть]. Окончательный план похорон Петра был составлен генералом Яковом Брюсом, причем в недавних исследованиях отмечается влияние шведских и германских образцов в таких элементах, как скульптурное оформление, окружавшее усопшего, а также публичная презентация тела царя531531
  Wortman R. Scenarios of Power. Vol. 1. P. 75 (см. русский перевод: Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. Т. 1: От Петра Великого до смерти Николая I. М., 2002).


[Закрыть]. Смерть Петра от общего заражения, последовавшая в январе 1725 г., привела эти планы в действие. Его тело, прежде всего, подвергли бальзамированию, что являлось стандартной процедурой при других европейских дворах, однако противоречило традициям православной церкви. После этого тело было до похорон выставлено для торжественного прощания почти на шесть недель в специально оформленной «печальной каморе» (для нее применялся латинский термин castrum doloris в русской транслитерации: «каструм долорис») в большом зале Зимнего дворца. Гроб окружали символы военной и имперской мощи, помещение украшала аллегорическая скульптура. Она изображала скорбящие классические фигуры и воплощения достоинств Петра. Это оформление тоже не понравилось церковным иерархам, считавшим такие символы языческими532532
  Hughes L. The Funerals of the Russian Emperors. P. 400–402.


[Закрыть].

У гроба несли почетный караул группы сенаторов и солдат, в то время как священник читал псалмы и Евангелие. «Каструм долорис» был открыт для публики, и гроб стоял на возвышении, дабы к нему могли приблизиться большие толпы скорбящих людей533533
  Подробное описание «каструм долорис» см.: «Описание погребения Его Императорского Величества и государыни цесаревны» // Прокопович Ф. Краткая повесть о смерти Петра Великого. СПб., 1831. С. 39–63. Издание представляет собой переиздание официального отчета, опубликованного в 1725 г.


[Закрыть]. Современный источник, повествующий о смерти Петра и принадлежащий перу архиепископа Феофана Прокоповича, описывает, хотя и не без риторических преувеличений, эту общую скорбь, когда люди всех чинов, от мала до велика, приходили поцеловать руку покойного царя и рыдать у его гроба534534
  Прокопович Ф. Краткая повесть. С. 12. Этот текст также перепечатан с оригинала 1726 г.


[Закрыть]. Сами похороны состоялись 10 марта, через неделю после смерти младшей дочери Петра царевны Натальи, которую хоронили вместе с ним. Похоронная процессия, следовавшая от Зимнего дворца к Петропавловскому собору через замерзшую Неву по специально проложенному «проспекту» (деревянному настилу), была крупным публичным событием. О ней широко объявили за два дня, был составлен список участников из 166 различных групп. Наряду с членами царской семьи, с двором, высшими чинами военной и гражданской администрации в список входили представители ряда социальных слоев – купечества (русского и иностранного), делегатов от других крупных городов, от остзейского дворянства. Военная сторона петровского царствования была наглядно представлена в похоронной процессии, так как ее возглавлял оркестр полковых музыкантов, а вдоль пути выстроилось свыше 10 тыс. солдат из полков, расквартированных в городе535535
  «Описание погребения…» С. 67–71.


[Закрыть]. Организация похорон, несомненно, оказалась удачной, так как на иностранных посланников в Петербурге произвело большое впечатление то, как хорошо двор справился с этой задачей536536
  Берхгольц Ф.В. фон. Дневник камер-юнкера Фридриха-Вильгельма Берхгольца, 1721–1725. (Гл. 3, 4) // Наумов В.П. (ред.). Юность державы. М., 2000. С. 267.


[Закрыть].

О погребении Екатерины I в Санкт-Петербурге в мае 1727 г. сохранилось очень мало подробных сведений, в противоположность похоронам ее мужа. Нева в это время, поздней весной, уже очистилась ото льда, и поэтому похоронной процессии пришлось следовать по воде, в сопровождении пушечной пальбы с обеих крепостей и с кораблей, стоявших на якоре, под музыку и барабанный бой полковых оркестров петербургского гарнизона537537
  Hughes L. The Funerals of the Russian Emperors. P. 406–407.


