Текст книги "Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья"

Глава 14. Переход

Свет солнечных лучей преломлялся, проникая в комнату сквозь щели прикрытых ставень, расчерчивая ее косыми, широкими линиями, в которых кружились пылинки, мирно ложась на залитый кровью пол.

Лю Синь постоял некоторое время в дверном проеме, наблюдая эту безмолвную картину, прежде чем глубоко вздохнул и шагнул внутрь. Пройдя на середину, он опустился на корточки, подобрав подол своего халата, и протянул руку, поднимая с пола осколки разбитой склянки. Лекарство, что было призвано тушить пламя паники, оказалось уничтожено, что породило где-то в глубине души накатывающие тревожные волны. Пока еще едва заметные, похожие на мягкую рябь на воде, на которую легко находил ветерок, но юноша чувствовал, что, как только наступит ночь, эти волны, став мощнее, снова поглотят его под собой.

Выпрямившись и откинув осколок, он перевел дыхание, уверяя себя, что еще не время паниковать. Посмотрев на солнечные лучи, что упорно пробивались сквозь щели, Лю Синь подошел ближе к окну и распахнул его. Наблюдая, как солдаты организованно исполняют обязанности, парень ухмыльнулся, думая, какие разительные перемены произошли всего за одну ночь. Эти мысли привели его к воспоминаниям о том, как он поспешно уводил Тан Цзэмина со стрельбища, когда понял, к чему все идет и что выведенных людей ждет казнь.

Прибыв из мира, где любые преступления караются через суд и по закону, а максимальным наказанием для преступников является заточение на всю жизнь за решеткой, он был шокирован, видя казни и безразличие остальных. Он всем сердцем ненавидел тех, кто хотел сотворить с ним и Тан Цзэмином чудовищные вещи. Но и думать не смел, чтобы лишить их жизни. Такие радикальные меры до сих пор не укладывались в его голове. Мрачный голос Гу Юшэна, спокойно приговаривающий людей к неминуемой смерти, до сих пор глухо звучал на задворках сознания. Кажется, только сейчас Лю Синь начал понимать в полной мере, кто был его спутником. Образ великого генерала Гу, который вчера выступал в роли судьи и перед которым преклоняли колени солдаты, никак не вязался с образом Гу Юшэна, приютившего его в своей ветхой лачуге и кормившего подгорелой кашей, его вечным оппонентом в споре.

Лю Синь слабо усмехнулся, вспоминая, как ворчал на генерала, но его улыбка быстро превратилась в хмуро опущенные уголки губ, когда он прокрутил в голове все то, что произошло с ними за последние дни.

Пребывая чуть меньше года в этом мире, Лю Синь познал всю его жестокость за какие-то несколько дней. При мысли, что впереди их ждал путь до Яотина, а после им с Тан Цзэмином необходимо будет уйти, Лю Синь почувствовал, как начинает болеть голова. Он искренне надеялся, что остальной путь окажется не таким кровавым, как пересечение проклятых земель, где на каждом шагу поджидали опасности.

Глубоко вздохнув, Лю Синь отвернулся от окна и собрался пойти поторопить Тан Цзэмина, собирающего вещи наверху.

– Все нормально? – в дверях стоял Гу Юшэн.

Лю Синь замер, успев только развернуться к выходу. Неизвестно, сколько времени генерал стоял и смотрел на него и какие эмоции успел разглядеть на его лице.

Лю Синь опустил голову и молчал несколько мгновений, прежде чем ответить:

– Ты должен был предупредить меня, чтобы я заранее увел Цзэмина.

– Вы должны были это увидеть.

Лю Синь поперхнулся воздухом, поднимая непонимающий взгляд на Гу Юшэна.

– Лю Синь, – выдохнул тот, складывая руки на груди, – не носись так с Тан Цзэмином.

– Ему необязательно видеть всю грязь и жестокость сейчас. А ты хотел заставить его наблюдать казнь! – тяжелым голосом выпалил Лю Синь, сжав кулаки.

– Слушай…

– Я не хочу ничего слушать! Ему всего двенадцать лет!

