Текст книги "И она уступила..."

10

– Я просто не могу поверить своим ушам, – заметила Кэти, улыбаясь. – Никогда не думала, что доживу то такого дня, когда кто-нибудь скажет мне, что Фрэнк хочет жениться. Вообразить себе, что мой братец, этот кот, гуляющий сам по себе, не только хочет, но и требует от кого-то накинуть себе на шею брачную петлю! И главное, мне эта губительница жизни брата очень по душе.

– Мне очень приятно слышать эти слова, – тихо сказала Лилиан, но в глазах ее светилась тревога.

Милли была у Лайона, Фрэнк после обеда уехал в один из загонов. Кэти все еще продолжала пребывать в шоке от заявления брата о предстоящем бракосочетании. Она с интересом, как будто видела ее впервые, вглядывалась и лицо Лилиан.

– Может быть, Фрэнк не все нам сказал? Прости меня за настырность, но я хорошо знаю своего брата, и уже неплохо узнала тебя. Я слышала, Дерк трепался, что Фрэнк намерен жениться на тебе, чтобы спасти твою репутацию. В чем дело?

Лилиан собралась было опровергнуть это предположение, но потом тихо призналась:

– Так оно и есть.

– Не могу поверить в это! У братца есть совесть, но ничто и никто на свете не мог бы заставить его жениться без любви, даже обстоятельство, на которое ты намекаешь.

– У нас может быть ребенок, – прошептала Лилиан, пораженная тем, что она смогла доверить эту тайну Кэти. Она не решилась сказать об этом даже своей лучшей подруге Милли.

Кэти улыбнулась доброй, открытой улыбкой.

– Ну и хорошо. Фрэнк любит детей. Оставь все остальные заботы нам. Малыш будет нашей общей радостью.

Лилиан пыталась удержать набегавшие слезы, но не смогла. Уронив голову на руки, она горько разрыдалась.

– Я невольно расставила ему лопушку, – причитала она. – Как бы ни были благородны его намерения, он возненавидит меня за это рано или поздно.

Кэти ласково погладила ее по голове.

– Не говори чепухи. Он стал совершенно другим, ровно с того момента, как на его горизонте появилась ты. Куда только девались его горечь и язвительность? Он как бы возвратился в свое прежнее «я».

– Дерк вряд ли согласится с твоим мнением, – сквозь слезы рассмеялась Лилиан.

– Дерк отвалил отсюда навсегда, и я лично не жалею об этом. Утри слезы, ты первая из моих будущих невесток, и не думай, что я позволю тебе сбежать!

Энтузиазм Кэти был заразительным. Лилиан отправилась на свой пост у кровати Лайона в гораздо лучшем настроении.

Поздно вечером возвратился Фрэнк, он позвал девушку на ужин и завлек ее в свой кабинет после окончания трапезы, Дверь он запер на ключ.

Было заметно, что она нервничает, и Фрэнк ласково улыбнулся, видя выражение ее лица.

– Малышка, перестань дергаться. – Его зеленые глаза сверкали от радости, что он видит ее так близко. – Не знаю, что нам делать, кушетка такая короткая, а стол слишком жесткий для твоей нежной спинки.

Лилиан вспыхнула. Фрэнк снисходительно улыбнулся.

– А, ты, оказывается, еще не утеряла способности краснеть? – нежно спросил он, привлекая девушку к себе. – Ну что скажешь, маленькая невинность с широко открытыми глазами?

– Увы, уже не невинность, – тихо прошептала Лилиан.

Наклонившись к ней, Фрэнк поцеловал ее в губы.

– Не очень умно просить тебя не уничтожать себя морально. Но тем не менее не делай этого, не стоит. Бог создал нас людьми, и ничто человеческое не должно быть нам чуждо. Он дал нам радость физического общения…

– Но Он же дал нам и чувство ответственности, обязав не делать это общение фарсом, насмешкой над высокими чувствами, – добавила Лилиан скорбным тоном.

Зажав между ладоней бледное лицо девушки, Фрэнк изучающе посмотрел в него.

