Текст книги "Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761"

Новую службу возглавил Антон Девьер (Антонио де Виейра), португальский моряк, который приехал вместе с Петром из Амстердама после Великого посольства и дослужился до высоких чинов в русской армии. Он очень серьезно отнесся к новому назначению, не в последнюю очередь из опасения, что царь сочтет его прямым виновником всех недостатков системы. Однако с самого начала ему мешало то, что при огромном объеме обязанностей полиции средства на нее выделили весьма ограниченные. А. Девьер сохранил свой пост и после смерти Петра, но в 1727 г. был сослан в Сибирь за противодействие росту политического влияния А.Д. Меншикова, на сестре которого он был женат. Девьера помиловала, придя к власти, императрица Елизавета, и в 1744 г. он снова стал генерал-полицмейстером, однако болезни сломили его, и в следующем году он умер250250
  Rougle W. Antonio Manuel de Vieira and the Russian Court, 1697–1745 // Roger Bartlett, Anthony Cross and Karen Rasmussen (eds.). Russia and the World of the Eighteenth Century. Bloomington, IN, 1988. P. 577–590.


[Закрыть]. Два видных преемника А. Девьера на посту генерал-полицмейстера состояли в родстве с императорской фамилией и, благодаря своему положению, обладали значительным влиянием. Василий Федорович Салтыков служил с 1732 г. при Анне Ивановне и участвовал в ряде крупных начинаний, в том числе в работе Комиссии от строений, рассмотренной нами в предыдущей главе. В 1745–1760 гг. этот пост занимал Алексей Данилович Татищев, царедворец Анны Ивановны, впоследствии выдвинувшийся и при Елизавете. Пока Татищев находился в должности генерал-полицмейстера, ее статус повысился и она поднялась с пятой на третью ступень Табели о рангах, что приравняло ее к чину генерал-лейтенанта или вице-адмирала и дало ее носителю право личного доклада императрице251251
  ПСЗ. Т. 12. № 9219. 21 октября 1745 г. С. 472; ПСЗ. Т. 12. № 9283. 1 мая  1746 г. С. 545.


[Закрыть]. Но чем больше власти, тем больше ответственность, пост генерал-полицмейстера был нелегок, и в 1760 г. Татищев умер при исполнении своих служебных обязанностей.

Одной из проблем Полицмейстерской канцелярии была малочисленность ее служащих. В 1723 г. штат Канцелярии насчитывал 88 человек вместе с начальством252252
  Кошелева О.Е. Люди Санкт-Петербургского острова петровского времени. М., 2004. С. 45.


[Закрыть]. К 1727 г. это число достигло 122 человек, из которых 94 составляли солдаты253253
  Кирилов И.К. Цветущее состояние всероссийского государства / Ред. Б.А. Рыбаков, Л.А. Гольденберг, С.М. Троицкий. М., 1977. С. 44.


[Закрыть]. Поскольку в обязанности полиции входила охрана общественного порядка, т.е. не только пресечение драк и прочих бесчинств, но и поимка воров и разбойников, удалось усилить ее благодаря подключению к полицейской службе еще двух групп. Во-первых, дополнительные силы (в том числе драгунов для конных патрулей) выделили квартировавшие в городе гарнизонные полки254254
  ПСЗ. Т. 8. № 6190. 22 сентября 1732 г. С. 930.


[Закрыть]. Во-вторых, сами жители Петербурга издавна привыкли нести ночной караул: часовые и ночные дозоры расставлялись в разных местах по всему городу. На эти посты (называвшиеся немецким словом «шлагбаум») ставили по очереди выборных представителей горожан. Им полагалось пропускать только людей, имевших паспорта и снабженных фонарями, а также доносить о подозрительном поведении жителей255255
  Там же. Т. 6. № 3494. 24 января 1720 г. С. 121.


[Закрыть]. Эта система не была идеальной, так как караульным из выборных горожан не всегда хватало опыта, но в целом она действовала вполне эффективно256256
  Кошелева О.Е. Люди. С. 44–45.


[Закрыть]. Охранять порядок по ночам помогало еще одно нововведение – впервые в России на основных площадях Петербурга, возле нескольких важных зданий и вдоль некоторых главных улиц были установленыфонари257257
  ПСЗ. Т. 6. № 3777. 29 апреля 1721 г. С. 381.


[Закрыть].

Антиобщественные элементы, главным образом бродяги и нищие, являлись еще одной заботой полиции. Эти категории населения не выполняли никаких полезных функций внутри городского сообщества и, в сущности, совсем не способствовали установлению «благочиния». Вопрос о том, как поступать с такими людьми в городах, не терял актуальность с начала 1690-х гг., когда Петр I издал несколько указов, предписывавших выдворять их из Москвы и других городов, а при попытке возвращения бить кнутом и ссылать в Сибирь258258
  См., например: ПСЗ. Т. 3. № 1420. 22 ноября 1691 г. С. 116–117.


[Закрыть]. Существовало несколько причин для такого к ним отношения. Бродяги и нищие не имели постоянного жительства и необходимых документов для пребывания в городе, так что с них невозможно было взимать налоги, а значит, они не приносили пользы государству. Кроме того, они часто имели отношение к преступности, а нищенствующие подделывали увечья ради сбора подаяния. То и другое шло вразрез с твердо установившейся петровской трудовой этикой, так что в его царствование подобные люди стали объектом целой серии репрессивных указов259259
  Hughes L. Russia. P. 164.


