Текст книги "Трое у дверей Вулфа"

– Она сюда что-то положила, а потом что-то спрятала за пазуху. Я следила за ней в свое зеркальце.

Тут вмешался я. В конце концов, я тут командовал спектаклем, это было одно из условий, и Кремер на них согласился.

– Спасибо, мисс Эннис, – сказал я. – Вы очень помогли. Полиция ждала от Золтана сигнала, чтобы они подняли шум, и он мог уйти, но вы избавили всех от лишних хлопот. Думаю, вам это должно быть интересно. Входи, Золтан. Все закончилось. Все – в соответствии с планом.

Он вошел и встал в трех шагах от стола, с синей сумкой под мышкой. Потом шагнул к нам, и Пэрли протянул руку:

– Я заберу это.

Глава 9

Кремер сидел в красном кожаном кресле, Кэрол Эннис – в желтом напротив Вулфа. С одной стороны от нее был Пэрли, с другой – сотрудница убойного отдела. Сотрудник повез в лабораторию тарелку спагетти и бумажный кулек, который Кэрол прятала за пазухой. Фриц, Феликс и Золтан устроились на диване возле моего стола.

– Не хочу кривить душой, мисс Эннис, – говорил Вулф, – но одной из причин, почему я убедил мистера Кремера доставить вас сначала сюда, было мое желание усмирить свой гнев. Вы оскорбили и унизили не только меня, но и одного из самых дорогих мне людей, Фрица Бреннера, а также еще двоих, кого я высоко ценю. Потому я создал эту ситуацию, которую вы использовали по своему усмотрению. И я пригласил сюда их, чтобы они своими глазами увидели ваше унижение, как и было задумано. Здесь, в моем присутствии.

– Достаточно, – проворчал Кремер.

Вулф не повернулся.

– Признаю, мисс Эннис, это ребячество, но скажу откровенно, я хотел, чтобы вы об этом знали. Другая, более серьезная причина состоит в том, что я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы решились пойти на такой риск, какой трудно ждать от нормального человека, а мне было бы неприятно думать, что я навлек возмездие на женщину, которая лишилась рассудка. Как бы вы поступили, если бы Феликс в столовой смотрел на вас, когда вы вошли с отравленной тарелкой и направились к мистеру Пайлу? Или на кухне, когда вы вернулись, если бы вас остановил Золтан? Как бы вы поступили?

Она молчала. Наверное, она смотрела на Вулфа, но со своего места мне было не разобрать, потому что она по-прежнему была в вуали. Кремер вначале попросил ее поднять вуаль, но Кэрол отказалась. Когда сотрудница полиции извлекла из-за пазухи Кэрол бумажный кулечек, она спросила у Кремера, не следует ли поднять вуаль, Кремер сказал «нет». Никакого насилия.

Во взгляде Вулфа, каким он смотрел на Кэрол, вопроса не было. Он подался вперед в своем кресле, опираясь о стол. Он упорствовал:

– Мисс Эннис, не ответите ли мне?

Она не ответила.

– Вы лишились рассудка, мисс Эннис?

Она молчала.

Вулф повернулся ко мне:

– Она безумная, Арчи?

Это уже было лишнее. Когда мы один на один, я не против его намеков на то, что я считаю себя знатоком по части женщин, но в тот раз мы были не одни. Я бросил на него сердитый взгляд и буркнул:

– Без комментариев.

Он повернулся к ней:

– Значит, с этим мы подождем. Оставляю полиции также выяснение таких обстоятельств, как приобретение яда и отношения с мистером Пайлом. Напомню лишь, что теперь вам не удастся изображать неведение, так как сегодня вы намеревались использовать мышьяк во второй раз. Его, безусловно, найдут и в спагетти, и в бумажном кульке, который вы прятали за пазухой, из чего со всей очевидностью следует, что если вы и безумны, то в не меньшей степени злонамеренны и безжалостны. Мистер Пайл, возможно, вас и спровоцировал, но ведь не Золтан. Золтан был перед вами не мстителем и не вымогателем, но очарованным вами и потому запутавшимся человеком. Он вам предлагал защиту и участие безо всяких условий, а вы на это ответили попыткой лишить его жизни. Я бы и сам…

– Ложь! – заявила Кэрол. Это было первое произнесенное ею слово. – И он лгал. И собирался солгать обо мне в полиции. Он не видел, как я вернулась за второй тарелкой, но хотел им сказать, что видел. Вы тоже лжете. Он ставил условия. Он мне угрожал…

Брови Вулфа поползли вверх.

