Текст книги "Очаровательный маркиз. Истории из жизни королевского двора"

Глава 3. В поисках пажа королевы
Декабрь 1654г. Париж

Солнечные лучи насквозь прорезали белоснежную толщу снеговых облаков, и от яркой вспышки в глазах рябило россыпью огоньков, отражённых в снегу, плотно укрывшим газоны и аллеи и увенчавшим пышными шапками фигурно подстриженные кусты и деревца, мраморные вазоны и статуи в садах королевского дворца.

Ослеплённый ярким светом, дю Плесси-Бельер поднял ладонь козырьком к глазам и осторожно спускался к набережной. Заледенелый гравий впивался в ноги сквозь тонкие подошвы сапог, а скользкие ледянки – дорожки, накатанные шалунами из Корпуса Королевских пажей, – коварно прятались под выпавшим за ночь снегом. В любую минуту даже самая осторожная попытка спуститься вниз грозила обернуться падением вниз головой. Дю Плесси-Бельер скользил, широко расставив руки в стороны, стараясь не утратить равновесия, и при этом всё-таки едва успел остановиться в опасной близости от кромки льда, который сковал оба берега Сены.

– Осторожнее, сударь! Лёд совсем ещё тонкий. Течение вмиг унесёт вас, – крикнул кто-то со стороны реки.

– Благодарю, – пробормотал Франсуа-Анри и повернулся к своему доброжелателю.

Это был паромщик, который сидел во вмерзшей в лёд лодке и степенно раскуривал трубку. За неимением возможности, а, может, и просто желания пересекать неспокойные воды реки в столь переменчивую погоду, он проводил дни напролёт, сидя в лодке и наблюдая за дворцовыми садами и холмами у набережной, куда весёлой гурьбой сбегались королевские пажи и придворная молодёжь для катаний на санках и шутливых игрищ в снежки.

– Скажите, месье, давно вы тут? Не видели ли случаем одного из королевских пажей? Вот примерно такого роста, – начал свои расспросы маркиз и поднял руку, показывая примерный рост де Виллеруа, – мальчишка лет девяти, светловолосый, глаза у него голубые… Одет был, скорее всего, в форменный кафтан пажа. На голове берет с меховым подбоем…

– Да как же, сударь! То ж Маленький маркиз! Был он тут! Был ещё вчера утром, – с доброй усмешкой ответил паромщик, – вон видите…

Стоило Франсуа-Анри обернуться в сторону, куда указывала красная от холода рука паромщика, как внутри у него всё сжалось от леденящего душу страха. В полынье, в отражении голубого неба алели яркие полосы кафтанчика, точь-в-точь похожего на те, что носят пажи Её величества.

– Боже мой! – проговорил дю Плесси-Бельер и сгрёб в пятерню поля шляпы, чтобы её не сорвал с головы внезапный порыв ветра. – Что произошло? Где же сам маркиз?

– Да он тут с ватагой молодцов из пажеского корпуса катался с холма. Я ничего не знаю о том, что они затеяли, сударь. Да вот только Маленький маркиз решил скатиться не по накатанной дорожке, что вдоль холма идёт, а прямиком с кручины. Вот как вы только что сами проехались, месье. Только, в отличие от вас, малыш не успел вовремя свернуть и выехал прямиком на лёд…

– Проклятье!

– Да вы не волнуйтесь так, ваша милость! Паренёк бедовый – то да. Но, видимо, ангел-хранитель его без дела не сидит. Он так лихо завернул, что успел свалиться с доски ещё до того, как она в воде оказалась. Вон же она! Видите? Там, в полынье.

Маркиз проследил взглядом, куда указывал ему рассказчик, а тот прищурился, с интересом разглядывая неясную конструкцию, дрейфовавшую посреди полыньи между льдинами, сковавшими могучую реку.

– Хорошая доска. Пригодится ещё. Если течение не унесёт её во время ледохода, так я попробую вытащить. Но не раньше, чем через недельку-другую, если бог даст. Может, ещё и потеплеет немного.

– А что же сам маркиз? – нетерпеливо спросил дю Плесси-Бельер. – Когда это случилось? Кто-то помог ему, ведь так? И куда его унесли?

– Зачем же унесли? Да нет же! Вон, сударь, взгляните-ка туда!