[Закрыть]. В начале 1720-х гг. нищим, а также праздношатающимся молодым людям запретили просить подаяния на улицах, что приравнивалось к краже, а каждый, пойманный на том, что давал им деньги, подлежал штрафу в пять рублей. Власти советовали лицам, склонным к благотворительности, отдавать эти деньги в достойные учреждения, например в городские госпитали260260
  ПСЗ. Т. 6. № 3676. 16 ноября 1720 г. С. 264.


[Закрыть]. Тема фальшивых инвалидов затрагивалась в «Духовном регламенте», гласившем, что всякий подающий милостыню лжеинвалиду, становится соучастником мошенничества, а потому понесет наказание261261
  Prokopovich F. The Spiritual Regulation of Peter the Great / Ed. and transl. Alexander Muller. Seattle, WA, 1972. P. 54–55.


[Закрыть]. Однако значительная часть населения Петербурга состояла из пришлых работных людей, в нем, как в любом городе раннего Нового времени, хватало проблем, так что вопрос об уличных бродягах не терял остроту весь рассматриваемый период, и правители и правительницы, один за другим, пытались его решить. При Елизавете таких нарушителей наказывали, отсылая к прежним владельцам (если это были крепостные), или записывали, в зависимости от физического состояния, в армию или на фабричные работы262262
  ПСЗ. Т. 13. № 10095. 29 апреля 1753 г. С. 828–829.


[Закрыть].

Как и в целом попытка наладить управление и контролировать население России, учреждение Полицмейстерской канцелярии в Петербурге имело лишь относительный успех. Впрочем, эта организация в рассматриваемый период получила несколько положительных отзывов со стороны приезжих иностранцев, таких как Вебер, который, отметив сначала, что улицы по ночам опасны, хвалит учреждение ночных дозоров в Петербурге, устроенных по примеру гамбургских263263
  Weber F.Ch. The Present State of Russia. London, 1968. Vol. 1. P. 128, 277–278.


[Закрыть]. В других сферах дело обстояло хуже. Периодически повторявшиеся призывы властей извещать Канцелярию о начале строительства или о вновь прибывших в город людях наводят на мысль о том, что новые правила не исполнялись. Угроза пожаров и общественных беспорядков сохранялась весь рассматриваемый период, в связи с чем над Полицмейстерской канцелярией постоянно тяготела необходимость быть готовой ко всему. И все же ее существование и стойкая приверженность властей к регулированию через законодательство помещали Санкт-Петербург непосредственно в европейский контекст начала XVIII в.264264
  Whaley J. Germany and the Holy Roman Empire. Vol. 2. P. 260–261.


[Закрыть] В поле зрения властей находилось также повседневное поведение жителей, и ниже рассматривается, как вырабатывался официальный подход к нескольким важным его аспектам, которые в этот период стали бросаться в глаза.

ПЬЯНСТВО

Издавна считается, что русский народ предрасположен к пьянству, и даже в «Повести временных лет» оно представлено как одна из причин, по которым князь Владимир решил обратиться в православие, а не в ислам265265
  The Russian Primary Chronicle. New York, 1953. P. 97 (см. на русском: Повесть временных лет. СПб., 1996).


[Закрыть]. Конечно, ранние иностранные наблюдатели, такие как Адам Олеарий, не преминули отметить пьянство на Руси на Масленицу, накануне Великого поста266266
  Olearius A. The Travels of Olearius in Seventeenth-Century Russia. Stanford, CA, 1967. P. 143–145, 270 (см. на русском: Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906).


[Закрыть]. В этом можно усматривать черты негативного стереотипного восприятия русских как «варварского» народа, но едва ли стоит сомневаться в том, что алкоголь был в России частью повседневности, как и во всей Европе раннего Нового времени. Алкоголь служил важным компонентом обычного рациона. Употреблять его было безопаснее, чем воду, так как процесс его варки (или перегонки) устранял многие загрязнения. Кроме того, он был важным источником калорий и для молодых, и для стариков267267
  Burnett J. Liquid Pleasures: A Social History of Drinks in Modern Britain. London, 1999. P. 114.


[Закрыть]. Производство спиртного зависело от нескольких факторов, не в последнюю очередь от излишков зерна и от дров, необходимых для перегонки, а следовательно, происходило большей частью в сельской местности, где были сосредоточены эти ресурсы. Впрочем, некоторые виды спиртных напитков, особенно пиво и мед, делали также в городах, чему было несколько причин, в том числе экономическая выгода, а также ограниченный срок хранения этих напитков в открытых сосудах в сравнении с их аналогами, разлитыми по бутылкам268268
  Smith R., Christian D. Bread and Salt: A Social and Economic History of Food and Drink in Russia. Cambridge, 1984 г. P. 200–201.


[Закрыть].

Таким образом, и в городе, и в деревне спиртное было в целом легкодоступно, кроме неурожайных годов, а потому государство не замедлило оценить его экономический потенциал. Производство алкоголя жестко контролировалось государственной монополией на его продажу, при которой производители платили акциз на весь алкоголь, производимый для продажи в различных заведениях, рассматриваемых ниже269269
  Типичный пример указа о налоге на алкоголь см.: ПСЗ. Т. 8. № 5706. 19 февраля 1731. С. 387.


[Закрыть]. Эта система была урегулирована в 1753 г., когда изготовление и поставка алкоголя на рынок стали исключительной монополией дворянства, от которой почти полностью отстранили купечество270270
  Kahan A. The Plough, the Hammer and the Knout: An Economic History of Eighteenth-Century Russia. Chicago, IL, 1985. P. 322–324.


