Текст книги "Экономика, организация и менеджмент"

Многие наблюдатели трактовали враждебные поглощения как корректирующую реакцию на поведение менеджеров, порождающее субъективный риск. Такие поглощения, как заявлялось, предназначались для того, чтобы заменить нечестных менеджеров, которые преследовали свои интересы за счет акционеров. Так это или нет, но огромные прибыли, полученные в результате таких сделок, поднимают вопрос, насколько эффективно ответственные руководители максимизировали капиталы руководимых ими компаний.

Цены, выплачиваемые за акции фирм во время враждебных поглощений, в этот период в среднем были на 50 % выше первоначальной рыночной стоимости. Например, до того, как Mobil Oil предложила свою цену за Marathon Oil в 1981 г., продажная стоимость одной акции Marathon составляла $63,75. Mobil предложила $85 и впоследствии увеличила свое предложение до $126 до того, как Marathon была приобретена U. S. Steel (теперь называется USX). Подобные премии выплачивались в сотнях случаев. В период с 1977 до 1986 г. акционеры, продающие свои акции в процессе враждебных поглощений, по оценкам получили $346 млрд (в ценах 1986 г.)[74]74
  См.: Jensen М. Takeovers: Their Causes and Consequences // Journ. Econ. Perspectives. 1988. Vol. 2. P. 21–48.


[Закрыть]. Выплата такой надбавки при враждебных поглощениях свидетельствует о наличии управленческой некомпетентности или субъективного риска в той степени, в какой эта первоначальная рыночная стоимость представляла собой дисконтированный поток прибыли, который, согласно ожиданиям сообразительных инвесторов, должен был иметь место при прежнем руководстве, в то время как цена во время враждебного поглощения отразила стоимость фирмы при новой структуре собственности.

Однако выплаты премий при враждебном поглощении не являются однозначным свидетельством того, что менеджеры данной фирмы были плохими хозяевами. Возможно и систематическое чрезмерное завышение цены со стороны рейдеров, которые находились в заблуждении относительно своих управленческих способностей или пользовались деньгами других людей для расширения своих собственных империй. Возможно, что новые владельцы рассчитывали нажиться за счет других акционеров (в частности, прежних менеджеров и работников); в этих случаях выгоды, получаемые отдельными лицами, не свидетельствуют о повышении эффективности, а представляют собой доходы от нарушения явных и неявных обещаний. Возможен и такой вариант, когда фондовый рынок систематически недооценивал перспективность выбранной фирмы до начала попыток враждебного поглощения.

Эти вопросы мы рассмотрим более подробно в главе 15, но одна особенность этой волны враждебных поглощений, как представляется, отчетливо свидетельствует о наличии недобросовестных действий со стороны руководителей фирмы: положения типа отравленная пилюля принимались без одобрения путем голосования акционеров.

«Отравленные пилюли». «Отравленные пилюли» представляют собой меры защиты от поглощений[75]75
  По вопросу о средствах защиты от враждебных поглощений см.: Weston J. F., Kwang S. Chung, Hoag S. E. Mergers, Restructuring, and Corporate Control. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice Hall, Inc., 1990. Ch. 20.


[Закрыть]. С этой целью выпускаются специальные ценные бумаги, которые дают определенные права своим держателям в том случае, если рейдер приобретает акции в количестве, превышающем определенный лимит. Чаще всего эти права заключаются в возможности покупки акций фирмы по очень низкой цене. Данный механизм функционирует как средство обороны, поскольку при его наличии неимоверно увеличиваются издержки приобретения фирмы. Хотя часто эти меры носят название «Планы расширения прав акционеров», которое ему дают менеджеры, пытающиеся продать их акционерам (получающим некоторую часть или все эти специальные ценные бумаги), в действительности они лишают владельцев фирмы возможности продать свои акции тому покупателю, который неугоден их номинальным исполнителям – менеджерам и членам правления.

