Текст книги "Серафина и расколотое сердце"

Глава 48

Задыхаясь от слез, Серафина опустилась на колени возле дома. Но она тут же вскочила на ноги и оглянулась на гору, где разгорелась такая отчаянная схватка, – пламени было не видно, вершина выгорела дочерна, но еще валили черные клубы дыма.

Вайса встал рядом с ней, глядя на гору с тем же ужасом, что и девочка.

Поместье сильно пострадало от наводнения, было повреждено основание дома, но сейчас гроза прошла, и над землей снова вставало солнце.

– Я пошла назад искать его! – объявила Серафина и повернулась, готовая идти пешком.

– Погоди. – Вайса схватил ее за руку.

Серафине казалось, что внутри у нее все завязалось в тугой узел. Она не могла стоять, она хотела двигаться.

– Мы не можем ждать, Вайса. Идем, мы должны ему помочь.

Но Вайса смотрел куда-то в сторону. Утренний туман плыл между деревьями и расстилался над лугами, сверкая в лучах восходящего солнца. Лучи коснулись и стен дома, охватив их золотыми кольцами света.

– А-ви-э-ква принес его домой, – тихо и потрясенно проговорил Вайса.

Серафина поняла его, только когда увидела, как из лесного тумана медленно и беззвучно вышло несколько лосей.

Лоси Голубых гор были огромными величественными животными, которые жили в здешних лесах давным-давно. Серафина знала их только по картинкам в книгах мистера Вандербильта. Увидеть это животное здесь и сейчас казалось невозможным, поскольку последние горные лоси были уничтожены охотниками более ста лет назад. Тут Серафина вспомнила, что прошлой ночью Брэден укладывал раненую Ровену на спину какому-то гигантскому зверю. Наверное, это был лось.

Значит, некоторые лоси все же выжили, прячась высоко в горах, в горных долинах и на болотах, где никто не мог их найти?

И они пришли, потому что Брэден призвал их на помощь?

Вожак стада был огромным, весом в тысячу фунтов, животным с гигантскими рогами-лопатами. Они возвышались над головой зверя на четыре фута подобно короне лесного царя. На спине лося сидел Брэден. Одной рукой он держался за темно-коричневую гриву, другой придерживал Ровену, полулежащую у животного на загривке. Лосиный царь, а за ним и все стадо плавно шли по лугу, направляясь к Серафине с Вайсой.

На Серафину навалилось чувство глубокого облегчения. Бросившись вперед, она помогла усталому, израненному, перепачканному золой другу слезть с лося. Одежда Брэдена была опалена и изорвана, но, кажется, обошлось без ужасных ран.

Вайса осторожно снял со спины зверя Ровену, которая оставалась без сознания, и понес ее на руках. Ее длинные распущенные волосы спадали волной до земли.

А лоси повернули в сторону леса и скоро растаяли в утреннем тумане. Глядя им вслед, Серафина подумала, что вряд ли когда-нибудь увидит их снова.

Она крепко обняла Брэдена.

– Я так волновалась за тебя, – сказала она. – Что ты там делал? Ты же едва не погиб!

– Нужно было спасти столько волков, сколько получится, – ответил он, качая головой. – В конце меня вытащили ястребы. Но я до сих пор не могу поверить, что мы проиграли битву. Только я подумал, что мы его добили, как… Мы потеряли столько друзей. Мою лошадь, и множество ворон, и волков…

– Мне ужасно жалко, – тихо сказала Серафина. Она знала, что друг страдает гораздо сильнее, чем она.

Не отпуская Серафину, Брэден печально покачал головой:

– Я предупреждал всех, что это будет смертельная схватка, но они все равно захотели сражаться. Они очень смелые.

Серафина обняла Брэдена еще крепче, а потом отпустила.

– Они с честью сражались до конца, и ты отлично ими руководил, – сказала она. – Мы все сражались изо всех сил.

Они с Брэденом последовали за Вайсой, который нес Ровену в дом. Брэден обогнал друга и открыл перед ним дверь, а потом первым пошел вверх по лестнице, указывая дорогу.

Серафина успела повидать много всего странного и удивительного в Билтморе, но это было одно из самых странных зрелищ, какие только можно себе представить: по главной лестнице господского дома поднимался смуглый темноволосый чероки-горнолев, который нес на руках рыжую английскую ведьму.

