Текст книги "Королевская кровь"

Эльфийский мальчик рассказал Руфусу и Верханне, что на самом деле он бездомный сирота из Сильваноста. Затем он засыпал их дождем вопросов о Квалинести, Квалиносте и Пророке Солнца. Он слыхал истории о его подвигах во времена Эльфийской войны, но с тех пор, как произошел раскол между Востоком и Западом, в Сильванести запрещалось даже произносить имя Кит-Канана.

Верханна поведала ему все, что он хотел знать, – кроме того, что знаменитый Пророк был ее отцом.

Затем Руфус обратился к Кивинеллису с вопросом:

– Слушай, а эта сказка про эльфа, родившегося из дерева, – правда?

– Не смеши кур, – вмешалась Верханна. – Дивирос все сочинил, он изображал перед нами барда.

– Нет, нет! – настаивал мальчик. – Это правда! Зеленорукий эльф появился именно так, как он рассказывал!

– Ну хорошо, а что с ним дальше случилось? – спросил кендер.

– Дивирос попытался напоить его своим зельем, чтобы лишить воли и похитить, а затем продать в Эрготе как раба. Но зелье на него не подействовало! Ночью, когда все мы спали, эльф с зелеными пальцами исчез!

Верханна пожала плечами и пробормотала:

– Я в это не верю.

Наступила полночь, и алая луна, Лунитари, клонилась к закату. Освобожденные рабы уснули в телегах, но Верханна с Руфусом продолжали бодрствовать, и караван двигался сквозь ночную тьму дальше, на запад.

Черный амулет

– Разойдитесь, разойдитесь, вы там! Хотите в кашу превратиться? А ну с дороги! – орал Лугрим, гном-надсмотрщик, на одного из рабочих, которые толкали гранитный блок длиной десять футов, шириной восемь футов и высотой шесть футов.

Работу «ворчунов» отнюдь не облегчало то, что толстый гном стоял на вершине этого блока, добавляя к грузу свой собственный вес. Блок медленно скользил вниз по земляному склону. Остальные рабочие, мальчишки-люди и полуэльфы, прыгали перед камнем взад-вперед, лопатами и граблями отбрасывая с дороги грязь. Это было опасное занятие: остановить блок было уже невозможно, и, если бы кто-то из мальчишек споткнулся и упал, его раздавило бы. Подметальщиками работали только самые проворные. Ульвиан, втиснутый в массу потных, напряженных тел, голыми руками упирался в камень, утопая босыми ногами в грязи. Алый дождь прекратился только два дня назад. Его следы виднелись по всему Пакс Таркасу в виде малиновых луж, а теперь влажная почва сцементировалась, словно клей. Он находится в Пакс Таркасе уже пять дней. Пять дней смертельной усталости, тяжкого труда и страха.

– Пошевеливайтесь, вы, тюфяки неповоротливые! – понукал Лугрим. – Моя старая мамаша толкала бы это быстрее вас!

– Знаю я твою мамашу, – быстро откликнулся Дру, напрягаясь и уставив лицо в землю. – Она смогла бы своим дыханием скалу сдвинуть с места!

Надсмотрщик обернулся и свирепо уставился в сторону, откуда донесся голос. Коренастый даже по гномьим меркам, он не видел, что творится внизу, из-за своего толстого, закутанного в меха живота.

– Кто это сказал? – спросил он, обводя взглядом «ворчунов».

– А ну все вместе, парни! – крякнул Щепка. Внезапно каторжники, все как один, сделали огромное усилие. Блок скользнул вперед, и его перекосило на левую сторону. Гном, стоявший на вершине, потерял равновесие и с громким «Уф!» свалился на землю, оставшись лежать неподвижно. Блок, скрежеща, продолжал неумолимо двигаться вперед.

Появился Мерит, элегантно одетый в отполированные доспехи и меховой плащ, с вымытыми и аккуратно причесанными светлыми волосами. Помогая упавшему гному подняться, он поинтересовался:

– С тобой все в порядке?

– Вроде да. – Лугрим схватился за спину, поморщился от боли, затем тяжело обернулся к «ворчунам», которые наблюдали за ним. – Думаете, вы такие умные, а, сброд?

– Да, мастер Лугрим, – хором ответили они, нараспев, словно озорные мальчишки.