Если акционеры принимают такую систему, то они в значительной мере несут ответственность за ее последствия; эти меры могут вполне отвечать их интересам: средства защиты от враждебных поглощений, если они недостаточно сильны, чтобы абсолютно исключить возможность такого поглощения, могут тем не менее улучшить позиции акционеров при ведении переговоров и поднять цену, которую они получат в случае, если покупка в конечном счете все же состоится. Советы директоров, однако, могут принять «отравленные пилюли» без одобрения акционеров, что они зачастую и делали в 80-е гг., когда их (или менеджеров) тревожила возможность враждебного поглощения. Такие действия производят впечатление простой экспроприации собственности акционеров теми, кто по идее должен служить их интересам. Более того, эмпирические наблюдения свидетельствуют о том, что принятие «отравленной пилюли» обычно уменьшает стоимость акционерного капитала фирмы и что в фирмах, принявших «пилюлю», менеджеры и члены совета, как правило, владеют очень незначительным количеством акций фирмы[76]76
  Jensen M. Takeovers. P. 21–48.


[Закрыть]. Это наблюдение лишний раз подтверждает мнение о том, что принятие такого решения не отвечает интересам акционеров.

Субъективный риск в финансовых контрактах

Распространенная форма проблемы субъективного риска встречается в тех случаях, когда различные индивиды имеют различные права на финансовые доходы от определенных инвестиций. Мы уже встречались с таким случаем, когда рассматривали ссудо-сберегательный кризис, но имеются и другие примеры, связанные с финансовыми контрактами и объясняющие многие их элементы.

Заемный капитал, собственный капитал и банкротство. Финансирование многих фирм является комбинированным и предусматривает использование собственного и заемного капитала. Владельцы заемного капитала – банки, покупатели облигаций фирмы, поставщики исходных ресурсов, которые предлагают фирме кредит, – являются кредиторами. Они предоставляют денежные средства в обмен на обещание выплаты им фиксированной суммы (возможно, с процентами) через некоторое время. Держатели обыкновенных акций получают ту прибыль, которая остается после выплат по долговым обязательствам. В корпорации обыкновенные акции находятся у акционеров, которые выбирают совет директоров, представляющий их интересы при определении политики фирмы и найме управляющих фирмы. В товариществах или индивидуальных предприятиях партнеры или владельцы предприятий обладают правом на получение дохода с собственного капитала. При отсутствии серьезного субъективного риска со стороны управленческого аппарата мы должны ожидать, что руководство фирмой будет осуществляться в интересах владельцев собственного капитала. Эти интересы не обязательно совпадают с интересами кредиторов фирмы.

Мы уже рассматривали одну из разновидностей конфликта интересов между владельцами собственного и заемного капитала в примере с ССА. Владельцы собственного капитала будут в большей степени поощрять рисковые инвестиции, чем бы хотелось кредиторам фирмы. Причина та же, что в уже рассмотренном примере: в случае успешного исхода владельцы собственного капитала получают крупный выигрыш, в то время как кредиторы получат только обещанные им фиксированные выплаты, а если инвестиции приведут к финансовым потерям, часть этих убытков может пасть на кредиторов в форме неполного возврата заемного капитала.

В том же примере с ССА мы отмечали, что кредиторы принимают меры предосторожности в связи с потенциальной проблемой субъективного риска, которая возникнет, если фирма будет стремиться к увеличению стоимости своих акций. Они осуществляют проверки кредитов, требуют обеспечения, контролируют деятельность фирмы (частично при помощи требований промежуточных выплат) и могут предоставлять ссуды с условием их незамедлительного возврата, если у них возникнет беспокойство по поводу платежеспособности фирмы. Более того, в некоторых странах банкиры, финансирующие фирму, обычно включаются в совет директоров корпорации, где им гораздо легче следить за своими инвестициями. Кроме того, держатели облигаций могут настаивать на включении в кредитное соглашение положений, которые ограничивают и способы осуществления деятельности фирмы, и размеры дополнительных займов, которые может сделать фирма.

Несмотря на все сказанное, иногда кредит не может быть погашен или по крайней мере платежи не осуществляются в соответствии с графиком. В таких ситуациях кредиторы могут вынудить фирму объявить себя банкротом. Банкротство можно рассматривать как институт, предназначенный для защиты стоимости активов. В случае вынужденного банкротства фирмы кредиторы получают права на принятие многих решений, которые обычно находятся в компетенции владельцев акционерного капитала. Это дает возможность сохранить наличные ресурсы для выплат по долговым обязательствам. Такой порядок поощряет людей предоставлять свои деньги взаймы и способствует эффективному размещению финансового капитала. Более того, в той степени, в какой сами менеджеры несут потери в случае банкротства – а они могут потерять работу, высокий статус и пенсии, – угроза банкротства может служить средством, уменьшающим субъективный риск со стороны менеджеров по отношению к интересам держателей акций.