– Давайте отнесем ее в Южную башню на третьем этаже, – предложил Брэден, шедший впереди. – Мой дядя волновался за тетино самочувствие и поэтому решил отвезти ее в Эшвилл, пока по дорогам еще можно проехать. Так что почти весь дом в нашем распоряжении.

Только он это сказал, как вниз по лестнице сбежала молоденькая горничная в черно-белом форменном платье. Она явно не ожидала никого увидеть так рано утром. Серафина с радостью узнала свою старую подругу Эсси Уолкер – раскрасневшуюся и жизнерадостную.

– Ой, извините все, прошу прощения, – удивленно воскликнула Эсси, резко притормаживая перед странной группой.

Кинув взгляд на Вайсу, девушка тут же переключила внимание на бесчувственную красавицу у него на руках.

– Ой, что это случилось с бедной барышней? Она сильно пострадала?

Тут Эсси подняла взгляд и заметила молодого хозяина Брэдена и рядом с ним – Серафину. Глаза служанки распахнулись, как будто ей явился призрак.

«Уже не призрак», – подумала Серафина.

– Эсси, это я, – сказала она с улыбкой, подходя к старой подруге.

Та просияла.

– Ну и ну, мисс Серафина, да это ж и впрямь вы! – воскликнула она. – Где ж вы пропадали столько времени? Так долго вас не было! Я рада, что все с вами в порядке! Да ваш старый добрый папаша прольет море слез, как вас увидит!

Брэден быстро провел друзей в Южную башню. На самом деле это была просторная овальная комната, изящно обставленная, с кроватью под пологом, со сводчатым потолком и белоснежной лепниной на закругляющихся стенах.

Вайса бережно опустил Ровену на кровать. Тут Серафина заметила, что Эсси очень внимательно его рассматривает. Когда мальчик отошел от кровати, служанка проводила его взглядом. Она никогда не встречал никого, похожего на него, ни в стенах Билтмора, ни за его пределами, и сейчас была поражена.

Вайса тоже глянул на Эсси своими карими глазами, и она вспыхнула и пробормотала, отворачиваясь:

– Ой, господи, простите. Пойду принесу теплой воды и полотенец. – И выбежала из комнаты.

Брэден присел на край кровати, пытаясь понять, насколько тяжело ранена Ровена. У нее запеклась кровь на голове и алела царапина на плече, но никаких страшных рваных ран и переломов не было.

– Она без сознания с того момента, как Юрайя ударил ее о валун, но в остальном все не так плохо, – проговорил мальчик.

Когда вернулась Эсси, Брэден обмакнул полотенце в тазик с водой и аккуратно обтер лицо и голову Ровены, смывая кровь.

Серафина задумчиво смотрела на Ровену. Несмотря на все свои загадки и колкости, она все-таки сдержала слово и вернула Серафину в мир живых. И она отступилась от отца. Но больше всего Серафину поразило то, что ведьма приняла на себя огненный шар и тем самым спасла Брэдена. Да, Ровена была совсем не проста.

Покой и влажное полотенце помогли – Ровена застонала и пошевельнулась, постепенно приходя в себя. Когда девушка наконец открыла глаза, на нее смотрело четыре человека.

– Что произошло? – спросила Ровена. – Наш план сработал? Он мертв?

Глава 49

«Мы проиграли, – подумала Серафина. – Нам не удалось победить Юрайю».

Они придумали план, собрали друзей и союзников и напали все вместе. И все равно проиграли.

Серафина оглядела друзей.

Ровена, еще слабая и не до конца пришедшая в себя, встала с кровати и принялась медленно ходить взад-вперед, нервно потирая лицо и с тревогой думая о том, что ее отец жив.

Вайса подошел к одному из трех залитых солнцем эркеров, отодвинул изящную занавеску и открыл окно. Перед ним открылся вид на поросшую лесом речную долину, простирающуюся до самых Голубых гор. Вдали, в стороне горы Фасги собирались черные тучи.

Серафина подумала, что он, наверное, следит, не подкрался ли враг. С самого момента их возвращения в Билтмор Вайса вел себя неспокойно. Он был горнольвом, всегда жившим со своей семьей в лесу; он не привык к замкнутому пространству человеческого дома. Ему не нравились гладкие ровные полы и высокие стены этих подозрительно тихих пещер. Здесь не росли деревья и папоротники, не пели птицы, не гудели насекомые. Ветер не перебирал его волосы, и не было видно ни солнца, ни луны.