Мерит сразу заметил Ульвиана в группе из двадцати каторжников. Принц, отведя взгляд, продолжал двигаться вперед по кроваво-красной каше. Хотя у него пробивалась светлая бородка, на лице видны были синяки от побоев Щепки. До Мерита дошли слухи о происшедшем, но воин отказался вмешиваться. Если сыну Кит-Канана суждено выжить, он должен получить горький урок.

Внизу, под шпилем, где стоял Мерит, поднимались две квадратные сторожевые башни неравной высоты, защищавшие крепость внутри. Постройка западной башни продвинулась гораздо дальше, чем восточной, – парапеты уже были возведены. Со своего места Мерит видел крошечные фигурки, сновавшие по башням и по мощной стене, соединявшей их.

Лагерь располагался в долине позади крепости. Перед крепостью, дальше вниз по перевалу, были воздвигнуты две менее прочные стены – первая линия укреплений против возможного нападения. Высокие цельные ворота из кованой бронзы закрывали единственный проход в стене. Сейчас они были открыты, створки подпирали огромные бревна. Рабочие и мастеровые сновали внутрь и наружу, как толпы муравьев вокруг вазы с фруктами.

Глядя вниз, на все это, Мерит легко мог убедиться, что завершение строительства Пакс Таркаса не за горами. Через год, может, и меньше. Фельдрин Полевой Шпат проделал огромную работу, построив цитадель не только быстро, но и хорошо.

Прошлой ночью главный строитель показал ему подробные чертежи подземных галерей, проделанных в скале под каждой из башен. Там можно будет хранить запасы пищи и воды на многие годы, и, таким образом, Пакс Таркас сможет выдержать любую осаду. Также сооружалась тщательно отделанная тронная зала, достойная короля Торбардина или Пророка Солнца. Подобные детали могут занять еще несколько лет, но основная часть крепости будет готова гораздо раньше.

На Мерита упала тень: солнце закрыло облако. Когда он отвернулся от крепости, лицо его осыпали крошечные частички, в горло попал песок. Он почувствовал, что земля под ногами дрожит. Это было странное чувство, словно щекотка, и Мерит, переминаясь с ноги на ногу, взглянул на свои сапоги. Затем он услышал глухой рокот, подобный барабанам жрецов Эли, в которые иногда били по праздникам. Облако пыли сгущалось. Внизу бестолково суетились рабочие.

– Обвал! – закричал кто-то.

Мерит резко обернулся и увидел позади, слева, то, что он уже заранее почувствовал. С восточного склона горы катились валуны и пропитанные дождем глыбы влажной земли. Словно парализованный, эльфийский воин мог лишь в изумлении смотреть, как тонны камней и грязи с грохотом несутся к карьерам на перевале. Шум превратился в оглушительный рев, земля затряслась, и воин, потеряв равновесие, упал.

Воздух наполнили вопли, перекрывавшие грохот лавины. Мерит катался по земле, словно горошина в стручке, который трясут изо всех сил.

Он вцепился в каменный выступ, стараясь удержаться на месте.

Лавина обрушилась на перевал. Во все стороны полетели осколки камня и булыжники, круша все на своем пути. Мерит беспомощно наблюдал, как гигантский камень дюжинами давит рабочих в карьере. Вскоре все скрылось в красноватой пыли. Рев стих. Повсюду слышались стоны и плач раненых и перепуганных до смерти рабочих.

– На помощь! – раздался громкий вопль сквозь стоны умирающих и покалеченных. – Помогите, кто-нибудь! Помогите мне!

Мерит, шатаясь, поднялся на ноги и помчался вниз по земляному склону. Надсмотрщик лежал на земле рядом с каменным блоком. Каторжники и мальчишки-уборщики разбежались. Мерит опустился на колени рядом с гномом. На лбу Лугрима зияла ужасная кровоточащая рана. Однако сердце его сильно билось, и эльфийский воин понял, что гном просто потерял сознание.

– Помогите, во имя богов! Камень падает! – снова послышался крик, на этот раз ближе.

Мерит огляделся, и от ужаса у него перехватило дыхание. Сильные колебания почвы, вызванные обвалом, заставили гранитный блок изменить направление. Он раскачивался на краю обрыва, и тень его падала на лежавших без сознания людей.

Мерит бросил гнома. На расстоянии нескольких шагов он заметил двоих каторжников из «ворчунов», лежавших рядом с блоком. Один, сильванестиец, был ему незнаком; другим был принц Уль-виан. Гранитная глыба придавила штанину принца! Камень угодил на край одежды и тащил принца за собой. Рядом с ним остался лишь один из его товарищей, который мог помочь.