Согласно налоговому законодательству США, платежи, производимые корпорацией в целях уплаты процентов по займам, вычитаются при расчете налогооблагаемой прибыли в отличие от дивидендов, выплачиваемых по акциям. Так как и те и другие платежи представляют собой плату за использование капитала, можно предположить, что фирме выгоднее получать финансирование в виде заемного капитала. Наличие проблемы субъективного риска – одна из причин, которая автоматически лишает привлекательности этот способ. С возрастанием доли заемного капитала в общем капитале фирмы возрастает также и стимул, побуждающий владельцев акционерного капитала и менеджеров, представляющих их интересы, к совершению рисковых операций. Это означает, что при очень высокой доле заемного капитала фирма должна будет выплачивать очень высокие проценты, предоставлять чрезвычайно крупное обеспечение под получаемые займы и предоставлять кредиторам широкие полномочия по контролю за ее деятельностью, иначе фирма вообще не сможет привлечь к себе заемный капитал. Хотя это далеко не полностью объясняет решения, принимаемые фирмами по поводу способов своего финансирования, данный фактор представляет собой один из элементов такого объяснения. Подробнее мы рассмотрим эту тему в главах 14 и 15.

Программы налоговой экономии в нефтяной и газовой промышленности[77]77
  В этом разделе использованы материалы из кн.: Wolfson М. Empirical Evidence of Incentive Problems and Their Mitigation in Oil and Gas Tax Shelter Programs // Principals and Agents: The Structure of Business / Ed. by J. Pratt, R. Zeckhauser. Boston: Harvard Business School Press, 1985. P. 101–125.


[Закрыть]. В начале 80-х гг. в США многие операции по разведке газа и нефти осуществлялись путем организации товариществ с ограниченной ответственностью, являющихся гибридными формами контрактных отношений, в которых содержатся элементы, присущие и корпорациям, и товариществам. В таком товариществе имеются две группы партнеров: полные партнеры и партнеры с ограниченной ответственностью. Положение партнеров с ограниченной ответственностью во многом сходно с положением акционеров в корпорации открытого типа. Они не играют никакой роли в управлении товариществом. Скорее они выступают как инвесторы, обеспечивающие средства для финансирования деятельности, и пользуются преимуществом ограниченной ответственности: их финансовая ответственность ограничена суммой их инвестиций. Полные партнеры напоминают партнеров обычного товарищества. Они принимают все управленческие решения по деятельности товарищества и несут неограниченную ответственность по долгам товарищества: их личные состояния могут перейти к кредиторам, если товарищество не сможет выполнить долговых обязательств.

Федеральные законы о налогообложении, действовавшие в начале 80-х гг., отчасти содействовали популярности этой формы организации в разведке нефтяных и газовых месторождений. Партнеры часто могли сэкономить на уплате налогов, если партнеры с ограниченной ответственностью оплачивали все издержки по разведке нефти (вычитавшиеся из налогооблагаемой базы), в то время как полные партнеры несли все расходы по сооружению скважин на разведанных месторождениях (рассматривавшиеся при налогообложении как «капитализированные издержки»). После этого обе группы партнеров могли разделить между собой все доходы от добычи нефти.

