Текст книги "Лапландцы. Охотники за северными оленями"

Глава 12
Шаманы и барабаны

В древние времена и вплоть до конца прошлого века охоте на медведя предшествовал определенный обряд. Один человек играл исключительно важную роль в обеспечении ее успеха. Это был шаман (если употреблять лапландское слово, ноаиде). Присев на корточки перед своей палаткой, он бил в барабан – символ, присущий издревле лапландской культуре. Шаман был человеком, который вступал в отношения с духами. Лапландцы обращались к нему, чтобы между духами и реальным миром могла быть установлена гармония.

Короче говоря, шаман был посредником между человеком и его богами.

Мы не можем сказать, в какое время лапландцы начали обращаться к барабану с целью предсказания или для связи с духами и божествами. Мы только знаем, что примерно в 1500 г. миссионеры неустанно выискивали следы таких культовых предметов, которые они стремились отправить на костер как носителей греха и погибели.

До того времени как барабан стал исключительной принадлежностью шамана, вполне возможно, что у каждого главы семьи был свой собственный барабан с нарисованными на нем магическими знаками и рисунками. Но до 1500 г. или около того мы не располагаем никакими сведениями о существовании барабанов. Поэтому мы должны задаться вопросом: имеем ли мы здесь дело с ветвью магического культа, который сравнительно поздно достиг Лапландии благодаря шаманским религиозным верованиям азиатских народов, или же в жизнь лапландцев внедрились искупительные обряды, которые в Европе, вплоть до средней палеолитической эпохи, сопровождали охоту.

Ответить на этот вопрос невозможно. Не только археологические открытия не приближают нас к разрешению загадки, но и древние авторы, писавшие о Лапландии, молчат об этом предмете.

Магический барабан обнаруживается у арктических охотящихся народов, которые распространены на обширной территории, в особенности у народов Сибири и Северной Америки. В этих регионах сохранилось множество магических барабанов, и нас сразу же поражает огромное сходство между алтайскими и лапландскими типами барабанов.

Можно выделить четыре типа магических барабанов в соответствии с корпусом. Он может быть изготовлен из одной полосы древесины, достаточно гибкой, чтобы ее можно было согнуть в правильный круг; из природного древесного круга – более редкий вид; из двух полукруглых кусков дерева; или, наконец, это может быть чашеобразный корпус – возможно, более распространенный вид в Норвегии и Швеции, чем в других местах.

Первый тип, вместе со вторым, обнаруживается только в более южных регионах шведской Лапландии. Третий – корпус, сформированный из двух половин, – обычно изготавливали в восточных частях Финляндии, то есть от района озера Инари до Кольского полуострова. В Финляндии барабан был известен как каннус, в то время как в других местах использовался термин, применявшийся к барабанам, имевшим цельный корпус, – гиевре, означавший «кольцо». Чашеобразный барабан назывался кобдес.

У этого последнего вида было две рукоятки, вырезанные в основании. Другие были оснащены небольшой ручкой. Для этих барабанов использовалась кожа очень молодого северного оленя; на ней были нарисованы знаки и фигуры, изображавшие силы природы и сцены охоты. Кроме того, миссионер Кнуд Леем узнал на кожах этих барабанов рунические символы, занесенные готическими жителями Южной Швеции с Востока. Эти руны, если употреблять это саксонское слово, означающее «тайна», были своего рода знаками, образующими алфавит. Руны пересекли Дакию, Паннонию и Германию, оказавшись за пределами Балтики, на скандинавской почве. Эти знаки рисовали или вырезали на надгробных плитах или памятниках.

Рис. 50. Барабанные палочки, сделанные из рогов северного оленя.

Шведский лингвист Агрелл открыл, что они также использовались в связи с магическими ритуалами: у каждой руны было свое числовое значение, имеющее некоторое отношение к различным духам, обитавшим в воде и под землей, а также к духам умерших.

Для биения по барабану шаман использовал небольшую палочку или жезл с изогнутым зубцом, сделанный из рога северного оленя и называемый ветъер. Он имел поразительное сходство с одним из так называемых «жезлов повелевания», обнаруженных в палеолитическом слое на Арене Кандид в Лигурии, в Басс-Пиренеях, в Дордони, в Арьеже и других местах.

Рис. 51. Шаман со своим священным барабаном.