[Закрыть]. В том, что производством алкоголя распорядились подобным образом, не было ничего удивительного, так как оно было выгодно государству в финансовом отношении, принося доходы от акцизов, и удобно с точки зрения использования богатых сырьевых ресурсов, т.е. зерна. Однако в других странах производство алкоголя разделялось между ремесленными цехами и частными лицами, а не было полем деятельности какой-либо одной социальной группы271271
  См., например: Unger R. Beer in the Middle Ages and the Renaissance. Philadelphia, PA, 2007. P. 207–230.


[Закрыть]. В свете названных предпосылок мы и рассмотрим перемены, происходившие в первой половине XVIII в. в подходе властей к употреблению спиртного и к пьянству вообще. С одной стороны, алкоголь был важным традиционным элементом как повседневной жизни, так и, в особенности, праздничных обычаев большинства простого народа и даже придворной элиты, особенно в петровское правление. Однако в то же самое время эволюция петербургского двора под влиянием понятий о приличном поведении и более утонченных форм развлечений, наряду со стремлением властей обуздать чрезмерное пьянство, убеждала в необходимости регулирования и этой грани жизни нового города.

Сам Петр пристрастился к безудержному пьянству в компанейской атмосфере московской Немецкой слободы, расположенной вблизи царского дворца в Преображенском, где он провел почти всю свою юность. Пожалуй, неудивительно, что в тамошнем окружении он свел знакомство с виноторговцем Монсом (отцом Анны и Виллема, которые впоследствии были оба интимно связаны с императорской семьей) и с двумя много пьющими военными – швейцарцем Францем Лефортом и шотландцем Патриком Гордоном. В частности благодаря тесной дружбе Петра с Лефортом дворец последнего использовался для приемов, банкетов и иных празднеств, на которых происходило «пьянство так великое, что невозможно описать», по словам одного современника272272
  Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях, 1682–1695 // Русская старина. 1890. Т. 68. № 10. С. 249.


[Закрыть]. Впрочем, тогда подобное времяпровождение было далеко не чуждо и европейским дворам. Стоит лишь вспомнить грубые выходки Tabakskollegium («Табачной коллегии») Фридриха Вильгельма I при прусском дворе, в которых существенную роль играл алкоголь273273
  Clark Ch. Iron Kingdom. P. 79–80. Характерный убийственный вердикт пьянству при нескольких германских дворах содержится в кн.: Fauchier-Magnan A. The Small German Courts of the Eighteenth Century. London, 1958. P. 81–83.


[Закрыть]. Хотя увлечение Петра алкоголем могло приводить в замешательство, а иногда и пугать, все же сетования, содержащиеся в описаниях Корба, Берхгольца и других иностранных наблюдателей, следует соотносить с распространенным за границей представлением о русских как о закоренелых пьяницах274274
  Poe M. A People Born to Slavery: Russia in Early Modern European Ethnography, 1476–1748. Ithaca, NY, 2000. P. 149–150.


[Закрыть]. Петр, несомненно, был способен сдерживать себя при необходимости. Например во время Великого посольства принцесса София Ганноверская отметила после встречи с Петром в Коппенбрюгге, что «он не напился допьяна в нашем присутствии, но как только мы уехали, лица его свиты вполне удовлетворились»275275
  Цит. по: Schuyler E. Peter the Great, Emperor of Russia: a Study of Historical Biography. NY, 1967. Vol. 1. P. 286.


[Закрыть].

Печально известный Всепьянейший собор, который издавна ассоциируется с гедонистическими наклонностями Петра, зародился в начале 1690-х гг., когда Петр был еще сравнительно волен предаваться своим наклонностям вдали от непрерывной череды церемониальных обязанностей, которые выполнял его брат и соправитель, царь Иван V. Недавнее исследование Всепьянейшего собора отступает от традиционной интерпретации этого института как вакханалии или пародии на религию. Оно сосредоточено на роли Собора в жизни двора, ибо многие его члены занимали ключевые посты в петровской гражданской и военной администрации276276
  Hughes L. Russia. P. 250–257.


[Закрыть]. Э. Зитцер также убедительно доказывает, что Всепьянейший собор и другие пародийные развлечения Петра, вроде военных игр или потешных свадеб, были далеко не простыми проявлениями гедонизма или безбожия, а служили сплочению компании его «птенцов» и демонстрации их роли в «добывании порядка из хаоса»277277
  Zitzer E. The Transfigured Kingdom. P. 12 (см. русский перевод: Зицер Э. Царство Преображения. М., 2008).


[Закрыть].

Выдержка из мемуаров датского посла при петровском дворе, Юста Юля, предлагает еще одну возможную мотивировку этих буйных попоек. «Но (при этом) сам царь редко выпивает более одной, или, в крайнем (случае), двух бутылок вина, так что на столь многочисленных попойках я редко видал его совершенно – что называется как стелька – пьяным. Между тем (остальных) гостей заставляют напиваться до того, что они ничего не видят и не слышат, и тут царь принимается с ними болтать, стараясь выведать, что у каждого (на уме). Ссоры и брань между пьяными тоже по сердцу царю, так как из (их) взаимных укоров ему (открываются) их воровство, мошенничество и хитрости, и он пользуется случаем, чтобы наказать виновных»278278
  Юль Ю. Записки датского посланника в России при Петре Великом // Наумов В.П. (ред.). Лавры Полтавы. СПб., 2001. С. 211.


