Текст книги "Тайна страны невозможностей"

Глава вместе

Тигры предпочитают жить поодиночке. Акулы иногда едят собственных детенышей. Но слоны – слоны смеются, плачут, горюют по своим близким. Известны случаи, когда взрослые слоны усыновляли осиротевших слонят. Слона можно убаюкать колыбельной. Серьезно. Слоны общительные и живут семьями. Но Нытик, как мы видели, был совершенно один. Пока не появилась Фред. Он не сказал бы этого вслух и даже не признался бы в этом самому себе, но появление Фред его обрадовало. Даже нытиком веселее быть в компании.

– Ты ребенок? – спросил Нытик.

– Вроде того, – ответила Фред. – Наполовину ребенок, наполовину взрослая.

– Надо бы определиться, – сказал слон. – Впрочем, это не мое дело. Из-за тапочек я решил, что ты ребенок. У тебя отличные тапочки. – Затем Нытик повторил: – Дети – Это Лучшее, Что Есть на Свете.

Фред пожала плечами.

– Хорошо, когда рядом есть ребенок. Жизнь у меня нелегкая. Но, наверное, так всегда бывает с теми, кто не делает ничего плохого. – И Нытик принялся рассказывать Фред о себе. – Я поддерживал Крысиную королеву, потому что она всегда была права. Я ее поддерживал, потому что она была Лучшей из Крыс – самой принципиальной, разумной изобретательницей ракет. Многие были недовольны, когда она ввела ГЛАВНОЕ, МУДРЕЙШЕЕ И СОВЕРШЕННО НЕОСПОРИМОЕ ПРАВИЛО 79. Но только не я. Я думал: если она придумала такое правило, значит, на то есть причины. У всего на свете есть причина. По крайней мере, так было раньше, когда нами правила королева. Я очень люблю королеву. Надеюсь, она это знает.

Фред решила не упоминать, что в ее мире крыс не очень-то уважают.

Нытик продолжал свой рассказ:

– Я соблюдал все правила королевы. Потому что, как я уже сказал, она была принципиальной и разумной. А еще она умела делать мармеладных мишек и самолетики, и… ну, ты понимаешь. Должен сознаться, что однажды она спасла мне жизнь.

– Крыса спасла слона? – Фред снова обвела взглядом их темницу. Что тут делает Нытик? И что тут делает она сама? Как она сюда попала? Будут ли их кормить? И где ее мама?

Нытик прервал ее раздумья:

– Позволь тебя спросить: а ты поддерживаешь Крысиную королеву?

– Ну… – Фред не хотела никого обидеть. – Я бы сказала…

Когда ее приглашали в гости к другим детям, девочке не раз доводилось говорить их родителям: да-да, конечно, бутерброд с яичным салатом – это замечательно. На самом деле она ненавидела яичный салат. Если хочешь избежать яичного салата и прочих неприятностей, лучше быть честной, чем вежливой. А единственная крыса, которую Фред встречала в своей жизни, принадлежала мистеру Стилу – учителю обществознания из ее последней школы. Крысу – вернее, крыса – звали Эдисон. Эдисон почти все время спал, хотя мистер Стил уверял, что по ночам он очень даже активный.

– Э-э-э… Я ни разу не слышала про Крысиную королеву, – созналась Фред. – Я попала сюда потому, что ищу маму.

Нытик окинул Фред долгим оценивающим взглядом.

– Маму. Интересно. – Он постучал красным зонтиком о каменный пол. – Крысиная королева тоже мама, но, видимо, не твоя. Хотя то, что она мать, имеет некоторое отношение к тому, что здесь произошло. Ты у нас новенькая. Наверное, у тебя есть вопросы?

– Ты знаешь мою маму? – тихо спросила Фред.

Нытик то ли не расслышал, то ли не обратил внимания на ее вопрос и начал свой рассказ.

Глава шестьдесят один

– Ты когда-нибудь слышала такое выражение: «Слон в комнате»?[1]1
  «Слон в комнате» – английская поговорка. Она означает что-то очевидное, но неприятное, о чем не хочется говорить. Прим. пер.


