Текст книги "Дрожь"

Глава 42

Джимми словно плыл на облаках, в спокойствии и безмятежности, пока кто-то не взял его за руку. Джимми заморгал, пытаясь вернуть ясность своему замутненному взгляду, и увидел фигуру в голубом, сидящую на краю кровати.

– Доктор? – облизнул он губы. – Как я?

Он снова моргнул и, разглядев Джонатана, выдернул руку.

– Ты же не собираешься снова ударить меня, правда, Джеймс?

Правая рука и шея, там, где Маклен обжег его сигаретой, были забинтованы. Джимми попытался сесть, но Джонатан удержат его.

– Успокойся. Тебе надо лежать, – заботливо сказал он. – Пока тебе никуда нельзя.

Джимми поискал кнопку вызова, но безрезультатно.

– Я просто заехал навестить тебя. Папа и мама в Мексике. Мама хотела вернуться раньше, но я сказал, что рана несерьезна.

– Где Джейн?

– Ты как всегда галантен. У детектива Хоулт повреждено горло. Если бы ее вовремя не увезли в реанимацию, она могла умереть. Сейчас все в порядке, ее отпустят через пару дней. Когда я к ней заглядывал, она спала. – Он осторожно отогнул повязку на шее Джимми и осмотрел обожженную кожу.

– Пожалуйста, не надо...

– Тихо-тихо, я знаю, что делаю. – Джонатан подвинулся ближе. – Намека на инфекцию нет, это хорошо. От сигаретных ожогов остаются заметные шрамы. Если захочешь, я потом сделаю пластику.

– Не стоит.

Джонатан сменил повязку так осторожно, что Джимми практически ничего не почувствован.

– Ты что, не доверяешь мне? – спросил Джонатан, слегка потрепав брата по волосам. – Ну, как тебе это ощущение? Каково? Мне правда не терпится узнать.

– О чем ты?

– Каково это – убить человека?

Джимми промолчал. У него перед глазами все еще стоял мертвый Акула с зеленым карандашом, торчащим из шеи, словно первый весенний росток. Еще он вспоминал жемчужную серьгу Хоулт на грязном полу. А кроме этого, чувствовал, что их с Джонатаном поединок еще не окончен.

– Ты же не просто нажал на курок. Твой метод оказался таким... индивидуальным, необыкновенным. – Джонатан проверил швы у брата на лбу, недовольно причмокивая. – Я не критикую тебя, ни в коем случае. Просто прочитал медицинское заключение. Клянусь, Джеймс, ты проткнул ему карандашом спинной мозг! Какая же силища должна быть у человека, чтобы такое сделать!

– Видишь ли, у меня была мощная мотивация.

– Он же весил почти четыреста фунтов. Он бы весь твой дом собой заполнил! Если бы у тебя был дом. Шутка.

– Ха-ха.

– Представить себе не могу, что тебе пришлось пережить там, в офисе. Тебя жгли, били, а ты... продолжал бороться за свою жизнь. Я никогда не бывал в ситуации, хотя бы отдаленно напоминающей твою. Я горжусь тобой и хочу, чтобы ты это знал! – Джонатан обнял его. – У тебя остались какие-то сожаления?

– Никаких. – Джимми внимательно смотрел на брата.

– Вот это воля! Вот это дух! Я из того же теста. Хирургу с сожалениями не место в операционной, так же как и хирургу, боящемуся вида крови. – Он продолжал деловито осматривать раны брата. – Доктор Лэн, ортопед, сделал тебе в колено укол кортизона. Все будет хорошо. Конечно, сейчас ты чувствуешь себе беспомощным, словно котенок, но не волнуйся, лекарства сделают свое дело. Скоро ты полностью поправишься.

Пальцы Джимми нащупали кнопку вызова.

Джонатан взял его руку и вернул под одеяло, заботливо подоткнув его, несмотря на отчаянное сопротивление Джимми.

– У сестер сейчас меняется смена. Ты же не станешь их лишний раз беспокоить, пока я тут, не так ли? Тебе что-нибудь нужно?

– Ничего.

– Какой ты стоик! Я не хотел волновать тебя, но придется сказать. Маклен выдвигает дикие обвинения. Говорит, что год назад ты ограбил его из мести. Вообще я очень хорошо помню это дело. Погибли трое молодых парней. Конечно, никто не верит Маклену. Но все же хочу тебя предупредить, на случай если нагрянет полиция. – Он легонько коснулся щеки Джимми.