– Меритинос! Помоги мне! – закричал Ульвиан. Тщетно пытался он высвободиться, пиная гигантский камень левой ногой, – другая крепко застряла.

Блок сам по себе полз вниз по склону, покосившись набок. Еще пара ярдов – и он достигнет обрыва, а затем рухнет вниз, сокрушая все на своем пути.

Мерит и эльф-Сильванести тащили Ульвиана за руки, пытаясь освободить его. Лесная одежда из оленьей кожи, которую носил принц, была очень жесткой. Воин вытащил нож и полоснул по коже. Слишком медленно, слишком медленно!

– Сделайте что-нибудь! – умолял Ульвиан, по лицу его текли слезы.

– Я пытаюсь, Высочайший! – отвечал Мерит.

Другой эльф на мгновение застыл, глядя на воина.

Лейтенант сильнее налег на кинжал, и наконец ему удалось прорезать в одежде принца небольшую дыру.

Блок подмял под себя брошенную метлу и вдавил ее в каменистую почву. Хруст ломающейся деревянной рукоятки, превращаемой в щепки, заставил принца еще сильнее задрожать от ужаса.

– Пожалуйста, не оставляйте меня умирать! – жалобно застонал он. – Спасите меня. Мерит, Дру!

Гигантский гранитный куб закачался на краю обрыва. Мерит с проклятием рванул кожаные штаны. Нижняя часть тела принца уже свисала над краем пропасти, когда камень придавил ему спину.

Эльф-Сильванести по имени Дру схватил Мерита за плащ и оттащил его в сторону.

– Иди к палатке Фельдрина Полевого Шпата, – выкрикнул он в лицо обезумевшего от ужаса воина. – Возьми кольцо из оникса, которое он носит на ремешке на шее!

И поскольку Мерит продолжал пялиться на него в полнейшем недоумении, Дру тряхнул его и прорычал:

– Давай немедленно, если хочешь спасти своего венценосного пленника!

Мерит, спотыкаясь, вскарабкался вверх по склону и ринулся к палатке главного строителя. Вокруг в поисках поддержки столпились оцепеневшие от страха рабочие. Мерит вынужден был вытащить меч, чтобы заставить их расступиться.

Фельдрин стоял в дверях своей хижины, прижимая ко лбу влажную тряпку, затем отнял ее и снова смочил в свежей воде. Над левым глазом у него образовался синяк размером с гусиное яйцо.

– Скорее! Дай мне кольцо! – потребовал Мерит.

– Что? – прогремел Фельдрин.

Мерит рванул воротник гнома и обнаружил ониксовое кольцо на ремешке в точности как описывал Дру. Выточенное из черного камня кольцо по размерам оказалось немного больше тех колец, что носят на пальцах, и по краям украшено было странными рельефными символами. Тут в воздухе прозвенел вопль. Мерит рванул кольцо с шеи Фельдрина и понесся прочь. Фельдрин зарычал ему вслед, приказывая остановиться.

«Если принц погибнет, виноват буду я, – отчаянно размышлял Мерит. – Не только Ульвиан – вся династия Дома Силъваноса окажется погребенной под этим серым камнем». Дру стоял на коленях в нескольких футах от блока, сощурившись так, что глаза превратились в щелочки, и сжимал в ладонях четырехдюймовый цилиндр из оникса, который он постоянно носил с собой. Ульвиан громко молился богам, взывая к их милосердию и прося о быстрой смерти. Мерит, подбежав, увидел, что край блока уже начал съезжать вниз, – еще мгновение, и он упадет.

– Вот оно! – крикнул он, бросая в руки Дру кольцо из черного камня.

Глаза эльфа широко раскрылись. И тут Мерит забыл даже о той ужасной ситуации, в которой они находились, – глаза Сильванести оказались черными, без белков.

Дру снял кольцо с веревочки и надел его на цилиндр. Получилось нечто вроде детского волчка и Дру и впрямь поставил цилиндр стоймя и убрал руку. Предмет не упал на землю – вместо этого он начал вращаться. Сам по себе.