Паромщик с невозмутимым видом снова указал на полынью возле деревянных мостков, и только присмотревшись, Франсуа-Анри понял, что увиденный им яркий кафтанчик плавал не сам по себе, а был в руках женщины, которая полоскала его. Это была одна из дворцовых прачек, которые занимаются стиркой белья, сидя на специальных мостках, выстроенных вдоль набережной Сены.

– Благодарю! – привычным жестом маркиз дал несколько су разговорчивому паромщику и, старательно избегая скользких мест, быстро, как только мог, побежал к деревянным мосткам.

Шумно вспахав каблуками сапог гравий на заледеневшей дорожке, Франсуа-Анри с трудом удержался на ногах, чтобы не угодить в огромную корзину с горкой свежевыстиранного белья, и невольно отвесил низкий поклон перед засмотревшимися на него краснощёкими девицами.

– Ой, смотрите, какой кавалер галантный! Неужто и вам тоже камзол вымазать не посчастливилось, сударь? – к нему навстречу поднялась одна из тётушек, наблюдающих за работой прачек, и, подоткнув за пояс подол длинного фартука, с добродушной улыбкой подошла к корзине, чтобы отодвинуть её в сторону от греха подальше.

– Мадам, я буду очень признателен, если вы расскажете мне, что стало с тем пажом, которому принадлежит вон тот кафтанчик, – вежливо попросил дю Плесси-Бельер, для верности достав сразу несколько монеток в десять су.

– Что вы, сударь! – властным жестом руки прачка приказала вернуть деньги назад. – Нам платят достойное жалование за нашу работу, так что это лишнее. А вы, стало быть, спрашиваете о Маленьком маркизе?

– О маркизе Франсуа де Виллеруа, – с надеждой получить известия о пропавшем друге, подтвердил дю Плесси-Бельер.

– Да, тот ещё шалопай! Этот малец над всеми верх возьмёт!

Тёплая улыбка, осветившая раскрасневшееся на морозе лицо женщины, обнадёжила маркиза, и, немного успокоившись, он решил уточнить:

– Так вы видели, что с ним стряслось, сударыня?

– А как же! Он вылетел вон с той самой аллеи. А потом ещё и по льду проехал чуть не до самых мостков! Едва успел соскочить. Доска-то, вон она! Теперь до весны плавать в той полынье будет. Если только Матье, паромщик, не согласится за ней на лодке отправиться.

– Да что доска! – вновь проявил нетерпение Франсуа-Анри. – С маркизом что случилось?

– А что с ним могло случиться? – не поняла причины его беспокойства тётушка и покачала головой. – Разве что ему от надзирателя их, от господина Мальфлёра, досталось на орехи. Тут уж и гадать не надо. Видели его, как он с горки летел. И не только его друзья-товарищи, а ещё и кое-кто из придворных. Вон там они стояли, – она указала на верхние аллеи дворцового сада. – Оттуда всё как на ладони видно. И уж наверняка поспешил кто-нибудь с доносом к его отцу, господину маршалу.

– Да уж, наверняка, – согласился дю Плесси-Бельер, про себя надеясь на снисходительность герцога де Невиля к очередному подвигу его сына.

– Так я кафтанчик маркиза и забрала. Чтобы грязь отстирать. А взамен отдала камзол моего племянника. Они с маркизом одного роста, так что он ему впору пришёлся.

– И куда же он делся? – допытывался дю Плесси-Бельер, уже догадываясь о том, что на лихом спуске с холма приключения де Виллеруа не закончились.

– Ой, да кто ж этих мальчишек знает! – с заметной досадой на лице тётушка неопределённым жестом махнула рукой. – Он что-то о поручении сказал. Надо же, вспомнил! Нет, чтобы отогреваться идти во дворец, а он к воротам побежал. В город, стало быть, – она указала на ворота, которыми пользовались дворцовые слуги и все городские поставщики товаров для хозяйственных нужд Лувра.

– Сбежал, значит! – не зная ещё радоваться ли, что забава с катанием с холмов обошлась без серьёзных потерь, если не брать во внимание форменный кафтанчик и доску, дю Плесси-Бельер благодарно улыбнулся женщине и отсалютовал шляпой.