– А что, если нагрянет к тебе?

– О! Ты меня напугал! – улыбнулся Джонатан. – Оливия передавала тебе наилучшие пожелания. Уверен, она с удовольствием заглянула бы сама, но готовится к турниру.

Думаю, это пойдет ей на пользу. В последнее время она выглядит рассеянной, Ты не заметил?

– Джонатан, я устал.

– Понимаю. Еще бы ты не устал! Ты ведь даже сесть не можешь. Наверное, чувствуешь себя весьма уязвимым.

– Но только не рядом с моим старшим братом.

Джонатан засиял, искренне радуясь.

– Больше всего я восхищаюсь твоей стойкостью, твердостью духа. Несмотря на беды, ты остаешься верен себе.

– Спасибо за внимание.

– Мне понравилась наша беседа в опере, но согласись, что ты дрогнул и проиграл. – Джонатан посмотрел на дверь. – Ты веришь, что мы могли друг другу столько всего наговорить?

– Не уверен. А тебе я могу верить?

Джонатан указал на красный шрам на своем подбородке:

– Вот сюда ты меня ударил. Все меня потом спрашивали, откуда отметина. Не успевал изворачиваться. Надеюсь, полиция здесь не появится. Не хочу, чтобы они поверили этому Маклену. Неизвестно, куда заведут их вопросы. С того момента как ты исчез, прекратились и убийства Яйца. Страшно даже представить, что копы нафантазируют, если снова поднимут эту тему, – улыбнулся он. – Ага! Снова дрогнул!

Симпатичная молодая сестра заглянула в дверной проем.

– Мне сказали, что вы тут, доктор, – кокетливо прощебетала она. – Ну, как наш пациент?

Джонатан встал и подмигнул ей:

– Думаю, жить будет, Элизабет.

Джимми выждал пару минут после ухода Джонатана, встал с кровати и потащился к дежурной сестре. Она попыталась отправить его обратно в постель, но Джимми был непреклонен.

– Джейн? – Он услышал шум воды в палате Хоулт, вошел и закрыл за собой дверь. Кровать ее была пуста. Он постучал в дверь ванной. – Джейн? Нам надо поговорить о Джонатане.

Ответа не последовало. Он открыл дверь, и горячий пар ударил ему в лицо.

– Джейн?

Хоулт выглянула из-за шторки для душа. На шее у нее краснели отпечатки пальцев Акулы.

Джимми шагнул вперед.

– Привет, – хрипло прошептала Хоулт.

– Скажи, фотографии, которые копы обнаружили в доме у скинхеда, совпали на экспертизе со снимком, найденным в Лагуне?

– Джимми...

– Джейн, это скинхед убил Филиппа Киннесона?

Хоулт покачала головой:

– Фотографии ничего не показали. Поэтому я и поехала к тебе прошлым вечером. Хотела сказать, что, возможно, убийца еще на свободе. А почему ты спросил?

– Расскажу об этом позже... – Джимми повернулся, чтобы уйти, но Хоулт обняла его и потянула за собой в душ, нежно целуя.

– Мы чуть не умерли, – прохрипела она.

– Джейн...

– Когда он душил меня, я была уже почти мертва. – Она поцеловала его. – Говорят, когда умираешь, в какой-то момент просто сдаешься. Принимаешь неизбежное... – Еще один поцелуй. – Но, Джимми... я ни на миг не переставала жаждать жизни.

– И я не стремился к свету в конце тоннеля. – Он улыбнулся, нежно целуя ее настрадавшуюся шею. – Хотел остаться тут и создать побольше проблем другим.

Хоулт стащила с него больничную одежду. Горячие струи били по их телам.

– Создавать проблемы ты умеешь.

Джимми стремительно спрятался за шторой.

– Детектив? – Дверь скрипнула, и в душ вошла сестра. – У вас все в порядке?

Хоулт выглянула из-за шторки. Джимми скользил руками по ее бедрам.

– Все великолепно! – прохрипела Хоулт.

Дверь закрылась.

– Великолепно, – прошептала она сладострастно, обнимая Джимми.

Глава 43

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Джимми.

– Рада видеть тебя, Джимми. Ты меня напугал... – Оливия стояла на пирсе. Вокруг кричали чайки. Она приехала прямо из клуба, куда Джимми позвонил ей и сказал, что дело срочное. Она раскраснелась, пахла потом и свежескошенной травой. – Я не удивлена, что с тобой случилось нечто подобное. Ты сказал, что попал в беду...

