Текст книги "Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761"

Указ 1761 г., посвященный регулированию азартной игры в дворянской среде, который будет подробнее рассмотрен ниже, содержит сжатый обзор многих популярных в России карточных игр того времени. Перечисленные в нем игры включали в себя фаро, квинтич, ломбер, кадриль, пикет и памфил333333
  ПСЗ. Т. 15. № 11275. 16 июня 1761 г. С. 731.


[Закрыть]. Некоторые из этих игр предназначались для небольшого числа игроков, и искусство игры в них было важнее простого везения. Такой игрой была кадриль, в которой участвовало лишь четыре игрока334334
  Miers D. Regulating. P. 25–26.


[Закрыть]. Однако в других карточных играх элемент риска был куда выше, в особенности в фаро, в котором банкомет имел большое преимущество335335
  Банкомет мог оказывать сильное влияние на ход подобных игр, чем и может объясняться склонность Анны Ивановны выступать в этой роли, как отмечал К. Манштейн. О фаро и его разновидностях см.: Parlett D.S. A History. P. 75–78.


[Закрыть]. Сама природа таких игр подразумевала, что это занятие могло стать весьма разорительным развлечением, даже для высшей знати336336
  Так, Манштейн утверждал, что видел при дворе двадцатитысячные проигрыши в один присест «за квинтичем или за банком»: Manstein Ch. Contemporary Memoirs. P. 257. Екатерина II тоже вспоминала, как в 1740-е гг. при дворе проигрывали ставки по 40–50 тыс. руб.: Екатерина II. Mémoires I // Сочинения императрицы Екатерины II на основании подлинных рукописей / Ред. А.Н. Пыпин. СПб., 1901–1907. С. 52.


[Закрыть]. Карточные расходы грозили в долгосрочной перспективе большой бедой фамильному состоянию, так как обычно выигрыш бывал невелик, а потерять можно было много. И все равно подобные случаи были нередки в тогдашней Европе. Так, увлечение картами при версальском дворе приводило к серьезным проигрышам. К наиболее ярким примерам относится история мадам де Монтеспан, проигравшей, будто бы 400 тыс. пистолей за одну ночь, и случай с министром финансов, господином Орри де Фюльви, который в один вечер проиграл 20 тыс. луидоров, но таинственным образом расплатился на следующий же день337337
  Dunkley J. Gambling. P. 21, 25.


[Закрыть]. Точно так же ведущие политические и светские фигуры георгианского Лондона, играя в таких заведениях, как «Уайтс» и «Брукс», имели обыкновение делать огромные карточные долги, достигавшие тысяч фунтов стерлингов338338
  White J. London in the Eighteenth Century: A Great and Monstrous Thing. London, 2012. P. 339–342.


[Закрыть]. Возможные катастрофические последствия игры – когда на карту ставились все средства к существованию или, у дворян, все семейное состояние – в рассматриваемый период вызвали к жизни серию законов об азартных играх.

Указ, изданный Анной Ивановной в январе 1733 г., касался игры с высокими ставками, причем важность этой проблемы особо подчеркивалась тем, что было предписано огласить указ для всеобщего сведения. Вначале в нем упоминался прежний запрет игры на деньги, изданный Петром I в 1717 г., согласно которому игроков штрафовали на поставленную на кон сумму в тройном размере. Однако, говорилось в указе, несмотря на этот запрет, азартные игры продолжались как в публичных местах (возможно, даже в светском обществе), так и в частных домах. Еще хуже, с точки зрения властей, было то, что играть в карты, в кости и в другие игры, где правит случай, начали не только на деньги и домашнюю утварь, но и на деревни с крестьянами. В указе было ясно обозначено, что такая игра не только ведет к финансовому краху, но и является «тягчайшим грехом», как гласит Закон Божий. Азартные игры описаны как занятия «богомерзкия и вредительныя», что не оставляет сомнений в отношении к ним властей. Поэтому все игры на деньги, пожитки, деревни, крепостных запрещались как в частных домах, так и в общественных местах (в «вольных домах»). В законе также были перечислены наказания для его нарушителей. При первом нарушении указа действовал прецедент 1717 г., причем две трети штрафа передавались на содержание какого-нибудь госпиталя (без конкретного указания). Второе нарушение каралось месяцем в тюрьме для офицеров и других «знатных» людей, а «подлые» подлежали нещадному битью батогами. В третий раз денежный штраф удваивался, а дальнейшие наказания передавались на усмотрение Полицмейстерской канцелярии, местного губернатора или начальствующего офицера339339
  ПСЗ. Т. 9. № 6313. 23 января 1733 г. С. 20.