– Ему уже двенадцать лет! – со злостью в голосе ответил Гу Юшэн, выпрямляясь во весь рост и подходя ближе. – Ты думаешь, что сможешь оберегать его всю жизнь, но так не получится! Ты не сможешь оградить его от всего, что происходит! Он должен быть готов увидеть и не такое на своем пути! Иначе, когда придет время столкнуться с жестокостью и справедливостью, он забьется в глухую дыру, чтобы трястись, как щенок, в надежде, что кто-то придет, спасет его и решит все проблемы!

Лю Синь был так зол, что пропустил мимо ушей то, что Гу Юшэн сказал «когда», а не «если».

– Я взял под крыло этого мальчика! Не ты! – Лю Синь тыкал в грудь Гу Юшэна пальцем и снова переводил его на себя. – И это я буду решать, что он должен видеть, а что не должен в таком возрасте! Не ты!

Оба замолчали, вперившись в друг друга тяжелыми взглядами, переводя дыхание от гнева и недовольства.

– Генерал Гу, – послышался ровный голос из коридора, – ваши лошади готовы.

Резко повернув голову, Гу Юшэн вышел за дверь, бросая напоследок Лю Синю:

– Поторопи Тан Цзэмина.

Выйдя на улицу, генерал сурово поджал губы, кипя от раздражения. Переведя дыхание, он подошел к своей лошади, возле которой уже стоял Фу Линцзяо. Молчаливый мужчина уже оседлал своего коня и теперь спокойно дожидался спутников, задрав голову и щурясь от припекавшего солнца.

– Если тебе есть что сказать – говори, – сухо сказал Гу Юшэн, наблюдая за метаниями Фу Линцзяо и вскакивая на лошадь.

– Да, генерал, – опустил голову командир отряда лучников. – Я не упоминал об этом ранее, потому что не был уверен, но в камере до меня доходили неопределенные слухи о том, что бывшее руководство пограничной стражи пыталось найти способ пробраться в проклятые земли.

– С какой целью? – Гу Юшэн искренне удивился, но не подал виду, все так же хмурясь.

– Нам пока неизвестны причины, но на рассвете я проскакал до ближайшей сторожевой башни. Там стоит дюжина тоуши цзи[17]17
  Тоуши цзи () – древнее двухплечевое орудие торсионного действия для метания камней и крупных стрел.


[Закрыть] и огненных катапульт. Все указывает на то, что они хотели прорваться через лес и не оставляли своих попыток до сих пор.

– Этот лес невозможно сжечь…

Вспоминая, как огонь словно тушил сам себя, а деревья были повалены будто специально, образуя почти непроходимую чащу, Гу Юшэн задумчиво хмыкнул, наблюдая, как Лю Синь и Тан Цзэмин выходят из здания и седлают своих лошадей.

– Генерал Гу, – к ним подошел Люй Бувэй и поклонился. – Я подтверждаю слова своего второго помощника. К тому же в горах прорыты шахты, словно там что-то искали. Беженцы упоминали, что видели, как некие люди прорывались в княжеские земли, но не сражались с демонами, идя в обход и не спасая людей.

– Тогда мы думали, что у нас будет время, чтобы разобраться с этим, – добавил Фу Линцзяо.

Лю Синь и Тан Цзэмин подвели своих лошадей к ним, терпеливо дожидаясь своих спутников и тихо переговариваясь.

– Вы можете сами проехать через гору Фэн. Вы движетесь на запад, а она как раз по пути, я укажу вам путь, – продолжил Люй Бувэй, видя, как заинтересовался генерал Гу. – Так вы узнаете все из первых уст.

Услышав последние слова главнокомандующего, Лю Синь тут же повернул голову к говорившим мужчинам и открыл было рот, но тут же выдохнул и поджал губы, не смея ничего возразить при солдатах, чтобы не поставить под сомнение авторитет генерала.

Как оказалось, ему и не нужно было ничего говорить. Гу Юшэн повернулся к Люй Бувэю и сухо сказал:

– Мне некогда заниматься этим вопросом. Оставляю его на вас.

– Да, генерал! – враз ответили мужчины.

– Это все. – Гу Юшэн повел свою лошадь вперед.

Наблюдая, как конница из четырех всадников покидает территорию пограничных стражников, Фу Линцзяо задумчиво протянул, складывая руки на груди:

– Что будем делать?

Люй Бувэй хмыкнул и, лукаво стрельнув глазами в друга, похлопал себя по груди, где за пазухой лежал свиток.

– Генерал Гу оставил инструкции.

