Текст книги "Майкл Джордан. Его Воздушество"

Играя в тесных рамках системы Смита, Джордан не мог и близко подобраться к раскрытию полного спектра своих талантов, ему только предстояло узнать пределы своих возможностей.

Спустя 14 секунд после блока Отелл Уилсон забил трехочковый, и Виргиния подтянулась очень близко: –2 за 52 секунды до сирены. Но соперники заставили «Кавальерс» фолить, и Джордан на пару с Джимми Брэддоком реализовали свои штрафные, доведя счет до итоговых 101: 95 в пользу своей команды. В тот день Сэмпсон покинул «Юниверсити-Холл», не поговорив с репортерами.

Одержав победу, Каролина вышла на первое место в АСС. Затем «Тар Хиллз» обыграла «НК Стэйт» и «Дьюк Блю Девилз» с большой разницей в счете. С уходом Уорти в NBA Джордан начал опускаться ниже к зоне штрафного броска, где стал демонстрировать первые проблески своего умения играть спиной к сопернику, которое станет фирменным элементом его игры на профессиональном уровне. Он продуктивно бегал по площадке и часто извлекал личную выгоду из того, что оказывался у Смита открытым игроком во второй фазе прорыва. Даже когда Джордан был закрыт соперниками, он мог сделать бросок благодаря быстрому первому шагу и прыжку. Периодически его все же наказывали за этот маневр, фиксируя пробежку, но Смит нашел выход, отправив в NCAA видеокассету с замедленной съемкой его первого шага, чтобы доказать, что Джордан не нарушает правил. Кроме того, Каролина часто прибегала к неожиданным рывкам и «бэкдор кат»[26]26
  Базовая баскетбольная комбинация, которую вы видите на каждом шагу. Брошенный зачастую на слабой стороне игрок проникает под корзину вдоль лицевой, получает мяч от высоко расположившегося партнера и забивает непосредственно из-под кольца. Адаптационный перевод – «войти с заднего двора».


[Закрыть], помогавшим такому атлетичному игроку, как Джордан, набивать статистику.

«Джордан работал так усердно, как ни один другой игрок, особенно блестящий, талантливый игрок, – сказал тренер Дьюка Майк Кшишевски после январской игры между командами. – Он задавал тон игре. Каждый раз, когда я видел его в игре, он был очень силен психологически. Он говорил: «Я хочу мяч, дайте его мне. Я буду работать». Он был просто великолепен. Мы хотели закрыть его. Мы все расписали, сделали диаграммы и сказали: «Вот как мы будем действовать». Но он все равно сделал то, что хотел. Меня это восхищает. Даже промахиваясь с бросками, он очень усердно работал, чтобы получить возможность их сделать. Он не дал нам ни единого шанса вернуться в игру».

Серия Джордана продолжилась в игре с командой Технологического института Джорджии, в которой он реализовал 11 бросков из 16 на пути к своему рекордному результату в студенческой карьере – 39 очков за игру. В совокупности он предпринял семь попыток забить трехочковый. И шесть из них оказались удачными.

Его усилия впечатлили комментатора ESPN и бывшего тренера Дика Витале, когда Виргиния приехала с визитом в «Кармайкл Аудиториум». Победная серия привела «Тар Хиллз» на первое место, тогда как Виргиния шла в табели второй. Люди, имевшие отношение к спортивным СМИ Виргинии, были раздражены поведением Витале, которого они обвиняли в том, что он запустил персональную кампанию против Сэмпсона в ходе голосования за Лучшего игрока года в стране. Витале превозносил таланты Джордана, но Терри Холланд и пиар-отдел Виргинии сочли, что Витале не просто поддерживал Джордана, а ехидно атаковал Сэмпсона.

Витале употребил применительно к Сэмпсону слово «суперзвезда» с оттенком насмешки, утверждали они. Комментатор почувствовал, что его неправильно поняли. Он сказал, что Сэмпсон, в отличие от других великих центровых, играл в Виргинии с менее талантливыми партнерами. Но временами, отмечал Витале, Сэмпсону не хватало энтузиазма во время его заключительного сезона в колледже, тогда как Джордан буквально сочился им.