– Ты поверила в меня, когда все от меня отвернулись, – сказал он. – Тебя не испугали пересуды о моей репутации и необузданном темпераменте. Ты вручила себя мне, во многом из-за того, что поняла, как сильно я в тебе нуждаюсь. Лилиан, то, чем мы занимались той ночью в хижине или сейчас, так же естественно для человека, как дышать. Нет ничего постыдного в том, что один человек страстно желает другого, тем более тогда, когда это выходит далеко за рамки физической потребности.

– Ты в этом уверен? – с тоской спросила девушка.

Он утвердительно кивнул.

– Да, сегодня я окончательно понял, как сильно ты мне нужна. И дело не только в физической тяге.

– Но она – главное все же, – грустно заметила Лилиан.

– Нет, сегодня пополудни я совершенно точно понял, что ты мне нужна вся целиком, всегда и везде, – страстно прошептал Фрэнк. Он притянул ее поближе к себе, обнял и щекой прижался к копне ее волос. – Отныне так будет всегда. – Ощутив ее теплоту и податливость, его тело отреагировало естественным образом и, тихо рассмеявшись, Фрэнк прошептал ей на ухо: – Видишь, как ты на меня действуешь.

– Перестань, – вздрогнув, потребовала Лилиан.

– Ты медицинская сестра, изучала физиологию и не можешь не знать, что произвольно это прекратить нельзя.

– Я не об этом, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Девушка спрятала лицо у него на груди. Она почувствовала, как его тело еще больше напряглось, а дыхание стало прерывистым.

Его пальцы медленно двинулись вдоль шелковистых прядей ее волос. Губами он коснулся нежного рта и чуть слышно прошептал ее имя.

– Лили… мне хотелось бы ощущать твое тело не через ткань моей рубашки. Помоги мне, пожалуйста, снять ее… А теперь поцелуй меня вот сюда. – И он показал на середину своей мощной груди.

– Нет, Фрэнк, мы не должны… – слабо запротестовала Лилиан. – Что, если…

– Не «что, если», дорогая, а дай Бог! Мы же собираемся с тобой пожениться, правда? Листок бумаги и напутственные слова не смогут нас соединить теснее, чем уже соединялись наши тела. Ты уже моя! Мне нравится быть частью тебя, тем более, я чувствую, что и тебе приятно то, что приятно мне. Неужели ты боишься разрешить мне любить тебя?

– Нет, этого я не боюсь, – не могла не признаться она.

Лилиан неуверенно прижала ладошки к его покрытой волосами груди и стала гладить ее, водя ими вверх и вниз. На его лице отражалось наслаждение, которое он получал от этой ласки.

Фрэнк прижал губы девушки к своей пылающей коже, и почувствовал, как его мышцы, ощутив ее нежное прикосновение, непроизвольно сокращаясь, напряглись. Потом ее руки соскользнули к поясу, поддерживающему его брюки. А он в это время уже ласкал губами ее веки.

– Двигайся ниже, – умоляющим голосом прошептал Фрэнк. – Мне так приятно, когда ты трогаешь меня.

Лилиан заколебалась на мгновение. Ей было очень любопытно продолжить, но пуританская часть ее «я» запротестовала.

– Я принадлежу тебе, также как ты принадлежишь мне, – тихо заметил Фрэнк. – Неужели тебе не любопытно обнаружить то, чем отличаются наши тела?

– Любопытно, – не без некоторого колебания призналась Лилиан.

Его губы, разделившись, целовали брови девушки.

– Раз так, то обнаружь эти различия сама, – прошептал он.

Девушка прижалась щекой к его груди и позволила, как бы нехотя, проникнуть своим рукам под его ремень. Мужчина вздрогнул слегка, почувствовав теперь уже очень интимное прикосновение, и это остановило продвижение ее ищущих пальцев. Фрэнк справился с собой и не дал ей убрать руки оттуда, куда они уже добрались.

– Все хорошо, – взволнованно бормотал он, упершись губами куда-то в ее затылок. – Малышка, я не привык к таким ласкам в той же мере, как и ты, – признался он.

– Ты не привык? – не поверила Лилиан.