[Закрыть] – спросил Нытик. – До правления Крысиной королевы все придерживались неписаного правила: Не Упоминать Про Слона в Комнате. Можешь себе представить, каково это? Находиться в комнате, где все тебя игнорируют?

Фред очень хорошо представляла, каково это. Все равно что быть новенькой в школе.

– Ты когда-нибудь пробовала купить пакет орешков, когда тебя в упор не замечают? А знаешь, как это – улыбаться, когда никто не улыбается тебе? Или еще хуже: скорчишь кому-нибудь рожу, а тебе даже не ответят!

– Даже китайскую лапшу не закажешь, – добавила Фред.

– Вот именно. Поэтому, когда я услышал, что Крысиная королева собралась навестить меня, я подумал: «Может быть, она сумеет помочь». Про королеву говорили, что она может Решить Любую Проблему. Потому что она – самая принципиальная, разумная изобретательница тянучего сыра… ну, ты понимаешь. Я решил: почему бы и не попытать счастья? Но я ужасно волновался. Я не знал, что ей сказать, как объяснить мою проблему. Я боялся, что перенервничаю и не смогу выдавить из себя ни словечка. А тогда я не буду знать, почему она молчит: потому что я ничего не говорю или потому, что она в упор меня не замечает. – Нытик замолчал и порозовел.

– И что же ты сказал?

Нытик глубоко вздохнул:

– Я сказал: «Тук-тук».

– «Тук-тук»?

– Как ты думаешь, что случилось дальше?

– Хм-м-м… Наверное, она спросила: «Кто там?»

Нытик отпрянул в ужасе:

– Тебе уже рассказывали мою историю? Кто про меня болтает?

– Я просто догадалась, – поспешно сказала Фред. – Прости, не надо было гадать.

– Понимаешь, для меня это так много значило, – объяснил Нытик. – То, что королева сказала: «Кто там?» Потому что там был я. Вечный Слон в Комнате. – На длинных ресницах Нытика блеснули слезы. – А потом королева сделала для меня еще больше. Когда она услыхала про мою беду – что никто меня в упор не замечает и даже не хочет признать, что я есть, – она… она… она… ввела новое Крысиное Правило.

– Крысиное Правило?

– Да. Правило. Абсолютно Великолепное Крысиное Правило 61. Правило, которое гласило, что я существую. – И Нытик показал Фред еще один листок:

АБСОЛЮТНО ВЕЛИКОЛЕПНОЕ КРЫСИНОЕ ПРАВИЛО 61

Когда в комнате находится слон, все и каждый обязаны признавать, что в комнате находится слон. Запрещено не признавать нахождение слона в комнате. Когда в комнате отсутствует слон, его отсутствие также необходимо признавать. Настоящим мы подтверждаем, что слоны встречаются время от времени в некоторых местах.

– Отличная история, – сказала Фред.

– Да, – кивнул Нытик, утирая слезы. – Очень трогательная.

– Но она не объясняет, почему ты здесь, и…

– Подожди, – перебил ее Нытик. – Я еще не закончил. Я просто сделал паузу, потому что не совладал с чувствами. Понимаешь, благодаря Абсолютно Великолепному Крысиному Правилу 61 всем пришлось признать, что я есть. Но это еще не значит, что меня полюбили. Никто не хочет связываться с нытиком. – Он вздохнул. – Хотя у слонов Нытик считается красивым именем. Конечно, все это вгоняло меня в тоску. И я действительно стал настоящим нытиком. И у остальных появились веские причины со мной не дружить. – Он повесил голову. – Королева сделала для меня все, что могла, но от себя ведь не убежишь.

Фред подумала, что они вернулись к тому, с чего начали. Как ее занесло в темницу к грустному слону? Вечно мама во что-нибудь влезет, а ее не предупредит!

– Нытик, – сказала девочка, – если ваша Крыса такая хорошая, то почему ты, ее верный сторонник, сидишь здесь? Ну… в тюрьме?

Слезы высохли на щеках у Нытика.

– Это не ее вина. Грозные ферлинги схватили Крысиную королеву и бросили ее в мешок. Я здесь потому, что попытался выпустить Крысу из мешка.