Осуществлению этой схемы налоговой экономии препятствуют проблемы субъективного риска, которые возникают вследствие различия интересов между полными партнерами и партнерами с ограниченной ответственностью. Наиболее фундаментальная причина этого явления заключается в том, что каждая сторона несет различные расходы и получает только долю доходов. Если в скважине обнаружена нефть, полные партнеры должны решить вопрос о завершении работ, для того чтобы начать добычу нефти. Если их решение будет положительным, они возьмут на себя 100 % расходов, связанных с вводом скважины в эксплуатацию, но, как правило, получат только 25 % дохода от продажи нефти, а оставшуюся часть получат партнеры с ограниченной ответственностью. Допустим, что после осуществления расходов на разведку выяснилось, что расходы на завершение работ на данной скважине составят 50 % будущего дохода; таким образом, ввод скважины в эксплуатацию принесет прибыль товариществу в целом. Несмотря на тот факт, что завершение работ по вводу скважины максимизировало бы общую стоимость, полные партнеры сочтут такой вариант не отвечающим своим индивидуальным интересам: их 25 %-ная доля в поступлениях от продажи нефти недостаточна для того, чтобы покрыть их 100 %-ную долю в издержках. Далее, партнерам с ограниченной ответственностью, не играющим никакой роли в управлении товариществом и, возможно, не имеющим опыта в нефтяном бизнесе, будет очень трудно обеспечить должный учет их интересов при принятии решений полными партнерами.

Второй конфликт интересов возникает, когда, как это часто бывает, полные партнеры реализуют одновременно несколько проектов по разведке месторождений в одном и том же районе, но имеют различное долевое участие в различных проектах. В качестве экстремального примера допустим, что полные партнеры осуществляют другой разведывательный проект на соседнем с данным участке, который находится в их собственности. В этом случае, перенеся бурение на участке товарищества поближе к границам собственного месторождения, эти партнеры могут получить ценную информацию о вероятности нахождения нефти в различных частях их собственных владений, а издержки, связанные с получением этой информации, будут нести партнеры с ограниченной ответственностью. Такие же, если не более острые проблемы возникают, когда один полный партнер участвует в нескольких товариществах, но имеет различные интересы в каждом из них. Это может привести к тому, что такой партнер будет неэффективно распределять свое время, усилия, внимание и ресурсы среди этих товариществ, отдавая предпочтение тем из них, в которых он имеет наибольшие интересы. Партнерам с ограниченной ответственностью в этом случае опять-таки будет нелегко контролировать его действия.

Третий конфликт часто возникает, когда полные партнеры или их дочерние фирмы продают оборудование или услуги партнерам с ограниченной ответственностью. Проблема заключается в том, что партнеры с ограниченной ответственностью оплачивают счета, а полные партнеры, имеющие право принятия решений, получают уплаченные деньги; соответственно у последних имеется стимул для завышения стоимости поставляемого оборудования или услуг.

Все эти конфликты хорошо осознаются в данной отрасли, и в проспектах товариществ с ограниченной ответственностью часто весьма откровенно рассматриваются проблемы, связанные со стимулами. Мы вернемся к этому примеру в главе 7, где будут рассмотрены некоторые средства, используемые для преодоления данных проблем.

Для возникновения проблемы субъективного риска необходимо наличие трех условий. Во-первых, должно существовать потенциальное расхождение интересов между различными людьми. Конфликты интересов возникают не всегда и не во всех аспектах: интересы различных лиц могут быть очень хорошо урегулированы в конкретных обстоятельствах. Однако такие конфликты часто имеют место при наличии дефицита ресурсов, когда то, что получает один индивид, становится недоступным для другого. Во-вторых, должна существовать база для взаимовыгодного обмена или другой формы сотрудничества между отдельными лицами – основа для выработки соглашения о совершении сделки, что и выявляет расхождение интересов. До этого момента могут срабатывать простые рыночные механизмы: расхождение интересов является существенным фактором почти во всех обменных операциях и тем не менее обмен зачастую успешно осуществляется без возникновения затруднений, связанных с субъективным риском. Третье решающее условие заключается в том, что должны существовать трудности, связанные с проверкой соблюдения условий соглашения и обеспечением выполнения данных условий. Эти трудности возникают нередко, так как контроль или проверка предоставляемой информации зачастую оказываются дорогостоящими или вообще неосуществимыми. Однако они могут возникнуть даже тогда, когда обе стороны знают, что контракт был нарушен, но этот факт не может быть проверен третьими сторонами (например, судом или арбитражем), наделенными полномочиями по осуществлению условий контракта. Это означает, что нормальное рыночное решение будет проблематичным, поскольку стороны будут не в состоянии составить действенные контракты, охватывающие все решающие элементы сделки. Исходя из этих трех условий и следует искать способы решения проблем субъективного риска.