– Мальчишки, говорю же, сударь мой! – с улыбкой повторила прачка и встряхнула перед собой пажеский кафтанчик. – Они все вместе туда и побежали. Может он вернулся во дворец, да только с другой стороны, через ворота Оранжереи? Там вход есть с улицы Клошар.

– А с кем он побежал? – в душе у Франсуа-Анри теплилась надежда на то, что вместе с Франсуа пошёл кто-то из его старших товарищей из пажеского корпуса.

– С мальчишками из дворцовых слуг, – последовал ответ, мгновенно оборвавший эту ниточку надежды, – они что-то про игру в шарики толковали с маркизом. Сдается мне, сударь, что этим негодникам вместо службы вздумалось на ярмарку пойти. На ту, которая на площади у городской ратуши. Слухи ходят, что там сейчас проводят особые турниры. Знаете, отбою нет в городе от понаехавших мошенников да игроков. В праздники их в Париж тянет, что мух на мёд!

– Да, это так.

Огорченный вид и печаль в синих глазах вежливого молодого человека окончательно расположили к нему сердце доброй женщины. Она подошла к нему и с сочувственным видом тронула за локоть, заботливо и почтительно, как только может позволить себе простая прачка в отношении дворянина:

– Да вы не беспокойтесь, сударь! Идите на улицу Сент-Антуан. Там и поспрашивайте. А если Маленький маркиз не позабыл про поручение, о котором говорил, так вы в Марэ о нём спросите. Да он же мог и в городе остаться. Семья их в отеле Виллеруа проживает.

– Постойте! Как это, «в Марэ»? – уловив это слово из потока сочувствий словоохотливой женщины, дю Плесси-Бельер вдруг вспомнил о поручении, которое Людовик дал Франсуа.

– Я собственными ушами слышала, да и девушки соврать не дадут! Он всё толковал о лавке часовщика, пока переодевался. Ещё и кошель у него при себе был. Тяжёлый. Я заметила, когда маркиз его из внутреннего кармашка своего кафтанчика вытащил, прежде чем переодеться. Он привязал его к поясу того кафтана, который я ему взамен испачканного дала.

– Спасибо вам, мадам! Вы очень помогли!

– Да какой там! – добродушно махнула рукой прачка. – Уж этот шалун, если и заслужил упрёков от кого-нибудь, так вовсе не от меня. А кафтанчик его я королевскому камердинеру передам, вы не волнуйтесь. Месье Бонтан знает, как вернуть его маркизу до того, как весь этот шум достигнет ушей господина Мальфлёра.

Попрощавшись с сердобольной женщиной и остальными прачками, которые всё это время не переставали тихо шептаться между собой, бросая в его сторону сочувственные взгляды, дю Плесси-Бельер не без труда поднялся вверх по скользкой аллее, а дальше отправился по следам де Виллеруа в сторону дворцовых ворот.

Выходило по всему, что Франсуа очень даже весело проводил время, ни сном ни духом не ведая о том, что его друзья волнуются о нём. Сколько у него ещё остаётся времени в запасе, пока до господина Мальфлёра не дойдут вести о полёте над дворцовой набережной на доске, бесславно угодившей в воды Сены? Когда же слухи об этом подвиге достигнут ушей отца Франсуа, маршала де Невиля, разразится невообразимый скандал!

И хорошо ещё, если на самом деле маркиз попросту застрял где-нибудь в одной из городских таверн, поддавшись азарту игры в шарики, и с ним не приключилось ничего более серьёзного! Турнир игроков в шарики, пожалуй, это единственная причина, по которой де Виллеруа мог пренебречь поручением короля.

И всё же не было ещё такого случая, чтобы Франсуа не выполнил просьбу Людовика или кого-то из своих друзей. Дурные предчувствия тяжёлым кольцом сдавили сердце Франсуа-Анри, а мысли о самых худших сценариях произошедшего, роились в его голове, сменяя одна другую.

На улицах Сент-Антуанского предместья, да и в квартале Марэ, всегда неспокойно, а особенно в дни предпраздничной суеты. Грабители, карманники, мошенники – вот далеко не полный перечень тех, кого следует опасаться. С одной стороны, мальчик в непритязательном кафтане в компании других, таких же, как он, мальчишек вряд ли привлечёт к себе внимание грабителей. Но, с везением де Виллеруа попадать в самые невероятные передряги, с ним могло случиться всё что угодно!