Счастливые числа

В этот самый момент Фред решила, что ей, наверное, снится сон – странный сон, навеянный печеньем с предсказаниями.

– Подожди, дай разобраться, – сказала она. – Крыса в мешке? Ее туда посадили мерзкие финики?

– Грозные ферлинги.

– Ладно, грозные ферлинги. Значит, ты попытался выпустить крысу из мешка… и что случилось?

– Я помню, что еще видел маленькую собачку по кличке Догма, а дальше… Дальше я очнулся здесь. И теперь Крыса не может выпустить меня из темницы, пока я не вызволю ее из мешка. А я не могу вызволить ее из мешка, пока не выйду из темницы. А выйти из темницы я не могу, пока Крыса… ну, ты меня поняла. – Нытик печально засопел.

Фред озарило:

– Так, значит, это как две запертые шкатулки! В каждой из них ключ от другой. Ну точно. Во всем виновато печенье.

– Где-то я это уже слышал, – сказал Нытик. Что, в свою очередь, уже слышала Фред.

Кажется, здесь была задачка, решить которую предстояло ей. Что ж, если она найдет ответ, то уж точно не такой дурацкий, как «иди поспи» или «я тебя очень люблю». Тут девочке вспомнилось второе печенье, со словами: «СПАСИБО, ЧТО ВЫТАЩИЛИ МЕНЯ ОТСЮДА!»

– Наверное, ты имел в виду кота, а не крысу, – сказала Фред. – Обычно говорят «выпустить кота из мешка».

Ну да, конечно. Произошла обыкновенная путаница. Скоро все наладится. Скоро весь яичный салат превратится в бутерброды с арахисовой пастой и огурчиками. Все места, куда Фред приходилось и еще придется переезжать, станут одним большим домом. Все будет хорошо. Надо только как следует сосредоточиться.

– Да кто же сажает кота в мешок? Такое никому и в голову не придет! – сказал Нытик безапелляционным тоном. «Безапелляционный» – странное слово. Оно означает «уверенный», «без малейших сомнений». Но апелляция – это еще и такая штука, которую подают в суде, чтобы отменить обвинительный приговор и выпустить человека из тюрьмы. «Безапелляционный» – значит, апелляции не будет. Никто не выпустит их с Нытиком на волю.

Фред снова оглядела дверь и решетку на окне. Листовки с Крысиными Правилами, плакат с надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Ну да, она в запертой комнате, и ключа нет. Фред принялась грызть ногти. Иногда она так делала, чтобы лучше думалось. Как-то раз мама сказала ей, что в человеческих ногтях содержится только натрий и поэтому в одном ногте не больше двух калорий. Надо отдать маме должное: в отличие от других мам, она никогда не ругала Фред и не пыталась отучить ее грызть ногти. В конце концов, кому от этого плохо? Никому, кроме самой Фред, когда она обкусает слишком много, до самой мякоти. Эту тонкую красную кожицу под ногтями на руках и ногах отчего-то называют ложем ногтя, хотя на этом ложе никто никогда не спит. Это же не настоящая кровать…

Фред оставила ногти в покое. Вдруг ее осенило: наверное, чтобы выбраться из этой тюрьмы, надо попросту выбраться из кровати. Надо проснуться!

– Приятно было познакомиться, Нытик, – объявила она. – Я никогда раньше не разговаривала с карликовым слоном, да и вообще со слоном, и это для меня большая честь. Я не очень люблю новые знакомства, но ты мне понравился. Очень. Мне хотелось тебе об этом сказать. Но теперь я проснусь и вернусь домой, ладно? Мама, наверное, уже там. Вот такой у меня план.

– Это потому, что ты меня не любишь? – спросил Нытик. – Ничего страшного. Я привык, что меня никто не любит. Просто хочу понять.

«Сон решает все проблемы? – подумала Фред. – И уверенность в чьей-то любви?» Да какая разница!

– Ну и как мне это сделать, Нытик? Щелкнуть каблуками? Ущипнуть себя? Дождаться будильника?

Нытик ласково посмотрел на Фред.

– Ты надеешься, да? Надежда – это так больно!