– Вам разве не сказали?

– О чем вы?

– Ваш разговор прослушивался. Это еще одна вещь, которую я хотел вам сказать. Я не прошу прощения за то, что устроил вам ловушку, но раз вы в нее попались, то имеете право знать. Все, что говорили вы с Золтаном, слушали два человека в другом помещении. Слушали и записывали – мистер Стеббинс из отдела по расследованию убийств, который сейчас сидит слева от вас, а также мистер Гудвин.

– Ложь, – произнесла она.

– Нет, мисс Эннис. Тут вас никто не подлавливает, ловушка уже сработала. Вы все слышали, мистер Стеббинс?

Пэрли кивнул. Он терпеть не может отвечать Вулфу.

– Арчи?

– Да, сэр.

– Золтан ей угрожал или требовал что-то?

– Нет, сэр. Он следовал инструкциям.

Вулф повернулся к Кэрол:

– Теперь вам все известно. Я лишь хотел в этом убедиться. И последнее: поскольку у вас, безусловно, имелись веские и обоснованные претензии к мистеру Пайлу, лично я предпочел бы, чтобы вас осудили за попытку покушения на жизнь Золтана, но этот вопрос выходит за рамки моей компетенции. Так или иначе, гнев мой успокоен, и я…

– Достаточно! – рявкнул Кремер, поднимаясь с кресла. – Мы не договаривались, что вы будете ей всю ночь читать проповеди. Уведите ее, сержант!

Пэрли встал, и тут раздался еще один голос.

– Можно ли мне кое-что сказать? – спросил Фриц.

Все головы повернулись к нему, когда он поднялся с дивана и пошел, обходя ноги Золтана и уже вставшего со своего места Пэрли, к Кэрол.

– Я о том, что сказал мистер Вулф, – начал Фриц. – Вы меня и в самом деле очень оскорбили, что правда, то правда. И я действительно хотел, чтобы он вас нашел. Не могу говорить за Феликса. Потом вы пытались убить Золтана. За него я тоже не могу говорить. Но за себя скажу: я вас прощаю.

– Ложь, – произнесла Кэрол.

Третий способ[7]7
  Перевод А. Санина


[Закрыть]

Глава 1

Когда я, открыв дверь, впервые увидел Майру Холт, только что преодолевшую все семь ступенек нашего крыльца, то сразу понял, что попал как кур в ощип. Впрочем, как оказалось впоследствии, действительность даже превзошла все мои ожидания.

Надо сказать, что в ту минуту я был безработным. За все годы, что я служил у Ниро Вулфа и проживал под крышей его дома, я увольнялся сам (либо увольняли меня) раз тридцать, а то и все сорок. Чаще всего причина нашей с Вулфом размолвки выеденного яйца не стоила, но несколько раз, как и в тот памятный сентябрьский понедельник, мое терпение лопнуло окончательно. Или почти окончательно.

В тот вечер на обед у нас была свинина, тушенная в пиве, – не самое мое любимое блюдо, о чем прекрасно знают и Вулф, и Фриц. Так вот, отобедав, мы с Вулфом прошли из столовой в кабинет, Фриц принес кофе, Вулф разлил его по чашкам, и тут я сказал:

– Между прочим, я пообещал перезвонить Андерсону, чтобы подтвердить встречу с вами, которая назначена на завтрашнее утро.

На что Вулф ответил:

– Нет. Отмени ее. – И придвинул к себе очередную книгу – «Сегодняшнюю Россию глазами очевидца» Джона Гюнтера.

Я плюхнулся в свое рабочее кресло и свирепо уставился на Вулфа. В норме его туша весит одну седьмую тонны, однако когда он собачится, то выглядит еще необъятнее.

– Как, по-вашему, возможно, чтобы Фриц перепутал свинину с дрожжами? – спросил я.

– Нет! – отрезал Вулф, раскрывая пухлый том.