– Не собираетесь же вы отправиться туда пешком, да ещё и в одиночку, мой дорогой маркиз? – окрикнул его кто-то со спины, и дю Плесси-Бельер резко обернулся.

– Друг мой! Ваша компания как никогда ещё не будет лишней! – обрадованный встречей с маркизом де Лозеном, Франсуа-Анри в приветственном жесте приподнял шляпу.

– Я рад, что успел догнать вас! – с этими словами де Лозен поравнялся с ним и дружески похлопал по плечу, после чего сделал знак слуге, ведущему к воротам осёдланную лошадь.

– Мне нужно в Марэ, но я собираюсь идти пешком, – сказал дю Плесси-Бельер, – Если вы спешите, то не теряйте времени попусту, Антуан. Поезжайте один!

– Вот ещё! – Лозен махнул рукой слуге. – Отведите лошадь в конюшни! Пусть расседлают и поставят в денник.

Отдав распоряжение, он с энтузиазмом похлопал в ладоши и подмигнул полковнику:

– Ну, а я намерен пойти с вами, Франсуа-Анри!

– Вы уверены?

– Чёрт возьми! Конечно же! Слышали бы вы, как бурно переживают очаровательные душечки за этого вертопраха! О нет, уж лучше я отправлюсь пешком в самое пекло к чертям! Да я готов спуститься в катакомбы под кладбищем Невинных, лишь бы не выслушивать фантастические предположения этих выдумщиц!

– Кто это те душечки? О ком вы говорите, Антуан?

– Олимпия Манчини и Катрин де Грамон, конечно же!

– Так о пропаже маркиза уже говорят в приёмной королевы? – недовольно поморщился дю Плесси-Бельер. – Обо всём узнали?

– Узнали, ещё как! Но не все. Только мадемуазель Манчини и де Грамон. И они хранят это в строжайшем секрете.

– Ага, ещё бы! – скептично усмехнулся дю Плесси-Бельер. – И вы верите, что больше никто не знает об этом страшном секрете?

– Кроме вас, меня и де Вивонна? – шутливо переспросил де Лозен и помахал рукой в сторону окон на втором этаже, где всего на одно мгновение мелькнул девичий силуэт.

– Мне не до шуток, Антуан! Я серьёзен как никогда, – строго проговорил дю Плесси-Бельер. – Кому ещё известно об этом деле?

– Думаю, что король мог рассказать де Варду, – также строго ответил де Лозен.

– Де Варду? Но за каким чёртом? Он же послал меня на поиски Франсуа!

– Ну да. А потом Его величество позвал де Варда, конечно же. Король всегда полагается на своего капитана, когда дела выходят за пределы дворца. Гвардейцев из Дворянской Сотни уже сменили в карауле, так что они могут без лишнего шума отправиться на поиски нашего пропавшего друга.

– Вы полагаете, что всё настолько серьёзно? – оглянувшись на мёрзнущих у ворот караульных, спросил дю Плесси-Бельер.

– Ещё бы! Де Виллеруа не видели со вчерашнего дня.

– Вечер и ночь он мог быть в карауле. Поэтому опасаться и паниковать по этому поводу нет нужды. Хотя король посылал де Вивонна расспросить пажей в казарме. Но мало ли, – Франсуа-Анри тщетно пытался урезонить собственные страхи, – я начал поиски с того момента, когда де Виллеруа видели в последний раз. Это было вчера утром. Маркиз собирался пойти в лавку часовщика в Марэ. Но по пути решил продемонстрировать свой мастерский трюк – полёт с холма на доске.

– Да, об этом я уже слышал! – рассмеялся де Лозен. – Матье, паромщик на реке, рассказал мне про вчерашний полёт.

– Так вы шли по тому же следу?

– Почти. Я увидел, как вы расспрашивали прачек, и понял, что вы тоже заняты поисками маркиза. Вот и решил догнать вас.

– Что ж, вот и догнали! – развёл руками дю Плесси-Бельер.

– Что скажете? Вам уже удалось выяснить, куда он мог пойти, кроме лавки часовщика?

– Где-то в Сент-Антуанском предместье проводят турнир игроков в шарики. И более вероятно, что нам следует вести поиски в этом направлении, – поделился соображениями на этот счёт дю Плесси-Бельер.