Кусок древесины или кольцо накладывали на сильно натянутую кожу. Когда в барабан били, этот предмет подскакивал над магическими знаками и рисунками. Внезапно шаман переставал бить в барабан. На основе того знака, на котором застывало кольцо или кусок древесины, он производил гадание. Небольшие «кости» назывались арпа. Согласно Манкеру, в некоторых регионах это отождествлялось с гаданием по скачущей лягушке.

На поверхности этих барабанов изображались божества, сцены охоты и рыболовства – аспекты повседневной жизни. Часто встречается бог солнца Бэйве, символизируемый кругом или ромбовидной формой, из которой исходят длинные лучи. Были и другие божества, например бог грозы или «Человек Ветров». Иногда, особенно на барабанах скандинавского типа, кожа была разделена на части – до пяти, которые должны были изображать части вселенной. В дополнение к троице, образуемой Радиен-Ач-че, Радиен-Акка и Радиен-Киедде, изображаемой на верхней части барабана, были и многие другие: мифологический мир лапландцев был очень населенным. Мы обнаруживаем Укс-Акку, покровительницу дверей хижины; Юкс-Акку, женщину лука и хранительницу детей; фигура верхом на лошади, называемая Рота, представляет смерть. Это божество было отражением влияния германского мифа и иногда отождествлялось с Одином; Маддар-акко также была нарисована на барабанах, хотя не на почетном месте, которое сохранялось для Бэйве. Все эти фигуры были четко отделены друг от друга: фактически они жили, если можно так выразиться, на отдельных площадках, так что, когда арпа замирала на месте, с прекращением барабанного боя, должно было быть ясно, на какой фигуре она остановилась.

Рис. 52. Карта, на которой показаны регионы, занятые арктическими народами Евразии.

На коже имелись также рисунки людей – охотников, рыбаков или шамана. Животный мир изображался фигурками северного оленя, лося, волка, медведя, барсука. Были рисунки рыб и птиц. На некоторых барабанах изображались лапландское жилище (хижина), загон для северного оленя, ньяла и даже лук, стрела и жертвенный алтарь.

На этих барабанах оживает картина всего лапландского мира. Их значение для ученых огромно. Манкер, чьи работы мы уже цитировали, стал ведущим авторитетом в этой области, все интересующиеся культурным развитием этого арктического народа глубоко в долгу перед этим шведским этнологом-первооткрывателем. Художественно исполненные рисунки на барабанах дополняют научные исследования, поскольку они отображают стадию развития культуры северных народов между палеолитическим натурализмом и стилизованными упрощениями бронзового века. Небольшие фигуры, расписанные красным цветом, чаще всего стилизованны, но от этого они редко лишены ощущения жизни и движения, и это придает им поразительное сродство со сценами, расписанными палеолитическим человеком. Например, северный олень никогда не изображается статически, художник стремится показать его в динамике, в движении, характерном для этого животного.

Рис. 53. Два северных оленя, изображенные на барабане: вверху – крупный самец, внизу – животное, которое тащит сани в форме каноэ.

Однако истолковать рисунки нелегко. Мы знаем только, что шаман устанавливал какую-то связь между ними и силами природы, а затем основывал свои пророчества на капризах арпы.

Функция шамана у лапландцев соединена с культами, практикуемыми во всей Северной Азии кочевыми племенами животноводов, и имеет много точек соприкосновения с религиозными обрядами эскимосских племен и с наиболее древними обычаями некоторых групп североамериканских индейцев.

Шаманский культ, со всеми сложностями его пророчеств и призывных обрядов, должен был соответствовать мировоззрению древних лапландцев, которые, в свою очередь, должны были в психологическом отношении быть готовыми к восприятию магических заклинаний. К шаманству допускались избранные, к тому же прошедшие период обучения.

Первые шаги к приобщению были достаточно простыми. Какому-нибудь мальчику мог присниться странный сон, в котором он слышал голоса духов. С приходом утра он рассказывал об этом отцу. Отец, придя в восторг, отводил его к шаману, который объявлял, что мальчику, когда тот спал, был явлен знак от богов. Мальчик обращался к старому шаману со словом приветствия, которое показывало надлежащее уважение к тому, кто столь высоко ценился в клане, после чего отец оставлял сына на попечение в священном жилище.

Рис. 54. Два лыжника, изображенные на барабанах.