Добравшись к вечеру до постоялого двора, который был их последней остановкой перед завтрашним прибытием в Яотин, и распределив комнаты, как в прошлый раз, все четверо отказались от общего ужина, предпочтя поесть у себя.

Наблюдая, как Лю Синь медленно жует овощи, Тан Цзэмин, чувствуя его волнение, подсел ближе.

– Что такое? – спросил Лю Синь, повернувшись.

– Ты грустный, – чуть пихнул его в бок Тан Цзэмин.

– Это не так, все в порядке, – выдохнул юноша.

Тан Цзэмин подложил в свою миску овощей, чтобы вызвать хоть и одобрительную, но все же улыбку у юноши, и только тогда смог немного ослабить напряжение.

Лю Синь нервничал из-за приближающейся ночи. Думая о том, что кошмары вновь могут одолеть его, он попросил прислужника принести пять свечей, чтобы зажечь по всему периметру комнаты. Весь день он думал о том, что откажется от сна ночью и урвет несколько часов сна на очередном привале. Но как только сумерки спустились на небольшой город, Лю Синь почувствовал слабость во всем теле: бессонная прошлая ночь давала о себе знать.

– Ты боишься темноты? – спросил Тан Цзэмин, помогая зажечь фитили.

– М-м, – кивнул неопределенно Лю Синь, глубоко вздыхая.

Погладив Тан Цзэмина по голове, он усадил его на кровать и начал расплетать его высокий хвост, собранный черной лентой, чтобы расчесать волосы перед сном. Перебирая мягкие и гладкие на ощупь пряди, Лю Синь чувствовал, как успокаивается, и вскоре на его губах заиграла искренняя, нежная улыбка.

Уже лежа в постели, Тан Цзэмин наблюдал за тяжело дышащим Лю Синем, глаза которого беспокойно метались под веками. Протянув руку, он осторожно провел по лбу юноши, напевая ту самую песню, которую изредка слышал от Лю Синя. Тихий голос мягко тек по комнате, достигая встревоженного сознания юноши и окутывая его теплым коконом. Вскоре руки Лю Синя, стискивавшие простыню в нервных пальцах, расслабились, а дыхание выровнялось; веки больше не были напряжены, и беспокойная морщинка между бровей разгладилась под тонкими пальцами мальчика, который продолжал напевать только одним им известную мелодию, действующую как заклинание, прогоняющее тревоги.

– Не бойся, – шепнул Тан Цзэмин, когда юноша окончательно успокоился и ровно задышал. Придвинувшись ближе, он медленно закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем погрузиться в сон.

Пиала с водой, что осталась стоять на низком столике рядом с кроватью, чуть задрожала.

Вверх поднялись несколько капель, зависая в воздухе и хаотично кружась до самого рассвета.

Проснувшись следующим утром, Лю Синь несколько мгновений смотрел в потолок, пытаясь вспомнить прошлую ночь и свои сны. Так и не вспомнив, он лишь облегченно выдохнул. Наконец ему удалось поспать. Обрадованный, что очередные кошмары не терзали его, Лю Синь растянул губы в улыбке и приподнялся на локтях, оглядывая спящего рядом Тан Цзэмина.

Аккуратно зарывшись в волосы мальчика рукой, он пригладил растрепавшиеся пряди, после чего тихо поднялся и выскользнул из комнаты.

– Ох ты ж… – остановился он в коридоре перед вышедшим в это же время из комнаты Гу Юшэном, который теперь выглядел несколько иначе.

– Кхм, – неловко кашлянул мужчина.

– Ты побрился! – удивленно воскликнул Лю Синь.

Раньше у мужчины была короткая ухоженная борода, которая появилась из первоначальной всклоченной копны с тех времен, когда Лю Синь начал плетение корзин.

– Кхм, – вновь сухо кашлянул Гу Юшэн.

– Отлично! Ты прямо помолодел сразу на несколько лет! – Лю Синь кивнул и, хлопнув его по плечу, прошел мимо в сторону лестницы.

Гу Юшэн вскинул бровь, оглядываясь на юношу, который резвой походкой промаршировал за угол.

– Твой дух сегодня на подъеме. Что-то случилось? – спустя несколько минут спросил Гу Юшэн, присаживаясь напротив Лю Синя за стол.

– Да, я наконец-то выспался и… – Лю Синь осекся, поджимая губы.