– Это правда, – твердо сказал Фрэнк. – То, что мы делаем друг с другом, совершенно ново для меня. Как и вот это конкретное ощущение. Лилиан, когда мы с тобой занимаемся любовью, я такой же новичок в этом, как и ты. Твои прикосновения так же приятны и необычны для меня, как и мои для тебя.

– Я с трудом верю в это, – призналась девушка. Ее ласки делали это мужское тело еще более мужественным и в то же время очень податливым. Он сглотнул слюну и вздрогнул.

– Я сделала тебе больно? – взволнованно прошептала Лилиан.

– Нет! – запротестовал Фрэнк неестественным голосом, – просто в этом месте у меня, наверное, повышенная чувствительность. Пожалуйста, не останавливайся.

Его губы искали ее нежный рот. Он раскрыл ее уста длинным нежным поцелуем, которому, казалось, не будет конца. Одновременно он подтолкнул ее руку к молнии, и когда она была расстегнута, Лилиан через тонкую ткань дотронулась до его мужского естества, Фрэнк громко застонал. В тот же момент два тела, переплетясь руками и ногами, упали на диван и сообща начали борьбу с мешавшими им поясами, рубашками, джинсами и прочими предметами туалета.

Лилиан мелко дрожала, ее груди прижались к зарослям на его теплой груди, наливаясь под ласками его жадных пальцев, а его страстные поцелуи распаляли ее еще больше.

– Так когда же ты решишься наконец выйти за меня замуж? – прошептали его губы, едва оторвавшись от ее губ после долгого поцелуя.

– А когда бы ты хотел? – задыхаясь, прошептала девушка.

– В эту пятницу!

– Но до пятницы осталось всего три дня…

Он рассмеялся, не отведя губ от лица девушки:

– Я знаю! – Подняв голову, Фрэнк посмотрел вниз, туда, где их ноги соприкасались, и, увлеченный мыслью, которая повергла его в легкую дрожь, прошептал: – Давай создадим ребенка… прямо здесь… сейчас. – Приподняв руками ее голову, он заглянул в золотисто-зеленые глаза и увидел там испуг.

– Фрэнк! – воскликнула Лилиан. И эмоциональная окраска этой реплики не была понятна.

Когда она собралась пресечь его поползновения, было уже явно поздно – мужчина начал неторопливо завладевать ее телом. Недаром он так хорошо знал его теперь.

– Когда ты получишь удовлетворение, постарайся громко не кричать, – мягко предостерег Фрэнк свою подругу. – Стены здесь не очень толстые, а дверь вовсе не заперта. – Это он добавил с удивительно чувственной улыбкой. – Ты поняла меня? Можешь кусать мою грудь, можешь целовать меня, когда этот момент подойдет. Слушай, а ты, оказывается, шумливая штучка, – с усмешкой добавил Фрэнк, поняв, что она пытается подавить рвущиеся наружу стоны. – В один прекрасный день мы сделаем это далеко в лесу и там ты сможешь дать волю своим эмоциям в полной мере. Да, да! Твои стоны возбуждают меня еще больше.

Руками он обхватил ее бедра и стал в определенном ритме подтягивать к себе и отдалять ее тело.

– Вот так! Вот так! – Его глаза были теперь закрыты, он весь дрожал. Потом глаза Фрэнка открылись и он увидел широко раскрытые глаза Лилиан. Она сама, войдя в заданный им ритм, раскачивала свое стройное тело, все больше входя в экстаз.

Прикусив мочку ее уха, Фрэнк прошептал:

– Хочу сына!

Его руки рывком притянули к себе ее бедра. В тот же миг Лилиан испытала такое неописуемое блаженство, которое не могла раньше даже представить. Это почему-то исторгло из ее груди рыдание. Почти одновременно с ней и Фрэнк прошел точку наивысшего блаженства.

– Господи, как это было прекрасно, – прошептал он прямо ей в ухо. Он притянул ее к себе и тихо спросил: – Ты слышала, что я сказал в последний момент?

– Да, ты сказал, что хочешь сына.

– Не важно, сына или дочку. Важно – нашего ребенка.