Они прошли вглубь одной из тех улиц, что начинаются от площади напротив Лувра и ведут к улице Сент-Антуан. Трижды поскользнувшись на заледенелой мостовой, де Лозен успел пожалеть о том, что не настоял, чтобы они с дю Плесси-Бельером взяли лошадей или карету.

– И это всё, что вам удалось выяснить? – спросил он у своего спутника, который всматривался в окно очередной таверны на их пути.

– Не совсем, – с минуту дю Плесси-Бельер взвешивал, стоило ли рассказывать де Лозену о поручении, которое Людовик дал их пропавшему другу.

– Не знаю, что вы так тщательно скрываете от меня, дружище, – вспылил де Лозен, по-своему истолковав его молчание, – а вот мадемуазель Манчини уверена, что с Франсуа могло случиться несчастье из-за того, что он отправился в Марэ один.

– Заметьте, не я это предположил, – прошептал Франсуа-Анри, гадая про себя, откуда Олимпия могла узнать о планах Людовика. – А с чего вы это взяли?

– Да легко! – де Лозен даже поднял вверх обе руки, изображая недоумение от того, что дю Плесси-Бельер упускает из виду очевидный факт. – Это сама же Олимпия Манчини попросила его отправиться в Марэ! Только, чур, никому ни слова! Она рассказала мне о том, что попросила Франсуа раздобыть кое-что от её имени у мэтра Морани. Какой-то там сюрприз, – закатив глаза к небу, де Лозен лукаво подмигнул, намекая на всем известный секрет, – не трудно догадаться, для кого именно! Но об этом известно только мне и мадемуазель де Грамон. А теперь и вам тоже.

– Ох уж эти сюрпризы! – в сердцах воскликнул Франсуа-Анри, подумав о секретном подарке, который задумал сделать Людовик.

– А что? – не понимая причины его досады, спросил де Лозен.

– Ничего! Вот только, насколько я понимаю, в руках у нашего друга оказалась солидная сумма. Ведь мадемуазель Манчини не воспользовалась кредитом своей семьи у мэтра Морани?

– Эхм… да уж, – де Лозен остановился и, потирая подбородок, недобро покосился на пробегавших мимо уличных мальчишек, – вот вы и догадались обо всём. Если что, я ничего не говорил!

– Ага! – буркнул дю Плесси-Бельер. – Но почему им было не послать в Марэ меня или вас? Малыш де Виллеруа, конечно же, безотказный и исполнительный малый. Но, чёрт возьми! Если из-за тех денег с ним случилось что-то непоправимое, никто из нас не сможет простить себе этого ротозейства!

– Да бросьте, Франсуа-Анри! В том-то и дело, что никто и не подумает, что де Виллеруа отправился в Марэ с поручением купить что-то ценное и дорогое. Подумайте сами! Вряд ли кому-то придёт в голову, что мальчишке его лет могут поручить нечто серьёзнее, чем передача записочек с этажа на этаж!

– Ладно, ваша правда, – согласился с этим доводом дю Плесси-Бельер. – Держите ухо востро, Антуан! Если наш маркиз вздумал задержаться где-то ради игры в шарики, то можно надеяться, что этим всё и обойдётся. Главное, найти его и вернуть до того, как в особняке Виронье спохватятся из-за его отсутствия. Я знаю, у кого можно спросить подсказку, где искать Франсуа.

– Смотрите, гвардейцы из роты де Варда! – де Лозен указал на бодро марширующих гвардейцев Дворянской Сотни.

– Уже? Не может быть, чтобы они отправились за маркизом! – усомнился дю Плесси-Бельер, отметив, что во главе отряда шагал вовсе не капитан, а сержант. – Уж больно грозный и воинственный вид у них. Может быть, им дали приказ идти на Гревскую площадь, чтобы сменить караул у городской ратуши? А может, они просто возвращаются в казармы.

Хорошо бы, – проговорил де Лозен, – в интересах маркиза, а тем более мадемуазель Манчини и Людовика, чтобы в их секреты было посвящено как можно меньше людей.