Уши Мерита наполнил рев. В воздухе над верхушкой цилиндра образовалась плотная воронка, похожая на маленький смерч. Ветер поднял клубы пыли, полетевшей во все стороны. Дру поднялся на ноги и вошел прямо в середину воронки. Мерита, который тщетно пытался закрыть лицо от дождя осколков, отбросило назад. Невидимые руки заставили его опуститься на колени, затем швырнули на спину. Казалось, на грудь ему навалили тяжелые глыбы. Он едва мог повернуть голову, стало трудно дышать.

Сквозь пыльную завесу Мерит увидел, как Дру подошел вплотную к гранитному блоку и голыми руками перевернул его! Эльф с черными глазами просто схватился за нижний край камня и поднял его, прилагая столько же усилий, сколько требуется для того, чтобы сдвинуть пустую бочку. Блок со стуком покатился вниз по склону. Ульвиан был спасен!

Словно сквозь туман, смотрел Мерит, как мимо него мелькают какие-то фигуры. Фельдрин Полевой Шпат, передвигаясь медленно, рывками, подошел прямо к цилиндру, который еще продолжал вращаться. Гном вытащил из маленького кожаного мешочка кусок блестящей серебристой ткани и накинул его на цилиндр.

Жуткий магический смерч сразу же стих. Восхитительный воздух со свистом наполнил легкие Мерита. Его напряженные мышцы, стряхнув чудовищное напряжение, расслабились, и он бессильно вытянулся на земле. Голова раскалывалась от боли; он почувствовал какую-то влагу на лице – это носом пошла кровь. Мерит сел, все тело ныло.

Вооруженные надсмотрщики схватили Дру и повалили его на землю, приставив к шее большие железные вилы, словно пришпилившие его к земле. Ульвиан подполз к своему спасителю и слабым голосом потребовал, чтобы его освободили.

– Это невозможно, – ответил Фельдрин, мрачно оглядывая сцену. – Он мог всех нас убить.

Вокруг собралась толпа рабочих и мастеровых. Фельдрин, нагнувшись, сгреб серебряную тряпку и ониксовую вертушку, стараясь, чтобы блестящая ткань не соскользнула с каменного амулета.

Мерит заставил себя подняться и стоял, покачиваясь.

– Пойдем со мной, – велел Фельдрин. – А вы все возвращайтесь в палатки! Лекари придут и позаботятся о вас!

Мерит, чувствуя себя совершенно разбитым, медленно последовал за Фельдрином обратно к его палатке. Главный строитель спрятал предметы из оникса и серебряную ткань в маленькую золотую коробочку и запер ее. Затем налил лейтенанту кружку нектара из Квалинести. Мерит принял ее с благодарностью и осушил одним глотком.

– Ты сделал очень опасную вещь, – начал Фельдрин, скрестив мощные руки на широкой груди.

Комната все еще кружилась перед глазами у Мерита, словно волшебный ониксовый волчок, и он приложил руку ко лбу.

– Не понимаю, – возразил он.

– Этот эльф – Друлетен, колдун с дурной репутацией. В течение пятидесяти лет он управлял частью гор Харолис из своего тайного убежища и использовал свое злобное магическое искусство, чтобы убивать и обращать в рабство тех, кто проходил мимо. В конце концов, король Торбардина возглавил поход эльфов и гномов против него. Жрецам лишь с большим трудом удалось разбить его заклятия, но в итоге воины смогли ворваться в замок и взять его в плен.

Кружка Мерита опустела, и Фельдрин наполнял ее снова.

– Было обнаружено, что сила его заключалась в основном в простом амулете из оникса. Когда его отняли, колдун стал беспомощен. Мы не знали, что существует еще одна часть амулета. Друлетен, должно быть, припрятал его на случай вроде этого.

Нектар был крепким и сладким. Мерит почувствовал, как по телу его разливается сила и в голове проясняется.

– Но… но он спас принца!

Фельдрин отрывисто вздохнул:

– Да, благодарение Реорксу! Не знаю, зачем он сделал это, но не могу винить его.

– Почему вы не уничтожили амулет? Или не отослали его в Торбардин или куда-нибудь еще, где Дру не смог бы его достать?

Фельдрин ударил по столу кулаком:

– В этом-то все и дело! Мы не могли! Сначала мой король взял его в свой дворец в Торбардине. Пока амулет находился у него, его так сильно мучили болезни и ночные кошмары, что в отчаянии он отослал его обратно мне. – Главный строитель понизил голос, хотя они были одни в палатке. – Видишь ли, друг мой, этот амулет живой. Иногда он разговаривает со смертными, а некоторые утверждают, что его изготовила сама Владычица Тьмы. Уничтожить его невозможно. Только серебряная ткань может смирить его, когда силы его выпущены на волю.