– Что?

– Не знаю, странное чувство… Раньше было такое напряжение, казалось, из-за каждого дерева вот-вот выскочит неведомая тварь или что похуже, а теперь… – Лю Синь снова растянул губы в улыбке, обнажая ряд белых ровных зубов.

Гу Юшэн кивнул:

– Хороший сон действительно важен. К тому же это уже не проклятые земли. Здесь намного безопаснее.

– М-м, – Лю Синь кинул взгляд на прислужника, который принес им чайничек и пару чашек. – У вас есть пирожные?

Полный мужчина вздрогнул и уставился на него, прежде чем с неловкой улыбкой ответить:

– Простите, господин… Если господин желает, я сбегаю в лавку на соседней улице и сделаю заказ.

– Не нужно быть таким вежливым, – помахал рукой Лю Синь и улыбнулся, видя, как разнервничался мужчина.

Того в свою очередь попросту нервировала эта странная четверка, ведь двое из них имели вид закоренелых бандитов, мальчик и вовсе глядел молодым волком, а парень внезапно спрашивал о пирожных, чем только нагонял жути.

– Нет так нет, что поделать, – добавил Лю Синь. Прислужник натянуто улыбнулся и юркнул обратно в кухню.

– Не замечал за тобой любви к сладкому, – отпив чай, задумчиво протянул Гу Юшэн.

– Я люблю сладкое, но где же мне его было взять? Не до того, но теперь… раз уж мы больше не в проклятых голодных землях, – усмехнулся Лю Синь, – почему бы себя не побаловать.

Гу Юшэн скрыл ухмылку за чашей чая.

Они поговорили еще немного, обсуждая детали дальнейшего путешествия, прежде чем генерал внезапно повернул голову в сторону лестницы. Спустя пару мгновений Лю Синь заслышал торопливые шаги: кто-то сбегал по ступеням.

Показавшись из-за поворота и увидев их, спустя несколько мгновений Тан Цзэмин сел рядом с Лю Синем, на ходу здороваясь.

– Доброе утро, – погладил Лю Синь его по голове.

Кинув взгляд на полупустой чайничек и на Гу Юшэна, Тан Цзэмин опустил глаза, чуть крепче сжимая чашку с уже подостывшим чаем.

Выехав до полудня, они галопом проскакали почти весь оставшийся путь, сделав всего два коротких привала, за которые Лю Синь успел ближе познакомиться с конем Тан Цзэмина – Игуем. Мальчик подвел юношу к нему и положил руку на черную гриву – лишь одна сизая прядь почти у самого уха выбивалась из общего цвета. Красивый вороной конь с мощными копытами был быстр и статен и, казалось, имел тот еще характер, красуясь перед ними и гарцуя, а иногда становясь на дыбы. Лю Синь улыбался, глядя на воодушевленного Тан Цзэмина, который цеплялся за гриву и гладил коня по морде.

Они проезжали мимо озер и небольших рек, останавливаясь, чтобы наполнить бурдюки. Видели непроходимые чащи, которые хоть и были темными и гнетущими, но все равно им было далеко до проклятых лесов тех земель, откуда они пришли. Видели высокие горы и равнины, которым не было края, расчерченные полосами посаженных цветов и зерна. Они видели небольшие поселения и проезжали сквозь них по небольшим рынкам, не задерживаясь и не останавливаясь, чтобы не тратить времени.

Лю Синь дышал, дышал и не мог надышаться наконец-то чистым воздухом и спокойствием. Медленно пересекая небольшой лес и глядя на возвышающийся впереди холм, Лю Синь повернулся к едущему рядом Тан Цзэмину.

– Знаешь, когда мы шли через проклятые земли, я частенько ловил себя на мысли, что неплохо было бы остаться в Цайцюнь. Думал, что хотел бы вернуться. По крайней мере, там было все просто и так понятно. Мы жили и работали в безопасности и тишине. До определенного момента, конечно, но все же… Иногда во время нашего пути я думал, что скучаю по той жизни, которую мы вели.

Тан Цзэмин повернул голову и улыбнулся:

– Все будет еще лучше. Обязательно.

В следующее мгновение он вдруг что-то услышал и погнал коня на холм. Лю Синь поскакал следом, отставая на пару шагов.

