Текст книги "Экономика, организация и менеджмент"

Какие бы возможные обстоятельства не принимались в расчет, после их определения стороны контракта должны достигнуть соглашения о своих действиях и совершаемых платежах. Это подразумевает какую-то форму переговоров между ними.

Достижение договоренности представляет собой очень сложный процесс, занимающий центральное место в экономической жизни. В экономической науке давно стало традицией предполагать, что исходы переговорных процессов внутри небольших групп людей, в сущности, не поддаются прогнозированию. Наряду с первоначальными условиями исход процесса в данном случае определяется такими труднохарактеризуемыми факторами, как умение вести переговоры, авторитет, терпение, хитрость и стратегическое предвидение. Принцип эффективности позволяет предположить, что должно быть достигнуто какое-то эффективное соглашение, однако предсказание конкретного результата лежит за пределами экономического анализа.

Тем не менее при допущении отсутствия эффектов богатства принцип максимизации стоимости означает, что определяющую роль играют те аспекты соглашения, от которых зависит создание стоимости. Умение вести переговоры и тому подобные факторы могут предопределять только распределение денежной выгоды между сторонами. Напомним, однако, что эффективность определяется относительно некоторого набора осуществимых вариантов. А что считается осуществимым – и тем самым может быть эффективным – это в решающей степени определяется информированностью сторон. Когда издержки и выгоды различных планов для каждой стороны известны только ей или когда вероятность различных возможных исходов представляет собой частную информацию, такая информационная асимметрия может помешать достижению соглашения, даже в тех случаях, когда соглашение было бы эффективным при условии полной информированности сторон. Далее, даже если и будет достигнуто какое-то соглашение, то оно, как правило, оказывается неэффективным, если оценить его по стандартам полной информированности сторон – особенно, когда у сторон есть возможность уклониться от участия в соглашении.

Переговоры по поводу сделки купли-продажи

Возможность недостижения соглашения может существовать и при решении простейших задач, когда имеется закрытая информация, относящаяся к стоимостным аспектам сделки. Рассмотрим в качестве примера отношения между двумя людьми – покупателем и продавцом. Продавец владеет единицей некоего товара, в получении которого заинтересован покупатель. Каждый из них располагает частной информацией о стоимости, которую создает для него владение данным товаром. Покупатель считает, что продавец либо оценивает товар в $2, либо вообще не признает за ним никакой стоимости. Продавец полагает, что покупатель оценивает товар либо в $3, либо в $1. По оценке покупателя, вероятность того, что оценка продавца равна $2, составляет 0,2, а вероятность того, что стоимость товара для продавца равна $0, соответственно составит 0,8. Продавец оценивает вероятность того, что стоимость товара по мнению покупателя составляет $1, величиной 0,2, а вероятность того, что эта стоимость равна $3, – величиной 0,8 (табл. 5.2). Разумеется, продавец знает фактическую стоимость, которую имеет для него этот товар, а покупатель обладает такой же информацией относительно себя.

Если фактические стоимости равны $1 для покупателя и $2 для продавца, то эффективным вариантом будет тот, при котором товар остается у продавца – он максимизирует общую стоимость. Вероятность такого исхода составляет 0,2 · 0,2 = 0,04. Во всех остальных случаях, т. е. в 96 % от общего их количества, эффективным решением будет осуществление сделки купли-продажи и переход товара к покупателю.

Если бы фактические оценки сторон были известны им обеим, особых затруднений не возникло бы. В тех случаях, когда переход товара из рук в руки обеспечивал бы прирост стоимости, стороны неизбежно сумели бы договориться о выплате покупателем продавцу некоторой суммы денег таким образом, чтобы благосостояние обеих сторон возросло.

Информационные асимметрии и стратегическая дезинформация. Однако в действительности при наличии информационных асимметрий возникают проблемы, обусловленные тем, что участники переговоров могут попытаться создать друг у друга неправильное представление о своих оценках для того, чтобы добиться более выгодной для себя цены. Если фактическая стоимость для покупателя равна $3, то он, возможно, захочет настаивать на том, что она равна всего $1, надеясь таким образом снизить продажную цену. Если он способен убедить продавца в том, что товар стоит для него всего $1, то (если сделка вообще состоится) нельзя ожидать, что он уплатит за товар сумму, превышающую $1. Таким образом, например, отклоняя все предложения с более высокой продажной ценой, он может добиться дополнительной выгоды для себя. Аналогично, если фактическая стоимость продавца $0, он может попробовать настоять на том, что он оценивает товар в $2, и тем самым добиться более выгодной для себя цены. Разумеется, подобная дезинформация чревата угрозой срыва сделки – стороны могут убедить друг друга в том, что их оценки равны $1 и $2 соответственно, и прийти к выводу о том, что взаимовыгодная сделка в данном случае невозможна. Однако такой риск может оказаться оправданным.