[Закрыть]. Е.В. Анисимов связывает этот комментарий со своим общим наблюдением о роли надзора и доносов в петровской России. В том же ключе он позже приводит пример графа П.А. Толстого, которого Петр обвинил в том, что он притворяется пьяным, чтобы наблюдать за своими товарищами в компрометирующей ситуации себе в пользу279279
  Анисимов Е.В. Реформы. С. 208.


[Закрыть]. Петр внимательно следил за тем, чтобы его собутыльники не отставали от него (а то и превосходили, как в случае, отмеченном Юстом Юлем) по внушительному количеству выпитого. Берхгольц записал замечание царя во время пира по случаю военно-морского парада в Петербурге 11 августа 1723 г. о том, что «тот бездельник, кто в этот день не напьется с ним пьян». Он заставил всех присутствующих продолжать попойку до утра280280
  Берхгольц Ф.В. фон. Дневник камер-юнкера Фридриха-Вильгельма Берхгольца, 1721–1725 (гл. 3 и 4) // Наумов В.П. (ред.). Юность державы. М., 2000. С. 124–125.


[Закрыть]. Можно предложить несколько объяснений этому принуждению к пьянству. Некоторые из них находят дополнительные подтверждения в контексте петровского царствования. Испытания, которым подвергались царские гости, можно рассматривать как форму жестокого (чтобы не сказать, мучительского) развлечения царя. В частности от принудительного питья тостов по какому-либо случаю гости не могли отказаться в присутствии царя281281
  См., например про опыт Кампредона на приеме в доме А. Румянцева в марте 1721 г.: СИРИО. Т. 40. С. 166–168. Де Кампредон – архиепископу Камбрэ. Санкт-Петербург, 14 марта 1721 г.


[Закрыть]. Эти испытания применялись одинаково к мужчинам и женщинам. Берхгольц не без ужаса повествует о примерном наказании жены гофмаршала князя В.Д. Олсуфьева, немки по имени Ева (и с ней еще 29 женщин), за то, что она не была на маскараде в ноябре 1721 г. Ей пришлось выпить штрафной кубок, хотя она была беременна на последнем сроке. В результате наутро она родила мертвого ребенка282282
  Берхгольц Ф.В. фон. Дневник камер-юнкера Фридриха-Вильгельма Берхгольца, 1721–1725 (гл. 1 и 2) // В.П. Наумов (ред.). Неистовый реформатор. М., 2000. С. 238.


[Закрыть] 283283
  Автор не совсем точен. Жену В.Д. Олсуфьева, Еву, и других дам должны были в здании Сената примерно напоить в наказание за неявку на маскарад. Маршальша была беременна на позднем сроке, но государь, несмотря на просьбу императрицы, не желал сделать для нее снисхождение, из-за чего несчастная накануне экзекуции «так терзалась всю ночь, что на другое утро разрешилась мертвым младенцем, которого, говорят, прислала ко двору в спирту». А остальных дам в тот же день напоили так, что они «потом не могли стоять более на ногах и в этом виде были отосланы домой» (Берхгольц Ф.В. фон. Дневник камер-юнкера Фридриха-Вильгельма Берхгольца // В.П. Наумов (ред.). Неистовый реформатор. С. 237–238). – Примеч. научн. ред. перевода.


[Закрыть].

Словом, употребление алкоголя – чтобы развязать языки царских подданных или иностранных дипломатов, чтобы укрепить чувство единения и общей цели в царском окружении, или просто, чтобы доставить царю грубое развлечение – несомненно, играло центральную роль в жизни двора при Петре. Не случайно Петр, предостерегая адмирала Ф.М. Апраксина от слишком усердного винопития, говорил, что потерял по той же причине двух своих адмиралов – Франца Лефорта и Ф.А. Головина284284
  Hughes L. Russia. P. 419.


[Закрыть].

Зато некоторые другие аспекты культуры питья при Петре менялись и затем на протяжении XVIII столетия постепенно становились утонченнее. Вина из Франции и Германии ввозили в Россию с конца XVII в. Петру они очень нравились, о чем говорит одно его раннее письмо, в котором он заказывает бутылки «сека и ренского» вина губернатору Архангельска в 1694 г.285285
  Петр – Ф.М. Апраксину. ПиБПВ. Т. 1. С. 26–27.


[Закрыть] Крепкое венгерское вино служило для тостов (или для испытаний) на многих пирах. Таким образом, в рассматриваемый период вино прочно вошло в обиход двора, причем особенно ценилось за то, что пить его было в обычае у элиты в остальной Европе286286
  Pinkard S. A Revolution in Taste: The Rise of French Cuisine, 1650–1800. Cambridge, 2010. P. 222–235.


[Закрыть]. Наряду с другими привозными напитками, в частности с коньяком, вино занимало положение своего рода предмета роскоши, о чем говорит тот факт, что количество импорта оставалось сравнительно незначительным на протяжении всего XVIII в.287287
  Smith R., Christian D. Bread and Salt. P. 176.


[Закрыть] И при дворе, и в домах высшей знати на приемах всячески стремились похвастаться этим лакомым напитком, особенно перед иностранными гостями. Берхгольц не раз описывал разнообразие и качество вин, подававшихся ему и герцогу Голштинскому, в том числе шампанское, бургундское и кларет (Haut-Brion; по-русски было принято его английское название, «Понтак»)288288
  См., например: Берхгольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 188, 381, 484.