Да, окажись я верблюдом, а эта книга – соломинкой, вы бы услышали, как хрустнул мой хребет. А ведь Вулф отлично знал, что не смеет даже прикасаться к книге, пока мы не покончим с кофе. Я отставил чашку в сторону и сказал:

– Я прекрасно понимаю, что сейчас вы сидите и в ус себе не дуете. Денег на вашем банковском счете достаточно, чтобы в течение нескольких месяцев оплачивать жалованье нам с Фрицем и Теодором, машинами закупать свинину и пиво, да еще приобретать новые орхидеи в дополнение к десяти тысячам, которые уже есть в оранжерее под крышей. Готов даже признать, что частный сыщик имеет право взяться за расследование либо отказаться от него без особых на то причин. Однако, как я уже говорил вам за обедом, этот Андерсон – мой добрый знакомый, и, после того как он попросил, чтобы я в порядке личного одолжения помог ему добиться у вас пятнадцатиминутной аудиенции, я предложил ему прийти завтра в одиннадцать утра. Если вы не желаете себя утруждать, опасаясь, что лимит по гонорарам уже перебрали и придется платить слишком большой налог, что ж – так ему и скажите. Он будет здесь ровно в одиннадцать.

Не отрывая взгляда от раскрытой книги, Вулф ответил:

– Ты прекрасно знаешь, Арчи, что я всегда сам принимаю решение, с кем и когда встречаться. Ты чем-то обязан этому человеку?

– Теперь обязан – после того, как дал обещание.

– Может, ты был обязан ему прежде?

– Нет.

– Тогда я тут ни при чем. И поскольку за его дело я не возьмусь, встреча наша будет напрасной тратой времени, как его, так и моего. Позвони ему и отмени встречу. Скажи, что я занят по горло.

Вот тогда я и решил, что баста, мол, с меня хватит. Признаться честно, в большинстве предыдущих случаев я устраивал подобные демарши лишь для того, чтобы вправить Вулфу мозги, однако на сей раз дело обстояло иначе. Если мул упирается и расставляет ноги, с места его уже не сдвинешь. Я снова развернулся к столу, взял блокнот, нацарапал пару строк, вырвал листок, встал, подошел к Вулфу и сунул бумагу прямо ему под нос.

– Вот номер телефона Андерсона, – заявил я. – Если вы слишком заняты, чтобы позвонить ему сами, пусть это сделает Фриц. С меня хватит. Переночую у друзей, а утром приду за своими вещами.

Вулф оторвался от книги и устремил на меня испепеляющий взгляд:

– Пф!

– Согласен, – кивнул я. – На все сто.

После чего повернулся и, кипя как чайник, вышел вон. Не могу сказать, чтобы, снимая с вешалки в прихожей свою шляпу, я уже твердо знал, чем займусь в ближайшие двадцать лет или даже – двадцать часов. Да, верно, дом принадлежал Вулфу, но кое-что в этом доме, в частности мебель в моей комнате на третьем этаже, я приобрел на собственные деньги. Кровные и честно заработанные, между прочим. Что ж, с перевозкой мебели придется повременить, пока я не подыщу подходящее жилье, а вот одежду и прочие свои пожитки заберу завтра. Вот только как мне правильнее поступить: зайти до одиннадцати утра и узнать от Фрица, ожидает ли Вулф прихода Андерсона, или лучше заглянуть после ланча, чтобы выяснить, побывал ли уже Андерсон у нас и уделил ли ему Вулф обещанные пятнадцать минут?

Ломая голову над этой закавыкой, я распахнул дверь и – столкнулся нос к носу с новой, еще более сложной проблемой. На наше крыльцо поднималась незнакомая женщина.

Глава 2

Я оказался в весьма щекотливом положении. Я не мог поздороваться и спросить, что ее к нам привело (и слепому было очевидно, что пожаловала она исключительно для того, чтобы встретиться с Ниро Вулфом), как не мог и продолжать выполнять работу, которую только что оставил. В самом деле, не возвращаться же после предъявленного ультиматума в кабинет и не спрашивать Вулфа, не согласится ли он принять неведомую посетительницу! Впрочем, я бы в любом случае не вернулся. Однако и впустить ее в дом, не расспросив, я также не смел, поскольку дамочка вполне могла оказаться одной из многих, кому Вулф в свое время крепко насолил. Я же, хотя меня так и подмывало взять автомат и всадить в него всю обойму, не хотел, чтобы это сделала за меня совершенно незнакомая личность.

