Текст книги "Кровь скажет"

Глава 10

На прошлой неделе около пяти часов я услышал дверной звонок, и через наше одностороннее стекло я увидел на крыльце Мартина Кирка, воротник его пальто был поднят вверх, а шляпа натянута чуть ли не до ушей.

Когда я отворил дверь, в прихожую ворвался снег. Кирк несомненно пришел ко мне, поскольку расписание Вулфа ему было хорошо известно. Я был рад видеть нашего бывшего клиента, который сразу же расплатился по счету, а что касается устных выражений благодарности, то на них он не скупился. Я принял у него пальто и шляпу, повесил их на вешалку, провел в кабинет и предложил кресло. После того как мы обменялись соответствующими замечаниями о погоде, о его и моем здоровье, о самочувствии Вулфа и посетитель отказался от стаканчика спиртного, он сказал, что адвокат Бэнса составил апелляцию совсем в другом ключе. Я протянул «да-да, когда у тебя есть деньги, ты можешь пускаться на всякие хитрости».

Когда и с этим было покончено, Кирк заговорил о том, что он частенько задумывается над тем, где бы он был сейчас, если бы прямиком не отправился к Вулфу из прокуратуры в тот августовский день, а я бы его не пожалел и не впустил в дом.

– Послушайте, – сказал я решительно, – все это вы уже говорили раньше. Я сейчас совершенно свободен и рад вашему обществу, но не пошли бы вы в такую даль, да еще по такой отвратительной погоде только ради того, чтобы пережевывать старое. Как говорят, в такую метель добрый хозяин и собаку из дома не выгонит. Так что выкладывайте, что вас выманило из дому?

Он охотно закивал головой:

– Я подумал – может быть, вы знаете – или представляете…

– Такое случается нечасто, но вообще-то возможно…

– Речь идет о Рите. Вы знаете, что она в Рено?

– Да, она прислала мне открытку.

– Так вот, я вчера ей звонил. Неподалеку от Рено превосходные трамплины для катания на лыжах, и я сказал Рите, что мог бы приехать на недельку, мы бы попробовали, так ли это на самом деле. А она сказала «нет». Отказала наотрез.

– Может быть, она не умеет кататься на лыжах?

– Умеет. И даже очень хорошо.

Он скрестил ноги и тут же их опять выпрямил.

– Я пришел повидаться с вами потому… Ну, откровенно, я подумал, что, возможно, у нее с вами – взаимопонимание. Мне раньше казалось, что я ей нравлюсь, не более, конечно, но что она ко мне хорошо относится. Я знаю, что она настоящий друг в беде. Знаю, что она в тот день делала в квартире Бэнса, но после того она почему-то стала меня сторониться. И мне известно, что вас она считает настоящим парнем. Ну… если вы с ней достигли понимания, я хочу вас поздравить. И ее тоже, разумеется.

Я откашлялся.

– Огромное спасибо за комплимент. Приятно узнать, что она считает меня настоящим парнем. Но ничего больше нет. Между нами нет ни понимания, ни непонимания. Вероятно, вы ей на самом деле нравитесь. Возможно, что ей доставит большое удовольствие с вами ходить на лыжах, хотя, по моему мнению, любителя лыжного спорта трудно чем-то другим увлечь. Но женщина, добивающаяся развода, склонна к капризам и истерике. То ей кажется, что ее обманули, то она чувствует себя устаревшей машиной, которую хотят заменить новой моделью. Хотите выслушать совет?

– Да.

– Отправляйтесь в Рено без предупреждения. Скажите ей, что вам хочется, чтобы она каталась вместе с вами с гор потому, что если вы упадете и сломаете ногу, а, возможно, так оно и случится, она – единственный человек, на которого вы можете положиться, она наверняка приведет помощь. Если после недели вам захочется ей сказать, что у вас имелись другие причины и имеются, не исключено, что ей захочется вас выслушать. И это даже доставит ей удовольствие. Вы ничего не потеряете, кроме недели-второй, если, конечно, не сломаете себе шеи на трамплине.

Челюсть у него двигалась точно так же, как в тот день шесть месяцев назад, но в остальном он выглядел совершенно иначе.

– Олл-райт, – сказал он. – Я рад, что пришел. Завтра же и поеду.

– Вот это характер! Сомневаюсь, чтобы вы подумали о том, что ей можно вместо лыжных прогулок предложить какие-то другие развлечения. Например, танцы?

– Нет, я танцую неважно.

– О'кей, в таком случае давайте-ка выпьем за это.

Я поднялся:

– Скотч и воды, не так ли?

– Да, пожалуйста. Безо льда. Я тоже считаю вас настоящим парнем, Гудвин.

– И я.

Я пошел на кухню.