И тут Фред совершила первое в череде своих многочисленных преступлений. Она проигнорировала слона в комнате, тем самым нарушив Абсолютно Великолепное Крысиное Правило 61. Крепко зажмурившись, она вдохнула запах соломы и прошептала: «Домой, домой, домой, домой, домой, домой».

Глава семь удивительных дней

Если ты, дорогой читатель, человек определенного склада характера, тебя наверняка удивит, что придуманный Фред план побега из темницы не сработал. Если же ты человек другого склада, тебя это как раз не удивит. Поначалу большинство людей принадлежит к первой группе – полной надежд; но с возрастом мы обычно переходим в скучную вторую группу – ту, что ничему не удивляется и ничего не ждет. Некоторые считают, что ничему не удивляться – или, по крайней мере, не подавать виду, что удивлен, – значит быть взрослым. Я с ними не согласна. Но моего мнения никто не спрашивал.

Фред думала, что она человек второго, взрослого типа, но оказалось, что все-таки первого. Она удивилась. А неприятное удивление еще называют разочарованием.

Когда Фред открыла глаза, она по-прежнему была в пижаме с планетами и в пушистых тапочках (что радовало). Кроме того, она по-прежнему была в темнице с Нытиком (что не радовало). Она совершенно точно была не дома. Даже не в безликом новом доме с огромным бумажным фонарем в гостиной – фонарем, который стоял посреди комнаты с видом непроницаемого самодовольства, если у бумажной штуковины могут быть какие-то эмоции.

У самой Фред эмоций хватало. Она сорвала с ноги один тапок и что было сил швырнула его о стену.

– Черт, черт, черт! – выкрикнула девочка. – Пропади все пропадом! Чтоб вы провалились с вашими крысами!

Бушевала она довольно долго. Наконец Нытик сказал:

– Не сердись на Крысу. Во всем виноваты грозные ферлинги. Сердись на ферлингов!

Фред не знала, кто такие ферлинги (пока). Но когда злость немного отступила, у нее возникло чувство вроде того, какое бывает, когда уроки уже давно кончились, а тебя до сих пор никто не забрал из школы. Фред села на кучу соломы и прислонилась к толстой морщинистой ноге Нытика. Морда разыскиваемого оленя смотрела на нее с жалостью.

Нытик мягко сказал:

– Я знаю, что ты не хочешь быть здесь, со мной. Может, тебе станет полегче, если я скажу, что Крысиная королева обещала мне свободу?

Фред смахнула соломинки со своей космической пижамы, выпрямилась и вытерла глаза рукавом.

– А почему ты раньше про это молчал?

– Потому что этого не случится, – ответил Нытик.

– Ты только что сказал, что случится.

– Нет, я сказал, что Крыса обещала мне свободу.

Ресницы Нытика больше не казались Фред красивыми. Девочка решила, что они похожи на старые щетки с облезлой щетиной.

– Ты же мне говорил, что Крысиная королева всегда права, что она самая принципиальная и…

– Это верно.

– Но теперь, значит, она неправа?

– Это неверно.

Они сейчас напоминали двух персонажей из задачки, где требуется вычислить, через какое время два существа, запертые в одной тесной комнате, начнут ссориться, как родные брат с сестрой. Впрочем, таких задачек, наверное, не бывает – потому что родные брат с сестрой ссорятся в первую же секунду.

– Ты хочешь сказать, что королева… безответственная? – спросила Фред.

Про ответственность девочка слышала много: бывало, что мама по три дня подряд почти на час опаздывала за ней в школу, после чего обещала стать более ответственной. Это же она обещала в тот раз, когда предупредила Фред о переезде всего за день до него.

– Нет, что ты! Наша Крыса очень ответственная. Она же королева Логики и Разума, Ракет и Рибонуклеазных Ингибиторов, и вообще… – Слон крутанул туда-сюда свой красный зонтик, но потом снова поставил его на пол. – Ну, ты понимаешь. Она абсолютно надежная и ответственная. В том-то и проблема!

– Я уже запуталась. Ты же говорил, проблема в том, что Крысу поймали и посадили в мешок!

– Не-а.

– Или в том, что тебя никто не любит?