Мерит спросил, что это за ткань.

– Одна из наиболее священных реликвий моего народа, – ответил ему Фельдрин. – Это не что иное, как кусок шкуры Серебряного Дракона, того самого, который сражался вместе с великим воином из народа людей, Хумой Победителем Драконов.

Эти новости ошеломили Мерита, у которого и так кружилась голова.

– Клянусь богами, – выдохнул он, – у меня и в мыслях не было, с кем и с чем я имею дело! Я думал только о том, чтобы спасти принца!

– Ничего страшного не произошло, молодой воин. – Фельдрин положил руку на плечо Мериту. – Пророк Солнца и король Торбардина заключили сделку с проклятым Друлетеном, чтобы заставить его работать. Лично я снес бы ему голову с плеч, но мой царственный повелитель верит, что сможет использовать знания колдуна в своих целях, а великий и мудрый Кит-Канан думает, что он и впрямь сможет наставить его на путь истинный! – Фельдрин покачал головой. – Пророк вечно пытается исправить своих врагов.

– Да уж, – согласился Мерит. – Много раз слыхал я, как он говорит: «Раньше я убивал своих недругов; теперь я делаю их моими союзниками. Воину нужно как можно меньше врагов, но Пророку нужно приобрести как можно больше друзей».

В бараках стояла тишина, нарушаемая лишь кашлем спящих «ворчунов», пытавшихся выплюнуть пыль, которой они наглотались за день. Ульвиан лежал на боку, весь настороже. За исключением нескольких царапин и боли в правой ноге, он вышел из своей стычки со смертью невредимым, и все-таки ему не спалось. Снова и снова переживал он эту сцену: качающийся над ним камень, Дру, отталкивающий его голыми руками, жуткая сила, исходящая от черного кристалла.

Принц поднялся, передернувшись, – его ослабленные мышцы болели. Босиком он прокрался к койке Дру. Всматриваясь во тьму, принц понял, что его спаситель не лежал, а сидел на кровати, прижав колени к безволосому подбородку.

– Дру? – прошептал Ульвиан. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Если ты ответишь на один мой вопрос. Ты и вправду сын Пророка Кит-Канана?

Ульвиан признался, что это так.

– Я знал, что у Пророка есть дети-полуэльфы, – вполголоса произнес Дру.

Грубый голос с соседней койки потребовал, чтобы они замолчали. Чародей поднялся и, взяв Ульвиана за руку, повел его на относительно открытое пространство у бочонка с водой, где они могли говорить более свободно.

– Я не забуду твоего поступка, – начал Ульвиан.

– Надеюсь, что не забудешь, – сухо отвечал Дру. Он улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами. – Мы с тобой естественные союзники, верно? Принц и чародей, оба приговоренные к работам в этом смехотворном мавзолее и оба принужденные скрывать свое истинное положение.

Дру поднес к губам полный черпак воды. Сделав большой глоток, он поинтересовался:

– А что ты такого совершил, что оказался в подобном месте, Высочайший? За что твой отец, с его проклятой справедливостью, сослал тебя сюда надрываться, словно раба?

Запинаясь и бормоча, Ульвиан объяснил, что занимался торговлей людьми.

– Это было безобидное развлечение, – утверждал принц, – Ко мне обратились несколько богатых торговцев с просьбой о покровительстве. Я имел некоторое влияние и знал, каких воинов можно подкупить, чтобы они смотрели в другую сторону. Это была просто забава, приключение, чтобы отогнать скуку, но мои враги в Квалиносте использовали мой захват как предлог, чтобы избавиться от меня! – Он повышал голос, пока Дру не вынужден был утихомирить его. – Я верну обратно то, что принадлежит мне по праву, – мрачно закончил принц. – Я выполню свое предназначение!

Дру присел на корточки и начал лениво рисовать на грязном полу замысловатые узоры. На земле возникали изгибающиеся линии, петли, квадраты.

– Что за врагов ты имеешь в виду, мой принц? Кто они такие?

Ульвиан опустился напротив своего друга и начал:

– Во-первых, это моя сестра, Верханна. Старый кастелян, Таманьер Амбродель, считает меня испорченным и злобным, а его сын, генерал лорд Кемиан Амбродель, думает, что он больше меня подходит для роли Пророка. Есть еще старая сенаторша-Кагонести, по имени Иртения, которая…

– Все ясно.