Со стороны Гревской площади доносилась громкая музыка и радостные выкрики толпы, но на душе у обоих друзей делалось всё тревожнее. Оба думали об одном и том же: в то самое время, когда вокруг царит предпраздничное веселье, с их младшим другом Франсуа де Виллеруа могла приключиться беда. А потому они, не сговариваясь, ускорили шаг, не заметив, что по другой стороне улицы одновременно с ними уныло бредёт молодой человек, так же, как и они, всецело погружённый в поиски пажа королевы.

Глава 4. Пленники Нельской башни
Декабрь 1654г. Париж

Преследуя воришек, Франсуа бежал, не разбирая дороги. Он и опомниться не успел, как оказался далеко от нарядных улочек Марэ посреди двора старого особняка. Обветшалая и треснувшая во многих местах каменная кладка на стенах и зияющие чернотой проёмы окон свидетельствовали о давнем запустении, а глубокие бреши и застрявшие в стене остатки каменных ядер напоминали об уличных боях времён Фронды или даже Религиозных войн.

В рыхлом снегу было протоптано несколько цепочек следов, которые вели в разные стороны. Следовало осмотреться вокруг и решить, куда бежать, но в пылу погони Франсуа и думать забыл о чём-либо, кроме спасения кошелька с доверенными ему деньгами. Он продолжил преследование, ориентируясь по следам, ведущим в сторону проёма в нижней части стены, который, похоже, служил когда-то подвальным окном.

Миг – и в глазах у него всё почернело.

Широко раскрыв рот, чтобы не задохнуться в накинутом на голову мешке, Франсуа попытался закричать, но, вдохнул полный рот трухи от старой холстины и зашёлся кашлем. Кто-то грубо заломил ему руки за спину и крепко связал их верёвкой. Судя по тому, что в то же самое время его держали за плечи, нападающих было двое. И уж наверняка это были не те мальчишки, за которыми он гнался: и ростом, и силой эти двое явно превосходили уличных воришек.

Удар по затылку отдался в висках и даже вызвал приступ тошноты. Франсуа зажмурился, сдерживая всхлипы боли и досады, а перед глазами с быстротой ярмарочной карусели закружились яркие всполохи картинок пережитых событий. Один из напавших ощупал его, вероятно, в поисках спрятанных монет, и нашёл висевшие на поясе под кафтаном ножны с кинжалом.

– Хм, это ему вряд ли понадобится, – вызвавший глубокое омерзение голос раздался возле самого уха, – кинжал я заберу, а ножны можешь оставить себе.

– На что мне пустые ножны? – его подельник поднял Франсуа на руки и взвалил на плечо.

– Продашь, если захочешь. Идём отсюда! Не нравится мне это место. От того подвала так и несёт воробьиным помётом, если ты понимаешь, о ком я.

– Думаешь, Тэо есть дело до нас? Зачем ему вмешиваться? Его воробушки срезали кошель у этого малого, большего им от него не нужно.

– Ладно, молчи теперь! Не следует громко трепаться. Надо им большего или нет, а у воробьёв Тэо не только когти хваткие, но и слух острый. Услышат нас и поймут, что это мы малого схватили. А потом расчирикаются об этом повсюду, как пить дать!

О том, куда его несли, было несложно догадаться. Знакомый с кривыми и узкими улочками в окрестностях Марэ, Франсуа легко мог представить себе путь, по которому он преследовал ватагу воришек. Выходило, что он почти догнал их во дворе аббатства Святого Стефана, разрушенного ещё во времена первой Фронды. Там-то, в подвалах здания бывшей часовни, если верить слухам, были тоннели, которые вели в разные части города. По одному из них можно было попасть к набережной Сены недалеко от Нового моста, а другой вёл к тому пустырю, что за кладбищем Невинных. Ходили слухи и о тоннеле, который вёл к Нельской башне, а кроме того, о ещё двух или трёх других, один из которых выходил за городскую стену у ворот Сен-Дени.

Прошло довольно много времени, пока его похитители петляли кругами не то в поисках верной дороги, не то в попытке запутать свою жертву. Наконец они поднялись по ступенькам, довольно крутым, судя по участившемуся дыханию нёсшего его мужчины.

Маркиза поставили на ноги и сняли с головы мешок. Развязав руки, его бесцеремонным пинком втолкнули в помещение с высокими потоками, похожее на келью или камеру для узников.