Нытик снова помотал головой и печально сказал:

– Вот, посмотри сама. – Он протянул девочке записку:

Фред улыбнулась:

– Выпендрежная записка, но все-таки обнадеживает.

– Ты надеешься, потому что не думаешь. Увы, я – мастер логики и рассуждения.

– Ну и в чем теперь проблема? – спросила Фред.

– А ты подумай. В записке сказано, что день освобождения станет для меня сюрпризом. Помнишь?

– Ну да. И что?

Нытик помотал головой, хлопнув огромными ушами.

– А ты подумай. Я знаю, что освобождение настанет не на седьмой день. Почему? – Острием зонтика слон начертил на полу рамку с цифрами от одного до семи. – Потому что на шестой день я уже буду знать, что осталась лишь одна, последняя возможность. И освобождение на седьмой день меня не удивит, верно? А в записке ясно сказано, что я удивлюсь. Значит, День № 7 исключается. – Он перечеркнул седьмую ячейку.

– Ну ладно, – сказала Фред. – Есть еще все остальные дни. – У нее заурчало в животе. Она очень надеялась, что скоро откуда-нибудь появится бутерброд с арахисовой пастой и маринованными огурчиками.

– Но если мы исключили День № 7, то и День № 6 не подходит. Понимаешь почему? Седьмой день вычеркнут. Значит, если меня не освободят на пятый день, я буду знать, что это произойдет на шестой, и сюрприза опять не получится. – Нытик перечеркнул шестую ячейку. – Если исключить шестой и седьмой день, то надо вычеркнуть и пятый, потому что он тогда станет последним возможным, а освобождение в последний день – это не сюрприз. То же самое с четвертым днем. И с третьим. И так далее. Ни один из дней не может стать сюрпризом. Понятно?

– Не очень. Ты хочешь сказать, что мы тут умрем из-за логической задачки?

В голосе Нытика зазвучали раздраженные нотки:

– Если Крыса обещала сюрприз, значит, будет сюрприз. Она всегда говорит именно то, что имеет в виду.

– Может, ты слишком буквально понял про сюрприз? – спросила Фред.

Ей не хватало мамы: вот уж кто помог бы разобраться с логичностью – или нелогичностью – крысиной записки.

– Нет, – твердо сказал Нытик.

– Или вышла какая-то ошибка. Крыса сказала, что тебя ждет приз, а тот, кому она диктовала записку, записал «сюрприз». А может, она хотела сказать «ты обрадуешься», а написала «удивишься», потому что вспомнила про что-то удивительное… Да возможностей просто масса!

– М-да? Я так не думаю, – сказал Нытик и перечеркнул всю табличку огромным печальным крестом.

– Ты и правда нытик, – сказала Фред, а затем, внезапно оживившись, воскликнула: – Погоди! А как же я?

– Хочешь сказать, что сюрприз – это ты? – спросил Нытик. – Хм. Я и правда подумывал…

– Нет. Я хочу сказать, что в записке нет ни слова про меня. Придет ли кто-нибудь за мной?

– Не знаю. А что тебе сказала Крыса?

– Крыса мне ничего не говорила! Я же тебе объясняла: я не знаю Крысу. Я никогда с ней не встречалась. Я в жизни не разговаривала с крысами! – Кроме сонного Эдисона, которому она частенько изливала душу; но он ведь никогда не отвечал, так что Фред решила, что он не считается. – Я и со слонами раньше не общалась, тем более с такими грустными. Это даже хуже, чем переехать в новый город. Это просто кошмар. Нам что, так теперь и торчать в этой консервной банке?

– Это не консервная банка, это темница.

– Ты понял, что я хотела сказать.

– Но зачем говорить «консервная банка», если ты имеешь в виду не настоящую консервную банку, а тюрьму? И вообще…

Фред и Нытик окончательно впали в панику и принялись ругаться. Они спорили о том, что такое настоящая и ненастоящая консервная банка, что такое сюрприз, кто и куда пойдет или не пойдет и когда и как вообще можно считать дни, если не следишь за временем. Спорами они в очередной раз доказывали, что два существа, надолго запертых в тесном помещении…

И тут в дверь постучали. Пожалуй, можно даже сказать, что от двери послышалось: «Тук-тук».