[Закрыть].

Информативные данные об употреблении спиртного за пределами двора найти труднее. Тяготы Северной войны и неурожаи (например в 1708 г.) имели прямое влияние на производство алкоголя, но, как и другие элементы традиционной культуры в петровское царствование, в целом привычки в этой сфере попросту остались неизменными, особенно в сельской местности. Кроме того, несмотря на введение при Петре новых регулярных календарных праздников, таких как годовщины больших побед и коронации правителей (о чем пойдет речь в следующей главе), многие черты народных праздников оставались, по сути, прежними, и питье спиртного не составляло исключения. Поэтому места, где можно было выпить в Петербурге, сначала устраивались по традиционному образцу. Так, хотя появились новомодные термины – «австерия», «фартина», но публичные питейные заведения привычно назывались по старинке, как в XVI–XVII вв.: питейный дом, корчма, кабак289289
  Smith R., Christian D. Bread and Salt. P. 215.


[Закрыть].

Хотя эти слова употреблялись и в начале XVIII в., есть основания предполагать, что постепенно вводились также новые термины. Так, указ, изданный в апреле 1734 г., касается содержания трактиров и сбора алкогольного акциза. В нем используется иной термин – «вольные домы»290290
  ПСЗ. Т. 9. № 6566. 5 апреля 1734 г. С. 301–303.


[Закрыть]. Разница между этими заведениями не вполне ясна из документов того времени, но понятно, что какие-то различия существовали, что и отразилось в терминах, их обозначающих. Например бывший кабак, известный как «Петровский» и расположенный на углу Невского проспекта на Адмиралтейской стороне, был в апреле 1737 г. куплен Камер-конторой с целью постройки на этом месте каменного трактира для приезжих купцов и иностранцев291291
  Там же. Т. 10. № 7233. 19 апреля 1737 г. С. 130.


[Закрыть]. Термин «кабак» был, как считается, заменен в официальном языке на термин «питейный дом» указом 1746 г., хотя мало оснований полагать, что этому новому правилу следовали в официальном или повседневном обиходе. Последующие указы на этот предмет, от 1765 и 1779 гг., показывают, что термин «кабак» и дальше использовался от случая к случаю292292
  Smith R., Christian D. Bread and Salt. P. 216.


[Закрыть].

Озабоченность социальными и финансовыми последствиями чрезмерного употребления алкоголя можно видеть в законодательстве послепетровской эпохи. В августе 1735 г. указ Сената поставил вне закона прием одежды, домашней утвари или иных предметов в залог вместо платы в питейных заведениях. Вебер отмечал это обыкновение при описании городских «публичных распивочных» еще в 1716 г.293293
  Weber F.Ch. Present State. Vol. 1. P. 179–180.


[Закрыть] Подобные заклады не только способствовали чрезмерному пьянству, но также провоцировали воровство, потому что вещи были выставлены открыто до тех пор, пока владелец их не выкупал. Поэтому Камер-конторе предписывалось выпустить прейскуранты на водку, пиво и мед, согласно которым хозяева и штат питейных заведений были впредь обязаны рассчитывать клиентов294294
  ПСЗ. Т. 9. № 6786. 12 августа 1735 г. С. 558–559.


[Закрыть]. Затем последовало более серьезное ограничение: в октябре 1740 г. в Петропавловской крепости убили часового и похитили несколько сотен рублей, за чем последовал очередной манифест о запрете шума и драк по ночам. В результате вышел указ, которым питейным заведениям позволили торговать спиртным только с 9 часов утра до 7 вечера. О нарушителях этого запрета следовало доносить в Полицмейстерскую канцелярию295295
  Там же. Т. 10. № 8260. 17 октября 1740 г. С. 275.


[Закрыть]. В этом указе насильственные преступления напрямую увязывались с алкоголем, и подчеркивалось, что их предупреждение является обязанностью Полицмейстерской канцелярии.

В массе народа было принято пить спиртное на гуляньях по случаю праздников, и власти беспокоило буйство, воцарявшееся в эти дни. В июле 1743 г. Сенат по совету Святейшего Синода обратился к вопросу о трактирах, открытых для продажи спиртного во время богослужений и крестных ходов, совершавшихся в монастырях и крупных церковных приходах по церковным праздникам. В указе, изданном по этому поводу, упоминались и другие неуместные действия, происходившие в то же самое время, – кулачные бои, лихая езда на лошадях, пляски и прочие «безчинные» занятия. В нем также отмечено, что этот вопрос впервые обсуждался в Синоде в сентябре 1722 г. по постановлению Сената. Надо понимать, что результатов это обсуждение не дало. В конце указа говорилось, что 3 июля императрица также наложила запрет на кулачные бои в Петербурге и Москве296296
  Там же. Т. 11. № 8759. 11 июля 1743 г. С. 847.


[Закрыть]. Указ начала 1747 г., запрещающий устройство питейных заведений близ церквей и кладбищ, был, скорее всего, мотивирован желанием внушить почтение к освященной земле, но он, конечно, согласуется и с прочими указами того же периода, касающимися борьбы с пьянством297297
  Там же. Т. 12. № 9365. 26 января 1747 г. С. 642–645.


[Закрыть].