[Закрыть]. Так как юного Петра II похоронили в Москве, то следующими царскими похоронами в Петербурге стало погребение Анны Ивановны в декабре 1740 г. Вскоре после смерти императрицы, последовавшей 17 октября, была созвана особая комиссия для согласования различных элементов подготовки похорон, с общим бюджетом в 65 тыс. руб.538538
  Дальнейшие детали см.: Внутренний быт русского государства с 17–го октября 1740 года по 25-е ноября 1741 года. М., 1880. Т. 1. С. 432–440.


[Закрыть] В итоге похороны Анны во многом следовали образцу похорон Петра. Организаторы даже дождались, пока лед на Неве достаточно окрепнет, чтобы шествие могло проследовать по нему в Петропавловскую крепость. Однако некоторые детали церемониала были изменены, особенно в том, что касалось публичной презентации тела императрицы для открытого прощания. В середине ноября его перенесли в малый зал «старого», т.е. петровского Летнего дворца, куда открыли доступ только придворным и церковным иерархам. Затем 16 декабря тело положили в гроб и выставили для торжественного прощания, рядом с российской императорской короной (которая была переделана в 1731 г. по указанию Анны) и другими царскими регалиями. В течение следующей недели людям из всех слоев общества разрешалось посещать этот зал с 9 до 11:30 часов утра и с 2 до 5 часов пополудни. И действительно, к гробу приходило так много народу, что черная завеса у входа обветшала и пришлось заменить ее новой539539
  Петров П.Н. История Санкт-Петербурга с основания города до введения в действие выборного городского управления по учреждениям о губерниях: 1703–1782. СПб., 1884. С. 429–430.


[Закрыть].

Последним царским погребением рассматриваемого периода стали похороны Елизаветы, и, хотя при жизни она чуралась всего, что связано со смертью, это была детально разработанная и дорогостоящая церемония. Когда Елизавета умерла после долгой болезни, на Рождество 1761 г., двор последовал прецеденту, возникшему со смертью Анны Ивановны двумя десятилетиями раньше. Петр III учредил похоронную комиссию с бюджетом, возросшим до 100 тыс. руб., а оформлением похорон руководил академик Якоб фон Штелин. 14 января 1762 г. камергеры перенесли тело со смертного одра в специально оборудованную траурную залу Зимнего дворца, куда придворные могли приходить и оплакивать умершую540540
  Dixon S. Catherine the Great. P. 115–116.


[Закрыть]. Один современник, стоявший на часах у тела в Зимнем дворце, отметил, что холодная погода способствовала его сохранности, «кроме уст, и то только что почернели»541541
  Трубецкой П.Н. Заметки на календаре в 1762 году // Русская старина. Т. 73. Вып. 2. 1892. С. 444.


[Закрыть]. 25 января тело перенесли в «каструм долорис», где выставили для прощания, и публика допускалась туда дважды в день542542
  Екатерина II. Записка на российском языке I // Сочинения. Т. 12. С. 508.


[Закрыть]. Похороны состоялись 5 февраля, с уже знакомым всем шествием придворной элиты между двумя шеренгами солдат по невскому льду в Петропавловский собор. Гроб поставили на катафалк посреди собора и предали земле лишь 27 февраля543543
  Dixon S. Catherine the Great. Р. 117.


[Закрыть].

Царские похороны – еще один пример того, как русский двор в первой половине XVIII в. приобщался к современной ему европейской практике и включал ряд новых элементов в свой традиционный церемониал. При этом Россия была не одинока в стремлении изменить существующую традицию похорон. Так, похороны прусского короля Фридриха I в 1713 г. стали нарочито зрелищным мероприятием, размах и расходы на которое были совершенно несравнимы с похоронами предшественников, да и преемников короля544544
  Eckhart H. The Funerals of the Prussian Kings in the Eighteenth Century // M. Schiach (ed.). Monarchy and Religion. P. 453–456.


