Текст книги "Встретимся в морге (Испытание злом)"

Глава 3

Эйбеля Джонсона я знал постольку-поскольку. В феврале он пришел к нам в контору, чтобы обсудить дело Майнера; тогда Алекс и представил нас друг другу. Это был достаточно экспансивный, средних лет мужчина, который, как рассказывали, сделал состояние на недвижимом имуществе в Сан-Диего во время войны. Через пару лет после окончания военных действий он вернулся в Пасифик-Пойнт и купил небольшое поместье в нескольких милях от города. Там он и осел вместе с женой и грудным ребенком.

Судейские сплетники говорили, что он серьезно болен и женился на своей сиделке. С миссис Джонсон я никогда раньше не встречался. Сам Джонсон считался одним из виднейших граждан Пасифик-Пойнта. Львиную часть доходов он отчислял на нужды города и являлся председателем клуба Почетных пенсионеров. Если его сына действительно похитили, то общественность взбунтуется.

Миссис Майнер вела себя так, будто ждала этого с минуты на минуту. Спустившись по лестнице, она в ужасе отпрянула от спешащей по улице толпы. Энн пришлось уговорить ее пройти через тротуар к моей машине. Она шла спотыкаясь, опустив голову, точно тащила непосильную ношу. Очутившись в салоне, Эми забилась в угол на заднем сиденье и прикрыла глаза рукой, словно свет резал ей глаза. Выезжая из города, я услышал, как она плачет.

Пасифик-Пойнт расположен на береговом склоне у самого океана. Дорога идет вверх по уступам холмов, террасами взбегающими к вершине, и, забираясь все выше, я видел извивающуюся косу, давшую название городу, которая полукружьем охватила голубую лагуну. Залив и море пестрели парусами.

Дорога достигла гребня холма и сделала крутой поворот. Далеко впереди и немного слева, словно тень дредноута, на северо-западном горизонте проплыла Каталина. Вниз и направо темно-зеленое море апельсиновых рощ потихоньку плескалось между подножьями холмов. Стоял прекрасный майский день, но даже красочные картины сельской жизни не подняли мое настроение, а лишь подчеркнули скорбь, царящую в душе.

От главного шоссе направо вела гудронная дорога. На деревянной рогатине повисла черно-белая вывеска, гласившая: «Пасифик-Пойнт. Численность населения – 34 197 чел. Высота над уровнем моря – 21». Возле щита находилась автобусная остановка.

Женщина на заднем сиденье полузадушенно проговорила:

– Здесь надо свернуть.

Я свернул. Энн, сидевшая рядом, многозначительно тронула меня за руку:

– Тело нашли именно здесь, возле перекрестка.

Даже днем это место казалось заброшенным. Я знал, что в пределах слышимости находятся еще дома, но это были дома богачей. А богатые всегда стараются укрыться от посторонних глаз. По обеим сторонам дороги росли непроходимые лавровые заросли, а над ними живой аркой нависали огромные эвкалипты. Листья хрустели под колесами автомобиля. В зеркальце заднего обзора я увидел лицо миссис Майнер. В нем отражалось воспоминание о пережитом ужасе. Похоже было, что она до сих пор видит на дороге мертвое тело.

Через пару миль Эми Майнер сказала:

– Вам придется сбросить скорость, мистер Кросс. Сейчас будет очень крутой поворот.

Я последовал ее совету и, проехав мимо каменных столбов, свернул на гариевую дорожку. За посадками монтеррейских кипарисов виднелась иссеченная ветрами каменная сторожка. Маленький, геометрически правильный садик был полон цветов.

Энн повернулась к миссис Майнер:

– Может быть, вы хотите выйти? Вы живете здесь?

– Боюсь, с сегодняшнего дня уже нет. Нас, видимо, вышвырнут на улицу.

– Лучше вам пойти с нами, – сказал я. – В отличие от меня, вы знаете миссис Джонсон.

– Хорошо.

– Джонсоны нанимали вас на работу? – спросила ее Энн.

– Время от времени. Миссис Джонсон не любила… миссис Джонсон не любит постоянных слуг – слишком уж она независимая. Я помогала убирать в доме. И когда она устраивала вечеринки.

Главное здание отстояло от сторожки на несколько сот футов. Оно находилось на самом краю глубокой лощины. Это была постройка из красного дерева и камня, с плоской крышей, с трех сторон окружавшая патио. Я развернулся на заднем дворике. В открытом гараже стояли две машины и еще два места пустовало. Одной из машин был черный могучий «линкольн-седан», который в феврале раздавил человека.