– Нам надо поговорить. Разговор не из легких.

– Я увидела в новостях, испугалась, – продолжала Оливия, словно не слыша его. – Ведущий сказал, что вы с Джейн погибли. Я заплакала, но Джонатан сразу позвонил куда-то, оделся... У него в голове телефоны всех больниц города. Он выяснил, что вы живы. – Она кинулась Джимми на шею. – Я пыталась вчера прорваться к тебе в больницу, – всхлипнула она, – но мне сказали, что ты уже выписался. Я решила, что ты уже в порядке. Ты в порядке?

Джимми поцеловал ее в щеку и деликатно высвободился из ее объятий.

– Мне нужна твоя помощь.

– Все, что угодно, Джимми. Все, что...

– Ты нашла свою бриллиантовую сережку?

Оливия уставилась на него в изумлении.

– Мишелл сказала, что ты искала ее на вечеринке. Я подумал, может, ты не нашла ее и вернулась в домик с бассейном. Это единственная вещь, которая может объяснить то, что случилось со снимками.

Оливия рассеянно кивнула.

– Я знала, что Джонатан поедет туда на следующий день, и не хотела, чтобы он ее обнаружил. Он бы все понял. – Она опустила глаза. – Я... я всегда любила этот домик.

– Зачем ты забрала снимки?

Взгляд Оливии затуманился. Она смотрела на волны.

– Оливия?

– Было так темно и тихо, – наконец ответила она, продолжая глядеть на воду. – Я знала, что Джонатан задержится в больнице, поэтому наслаждалась тишиной, вспоминала... старые времена. Сначала я даже не заметила этих снимков. Я искала сережку и вдруг увидела фотографию того юноши, спортсмена. Потом другую – Джонатана ублажал а рыжая... – Она взглянула Джимми прямо в глаза. – Судя по всему, он получал огромное удовольствие.

– Ты должна была...

– Там нашлось немало снимков Джонатана с разными женщинами. Я тогда еще подумала, что по крайней мере у него нет любимиц. – Оливия грустно улыбнулась. – Я до сих пор храню письма, которые ты мне писал. Пыталась убедить себя, что эти снимки не так уж сильно отличаются от твоих писем, но не преуспела в этом.

– Почему ты забрала только фотографии жертв?

– Взяла, чтобы Джонатан не смог использовать их против тебя. Эти снимки были отвратительны. Я представила, как ты нашел их и разбросал в ярости. Знаю, что ты чувствуешь в связи с этими убийствами, и Джонатан тоже знает! – Голос Оливии звучал все громче. – Я подумала, что он хочет тебя обидеть. Вы же только этим и занимаетесь – пытаетесь укусить друг друга по очереди. Деретесь, как мальчишки. И ты ничуть не лучше его! – С океана веял теплый бриз, но Оливия дрожала, и Джимми очень хотелось обнять ее. – Я оставила порнографию на месте, потому что хотела, чтобы он нашел эти снимки и понял, что я раскрыла его. Хотела рассказать ему обо всем дома на следующий день. И добавить, что была в домике с тобой.

– Почему ты этого не сделала?

Оливия покачала головой.

– Я была так уверена в себе, но на следующий день он пришел домой и сказал, что встретил вас с Джейн Хоулт...

– Это было не то...

– Джонатан сам рассказал мне о своих снимках. И даже показал их мне. Вы с Хоулт его как следует встряхнули. Он вернулся абсолютно подавленным. Сказал, что ты привел Джейн в домик, пытался разрушить его репутацию. Он мой муж, Джимми, и сам поведал мне правду об этих... эротических воспоминаниях, ему нелегко было это сделать. Очень нелегко.

– Ты ошибаешься в нем. Он умнее и хитрее.

– Умнее, чем я? Ты это хочешь сказать?

– Умнее и хитрее нас обоих.

– Зато ты знаешь силу прессы. – Оливия понизила голос – мимо проходила семья с пакетами чипсов. Маленькая девочка бросала картофель чайкам, а ее мама катила коляску с грудным ребенком. – Нужная сплетня в нужной колонке, легкий намек нужным людям, и Джонатан останется в дураках.

– Ты сама в это не веришь, – сказал Джимми.

– Я вынуждена в это верить.

– Ты должна отдать снимки Джейн Хоулт. Если это те самые фотографии, которые она ищет, они помогут в расследовании.