Тридцать лет спустя Холланд говорил, что уже «не было никаких споров относительно того, был ли Майкл адекватным кандидатом на громкий титул, было ли у Дика полное право голосовать за того, за кого он хотел, и «рекламировать» того, кто ему нравился. Но наши возражения касались его комментариев о том, почему Майкл должен быть Лучшим игроком года вместо Ральфа. Это был просто Дик во всей своей красе, со своей склонностью увлекаться. Причин же критиковать Ральфа с целью продвинуть своего кандидата было откровенно мало». Холланд добавил, что Сэмпсон, проучившись четыре года в колледже, уже дважды был Лучшим игроком года.

Спор будет разрешен на паркете «Кармайкла». Шум, который перед началом матча исходил от забитого до отказа сектора студентов-болельщиков, был таким оглушающим, что игроки Виргинии едва могли расслышать свои имена при объявлении составов. Тем не менее они сыграли блестящий матч и за 9 минут до конца второй половины имели 16-очковое преимущество.

Когда до конца оставалось 4 минуты 48 секунд, игрок Виргинии Джимми Миллер завершил розыгрыш точным трехочковым броском, и его команда повела 63: 53. «Кавальерс» больше не забила ни разу, начав спотыкаться на ровном месте: ее потери и перехваты Каролины следовали один за другим. За минуту и 20 секунд до конца, когда его команда еще вела 63: 60, Сэмпсон смазал штрафной бросок. Затем случился коронный номер. За 51 секунду до конца Джордан украл мяч у Рика Карлайла в середине площадки и сделал рывок к кольцу, вколотив в него мяч. Каролина повела 64: 63. Десятилетия спустя этот момент по-прежнему будет вызывать приятную ностальгию у тех, кто видел его своими глазами. Виргиния затем впустую потратила заключительные 50 секунд, пока Карлайл за 5 секунд до конца не выпрыгнул в попытке забить джампером издалека, но промахнулся.

Последний ключевой подбор остался за Джорданом – он перепрыгнул Сэмпсона, о чем весьма красноречиво вспоминал Билли Пэкер: «Конкретно в этот год лучшие эпизоды с его участием случались не в нападении. Они показали мне, во-первых и в-главных, что он обладает невероятным соревновательным духом, но кроме того умело обороняется. В 1983-м я узнал его больше, открыв для себя то, как здорово он умеет опекать соперников. Очевидно, что он был отличным снайпером, но действительно феноменально играл именно в защите».

Холланд соглашался. «Майкл был великолепным разносторонне развитым баскетболистом в колледже, но эффективнее всего он действовал в защите, – вспоминал он в 2012-м. – А подготовить такого игрока гораздо сложнее, чем выдающегося нападающего, поскольку к защитнику не применишь двойную опеку и не найдешь способов не дать ему мяч».

Каролинская публика еще долгое время после окончания матча стоя аплодировала своим. «В тот вечер мы вернулись в общежитие, – вспоминал Дэвид Манн, – и у меня совершенно пропал голос, я сорвал его криком. Я спустился вниз к автомату со снеками, и тут спускается Майкл. Мы там были вдвоем, я говорю с ним о том, какой великолепной получилась игра и как круто он сыграл. Он отвечал сухо: «Ага. Ну да. Хорошо». А потом начал говорить об учебе. Он был совершенно равнодушен к случившемуся, как будто ничего и не произошло. Ему даже поговорить об игре было неинтересно».

Три дня спустя в город приехала Вилланова играть реванш регионального финала 1982 г. Эдди Пинкни продолжал поддерживать связь с Сэмом Перкинсом, казалось, что земляки-ньюйоркцы горят желанием узнать любую инсайдерскую информацию о своих командах. Некоторую часть разговора они посвятили обсуждению возрастающей конкуренции между конференциями. Вилланова входила в конференцию Биг Ист, в которой играл Джорджтаун.

«Мы не хотели слишком-то брататься, потому что у них были все возможности унизить тебя, если ты позволишь им это сделать, – вспоминал о «Тар Хиллз» Пинкни. – Перкинс говорил, что Джордан – лучший игрок из всех, кого он когда-либо видел. А я, разумеется, говорил, что лучшим был Юинг. Для нас поездка туда и возможность сыграть против Джордана и команды, представляющей ACC, команды номер один в то время, уже было незабываемым опытом, ведь в те времена ACC правила бал. Они были ведущей конференцией, и все лучшие игроки были у них».

«В то время они были номер один, и к тому же у них был Джордан, – объяснял Пинкни. – Мы не верили, что сможем с ним справиться. Ты просто нутром чувствовал, что этот парень – выдающийся игрок. Ты говорил себе как игроку: «Я уже видел игру этого парня прежде. Когда же оно случится?» Потому что ты знал, что это произойдет. «Когда он возьмет игру в свои руки?»