Поэтому в конечном итоге я принял соломоново решение: переступив порог, захлопнул дверь и, аккуратно обогнув незнакомку, устремился вниз по ступенькам. Однако не тут-то было. Не сделал я и пары шагов, как меня бесцеремонно схватили за рукав и дернули.

– Постойте-ка! – удивленно воскликнула дамочка. – Разве вы не Арчи Гудвин?

Я скосил на нее один глаз.

– Вы гадаете на кофейной гуще? – осведомился я.

– Нет, я вас узнала. Я видела вас во «Фламинго». Что за манера – захлопывать дверь перед самым носом? – Говорила она отрывисто, словно ей не хватало воздуха. – Я хочу поговорить с Ниро Вулфом.

– Это его дом. Звоните.

– Но мне и вы тоже нужны. Впустите меня в дом. И проводите к Вулфу.

Глаза мои уже достаточно свыклись с полумраком, и я разглядел, что женщина молода, недурна собой и, похоже, крашеная блондинка. На голове у нее было кепи с козырьком. При нормальных обстоятельствах я бы с удовольствием провел ее в гостиную и, оставив там, пристал к Вулфу с требованием ее принять, однако сейчас я и мысли такой не допускал.

– Вы уж извините, – произнес я, – но я здесь больше не служу. Я только что уволился. И сейчас иду подыскивать себе подходящую ночлежку. Можете, конечно, звонить, но считаю своим долгом предупредить: это бесполезно. Мистер Вулф пребывает в дурном настроении и не примет вас. Так что выбросьте эту затею из головы. Если вы влипли в беду, то…

– Никуда я не влипала!

– Чудненько. Вам везет.

Она робко прикоснулась к моему рукаву:

– Я вам не верю. Не могли вы уволиться.

– Тем не менее это так. Не стану же я бросать такие слова на ветер. А вдруг вы журналистка, и уже завтра первые полосы газет выйдут с заголовками: «Арчи Гудвин, знаменитый частный сыщик, только что объявил о разрыве отношений с неким Ниро Вулфом и теперь собирается…»

– Замолчите! – Приблизившись ко мне почти вплотную, она вдруг ни с того ни с сего цепко стиснула мою руку чуть выше локтя, затем, правда, ослабила хватку и попятилась на шаг. – Вы уж извините, я просто растерялась… Так, по-вашему, Ниро Вулф меня не примет?

– Безусловно, – отрезал я.

– Но вы мне тоже нужны. Для моих целей вы, может, даже лучше подойдете. Мне нужна ваша помощь. Даже не помощь, нет, а скорее совет. Я заплачу наличными, пятьдесят долларов. Мы можем зайти в дом?

Признаться, я был польщен. Поскольку с Ниро Вулфом я только что расстался, а ни на кого другого работать не хотел, мне оставалось лишь одно: открыть собственное детективное агентство. И вот, не успел я и двух шагов ступить, как довольно смазливая девушка предложила мне пятьдесят долларов, и за что? За какой-то плевый совет.

– Боюсь, нет, – ответил я, – ведь я здесь больше не работаю. Но если это такси ваше, то оно вполне нас устроит. Тем более что водитель куда-то отлучился.

Отсутствие за рулем водителя я заметил сразу, окинув зорким взглядом выстроившиеся вдоль тротуара машины. Должно быть, узнав от своей клиентки, что ему придется подождать, он заскочил в расположенную на углу Десятой авеню закусочную Эла, излюбленную среди таксистов забегаловку.

Незнакомка покачала головой.

– Мне бы не хотелось… – начала она, но осеклась, затем, оглядевшись по сторонам, предложила: – А почему бы нам не поговорить прямо здесь? Много времени это не займет. Я хочу, чтобы вы помогли мне выиграть одно пари. – Спустившись на пару ступенек, она уселась прямо на крыльцо и похлопала по ступеньке рядом с собой. – Присаживайтесь.

Мы, конечно, находились во владениях Ниро Вулфа, но крыльцом он пользовался крайне редко, а поскольку девушка наняла меня, я был готов просунуть под дверь долларовую бумажку в качестве арендной платы. С этой мыслью я примостился рядом с незнакомкой, но не слишком близко от нее. Сидеть здесь мне доводилось и прежде; отсюда я порой наблюдал, как соседские ребятишки играют в ступбол[8]8
  Уличная игра с мячом, напоминающая бейсбол.