Задняя дверь распахнулась, и на маленькое крылечко вышла рыжая женщина в зеленом платье. Под мышкой у нее был небольшой дробовик. Стоило начать вылезать из машины, как дуло незамедлительно уставилось мне в живот. Я счел благоразумным втиснуться обратно и позволил дверце захлопнуться.

Ее голос прозвенел в тишине:

– Кто вы такой и что вам нужно?

Эхо, отразившись от уступов холмов, довольно идиотично повторило вопрос.

– Я офицер, осуществляющий надзор за условно осужденными.

– Что вам нужно? – снова спросила она, не опуская, впрочем, ружья.

– Помочь вам, насколько это в моих силах.

– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

Женщина на заднем сиденье наклонилась к окну:

– Миссис Джонсон! Это я! Мистер Кросс привез меня сюда!

Рыжая женщина не проявила ни малейшего энтузиазма.

– То-то я думаю, куда это вы подевались. – Но ружье все-таки опустила.

Миссис Майнер застенчиво потыкала меня ладонью между лопаток:

– Ничего, если я выйду?

– Выйдем вместе.

Я чувствовал себя слегка не в своей тарелке. По виду миссис Джонсон нельзя было сказать, что она в страшном горе. По крайней мере ружье рыжая женщина держала со знанием дела.

Но, посмотрев внимательнее, я заметил в лице и фигуре сказавшееся напряжение. Подходили мы к ней с опаской. Мне показалось, что кожа ее белее бумаги. Матовые глаза остекленели и сияли, словно два зеленых камня. По телу внезапно прошла волна дрожи.

Я постарался разглядеть, стоит ли ружье на предохранителе. Оказалось, что стоит.

– Зачем это вы вооружились, миссис Джонсон?

– Я не знала, кто приехал. Подумала: может быть, они.

– Похитители?

– Да. Подумала: прикончу их. – Затем, уже тише, добавила: – У меня всего лишь один ребенок.

Да-а, с яростно полыхающими волосами, широким открытым лбом, выпяченной нижней губой, она действительно походила на убийцу, на молодую львицу, у которой украли львенка. Она стояла, широко расставив ноги, держа дробовик наперевес на уровне пояса, словно дубину. Мозг, видимо, еще не подсказал телу (или забыл это сделать), что мы ее друзья.

– Да, это действительно так, – сказала Энн.

– Я же вам говорила, – прошептала миссис Майнер.

Рыжая женщина повернулась к ней.

– Вы не должны были вызывать полицию! Неужели трудно сообразить, что Джейми угрожает опасность?!

– Я не из полиции, – сказал я. – Миссис Майнер пыталась проследить передвижение своего мужа. А он приходил сегодня утром в нашу контору.

– И Джейми был с ним?

– Да. Кстати сказать, он познакомил меня с Джейми. Я, конечно, не ясновидящий, но Фред не походил на человека, замыслившего похищение.

Миссис Майнер одарила меня благодарным взглядом.

– Я не из тех, кто делает скоропалительные выводы, – произнесла миссис Джонсон. – Этим занимается мой муж: он, видите ли, несколько возбудим. Что до меня, то я не верю, что Фред Майнер способен подложить такую свинью. Не поверю, по крайней мере, до тех пор, пока собственными глазами не увижу доказательств.

– Скажите, вы давали ему указания катать Джейми на машине?

– Нет.

– Утром он сказал мне, что вы отдали ему такой приказ.

– Нет, когда они уехали, я еще лежала в постели. Прошлой ночью я приняла таблетку. Обычно я встаю довольно рано. Джейми даже не позавтракал. – Эта деталь подломила ее защиту. Глаза мгновенно наполнились слезами.

– Я дала ему бананчик и апельсин. Это было около восьми утра. Фред повез его на «ягуаре». Сказал, что поедет в город обсудить кое-что с мистером Лайнбарджем. Я действительно думала, что вы разрешили ему… – сказала миссис Майнер.

– Нет. Ни я, ни мой муж. – В голосе миссис Джонсон послышались истеричные нотки.

Энн живо спросила:

– Можно нам войти, миссис Джонсон? Я бы хотела сварить вам немного кофе.

– Вы очень добры. Пожалуйста, входите.

После приступа агрессивности женщина обмякла и привалилась к дверному косяку. Я подхватил дробовик еще до того, как он выпал из ее руки, и поставил ружье за дверь.