В тот день этого не случилось. Джордан сыграл не слишком здорово, и Вилланова сумела нанести поражение лучшей команде страны на ее родной площадке. «Они должны были просто размазать нас, но мы дали им достойный отпор, – говорил Пинкни. – Мы прыгнули выше головы».

Поражение пустило «Тар Хиллз» под откос. Три дня спустя она отправилась в Мэриленд и проиграла с разницей в 12 очков, потом спустя еще три дня уступила «НК Стэйт» семь очков, предвосхитив свое поражение от «Вулфпэк» в грядущем полуфинале турнира ACC того года. Игроки Джима Вальвано поймали такой ритм, на котором дошли аж до самого финала национального чемпионата, в котором сотворили невозможное, победив Хьюстон.

«Хиллз» тем временем пробилась в региональный финал NCAA в Сиракьюс, где ее съела Джорджия, 82: 77. Джордану выпало несколько возможностей блеснуть красивыми данками во время прорывов, но добыть для команды победу он не смог. После матча он сказал Рою Уильямсу, что выгорел и собирается взять паузу, отдохнуть от баскетбола. Ассистент тренера понял, каким тяжелым оказалось соревновательное бремя, легшее на плечи Джордана с уходом Уорти. Система игры Смита помогала облегчить его положение, но, чтобы каролинская баскетбольная машина продолжала свое движение вперед, Джордан должен был показывать свою лучшую игру в каждом матче. Уильямс сказал Джордану, что взять перерыв – хорошая идея, а потому был ощутимо удивлен, когда на следующий день увидел Майкла в спортзале, работающим над своей игрой. На вопрос о причинах перемены планов Джордан просто ответил, что должен стать лучше.

Под конец сезона амбиции «Тар Хиллз» получили серьезный удар, но репутация Джордана лишь окрепла, поднявшись на несколько ступеней вверх. Теперь в нем видели «лучшего защитника страны с большим отрывом», как писал Sports Illustrated. И это спустя какой-то год после того, как он, будучи первокурсником, поразил тренерский штаб своим почти полным безразличием к игре в защите. «Кажется, что Джордан всегда знает, где мяч и куда он направляется, – говорил форвард Мэриленда Марк Фотергилл. – Он бегает вокруг как безумец, покрывает всю площадку и всячески сбивает всех с толку».

Благодаря началу эксперимента ACC с трехочковыми бросками Джордан сумел поднять свой средний показатель на уровень в 20,0 набранных очков (этого хватило, чтобы стать лидером в ACC) и 5,5 подбора за игру. И все равно он не был доволен. С игры он забивал в 53,5 % случаев, но забивать дальними бросками из-за дуги, имевшими критически важное значение для Каролины, которой приходилось противостоять такому количеству плотно играющих в зонах команд, получалось у него не так часто, как в первый сезон, когда он только пришел в команду. «Думаю, что трехочковые изменили мое мышление, – решил он. – Я давил, слишком часто пытаясь забивать издали». На самом деле он имел впечатляющий результат в 44,7 % реализованных трехочковых бросков, этого показателя было достаточно, чтобы занять четвертое место среди защитников Каролины. «Плюс дуга моих бросков становилась все выше и выше, – говорил он. – Думаю, что победный бросок в 1982-м ударил мне в голову или типа того. Я пересмотрел его в записи, наверное, раз 30. Тот бросок был подобен радуге. Вау».

Будучи первокурсником, он ни разу не получал награду Лучшему защитнику, которую тренеры Каролины присуждали игрокам после каждой игры, но на втором курсе она покорилась ему 13 раз. Он проскальзывал в бреши между соперниками, через которые шли передачи, и делал «отклонения»[27]27
  Касание игрока защиты мяча при передаче или ведении, повлекшее за собой уход мяча за пределы площадки или к другому игроку.


[Закрыть], использовал свои длинные руки, чтобы выбивать мяч из рук соперников, подкрадываясь к ним со спины, и в результате набрал 78 перехватов по итогам сезона, остановившись в шаге от рекорда Каролины, принадлежащего Дадли Брэдли. Столь активная игра в защите привела к тому, что он набрал суммарно 110 персональных фолов и удалялся из-за нарушений в четырех играх, каждую из которых «Тар Хиллз» проиграла.

Помимо статистики в его активе было и несколько выдающихся перформансов.