[Закрыть].

– Хотите, я заплачу вперед? – предложила она.

– Нет, благодарю, – отказался я. – Я верю вам на слово. Ну и каков же предмет вашего пари?

– Ну… – В сумерках было видно, как она щурится. – Я поспорила со своей подругой. По ее словам, среди водителей такси в Нью-Йорке всего девяносто три женщины, а моя подруга считает, что профессия эта очень опасна для женщин, потому что порой таксисты попадают в такие передряги, выбраться из которых по плечу только мужчинам. Я в ответ возразила, что такие истории могут случиться где угодно и вовсе не обязательно в такси. Мы начали спорить, и в итоге подруга предложила пари: она взялась доказать, что только в такси может приключиться нечто такое, чего нигде больше быть не может. И мы побились об заклад на пятьдесят долларов. Она тут же стала приводить разные примеры, но я всякий раз находила возражения, пока она не придумала вот что: женщина-таксист оставляет свою пустую машину перед неким домом, сама ненадолго отлучается, а по возвращении находит в салоне мертвую женщину… Ну и вот, моя подруга считает, что выиграла пари, а я не смогла подыскать контраргументы, поскольку совершенно не представляю, как себя вести, когда находишь труп. Вот на этот счет я и хотела с вами посоветоваться. Я уверена, что моя подруга ошибается. И я готова заплатить вам пятьдесят долларов.

В ответ я тоже прищурился, потом сказал:

– Нет, не похоже.

– На что не похоже?

– Что вы чокнутая. По двум причинам. Во-первых, та же самая история могла приключиться в обычном автомобиле, а вовсе не обязательно в такси, и мне непонятно, почему вы это ей сразу не сказали. Во-вторых, что тут опасного? Вашей подруге достаточно добраться до ближайшего телефона-автомата и вызвать полицию. Суета, конечно, согласен, и потеря времени, но никакой опасности тут и в помине нет.

– Да, вы правы. – Она кивнула и закусила губу. – Я кое о чем умолчала. Дело в том, что это не ее такси. У нее есть другая приятельница – таксистка, которая уважила ее просьбу и позволила покататься в своем автомобиле. Именно поэтому она и не обратилась в полицию, ведь лицензии на право управления у нее не было, а ее приятельница не имела права пускать мою подругу за руль своего такси. Так что выиграть пари я могу лишь одним способом: если докажу, что ничего опасного тут нет. Ведь моя подруга не знает, каким образом тело очутилось в машине. Чтобы обезопасить себя, ей достаточно от него избавиться, но только не допустив при этом ошибки, иначе дело может и впрямь принять скверный оборот. Вот я и хочу, чтобы вы мне посоветовали, где лучше вытащить труп из машины, стоит ли ждать наступления ночи и как убедиться, что в салоне такси не осталось никаких следов. – Она снова закусила губу, а пальцы сжались в кулаки. – Ну и тому подобное.

– Понимаю. – Я перестал щуриться. – Как вас зовут?

– Это вам знать не обязательно. Я просто прошу вашего совета. – Она достала из кармана серой поношенной куртки кошелек и раскрыла его.

Я же протянул руку и закрыл кошелек:

– С этим можно подождать. Я не возьму у вас денег, пока не узнаю, как вас зовут. Впрочем, если хотите, то можете назваться вымышленным именем.

– С какой стати? – Она пожала плечами. – Ладно, пусть будет по-вашему. Меня зовут Майра Холт. Майра, а не Мойра. – И снова раскрыла кошелек.

– Не спешите, – вновь остановил ее я. – Еще пара вопросов. Эта мертвая женщина в такси… Ваша подруга ее узнала?

– Нет, с чего бы это?

– Возможно, они были когда-то знакомы.

– Нет! – отрезала Майра.

– Хорошо. Это уже кое-что. Так, вы еще сказали, что ваша подруга оставила такси перед неким домом, а сама ненадолго отлучилась. Куда и зачем?

– Ей просто понадобилось зайти в этот дом. Зачем – не знаю. Это не имеет значения.