Для предотвращения подобной дезинформации обе стороны должны по крайней мере продемонстрировать одинаковую откровенность и в конечном счете «раскрыть» свои фактические оценки, несмотря на попытки дезинформировать партнера. Далее, поскольку сделка является добровольной, ни одна из сторон не может быть принуждена к ее совершению, если она не находит ее выгодной для себя. Эти условия ограничивают набор осуществимых вариантов: требуется, чтобы каждая сторона получала бы от сделки хотя бы некоторую минимальную чистую выгоду; конкретная величина этой выгоды зависит от фактической оценки стоимости данной стороной[62]62
  Эту дополнительную выгоду иногда называют информационной рентой, т. е. дополнительным доходом (рентой), получаемым благодаря наличию у данного индивида частной информации.


[Закрыть]. Может оказаться, что ожидаемая чистая выгода попросту недостаточна для того, чтобы оправдать сделку. В этом случае сделка не состоится, даже если покупатель фактически оценивает товар выше, чем продавец. При наличии частной информации решение, являющееся эффективным в условиях полной информированности, может оказаться неосуществимым.

Эффективная сделка может быть неосуществимой. Для того чтобы проиллюстрировать такую возможность, встанем на точку зрения посредника, имеющего право предлагать цены, по которым должен осуществляться обмен, когда стороны сообщат о своих оценках доступными им способами. Если не существует таких цен, которые, с точки зрения нейтрального посредника, обеспечивают эффективность данной сделки, то и стороны с их дополнительными интересами не смогут самостоятельно найти какое-либо решение.

Задача, которую необходимо решить, заключается в том, чтобы заставить покупателя отказаться от представления ложной заниженной оценки (в надежде добиться снижения цены), а продавца – от представления ложной завышенной оценки. Продавцу, утверждающему, что его стоимость равна $2, нужно предложить цену как минимум равную $2, иначе он откажется от участия в сделке. (Такие ограничения количества осуществимых вариантов, возникающие вследствие того, что у индивидов имеется возможность отказаться от участия в сделке, называются ограничениями стимулирования участия.) Предложение более высокой цены в данном случае лишь укрепит претензии продавца. Поэтому, как свидетельствует табл. 5.3, любое решение данной задачи должно предусматривать установление цены $2 для случая, когда сделка осуществляется и продавец утверждает, что его стоимость равна $2. Аналогичным образом, для того чтобы побудить покупателя отказаться от утверждений о том, что его стоимость равна $1, следует установить цену $1 для случая, когда сделка осуществляется и покупатель утверждает, что его стоимость равна $1.

Теперь задача сводится к тому, чтобы найти такую цену р, уплачиваемую в случае, когда покупатель утверждает, что его стоимость находится на высоком уровне ($3), а продавец утверждает, что его стоимость находится на низком уровне ($0), которая побудила бы обе стороны быть правдивыми. Рассмотрим вначале продавца. Если он честно сообщит о своей оценке, то получит $1 в том случае, когда покупатель утверждает, что его стоимость равна $1. Если покупатель будет вести себя честно, то такой исход будет иметь место в 20 % возможных случаев. В остальных случаях продавец получит р – цену, установленную для случая, когда стоимость покупателя равна $3, стоимость продавца равна $0. Таким образом, ожидаемая прибыль продавца при ведении им честной игры составляет 0,2 · 1 + 0,8р. Если он будет утверждать, что его стоимость равна $2, то при низкой оценке покупателем своей стоимости сделка не состоится, что опять-таки будет иметь место в 20 % возможных случаев. При этом варианте продавец остается с товаром, однако это не приносит ему никакой выгоды. В остальных случаях продавец получит рассчитанную нами ранее цену $2 – минимум, обеспечивающий его готовность к совершению сделки тогда, когда его фактическая стоимость равна заявленной им величине $2. Таким образом, ожидаемая прибыль продавца при искажении им своей оценки составит 0,2 · $0 + 0,8 · $2 = $1,60. Честность окупается тогда, когда первое из двух этих выражений дает больший результат, чем второе, т. е. когда 0,2 + $0,8р > $1,60. Только в том случае, если будет соблюдаться это условие, именуемое ограничением совместимости по стимулам, продавцу будет выгодно сообщать правдивые данные. Из приведенного выражения вытекает, что р должно быть не меньше $1,75.