[Закрыть].

Запрет на азартные игры распространялся не только на простых подданных. Карточной игре и бильярду посвящался специальный указ от марта 1735 г. В нем запрещалось пажам и камер-пажам императорского двора посещать кабаки и прочие питейные заведения, где они могли играть в бильярд, в карты и тому подобные игры. Нарушители подлежали аресту (в указе приведено в пример наказание пажа Ивана Волкова), а владельцу заведения тоже грозило суровое наказание, включая штраф340340
  Там же. № 6703. 5 марта 1735 г. С. 489.


[Закрыть]. И все-таки, как было и с другими полицейскими законами, несмотря на все запреты, азартные игры, судя по всему, и в дальнейшем оставались проблемой. Указ 1717/1733 г. был издан снова в 1743 г. и еще раз в марте 1747 г., с добавлением, что «всякого чина люди» продолжают, невзирая на подтверждение штрафов и наказаний, играть в азартные игры в публичных местах341341
  Там же. Т. 12. № 9380. 11 марта 1747 г. С. 670–671.


[Закрыть].

Впрочем, осознавалось также различие между азартными играми, особенно картами, как греховным делом и как великосветским развлечением. Указом, изданным в середине 1761 г., ни при каких обстоятельствах не дозволялось играть в карты, а именно в фаро, квинтич и подобные игры на деньги и имущество – нигде, кроме покоев императрицы. При этом важно, что делалось исключение для ряда других карточных игр, включая ломбер, кадриль, пикет и памфил, в которые разрешалось играть на очень маленькие суммы «в знатных дворянских домах». Причем такое исключение делалось лишь «ради провождения времени», а не ради выигрыша. Всякого, кто станет играть на более крупные суммы, следовало оштрафовать на его двойной годовой оклад и на весь выигрыш (или на стоимость любого имущества, предоставленного в залог на покрытие долга), в то время как хозяин помещения, где играли, тоже подлежал штрафу. Этот штраф делился на четыре части – одна часть передавалась «на гошпиталь», вторая на содержание полиции, а остальные две на вознаграждение доносчиков, которые могли представить убедительные письменные доказательства противозаконной деятельности342342
  ПСЗ. Т. 15. № 11275. 16 июня 1761 г. С. 731.


[Закрыть]. Всякая попытка использовать вместо денег векселя, заемные крепости или какое-либо залоговое имущество вела к их конфискации в казну и к штрафу со всех причастных к нарушению. Хотя ответственность за соблюдение этого запрета возлагалась на Полицмейстерскую канцелярию или на местные власти, в последнем пункте указа содержалось требование, чтобы обо всех штрафах сообщали в Сенат, а также в Военную коллегию, в Адмиралтейство или в гвардейские полковые канцелярии, так как это могло влиять на чин и продвижение по службе343343
  Там же. С. 732.


[Закрыть].

Этот закон позволяет сделать некоторые важные наблюдения, иллюстрирующие подход властей к азартным играм на протяжении рассматриваемого периода. Во-первых, карточная игра явно воспринималась как светское времяпровождение, которое считалось уместным лишь в определенных местах, а именно при дворе, в покоях императрицы и в домах знати. Во-вторых, оказывалось очевидное предпочтение играм в дружелюбной атмосфере, с участием немногочисленных или очень опытных игроков (например кадрили), перед играми, где дело решала удача, как в фаро, и существовал риск больших проигрышей и долгов. В-третьих, в указе ясно говорилось, что нечестная игра могла скверно сказаться на карьере игрока, помимо финансовых последствий в виде всяческих штрафов. Законодательное установление подобного рода вообще типично для данного периода. Например французское законодательство об азартных играх отмечено изданным в конце 1717 г. ордонансом, в котором запрещалась игра в кости, в разные карточные игры, а затем обобщенно упоминалось и про другие азартные игры. Затем последовали аналогичные ордонансы в 1757, 1759 и 1765 гг., в которых лишь менялся перечень запрещенных карточных игр344344
  Dunkley J. Gambling. Р. 38–39.