Тан Цзэмин повернулся к нему, кивая на что-то впереди:

– Смотри.

Поравнявшись с Тан Цзэмином, юноша не сдержал восторженный вздох. Широко распахнутыми глазами он смотрел на развернувшийся перед ними город, стоявший на берегу большой реки. Крыши сторожевых башен возвышались над ним, увенчанные голубыми знаменами, которые развевались на ветру, величественно демонстрируя символ города – золотого карпа, выпрыгивающего из синевы вод. Город был отделен от берега массивным каменным мостом, который начинался чуть впереди, оставалось лишь съехать с пригорка.

– Это…

– Яотин, – ответил Тан Цзэмин, глубоко втягивая воздух.

– Ох…

Лю Синь чувствовал, что не может вымолвить ни слова, восхищенно наблюдая за ярким сиянием, отблесками распространявшимся на всю округу от настенных щитов и красно-золотых пагод. Казалось, этот город искрит жизнью. В контрасте с деревней, в которой он прожил почти полгода, это место казалось раем, спущенным с небес. Позади остались действительно проклятые земли. Теперь Лю Синь как никогда видел различие. В глазах пестрело от яркости красок и почти ослепляло привыкшие к серости глаза.

– Ну как, все еще хочешь вернуться в Цайцюнь? – улыбнулся Тан Цзэмин, останавливая коня чуть впереди. Обернувшись на юношу и чуть щурясь, он кивнул в сторону моста. – Ты же любишь сладости. Там они определенно есть.

Глава 15. Яотин

Четыре всадника ехали по вымощенному белыми камнями мосту. Гул со всех сторон приглушал стук копыт. Лю Синь крутил головой, оглядывая проходящих мимо людей, и никак не мог насмотреться на буйство красок и жизни.

Когда они въехали в город, пройдя через массивные синие ворота, он удивился еще больше: по улицам сновали люди в красивых, опрятных одеждах, мимо проезжали экипажи и паланкины, развозя местную знать; отовсюду слышались громкие голоса торговцев и лилась музыка. Запах свежей выпечки привлек особое внимание Лю Синя: доносившийся из многочисленных лавок и пекарен, он словно зазывал и манил к себе путников. Разномастные изделия на витринах поражали воображение. Здесь были и свежий хлеб, и мясные баоцзы, и рисовые пироги с красными бобами – все щедро посыпанные цветной сахарной пудрой и с причудливыми узорами. Повернувшись в другую сторону, можно было увидеть чайные, из которых даже в этой какофонии запахов доносились нотки молочного чая и медовых шариков с кунжутом.

Лю Синь сглотнул вязкую слюну и оглянулся на Тан Цзэмина, который ехал чуть позади. Сразу же наткнувшись на взгляд синих глаз, он улыбнулся и поравнялся с ним, указывая на все, что привлекало внимание. Лю Синь светился от счастья, с воодушевлением перечисляя увиденное. Плача в душе, он купался в этих запахах и красках и все не мог поверить, что ужасы остались наконец позади. Суетливые горожане, казалось, даже не подозревали, что творится всего в нескольких днях пути от Яотина. Поглощенные бурной жизнью, они крутились по своим делам, бегая по чистым улочкам. Здесь не было слышно ни плача, ни горестных стенаний, что до сих пор звучали в сознании Лю Синя, теперь же приглушаемые гулом огромного города.

Мимо неторопливо прошел огромных размеров рогатый бык, тяжело ступая и грохоча копытами, за ведущим его мужчиной. Лю Синь задрал голову, чтобы осмотреть зверя, который по размерам уступал разве что слону, и потрясенно выдохнул. За быком тянулся большой обоз с людьми. Сидя на лавках, расположенных вдоль бортов, пассажиры спокойно обмахивались веерами, о чем-то переговариваясь и смеясь.

Лю Синь проводил их ошеломленным взглядом и тут же отвлекся на Тан Цзэмина, тянущего его за рукав и указывающего на высокие красивые дома.

Широкие улицы были заполнены людьми, и только главная дорога, по которой двигались кареты и паланкины, оставалась свободной. Ступая на лошади по каменистой земле, Лю Синь думал о том, что в этом городе действительно можно было жить, а не выживать. Здесь было все, что нужно для комфортной жизни, без смрада гибели. Город был столь огромен, что даже с пригорка не проглядывались задние укрепленные стены.