Зато Серафина была счастлива снова оказаться в стенах родного дома. Когда Эсси принесла поднос с едой и опустила его на столик красного дерева в центре комнаты, Серафина поела вместе со всеми с большим аппетитом.

– Эсси, это мой друг, – представила она подруге горнольва. – Его зовут Вайса.

Вайса, обернувшись, шагнул к служанке, и та, испуганно присев, пролепетала:

– Драссь…

– Очень приятно познакомиться, мисс, – сказал Вайса, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее.

– Я так рада видеть тебя, Эсси! – Серафина, улыбаясь, обняла подругу. – Я к тебе уже заходила, но твоя комната оказалась пустой!

– Меня повысили! – гордо объявила Эсси, но тут же застеснялась остальных. – Я вам потом все расскажу, но сначала вас послушаю.

– Спасибо, Эсси, – сказал Брэден, когда та повернулась, чтобы уйти. Он тоже был рад очутиться дома, в спокойных, пронизанных солнцем комнатах.

Хотя, конечно, и он, и Серафина, и все понимали, что спокойствие это только кажущееся.

– Что будем делать теперь? – спросил Брэден, окидывая взглядом остальных.

– Мы должны вернуться туда, – твердо сказал Вайса.

Брэден опустил голову. Серафина знала, что он думает о своей лошади, волках и других друзьях, которые погибли в ночной битве. Вайса тоже понял друга.

– Мне совсем не хочется воевать, – сказал он, – но никто из нас, включая наших друзей в лесу, не будет в безопасности, пока мы его не уничтожим.

Серафина посмотрела на Ровену, которая сразу перестала ходить. На лице девушки были написаны страх и неуверенность, она нервно косилась то на дверь, то на окна, словно боялась, что отец ворвется сюда в любой момент.

Так что же им делать? Серафина не сомневалась, что, если она сейчас вскочит и предложит друзьям снова напасть на Юрайю, они последуют за ней. И ей очень хотелось поступить именно так – снова ринуться в бой. Но в глубине души она понимала, что это будет ошибкой. Подумав, Серафина повернулась к ведьме.

– А ты, Ровена? – мягко спросила она. – Что предлагаешь ты?

Та стиснула зубы и молча замотала головой.

– Скажи, о чем ты думаешь, – попросила Серафина.

– Это не имеет значения, – сказала та.

– Но я вижу, что тебя что-то мучает…

Ровена снова покачала головой, раздраженная тем, что Серафина не отстает. Но потом не выдержала и вдруг заговорила.

– Первые тринадцать лет жизни я не знала своего отца, – сказала она. – Когда мне было четыре или пять лет, мама рассказывала о нем всякие истории: что он путешествует по разным странам, собирая старинные сказания. Но я не очень хорошо понимала, о чем она говорит, а когда я подросла настолько, чтобы задавать вопросы, она уже умерла.

– Так ты уже родилась с… – начала Серафина.

– Я всегда чувствовала, что во мне что-то такое есть, но не понимала, что это, и не умела этим управлять, – ответила Ровена. – Но я точно знала, что не такая, как все, что умею то, чего не могут другие. Когда мама умерла, меня отправили в приют, но у воспитателей получалось воспитывать меня не лучше, чем у мух воспитывать осу.

Все молча слушали.

– Через несколько лет отец забрал меня из приюта. Я его не знала, но была уверена, что кончились мрачные дни моих страданий, что наконец-то я стала собой и теперь у меня начнется новая счастливая жизнь рядом с отцом.

– И ты приехала в Америку? – спросила Серафина.

– Не сразу. Сначала отец долго учил, как пользоваться колдовскими способностями, которые были для меня загадкой. А потом уже привез сюда, в горы, где он родился. Он вернулся в эти места, чтобы отомстить старому врагу, и поначалу я с радостью его поддерживала. Я хотела ему помогать, мечтала завоевать его любовь и доверие. Я хотела быть такой, какой велит быть он.

Ровена помолчала, вспоминая, а потом продолжила, твердо решив сказать все до конца, хотя ее голос подрагивал от напряжения.