Аналогичный расчет можно выполнить и для покупателя. Представляя правдивые данные, он платит $2, когда продавец утверждает, что его стоимость равна $2, и цену р, когда продавец утверждает, что его стоимость равна $0, получая выгоду в размере 0,2($3 – $2) + 0,8 ($3 – $р) = $2,60 – $0,8р. Если покупатель исказит свою оценку, сделка состоится лишь в тех случаях, когда продавец утверждает, что его стоимость равна $0, – тогда покупатель уплачивает $1 и получает товар, который фактически имеет для него стоимость $3. Такой исход будет иметь место в 80 % возможных случаев при условии, что продавец не дает ложных сообщений; соответственно ожидаемая прибыль покупателя при искажении им своих оценок составит 0,8 ($3 – $1) = $1,60. Для того чтобы сделать искажение информации невыгодным для покупателя, необходимо, чтобы выполнялось условие $2,60 – $0,8 р ≥ $1,60 или р ≤ $1,25.

Таким образом, чтобы побудить продавца быть правдивым, необходимо, чтобы цена, выплачиваемая ему в том случае, когда он утверждает, что его стоимость равна $0, а покупатель утверждает, что его стоимость равна $3, была бы не ниже $1,75, однако при этом нельзя предлагать покупателю цену выше $1,25. Приходится сделать вывод о невозможности определения какой-либо цены, способной постоянно обеспечивать заинтересованность обеих сторон в представлении правдивой информации и в совершении сделки во всех случаях, когда данная сделка действительно приводит к возрастанию общей стоимости.

Достижение эффективности вопреки информационной асимметрии. Мы убедились в том, что, по крайней мере в данном конкретном примере, при наличии частной информации о ценностях невозможно гарантировать совершение сделки во всех случаях, когда стоимость покупателя превышает стоимость продавца[63]63
  Можно возразить, что мы фактически не доказали данное утверждение, поскольку изначально исходили из необходимости сообщения продавцом и покупателем истинных, а не искаженных оценок товара. Возможны варианты, при которых продавец и покупатель искажают свои оценки, однако сделка тем не менее осуществляется во всех случаях, когда фактическая стоимость покупателя превышает фактическую стоимость продавца. Однако это возражение опровергается замечательным выводом, получившим название принципа откровенности: любой набор исходов, который может быть достигнут при использовании какого-либо механизма, учитывающего ограничения по стимулам, может в действительности быть достигнут при помощи механизма, в рамках которого продавец и покупатель сообщают друг другу свои оценки и у них имеются стимулы, побуждающие их сообщать правдивую информацию.


[Закрыть]. Характерной особенностью этого примера является невысокий уровень рисков – риска продавца, который может чрезмерно преувеличить свою стоимость, имея дело с честным покупателем, и риска покупателя, который может чрезмерно исказить свою оценку, имея дело с честным продавцом. В любом случае вероятность осуществления сделки составляет 80 %.

При обратном соотношении вероятностей в данном примере, т. е. при высоких вероятностях низкой оценки покупателя и высокой оценки продавца (0,8 для обоих случаев), было бы возможно добиться полной откровенности сторон и тем не менее обеспечить осуществление сделки во всех случаях, когда стоимость для покупателя превышает стоимость для продавца. Рассмотрим для примера стимулы, существующие у сторон, если значение р в табл. 5.3 равно $1,50. Если покупатель правдив, а продавец искажает факты, то при фактической стоимости для продавца, равной $0, его ожидаемая прибыль составит 0,8 · $0 + 0,2 · $2 = $0,40; в то же время правдивость принесет ему 0,8 · $1 + 0,2 · $1,50 = $1,10. В данном случае для продавца честность действительно является наилучшей политикой, и можно показать, что это утверждение справедливо и для покупателя; тем самым требования ограничений совместимости по стимулам удовлетворяются.