[Закрыть]. Похожий набор мер предприняли и в георгианской Англии, где в реакции властей усматривается попытка одновременно защитить пострадавших и стремление покарать алчное поведение за карточным столом345345
  Miers D. Regulating. P. 27–34.


[Закрыть].

И все же в подходе к азартным играм имелись некоторые различия между Россией и остальной Европой. В рассматриваемый период здесь не делалось никаких попыток лицензировать игорные дома, как в землях австрийской короны. Там государство (не говоря уже о придворном чиновнике, который этим ведал) могло извлекать выгоду из азартных игр, уже признанных распространенной, а потому почти неизбежной практикой346346
  Spielman J. Status as Commodity: The Habsburg Economy of Priviledge // Charles Ingrao (ed.). State and Society in early Modern Austria. West Lafayette, IN, 1994. P. 116–117.


[Закрыть]. Родственное начинание – лотереи, оказавшиеся очень полезными для сбора средств в ряде государств в раннее Новое время, не имели такого успеха в России347347
  Munting R. An Economic and Social History of Gambling in Britain and the USA. Manchester, 1996. P. 14.


[Закрыть]. Первая государственная лотерея была организована в 1760 г. в поддержку офицеров – инвалидов Семилетней войны, но впоследствии, в 1764 г., от нее отказались по причине скудных финансовых поступлений из-за плохой организации348348
  ПСЗ. Т. 15. № 11083. 15 июля 1760 г. С. 489–493; ПСЗ. Т. 16. № 12098. 20 марта 1764 г. С. 656–657.


[Закрыть]. Зато в российском контексте значение рассматриваемого периода заключалось в становлении азартных и прочих игр как вида социальной активности. Они ценились как новая сфера социального взаимодействия, пусть и с заранее определенными ролями и правилами приемлемого поведения. В таком качестве практика азартных игр, хоть она и была введена сравнительно недавно, к концу рассматриваемого периода быстро заняла центральное место в придворной жизни и сохраняла его в дальнейшем.

«НЕПОТРЕБНОЕ» ПОВЕДЕНИЕ

Последняя сфера полицейского регулирования повседневной жизни в Санкт-Петербурге, рассматриваемая в этой главе, касается двух нравственных аспектов поведения его жителей. Подобно предметам предыдущих разделов, эта сфера была в рассматриваемый период объектом пристального надзора властей, и к ней же относится меняющаяся модель поведения при дворе. При многих дворах раннего Нового времени респектабельный фасад нередко скрывал бездну сексуальных интриг и мимолетных связей349349
  См., например: Rickman J. Love, Lust, and Licence in Early Modern England: Illicit Sex and the Nobility. Aldershot, 2008. P. 27–29, 69–73; Jones J. Sexing La Mode: Gender, Fashion, and Commercial Culture in Old Regime France. London, 2004. P. 54–59.


[Закрыть]. Однако из-за неодобрения церкви и влияния традиционных институтов – от семьи до общины – подход к этим вопросам сильно отдавал представлениями моральной экономики350350
  См., например позднейшие слухи про Людовика XVI: Blanning T.C.W. The Culture of Power and the Power of Culture: Old Regime Europe, 1660–1789. Oxford, 2002. P. 410–414.


[Закрыть]. Практические последствия безнравственного поведения, в особенности распространение венерических болезней, также привлекали внимание государства. Бордели, которые разрешались в крупных и мелких городах в период Средневековья, были закрыты в XVI в., когда под влиянием церкви власти дали обратный ход в своей политике. Эти меры, однако, не снизили уровень проституции в городах в начале Нового времени, а попросту сделали ее незаконной351351
  Wiesner M.E. Women and Gender in Early Modern Europe. 2^nd ed. Cambridge, 2000. P. 122–123.