Мониторинг

Первое средство для решения этих проблем связано с третьим условием: увеличением ресурсов, выделяемых для осуществления наблюдения и проверок. Иногда идея заключается в том, чтобы предотвратить нежелательное поведение, приняв для этого профилактические меры. Например, американским корпорациям не разрешается публиковать финансовые отчеты, не подтвержденные независимыми аудиторами. Проспекты с описанием инвестиций, для осуществления которых привлекаются средства населения, должны быть одобрены Комиссией по ценным бумагам и биржам, а компании, занимающиеся страхованием здоровья, могут потребовать у пациента получения второго медицинского заключения о необходимости какого-то дорогостоящего лечения, если у них возникли сомнения на этот счет. В других ситуациях цель мониторинга заключается в уменьшении вероятности нераспознанного социально неэффективного своекорыстного поведения. В этом случае результаты наблюдения являются основанием для поощрений или санкций. Например, рабочих часто обязывают фиксировать время прихода и ухода с работы и в случае выявления нарушений режима им уменьшают заработную плату или применяют иные штрафные санкции. Мониторинг может использоваться и как основа для системы поощрений за хорошее поведение.

Выплата денежных вознаграждений иногда сама по себе становится причиной возникновения проблемы субъективного риска. Сторона, которая должна выплачивать вознаграждения, может фальсифицировать результаты мониторинга, заявив, что поведение другой стороны было неадекватным и не заслуживает вознаграждения. Это наиболее вероятно тогда, когда критерии оценки трудно описать или точно измерить, и поэтому оценка носит субъективный характер. Иногда необходимость поддержания хорошей репутации является достаточным фактором для контроля над таким искушением. (Влияние репутаций более подробно рассматривается в главе 8.) При других обстоятельствах эффективность мониторинга может зависеть от сбора доказательств для суда, который может распорядиться о выплате согласованного вознаграждения.

Более тонкая проблема, также связанная с выполнением обязательств, возникает в том случае, когда наказание заслужено, но осуществление этого наказания сопряжено со значительными издержками для той стороны, которая должна его осуществить. Например, если политика компании требует, чтобы работника, нарушившего конкретные правила, уволили, и если ценный работник, которому трудно найти замену, совершил лишь незначительное нарушение правил, то работодатель может не пожелать применения этой меры, которая лишит его услуг данного работника. Конечно, если работник может предвидеть, что осуществление наказания нежелательно для фирмы, угроза наказания становится для него пустым звуком.

Конкурентные источники информации. Хотя мониторинг требует наличия источников информации о правдивости и результатах работы исполнителя, для этого не всегда необходимы прямые затраты ресурсов. Один из возможных вариантов заключается в том, чтобы положиться на конкуренцию между различными сторонами с конфликтующими интересами, которая обеспечит получение нужной информации. В повседневной жизни конкурирующие друг с другом продавцы часто будут с радостью сравнивать достоинства своих продуктов с недостатками продукции конкурентов, к которым другой продавец не станет привлекать внимание. Такой же феномен может иметь место внутри организаций: например, когда флот и военно-воздушные силы соперничают в борьбе за выполнение какой-нибудь военной миссии, каждая из сторон подчеркивает свои преимущества по сравнению с конкурентом. Опасность, связанная с получением информации из конкурирующих источников, наиболее велика, когда у них есть общие интересы, не совпадающие с интересами лиц, принимающих решения. Например, из двух продавцов асбестовой изоляции ни один, скорее всего, не подчеркивал возможность ущерба для здоровья при контакте с асбестом, пока этот факт не стал широко известным.

Мониторинг, осуществляемый рынками. Субъективный риск, порождаемый управленческим персоналом, часто смягчается бесплатным мониторингом, осуществляемым рынками. Менеджеры фирм, действующих на рынках продукции или исходных ресурсов, где существует разумный уровень конкуренции, в случае недостаточных усилий, направленных на извлечение прибыли, столкнутся с большей вероятностью банкротства своих фирм. Опасение потерять место и получить репутацию человека, который привел фирму к банкротству, могут в этом случае обеспечить соответствующие стимулы для менеджеров. Аналогичным образом обеспечивает стимулирование руководителей «рынок контроля над корпорациями»: плохим руководителям угрожает перспектива лишиться работы после враждебного поглощения или какой-нибудь успешной схватки за доверенности[78]78
  Акционеры корпорации имеют право на своих собраниях избирать директоров и проводить голосования по некоторым важнейшим вопросам политики корпорации. Однако немногие из акционеров когда-либо присутствуют на этих собраниях. С учетом этого им позволено передавать свои права представителям, голосующим от их имени. Как правило, в роли представителя акционеров выступает администрация фирмы. В этой связи соперничающие группировки могут пытаться заручиться доверенностями на право представлять акционеров с тем, чтобы переизбрать директоров фирмы или не допустить осуществления директорами и администрацией тех шагов, которые неугодны данной группировке (см. главу 15).