– Я сделаю кофе, – сказала Эми Майнер, обращаясь к Энн. – Я знаю, где что лежит. Может быть, она что-нибудь перекусит…

При виде чужого горя миссис Майнер вдруг обрела обычное хладнокровие и присутствие духа. Она даже выдавила из себя некое жалкое подобие улыбки, когда я проходил мимо. Энн прошла за ней в кухню.

Глава 4

Миссис Джонсон провела меня через дом в гостиную. Комната была очень большая, примерно двадцать футов в высоту и сорок в длину. Одну ее стену занимало огромное, нависавшее над ущельем гексагональное окно, открывавшее вид на долину.

Она подошла к нему и встала ко мне спиной. На фоне безбрежного пространства ее фигурка казалась маленькой и жалкой. У нас очень большая страна и четырехлетнего мальчика отыскать в ней трудно.

Она произнесла, обращаясь то ли к себе, то ли к серым далеким горам:

– Это кара. Уж слишком все было легко и просто с той поры, как я вышла за Эйбеля. А в этой жизни даже за небольшое счастье приходится платить. Я об этом позабыла. И вот…

Я, неслышно ступая по ковру, подошел к ней.

– Я не виню вас за фатализм, миссис Джонсон. Но, думаю, что вы неправы.

– То, что я сказала – правда. Я вышла замуж не за человека, а за деньги, думала, что мне страшно повезло. Да так и оказалось. Но судьба выбирает счастливых и обрушивает на них несчастья, подобные этому. Она не трогает вас, когда вы бедны. А я бы вновь хотела стать бедной. Я бы отдала все, что имею. – Она смерила взглядом огромную комнату, покрытые панелями стены, дорогостоящую мебель. – Деньги – проклятье. А каково ваше мнение?

– Не всегда. И у бедняков тоже бывают тяжелые времена. По работе я чаще всего сталкиваюсь с бедняками, попавшими в беду.

Ее взгляд уперся в мое лицо. Зеленые глаза прояснились, словно она увидела меня впервые.

– Кто, вы сказали, по профессии?

– Ховард Кросс. Окружной офицер по надзору за условно осужденными.

– По-моему, Эйбель как-то упоминал ваше имя. Вы связаны с полицией?

– Я работаю вместе с ними, но под другим кодом. Я как бы посредник между законом и тем, кто его нарушил.

– Не уверена, что правильно вас поняла.

– Попробую объяснить. Преступник находится с обществом в состоянии войны. Общество отвечает ему взаимностью с помощью полицейских и тюрем. Я стараюсь вести себя как независимый третейский судья. Единственный путь к окончанию войны – попробовать как-то примирить враждующие стороны.

– Не надо вести себя так, словно я слабоумная селянка, – вспыхнула она. – Значит, вот как вы относитесь к этому делу? Нейтрально?

– Вовсе нет. За похищение ребенка никакой суд не даст условного заключения. За это полагается смертная казнь, и думаю, что справедливо. С другой стороны я, как и вы, считаю, что скоропалительные решения чересчур опасны. Моя контора помогла Фреду Майнеру избежать тюрьмы, и в данном случае я пристрастен. Но не думаю, что он способен на киднеппинг. Для того чтобы разработать и привести в исполнение план похищения ребенка, требуются коварство и жестокость.

– Как раз это и сводит меня с ума. Я не могу себе представить, что произошло на самом деле. Почему он увез с собой Джейми, вот так, не сказав мне ни слова.

– Я не знаю его мотивов, хотя и уверен, что были либо они, либо нечто, что он принимал за мотивы. Фред не очень-то яркая личность, знаете ли…

– Он не гений, конечно. Но он добрый и ответственный человек. В конце концов, я всегда в это верила, несмотря на его… э-э… случай… – Она завершила фразу неопределенной, вопрошающей интонацией. – А каково ваше мнение, мистер Кросс?

– У меня его пока нет. – Предположения на данное время, как то: еще один «случай», нечистая игра и прочее только бы еще больше разволновали ее. – Но что бы ни произошло, мы теряем время. Я думаю, что следует вызвать полицию.

– Сейчас я вам покажу, почему мы этого не делаем.

Двигаясь быстро и словно вслепую, она пересекла комнату, подошла к стоящему в углу бюро и принесла мне сложенный вчетверо лист писчей бумаги.

– Письмо о выкупе?