Глава тридцать минут

То, что произошло дальше, почти невероятно, но ты можешь об этом прочитать, если захочешь. А можешь не прочитать. Если только кто-нибудь не заставляет тебя читать. Но даже в том случае, если тебя заставляют читать, и рядом с кроватью поставили таймер, и тебе надо сидеть с книжкой, пока он не запищит, ты все равно можешь просто листать страницы и притворяться, что читаешь. Я сама так делала и не стану тебя осуждать. Еще можно сказать тем взрослым, которые тебя караулят, что течение времени – всего лишь иллюзия. Я не знаю, правда ли это, но люди почему-то очень любят подолгу рассуждать на такие темы. В общем, они отвлекутся, а ты не успеешь и глазом моргнуть, как время чтения кончится.

Настоящая банка

– Что, не ожидали? Сюрприз! – сказала мангуста, одетая в джинсы и красную футболку с надписью «Мастер на все руки». За плечами у нее был рюкзак. На шее висели семнадцать медальонов, которые весело звякнули, когда мангуста распахнула тяжелую дверь, впустив в камеру свежий, пахнущий землей воздух. Фред с Нытиком шагнули наружу – на просторный зеленый луг.

– Ух ты! – воскликнула Фред.

– Неплохо, да? – сказала мангуста. – А олень разве не с вами? Я думала, что он тут будет. Молоденький такой, рожки едва прорезались. Вы его не видели?

Фред с Нытиком были слишком потрясены неожиданным освобождением, чтобы расслышать вопрос мангусты. Снаружи их темница выглядела безобидно и даже симпатично – как небольшой сарай, где можно держать газонокосилку или старый детский бассейн и садовые шланги. На лугу было полным-полно желтых и сиреневых цветов.

– Я должен был знать, что ответ обязательно найдется! – сказал Нытик. Он пустился в пляс, тяжело притопывая ногами и распевая:

 
Ай, спасибо, королева,
Ай, спасибо, Крыс-крыс-крыса,
Ай, спасибо, госпожа
Разума и логики,
Ракеты и радуги,
Карманных калькуляторов,
И вкусного мороженого,
И спелых урожаев,
И разноцветных стеклышек.
Крыс-крыс-крыса, наша радость,
Мы верны тебе всегда, не обидим никогда,
Разве что нечаянно.
 

Мангуста громко захлопала в ладоши:

– Отличная песня! Отличный танец!

– Хм-м-м, Нытик? Может, тебе тоже надо бы сказать спасибо этой мангусте?

– Ах да, конечно! – сказал Нытик с почтительным поклоном. – Благодарю, о достойнейшая из мангуст.

– Как приятно! Вы знаете, что я мангуста, – сказала мангуста, протягивая лапу. – Меня зовут Гого. Терпеть не могу, когда меня принимают за суриката. Ничего не имею против сурикатов, но… И не надо благодарить меня за освобождение. Я так рада вам помочь! Рада просто как бегемот в грязи. Или как мангуста, которой больше не надо сражаться с кобрами. Вообще-то я и есть мангуста, которой больше не надо сражаться с кобрами. Счастлива оказать вам услугу. Признаться, я думала, что найду в этой темнице оленя, а не девочку и слона. Да-да, я думала и надеялась, что тут будет олень. Но все равно очень рада помочь. – Она вытащила из кармана какие-то бумаги и поглядела на Фред. – Какие у тебя славные тапочки! Раз ты их носишь, значит, ты, наверное, ребенок? – Мангуста Гого присела на камень рядом с Фред. – Обожаю детей. Хочешь, покажу тебе фотографии моих?

Да, Фред очень хотелось поглядеть на детей мангусты, которая только что выпустила их на волю.

Гого принялась по очереди открывать медальоны, которые висели у нее на шее.

– Вот это Манго, – сказала она, целуя фотографию и снова закрывая медальон. – А это Танго. – Она открыла еще один медальон. – Это Арго и Эрго. О! А вот это мой красавчик Освего. – Нытик тоже подошел поглядеть. – Это Джанго. И Бинго. И Динго. – В каждом медальоне был портрет маленького мангуста, и все они были удивительно хороши. – Дюранго, Манчего. Лого, Того и Пого – их только по прическам и отличишь. Фанданго, Кетцальтенанго, Эго. – Она любовно глядела на каждое фото. – А это мой младшенький, Боб.