Решающее отличие данной ситуации (с противоположным соотношением вероятностей) от предыдущей заключается в существовании высокой (0,8) вероятности того, что покупатель столкнется с продавцом, которому сделка сулит выгоду лишь в том случае, когда оценка покупателя высока; аналогично продавец, скорее всего, будет иметь дело с покупателем с невысокой оценкой стоимости товара, и для него сделка будет иметь смысл лишь тогда, когда его собственная оценка также невысока. В этом случае искажение информации сопряжено с более высокими издержками, так как оно увеличивает риск срыва сделки. Если покупатель, для которого товар имеет высокую стоимость (или продавец, для которого он имеет низкую стоимость), не будет хитрить, то он при любых обстоятельствах добьется осуществления сделки. Если же он попытается повлиять на цену, сделав ее более выгодной для себя, то в 80 % возможных случаев сделка не состоится и он не получит никакой выгоды. Это облегчает соблюдение требований ограничения совместимости по стимулам – они не исключают возможность достижения итогового результата, эффективного с позиций полной информированности.

Эффективность с учетом стимулов

Мы уже убедились в том, что наличие частной информации иногда – однако не всегда – делает невозможным достижение результата, являющегося эффективным в условиях полной информации. Напомним, что до сих пор мы определяли эффективность относительно некоторой совокупности индивидов и некоторой совокупности осуществимых исходов. Когда ограничения по стимулам являются непреодолимыми, не имеет смысла характеризовать данный исход как неэффективный на том лишь основании, что при отсутствии ограничений, связанных со стимулами, мог бы быть достигнут некий лучший результат. Вместо этого будем считать, что механизм формирования распределений является эффективным в том случае, если не существует никакого альтернативного метода, применимого при наличии ограничений, связанных со стимулами, который был бы предпочтительным для всех заинтересованных сторон по сравнению с данным. Во многих трудах по экономике механизмы, являющиеся эффективными при таком признании ограничений, связанных со стимулами, называются эффективными по стимулам. Исходя из принципа эффективности, нужно ожидать, что договаривающиеся стороны смогут найти эффективные по стимулам механизмы. С учетом этого ключевое значение далее приобретает вопрос о том, какую величину стоимости смогут создать для себя стороны, сталкивающиеся с ограничениями по стимулам.

Эффективные по стимулам договоренности при наличии частной информации (пример). Еще один пример выработки договоренности позволит нам увидеть, чего можно достигнуть при таких обстоятельствах. Вновь предположим, что у нас имеются продавец и покупатель, однако на этот раз стоимость товара для каждой из сторон может с одинаковой вероятностью быть равной любой величине в интервале от $0 до $1. Разумеется, покупателю известна истинная стоимость данного товара для него – В, а продавцу – его истинная стоимость S. Предположим, что стороны приняли следующую несложную процедуру достижения договоренности: они одновременно назовут предлагаемые ими цены; если цена, названная продавцом, окажется ниже цены, названной покупателем, сделка будет осуществлена по цене, представляющей собой среднее арифметическое двух названных цен; если же цена продавца превысит цену, предложенную покупателем, сделка не осуществляется и стороны обязуются прекратить переговоры.

Если каждая сторона назовет свою фактическую оценку, то сделка немедленно осуществится – при условии, что она обеспечивает сторонам какие-то приобретения, т. е. во всех тех случаях, когда стоимость для покупателя В превышает стоимость для продавца S. Однако раскрытие фактических стоимостей не может соответствовать индивидуальным интересам сторон: если покупатель будет договариваться честно, то продавцу будет выгодно прибегнуть к стратегической хитрости и назвать цену выше истинной стоимости. При этом возрастает вероятность срыва сделки, но упускаемые варианты сделки едва ли являются прибыльными. Представим себе, например, что покупатель откровенен, а продавец, чья стоимость равна $0,50, заявляет цену $0,52. Единственные варианты сделки, которые будут упущены вследствие этой дезинформации, относятся к ситуациям, при которых стоимость покупателя находится в интервале между $0,50 и $0,52, а цена соответственно находится на уровне ниже $0,51, так что максимальная упущенная прибыль составит $0,01. Средняя же величина этой упущенной прибыли – всего $0,005. Более того, вероятность срыва сделки составляет всего лишь 2 % – такова вероятность того, что величина стоимости продавца окажется в указанном интервале; соответственно общие ожидаемые убытки от срыва сделок вследствие этой дезинформации составят 0,02 · $0,005 = $0,0001. Сравним с этим увеличение цены на $0,01, обеспеченное всегда, когда стоимость покупателя оказывается не менее $0,52, т. е. в 48 % всех возможных случаев. Таким образом, ожидаемая дополнительная прибыль составит $0,0048, а ожидаемая чистая выгода – $0,0047 ($0,0048 – $0,0001).