Подняв голову, Фрэнк отыскал взглядом ее глаза. Его влажные волосы крупными прядями спадали на широкий лоб, в глазах еще светилось отражение пережитого блаженства.

– Как прекрасно, если любовь находит такое выражение, как это только что было между нами. Никогда раньше мне не хотелось иметь ребенка. Но рядом с тобой ни о чем другом я и думать не могу!

Потянувшись к нему, Лилиан коснулась его губ.

– Я никогда не научусь говорить тебе «нет», – прошептала она. – Это ужасно?

– Это прекрасно, – улыбнулся Фрэнк. Мягко поцеловав ее, он осторожно отстранился. С улыбкой стал наблюдать, как Лилиан поспешно пытается прикрыть тело. – Холодно? – поинтересовался он с юмором. – А мне жарко, когда ты рядом со мной обнаженная. Ты самое… самое прекрасное, о чем я только мог когда-либо мечтать. Не знаю, как я прожил долгие годы без тебя.

– Ты уверен, что это не просто физическое влечение, которое рано или поздно угаснет? – Лилиан задала этот вопрос голосом, полным искренней тревоги.

Фрэнк притянул ее лицо к своему и стал целовать бережно и нежно.

– Если бы речь шла только о физической тяге, разве мне хотелось бы иметь с тобой ребенка? – прошептал он ласково.

Лилиан улыбнулась, в ее больших глазах отразились чувства, которые сейчас заставляли трепетать ее сердце. Положив голову ему на грудь, она тихо промолвила:

– Если все это так, как ты говоришь, Фрэнк, я готова выйти за тебя замуж хоть сейчас.

На его лице отразились какие-то колебания.

– Перед тем как ты примешь окончательное решение, я должен предупредить тебя кое о чем. Это мой самый большой секрет. Я просто не могу просить тебя жить со мной, пока ты не узнаешь всей правды.

Приподняв голову, Лилиан посмотрела ему прямо в глаза.

– В чем дело? Что это за секрет?

– Речь идет о моем настоящем отце. – Он говорил медленно, словно запинаясь, с трудом произнося слова. – Так вот, этот человек сидит в тюрьме. – Фрэнк внимательно следил за выражением лица Лилиан.

Она только пожала плечами.

– Мне жаль его, но какое отношение это имеет к нашей женитьбе?

Он выдохнул задержавшийся в груди воздух и с явным облегчением произнес:

– Господи, как я боялся этого разговора. – Фрэнк грубовато обхватил девушку и привлек к себе. – Как мне было страшно сделать тебе это признание…

– Но почему? – мягко спросила Лилиан.

– Как почему? Ты же вполне могла испугаться того, что у наших детей может быть дурная наследственность. Мой отец – вор. Насколько мне удалось выяснить, он не в ладах с законом практически всю жизнь, чуть ли не с самого детства.

Лилиан спрятала лицо у него на груди. Так она чувствовала себя безопасно и уютно.

– На каждого человека сильно влияет то, что его окружает в детстве. Под этим влиянием и формируется характер ребенка. – Голос у нее был совсем сонный. – После… того, как ты меня любил, мне ужасно хочется спать. Это нормально?

– После… после того как я любил тебя? – дыхание у Фрэнка перехватило. Почему-то эти слова пронзили его блаженством до мозга костей. Он ее любил. Да, он любил ее!

– Что-то не так? – встрепенулась Лилиан, ощутив, как он вздрогнул.

– Нет, дорогая. Все в полном порядке.

Фрэнк опять внимательно посмотрел в полусонные глаза любимой, пытаясь прочитать в них, действительно ли она не озабочена его признанием, так как он боялся.

– Что ты чувствуешь ко мне, моя радость? – нежно спросил Фрэнк.

– Я… я… хочу тебя, – смущенно призналась Лилиан, сама удивленная своей смелостью.

Фрэнк медленно покачал головой.

– Одного секса, даже очень хорошего, тебе всегда будет недостаточно. Давай сделаем попытку получше узнать друг друга.