Она кивнула. Я развернул написанное карандашом заглавными буквами письмо:

«МИСТЕР ДЖОНСОН. ВАШ МАЛЬЧИК В НАШИХ РУКАХ. ЕСЛИ ВЫ ВЫПОЛНИТЕ НАШИ ИНСТРУКЦИИ, ЕМУ НЕ ПРИЧИНЯТ ВРЕДА. ВО-ПЕРВЫХ: НИКАКИХ КОНТАКТОВ С ПОЛИЦИЕЙ, ПОВТОРЯЮ: НИКАКОЙ ПОЛИЦИИ, ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ВНОВЬ УВИДЕТЬ ЕГО ЖИВЫМ. ВО-ВТОРЫХ – ДЕНЬГИ. ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ КУПЮРАМИ ПО ПЯТЬДЕСЯТ И МЕНЬШЕ. КУПИТЕ ЧЕРНЫЙ ЧЕМОДАНЧИК. ПОЛОЖИТЕ ДЕНЬГИ В НЕГО. ЧЕМОДАНЧИК ПОСТАВИТЕ ВОЗЛЕ ГАЗЕТНОГО КИОСКА НА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ СТАНЦИИ „ПАСИФИК-ПОЙНТ“ ЗА ВНЕШНИМ ТЕНДОМ ДЛЯ ГАЗЕТ; МЕЖДУ СТЕНДОМ И СТЕНОЙ. ЭТО ВЫ ДОЛЖНЫ СДЕЛАТЬ ЛИЧНО СУББОТНИМ УТРОМ НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ, БЕЗ ДВУХ МИНУТ ОДИННАДЦАТЬ. ПОЕЗД НА САН-ДИЕГО УХОДИТ 11.01, ВЫ УЕДЕТЕ НА НЕМ. ЛЮБАЯ ПОПЫТКА ПРОСЛЕДИТЬ ЗА ПЕРЕДВИЖЕНИЕМ ЧЕМОДАНЧИКА МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ДЛЯ МАЛЬЧИКА РОКОВОЙ. ОТНЕСИТЕСЬ ПРАВИЛЬНО К НАМ, МЫ БУДЕМ ОТНОСИТЬСЯ ПРАВИЛЬНО К НЕМУ, И УЖЕ СЕГОДНЯ ОН ВЕРНЕТСЯ ДОМОЙ».

– Майнер не подписался, – сказал я.

– Я знаю. – Она бросилась в низкое квадратное мягкое кресло. – Вопрос в том, кто это написал. Мне кажется, что его составляли черти.

– Скорее, профессиональный преступник или банда. Составлено и написано оно очень аккуратно, по трафарету, чтобы свести к минимуму почерковые характеристики. Значит, делал это человек опытный.

– Вы имеете в виду, что письмо написано заранее?

– Не сомневаюсь. Киднеппинг мало используется с тех пор, как вступил в силу федеральный закон[1]1
  По этому закону за киднеппинг грозит смертная казнь.


[Закрыть]. Удачных похищений практически не бывает. Я хочу сказать, что мы имеем дело с закоренелыми преступниками. И настаиваю на вызове полиции.

– Я не могу. Я обещала Эйбелю.

– Тогда поручите это дело мне. Организацией и оборудованием для того, чтобы найти вашего сына, располагает только ФБР. Больше никто. У Джейми будет шанс вернуться домой невредимым. А так я сильно сомневаюсь… Как вы думаете, почему преступники так настаивают на том, чтобы не впутывать в это дело закон?

Она быстро завертела головой. Какое-то мгновение ее лицо походило на белую кляксу в вихре огненных волос.

– Не знаю. Я ни на что не способна решиться. Вы не должны настаивать. Если Эйбель придет домой и застанет здесь полицейских, это его убьет.

– Он так раним?

– Он очень болен. Врач особенно предупреждал его насчет эмоциональных шоков. Видите ли, у Эйбеля в тысяча девятьсот сорок шестом был коронарный тромбоз. Я не хотела, чтобы он ехал этим утром в город. Но он был обязан сделать это сам.

Я взглянул на часы: полпервого.

– Сейчас мистер Джонсон должен быть в Сан-Диего, если он, конечно, сел в тот поезд.

– Ларри должен ехать за поездом на своей машине. Миль через десять есть остановка на Сапфировом пляже.

– Ларри?

– Ларри Сайфель, адвокат мужа. Мы сразу же связались с ним.

– Это он защищал Майнера в суде, не так ли?