Существуют и другие примеры, свидетельствующие о том, что Елизавета серьезно относилась к проблеме публичного пьянства в Петербурге. В декабре 1742 г. она издала указ, касавшийся внешнего облика петербургских улиц, в котором выразила неудовольствие наличием кабаков и харчевен на «знатных» улицах города, имея в виду, вероятно, главные проспекты, на которых стояли дома знатных семейств. Что касается кабаков, то она распорядилась вынести их подальше от мест проживания городской верхушки, а харчевни велела держать только на рыночных площадях298298
  ПСЗ. Т. 11. № 8674. 1 декабря 1742 г. С. 728.


[Закрыть]. Но в 1746 г. Елизавета повторила указ, гласивший, что никаких кабаков на «знатных» улицах быть не должно, что их нужно размещать только в боковых улицах, а те заведения, что уже занимают такие места, должны быть перенесены299299
  Там же. Т. 12. № 9278. 11 апреля 1746 г. С. 543.


[Закрыть]. В следующем указе, от октября 1752 г., опять говорилось о необходимости убрать заведения обоих видов прочь со «знатных» улиц. Тот факт, что в указе специально упоминался кабак на Миллионной улице, рядом со старым Зимним дворцом и несколькими резиденциями знатнейших дворян, наводит на мысль, что неуспех предыдущего указа был совершенно очевиден императрице300300
  Там же. Т. 13. № 10030. 14 октября 1752 г. С. 707–708.


[Закрыть].

Ситуация назрела в декабре 1758 г., когда генерал-фельдмаршал и генерал-прокурор князь Никита Юрьевич Трубецкой подал доклад в Сенат об акции, предпринятой им против кабаков, которые он считал противозаконными. По следам доноса о кабаке купца Ивана Чуркина, находившемся в доме камер-фурьера Василия Рубановского на Миллионной улице, он учинил расследование, чтобы выяснить, в каких домах на главных улицах города размещаются кабаки или подобные им заведения. В частности в районе Луговой Миллионной же улицы обнаружились еще два кабака – в домах купца Прохора Гневышева, напротив Адмиралтейства, и московского вице-губернатора Н.Г. Жеребцова на Мойке. Закрывать эти заведения власти не намеревались, а хотели добиться их перемещения на более подходящее место в ближайших, но не столь заметных улицах. Поэтому кабак из дома Гневышева переехал во владение княгини Марии Черкасской на Малой Морской улице, а кабак Чиркина разместился в каменном здании на пустыре возле Конюшенного моста301301
  ПСЗ. Т. 15. № 10904. 11 декабря 1758 г. С. 288–289.


[Закрыть]. Последствия этой акции князя Трубецкого усматриваются из донесения Камер-конторы Сенату, гласившего, что доходы от продажи спиртного упали в городе на 24,5 тыс. руб.302302
  Smith R., Christian D. Bread and Salt. P. 216.


[Закрыть] Вопрос внешнего вида улиц также был затронут в одном из последующих указов: он посвящался сокращению числа будок при шлагбаумах на главных улицах города, причем особо упоминались будки на Миллионной, торговавшие едой и напитками, которые надлежало убрать с передней линии улиц303303
  ПСЗ. Т. 15. № 11050. 16 апреля 1760 г. С. 466.


[Закрыть].

Питье спиртного в рассматриваемый период по-прежнему занимало центральное место как в повседневной жизни, так и на праздниках высшего общества. Хотя некоторые эксцессы времен Петра при его преемниках ушли в прошлое, пьянство осталось существенной частью придворной жизни, что проявлялось в регулярных тостах в честь различных годовщин и в стремлении блеснуть богатством двора в выборе вин и других напитков во время застолий. Часто встречающуюся характеристику русских как народа, склонного к пьянству, не следует рассматривать вне контекста, ведь многие страны были тогда столь же близко знакомы с зеленым змием. Например в России в этот период не случилось чего-то подобного «джиномании» (Gin Craze) в Англии304304
  White J. London in the Eighteenth Century: A Great and Monstrous Thing. London, 2012. P. 327–332.


[Закрыть] 305305
  В первой половине XVIII в. резко возросло производство и потребление джина в Великобритании, а особенно в Лондоне. Город охватила сущая эпидемия пьянства. Власти, озабоченные состоянием общества, провели в это время пять парламентских актов о контроле над потреблением джина. – Примеч. научн. ред. перевода.


[Закрыть]. Неослабная озабоченность властей в связи с чрезмерным пьянством, непристойным поведением и размещением пунктов торговли спиртным мотивировалась стремлением сохранять в городе благочиние – эти вопросы решали тогда и в других государствах, причем, как и в России, с переменным успехом306306
  См. о двух примерах таких попыток: Tlusty B.A. Bacchus and Civic Order: The Culture of Drink in Early Modern Germany. London, 2001. P. 80–101; Brennan Th. Social Drinking in Paris // Susanna Barrows, Robin Room (eds.). Drinking: Behaviour and Belief in Modern History. Berkeley, CA, 1991. P. 68–77.


[Закрыть].

АЗАРТНЫЕ ИГРЫ 307307
  Расширенную версию этого раздела см.: Card-Playing and Gambling in Eighteenth-Century Russia // European History Quarterly. Vol. 42/3 (2012). P. 385–402.


[Закрыть]

Азартные игры издавна были признаны важной частью общественной жизни Европы раннего Нового времени, хотя власти в основном их не одобряли308308
  Parlett D.S. A History of Card Games. Oxford, 1991. P. 45–60.