К примеру, в одном из матчей он перепрыгнул через голову защитника «НК Стэйт» Сидни Лоу. А один из его слэм-данков в игре против Технологического института Джорджии Sports Illustrated назвал «деморализующим». Он оторвался от пола с линии штрафного броска, провисел в воздухе обескураживающе долго, а затем в последний момент изменил направление своего данка, отклонившись в сторону. «Я подумал, что вижу Супермена во плоти», – воскликнул после матча игрок Джорджии Тим Харви.

Легенда Джордана вновь отправилась «по грибы», за наградами. Его включили в первую сборную лучших игроков ACC и во Всеамериканскую команду AP (Associated Press), пусть ему и не удалось отобрать награду Лучшему игроку года у Сэмпсона. Джордан все же стал вторым на вручении наград Игроку года в стране по версии AP, а издание Sporting News назвало его лучшим баскетболистом года среди студентов. «Он парит по воздуху, – отмечал спортивный еженедельник. – Он подбирает, забивает (более 1100 очков за два года, рекорд университета), опекает двоих игроков сразу, как пылесос собирает все ничейные мячи, блокирует и перехватывает. Но самое важное, он решает матчи в концовках, выигрывая их для своей команды».

Несмотря на все это, Джордан погрузился в глубокую панику в связи с неожиданно скорым окончанием сезона. «Оно оставило горький привкус во рту, – сказал он позже в тот год. – Может, меня испортило то, что я выиграл чемпионат NCAA уже первокурсником». Вдобавок он был разочарован некоторыми партнерами по команде, которым, как ему казалось, не хватает необходимой спортивной злости и заряженности на победу. Подобные сомнения в собственных партнерах постоянно станут актуальной темой в его жизни, и он часто это признавал. «Было трудно иметь дела с парнями, лишенными стремления соревноваться и побеждать, – объяснял он много позже. – Я всегда подвергал испытаниям этот аспект характера своих партнеров как на площадке, так и за ее пределами. Начинаешь дразнить их, чтобы понять, смогут ли они дать сдачи. Если они не ведутся, ты понимаешь, что можешь доверять им в моменты, когда давление в игре велико». Он утверждал, что научился лучше справляться с этими проблемами, когда стал профессионалом, однако многие из его партнеров по «Буллз» не соглашались с этим.

Дэвид Манн вспоминал, что из-за разочаровывающей концовки сезона в холле Грэнвилл Тауэрс стало непривычно тихо. «Никто не обсуждал провал». Наконец Манн набрался храбрости и спросил у Джордана, что он думает о выигрыше «НК Стэйт» национального титула. «Он сказал: «Знаешь, чувства смешанные. Мне симпатичен «Стэйт», но чемпионами должны были стать мы».

Позднее будет объявлено, что Джордан в поисках успокоения своих необузданных эмоций, вызванных поражением от Джорджии, начал играть в гольф; кто-то скажет, что игре его учили Базз Питерсон и Дэвис Лав III, который тогда входил во Всеамериканскую сборную по гольфу от УНК. В этой истории есть крупицы правды, но происходило все более плавно и поступательно.

Питерсон играл в старшей школе в гольф и был знаком с Лавом, отец которого давал уроки гольфа Дину Смиту. Питерсон, Лав и Рой Уильямс много дней проводили на полях для гольфа, а Джордан не любил оставаться в одиночестве и чувствовать себя лишним. Лав вспоминал, что он начал увязываться за ними. «В итоге он начал ездить на гольф-карте, а со временем захотел и поиграть, так что мы с Баззом собрали кучу клюшек и старых мячей и начали его учить… В каком-то смысле мы создали настоящего монстра», – вспоминал Лав. Брэд Догерти, Мэтт Доэрти и несколько других игроков тоже время от времени присоединялись к их компании. Как всегда жаждущий соревноваться Джордан вместе со своими партнерами по команде приходил на тренировочное поле для гольфа работать над свингами.

«Многие игроки приходили поиграть, – вспоминал Лав. – Как-то раз тренер Смит сказал: «Все игроки ушли на тренировочное поле. Не мог бы ты пригнать их обратно в спортзал?»

«Было весело познакомиться с ним и понаблюдать за тем, как он рос, – говорил Лав много лет спустя. – Лучшее в гольфе для него – возможность заниматься чем-то вдали от толпы, от статуса мировой знаменитости. Думаю, что именно по этой причине он ему так нравится. Играть в гольф сложно, он бросает тебе вызов, но гольф служил Майклу убежищем, в которое он мог уйти от баскетбола».