Лю Синь неловко поправил на себе одежду, осматривая местных жителей, разодетых в шелк и парчу, расшитые пестрящими рисунками облаков и цветов.

– Какому княжеству принадлежит этот город? – спросил он, поравнявшись с Гу Юшэном.

– Никакому. Это торговый город, он под юрисдикцией гильдии купцов. Они держат ответ напрямую перед императорским двором и находятся под защитой местной стражи, – генерал кивнул на солдат в синих одеждах с копьями, патрулирующих улицы.

– Неподчиненный город? Разве такое возможно? – удивился Лю Синь, вскинув брови.

Гу Юшэн усмехнулся, чуть склонив голову, и, повернувшись к нему, ответил:

– Их несколько по всей империи. Однажды купцы, отягощенные налогами, вознамерились выйти из-под власти местных чиновников. Видя, как их ремесло процветает, у императорского двора не оставалось выбора, кроме как позволить им создать свои города и сотрудничать с ними напрямую.

– Но разве это не неподчинение приказам императора?

– Верно, но в те годы уже пролилось много крови, и никто не хотел новой бойни. Именно поэтому главное управление во главе с остальными министрами пошло на эту уступку. Они все же обложили эти города налогами – напрямую императорскому двору, но более щадящими, чтобы восстания ремесленников не прокатились по всей империи. Так были созданы вольные города, не платящие дань князьям.

Мимо прошел тучный мужчина в серебряных одеждах, за которым тянулся длинный, расшитый белыми цветами шлейф. Слуги, одетые в простые светлые одежды из хлопка, семенили за ним, отгоняя прохожих, чтобы освободить дорогу своему господину.

– Это… – Лю Синь проводил его взглядом.

– Да, один из купцов. – Гу Юшэн потер подбородок и покосился на небольшое столпотворение. – Гильдией правит Дун Чжунши – один из тех, кто поднял то восстание. Он очень влиятелен не только в Яотине, но и во всей империи.

Гу Юшэн указал рукой на пригорок впереди, на котором виднелась огромная многоэтажная резиденция. Словно лицо этого города, она была расположена так, что ее было видно со всех въездов и выездов.

– Здесь так красиво… – восхищенно выдохнул Лю Синь.

– Ты еще столицу не видел. – Гу Юшэн вновь перевел на него взгляд. – Или видел?

– Ха-ха, нет, конечно, – отмахнулся Лю Синь. – Что такой бедняк, как я, забыл в столице?

Генерал хмыкнул и кивнул.

Четверо всадников свернули на другую улицу и, проехав между таверной, из которой доносился прекрасный жасминовый аромат, а на прилавках посверкивали изысканные стеклянные изделия, и лавкой с парфянскими гобеленовыми коврами, попали на соседнюю аллею. Здесь было намного тише, чем на главной улице.

Спешившись, Гу Юшэн подвел своего коня к поильне, что стояла во дворе, и оглянулся, прежде чем направиться к травяной лавке. Все трое последовали за ним.

Остановившись у закрытой двери, из-за которой слышался запах полыни и серы, Гу Юшэн некоторое время молчал, словно собираясь с силами, после чего глубоко вдохнул и постучал.

За дверью послышались шум и чей-то невнятный возглас. Все четверо стояли в тишине, будто не замечая звука грохочущих склянок и ругани хозяина лавки, пока тот пробирался к выходу.

– Чтоб вас всех… Ну ясно ведь написано, что закрыта лавка, закрыта! Кто мне будет оплачивать, если я в срок не успею доделать заказ? Где я буду ловить парящие лотосы? Ну что за… – ворчание становилось отчетливее по мере приближения хозяина.

Лю Синь приподнял бровь и перевел взгляд на Тан Цзэмина, который тут же повернул к нему голову и посмотрел с таким же непониманием в глазах.

– Уф, божечки…

Дверь наконец-то открылась, являя путникам молодого мужчину, едва ли лет тридцати. Улыбка застыла на его красивом лице, как только он наткнулся глазами на Гу Юшэна. Переведя быстрый взгляд на их молчаливого спутника, который стоял рядом с Тан Цзэмином, в следующее мгновение хозяин лавки уже яростно пытался запереть дверь, даже ничего не сказав, на что Гу Юшэн довольно ловко протиснул свой сапог между дверью и косяком.