– Вы с Джонатаном... – Оливия наблюдала, как чайка выхватила картошку прямо из руки девочки в тот момент, когда та собиралась отправить ее в рот. – Я никогда не могу понять, кто из вас говорит правду.

– Оливия, пожалуйста.

Она внимательно посмотрела на него.

– Я сожгла их.

– Не пытайся защитить его.

– Я пыталась защитить тебя. Я сожгла их в ту же ночь. Дотла. Решила, что Джонатан с их помощью хочет причинить тебе зло. Я вспомнила ту историю с письмом...

– Хоулт думает, что убийца фотографировал свои жертвы.

Оливии понадобилось несколько секунд, чтобы наконец осмыслить слова Джимми.

– Так вот что для тебя главное. Ты и правда думаешь, что твой брат – убийца?

– Я не знаю. Хочу выяснить.

– Ты можешь даже предположить такое?

– Ты же знаешь его, Оливия. А сама ты как думаешь?

Оливия молчала.

– Мне нужна твоя помощь, – еще раз повторил Джимми.

Глава 44

– Что ты здесь делаешь? – спросил Джонатан, зажав ключи от машины в руке.

Подземная стоянка была пуста – большинство врачей и адвокатов уже разъехались по домам. Джимми ждал здесь больше двух часов. Прошло восемь дней с того вечера, когда Маклен и Акула чуть не убили их с Хоулт.

– Я просто хотел вернуть то, что принадлежит тебе. – Джимми вытащил пачку снимков. – Перед тобой колода. Возьми любую карту... Не хочешь? – Он сам достал верхний снимок. На нем был мертвый Стив Дегерра.

– Я никогда их прежде не видел, – спокойно сказал Джонатан.

– Когда я нашел снимки, то подумал, что ты их просто где-то купил. – Теперь в лицо Джонатану смотрела Дениз Фредерикс. – Если бы я знал, что ты сам фотографировал, то никогда не напустил бы на тебя Хоулт. У нее бульдожья хватка.

Джонатан огляделся по сторонам, его кожа казалась мраморной в свете желтых ламп.

– Сегодня чудесная ночь. Давай покатаемся? Позвони Оливии и скажи, что вернешься поздно.

– Я так не думаю.

– "Я так не думаю", – передразнил его Джимми. – Послушай, Джонатан, я тебя держу за яйца вот этой самой рукой. Если бы я хотел сварить их всмятку, то давно бы это сделал. Не бойся.

– Я думал, эту игру мы закончили в опере. Ты тогда проиграл, забыл?

Джимми не выпускал из рук фотографии, которые одолжил у Хоулт, – конечно, они отличались от тех, что сожгла Оливия, но издалека разница была не видна, тем более на освещенной парковке.

– Ты сфотографировал Киннесона два раза. – Джимми поднял фото убитого спортсмена и снова положил его в «колоду». – Второй снимок у Хоулт. Какой-то ребенок нашел его на пляже спустя несколько дней после убийства. Изображение слегка пострадало из-за воды и солнца, но Хоулт не жалуется.

Джонатан не реагировал. Зрачки не уменьшились. Губы не напряглись. Брови не дернулись. Завидный самоконтроль. Мимо проехал красный «феррари», и лысеющий мужчина махнул Джонатану рукой.

– Каждый «Поляроид» имеет уникальные отметки, своеобразную подпись на фотографиях. Для лаборанта это то же самое, что отпечатки пальцев. Надежней некуда. Вот почему Хоулт гак вдохновилась, когда я рассказал о снимках, которые обнаружил в домике. Она хотела узнать, были ли они сделаны тем же фотоаппаратом, что и найденный на пляже. Она всюду искала фотографии Яйца. Понимаешь теперь, что я имел в виду, говоря, что держу тебя за яйца? – ухмыльнулся он. – Надо было лучше искать ту, что оставил на пляже. Надеюсь, ты не такой рассеянный в операционной. Уверен, что не хочешь прокатиться?

Джонатан выдержал паузу, а затем молча открыл свой зеленый «БМВ». Они поднялись по рампе и выехали из гаража. В воздухе все еще стояло тепло, накопленное за день. На бледных щеках Джонатана отражался холодный свет неоновых вывесок.

– Куда поедем? Наверное, ты уже наметил место? – спросил он.

– Лагуна, – сказал Джимми, помахав фотографией Филиппа Киннесона.