Дру рукой смел свои рисунки.

– Думаю, что мы можем объединить наши усилия, Высочайший. Твой отец и король гномов заключили меня сюда. Я вынужден скрывать свою личность, потому что кое-кто из эльфов и гномов, с которыми мы работаем рядом, прикончил бы меня, если бы узнал, кто я на самом деле. – Колдун приблизил лицо к Ульвиану. – Вместе мы можем сбежать отсюда и снова завоевать могущество и положение, предназначенное нам судьбой.

– Сбежать? – слабо отозвался Ульвиан. – Я… я не могу. Если я покину страну, отец объявит меня вне закона.

– Кто говорил о том, чтобы покинуть страну? Мы с тобой отправимся в Квалиност. Там наверняка есть знатные люди, сенаторы и жрецы, благосклонно относящиеся к тебе, мой принц. Мы сплотим их вокруг тебя и потребуем прощения. Что скажешь?

Ульвиан потер руки. Несмотря на холодный горный воздух, ладони его стали влажными от пота.

– Я… я не знаю, – вяло ответил он. Как бы ни был принц недоволен своим положением, он понимал, что такой план по меньшей мере рискован. – Когда мы бежим? – с сомнением спросил Ульвиан.

– Этой самой ночью, – ответил Дру, и Ульвиан буквально вздрогнул от его резких слов. – Обе части моего амулета находятся в лагере. Мы можем ворваться в палатку Фельдрина и захватить их. А дальше ничто в пределах сотни миль не сможет остановить нас.

Принц, сидя на корточках и обхватив себя руками, медленно раскачивался взад-вперед. Он возразил:

– Фельдрин просто так не отдаст…

– С твоей помощью я прикончу старого каменщика, – фыркнул колдун.

– Нет. – Ульвиан поднялся, беспокойно озираясь по сторонам. – Этого я сделать не смогу. Я не смогу убить Фельдрина. Я хотел, чтобы меня оправдали и простили. Я не стану проливать кровь, чтобы расчистить себе путь к свободе.

Дру поднялся и выразительно пожал плечами:

– Как тебе угодно, мой принц. Я сижу здесь многие годы, ты – лишь короткое время. Когда сломаешь хребет, еще немного поработав на этой треклятой стройке, то тогда, возможно, поменяешь свое мнение.

Ульвиан хотел что-то ответить, когда Дру внезапно дернул головой, словно услышал посторонний звук, и протянул руку, чтобы заставить его помолчать.

– Погоди, – сказал он. – Что-то не так.

Ульвиан последовал за чародеем к одному из двух окон, пробитых в стенах барака. Казалось, что снаружи светлее, чем обычно бывает ночью. Когда они выглянули, свет стал ярче. Постройки лагеря вырисовывались яснее, силуэты палаток приобрели четкие очертания. К изумлению Ульвиана, прямо перед ним в небе поднималось солнце. Сначала видно было лишь слабое алое свечение, затем оно засияло все более и более ослепительно, пока горный перевал не озарил полуденный свет.

– Что… что происходит? – закричал Ульвиан, прикрывая прищуренные глаза от неожиданно показавшегося сияния.

Дру потер грязный заостренный подбородок.

– Кто-то вмешался в естественный ход вещей, – холодно ответил он. – Кто-то – или что-то – обладающий большим могуществом.

Люди и гномы высыпали из хижин и уставились в ясное небо, в недоумении потирая затылки. До рассвета оставалось два часа, и все же палатки заливал дневной свет.

Пыль, поднятая лавиной, окрасила небо над горами Харолис в ржаво-красный цвет. Туман из мельчайших частичек камня висел в неподвижном воздухе, не двигаясь с места. На следующий день после обвала солнце, застывшее в зените, просвечивало сквозь пелену, словно оранжевый шар. Судя по водяным часам и свечам с зарубками, прошло несколько часов, но светило оставалось на том же месте.

– Мастер Лугрим, который час? – обратился Ульвиан к надсмотрщику, лицо которого скрывал ковш с холодной водой.

Лугрим вылил последние несколько капель из кувшина на лоб, и без того мокрый от пота.

– Скоро опять за работу! – прорычал он. – Вы люди или верблюды? Сколько вы думаете выпить?

– Я не человек, – ядовито заметил Щепка, – и буду пить, сколько мне угодно.