– Лавка закрыта, написано же! Приходите как-нибудь… в другой… жизни… – пыхтел хозяин, изо всех сил упираясь ногами и давя спиной на дверь, пытаясь закрыть ее.

– Надо поговорить, – молчавший весь путь мужчина вдруг закатил глаза и пнул дверь ногой.

Отлетевший лавочник врезался в стеллаж аккурат напротив двери, опрокинув пару склянок.

– Ай-я-я!.. Больно же… – заныл он, потирая ушибленную спину.

Все четверо прошли внутрь. Лю Синь мигом прикрыл дверь и, обхватив Тан Цзэмина за плечи, отошел с ним в сторону от этой троицы.

– Давненько не виделись, столько лет прошло… – раскрыв руки, вдруг усмехнулся хозяин.

– Двенадцать, – тяжело отрезал Гу Юшэн, и все присутствующие замолчали, ощутив гнетущую атмосферу, затопившую собой комнату.

Кашлянув, хозяин лавки опустил руки. Улыбка вмиг слетела с его лица, сменяясь тяжелой тенью, что поднялась из глубин медных глаз.

– Я принесу чай, – выдохнул он и кивнул.

– Вина, – вновь подал голос молчаливый путник, усаживаясь за стол.

Удрученно покачав головой, хозяин кивнул и направился в соседнюю комнату.

– Лю Синь, – Гу Юшэн отстегнул кошель с золотом со своего пояса и протянул его парню, – будь добр, купите с Цзэмином новую одежду и пообедайте в городе.

Лю Синь быстро кивнул, надеясь, что его облегченный вдох остался никем не замечен. Затем взял кошель и вместе с Тан Цзэмином выскользнул на залитую солнцем улицу.

– И вина. Этого мало, – сказал им вслед молчаливый мужчина, окидывая взглядом небольшой кувшин, что принес хозяин лавки.

Всю дорогу до торговой улицы, которую они проезжали ранее, Лю Синь размышлял о произошедшем. А вспомнив меч Гу Юшэна, с которым оба мужчины ловко обращались в пути, нахмурился еще больше.

Волна неясной тревоги затопила нутро.

– О чем ты думаешь? – спросил Тан Цзэмин, потянув его за широкий рукав и привлекая внимание.

– Думаю, какую одежду нам взять и какой цвет подойдет тебе, – улыбнулся Лю Синь.

– Я хочу черную.

– Черную? Как у Гу Юшэна?

– М, – утвердительно кивнул Тан Цзэмин.

– Ты хочешь быть похожим на него? – Лю Синь вскинул брови.

– Он сильный и может защитить тебя, – с серьезностью во взгляде посмотрел на него Тан Цзэмин.

– Только не начни хмуриться и ворчать, как он. Боюсь, мое сердце этого не выдержит, – рассмеялся Лю Синь, похлопав его по голове.

Глубоко втянув воздух, он старался прогнать вспыхнувшую тревогу, которая все нарастала, пока он обдумывал предложение Тан Цзэмина и вместе с тем вспоминал нездоровый блеск в глазах Гу Юшэна, когда тот выносил приговор осужденным на границе.

«…Я наконец начал вспоминать, кем был когда-то», – воскресив в памяти слова генерала, Лю Синь почувствовал холодок, пробежавший по спине.

Тан Цзэмин выдернул его из неприятных дум. Прищурившись и вскинув уголки губ, он спросил:

– Давай погуляем по городу?

После его улыбки все тяжелые думы развеялись, а аллея вновь наполнилась живыми голосами и щебетом птиц. Кивнув, Лю Синь улыбнулся в ответ и свернул с ним на кишащую людьми торговую улицу.

Они проходили мимо бесчисленных лавок со снедью, одеждой и инструментами. Редко, но все же встречались закутки с талисманами, оберегами и духовными камнями, способными помочь в совершенствовании магических сил и тренировках. Основная часть товаров для заклинателей находилась на другой улице в центре города. Здесь же промышляли мелкие торговцы, надеявшиеся всучить второсортные товары несведущим людям, что сновали туда-сюда в поисках интересного и необычного. Разбирающиеся, напротив, всегда знали, куда идти.