Аналогичным образом, если продавец будет откровенен, покупателю будет выгодно занизить свою оценку. С точки зрения покупателя, объявление цены ниже фактической стоимости создает возможность срыва сделки, однако, как и в предыдущем случае, издержки небольшой дезинформации крайне невелики. Скорее всего, такая дезинформация обеспечит покупателю снижение продажной цены и эффект от этого превысит издержки: небольшая дезинформация во всех случаях оправдывает себя.

В действительности только что проделанные нами расчеты не совсем реальны. Если, например, продавцу выгодно дезинформировать покупателя о своей фактической стоимости, то покупатель не может не учитывать этого при определении собственной искаженной заявки. Фактическое вычисление функций предлагаемой и запрашиваемой цен, которые были бы использованы двумя сторонами в том случае, когда они правильно прогнозируют решения друг друга, представляет собой довольно сложную задачу, однако общий результат заключается в том, что обе стороны будут систематически называть величины, отличные от их истинных стоимостей, в интервале между нулем и единицей. В результате сделка будет осуществлена тогда и только тогда, когда оценка покупателя выше оценки продавца на 1/4[64]64
  Для того чтобы рассчитать те стратегии, которые выберут стороны в случае точного прогнозирования ими мотивации противоположной стороны, предположим, что продавец ожидает, что заявка покупателя будет представлять собой линейную функцию b = β₁ + β₂B от его истинной оценки, а покупатель соответственно ожидает, что запрашиваемая продавцом цена будет представлять собой линейную функцию s = σ₁ + σ₂C от истинной оценки продавца S. Предположим также, что стороны действительно решили придерживаться выраженных данными формулами правил при определении своих заявок. (Разумеется, их истинные оценки будут раскрыты в том случае, если они выберут β₁ = σ₁ = 0 и β₂ = σ₂ = 1.) В этом случае для заданных значений σ можно вычислить зависимость ожидаемого дохода покупателя от выбора им β и аналогичным образом зависимость ожидаемого дохода продавца от его выбора σ для любых заданных значений β. Максимизировав доходы каждой стороны относительно их выборов (путем приравнивания производных нулю) и введя требование точности прогнозирования каждой стороной выборов противоположной стороны, мы получим, что b = 1/12 + (2/3) В, s = 1/4 + (2/3) S. В этом случае b > s только тогда, когда В > S + 1/4.


[Закрыть]. Это позволяет сделать характерный вывод: когда ограничения по стимулам оказываются важными в двусторонних переговорах, сделка будет осуществляться только в том случае, если она позволяет извлечь достаточно большие выгоды.

Можно надеяться, что какое-нибудь другое соглашение обеспечило бы более высокую эффективность, но в действительности это невозможно. В рассмотренном примере установленные правила ведения переговоров в действительности максимизируют эффективность с учетом ограничений, наложенных частной информацией. Например, стороны могли изначально принять решение продолжить переговоры, пока этого требует одна из сторон или пока не будет достигнуто соглашение. Неэффективность по-прежнему будет существовать, но теперь уже в форме связанных с издержками разногласий или задержки достижения соглашения.

Существование частной информации, как правило, означает, что некоторые максимизирующие стоимость планы не могут быть реализованы. Иногда потенциальные выгоды от заключения сделки упускаются. Эффективные по стимулам соглашения минимизируют такие потери, как в этом примере, где сделка не осуществляется, если выгоды невелики, и совершается, если они достаточно большие.

Эффективные соглашения с большим числом участников

Хотя проблема стимулов и частной информации может быть ощутимой даже на уровне двусторонних отношений, она становится намного более серьезной, когда число людей, от которых требуется согласие, начинает расти. В случае расхождения интересов даже небольшая группа оказывается не в состоянии достичь на практике однозначно приемлемого решения. Теоретически могут существовать потенциальные выгоды соглашения для достаточно большого множества участников. И в то же время может не существовать соглашения, совместимого с ограничениями по стимулам и участию, что делает невозможной реализацию потенциальных выгод.