Джонатан осторожно вел машину.

– Маклен говорил с прессой, – заметил он. – Тебе стоит побеспокоиться.

– Со всеми случаются неприятности, что ж поделаешь! Вот и ты попался... Карлос Мендоса, выходи! – Он поднял фотографию Мендосы. – Хочешь кое-что узнать? Мендоса был на танцах перед тем, как его убили. На вечеринке, куда они и отправились с братом Раулем кадрить девочек. Карлосу в ту ночь повезло, Рауль сказал, что так было всегда. Но потом фарт для него кончился – он встретил тебя. Его мама сделала ему своеобразный алтарь в комнате – собрала там его фотографии, детские вещи. – Он снова показал снимок Джонатану. Лицо молодого парня в крови. – Думаешь, надо отдать ей и эту?

– Мне казалось, ты сочувствуешь жертвам, – нахмурился Джонатан. – Откуда столько цинизма?

– Значит, мы оба друг друга удивили, не так ли? – Джимми отвел взгляд, уверенный, что полностью завладел вниманием Джонатана. – Мне же надо что-то делать с твоими творениями. Опасно хранить их. Хоулт часто заезжает без предупреждения. Да и другие ошиваются. Может, ты? Ты же любишь подобные трюки. А как ты отобрал у меня Оливию? Это твоя лучшая шутка. Куда интереснее письма, что ты прислал мне в редакцию.

Джонатан молчал.

– Я тебя не виню. Я бы и себе на твоем месте не доверял. Я был с Оливией перед твоей вечеринкой. Она тебе не говорила?

Джонатан крепче сжал руль, но снова промолчал.

– Не думаю, – усмехнулся Джимми. – А мне было приятно, даже вернулась надежда. Но все же она замужем. Так она сказала. Замужняя женщина, но не моя жена.

Они молчали до самой Лагуны. В клубе играла громкая музыка, несшаяся по побережью из открытых окон.

– Тут неподалеку есть бакалейная лавчонка. Припаркуйся там, а дальше пойдем пешком.

Они остановились возле магазина. Джонатан ждал на улице, пока Джимми не вернулся с шестью банками холодного пива. Затем они пошли по узкой тропинке, ведущей к пляжу, и на полпути остановились. С утеса открывался прекрасный вид на океан.

Джонатан бросил вниз оставленную кем-то пустую банку из-под пива.

– Кажется, ты тут бывал и раньше. – Он стряхнул песок с камня и сел рядом с Джимми.

Тот открыл банку, глотнул пива и протянул брату.

– Как ты убивал, а, Джонатан? Надевал халат? Поэтому никто из жертв не сопротивлялся? Они видели перед собой хирурга?

Джонатан молча пил.

– Говори со мной!

– Не думаю, что стоит это делать, Джеймс.

Джимми встал, расстегнул рубашку и бросил ее на землю.

– Смотри, никаких передатчиков! – Он снял обувь, затем брюки. Джонатан пытался остановить его жестом, но тщетно. – Никаких «жучков», Джонатан!

Джонатан оттолкнул брата, тот потерял равновесие, упал в кусты и поранился. Джонатан помог ему встать.

Джимми застегнул брюки и надел рубашку. Затем снова сел, и братья засмеялись.

Они передавали друг другу банку с пивом, пока недопили ее до конца, и начали вторую. Они слушали шум волн. Ветер шуршал сухой травой.

– Хорошо, – сказал Джимми. – Хорошо вот так сидеть тут с тобой. Пара глотков пива, и ты уже почти нормальный человек.

– Почти... – Джонатан открыл еще одну банку. – Ты прав насчет халата. Ты оказался на редкость догадливым, я тебя недооценивал.

– Дай мне пива, и я тебя прощу. – Джимми указал на пляж. – Вон там девочка нашла снимок. Он изрядно подпорчен, но все равно в лаборатории смогли определить, что его делали со вспышкой. Так Хоулт узнала, что фотографировали не ее коллеги. Глупо с твоей стороны оставлять такую улику.

– В ту ночь было ветрено. К тому же я спешил.

– Ошибки случаются у всех. Не вини себя за это. – Джимми снова дослал снимки. – Теперь на них наши с тобой отпечатки, но у меня есть алиби. Хоулт меня уже проверила. А как насчет твоего алиби?

– Что ты хочешь за них?

Джимми смотрел на океан.