Идя рядом с Тан Цзэмином и стараясь не потеряться в толпе, Лю Синь ненавязчиво отводил его в сторону, если особо рьяные торговцы норовили всучить им что-нибудь заклинательское. Как бы интересно ни было самому Лю Синю, он предпочитал не рисковать и не вызывать интерес у Тан Цзэмина, всем своим видом показывая, что не желает подходить к торговцам и рассматривать их товар. На самом же деле он сдерживался изо всех сил. Ему не терпелось подскочить к одной из таких лавок с магическими артефактами, чтобы рассмотреть все талисманы и потрогать духовные камни, утоляя тем самым кипящее любопытство.

Попав в этот мир и полгода проведя в полуразрушенном городке, Лю Синь наконец впервые увидел другую часть этого странного мира. Глаза разбегались, цепляясь за странный покрой одежды у местных жителей, неведомые доныне блюда и странную внешность животных. Взять хотя бы трех огромных котов размером с овцу: они лениво спали на ящиках, греясь под лучами солнца, и, казалось, совсем не обращали внимания на людей, как и те на них. Окрас котов был разношерстный; из двух пегих выделялся один – темно-серый. С проблесками серебристого меха, он выглядел так, словно на него добротно сыпанули сахарной белой посыпки, оставив ее на кончиках темной шерсти.

Они мало походили на боевых зверей, что упоминались в книге.

Лю Синь знал, что в этом мире у каждого сильного заклинателя был свой чжаньшоу[18]18
  Чжаньшоу () – боевой зверь, выступающий в тандеме с заклинателем на поле боя.


[Закрыть] – зверь, с которым можно было объединяться силами. Такие животные имели ту же природу, что и хозяин, и таким образом подпитывали его природную магию и увеличивали силу во множество раз.

Боевые звери подчинялись лишь тогда, когда сами того желали, принимая в себя частицу души хозяина и отдавая частицу своей. Чжаньшоу неохотно шли на контакт с людьми – немногие добровольно отказывались от свободы и решали следовать за человеком. Но если удалось заполучить такого зверя, вряд ли в бою найдется помощник сподручнее и сильнее, чем чжаньшоу.

Так и не дойдя до этого момента в книге, Лю Синь не знал, заполучил ли Тан Цзэмин такого зверя, а если и заполучил, то как и какого именно.

Посмотрев на мальчика, он указал ему на котов:

– Видел таких раньше?

Тан Цзэмин приоткрыл рот, но ничего не ответил. Лишь свел брови к переносице, словно о чем-то задумавшись.

Три кота не были боевыми зверями в прямом смысле этого слова. Они не обладали природной магией, однако всё еще были способны сливаться с душой человека и следовать за ним.

– Хочешь посмотреть ближе? – спросил Лю Синь, заинтересовавшись котами.

Тан Цзэмин кивнул и потянул его за руку.

Подойдя ближе, Лю Синь заметил худого мужчину, который чистил сапоги, сидя на бочке рядом с животными.

– Господин, это ваши коты? – спросил он, глядя на так и не повернувшегося мужчину.

Увидев в ответ короткий кивок, Лю Синь улыбнулся:

– Позволите нам погладить их?

Мужчина вновь промолчал и, протянув руку, провел по двум пальцам большим, намекая, что разрешение не бесплатно. Лю Синь опустил взгляд на Тан Цзэмина, который во все глаза следил за котами, и вздохнул.

Что ж… У него не было своих денег, и он в самом деле не думал, что уместно тратить чужие на развлечения. Но все же решив, что после объяснится с Гу Юшэном, Лю Синь выложил на ладонь незнакомца одну золотую монету. Слишком уж сильно хотелось побаловать мальчика и себя.

Подойдя к трем котам, Тан Цзэмин и Лю Синь замерли в нерешительности. Большой серый зверь распахнул дымчатые глаза с узким зрачком и немигающе уставился на них. Лю Синь медленно протянул руку под внимательным взглядом кота и осторожно вплел ладонь в его шерсть.

– Такая… жесткая, – потрясенно выдохнул он.

Привыкший к мягкой кошачьей шерстке, он совсем не ожидал, что мех этого зверя будет таким грубым.

Кот зевнул во всю клыкастую пасть и перевел ленивый взгляд на Тан Цзэмина, покачивая хвостом. Мальчик более уверенно протянул руку к его голове. Не успел Лю Синь остановить его, как тот вдруг схватился за клык зверя резким и четким движением.