Инвестиционные проекты с целью создания общественных благ (пример). Для того чтобы дать иллюстрацию к изучаемой теоретической проблеме, мы рассмотрим простое решение о том, следует ли осуществлять инвестиционный проект по созданию общественного блага. Общая величина издержек проекта равна $1 вне зависимости от того, сколько людей извлекают выгоду из него. Каждый индивид либо желает его осуществления, оценивая проект в $2, либо безразличен, что соответствует оценке $0. Вероятность позитивной оценки проекта любым индивидом равна р, величине, изменяющейся в интервале от 0 до 1. Каждому индивиду опять-таки известна его фактическая оценка проекта, однако эта величина представляет собой частную информацию. Индивиды имеют полное право выйти из данной группы, однако в случае выхода они теряют право на получение выгод от реализации проекта.

Если кто-либо желает осуществления проекта, то принцип максимизации стоимости требует реализовать проект, поскольку связанные с этим издержки составляют $1, а выгода – по меньшей мере $2. Если группа состоит из одного-единственного индивида, то этот человек несомненно осуществит проект. Предположим, однако, что группа состоит из нескольких человек. Любой человек, для которого издержки осуществления проекта превышают стоимость результата проекта, может выйти из группы, избежав тем самым оплаты этих издержек. Следовательно, невозможно заставить кого-либо уплатить сумму, превышающую $2, а человека, утверждающего, что стоимость результата проекта для него составляет $0, вообще нельзя заставить уплатить хоть какую-то сумму. По существу, для того чтобы проект был осуществлен, необходимо, чтобы на это согласились все без исключения члены группы. Опасность заключается в том, что некоторые могут попытаться стать «безбилетниками», т. е. выступить с ложными утверждениями о том, что они оценивают результат проекта в $0, надеясь на то, что издержки оплатит кто-то другой.

Предположим, что, если среди общего количества N человек имеется т человек (т ≥ 1), заявляющих о высокой оценке ими результата проекта, проект будет осуществлен, причем издержки будут либо произвольно отнесены на одного из этих т человек, либо же распределены поровну среди т человек, проголосовавших за осуществление проекта. Если группа состоит из двух человек (N = 2), то ограничение совместимости по стимулам для человека, оценивающего результат проекта в $2, может быть выражено следующим образом:

р($2 – $0,5) + (1 – р)($2 – $1) ≥ р$2 + (1 – р)$0.

Первый член в левой части представляет собой вероятность р заявления другого участника группы о своей высокой оценке проекта (мы исходим из того, что заявление будет честным), умноженную на выгоду, получаемую в этом случае первым участником. Эта выгода равна стоимости блага, получаемого в результате осуществления проекта, – $2 за вычетом ожидаемых издержек участника – $0,5. Второй член представляет собой вероятность заявления другого участника группы о нулевой стоимости результата проекта, умноженную на выгоду, получаемую в этом случае, которая равна стоимости блага, получаемого в результате осуществления проекта за вычетом издержек его осуществления. Таким образом, левая часть выражения характеризует ожидаемый доход от предоставления правдивой информации. Если участник предоставляет искаженную информацию, то проект будет профинансирован и осуществлен только в том случае, когда другой участник заявляет о том, что его оценка равна $2; при этом все издержки принимает на себя другой участник. Таким образом, правая часть выражения характеризует ожидаемый доход в случае искажения информации. Данное неравенство выражает условие, при соблюдении которого откровенность оправдывает себя. Для того чтобы проект был осуществлен во всех случаях, когда он максимизирует стоимость, необходимо, чтобы выполнялось данное условие.

Решив это выражение для р, мы обнаружим, что р не может быть чересчур большим: р ≤ 2/3. При слишком высоком значении р чрезмерной становится вероятность покрытия издержек другим участником и соответственно становится невозможным побудить рассматриваемого участника сообщить свою истинную оценку. Именно в тех случаях, когда наиболее вероятным исходом представляется финансирование проекта другими сторонами, хотя бы и без участия данного лица, это лицо в наибольшей степени испытывает соблазн заявить о том, что проект не имеет для него никакой ценности, и вследствие этого осуществление любого эффективного проекта может быть отложено или не завершено.

Для того чтобы побудить участника к откровенности, необходимо уменьшить вероятность осуществления проекта в случае малой величины предполагаемых выгод. Обозначим q вероятность осуществления проекта в случае, когда лишь один из участников заявляет, что для него стоимость результата проекта равна $2. Тогда ограничение совместимости по стимулам принимает следующий вид:

р($2 – $0,5) + (1 – р) q($2 – $1) ≥ pq$2 + (1 – р)$0.