Первое, что узнает мальчик, – это то, что одна часть «я» может достигать освобождения во время сна и что он должен держать эту духовную сторону в страхе. Затем его учат фразам, подчеркивающим хрупкую природу тела и великую силу духа. Мальчик узнает, как Ибмел создал первого охотника, а его сыновья – из плоти и крови женщины-творца Маддар-акко, которая при помощи своей дочери заставила их войти в тела лапландских женщин. По-видимому, лапландцы полагали, что каждое живое тело было неотъемлемой частью тела созидающего существа, частью, которая должна когда-либо снова составиться так, чтобы могли возникнуть новые поколения людей.

Новичок, находящийся на попечении шамана, видимо, мог иметь заметную склонность к болезненным сновидениям, сопровождаемым галлюцинациями, и быть особенно подверженным той «арктической истерии», которая, по-видимому, приносилась неистовыми ветрами и постоянными северными буранами, а возможно, также углубляющимся оцепенением сознания, которое вызывается длительным периодом неподвижности.

Здесь была основа для воспитания характера шамана. Требовалось только очищение посредством наставлений, одиночества, поста, возбуждающего спиртного или наркотиков, танца и физического заточения. Ученики под влиянием наставлений вскоре приобретали аскетический вид. Они вели уединенную жизнь, и, как только обретали искусство предсказания, их собственная потребность в возбуждении заставляла их непрестанно бить в барабан.

Шаман бьет в барабан, чтобы достигнуть состояния духовной экзальтации, моля божество, чтобы оно вошло в него, ввело его в состояние созерцательного экстаза. Через некоторое время у него изо рта начинает идти пена, он испускает ужасные стоны. Иногда он становится жертвой судорог, во время которых он, по-видимому, борется с непримиримыми врагами. Затем следует абсолютно спокойное, бессознательное состояние, которое может продолжаться в течение всего дня. Когда шаман впадал в транс, он начинал говорить.

Теперь никто не смел прикасаться к священному барабану, и становилось совершенно тихо. Шаман предсказывал течение охоты на медведя, рассказывал слушающей толпе, какая будет охота на других зверей и каковы перспективы рыболовства, принесет ли приближающаяся зима много снега; отелится ли северный олень во время таяния льда; подкосит ли болезнь племя и кого из недавно умерших следует обвинить в ужасных несчастьях.

В Лапландии, как и в Сибири и в Северной Америке, шаманы получили известность своей способностью к так называемому «ясновидению», приходящему к ним в состоянии возбуждения после биения по барабану. Случалось так, что шаман мог сидеть спокойно рядом со своей палаткой и вдруг без какой-то очевидной причины он поднимал голову, как будто услышал голос, зовущий его издалека. Затем он вставал и начинал идти, по-видимому направляемый какой-то сверхъестественной силой. С этого момента ничто не могло его остановить, пока он не завершит длинный путь, в ходе которого не будет ни есть, ни пить. Затем, так же внезапно, как он начал движение, шаман останавливается, бормоча слова, которые никто не понимает. Это сопровождается бессознательным состоянием. В конце транса он может объявить следующим за ним, что в таком-то районе, в деревне за много миль отсюда люди умерли от странной болезни или что стадо дикого северного оленя или семейство медведей спускается к лагерной стоянке. И люди его клана имели достаточно возможностей для того, чтобы убедиться в правдивости таких утверждений.

Миссионеры три столетия назад, пробиваясь к самым северным фьордам Норвегии, были первыми, кто дал подробное описание шаманских обрядов, которые совершались в горах или на какой-нибудь лесной поляне. Им же мы обязаны сведениями о древних лапландских легендах.

Глава 13
Некоторые лапландские легенды

Лапландцы рассказывают, что вначале Ибмел, бог богов, сотворил двух братьев. Они жили вместе в стране гор и болот. Зима была не слишком суровой. Затем появился первый буран, угрожая похоронить этих двоих людей. Один из них быстро смекнул, что делать: он нашел в горах пещеру и скрывался там, пока не закончилась буря. Его брат остался под открытым небом, упорно борясь за жизнь. От него произошли лапландцы, выбравшие для своей страны самую холодную землю. Тот, кто нашел укрытие, был предком южан.