– Да. – Она неловко повернулась в кресле. – Интересно, что могло их так задержать? Эйбель сказал, что они вернутся к полудню.

Я приподнял письмо за уголок.

– Миссис Майнер сказала, что письмо пришло с утренней почтой. В какое время?

– Примерно в половине десятого. Мы только-только начали завтракать. Я позвала Джейми, но он не откликнулся. Джейми всегда встает рано. Боюсь, что у меня выработалась дурная привычка оттого, что я позволяла Фреду присматривать за ним по утрам. – Чувство вины тронуло уголки ее губ, и они искривились в гримасе. – Мне казалось, что они так хорошо ладят друг с другом.

Я вернул разговор в нужное русло:

– Немного же времени предоставили вашему мужу. От половины десятого до одиннадцати всего полтора часа. А кстати, где конверт?

– Тот, в котором было письмо? Сейчас…

Она встала и принесла со стола обычный белый конверт. На нем карандашом заглавными буквами было написано: «Мистеру Эйбелю Джонсону, Вэлли-Виста-Ранч, Риджкрест-роуд, Пасифик-Пойнт». Проштемпелеван он был в Пасифик-Пойнте без десяти минут семь, девятого мая, то есть предыдущим днем.

Внезапно меня поразило значение надписи на штемпеле. Значит, письмо о выкупе было составлено и отослано за четырнадцать часов до преступления. Кто-то абсолютно точно рассчитал время.

– Прошу простить.

Оставив письмо и конверт на столе, я прошел в кухню. Миссис Майнер заканчивала раскладывать на тарелке бутерброды, а Энн помешивала салат в деревянной плошке.

– Миссис Майнер, где прошлой ночью был ваш муж?

– Не знаю. Ездил куда-то. Кажется, возил Джонсонов в город.

– В котором часу он отсюда уехал?

– Точно не помню. Где-то после семи. Я накормила его ужином перед уходом.

За спиной раздался голос миссис Джонсон:

– Было семь пятнадцать. Нас пригласили на ужин, и я попросила подать машину к этому времени. А до этого он весь день чистил бассейн в патио. И Джейми ему помогал. Так что Фред не мог послать письмо. Я уже думала об этом.

– Кто же оставался с Джейми прошлым вечером?

– Я, – сказала миссис Майнер. – Бедное дитятко.

– А кто пригласил вас на ужин, миссис Джонсон?

– Ларри Сайфель и его мать. А в чем дело?

Энн выронила вилку, и она упала на эмалированную поверхность стола.

Мы все посмотрели на нее. Она покраснела. Я не понял почему. А затем по гравийному покрытию прогремели колеса.

Глава 5

В тишине прогрохотали шаги. Миссис Джонсон легко проскользнула мимо меня и побежала открывать заднюю дверь. Тонкий мужской голос, задыхаясь, воскликнул:

– Он вернулся, Хелен? Он уже здесь?

– Еще нет. – Ее голос приобрел холодный профессиональный оттенок. – Ты ведь знаешь, что тебе нельзя бегать, дорогой. А теперь входи, садись и посиди спокойно.

– Трудно сдержаться, знаешь. Я лучше побуду здесь, подожду его…

– Нет, Эйбель. Приехал твой друг. Пойди и поговори с ним. Джонсон появился в кухне, заботливо поддерживаемый женой за плечи. Когда я увидел их вместе, то испытал острый приступ странной жалости: красивая рыжеволосая женщина поддерживает стареющего мужчину. Поддержка ему была необходима. Седая, мокрая от пота голова бессильно моталась из стороны в сторону. Без шляпы, без пальто, небритый – сейчас он казался мне еще старше, чем когда я видел его в последний раз.

Заметив меня и Энн, он слабой рукой отпихнул жену и попытался выпрямиться. Мне показалось, что на это у него ушли последние запасы энергии.

– Кросс? Вы что здесь делаете? Разве в суде начались каникулы?

– Миссис Майнер пришла в мой офис примерно час назад, – начал объяснять я.

Пока я говорил, в дверном проеме показался Ларри Сайфель и остановился за спиной Джонсона. Молодой, высокий, широкоплечий, в прекрасно сшитом двубортном габардиновом костюме, подчеркивающем его атлетическое телосложение, он являл разительный контраст со своим работодателем. Взгляд миссис Джонсон, которым она окинула его, казалось, подчеркнул этот контраст. Если не считать того, что на его загорелом лице блестели слишком острые, светлые глаза, а короткая, «ежиком», стрижка слишком сильно его молодила, Ларри Сайфеля можно было назвать весьма представительным молодым человеком. Он обменялся взглядом с Энн Девон. Было ясно, что они хорошо знают друг друга. Ее лицо все еще полыхало, словно под кожей зажегся невидимый огонь. С другой стороны стола миссис Майнер съежилась так, словно хотела исчезнуть.