– Дети – Лучшее, Что Есть на Свете, – сказал Нытик.

Гого кивнула.

«Что же это за мир такой? – подумала Фред. – Мир, где тебя вызволяют из тюрьмы мангусты. Может быть, мама потому и шагнула в этот фонарь, что откуда-то знала: в этом мире можно ждать добрых и бескорыстных поступков от первого встречного?»

– Ну ладно, хватит любоваться, – сказала Гого. – Наличными или картой, дорогие новые друзья?

Фред вопросительно поглядела на Нытика, который пожал слоновьими плечами.

Гого засмеялась и объяснила:

– Да нет же, не за просмотр! Не буду же я брать деньги за то, что показала детей! Как будете платить за освобождение: наличными или картой?

Над лугом пронесся холодный ветер, пригибая головки цветов.

Гого добавила:

– Если это поможет, могу сделать скидку в три процента при безналичном расчете. – Она крутила в лапах какую-то листовку.

– У меня нет ни карты, ни наличных, – созналась Фред. – Я вообще-то в пижаме.

– У меня тоже ничего нет, – сказал Нытик, опуская голову.

– О боже, ну вот опять, – тоскливо сказала Гого. – Это еще хуже, чем когда тебя путают с сурикатом. Хуже, чем осевший мусс. – Она принялась расхаживать туда-сюда. Из заднего кармана джинсов она достала точно такое же объявление, какое висело на стене в темнице:

Мангуста объяснила: ей пришло анонимное письмо, где сообщалось, что олень в темнице. Загадочное послание убедило ее, что именно в этой тюрьме следует искать оленя.

– Так, значит, тебя не посылала к нам Крысиная королева? – спросила Фред, задумчиво кусая ногти.

– Нет, лично не посылала. Но я пришла сюда искать оленя из-за ее объявления.

– Все равно выходит, что Крыса нас спасла, – заявил преданный Нытик.

Гого чихнула громче, чем можно было ожидать от такого маленького зверька.

– Извините. Я всегда чихаю, когда волнуюсь. Апчхи! Просто у меня сейчас очень тяжелое время. – Она снова чихнула (деликатно, в сгиб локтя), затем сняла рюкзак и принялась рыться в нем, приговаривая: – Ох уж это дурацкое Правило 79! Это настоящая катастрофа, а мне столько ртов надо кормить! Они, конечно, много не просят, но… – Наконец Гого нашла в рюкзаке то, что искала. Это был не Здоровый Ночной Сон и не Сознание, Что Тебя Любят. Но Гого вытащила этот предмет с таким видом, будто в нем крылся ответ на все вопросы мира.

Это была банка маринованных огурчиков.

– Успокаивает нервы, – сказала мангуста, взмахнув огурцом и тут же откусывая. – Замечательные огурчики. – Она больше не чихала. – Не слишком кислые. – Она все еще не чихала. – Так на чем мы остановились? Хотите огурчик?

Фред улыбнулась, чего сама от себя не ожидала. Она поглядела на Нытика, а затем снова на Гого:

– Это же настоящая банка с огурцами, правда?

– Ну а какая же? – удивилась Гого.

Нытик тоже улыбнулся. Казалось, что эта банка возникла из-за их перебранки в темнице.

Гого сказала:

– Я обязательно что-нибудь придумаю. Надо только сосредоточиться.

Наши друзья не знали, хотя могли бы догадаться, что Гого уже доводилось находить выход из безвыходной ситуации. До того, как Крысиная королева придумала Правило 79, Гого работала аниматором на… тех самых детских праздниках, которые теперь нельзя было даже упоминать. После запрета Гого как-то сумела выкрутиться и сумеет снова – она была в этом уверена.

Мангуста немного помолчала и спросила:

– Эй, ребята, а вы знаете, что думают огурцы, когда попадают в банку?

Нытик и Фред помотали головами.

– Они думают: «Теперь нам крышка!» – сказала Гого и тоже улыбнулась.