– Что ты хочешь, Джеймс? – повторил Джонатан. Свет мягко ложился на его симметричное надменное лицо. – Я ожидал твоих требований с того самого утра, как встретил вас с Хоулт.

Джимми посмотрел на пего внимательно.

– Сейчас ведется расследование по обвинениям Маклена. В любой день меня могут привлечь за убийство. Я не убивал тех троих вьетнамцев сам, но это не имеет значения. Я почувствовал бы себя куда лучше, будь у меня дорогой адвокат.

– Ты мог просто попросить у меня денег.

– Я и попросил. – Джимми посмотрел на часы. – Я должен был убить Маклена во что бы то ни стало. Я наставил пушку прямо на него, но не смог нажать на курок.

Джонатан открыл последнюю банку пива.

– Первый раз всегда самый трудный. Надо просто заставить себя. А потом куда легче... – Он стряхнул с руки пену.

– Не выдашь меня – не выдам тебя, – предложил сделку Джимми. – Как в детстве.

Джонатан передал ему пиво.

– А за что ты Маклена? Личное?

– Очень.

– Неудивительно, что ты не смог нажать на курок. Эмоции в этом деле вредят.

– Я не такой, как ты, Джонатан. Мне нужна причина. Я увидел Маклена в его офисе, и мир словно перевернулся. Убить его было немыслимо.

– Джеймс Гейдж, карающий меч! Сподручный самого Господа! Прости, братишка, но мир катится к черту, и тебе не вернуть его на место. – Джонатан похлопал Джимми по плечу. – Ты был прав в опере насчет тех шестерых людей. Мне было все равно, кто они, грешники или праведники, короли или пешки. Плевать. Я мог просто пройти мимо них, но я так не сделал. Ты действительно думаешь, что Бог ведет список и наказывает всех виновных?

– А стоило бы! – улыбнулся Джимми. – Тогда мне не пришлось бы выполнять его работу.

– Если тебя так вдохновляет справедливость, то давай убивай плохих, виновных, злых. Всех. Тогда ты поймешь, что такое быть Богом. – Они долго смотрели в глаза друг другу, пока Джонатан не очнулся, услышав давно звонивший мобильный. – Говори медленней, – сказал он в трубку. – Успокойся. Успокойся! Они сказали, что именно ищут? – Он молча выслушал ответ. – Значит, так, звони Барри Слосбергу. Скажи, чтобы немедленно приезжал. – Снова пауза. – Ты уверена, что они так сказали? Звони Барри. Я скоро буду дома.

– Что произошло?

– Это Оливия. Детектив Хоулт приехала к нам домой с обыском. Она ищет улики, связанные с делом Яйца.

– Она ищет эти снимки, – сказал Джимми. – Скорее всего и ко мне наведается.

Джимми разорвал пополам снимок Дениз Фредерикс.

Джонатан остановил его, взял из рук пачку и начал медленно рассматривать снимки.

– Я не должен был оставлять эти фотографии. Какое тщеславие! – Он внимательно вгляделся в лицо Стива Дегерры. – Я минут пятнадцать наблюдал, как этот парень нарезает круги. Было прохладное утро. На траве блестела роса. Он дышал паром и...

– Нам надо уничтожить снимки.

– Не надо было их оставлять, – сказал Джонатан, обращаясь больше к себе, чем к Джимми. – Мне не нужны напоминания о том, что я сделал. Я помню каждое убийство в деталях. Запах воздуха, оттенок кожи каждого из них, выражения лиц, звук выстрела...

Джимми забрал у него снимки и начал рвать. Сначала Джонатан просто смотрел, затем стал помогать. В итоге от фотографий остались лишь мелкие кусочки. Джимми достал зажигалку, и обрывки вспыхнули.

– Знаешь, я считаю, это закономерно. Ну, то, что ты узнал обо мне. У нас никогда не было секретов друг от друга. В доме не хватало комнат для секретов. И для нас двоих тоже не хватало. Поэтому мы все делили пополам. Я думаю, что если кого и любил в этой жизни, так это тебя. Не смейся. Я серьезно отношусь к любви.

– Я тоже.

Джонатан закопал черные кусочки бумаги в песок и встал.

– Мне надо идти. Дать тебе денег на такси?

– Я поеду с тобой. Ты и я... мы вместе в этом деле.

– Да? И что сейчас за игра?

– В ней мы с Оливией будем жить счастливо.

– Она больше не любит тебя, Джеймс.

– Я знаю.