[Закрыть]. Как и в случае с азартными играми, из-за трудностей контроля над подобной деятельностью некоторые государства избрали политику регулирования, в рамках которой они могли лицензировать, и тем самым извлекать выгоду из проституции, как было во Флоренции352352
  Brackett J.K. The Florentine Onesta and the Control of Prostitution, 1403–1680 // Sixteenth-Century Journal. 24/2 (1993). P. 273–300.


[Закрыть]. Независимо от того, имели они официальное разрешение или нет, проститутки были обычным элементом повседневной жизни города, и в крупнейших городах того времени они насчитывались тысячами353353
  Оценки колеблются из-за ненадежности данных, но считалось, что в Лондоне имелось от 3 до 7 тыс. проституток, а в Париже в тот же период их насчитывалось 20 тыс.: Jones C. Paris: the Biography of a City. London, 2006. P. 206.


[Закрыть].

Изучение истории проституции в России сосредоточено в основном на XIX столетии, когда властью предпринимались согласованные усилия разрешить проблемы, связанные с проституцией, при помощи новой системы ее регулирования в крупных городах354354
  Лучшим из этих исследований остается: Bernstein L. Sonia’s Daughters: Prostitutes and their Regulation in Imperial Russia. Berkeley, CA, 1995.


[Закрыть]. Более же ранний период не исследован столь всесторонне, хотя уже была проделана определенная работа с судебными архивами355355
  Классическое исследование этой темы см.: Кузнецов М. Проституция и сифилис в России: историко-статистические исследования. СПб., 1871. Пример нового подхода см.: Muravyeva M. Forms and Methods of Violence against Women in Eighteenth-Century Russia: Law against Morality // SGECRN. Vol. 26 (2008). P. 15–19.


[Закрыть]. Как и в других европейских государствах, в пропаганде сексуальной нравственности большую роль играл религиозный компонент. Последний московский патриарх Адриан посвятил этому несколько разделов в своих наставлениях 1697 г., хотя и не упоминал проституцию прямо356356
  ПСЗ. Т. 3. № 1612. 26 декабря 1697 г. С. 418.


[Закрыть]. Дидактическая религиозная литература также поднимала этот вопрос, ведь подобные явления в рамках общины и молчаливое потворство им считались серьезной угрозой для ее членов. Этот аспект присутствовал в многочисленных нравоучительных повествованиях XVII столетия, наподобие рассказа о жителях деревни, смотревших сквозь пальцы на присутствие блудницы, за что Бог покарал их протухшим колодцем357357
  Levin E. Sex and Society in the World of Orthodox Slavs, 900–1700. Ithaca, NY, 1989. P. 74–76.


[Закрыть]. Впрочем, конкретные упоминания о проститутках в документах того времени довольно трудно обнаружить. Законы, в частности Соборное уложение 1649 г., вместо этого упоминают лишь о «распутном» поведении, за которое, Тем не менее следует строго наказывать358358
  ПСЗ. Т. 1. Ч. 1. (Соборное уложение 1649 г. Гл. 22). С. 156.


[Закрыть].

В иностранных описаниях, конечно, отмечаются картины распущенности на московских улицах, особенно в дни праздников, но сообщения эти носят общий характер, не останавливаясь специально на случаях проституции359359
  См., например: Olearius A. The Travels. P. 142–143. Другие примеры см.: Poe M. The Sexual Life of Muscovites: Evidence from the Foreign Accounts // Russian History / Histoire Russe. 2008. Vol. 35. P. 408–427.


[Закрыть]. Эти свидетельства, скорее, можно назвать косвенными. Например Иоганн-Георг Корб сообщает о казни офицера в сентябре 1698 г. за «беззаконную связь» с восьмилетней девочкой360360
  Korb J.-G. Diary of an Austrian Secretary of Legation at the Court of Tzar Peter the Great / Transl. Count MacDonnell. London, 1968. Vol. I. P. 152.


[Закрыть]. Далее, рассуждая о нравах москвитян, Корб приводит замечание одного воеводы, удивлявшегося, отчего, когда кругом такое множество «непотребниц и развратниц», этому офицеру понадобилось кого-то принуждать силой361361
  Korb J.-G. Diary. Vol. 2. P. 200.