[Закрыть]. Возражения против азартных игр звучали отовсюду – тут было и возмущение чрезмерной страстью к азарту, и озабоченность судьбою жертв немилости фортуны309309
  Miers D. Regulating Commercial Gambling: Past, Present, and Future. Oxford, 2004. P. 19–38.


[Закрыть]. Мода на азартные игры в обществе отчасти объяснялась их процветанием при ведущих дворах Европы. Этим, в первую очередь, отличался французскbй двор Людовика XIV, и принятые там карточные игры, например кадриль, приобрели особенно широкую популярность310310
  См., например: Grussi O. La vie quotidienne des joueurs sous l’Ancien Régime à Paris et à la cour. Paris, 1985.


[Закрыть]. Впрочем, подобные игры в то время были столь же распространены в тавернах, кофейнях и в частных домах, и участвовали в них игроки из всех социальных слоев311311
  Malcolmson R. Popular Recreations in English Society, 1700–1850. Cambridge, 1973. P. 5–14, 34–51.


[Закрыть]. Кроме того, азартные развлечения не ограничивались лишь теми или иными играми – любые события могли послужить предметом для пари, от спортивных состязаний до сроков кончины знакомых312312
  Porter R. English Society in the Eighteenth Century. London, 1991. P. 237–239.


[Закрыть]. В России некоторые игры, например шахматы и различные виды игры в кости, имели давнюю традицию благодаря культурным связям с азиатскими державами, например с империей Великих Моголов313313
  Линдер И.М. Шахматы на Руси. 2-е изд. М., 1975.


[Закрыть]. Однако развитие контактов Московии с остальной Европой начиная с XVI в. привело к тому, что в России появились другие игры и азартные развлечения, в том числе различные карточные игры, шашки и прочие настольные игры314314
  Пыляев М.И. Старое житье: Очерки и разсказы. М., 1990. С. 23.


[Закрыть].

Изучение азартных игр XVIII столетия нередко фокусируется на их символическом значении и культурной роли. Одна из таких областей исследования касается связи между азартными играми и литературой. Так, желание некоторых игроков бросить вызов судьбе, отринув всякую осторожность и делая высокие ставки, было распространенной темой европейской литературы рассматриваемого времени315315
  На эту тему см.: Kavanagh Th. Dice, Cards, Wheels: a Different History of French Culture. Philadelphia, PN, 2005.


[Закрыть]. В России тоже изучалась история азартных игр, правда, преимущественно в период конца XVIII – первой половины XIX в.316316
  См., например: Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XX века). СПб., 2002. С. 136–163; Парчевский Г.Ф. Карты и картежники. СПб., 1998.


[Закрыть] Интерес к литературному отображению азартной игры в рассматриваемый нами период также присутствует в русском контексте317317
  Helfant I. The High Stakes of Identity: Gambling in the Life and Literature of Nineteen-Century Russia. Evanston, IL, 2002.


[Закрыть]. Но даже более поздний отрезок XVIII в. лишь бегло освещается во введениях к этим исследованиям, тогда как контекст бытования азартных игр в начале и середине этого столетия отражен чаще всего только в собраниях русских и иностранных старинных анекдотов318318
  См., например: Пыляев И.М. Старое житье. С. 22–59.


[Закрыть]. Большинство их посвящено карточной игре, но в основном речь идет о том, с каким невиданным размахом играли при императорском дворе319319
  Михневич В.О. История карточной игры на Руси // Исторический вестник. Т. 83. № 1. 1901. С. 141–161; Там же. № 2. 1901. С. 559–587.


[Закрыть]. Поэтому если во всех упомянутых выше работах можно найти некоторые интересные подробности о нашем периоде, то настоящий раздел посвящен истории становления в России в начале XVIII в. азартных игр как общественного времяпровождения, в рамках культурных преобразований в целом.

Как и в других странах Европы, официальное отношение к подобным занятиям в России было тогда преимущественно неодобрительным – православная церковь с подозрением относилась к вещам и занятиям чужеземного происхождения, а биться об заклад считалось грехом. При Иване IV азартные игры были осуждены в Москве церковным Собором 1551 г., свод решений которого известен как «Стоглав»320320
  Стоглав / Ред. Кожанчиков Д.Е. СПб., 1863. Гл. 92. С. 263.


[Закрыть]. В Соборном Уложении 1649 г. ясно изложена точка зрения государства на игру в карты и кости: она имеет прямое отношение к преступности и подлежит такому же наказанию, как воровство – бить кнутом, урезать левое ухо, два года тюрьмы, а затем каторга321321
  The Muscovite Law Code (Ulozhenie) of 1649 / Ed. and transl. R. Hellie. Irvine, CA, 1988. P. 197 (см. на русском: Соборное уложение 1649 года. Л., 1987).


[Закрыть]. И тем не менее из тогдашних иностранных описаний явствует, что азартные игры в России практиковались, хотя это и грозило неприятностями. Патрик Гордон описывает, как один русский офицер, А.К. Спиридонов, застиг за карточной игрой нескольких солдат, расквартированных в Москве, в Немецкой слободе, и конфисковал деньги, поставленные на кон, и сверх того отобрал еще 60 руб.322322
  Gordon P. Diary of General Patrick Gordon of Auchleuchries, 1635–1699. Vol. II (1659–1667). Aberdeen, 2010. P. 143 (см. на русском: Гордон П. Дневник. 1677–1678 / Перев. с англ., статья, примеч. Д.Г. Федосова. М., 2005. С. 143).