Увидев перед собой полукруглую стену, сложенную из грубо оттёсанных валунов, Франсуа понял, что временное пристанище располагалось в старой крепости, башни которой возвышались над берегом Сены напротив королевского дворца.

– Как, и вы здесь? – раздался возглас, выражая одновременно и радость, и удивление. – Но почему?

Для Франсуа этот вопрос показался странным, к тому же он и сам не понимал почему его схватили. Если только те люди не были заодно с воришками, и их целью не был туго набитый золотыми пистолями кошелёк у него на поясе. Но как они могли узнать о том, что именно в то утро у него могли быть при себе деньги?

– Что значит «почему»? – переспросил он, разглядывая своего собеседника. – Разве воры отчитываются перед тем, кого решили ограбить?

– Всё обстоит вовсе не так, сударь, – серьёзно покачал головой его новый знакомый. – Вряд ли им нужен ваш кошелёк.

Франсуа подошёл к стене, вверху которой виднелся узкий проём, похожий на окно. Он подпрыгнул в надежде выглянуть наружу, но не достал и до середины стены.

– Не выйдет, я уже пытался.

– Может выйти, если вы поможете мне. Или я вас подсажу, – маркиз посмотрел на своего товарища по несчастью, – мы одного роста, так что особой разницы нет, кому кого подсаживать. Ну и ну! Надо же…

– Что? – мальчишка сгрёб пятернёй рыжие вихры и откинул их со лба, чтобы они не мешали рассмотреть его.

– Да так, подумалось, – произнёс Франсуа и точно таким же отточенным с годами жестом отвёл со лба густую прядь светло-каштановых волос, – что толку много от того не будет, если я и смогу дотянуться до окна. К тому же я и так могу предположить, где мы находимся. Для этого и наружу смотреть не надо.

– Хм, да и я тоже… догадываюсь, – неуверенно проговорил его новый приятель и, встряхнув головой, словно придя к какому-то важному решению, заявил:

– Я – Дени! То есть я был им прежде. Теперь я другой человек. И это для меня важно, – он протянул маркизу свою руку, – теперь я – Жан-Люк. Мне дали новое имя – Жан-Люк д’Эстен.

– Что ж, будем знакомы! – ожидавший чего-то большего, чем просто новое имя, пусть и звучавшее, как слово «судьба», маркиз крепко пожал протянутую ему руку и тоже представился:

– А я – Франсуа де Виллеруа де Невиль.

– Это я знаю. И вы правы: легко узнать место, куда мы попали. Кажется, это одна из старых крепостных башен…

Услышав подтверждение своей догадки, Франсуа, как это ни странно, почувствовал воодушевление. Вопреки невысказанным вслух опасениям д’Эстена, маркиза совершенно не интересовало, почему это место знакомо ему. А вот выяснить свою диспозицию, как говаривал господин Мальфлёр, было крайне важным и необходимым мероприятием, прежде чем составлять план дальнейших наступательных действий.

– Что ж, давайте я подсажу вас, и вы осмотритесь, – предложил Франсуа и упёрся ладонями в холодные камни стены, – залезайте мне на плечи, Жан-Люк!

– Вы не против? – с долей сомнения спросил тот.

Поняв причину такого замешательства, Франсуа ответил с беспечной усмешкой:

– Вовсе нет! Какая разница, соблюдаем мы правила или нет, если это ничем не помогает? Полезайте наверх, сударь! На войне и за обедом не до титулов, стратегия и тактические решения – вот что важно.

Конечно же, маркиз не поручился бы за точность фразы, которую слышал из уст самого Тюренна, когда прославленный военачальник по случаю грандиозного торжества присутствовал на званом обеде в Корпусе Королевских пажей.

Отбросив ложную скромность и сомнения, д’Эстен забрался на плечи маркиза и подтянулся наверх, чтобы ухватиться обеими руками за оконный проём. Он выглянул наружу и с победным восклицанием посмотрел на маркиза:

– Я так и думал!

Снизу послышался глухой от натуги голос де Виллеруа:

– И что же? Наша догадка… всё верно?

– Да, маркиз! Скажу больше: мы в Нельской башне, – ответил Жан-Люк, не торопясь спуститься вниз.