– Я в этом не уверен, – возразил я. – Но если вы этого не знаете, то и сказать вам нечего. Хочу, чтобы вы усвоили, мисс Холт: все сказанное вами я принимаю на веру. Без обиняков. Разумеется, как любой профессиональный сыщик, я всегда всех и вся подозреваю, но вы столь умны, откровенны и привлекательны, что я бы ни на мгновение не позволил себе усомниться в ваших словах. Хотя, окажись на моем месте какой-нибудь простофиля, он вполне мог бы решить, что вы вешаете ему лапшу на уши. И даже прогулялся бы к такси, чтобы проверить, нет ли там чего лишнего внутри. Но я не таков. Я даже не спрашиваю вас, куда подевался водитель, поскольку полагаю, что он мирно сидит вон в той закусочной на углу и уписывает сэндвич с ветчиной. Иными словами, я вам абсолютно, всецело и безоговорочно доверяю. Это понятно?

Майра нервно кусала губы. Возможно, она даже насупилась, но козырек кепи скрывал ее брови.

– Пожалуй, – с сомнением пробормотала она. – Но если… если вы и правда так считаете, то, может быть, вам стоит все-таки…

– Нет! – отрезал я. – Пусть все остается как есть. Так гораздо удобнее. Хотя, признаться, не все в вашей истории про пари для меня ясно. И тем не менее кое-что посоветовать могу. Вы сказали, например, что не знаете, как поступить с трупом. Так вот, прежде всего вы должны уведомить полицию. Это обязанность любого гражданина и святой долг частного сыщика, если, конечно, он не хочет лишиться лицензии. Это ясно?

– Да, – кивнула она. – Вполне.

– Кроме того, вы не должны прикасаться ни к самому телу, ни к окружающим предметам. Вы также не должны оставлять его без присмотра, хотя это уже не столь важно, поскольку вам придется волей-неволей отойти, чтобы позвать полицейского. Что же касается ваших вопросов о том, где лучше вытащить труп из машины, стоит ли ждать наступления ночи и как убедиться, что в салоне такси не осталось следов, то вариантов здесь хоть отбавляй. Однако вы должны доказать, что это можно проделать, не подвергая себя опасности, а это уже крайне затруднительно. Я бы сказал, даже невозможно. Выбросьте эту затею из головы. Впрочем, пари ваша подруга вовсе не выиграла. Ведь она должна была придумать ситуацию, в которой женщина-таксист подвергается особому риску именно в автомобиле, а в данном случае угроза для нее возникает, потому что ее, напротив, в такси не было! Так что подруга ваша…

– Это мне не поможет. Вы сами понимаете…

– Помолчите, – осадил ее я и тут же счел своим долгом извиниться. – Вы уж не обижайтесь.

Пальцы Майры вновь сжались в кулаки.

– Вы только что сказали, что вариантов у вас хоть отбавляй, – напомнила она.

– Я увлекся, – признался я. – Избавляться от трупов проще в теории. Кстати, я почему-то посчитал само собой разумеющимся, что эту женщину настигла насильственная смерть. Если же она умерла естественным образом, то дело сразу существенно упрощается…

– Нет, ее убили, – пояснила Майра. – Закололи ножом. Рукоять его торчит…

– Тогда ничего не выгорит. Доверив кому-то другому управлять своей машиной, таксист совершает административное правонарушение. Как, кстати, и тот, кто садится за руль такси без лицензии. Но разъезжать в такси с трупом, не уведомив полицию, да еще пытаться от него избавиться – это уже преступление, наказуемое в уголовном порядке. – Я осуждающе покачал головой. – Тянет на год, а то и больше.

Майра схватила меня за руку и, наклонившись, горячо зашептала на ухо:

– Только не в том случае, если она сыграет по-умному. Так, чтобы никто не знал! Я ведь еще кое о чем умолчала. Она опознала убитую. Они были знакомы. Так что…

– Стоп! – перебил ее я. – Быстро давайте мне деньги. Заплатите мне! Доллар, пятерку, сколько угодно – живее! Видите полицейский автомобиль? Если он проедет мимо… Нет, он тормозит. Гоните же деньги!

Майра была близка к панике. Она порывалась вскочить, и я с трудом ее удержал. Внезапно придя в себя, она извлекла из кошелька сложенные вдвое купюры, которые я не глядя сунул в карман.

– Наблюдать вам не возбраняется, – сказал я. – Людям свойственно глазеть на полицейские автомобили. Оставайтесь на месте и держите язык на привязи. Я пойду выясню, в чем дело. Проявлю естественное любопытство.