[Закрыть].

Эксплицитные стимулирующие контракты

В некоторых ситуациях мониторинг поведения или достоверности отчетов может оказаться попросту чересчур дорогостоящей операцией. Однако, как уже отмечалось, остается возможность наблюдать за конечными результатами и обеспечивать стимулирование правильного поведения путем поощрения хороших конечных результатов. Например, даже если нет возможности наблюдать за квалификацией и добросовестностью персонала, занимающегося техническим обслуживанием оборудования, остается возможность рассчитать в процентах долю времени, когда оборудование бездействовало по причине неисправности в общем фонде рабочего времени. Фактически, если бы показатели выхода оборудования из строя полностью определялись качеством работы рабочего-ремонтника, увязка его заработной платы с этими показателями была бы идеальным инструментом для стимулирования его усилий. То же самое будет верным даже при наличии других факторов (например, качество оборудования, интенсивность и способы его использования, аккуратность эксплуатации оборудования производственными рабочими), также влияющих на частоту поломок оборудования, при условии, что возможен точный учет влияния всех этих факторов.

К сожалению, идеально точная связь между ненаблюдаемыми действиями и наблюдаемыми конечными результатами является редкостью. Гораздо чаще поведение людей лишь частично определяет конечные результаты и невозможно точно выделить результаты их поведения. Например, общий объем продаж фирмы зависит от усилий отдела сбыта, но также и от множества других факторов: ценовой и рекламной политики фирмы, цен и рекламы конкурирующих товаров и других условий, определяющих потребительский спрос. Вот почему оплата труда на основе результатов ставит доходы работников служб сбыта в зависимость от произвольных, не контролируемых ими факторов. Аналогичный эффект возникает и тогда, когда конечные результаты полностью определяются усилиями данного работника, но не поддаются точному измерению, а могут быть лишь оценены или измерены с некоторой неизвестной произвольной погрешностью. При этом доходы опять-таки становятся подверженными произвольным вариациям.

Проблема бремени риска. Большинству людей не нравится, когда их доходы зависят от случайных факторов. Они склонны избегать риска, они скорее предпочтут меньший доход, который гарантирован, чем неопределенный доход с несколько большей средней величиной, но подверженный непредсказуемым и неконтролируемым вариациям. Риски, созданные стимулирующими контрактами, означают для этих людей дополнительные издержки. Рисковый доход понижает их благосостояние по сравнению с гарантированным доходом с той же ожидаемой величиной; следовательно, для того чтобы они согласились нести этот риск, им необходима более высокая средняя оплата. С точки зрения работодателя, этот дополнительный доход представляет собой издержки использования стимулирующей оплаты труда.

Более того, эти издержки могут быть реальными и для общества, так как они могут понизить общий уровень эффективности. Работодатель часто более терпим к риску и может перенести его легче, чем работник. В экстремальном случае, если работодателем является благополучная в финансовом отношении корпорация с большим количеством акционеров, чьи состояния вложены в широко диверсифицированные портфели, этих акционеров можно считать нейтральными по отношению к риску – обеспокоенными главным образом ожидаемыми доходами и практически равнодушными к изменчивости чистой прибыли данной фирмы, особенно к вариациям величины оплаты труда отдельно взятого работника. Увязывание оплаты труда работника с результатами его работы означает, что источник изменчивости заработков переходит от собственников к работникам: когда результаты труда хороши, часть дополнительного дохода достается работникам, а когда дела обстоят плохо, владельцы фирмы облегчают свое положение за счет снижения уровня заработной платы, зависящего от результатов. Однако перенос риска с владельцев (которые в меньшей степени обеспокоены риском и мало что выигрывают от его сокращения) на работников (которые могут быть весьма недовольны этим риском) означает, что общие издержки, связанные с наличием данного объема риска в системе, возрастают.