– Мне пришлось запирать животных в клетки, натравить на человека ядовитых змей, сбросить с лестницы собаку, а мальчика – с лошади, и потом еще протащить его по камням, нанести ему раны, и драться, вечно драться… а еще кровь на лоджии… – Она снова замолчала, низко опустив голову. Потом наконец подняла лицо и проговорила: – И что делать тому, кто вдруг понимает, что в истории своей жизни он играл роль чудовища?

Несколько мгновений все молчали. Серафина ответила первой:

– Переписать историю.

Ровена бросила на нее жесткий, почти что злой взгляд:

– Прошлое невозможно переписать.

– Зато будущее – можно, – парировала Серафина.

– Теперь это уже не имеет значения, – сказала Ровена, отворачиваясь.

Серафина уже собиралась заспорить, но тут вдруг подумала, что Ровена и сама не верит собственным словам. Это была не уловка и не хитрость, а, скорее, страх и попытка защититься. Серафина уже слышала от нее нечто подобное. «Не имеет значения, ничего особенного, просто грустные мысли вслух», – сказала Ровена в ту ночь, когда Серафина в первый раз появилась возле лачуги.

– Так это была ты… – проговорила Серафина, пристально глядя на Ровену. – Ты пришла на мою могилу, чтобы рассказать мне обо всем… Я слышала твой голос… Это ты меня разбудила…

Ровена не повернулась, не оглянулась. Казалось, она сейчас выйдет из комнаты, чтобы никогда больше не вернуться.

Но тут Брэден шагнул к Ровене и коснулся ее руки. Он словно навел на нее чары, не давая шевельнуться.

– Как это «не имеет значения»? – сказал он. – Конечно, имеет. Что вы такое говорите, Ровена? Вы ведь останетесь с нами, правда?

Это ее остановило. Ровена медленно обернулась и посмотрела на Брэдена.

По ее глазам Серафина увидела, что она прекрасно понимает, сколько горя причинила другим. «Просто грустные мысли вслух, ничего особенного», – сказала она о себе. Но ей удалось сойти с одной тропы и перейти на другую, хотя сейчас она была охвачена чувством глубокой безнадежности. Она знала, что сделанного не исправить, что ей не защитить ни Брэдена, ни себя, ни еще кого-либо от своего отца. Что бы она ни думала, ни чувствовала, все это бессмысленно, потому что кончится все тем же самым.

Серафина подошла ближе.

– Ты меняешься, Ровена, – твердо сказала она. – Если человек себе не нравится, он меняет себя. И тебе это отлично удается. Ты пряталась от отца, чтобы найти другой путь. Я понимаю, что ты устала, разочарована и испугана. Мы все – тоже. Но ты еще можешь переписать историю. Реши, что надо изменить в себе, и меняй, как бы это ни было трудно. У тебя нет выбора. Ты делаешь то, что должна делать.

– Нет, – зло фыркнула Ровена. – В том-то и дело, кошка, что выбор всегда есть. Каждый раз, делая шаг, можно выбрать хорошее или плохое. Выбор есть всегда.

– Ты уже сделала выбор и не откажешься от него, – упорно продолжала Серафина. – Ты выбрала сражаться вместе с нами.

– Да, выбрала. – Голос Ровены дрогнул. – И теперь у нас война. Мы застали отца врасплох там, на горе. Мы его ранили. И он вернется и уничтожит нас, потому что живет местью. Он меняет внешность, приспосабливается к любым условиям, он похож на змею, скидывающую кожу. Но одно совершенно точно: он настигнет нас за то, что мы устроили ночью. И он убьет всех, начиная с меня.

Теперь к ней подошел и Вайса:

– Ты теперь одна из нас, Ровена. Мы будем сражаться все вместе. И мы остановим его раньше, чем он причинит боль тебе или кому-то из нас.

Брэден выслушал Вайсу, потом посмотрел на Серафину и Ровену:

– Но мы уже сражались с ним и даже несколько раз побеждали, а он все возвращается. Этой ночью мы собрали все свои силы и потеряли множество друзей, а он все равно победил нас. Как убить врага, которого невозможно убить?

Все молчали.

Никто не знал ответа. Ведьма не убежала, но и сказать ей было нечего. Их поражение в борьбе с отцом удручало ее больше всех. Заметив взгляд Серафины, Ровена повернулась к ней:

– Попомни мои слова, он придет за нами.