– Но разве она не в руинах? – усомнился Франсуа, старательно пряча страх перед тем самым местом, жуткие и мрачные легенды о котором ему довелось слышать в раннем детстве.

– Руины видно со стороны, – объяснил д’Эстена, – а на самом деле башня и прилегающий к ней особняк стоят себе целёхонькие. Скорее всего, мы находимся на самом верху башни.

– Ну и ну! В корпусе мне не поверят, что я побывал в Нельской башне!

Неожиданная радость в голосе маркиза заставила д’Эстена наклонить голову, чтобы взглянуть в его лицо – такой энтузиазм вселил сомнения в здравом рассудке де Виллеруа. Но качнувшись, Жан-Люк потерял равновесие и в попытке удержаться взмахнул руками. Под тяжестью его веса у Франсуа подкосились колени, и в следующий миг оба они упали на ворох сырой соломы, которой был устлан каменный пол темницы.

– Вы так говорите, будто бы и не сомневаетесь в том, что мы когда-нибудь сумеем выбраться отсюда, – потирая ушибленную при падении ногу, проговорил д’Эстен.

– Конечно же! Ещё как сумеем! – тщательно стряхивая сухие соломинки с кафтана, кивнул в ответ Франсуа. – Либо сами, либо нас спасут. Я знаю это.

– Кстати, маркиз, а почему вы одеты не в форменный кафтан королевского пажа? – осенённый внезапной догадкой, спросил у него д’Эстен.

– А, пустяки! – отмахнулся от неудобного вопроса Виллеруа, подумав в первую очередь о том, что с таким же вопросом его встретит и господин Мальфлёр. А уж если о досадном инциденте с полётом с холма в дворцовых садах узнает его отец, герцог де Невиль, то расспросы и суровое наказание неизбежны.

– И всё-таки? – допытывался д’Эстен. – Понимаете, маркиз, мне кажется, что кафтан на вас и является причиной вашего несчастья.

– Как это? – удивился Франсуа, оглядывая кафтан, который одолжила ему добрая тётушка взамен испачканного пажеского кафтанчика. – Что же это выходит, что в Париже началась охота на слуг из Королевского дома?

– Почти что так, – глубоко выдохнул д’Эстен, решившись на полную откровенность в очень важном для него вопросе, – но это охота не на всех слуг Королевского дома, а на меня.

– А причём тут вы? – в голубых глазах де Виллеруа сквозило полное недоумение, но ни капли упрёка или страха.

– Ведь я когда-то состоял на службе в Королевском доме. И это за мной охотятся, – начал свой рассказ д’Эстен, – а вас схватили по ошибке, по-видимому, приняв за меня.

– Ого! – Франсуа с широкой улыбкой присмотрелся к нему. – А ведь и правда! Издали нас легко спутать: мы с вами почти одного роста, да и кафтаны на нас очень похожие.

– Мы с вами похожи. Вы согласны? Значит, всё так и есть, – с тяжёлым вздохом кивнул д’Эстен.

– А почему же за вами охотятся? – спросил Франсуа, закончив отряхиваться.

– Всё началось с того дела с дворцовыми часами, – тщательно подбирая каждое слово, начал свой рассказ Жан-Люк.

– Как? Это были вы? – внезапная радость де Виллеруа вновь озадачила его приятеля, но маркиз не обратил на это никакого внимания и с чувством пожал д’Эстену руку:

– А я ведь тоже узнал вас! Я видел вас однажды. И да, я помню всё, что тогда происходило в Лувре. И, – тут он осёкся, вспомнив о гибели человека, лицо которого лишь мельком видел в потайном коридоре у выхода в галерею Призраков, – был ещё один слуга Королевского дома, он также был замешан в том деле с часами. И кажется, с ним что-то нехорошее приключилось…

– Он погиб, – быстро договорил за него Жан-Люк. – Его убили. Это был мой старший брат.

– Ваш брат? Мне очень жаль, – искренне вздохнул Франсуа, – я тогда не понимал, насколько всё опасно. Но, поверьте, для меня то дело с часами было очень важным. И для вас тоже, так ведь?

– Да. Для нас с братом было очень важно довести то дело до конца. Мы смогли бы заработать денег и сбежать, чтобы навсегда скрыться из Парижа и начать новую жизнь. Но в итоге всё вышло совсем иначе.