Издержки бремени риска и выгоды стимулирования. Создание эффективных стимулирующих контрактов предполагает уравновешивание издержек бремени риска и выгод от более совершенного стимулирования. Исключение из оплаты труда работников, склонных избегать риска, вариаций, связанных с измеряемыми результатами работы, минимизирует издержки бремени риска, но одновременно исключает возможность финансового стимулирования работников. Перенос риска на работников усиливает их заинтересованность в результатах труда, поскольку в этом случае величина их заработка зависит от реальных результатов, однако при этом возрастают издержки бремени риска. Принцип эффективности позволяет предположить, что наблюдаемые контракты будут иметь тенденцию к эффективности – с учетом ограничений, связанных с проблемами определения результатов.

Один из выводов данного анализа заключается в том, что использование контрактов, вынуждающих не склонных к риску работников нести риски, которых можно избежать, если только такие контракты не обеспечивают одновременно создание полезных стимулов, неэффективно[79]79
  Это утверждение тесно связано с принципом, согласно которому люди должны нести ответственность лишь за результаты, целиком зависящие от них. В главе 7 показано, что в действительности такая формулировка принципа вводит в заблуждение.


[Закрыть]. Рассмотрим в качестве примера фирму, чьи владельцы нейтральны по отношению к риску и хотят максимизировать прибыль, но сталкиваются с проблемой мотивации производственных рабочих для осуществления продуктивной работы. Так как владельцев интересует прибыль, один из возможных вариантов – создание стимулов для каждого работника путем выплаты премий в зависимости от прибыльности фирмы. Это ставит работников в зависимость от вариаций доходности, определяемых не только производительностью их труда, но и всеми остальными факторами, влияющими на прибыль и не контролируемыми работниками, как-то: цены на сырье и его наличие, работа служб сбыта, качество управленческих решений, колебания спроса и процентных ставок по займам, выплачиваемым фирмой, действия конкурентов и т. д. В этом случае может оказаться предпочтительным использовать какой-то механизм стимулирования, в основе которого лежит не величина прибыли, а непосредственные характеристики вклада, сделанного отдельными рабочими или группами рабочих, такие как объем конечной продукции, число дефектов, число дней отсутствия на работе и т. д. Использование даже таких критериев все же подвергает работников риску, поскольку уровень продуктивности не полностью контролируется ими, однако они избавляются от некоторых ненужных рисков.

Основная идея стимулирующих контрактов заключается в том, чтобы достигнуть совпадения целей: соответствующим образом организованная система вознаграждений приводит к тому, что эгоистические интересы работника заставляют его вести себя приблизительно так, как желает работодатель. Под другим углом зрения хорошо организованная система стимулирования может рассматриваться как инструмент устранения конфликта интересов путем эффективного изменения индивидуальных целей, которые становятся более близкими к целям создателя системы. Обычно мы будем рассматривать стимулирование как изменение системы оплаты труда, увеличивающее выгодность желательного поведения; например, заинтересованность работников в увеличении прибыли фирмы достигается путем увязывания их заработка с прибыльностью фирмы. Однако поведение можно модифицировать и при помощи структуризации работы, программ вовлечения работников в деятельность фирмы и обеспечения лучших условий труда; все эти меры уменьшают тяготы труда и снижают соответствующие издержки работников. С аналогичных позиций может рассматриваться правило, согласно которому конторские служащие в определенные часы должны находиться на своих рабочих местах. Находясь в конторе, они могут быть вынуждены выполнять свои обязанности, в то время как при наличии у них свободы местонахождения они смогут найти себе другие занятия.

В Приложении к этой главе мы приводим (относительно) простой математический пример концептуального содержания эффективного стимулирующего контракта. В главе 7 мы рассматриваем этот аспект значительно подробнее и излагаем ряд принципов, которые могут быть использованы для понимания и оценки реально существующих контрактов и служить ориентиром при разработке контрактов. Кроме того, в главе 12 мы рассматриваем проблемы управления, которые возникают при использовании стимулирующей оплаты труда в организациях.