Еще до того, как я закончил говорить, Джонсон повернулся к ней. Жутким надломанным голосом он прокричал:

– Чего вы еще хотите? Чтобы Джейми убили? Вы этого так упорно добиваетесь?

Ее голос дрогнул:

– Я подумала, что смогу найти Фреда.

– Вы подумали! Никто не приказывал вам думать. Я оставил совершенно четкие указания, чтобы никто не смел вызывать представителей власти!

Его дыхание участилось. Лицо налилось кровью и гневом.

Жена положила руку ему на плечо.

– Эйбель, прошу тебя. Она ведь хотела сделать как лучше. Пожалуйста, дорогой, не горячись.

– Ну что я могу поделать в таких условиях?! Почему ты выпустила ее?

– Я не знала, что она уехала. В любом случае не будет никакого вреда. Мистер Кросс не служит в полиции. Но он уже наполовину убедил меня, что мы обязаны ее вызвать.

– Я согласен с этим, Эйб, – сказал Сайфель. – Нет никакого смысла играть в прятки с шайкой похитителей.

– Я запрещаю вам даже думать об этом. – Джонсон сделал несколько неверных шагов и оперся рукой об угол стола. – Я не собираюсь ставить на кон жизнь моего мальчика. А кто намеревается это сделать, тому придется перешагнуть через мой труп.

Жена с тревогой наблюдала за ним. Упоминание о смерти было весьма близким к истине. Выглядел он совсем худо. Тоном сиделки, отвлекающей больного, миссис Джонсон произнесла:

– Не расстраивайся так, дорогой. Мы поступим, как ты захочешь. Никто не собирается никого вызывать.

Сайфель подошел ко мне и проговорил прямо в ухо:

– Спросите его, как долго он намеревается ждать. Это очень серьезно.

– А вы не можете этого сделать сами?

– От меня он не примет никаких советов. Когда я начинаю спорить, он просто взрывается. Жуткое дело, уверяю вас.

Я спросил:

– Как долго вы хотите, чтобы мы ждали, мистер Джонсон? – Его жена одарила меня умоляющим взглядом, и я добавил: – Думаю, что вы совершаете ошибку, однако обещаю ничего не предпринимать, пока вы сами не разрешите.

– Вот это чертовски правильно. – Он поднял поникшую голову. – В письме было сказано, что они вернут его сегодня. Свою часть сделки я выполнил. Если существует на свете справедливость или милосердие, они выполнят свою. Дадим им время до полуночи. – Его яростный взгляд уперся в миссис Майнер. – Слышали, что я сказал?

– Да, сэр, слышала. Обещаю, что никуда отсюда не уеду. Но как же быть с Фредом?

– А что с ним?

– Он ведь тоже исчез.

– Я знаю это, миссис Майнер. Если бы я думал, что это его рук дело, то я… – Джонсон задохнулся от нахлынувших чувств.

Миссис Джонсон взяла его под руку и повела к двери.

– Тебе лучше лечь, дорогой. Утро было тяжелым.

– Не хочу я ложиться! И вряд ли мне удастся заснуть!

Его тяжелый голос растворился в неясном ворчании. Он пошел за ней следом.

Сайфель своими ясными улыбающимися глазами следил за Джонсонами, пока те не скрылись из виду.

– Ну и дела! У Эйба коронарка, понимаете? Эта штука – смерть. Мне пришлось буквально втаскивать его в машину на Сапфировом пляже после того, как он вывалился из поезда.

Из нагрудного кармашка Сайфель вытащил чистый белый платок, развернул его и вытер лоб. Здоровый, надо сказать, лоб.

– Может быть, ему следует обратиться к врачу?

– Хелен знает, что ему необходимо. Она ведь бывшая сиделка. Кстати сказать, именно она вынянчила Эйба. На мой взгляд, Хелен еще весьма и весьма…

Мне не понравилась его собственническая интонация. Проволока, по которой шагала Хелен Джонсон, была тоньше, да и натянута выше, чем у других, но, похоже, если бы она оступилась, то внизу бы ее обязательно подхватили.