Мир лапландцев населяли не только злые духи. Были также и Улда, в некоторых местах известные как Халде. Это были добрые духи, они заботились о медведях, когда те впадали в зимнюю спячку, обеспечивая их свежей пищей. Улда жили под землей и в озерах, которые считались саиво – счастливыми. Лапландцы были убеждены, что каждое место, где были похоронены их сородичи, было саиво. Улда ездили на санях, запряженных белыми северными оленями с тысячью серебряных колокольчиков, и их сопровождала стая собак, которые выли не переставая, особенно ночью, когда какая-либо хозяйка не позаботится о том, чтобы Улда расположились на поверхности земли, около стоянки живых людей. Люди, которых Улда действительно любят, имеют черные волосы и острый язык. Однажды эти Улда поднялись наверх из недр земли, подошли к ближайшему лапландскому лагерю и унесли детей, оставив взамен своих собственных (сказать по правде, довольно уродливые маленькие существа).

Наступило утро. Лапландская мать увидела, какую злую шутку сыграли Улда. Что же делать? Она сорвала несколько ветвей можжевельника и выпорола маленьких пришельцев. Женщины Улда не могли не услышать жалобных криков их собственных детей, поэтому они отдали украденных. Но впредь ради безопасности лапландская мать вешает нож рядом с маленькой колыбелью сыновей или иглу – рядом с колыбелью дочерей.

У чукчей также есть подобные рассказы. Однако их подземные существа являются своего рода мышами, которые разъезжают на санях, сделанных из травы. В отличие от Улда они охотятся за головами. Они, как и их подземные лапландские собратья, тесно связаны с шаманом. Являясь тому в сновидениях, они нашептывают ему тайные средства исцеления больного. Шаман может многому научиться у них: бить в священный барабан, выбрать лекарственные травы, предсказать погоду, оценить возможности охоты, найти хорошие пастбища лишайника и определить наилучшее время для поиска нового стойбища.

Некоторые Улда жили в горных озерах и были чем-то сродни эльфам и гномам, которые встречаются в фольклоре многих народов. Эти Улда были очень суетливыми и раздражительными маленькими существами, и люди должны были считаться с их капризами. Например, рыбаки, плававшие по спокойным северным озерам, должны были бросить монету в воду, чтобы умилостивить Улда, которые обитали в глубинах и при желании могли помешать хорошему улову. В конце концов на дне озера собиралось довольно много мелких монет, ёре, и в ответ Улда могли проявить к человеку благосклонность: шепнуть женщине, собирающейся стать матерью, или ее шаману наилучшее имя, которое можно дать новорожденному ребенку. Они могли сделать богатыми.

Часто в ночной тишине пастух северного оленя мог услышать цокот копыт стад Улда, проходящих под каким-нибудь склоном. Если бросить кусок железа в их направлении, то олень Улда превратится в настоящего северного оленя, которого пастух может получить в свое владение.

Однажды один лапландец встретил в горах прекрасную молодую женщину. В порыве чувств он взял свой нож и бросил его над своим плечом. Девушка стала его возлюбленной, и он женился на ней. Он научил ее своему языку, и она рассказала ему, что стояла в том месте, где можно получить великое богатство, и убедила его пойти туда. Но прежде молодой человек должен был лечь, положив голову на ее колени, держа глаза закрытыми, и попытаться заснуть. Все это он проделал. Вскоре, услышав сильный топот копыт северного оленя, он открыл глаза. Стадо было настолько большим, что нельзя было увидеть, где оно заканчивалось. Но в тот же момент юноше стало ясно, что если такое богатство станет его, то он навсегда останется в повиновении у своей жены и не сможет делать ничего без ее приказа.

Из всех чудовищ и гигантов, которые жили в далеких лесах Лапландии, самым могущественным и огромным был Стало. Его женой была Лутакис. С ее плеч свисала колыбель, в которой было несколько ужасно надоедливых детей. Молодые члены этой семьи имели в центре лба один-единственный глаз, что отличало их от нормальных лапландских детей. Однако очень немногие лапландцы боялись Стало. В старинных преданиях они всегда высмеивают его. Однако Стало служил одной полезной цели – им можно было пугать непослушных детей. Он был старый-старый великан-людоед, который наблюдал за всем, что делал ребенок, и мог появиться из ничего всякий раз, когда это ему заблагорассудится. Лапландцы рассказывали своим детям, что Стало и Лутакис (в некоторых местах Рутакис) были не только поедателями ящериц, но и похитителями детей, которых они запирают в загоны, как северных оленей.