[Закрыть]. Кардинальные изменения в России оказались гораздо долговечнее, а постановка похоронного действа придала царским похоронам, начиная с Петра I, гораздо более публичный характер, чем у их московских предшественников. Использование «каструм долорис», с акцентом на земные заслуги государя, позволяло множеству людей активно участвовать в прощании, наряду с традиционным религиозным поминовением. Символично, что с тех пор, как Петербург в этот период стал новым местом упокоения государей и ведущих членов императорской фамилии, они и после смерти навсегда оставались в городе.

ОСВЕЩЕНИЕ В ПЕЧАТИ СОБЫТИЙ ПРИ ДВОРЕ

Поскольку в каждом из вышеназванных случаев обязательно проводились придворные церемонии, то возникает вопрос об их аудитории. Целью больших придворных праздников было произвести впечатление на непосредственных свидетелей происходящего события. Однако существовало также понимание того, что посредством печатного слова можно охватить более широкую аудиторию545545
  Adamson J. The Making of the Ancien-Règime Court 1500–1700 // J. Adamson (ed.). The Princely Courts of Europe. P. 32–33.


[Закрыть]. Европейские дворы по случаю важнейших событий, например коронаций, заказывали специальные издания. В этих изданиях был представлен ряд тем: прославление героя или события празднования; пояснение с описанием символических образов, использованных в празднованиях; мемориальная тема, с презентацией события для потомков546546
  Watanabe-O’Kelly H. The Early Modern Festival Book: Function and Form // Mulryne J., Watanabe-O’Kelly H., Shewring M. (eds.). Europa Triumphans: Court and Civic Festivals in Early Modern Europe. Aldershot, 2004. Vol. 1. P. 6–12.


[Закрыть]. Такие издания предназначались не только для внутренней аудитории. Напротив, они служили для презентации придворных праздников русского двора другим дворам Европы с целью добиться признания и упрочить престиж547547
  Daniel U. The Baroque Court Festival: the Example of German Courts round 1700 // Mulryne J., Watanabe-O’Kelly H., Shewring M. (eds.). Europa Triumphans. Vol. 1. P. 34–35.


[Закрыть]. Для амбициозных дворов, каким был прусский двор в 1701 г., такие альбомы служили не просто фиксацией событий, но выступали как заявка на высокий статус548548
  О прусской Krönungs-Geschichte 1702 года см.: Friedrich K., Smart K., Smart S. (eds.). The Cultivation of Monarchy. P. 177–179.


[Закрыть]. Эта тенденция характерна и для России того же периода, когда Академия наук готовила памятные альбомы в честь коронации Анны Ивановны и Елизаветы. Эти альбомы походили на такие же издания в других странах, с описанием празднований и гравюрами, изображающими шествия, иллюминации и прочие праздничные сцены549549
  Описание коронации Ея Величества Императрицы и самодержицы Всероссийской Анны Иоанновны торжественно отправленной в царствующем граде Москве, 28 апреля, 1730 г. М., 1730; Обстоятельное описание торжественных порядков благополучного вшествия в царствующий град Москву и священнейшего коронования ея Августейшего императорского величества… Елизаветы Петровны. СПб., 1744.


[Закрыть]. Что касалось коронационного альбома Елизаветы, то его исходный тираж составлял 1200 экземпляров – 600 на русском языке, 300 на французском и 300 на немецком. Экземпляры альбома затем разослали во все Коллегии, а также к другим европейским дворам550550
  СК. Т. 2. С. 330–332, 356–357. Подробное рассмотрение коронационного альбома Елизаветы см.: Wortman R. Scenarios of Power. Vol. 1. P. 91–106 (см. русский перевод: Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. Т. 1: От Петра Великого до смерти Николая I. М., 2002).


[Закрыть]. Представляя за границей важнейшую церемонию русского двора в идеализированной версии, эти альбомы полностью отвечали тогдашней придворной практике.