Были у него и другие отдушины помимо гольфа. Арт Чански вспоминал: «В Грэнвилл Тауэрс у них была софтбольная команда со всеми баскетболистами в составе, она играла в «чемпионате кампуса», и Майкл был большой звездой там. По-моему, он был шорт-стопом. Его участие собирало большие толпы зрителей, приходивших посмотреть за игрой на поле, находившееся на территории кампуса. Но тогда парни вели себя не так, как сейчас, когда они могут жить в апартаментах. Тогда все вместе жили в Грэнвилл Тауэрс и вместе тусовались. В этом было что-то особенное. Другие были времена. Он был на пути к славе, должен был стать звездой, однако никто и предположить не мог, звездой каких масштабов».

Pan Am

Быть может, Джордан и нуждался в отдыхе от баскетбола, но Панамериканские игры, проходившие в Каракасе, Венесуэла, вскоре вынудили его вернуться в строй. Он был более чем мотивирован попасть в сборную Соединенных Штатов Америки после разочарования в NCAA. Игры могли стать для него важным международным опытом, но главным образом они давали возможность просто поиграть в баскетбол.

«Я дождаться не мог следующей игры», – вспоминал он.

Пройти просмотр для попадания в состав на Игры съехались десятки игроков двух американских сборных среди любителей. Тренировал команду Джек Хартман из Канзас Стэйт, работавший под неусыпным взором тренера Индианы Бобби Найта, которому затем доверят возглавить сборную США на Олимпийских играх – 1984 в Лос-Анджелесе.

Эд Пинкни вспоминает, что Джордан играл с таким ожесточением и позволял себе так много трэш-тока, что удивил и Пинкни, который никогда не слышал ничего подобного даже в Нью-Йорке. Позже он вспоминал: «В эту команду пыталась попасть, наверное, целая сотня ребят. И тренеры нас разделили. Я никогда не забуду, как он играл на этих просмотрах. Нас распределили в группы по четыре человека. Я был в команде Майкла. Бобби Найт стоял на подмостках в центре площадки и наблюдал за всеми паркетами сразу. Кажется, с ним там были и другие тренеры. С Майклом в составе команды мы не проиграли ни одной игры. Это было забавно. В каждой игре все играли до семи. У тренеров был секундомер, и нужно было играть до семи очков либо до того момента, пока не выйдет время».

Процесс отбора кандидатов выстроили таким образом с целью максимального увеличения конкуренции, но Джордан на самом деле минимизировал ее. Пинкни говорил, смеясь: «Мы выходили на одну площадку и обыгрывали соперника 7: 0. Потом шли на следующую и побеждали там 7: 3, а он забивал пять бросков подряд. Ну, может, еще кому-нибудь удавалось разок-другой попасть в корзину. Это было просто смешно. Вот тогда я и сказал себе: «Он не поддается контролю, как же он хорош!»

Пинкни и Джордан попали в команду вместе с Крисом Маллином, Леоном Вудом, Майклом Кейджем, Сэмом Перкинсом, Марком Прайсом, Уэйменом Тисдейлом, Энтони Тичи и еще несколькими игроками. Хартман повез их в Канзас провести два подготовительных матча против команды, составленной из игроков NBA, в числе которых были Ларри Дрю и Эдди Джонсон из «Канзас-Сити Кингс».

«Некоторые ребята говорили об NBA, – вспоминал Пинкни. – Мы все знали, что Майкл там окажется. Не было никаких вопросов относительно того, будет он там играть или нет. Он знал, что будет. Но нам всем было в каком-то смысле интересно посмотреть, как он справится с профессионалами. Он доминировал в тех двух матчах. Совершал перехваты. Тогда я впервые увидел, как он делает крэдл-данк. У него вообще не было никаких проблем в играх с этими парнями, вообще. Он превосходил всех на голову».

На территории отеля было небольшое поле для гольфа, рассчитанное на пар-3, и оно незамедлительно привлекло к себе внимание Джордана. «Единственное, чем он хотел заниматься в свободное от баскетбола время – играть в гольф, – вспоминал Пинкни. – Мы тренировались, а потом этот парень приходил на поле и проводил там время. Больше он ничем не занимался. Он играл на поле, а потом мы шли на тренировку. То же случалось, когда мы уходили куда-нибудь погулять. Он просто обожал играть. Я знал, что он мало спит. Он все время тусовался с Леоном Вудом. Эти двое всюду ходили вместе».