Каждый раз, когда лапландцы покидали место стоянки, они заботились о том, чтобы оставить для Стало воды. Тогда людоед остановился бы напиться воды, что помешало бы ему нагнать семьи, которые мигрировали за северным оленем. В некоторых регионах Швеции лапландцы полагали, что Стало охотился за человеческим мозгом. Он и его жена, особенно во время Святок, искали какого-нибудь молодого человека, чтобы убить его.

Однажды гигант наблюдал за несколькими лапландскими детьми, спускавшимися на лыжах с холма. В голову ему пришли дурные мысли. Он взял какие-то сети и сделал западню, чтобы поймать детей. Но их отец обладал острым зрением и вовремя увидел Стало. Поняв, какую беду детям готовило чудовище, он, ни секунды не колеблясь, погрузился в ближайшее болото. Надлежащим образом промокнув, он позволил поймать себя в сети, которые Стало предназначал в качестве ловушки для его детей.

Гигант обнаружил сеть полной движущимися цветными пятнами – это был лапландец в своей яркой разноцветной одежде. Но к тому времени, когда Стало вынул его из западни, его тело замерзло. Стало торжественно понес его к хижине, где его жена готовила ужин. Лутакис схватила лапландца и подвесила его над огнем, чтобы тот оттаял. Стало начал искать кастрюлю, чтобы в ней сварить его. Тем временем его сын заметил, что лапландец оправился: он двигал глазами и шевелился. Сын Стало позвал свою мать, однако внезапно лапландец соскользнул с веревки, на которой висел, и ударил сына Стало по голове, повалив его. Затем настал черед его матери. На шум явился Стало, который тут же был ослеплен кипящей водой из котла. Теперь лапландцу не представляло никакого труда убить также и гиганта, после чего он возвратился живой и невредимый в свою хижину.

У истории ослепления Стало есть варианты, которые напоминают гомеровскую историю ослепления Полифема Одиссеем. Вот одна из наиболее известных.

Молодой лапландец, потерявшись в непроходимом лесу, набрел на хижину, где жил гигант Стало. Хозяин принял гостя и предложил ему присесть у огня. Однако вскоре лапландец уловил в глазу гиганта злобный огонь. Предупрежден – значит вооружен, и гость тут же придумал план.

«Если я посмотрю в огонь, – сказал он, – я увижу золото и серебро».

Стало удивился.

«Ничего странного в этом нет, – ответил лапландец. – Любой может увидеть то, что я вижу. Все, что он должен сделать, – это вложить в свой глаз немного свинца».

«Это все, что нужно сделать?» – спросил Стало.

«Да, конечно», – сказал хитрый молодой лапландец.

Стало минуту подумал. Затем сказал:

«Ты должен вложить немного свинца в мой глаз».

Молодой лапландец попросил, чтобы тот лег. Затем, после того как он расплавил немного свинца, он влил его в глаз гиганта. Стало взвыл и завизжал, и земля под ним затряслась. Вскочив на ноги, он понял, что полностью ослеп. Мало того что он не мог увидеть никакого золота и серебра, он не мог увидеть никакого огня! Он попытался схватить лапландца, но, разумеется, лапландец без труда увернулся от его рук. Стало подумал, что пришла его очередь проявить немного хитрости.

«Выгони коз», – сказал он, занимая место у двери и расставив ноги.

Чтобы выйти из хижины, козы одна за другой должны были пройти мимо гиганта, и Стало ощупывал их руками.

«Теперь козел», – скомандовал он.

Последнего козла лапландец убил, натянул на себя его шкуру и на четвереньках прополз между ногами великана.

«Отлично, – сказал великан, – теперь иди ты».

Но молодой человек был уже за пределами хижины и весело кричал:

«Я уже ушел».

Стало почувствовал себя побежденным. Только его сыновья, казалось ему, могли теперь взять верх над этим хитрым гостем. Он попросил лапландца, чтобы тот сообщил ему свое имя.

«Конечно, я скажу тебе, – ответил лапландец. – Мое имя – Я сам». И как только он сказал это, тут же убежал. Когда вошли сыновья Стало, они увидели, что их любимый козел был мертв. «Кто убил нашего козла?» – спросили они разгневанно.

«Я сам», – ответил Стало. После чего на него напали его сыновья и убили его.