Если р > 2/3, то для стимулирования откровенности q должно быть меньше 1. Так, при приближении величины р к 1 q должно приближаться к 3/4. Тем самым в 25 % всех случаев, когда кто-то готов принять на себя все издержки, проект не будет осуществлен. Другими словами, люди иногда предпочитают сжульничать и уклониться от оплаты издержек осуществления проекта даже тогда, когда оплата издержек гарантирует им получение личной выгоды.

При наличии трех участников выполнить требования ограничения совместимости по стимулам (рассчитанным исходя из того, что проект будет осуществлен во всех случаях, когда он максимизирует стоимость) становится еще труднее. Тогда данное ограничение имеет следующий вид:

р²($2 – $0,33) + 2р(1 – р)($2 – $0,5) + (1 – р)²($2 – $1) ≥ р² $2 + 2р(1 – р) $2 + (1 – р)² $0,

из чего вытекает, что р должно быть меньше 0,44. Если значение р превышает эту величину, то требования ограничения совместимости по стимулам не могут быть выполнены при соблюдении условия о том, что проект будет осуществлен во всех случаях, когда он максимизирует стоимость.

По мере увеличения N удовлетворение требований ограничения совместимости по стимулам становится все более сложной задачей – соблазн переложить издержки на остальных участников становится все более сильным. В сущности, искажение информации невыгодно лишь в том случае, когда сообщения остальных участников ориентируют данного индивида, вызывая у него уверенность в том, что проект будет осуществлен лишь при условии, что он признает высокую стоимость результата проекта для него. По мере увеличения N нарастает неопределенность в отношении возможности высокой оценки проекта кем-либо из остальных участников и – исходя из допущения о правдивости сообщений – их готовности оплачивать издержки. Издержки уклонения от участия, заключающиеся в возможности срыва реализации проекта из-за искажения информации, становятся пренебрежимо малыми и, как следствие этого, становится невозможным предотвратить искажение информации.

Например, при N = 3 и р = 1/2 ограничение совместимости по стимулам подразумевает, что наилучший результат (с точки зрения максимизации общей ожидаемой стоимости) заключается в том, что проект будет осуществлен в тех случаях, когда все три участника или двое из них заявляют о своих высоких оценках; однако если такую оценку признает лишь один участник (в этом случае он является ориентиром), вероятность осуществления проекта составит менее 90 %. А ведь сам этот участник готов в одиночку оплатить все расходы по осуществлению проекта.

Как уже говорилось выше, данный анализ свидетельствует о том, что было бы неразумным со стороны отдельного человека всецело рассчитывать на то, что все остальные люди будут предоставлять правдивую информацию. Признание этого вывода увеличивает его собственный доход от предоставления правдивой информации. Точные вычисления носят чересчур сложный характер, однако общий вывод из данного примера заключается в том, что по мере возрастания числа людей, вовлеченных в принятие решения, – при условии, что они ведут себя схожим образом, – вероятность добровольного финансирования проекта кем-либо из его участников убывает, стремясь к пределу, составляющему примерно 2/7; это утверждение справедливо даже в том случае, когда определенно известно, что финансирование проекта обеспечивает максимизацию стоимости.

Издержки ведения переговоров

Для заключения контракта требуется достигнуть взаимовыгодного соглашения. Как мы только что убедились, существование частной информации относительно стоимостей различных вариантов может не позволить сторонам прийти к соглашению по поводу осуществления максимизирующего стоимость плана. Этот фактор может рассматриваться с позиций издержек ведения переговоров – трансакционных издержек, связанных с достижением взаимовыгодных соглашений. Издержки ведения переговоров возникают как следствие ограниченной рациональности даже при отсутствии какой-либо стратегии поведения у договаривающихся сторон. Определение и перечисление возможных ситуаций, определение эффективных способов действий и согласование распределения издержек и выгод – все это требует затрат времени и сил. Фактически, в силу ограниченной рациональности, полное и безукоризненное решение этих задач может оказаться невозможным. В результате заключаемые контракты являются несовершенными, вследствие чего возникают дополнительные трансакционные издержки, связанные с обеспечением выполнения обязательств неконтрактными методами и с неэффективностью, возникающей из-за попыток сторон обезопасить себя от несовершенного выполнения обязательств.