[Закрыть]. В царствование Петра власти, заботясь о благочинии и в государстве, и в обществе, не ограничивались неодобрением проституции с религиозных позиций, а осознавали необходимость решать практические проблемы, ею создаваемые. К таким проблемам относились болезни, передаваемые половым путем, как самими проститутками, так и их постоянными клиентами, что создавало серьезную угрозу здоровью населения городских общин. При высоком запросе на живую силу в течение Северной войны, неудивительно, что Петр и его военное командование принимали меры для защиты войск от таких болезней, обращаясь к законодательному решению вопроса проституции.

Наказания за ряд сексуальных преступлений, в том числе за изнасилования и гомосексуальные связи, содержались в различных правилах и уставах, изданных для вооруженных сил во второй половине петровского царствования. Карались эти преступления всегда вполне определенным образом – каторжными работами или, в тяжких случаях, отсечением головы. Статья 175 «Устава Воинского» специально посвящена блудницам, которых надлежало выгонять из военного лагеря немедленно по их обнаружении362362
  ПСЗ. Т. 5. № 3006. 30 марта 1716 г. С. 370–373.


[Закрыть]. «Морской устав» содержит аналогичные предписания363363
  Там же. Т. 6. № 3485. 13 января 1720 г. С. 78.


[Закрыть]. Связь между существованием борделей в Петербурге и большим числом холостых военных отмечалась в 1730 г. в докладе о проституции, представленном в главный городской административный орган – Магистрат. Для того чтобы предотвратить распространение болезней, предлагалось закрыть «блудные дома», проституток бить батогами, а каждую женщину, заразившую троих, отправлять в исправительный дом364364
  Семенова Л.Н. Быт и население Санкт-Петербурга (XVIII век). СПб., 1998. С. 128–129.


[Закрыть]. Позднее, в царствование Анны Ивановны, были приняты дальнейшие меры против проституток, занимавшихся своим ремеслом в городских кабаках. Сенат распорядился забирать оттуда этих женщин, сечь и передавать властям, так как они часто были беглыми крепостными крестьянками. Всякого, кто их укрывал, ожидал суровый штраф и последующее наказание365365
  ПСЗ. Т. 9. № 6947. 6 мая 1736 г. С. 805.


[Закрыть].

Самая заметная кампания против организованной проституции в этот период проводилась при Елизавете, предположительно по совету ее влиятельного духовника, Федора Дубянского366366
  Пыляев М.И. Старый Петербург: рассказы из былой жизни столицы. СПб., 1899. С. 155–156.


[Закрыть]. Эта акция состоялась в июне 1750 г., когда императрица приказала действительному статскому советнику В.И. Демидову взять под контроль следствие по делу немецкой «мадам» Анны-Кунигунды Фелькер, известной также как Дрезденша (по родному городу)367367
  РГАДА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 2. Л. 1. Письмо из Кабинета В.И. Демидову. 28 июня 1750 г.


[Закрыть]. Полицмейстерская канцелярия также получила приказ разыскивать проституток и арестовывать их368368
  Там же. Л. 2. Письмо из Кабинета полицейскому асессору Бекетову. 29 июня 1750 г.


[Закрыть]. Канцелярия Демидова, расположенная в Калинкином доме, принялась за дело – не прошло и недели, как Фелькер была арестована в квартире, которую нанимала в доме генерал-майора Ивана Головина на Васильевском острове. Полиция изловила свыше 50 девиц, в большинстве своем происходивших из портовых городов Северной Германии, и Демидов отмечал, какая тишина воцарилась теперь по ночам на улицах369369
  РГАДА Ф. 8. Л. 8. Рапорт В.И. Демидова. 5 июля 1750 г.


[Закрыть]. Допрос Фелькер в Полицмейстерской канцелярии дал множество сведений о предприятии, которым она руководила, и кто именно был клиентами. Она снимала в городе несколько домов, в которых проводила «вечеринки» на протяжении 1740-х гг. Вечера устраивались для платной клиентуры (брали по рублю с человека) и сопровождались увеселениями в виде музыки и танцев. Это позволяло клиентам рассматривать и выбирать женщин. Девицы были частью русские, а частью иностранки (главным образом, немки), которых Фелькер набирала для этих целей370370
  Там же. Оп. 1. Д. 12. Л. 1–3о б. (Ответы Анны Фелкер на допросе 11–13 июля 1750 г.).