Из кухни вышла миссис Майнер, держа в руках поднос с серебряным кофейником и чашками. Ее покрасневшие глаза слепо уставились в одну точку, сфокусировавшись на какой-то мысли, блуждавшей в потайных уголках ее мозга.

С другой стороны стола подошла Энн с тарелкой бутербродов. Она швырнула ее прямо под нос Сайфелю.

– Попробуйте-ка бутерброд, мистер Сайфель. У вас голодный вид.

Яростное пламя, бушевавшее у нее в лице, убавилось до двух красных пятен на щеках.

– О, Энни, привет. Спасибо за заботу.

Он взял сандвич и поднял хлеб, чтобы изучить содержимое.

– Лососина… ммм… люблю. А что ты делаешь здесь? Подвизаешься в качестве поварихи? Я слышал, на этом можно неплохо заработать.

– Это миссис Майнер готовила бутерброды, – ответила девушка чопорно. – Я ассистент мистера Кросса, или вы забыли? А-а, понятно. У вас отвратительная память.

Он куснул бутерброд, одновременно похлопав ее по плечу.

– И все же лососина – прелесть, – проговорил он набитым ртом. – Чем это ты так недовольна, Энни?

Самообладание оставило девушку. Словно обиженный подросток, она сбросила с плеча его руку.

– Не смейте называть меня Энни! Я ненавижу это имя!

– Ну тогда, мисс Девон. Так что же я натворил?

Он состроил уничижительную гримасу, но, похоже, сценка нравилась ему все больше и больше.

– Вы прекрасно знаете что! Не такая уж плохая у вас память. По крайней мере она лучше, чем ваш моральный облик.

– Эй-эй, минуточку!..

– Никаких минуточек. Вы мне солгали про вчерашний вечер. Сказали, что ждете клиента из пригорода. Вы отшили меня, чтобы встретиться с миссис Джонсон!

– С миссис и мистером Джонсон. Они мои клиенты, не так ли? И живут в пригороде. Этот дом находится за чертой города, ведь так?

– Продолжайте, – сказала она. – В своем адвокатском духе. Но вам не изменить того факта, что вы солгали. Я ненавижу адвокатов. – Одинокая слезинка пробежала по ее щеке, зависла на подбородке и шлепнулась в тарелку с бутербродами.

Я перегнулся через Сайфеля и тоже взял один.

– Если вы хотите закончить это с глазу на глаз, я могу выйти и посидеть в машине.

На лицо Сайфеля наползла улыбочка.

– Извините, старина. Не обращайте на нас внимание. Мисс Девон и я старые партнеры по рингу.

– Для этого можно было выбрать другое время и место.

Энн, бросив прощальный, как, видимо, ей думалось, испепеляющий, а на самом деле жалостный взгляд на Сайфеля, вышла из комнаты. Похоже, ее сбросили вниз со всего размаху, и никто не подхватил ее у самой земли. Моя неприязнь к Сайфелю становилась все острее.

– О, женщины! – бросил он, капризно передернув плечами.

– Энн Девон одна из лучших девушек, которых я знаю.

– Да и я тоже. На мой взгляд, она совершенная лапушка. Но даже лучшие из них не способны сдерживать свои эмоции. Они не могут понять, что дело есть дело, и всегда ставят во главу угла личные мотивы.

– Вы страшно сообразительны.

– Ну-ну, – произнес он благодушно. – Давайте-ка хоть сейчас проявим чуточку мужской солидарности.

Я не улыбнулся.

Его тон моментально изменился, видимо, у него были недюжинные актерские данные. Теперь передо мной сидел преуспевающий молодой адвокат.

– Каковы ваши намерения по этому делу, мистер Кросс?

– Ждать.

– До полуночи далеко. Имеем ли мы на это право? Будет ли подобное ничегонеделанье справедливым по отношению к мальчику?

– Ничего не поделаешь. Если мы не выполним обещание, от досады Джонсон может умереть. В любом случае парнишке это не слишком повредит. Если они намеревались убить его, то он уже мертв.

– Надеюсь, вы шутите?

– Боюсь, что нет. Он умный, наблюдательный. И если останется в живых, то обязательно узнает похитителей. Он может стать свидетелем, и они это понимают.

На лице Сайфеля отразился ужас, но глаза продолжали холодно рассматривать меня с какой-то наглой самоуверенностью.

– От всей души хотелось бы надеяться, что Фред Майнер не замешан в этой истории. Вы помните, я защищал его по делу об убийстве. Джонсон попросил меня.