Дороговизна памятных изданий означала, что только самые богатые люди могли себе позволить такую покупку, а потому эти издания не годились для широкого распространения сведений о придворных праздниках. Вместо них информацию такого рода для широкой аудитории поставляли другие публикации. Описания иллюминаций и фейерверков впервые стали печатать в виде кратких брошюр в петровское царствование, а с тех пор как их составление и публикацию взяла на себя Академия наук, они регулярно выходили в свет на протяжении первой половины XVIII в.551551
  Werrett S. Fireworks: Pyrotechnic Arts and Sciences. P. 118–119.


[Закрыть] Но и тогда эти описания не были бестселлерами – как правило, они имели тираж всего лишь 300 экземпляров и продавались только в академической книжной лавке на Васильевском острове552552
  Некоторые примеры см.: Копанев Н.А. Репертуар произведений Ф.М. Вольтера в Петербургской академической книжной лавке в середине XVIII в. (1731–1761 гг.) // Г.В. Бахарева, С.П. Луппов (ред.). Книга и книготорговля в России в XVI–XVIII вв. Л., 1984. С. 87–93.


[Закрыть]. Помимо публикаций, выходивших по тому или иному случаю, существовали и более регулярные источники подобной информации. Придворные праздники в то время систематически освещались в газетах, чему особенно заметным примером служат придворные вести из Версаля, печатавшиеся в «Mercure galant» начиная с 1672 г.553553
  Burke P. The Fabrication of Louis XIV. P. 17.


[Закрыть] Хотя газетная информация могла быть более или менее подробной, а комментарии не всегда поощрялись, королевские дворы – средоточие власти и общественной жизни государств Европы – оставались важнейшей темой для европейской прессы в XVIII в.

Петербургская газета «Санктпетербургские ведомости» появилась на свет в конце 1702 г. как «Ведомости» – рукописный (а с 1710 г. печатный) информационный бюллетень для публикации военных и дипломатических известий во время Северной войны. По части освещения зарубежных новостей у нее был предшественник – «Вести-Куранты», выходившее в XVII в. издание для чиновников, представлявшее собой переводные сводки заграничных новостей из европейских газет554554
  Подробнее см.: Шамин С.М. Куранты XVII столетия: европейская пресса в России и возникновение русской периодической печати. М., 2011.


[Закрыть]. В отличие от своего предшественника «Ведомости» предназначались для широкого распространения. После окончания Северной войны в 1721 г. «Ведомости» остались важным государственным каналом для сообщения официальной информации. В 1728 г. газета получила название «Санктпетербургские ведомости», а ее содержание стало меняться; важные объявления и новости из-за границы дополнились сведениями коммерческого характера, интересными для городского купечества. Газету издавала Академия наук, а первым ее редактором служил Герхард Фридрих Мюллер, тогда студент Академии555555
  СК. Т. 4. С. 51–52. О назначении Мюллера см.: Пекарский П.П. История Императорской Академии Наук в Петербурге. СПб., 1870–1873. Т. 1. С. 310–311.


[Закрыть]. «Санктпетербургские ведомости» выходили дважды в неделю в регулярные почтовые дни – по вторникам и пятницам. Как правило, газета печаталась на восьми страницах. Ее тиражи постепенно росли: с 300 экземпляров в конце 1720-х гг. до 600 к концу 1760-х.556556
  Там же. С. 63–66; Marker G. Publishing, Printing, and the Origins of Intellectual Life in Russia, 1700–1800. Princeton, NJ, 1985. P. 48.


[Закрыть] Распространялась она по подписке, при ежегодной цене от 2,50 до 3,50 руб. в зависимости от качества бумаги557557
  Тюличев Д.В. Социальный состав подписчиков «Санктпетербургских ведомостей» (середина XVIII в.) // А.А. Зайцева (ред.). Книга в России. XVI – середина XIX века: книгораспространение, библиотека, читатель. Л., 1987. С. 62.


[Закрыть].

Списки подписчиков «Санктпетербургских ведомостей» за 1749–1751 и 1753 гг. говорят об их широком социальном спектре, хотя их число не полностью отражает состав и численность читательской аудитории, ведь газеты часто переходили из рук в руки среди членов семьи и близкого круга общения самих подписчиков558558
  Marker G. Russian Journals and their Readers in the Late Eighteenth Century / Oxford Slavonic Papers. 19. 1986. P. 89–90.