Теперь заколебалась Лилиан. Она понимала, что Фрэнк просит ее открыть ему все, что у нее есть на сердце. Но это было для нее очень и очень не просто.

Фрэнк приложил кончик пальца к ее губам.

– Нам требуется огромное доверие друг к другу, правда? Мое доверие так велико, что я открыл тебе самый болезненный свой секрет.

Это было правдой. Она понимала, как не просто было для него сказать такую горькую правду. Задержав дыхание, медленно, раздельно и очень бесхитростно Лилиан произнесла:

– Я люблю тебя, Фрэнк.

– Любишь меня? – севшим голосом переспросил он, как бы желая окончательно убедиться, что не ослышался.

Выражение его лица заставило ее еще убедительнее повторить:

– Да, я люблю тебя всем своим сердцем.

Обведя кончиками пальцев контур ее мягких губ, наклоняясь, чтобы еще раз их поцеловать, Фрэнк прошептал:

– Скажи, что это навсегда.

– Да, это навсегда, – выдохнула Лилиан.

И снова Фрэнк целовал ее, вкладывая в эти поцелуи какую-то тревожную нежность. Он приподнял ее и донес до кресла. Там она уютно устроилась у него на коленях. Они сидели так долго, пока Фрэнк не шевельнулся, чтобы достать и закурить сигарету. И сделал он это с видимым сожалением, тяжело вздохнув.

– Теперь самое время рассказать мне о твоих родителях.

Лилиан вздрогнула.

– Я не могу.

– Мы теперь одно целое, и нам нечего скрывать друг от друга, ты должна разделить со мной все, что тебя угнетает. Расскажи мне, какими они были.

С минуту девушка молчала. Потом начала говорить. Она стала рассказывать о странах, в которых они жили и работали. О той ужасающей бедности, которая всегда окружала их там.

– Но они никогда не позволяли обстоятельствам брать верх, – рассказывала Лилиан, – они всегда верили, что со временем все наладится и дела пойдут лучше. Когда мы оказывались на грани голодной смерти, потому что задерживалась доставка очередной партии грузов, они верили, что это в последний раз. В будущем все пойдет как надо. Так и случалось. Я не знала другой такой пары, как мои родители. Они жили тем, во что верили. Но однажды произошло ужасное… Режимы в той стране, где мы жили, менялись очень быстро… – девушка замолкла, не решаясь продолжить свой рассказ.

Фрэнк притянул ее к себе и приласкал, не требуя немедленного продолжения. Он понимал, что творится в ее душе.

– Не надо бояться. Все позади. Рядом со мной ты всегда будешь в безопасности.

И Лилиан вновь заговорила:

– Нас арестовали заговорщики, обвинив в том, что мы сотрудничали с их врагами. – По ее лицу было видно, что она вновь переживает те ужасные часы. Девушка еще теснее прижалась к Фрэнку. – Нас заперли, и целые сутки никто не появлялся. Мои родители не теряли веры в то, что правительственные войска вот-вот появятся, и мы будем спасены. Но на следующее утро нас вывели за околицу вместе с другими политическими узниками. Поставили вдоль забора из густых зарослей… Мы могли слышать недалекие выстрелы наступавших правительственных частей. Я верила, что если мы проживем на этом свете еще несколько минут, то они успеют и спасут нас. И как только я так подумала, раздался залп… Мои отец и мать упали рядом со мной. Я закрыла глаза и ждала своей очереди. – Лилиан, вздрогнув, замолчала. Фрэнк прижал ее к себе, чтобы подбодрить и успокоить. – Пуля просвистела у моего виска, и я точно знала, что следующая не пролетит мимо. Но этого не произошло, вокруг нас троих, еще оставшихся в живых, завязалась перестрелка.

Меня спас знакомый священник, буквально на себе утащив в деревню. Когда все немного утихло, мне удалось связаться с дипломатами из американского посольства. Они помогли мне добраться на самолете до Штатов. Из всех моих знакомых Милли была единственным человеком, которому я могла довериться. Я позвонила ей, и она привезла меня сюда.