Сущая правда. Меня и впрямь разбирало любопытство. Патрульный автомобиль, поравнявшись с такси, остановился, и полицейский, напарник того, что сидел за рулем, вылез наружу и уже раскрывал ближайшую к себе дверь такси, когда со стороны тротуара приблизился я.

Поскольку в полицейских кругах репутация у меня вполне определенная и сложившаяся, изменять своим гнусным привычкам я не стал и рывком распахнул противоположную от полицейского дверь. На сиденье ничего не было, но зато под коричневым брезентом на полу топорщилось нечто громоздкое. Полицейский, приподняв край брезента со своей стороны, зарычал на меня:

– Эй вы, а ну назад!

Я послушно попятился на полшага, однако приказа захлопнуть дверь не последовало, и мне удалось разглядеть то, что было под брезентом, когда патрульный его сдернул. Света, правда, было маловато, однако я увидел труп женщины, из груди которой торчала рукоятка ножа.

– О господи! – с чувством выдохнул я.

– Закройте дверь! – пролаял полицейский. – Нет! Не прикасайтесь к ней!

– Но я уже прикоснулся.

– Да, я видел. Проваливайте отсюда! Нет, стойте! Как ваша фамилия?

– Гудвин. Арчи Гудвин. Это дом Ниро Вулфа, и я…

– Знаю. И вас я знаю. Это ваша машина?

– Нет, конечно. Я же не таксист.

– Да, я знаю. Просто… – Он осекся, осознав наконец, что пререкания с зеваками не входят в обязанности патрульного полицейского. Дернув головой, оглянулся и позвал: – Вылезай, Билл. У меня тут жмурик. Посторожи, а я пока свяжусь с управлением.

Билл вылез из машины, его напарник забрался внутрь, а я занял прежнее место на крыльце рядом со своей клиенткой, не преминув заметить, что за время моего отсутствия она избавилась от кепи.

Понизив голос, хотя необходимости в этом не было, поскольку полицейский разговаривал по рации, я сообщил Майре:

– Минут через восемь подъедут первые спецы. Я их почти всех знаю. Поскольку вы обратились ко мне только для того, чтобы я посоветовал, как выиграть пари, я, с вашего позволения, готов ответить на все их расспросы сам. Мне не привыкать с ними общаться.

Майра снова вцепилась в мою руку:

– Вы туда заглядывали. Вы видели…

– Замолчите! И на этот раз я извиняться не стану! Вы слишком много разговариваете. Даже продолжай я работать на Ниро Вулфа, мы не могли бы сейчас уйти в дом, поскольку это выглядело бы нелогично: приехала полиция, обнаружила такси с трупом… О, я забыл упомянуть: в салоне лежит мертвая женщина. Сейчас я это говорю, поскольку это вполне естественно, как естественно и то, что мы с вами задержимся здесь, чтобы понаблюдать за развитием событий. И будем продолжать беседу, что не менее естественно. Так вот, что касается меня, то я не только привык отвечать на их вопросы, но и знаком с правилами игры. По большому счету есть всего три способа вести ее… У вас очень сильные пальцы.

– Простите меня. – Майра чуть ослабила хватку. – И что это за способы?

– Первый состоит в том, чтобы держать рот на замке. Вообще ни на что не отвечать. Второй – говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Третий – похитрее. Нужно чуть-чуть наврать, особо, правда, ничего не приукрашивая, а потом уже придерживаться этой лжи. Если предпочтете ложь позаковыристее, или перемешаете ее с правдой, или – для экономии времени – расскажете только часть правды, то вы пропали. Но, сами понимаете, я говорю вам все это лишь для того, чтобы немного скоротать время. – Я покосился на нее, потом, не дождавшись ответа, продолжил: – Насколько мне известно, ничто вам не мешает сказать им чистую правду. Выложить все как есть, без утайки.

– Вы же сказали, что готовы сами ответить на их расспросы!

– Я-то готов, а вот они – вряд ли. Судя по прошлому опыту, они мне не слишком… Ага, вот и они! Все, теперь умолкаем. Но наблюдаем за ними. Это естественно.

В хвост патрульной машине пристроился до боли знакомый автомобиль, из которого выбрался не кто иной, как инспектор Кремер из убойного отдела Западного Манхэттена.