[Закрыть] В конце XVII в. несколько факторов способствовали постепенному распространению игр, всяческих ставок и битья об заклад. Молодые дворяне, обучавшиеся за границей в петровскую эпоху, сталкивались с повсеместной практикой азартных игр в Европе. Петр Толстой, побывавший в Венеции в 1698 г., посетил там один из бесчисленных игорных домов и описал как те карточные игры, в которые там играли, так и суммы денег, ставившиеся на карту323323
  Tolstoi P. The Travel Diary of Peter Tolstoi: A Muscovite in Early Modern Europe / Ed. and transl. S.H. Baron. DeKalb, IL, 1987. P. 155–157 (см. на русском: Толстой П.А. Путешествие стольника П.А. Толстого по Европе (1697–1699). М., 1992).


[Закрыть].

К началу XVIII в. Россия была уже явно знакома с такими играми, появились здесь и собственные карточные игры. Например Берхгольц подробно записал, как играть в одну такую игру, которой научился у своих квартирных хозяев, – она называлась «игра в короли» и заключалась в особо ловком и сложном обмене картами324324
  Берхгольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 284–285.


[Закрыть]. Кроме того, все очевиднее становилось, что эти игры составляют неотъемлемую часть жизни общества. Это, прежде всего, относилось к такому городу, как Санкт-Петербург, где всегда хватало иностранных путешественников, купцов и моряков. В указе 1750 г. об учреждении нескольких гостиниц («гербергов») для приезжих иностранцев в Петербурге и Кронштадте особо упомянуто о необходимости оснастить их бильярдами325325
  ПСЗ. Т. 13. № 9737. 13 апреля 1750 г. С. 253.


[Закрыть]. С учреждением ассамблей, рассмотренных нами в первой главе, появилось социальное пространство, в котором можно было играть в эти игры. Вебер, описывая эти светские собрания, указывает, что полагалось отводить отдельную комнату для игры в шахматы и шашки и другую комнату для «салонных игр», вроде фантов или игры в вопросы и ответы326326
  Weber F.Ch. Present State. Vol. 1. P. 188.


[Закрыть]. Хотя и в исходном указе о заведении ассамблей, и в описании Вебера главное место отводилось светскому общению, другие современники замечали, что на ассамблеях не всегда удавалось побеседовать, в основном из-за тесноты, когда курение, игры, танцы мешали разговорам. Сам Петр не был любителем азартных игр, на придворных раутах предпочитал картам шахматы и шашки, а потому на ассамблеях карты тоже не разрешались327327
  Берхгольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 338–339.


[Закрыть]. Однако члены ближайшего окружения Петра, например А.Д. Меншиков, были завзятыми картежниками, хотя большинство свидетельств о подобном их времяпровождении относится уже к периоду после смерти Петра в 1725 г.328328
  См., например упоминания об азартных играх в 1726 г. в рабочем дневнике Меншикова (Труды и дни Александра Даниловича Меншикова: повседневные записки делам князя А.Д. Меншикова, 1716–1720, 1726–1727 гг. / Ред. С.Р. Долгова, Т.А. Лаптева. М., 2004. С. 398) и в анонимном польском дневнике того же времени (Петербург Петра I в иностранных описаниях / Ред. Ю.Н. Беспятых. Л., 1991. С. 199).


[Закрыть]

С развитием социальной жизни двора в 1730–1740-е гг. игра, а особенно карты, занимает важное место среди вечерних развлечений на куртагах или маскарадах. Тесный кружок игроков вокруг карточного стола давал избранным привилегированный доступ к императрице329329
  См., например про особое обхождение с французским и австрийским послами в годы Семилетней войны: КфЖ. 1758. С. 148 (23 ноября); КфЖ. 1761. С. 116 (26 августа).


[Закрыть]. Кроме того, предполагалось, что игру в карты, как занятие по природе своей статичное, предпочитают наиболее зрелые, а следовательно, наименее подвижные придворные330330
  Писаренко К.А. Повседневная жизнь русского двора в царствование Елизаветы Петровны. М., 2003. С. 159–160.


[Закрыть]. Это, несомненно, подтверждается тем фактом, что и Анна Ивановна, и Елизавета с годами все чаще выбирали на придворных раутах карты вместо танцев. Хотя все императрицы в рассматриваемый период были любительницами карт, их энтузиазм не всегда сочетался с искусством за карточным столом. Кристоф фон Манштейн, который служил в русской армии в 1730-е гг. и бывал при дворе Анны Ивановны, отмечал, что когда там шла игра, императрица обычно довольно скоро проигрывала, а потому держала банк331331
  Manstein Ch. von. Contemporary Memoirs of Russia, from the Year 1727 to 1744. London, 1968. P. 257.


[Закрыть]. Как и при других европейских дворах, тот факт, что сам государь (или государыня) играет в эти игры, означал, что его придворные, как правило, обязаны в них участвовать, независимо от своей финансовой состоятельности. Так, на вечерах при дворе Людовика XV господствовало увлечение монаршей четы карточными играми (в частности такими, как ландскнехт и каваньоль), но вскоре после того, как король с королевой удалялись, игра прекращалась332332
  Dunkley J. Gambling: A Social and Moral Problem in France, 1685–1792. Oxford, 1985. P. 22.


[Закрыть]. Впрочем, как явствует из нескольких современных описаний, карты были обычным и почти неизбежным занятием для придворных, независимо от их возраста и способностей, и входили в повседневный цикл жизни двора.