Фрэнк поблагодарил Господа Бога за то, что Лилиан в целости и безопасности оказалась тут, рядом с ним, за то, что пули миновали ее, а чужие люди спасли девушку.

– Значит, вот каким сложным путем ты попала сюда.

Лилиан кивнула, но постаралась не встречаться с ним глазами. Она тяжело дышала.

– Это был кошмар. И я до сих пор часто вскакиваю по ночам и кричу.

– Если впредь это случится, я буду рядом и поддержу тебя в трудный момент. Мы не расстанемся с сегодняшней ночи.

– Но, Фрэнк…

Он приложил палец к ее губам.

– Не волнуйся, я покину твою комнату на рассвете. Никто не будет знать, где я ночевал. Я постараюсь сделать так, чтобы ты была в поле моего зрения даже тогда, когда я работаю. Ты больше никогда не будешь одна. Особенно по ночам.

Лилиан хотела что-то сказать, но ее губы дрожали от волнения.

– В чем дело, малышка, тебя шокируют мои рассуждения? – Он старался взглядом найти ее глаза. – Мне казалось, что ты уже осознала, что я безнадежно влюблен в тебя, Лили.

– О, Фрэнк, – прошептала Лилиан.

– Я никогда не верил, что любовь реально существует, – продолжил он мягко. – Я не уверен, что до того как мы с тобой встретились, я вообще жил в полном смысле этого слова.

– У меня то же самое ощущение, – прошептала Лилиан. Тонкие пальцы девушки нежно прикоснулись к твердым мужским губам. – За тебя, Фрэнк, я готова умереть.

Его глаза были прикрыты, крепкое тело била нервная дрожь. Никогда еще его чувства не были так обострены.

Лилиан нежно поцеловала его в губы. Он выглядел так, как будто нуждался в утешении. Это было удивительно для такого самостоятельного, обычно уверенного в себе мужчины.

– А что ты думаешь о своей карьере, малышка? – спросил Франк чуть позже.

– Ни о какой карьере думать не приходится, – прошептала она. – Я понимаю, что не могу сорвать тебя отсюда и попросить сопровождать меня в поездках по миру. Но и жить без тебя я не могу. Вот так. Кстати, вероятность того, что я забеременела, очень высока. Сегодня был самый подходящий день для этого.

– Не может быть, – шутливо пробормотал Фрэнк. – Учти, если мы настрогаем кучу детишек да еще поголовье на ранчо будет расти, у нас получится довольно большая семья.

– Мне нравится иметь большую семью, – умиротворенно сказала Лилиан.

– Если даже Бог не даст нам ребенка, то вокруг есть великое множество малышей, которые нуждаются в ласке и опеке, – заметил, улыбаясь, Фрэнк.

Она улыбнулась его словам и прошептала:

– Я совершенно засыпаю.

– Это я виноват, переутомил тебя любовью. Но подожди, у меня есть кое-что для тебя. – Открыв ящик стола, он вытащил покрытую бархатом коробочку. Открыл ее и, достав кольцо с брильянтом, надел его на тонкий палец девушки. Второе обручальное кольцо он оставил в коробочке.

– Ты хотела бы, чтобы после свадьбы я носил обручальное кольцо? – серьезным тоном поинтересовался Фрэнк.

– Еще бы, – быстро ответила Лилиан. – Уж если ты ставишь на меня свое клеймо, – озорно улыбнувшись, добавила она, – то и я хочу иметь на тебе свое.

Он хохотнул.

– Точно! Территория Джонсонов, проход запрещен!

Лилиан засмеялась, удивляясь, как резко изменилась ее жизнь за такое короткое время. Она поняла, что все ее страхи и ночные кошмары остались позади.

В этом же был уверен и Фрэнк. Он тоже похоронил своих призраков. Его утешили слова Лилиан о том, что на формирование ребенка решающее влияние имеет его окружение. Сам Фрэнк рос в доброй семье Джонсонов, Кэти и Лайон любили его как родного брата. Они вместе с Лайоном решат все накопившиеся проблемы. Никогда еще он не был так уверен в будущем. Он глянул на Лилиан, и ему показалось, что у него от счастья кружится голова.