– Я разделяю ваши надежды, а думаю так же, как и остальные. Кстати сказать, мне хотелось бы иметь полную информацию по этому делу. Сомнений насчет его виновности не было?

– Ни малейших. Он не отрицал своей вины.

– И вы абсолютно уверены, что это был несчастный случай? Он насмешливо оглядел меня.

– Я никогда ни в чем не бываю абсолютно уверен. Мы, адвокаты, частенько используем в качестве теста обоснованные сомнения. В данном случае обоснованных сомнений у меня не было.

– Им удалось установить личность жертвы?

– Насколько мне известно – пока нет. Я давно не видел Дрессена. – Сэр Дрессен был идентификационным офицером в управлении шерифа. – Если хотите знать мое мнение, то в этом деле он проявил себя далеко не с лучшей стороны. Отпечатки пальцев, которые Сэм снял с трупа, Вашингтон отослал обратно. По-видимому, они оказались смазанными и недостаточно четкими для классификации. К тому времени, как он получил их обратно, тело уже было похоронено. В последний раз, когда я видел Дрессена, он пытался узнать что-либо об этом человеке по меткам на белье. Обещал, что, как только появится след, он тотчас меня известит.

– Но пока не известил…

– Ага. Похоже на то, что этот парень свалился с неба. Для моего подзащитного это было в самый раз. Фред бы не вывернулся так легко, если бы у этого приятеля нашлись родственники и друзья, способные оказать давление на следствие.

– Странно, что никто не затребовал тело. Неужели не нашлось никаких зацепок? Бумажник? Водительское удостоверение?

– Ничего. Вы что, думаете, что парень перед смертью самолично избавился от всего, что могло бы навести нас на след?

– Вы его видели?

– Да, в морге. – Взгляд Сайфеля стал задумчивым. – В свой жизни я видел и более приятные картинки. От лица мало что осталось. Патологоанатом сказал, что смерть была мгновенной. Меня до сих пор трясет, когда я вспоминаю это. Жуткое впечатление, знаете ли. Я не так уж часто сталкиваюсь с подобными вещами. Похоже на то, что парень был совсем молодой, примерно моего возраста. – Его взгляд вновь посуровел. – А вы не думаете, что между этими двумя происшествиями может существовать какая-либо связь?

– В обоих замешан Майнер. Между поступками, которые совершает один человек, всегда есть связь.

Он поднял ладонь.

– Давайте-ка пока отставим философию в сторону. Боюсь, что сейчас мне пора бежать, старина. У меня приглашение на ленч, а я и так уже опоздал на полчаса. Днем буду у себя в офисе.

– Может быть, я заскочу.

– Сделайте одолжение.

Он собрался выйти, но я задержал его.

– Джонсон оставил пятьдесят тысяч у газетного киоска?

– Разумеется. Я ведь был с ним. То есть наблюдал из машины.

– Как случилось, что у него оказалась такая большая сумма денег на текущем счету?

– Эйб любит держать солидные суммы. Пускается в авантюры с недвижимым имуществом. А теперь мне действительно пора.

Он помахал рукой и рысью выбежал в дверь. Подкладные плечи поднимались и опускались, словно неуклюжие крылья. В столовую я прошел через буфет, переделанный в бар. Белый обеденный стол был накрыт для завтрака. Ветчина с яйцами, тосты – все лежало нетронутым и остывшим. Будто бы людей, сидящих за столом, мгновенно разложило на атомы во время какого-то природного катаклизма.

Сквозь окна, выходящие в патио, на стены ложился пляшущий зеленоватый отсвет воды в бассейне. Услышав неясные голоса, я вышел на крыльцо. Энн и миссис Джонсон сидели в зеленоватой тени под зонтиком и неторопливо беседовали за чашкой кофе.

Энн взглянула в моем направлении, увидела, что я один, и на лице ее отразилось облегчение и разочарование.

А Хелен Джонсон удивленно проговорила, видимо, выразив их общие мысли:

– А что, разве Ларри ушел?

– Он упомянул о приглашении на завтрак.

Она нахмурилась.

– Я хотела, чтобы он остался. – И добавила с ошеломляющей откровенностью: – В такое время в доме должен быть мужчина. Эйбель же сейчас больше походит на «трость надломленную». Нет, конечно, я не виню его. – Внезапно она вспомнила о правилах приличия. – Садитесь, пожалуйста, мистер Кросс. Позвольте налить вам кофе.