Глава 50

Слова Ровены эхом отдавались у Серафины в голове. Она ни минуты не сомневалась в их правоте. Но никакого решения у нее не было, так же, как у друзей. Никто из них не знал, что делать.

Пока остальные отмывались, искали еду на кухне и отдыхали, Серафина отправилась в мастерскую повидать папашу. Он готовил завтрак на металлической бочке, служившей им плитой.

– Ну и ураганище поднялся прошлой ночью, – проговорил папаша при виде Серафины. – Мы с другими ребятами почти всю ночь работали, пытаясь все починить. А ты где ночевала?

– Я тоже почти не спала, – ответила Серафина, усаживаясь за маленький обеденный столик.

– Все в порядке? – озабоченно спросил папаша. – Выглядишь ты неважнецки.

– Нормально, – ответила она.

– Да я уж вижу, как у тебя в голове шестеренки крутятся, – заметил он, ставя перед дочерью тарелку с едой.

– У меня только один вопрос, – ответила Серафина, вытаскивая из тарелки кусок ветчины и жуя. – И нужно, чтобы ты мне помог.

– Ты только наведи меня на след, и я тут же пущусь в погоню. – Своей любимой фразой насчет охоты на опоссумов он давал понять, что готов помочь, как только она объяснит, что к чему.

– Что ты делаешь, когда чинишь какую-нибудь машину или когда у тебя еще какие-то проблемы, а ты никак не можешь их решить, и тебе кажется, что решить их невозможно?

Папаша бросил на Серафину внимательный взгляд. Он сразу понял, что это очень важный для нее вопрос.

– Когда у меня возникает проблема, которая кажется неразрешимой, – проговорил он, – я делаю все, что в моих силах. Если же этого недостаточно, я делаю паузу и мысленно возвращаюсь назад. Я обдумываю все заново, рассматриваю с разных сторон и точек зрения – так, как я раньше на это никогда не смотрел, и может, никто не смотрел.

– И тогда у тебя все получается?

– Иногда. Просто надо помнить, что в любом деле главное – не отвертка и не гаечный ключ, а твое воображение. – Тут он заметил ее внимательное, но озадаченное лицо. – Ну давай попробуем на примере. Дай мне какой-нибудь «например».

– Па?

– Ну задай мне задачку, и посмотрим, как я буду выкручиваться.

– Ладно, – согласилась Серафина. – Например, ты хочешь забить гвоздь в доску. Ты приставил гвоздь, держишь его пальцами и стучишь молотком по шляпке. Гвоздь немножко вошел, а дальше никак. Ты бьешь, бьешь, а ничего не получается. Ты даже позвал троих друзей на помощь, но, что бы вы ни делали, как бы вы ни били, гвоздь дальше не идет. Что ты будешь делать?

– Для начала перестану бить, – ответил папаша.

Она улыбнулась, думая, что он так шутит, ведь перестать бить – значит сдаться, но вдруг поняла, что папаша совершенно серьезен.

– Перестану бить, – повторил он, – отойду на пару шагов и попытаюсь сообразить, что именно мне нужно, и придумаю, как обойтись без молотка. А может, и без гвоздя.

Серафина смотрела на папашу, обдумывая то, что он сказал. Она еще не совсем поняла, что он имел в виду, но, кажется, догадывалась.

Когда они позавтракали и вымыли тарелки, папаша сказал:

– Пойду чинить угольный желоб. В грозу через него вода заливается по-страшному. Не знаю, чем придется заняться потом, но я буду где-то поблизости. – Затем проницательно посмотрел на дочь. – А ты куда?

– Я к тебе забегу, – ответила Серафина.

Для папаши важнее всего было знать, что она постарается вести себя так, чтобы с ней ничего не случилось, и что он скоро увидит ее снова.

Им не хотелось расставаться. Они обнялись, постояли так несколько секунд, и только потом попрощались.

– Я рад, что ты дома, Сера, – сказал он тихо.

– Я тоже, па. Спасибо за помощь.

– Смотри не промокни, – крикнул он вслед.

Поднимаясь к Брэдену и остальным, Серафина размышляла над словами отца и прикидывала, что ждет их впереди.