Джонатан долго удивленно смотрел на него, пока не убедился в том, что Джимми говорит правду.

– Я не сразу поеду домой, – сказал Джонатан, – Оливия услышала, как полицейские упомянули еще какой-то объект для обыска.

– Я так и думал. Они и ко мне едут!

– Вряд ли. Они ждут меня. – Джонатан посмотрел на черные волны. – Я оказался преступно неосторожен. Осталось... еще кое-что.

– Полиция знает где?

Джонатан не ответил.

– Снимки больше не смогут тебе навредить. Если копы не знают, где именно это лежит, ты в полном порядке. Что ты хочешь сейчас сделать?

Джонатан печально посмотрел на брата.

* * *

– Глупо было оставлять здесь что-то, после того как я обнаружил фотографии, – сказал Джимми, залезая в домик с бассейном через окно. Было почти одиннадцать. Соседи уже спали. – О чем ты вообще думал?

– Больше некуда было спрятать, – ответил Джонатан. – К тому же ты ведь не нашел их в тот раз, значит, не так уж плохо они спрятаны.

– Слишком много воспоминаний для одного места, тебе не кажется? Я помню, как мы тут играли, как кувыркались с Оливией, как дрались с тобой. И все в этой маленькой комнате.

Они стояли в полной темноте. Джимми не слышал шагов брата, но понял по голосу, что тот переместился в другую часть комнаты.

– Может, я тебе ее и верну. Хочешь этого?

– Нет, спасибо.

Джонатан засмеялся, и Джимми вздрогнул от этого смеха.

– Мне нравилось приезжать сюда после работы. Я сидел за столом и смотрел свои прелестные картинки часами. Ты себе не представляешь, сколько удовольствия они мне доставляли. Наверное, таким образом я стирал из памяти то, что вы тут с Оливией вытворяли. – Пол скрипнул. – Она не переспала с тобой в ту ночь, перед моей вечеринкой?

– Нет. Отшила меня.

– А если бы не отказалась?

– Я бы трахал ее, пока она не забыла бы тебя. И пока я сам не забыл бы.

Джонатан оказался совсем близко.

– Я верю тебе.

– Забирай свое, и поедем отсюда.

– К чему такая спешка?

– Мне не хочется стоять тут в темноте и ждать, когда приедут копы.

– А копы приедут?

– Давай, Джонатан. Мне становится скучно.

Джонатан подошел к дивану, отодвинул его и начал отрывать половицы от пола. Он достал из тайника старую медицинскую сумку из кожи и гордо поднял свой трофей вверх, показывая Джимми. Снаружи скрипнул порог.

– Джейн! – закричал Джимми. – На помощь!

Внезапный свет ослепил их.

– Руки вверх! – В одной руке Джейн держала фонарик, в другой – пистолет.

Джонатан прикрыл глаза ладонью, успев бросить взгляд на брата.

– Вы арестованы, доктор Гейдж! – В дверь вломился Дезмонд. – Не двигаться!

Джонатан достал револьвер из сумки и направил его Джимми в грудь. Рука его дрожала. Он замешкался, и Джимми выбил у него оружие. Револьвер клацнул о пол.

– Это лучшее, что ты мог придумать?

– Я до конца... не верил, что это... правда, – говорил Джимми, борясь с Джонатаном. – Даже когда все стало ясно, я... не поверил... – Он выбился из сил, ребра болели, но он не сдавался. – Оливия не хотела тебе звонить, но... она не смогла бы жить в сомнениях. Теперь мы знаем, кто ты на самом деле.

– И я знаю, кто ты, – прорычал Джонатан. – Ты мне все рассказал про Маклена. Я знаю, ты не лгал.

– Кое в чем. Потом как-нибудь расскажу.

Джонатан продолжал бороться.

– Скажи сейчас.

Джимми ударил его, еще и еще раз, пока не высвободился.

– Я не дрогнул, Джеймс, помни это, – сказал Джонатан. Его бледное лицо казалось маской в свете фонаря, и лишь глаза выглядели живыми, безумными. – Я не дрогнул.

– И я тоже.

– Бедный Джеймс! – Джонатан вытер кровь, текущую из носа, и засмеялся громко и устрашающе. – Ты всегда проливаешь чью-то кровь, но при этом никогда не выигрываешь.

Джимми поднялся с пола. Он знал, что рядом Дезмонд и Хоулт, но ему больше не нужна была их помощь.

– Игра окончена, Джонатан.