[Закрыть].

Одна история 1748 г. хорошо демонстрирует методы Дрезденши. Она на месяц сняла покои в доме князя М.А. Белосельского и провела в них три «вечеринки», обратившись за положенным разрешением в Полицмейстерскую канцелярию, где подкупила чиновника. Билеты разослали людям, знавшим об этих мероприятиях, – она составила список участников, включавший дворян, гвардейских офицеров и даже двух придворных пажей371371
  Там же. Д. 10. Л. 22–23. (Показания Анны Дрезденши о содержании ее вечеров, 25 сентября 1750 г.).


[Закрыть]. Хотя «мадам» утверждала, что такие вечера устраивались не ради разврата, в других частях ее показаний есть список постоянных клиентов, обращавшихся специально в поисках женщин легкого поведения. В списке значатся русские и иностранные сановники, например австрийский посол граф фон Бреттлах, саксонский посланник граф фон Витцхульм, граф Ф.А. Апраксин и князь Б.В. Голицын372372
  Там же. Ф. 8. Д. 12. Л. 6.


[Закрыть]. Эти сведения способствовали успеху уже идущей по всему городу полицейской операции, которую в августе распространили и на Кронштадт373373
  ПСЗ. Т. 13. № 9789. 1 августа 1750 г. С. 340–341.


[Закрыть]. К ноябрю было арестовано уже 250 человек, причем по ходу следствия ожидались новые аресты374374
  РГАДА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 2. Л. 133. Рапорт В.И. Демидова. 19 ноября 1750 г.


[Закрыть]. Наступило время суда, и в результате признанных виновными в непристойном поведении приговаривали к тем или иным наказаниям – сводней били кнутом, а проституток публично секли. Иностранок из их числа затем депортировали через Ригу морем, а русских сослали в Оренбург375375
  Семенова Л.Н. Быт и население. С. 125–127.


[Закрыть]. Меры против проституции также значились в проектах законодательных уложений в конце царствования Елизаветы: бордели закрыть, владельцев высечь, проституток послать на фабрики376376
  Проекты уголовного уложения 1754–1766 годов / Ред. А.А. Востоков. СПб., 1882. С. 169–170.


[Закрыть].

Другую сферу, связанную с нарушением благопристойности в обществе и доступную для платной клиентуры, представляли собой городские торговые бани (в отличие от частных бань). Они были рассеяны по всему Петербургу. Согласно описанию А.И. Богданова, составленному в 1751 г., в городе и его ближайших пригородах имелось по крайней мере девять таких заведений. Обычно бани либо размещались по окраинам, например возле Галерного двора на Мойке, у Обухова моста или на Васильевском острове, либо принадлежали крупным институциям, таким как Александро-Невский монастырь или гарнизоны Преображенского и Семеновского гвардейских полков377377
  Богданов А.И. Описание Санктпетербурга, 1749–1751. СПб., 1997. С. 201–202.


[Закрыть]. Происхождение русских бань неясно, но они появляются в описаниях путешественников начиная с XVI в. Эти описания, главным образом, сообщают о развратном поведении моющихся и о других сомнительных аспектах русской бани. В частности склонность обоих полов смешиваться в тесной близости возле входов в раздельные мыльни казалась наблюдателям, таким как Олеарий или Корб, слишком большим соблазном к безнравственным поступкам378378
  Olearius A. The Travels. P. 142, 161; Korb J.-G. Diary. Vol. 2. P. 199–200.


[Закрыть]. С другой стороны, они отмечали, что русские в целом спокойно относились к совместному мытью на протяжении XVI–XVII вв., однако на рубеже XVIII в. положение стало меняться, отчасти под влиянием западных взглядов и развития представлений о благопристойности. Из описаний путешественников следует также, что бани часто служили местом встречи проституток с их клиентами379379
  Cross A. The Russian Bania in the Descriptions of Foreign Travellers and in the Depictions of Foreign and Russian Artists // Oxford Slavonic Papers. Vol. 24 (1991). P. 35–39.