Она знала, что следует ожидать Юрайю. Знала, что его необходимо как-то одолеть. Но как? В голове вертелся один и тот же вопрос: «Как убить врага, которого невозможно убить?»

Конечно, она должна быть смелой несмотря ни на что, но вставшая перед ней и ее друзьями проблема казалась неразрешимой. Все они были недостаточно сильны, чтобы сразиться с колдуном.

И тут в глубине ее сознания замерцало нечто. Что-то невнятное и не оформившееся пока в настоящую мысль, – так, призрак мысли. Слабо вырисовывалась темная тропа, полная опасностей; эта тропа могла привести к гибели Серафины, всех ее друзей и вообще Билтмора.

Отчасти это была совершенно бессмысленная мысль. Но в том-то и заключалась ее прелесть.

«Обойдемся без молотка», – подумала Серафина.

Глава 51

Серафина и Брэден вместе шли к теплице – зданию с высокими, закругленными вверху окнами и покатой стеклянной крышей, которая сверкала сейчас в лучах утреннего солнца. Многие стеклянные панели, из которых состояла крыша, разбились во время вчерашнего урагана, но кирпичные стены уцелели.

Друзья вошли в душное, влажное помещение. Солнечный свет пробивался сверху сквозь многочисленные пальмы, папоротники, бромелии, которые образовывали над головами Серафины и Брэдена лиственный навес, почти как в джунглях.

Они быстро прошли через пальмовую оранжерею в комнату орхидей, где среди сотен изысканных цветов их ожидали Ровена и Вайса. Все четверо знали, что надо срочно продумать следующий шаг в борьбе с Юрайей, но Ровена вновь повторила то, что было давно известно:

– Как убить врага, которого невозможно убить?

– Я думаю, выход в том, чтобы его не убивать, – неожиданно заявила Серафина.

Все уставились на нее в недоумении.

– Мы не сможем прятаться вечно, он все равно нас найдет, – тут же предупредил Вайса.

– По-моему, она имеет в виду что-то другое, – заметила Ровена, окинув Серафину изучающим взглядом.

– Мы не можем уничтожить Юрайю клыками и когтями, – проговорила Серафина. – Нам не победить его в открытом бою. И даже если победим, он все равно восстанет из мертвых.

– Но у нас нет другого пути, – возразил Вайса.

– Может быть, и есть, – медленно произнесла Серафина, взглянув на Брэдена. – В ту ночь на поляне Ангела, когда вы меня освободили, я дала тебе кое-что, чтобы ты сохранил…

– Серебряную пряжку, – сказал Брэден.

– Она по-прежнему у тебя? – спросила Серафина.

– Я попросил скрытожаберника спрятать ее в трясине, где никто не найдет.

– Боже, – покачала головой Ровена, – вот только там отец еще и не искал.

Серафина улыбнулась. Отлично придумано. Скрытожаберник был огромной, в два фута длиной, безобразной коричневой саламандрой. Местные называли его пыхтелкой, носатой выдрой или болотным дьяволом. Если кто-то и мог спрятать пряжку так, чтобы никто не нашел, так только скрытожаберник.

– Что ты задумала, Серафина? – спросил Вайса.

Серафина бросила взгляд на ведьму:

– Это зависит от Ровены.

– Рассказывай, – потребовала та.

– Если Брэден отдаст тебе пряжку, ты сможешь ее использовать? – спросила Серафина.

– Для чего использовать? – с тревогой спросил Брэден.

Но девочка не сводила глаз с ведьмы:

– Сможешь, Ровена?

Ровена уставилась на нее широко раскрытыми глазами:

– Ах ты, маленькая крысоловка… – прошептала она, сразу обо всем догадавшись.

– Что? – заволновался Брэден. – Что происходит?

– Ты хочешь его восстановить… – проговорила Ровена.

– Восстановить что? – Брэден тоже начал догадываться.

– Черный плащ, – ответила Серафина.

– Так я и знал! – воскликнул Брэден. – Нет, Серафина, только не это! Мы еле избавились от этой чертовой штуки! Она нам больше не нужна!

Серафина ожидала от него подобной реакции. Но она не сводила глаз с Ровены.

– Сможешь? Восстановишь с помощью пряжки плащ во всей его силе?

Ровена не отводила взгляда, словно пыталась определить степень решимости Серафины, но пока молчала.