[Закрыть]. В списках обозначено положение подписчиков на государственной службе согласно Табели о рангах. Если такие сведения отсутствовали, то вместо них в списках фиксировалось место службы, название полка или какие-то иные данные. В рассматриваемый период подписчиков из дворян и из недворян было примерно поровну. Среди дворян преобладали военные и государственные чины, а среди прочих подписчиков – «недворянская интеллигенция» (учителя, музыканты, доктора, переводчики, нижний административный и церковный штат, граверы и художники), а также купечество. Число подписчиков из купцов постоянно росло, и в 1753 г. оно превысило число подписчиков-дворян559559
  Тюличев Д.В. Социальный состав подписчиков. С. 64, 66.


[Закрыть]. Эта тенденция объясняется тем, что с 1740-х гг. в газете печаталось все больше информации о товарах и услугах.

«Санктпетербургские ведомости» считались официальным изданием, пусть и пропущенным сквозь призму академического редактирования, и потому снабжали читателей новостями придворной жизни. В газетных отчетах о церемониях и праздниках двора обычно в подробностях сообщалось, что там происходило и кто при этом присутствовал, хотя эта картина была скорее идеализированной, чем реальной. В этих описаниях сообщались детали, касавшиеся отдельных персон или, чаще, целых групп участников придворных мероприятий (иностранные посланники, видные представители русского общества, такие как «генералитет» и другие высшие военные чины), причем особое внимание уделялось их рангу. Теперешнему читателю любопытнее другие детали – количество свечей в канделябрах, разновидности угощений, богатые наряды гостей. Все эти подробности, говорившие о социальном уровне мероприятий, наводят на мысль о том, что такие отчеты писали, подразумевая статусное потребление. Несмотря на то что в других странах Европы положение начинало меняться, в России XVIII в. двор играл определяющую роль в формировании вкусов элиты в одежде, аксессуарах и даже в домашней обстановке560560
  По поводу дискуссии о потреблении см.: Brewer J., Porter R. (eds.). Consumption and the World of Goods. London, 1993. P. 1–4.


[Закрыть]. Обнародуя эти привлекательные подробности, «Санктпетербургские ведомости» способствовали продвижению в публику образа пышности и великолепия придворных мероприятий.

Газета выходила регулярно, и благодаря этому служила важным дополнительным источником сведений о календаре государственных праздников. Ее обзоры обычно опирались на официальные придворные записи, которые вели камер-фурьеры, но случалось, что эта информация оказывалась недоступной. Коронация Елизаветы 25 апреля 1742 г. служит хорошим примером такого случая. В начале года в «Санктпетербургских ведомостях» появилось объявление о планах предстоящей коронации, к сведению подданных «всех чинов и званий», которых призывали участвовать в благодарственных молебнах по случаю вступления на престол новой государыни, молиться о ее здравии и о благополучном и мирном царствовании561561
  СПВ. № 3. 8 января 1742 г. С. 22–23. См. также: ПСЗ. Т. 11. № 8495. 1 января 1742 г. С. 557.


[Закрыть]. 22 февраля двор отбыл из Петербурга в Москву с обычными церемониями, в том числе с пушечным салютом обеих крепостей562562
  Там же. № 17. 26 февраля 1742 г. С. 134. См. также: ПридЖ. С. 14. 22 февраля 1742 г.


[Закрыть]. С отъездом двора центр внимания главных официальных источников на весь этот год, естественно, переместился в Москву563563
  КФЖ. 1742. Passim; ПридЖ. С. 15–40. 28 февраля – 15 декабря 1742 г.


[Закрыть]. Таким образом, «Санктпетербургские ведомости» остаются единственным источником сведений о праздниках по случаю коронации, происходивших в Петербурге, пока двор находился в отъезде. Сообщения о них печатались в отдельном «Прибавлении» к газете, а в тексте основного ее выпуска содержалась краткая отсылка для читателя на специальное описание этих событий564564
  СПВ. № 35. 29 апреля 1742 г. С. 278.


[Закрыть].