[Закрыть].

В итоге два указа в правление Елизаветы были направлены против совместного мытья в банях: первый, в 1742 г., касался Петербурга, а второй, в 1760 г., относился уже ко всей империи. Первое установление возникло в результате обсуждения в Сенате по вопросу о том, что в городских торговых банях мужчины и женщины моются вместе, что «весьма противно». Был призван прокурор Батюшкин из Полицмейстерской канцелярии, чтобы пояснить, производилась ли инспекция, и он подтвердил, что в одной из бань так и происходит. Полицейская канцелярия издала распоряжение, касающееся владельцев торговых бань, в адрес Придворной конторы, в ведении которой и находилось управление торговыми банями. Сенат утвердил это распоряжение указом и рекомендовал на будущее строго штрафовать нарушителей380380
  ПСЗ. Т. 11. № 8842. 21 декабря 1743 г. С. 984.


[Закрыть]. Второй указ был издан Сенатом в августе 1760 г. В нем отмечалось, что, несмотря на законодательные запреты, совместное мытье в банях продолжается. И Полицмейстерская канцелярия, и Придворная контора получили указание удвоить усилия, а сам запрет распространился на все города империи381381
  Там же. Т. 15. № 11094. 31 августа 1760 г. С. 499.


[Закрыть].

И все же оба этих аспекта публичного поведения – проституция и бани – оставались головной болью для властей и после рассматриваемого периода. Указ 1771 г. потребовал отправлять на фабричные работы всех проституток, задержанных властями, что в точности воспроизводило подход к подобным женщинам в других странах в то время382382
  Там же. Т. 17. № 13664. 30 сентября 1771 г. С. 318–319.


[Закрыть]. Наконец, Екатерина рассмотрела оба вопроса в своем «Уставе благочиния» 1782 г. В Статье 71 оговаривалось, что бани должны размещаться отдельно от прочих строений и иметь четко обозначенные раздельные входы для мужчин и для женщин. Проституции же посвящался ряд статьей, в частности с запретом на постройку или использование готовых домов под бордели. В «Уставе благочиния» устанавливались четкие наказания для нарушителей этих правил, от штрафов до длительного заключения в исправительном доме383383
  Там же. Т. 21. № 15379. 8 апреля 1782 г. С. 468.


[Закрыть]. В целом и проституция, и совместное мытье в банях ярко свидетельствуют о неподобающих и непристойных практиках, к которым имели доступ члены всех социальных групп Петербурга. Социальные, нравственные и медицинские последствия этих практик привлекали значительное внимание властей в этот период, отчасти под влиянием гнева государынь. Размах этих явлениях в Петербурге и громкая молва о них в середине 1750-х гг. заставили разные органы власти прилагать совместные усилия к их запрету, но масштаб проблемы говорил о том, что она неизбежно останется вечной заботой для правителей России.

Итак, учреждение Полицмейстерской канцелярии имело важное влияние на общественную жизнь Петербурга. В нем воплотилось стремление государства регулировать многие аспекты повседневной жизни, главным образом ради охраны здоровья и безопасности населения, чтобы сохранять «благочиние» в обществе. Однако, как показывает рассмотрение проблем пьянства и азартных игр, власть не прекращала попытки ограничить возможности для злоупотреблений со стороны простого народа и одновременно терпимо воспринимала те же пороки как часть общественной жизни дворянства. Такое отношение связано отчасти с пониманием того, что утонченная атмосфера двора и дворянских домов налагала собственные правила, когда стимулом пристойного поведения служила угроза штрафов и потери расположения влиятельных кругов. Что до сексуального поведения, то контролировать его оказывалось сложнее, и государство старалось выработать разумный практический подход к этой распространенной проблеме. Она осложнялась моральным аспектом, ибо светские нравы элиты оказывались куда более вольными, чем допускалось властями в отношении прочего населения. Постепенное совершенствование нравов дворянства путем правильного воспитания (см. об этом в главе 5), с его акцентом на самоограничение и благопристойность, нужно было соотносить с реалиями повседневной жизни Санкт-Петербурга.