– Дьявольски жарко, – добавил человек по имени Бруннар с грубым эрготианским акцентом.

С момента внезапного появления солнца прошло шесть часов, и становилось все жарче и, жарче. Воздух был странно неподвижен; ни одно дуновение ветра не проносилось над перевалом, ни единое облачко не укрывало рабочих от солнца. Лишь неизменная пыль застилала небо, покрывала их изнемогающие от зноя тела.

У палатки Фельдрина Полевого Шпата образовалась толпа надсмотрщиков и мастеров, оживленно обсуждавших странный восход солнца. Некоторые настаивали на том, чтобы прекратить работу до тех пор, пока жара не спадет, другие оспаривали их, утверждая, что работа должна продолжаться.

– Наш договор с Пророком Солнца требует, чтобы мы работали до захода солнца, – жаловался старшина каменщиков. – Мы обязаны выполнять обещания.

– Но наши люди не могут работать бесконечно, – возражал старший гильдии плотников.

– Тихо вы, болваны безмозглые! – проревел Фельдрин, взмахнув руками над головой. – Солнце часами стоит на месте. Милосердный Реоркс! На нас обрушилось бедствие, а вы препираетесь о сроках и квотах!

Надсмотрщики и мастера в смущении умолкли. Появился Мерит и остановился у края толпы. Из-за жары он снял свои доспехи и остался в легкой голубой тунике и мешковатых серых штанах.

– Однако это может быть очередным чудом, – произнес эльфийский воин. – Подобно тьме, молниям и алому дождю.

Утверждение послужило новым поводом для раздоров среди собравшихся. Фельдрин позволил им некоторое время поспорить, затем снова призвал к тишине.

Главный каменщик взмолился:

– Что же нам теперь делать?

– Наберите столько свежей воды, сколько сможете, – приказал Фельдрин. – Наполните все кувшины и ковши в Пакс Таркасе. Прикажите швеям сшить навесы – очень большие навесы. Мы установим их над карьером, чтобы защитить рабочих.

Главный строитель расстегнул свой меховой плащ, и тот упал на землю.

– Делайте, как приказано. И прикажите всем снять теплую одежду!

– Следует ли нам прекратить работу? – спросил Лугрим.

– Через два часа, по водяным часам.

Помощники Фельдрина разошлись, чтобы передать его приказы. Запели трубы, оповещая о конце трудового дня, и все рабочие на перевале поспешили в укрытия, прочь с палящего солнца. Фельдрин и Мерит наблюдали, как кишащая народом стройка в мгновение ока превратилась в крепость-призрак. Последними ее покинули гномы, работавшие на парапете западной башни. Они закрепили свою лебедку, затем нырнули внутрь массивного каменного сооружения. Через несколько минут лебедка начала раскачиваться туда-сюда, блок и такелаж жалобно заскрипели. Вид опаленной солнцем безжизненной крепости угнетал главного строителя и выводил его из себя. Мрачным тоном он сообщил об этом лейтенанту.

– Отчего же, мой господин? – удивился Мерит.

– Предыдущие чудеса были подобны трюкам фокусника – они казались загадочными и впечатляли, но по сути были безвредны. Теперь дело другое. За несколько дней непрестанно палящее солнце прикончит нас всех.

Рукавом желтой льняной рубахи Фельдрин промокнул со лба пот.

– Я не могу не любопытствовать, у кого нашлось достаточно силы, чтобы сотворить это. Кто может остановить ход самого солнца в небесах?

– Друлетен? – предположил лейтенант.

– Конечно же нет, – твердо ответил Фельдрин. – Даже будь у него обе части его злого амулета, и то он не смог бы совершить подобного. – Гном покачал головой. – Интересно, могут ли сами боги…

– Нет ничего, что бы оказалось не под силу богам, – благочестиво ответил Мерит.

– Возможно. Возможно.

Гном подобрал сброшенный плащ и перекинул через руку. Его волосы с проседью прилипали к мокрому лбу. Со вздохом он произнес:

– Сейчас я пойду в тень. Невыносимо, когда мозги превращаются в яичницу под этим проклятым солнцем.

– Мудро сказано, мастер. Я сделаю то же.

Эльф и гном расстались. Мерит в одиночестве отправился по извивающейся дороге в крепость – он остался единственным живым существом на всей стройке. Над головой у него продолжала со скрипом раскачиваться лебедка. Лейтенант подумал, что это невыносимо тоскливый погребальный звук.