По пути в Венесуэлу сборная остановилась в Пуэрто-Рико, чтобы сыграть там выставочный матч. Тичи вспоминал, что, несмотря на то что пуэрто-риканские игроки наверняка не понимали Джордана, его это не останавливало и он не отказывался от трэш-тока. «Он всегда считал, что этим ребятам нужно напоминать – игру вообще-то изобрели мы. Каждый раз, когда мы ехали за границу, он был предельно мотивирован. И не стыдился этого».

Оттуда сборная США отправилась в Венесуэлу на августовские игры и по приезде обнаружила, что общежитие, в которое ей предстояло заселиться, представляло собой нечто чуть комфортнее бетонной камеры. Менеджером команды на Играх был Лон Крюгер, который впоследствии сделает карьеру тренера в студенческом баскетболе и NBA. «Деревня для спортсменов была не достроена, – вспоминал Крюгер. – Окна не вставили. Двери не повесили. Мы все смотрели друг на друга в недоумении: «Что тут вообще происходит?»

Джордан окинул взглядом голые бетонные стены, затем бросил на пол свою дорожную сумку и сказал: «Приступим к работе». Хартман был поражен его деловым подходом, он не ныл и не жаловался на условия проживания.

«Майкл Джордан выступил вперед и сказал: «Это деревня для спортсменов. Нас все устраивает», – вспоминал Крюгер. – А когда это сказал Майкл, все остальные с ним согласились».

Вуд, который впоследствии станет рефери в NBA, вспоминал, что Джордан относился ко всему этому в стиле «мы все равно ничего не можем с этим поделать». «Мы здесь, чтобы взять медаль, – сказал Джордан своим партнерам. – Давайте займемся делом».

Американцев ждали восемь игр в течение 12 дней, все против иностранных команд. В первой игре американцы быстро отстали в счете от сборной Мексики, 20: 4, а Джордан усугубил тендинит в правом колене. Стиснув зубы, он сумел превозмочь дискомфорт и помог команде добыть победу. Во второй игре, против Бразилии, он играл через боль и набрал 27 очков, заодно сделав данк, который помог сборной США добыть волевую победу. После матча он сидел на скамейке с ледяным компрессом на ноге. «У меня тендинит после старой травмы, – сказал он репортеру. – Проблемой это не будет. Кроме того, я ни на что не променяю возможность сыграть здесь».

Несмотря на травму, Джордан шел в атаку на каждого следующего соперника. Пинкни вспоминал: «Он перехватывал мячи в защите, бросал из-под опеки в нападении. Если что-то шло не так, он приходил в бешенство. Он играл яростно. Он был своего рода лидером команды, так что, когда ты выходил на площадку, то должен был показывать класс. Парни, которым мы противостояли, были иностранцами-профессионалами и играли за рубежом, в Европе и Южной Америке. Чтобы вы поняли, мы играли против парней старше нас возрастом. Но он выходил на паркет, и ему было плевать. Все было в стиле «играй или дай кому-нибудь другому выйти на площадку».

По время турнира у Джордана временами были трудности с дальними бросками. Выход из трудной ситуации нашел разыгрывающий защитник Марк Прайс. Билли Пэкер отмечал, что «наши парни играли неважно. Мы оставляли много свободных зон. Мало бегали, другие команды нашими зелеными пацанами было не напугать. Марк Прайс, пожалуй, вытащил больше игр, чем кто-либо другой. Майкл был хорош, но не блистал».

Джек Хартман, впрочем, был весьма впечатлен. «Этот парень попадает в цель так легко, как никто прежде, – сказал тренер впоследствии. – Иногда, тренируя его, я ощущал, что меня где-то обманывают. Майкл создавал так много невероятных розыгрышей и эпизодов, что я хотел все их пересмотреть в замедленном повторе. Но не мог, потому что смотрел на его игру вживую».

Джордан стал лучшим снайпером команды, его средний показатель за восемь матчей составил 17,3 очка за игру. Пускай он и упустил свой второй титул NCAA, зато теперь у него была золотая медаль международных соревнований.

Как только он вернулся домой, Делорис Джордан хватило одного взгляда на изможденного сына, чтобы сказать: «Хватит, забудь о том, чтобы идти играть. Никаких дворовых матчей, ты остаешься дома».

Чтобы удостовериться, что он не сбежит, она отняла у него ключи от машины и наказала заниматься тем, на что у него, казалось, никогда не было ни времени, ни желания. Она потребовала, чтобы он хотя бы немного поспал.