– Серафина, что ты выдумала? – Вайса схватил ее за руку. – Нам не следует даже пробовать.

Серафина перевела взгляд на друга.

– Вайса, сам подумай. Колдовской круг смерти и возрождения… Если колдун проживает вот так, круг за кругом, значит, и его плащ проходит через тот же круг. Я уже искромсала его однажды, но он возродился. Значит, появится и еще раз.

– Серебряная пряжка – это сердце тьмы, населяющей плащ. А сама ткань – лишь кожа, – сказала Ровена.

– Но ты сумеешь восстановить его? – настойчиво повторила Серафина.

– Нам понадобится шерсть черных коз, сброшенная кожа черных змей-куроедов, ловчая жидкость хищных растений, кожа гремучих змей и паутина черных вдов.

Серафина нервно сглотнула. Список звучал устрашающе.

– Мы найдем коз и, может быть, змей… – проговорила она в раздумье.

– Но нам еще понадобится атласная ткань из паутины черных вдов, – напомнила Ровена.

– Не могу поверить, что вы всерьез все это обсуждаете, – сказал Брэден. – Восстанавливать черный плащ слишком опасно! А если он попадет не в те руки?

– В руки Юрайи, – подсказал Вайса. – Я согласен с Брэденом. Это слишком опасно.

– И, к тому же, невозможно, – твердо заключила Ровена. – Я способна изготовить паутинную нить, чтобы зашить дыры, но только отец знает заклинание, которое заставит черных вдов соткать новую материю.

У Серафины удивленно распахнулись глаза:

– Ты хочешь сказать, что пауки дали вам не только нить, но и сами соткали из нее атлас?

Ровена кивнула:

– Пауки ткут материал примерно так же, как плетут паутину, только очень плотно укладывают продольные и поперечные нити. Я знаю принуждающие заклинания и еще несколько других, но только отцу известно, как сделать ткань.

– Значит, придется закончить это дело, не начав, – сказал Вайса. – Мы снова соберем союзников, выследим Юрайю и нападем с тем, что у нас есть.

– Этот гвоздь мы уже пробовали забить, но он не забивается, – буркнула Серафина. Друзья уставились на нее с недоумением. А она снова повернулась к Ровене. – Должен быть способ.

Та покачала головой:

– Я не знаю, как заставить черных вдов соткать нужную нам материю.

Брэден смотрел на них, не веря своим глазам и ушам, не понимая, как вообще можно обсуждать эту тему.

– Это ужасная мысль, – сказал он.

Серафина понимала: он слишком многое пережил из-за черного плаща, чтобы согласиться на его возвращение. Но, пока они говорили, выражение его лица постепенно менялось. Потом он вдруг резко отвернулся.

– Брэден… – позвала Серафина.

– Правильно ли использовать адское оружие против исчадия ада? – спросил он, не оборачиваясь.

Серафина молчала, не зная, куда приведет его нить рассуждений.

– Так вот до чего дошло? – снова произнес он, глядя в землю.

Серафина думала, что он говорит об их конкретной проблеме, но потом начала понимать.

Речь шла о его таланте. Его любви. Любовь помогала ему общаться с животными, разговаривать с ними. Но насколько далеко он мог зайти в своих просьбах? А если даже мог, стоило ли это делать? Имеют ли они право создать страшное оружие, пусть даже для того, чтобы уничтожить зло? Или это оружие настолько ужасно само по себе, что не имеет права на существование?

После долгих раздумий Брэден медленно повернулся к друзьям.

– Эти черные вдовы, о которых ты говоришь… – начал он. – Кто-нибудь когда-нибудь пытался не заставлять, а попросить их изготовить шелковую ткань, которая нам нужна?

Ровена перевела взгляд с Брэдена на Серафину.

– Если Брэден сумеет уговорить пауков соединить продольные и поперечные нити в черную ткань, то у них получится гораздо более почная материя, чем та, что была создана при помощи заклинаний. Это значит, что и плащ будет гораздо более могущественным, чем прежде.

– Еще могущественнее? – возмутился Брэден. – Он и без того был ужасен!

– Но нам понадобится эта сила… – сказала Серафина.

– Да погодите же, – попросил Вайса. – Даже если мы восстановим черный плащ, как это нам поможет? Что мы с ним будем делать?