Лайон поправился настолько, что смог присутствовать на бракосочетании, состоявшемся через неделю. В этот день Лилиан Грей превратилась в миссис Фрэнк Джонсон. Невеста была одета в изящное белое платье, в руке у нее был букет белоснежных роз. Фрэнку подумалось, что еще никогда он не видел такой красивой женщины. Он сказал ей об этом, когда они прибыли в отель, расположенный в Национальном парке. Там они намеревались провести часть своего медового месяца. Едва дождавшись, пока за ними захлопнется дверь номера, Фрэнк нетерпеливо обнял жену.

– Теперь нас не разделит никто и ничто, – прошептала Лилиан, нежась в объятиях мужа.

А он целовал ее нежно, но настойчиво.

– Ты заметила присутствие репортера? – спросил Фрэнк, не отрывая своих губ от ее рта.

– Это тот парень, которого ты послал подальше и толкнул в грязную лужу? – невинно спросила Лилиан. Она невольно улыбнулась, вспомнив выражение лица репортера. – Удивительно, как он отыскал меня. Но он шел по следу слишком долго. Ту информацию, которую знали всего несколько человек, в том числе и я, уже распространили мировые информационные агентства. Так что я потеряла интерес для прессы.

– Ну и слава Богу. На всех грязных луж не напасешься.

– Мне жаль только, что мои родители не дожили до этого счастливого дня. – Этими словами Лилиан окончательно подвела черту под трагическими событиями.

И они занялись делом. Фрэнк обучал свою старательную ученицу тонкостям любви. Он инструктировал ее, как поступать, подтрунивал над ее наивностью и неуклюжими попытками раздеть его. Но когда они оказались вдвоем в огромной постели, мягкое стало еще мягче, а твердое – тверже. Все ненужное отступило. Они любили друг друга так, как будто это было в первый и последний раз, ненасытно и безоглядно. Так продолжалось всю ночь. К утру они лежали в объятиях друг друга, совершенно обессиленные, не в состоянии даже двигаться.

Они стали приходить в себя только к обеденному времени. Открыв глаза, Лилиан обнаружила, что Фрэнк сидит на кровати рядом с ней и наблюдает, как она просыпается. Он сушил полотенцем мокрые после душа волосы.

– Доброе утро, миссис Джонсон, – мягко произнес Фрэнк. – Как вы себя чувствуете? Лично у меня спина просто разламывается.

– Не рано ли вы начали жаловаться на семейную жизнь, мистер Джонсон? Вы состоите в браке только одни сутки.

– Это была не жалоба, а констатация факта, – хохотнул Фрэнк. Он снова поцеловал жену и потянул ее из постели, взглядом собственника изучая ее великолепную розовую наготу. – Как же ты сказочно красива, – не удержавшись, воскликнул молодожен. – И внутренне и снаружи! Ты – весь мой мир, Лилиан.

Она прижалась к нему привычным уже движением.

– А ты – мой. Мне не хватит всей жизни, чтобы рассказать тебе, как я тебя люблю.

– Можешь начать прямо сейчас. – Фрэнк погладил ее волосы. – Только сначала одевайся. Если я умру от голода, то не успею выслушать твой замечательный рассказ.

– Я тоже зверски голодна, – глаза Лилиан блеснули, – мы, между прочим, про ужин-то забыли за другими делами.

Когда им удавалось отрываться друг от друга, они ездили на экскурсии по красивым окрестностям, осматривали потухший кратер, поднялись на один из утесов Скалистых Гор, откуда открывался замечательный вид на озера.

– Завтра воскресенье, – заметил Фрэнк, когда они вечером вернулись в свой номер после очередного путешествия и, совершенно обессиленные, прилегли отдохнуть.

– Ну и что?

Фрэнк притянул ее голову к своей груди.

– Завтра в местной церкви служба, я узнал. Может быть, пойдем?

У Лилиан перехватило дыхание. Она села и внимательно посмотрела на его лицо, освещенное отблеском света реклам.

– Ты это серьезно? Ты действительно хочешь пойти в церковь?

– Да, хочу, – тихо, но твердо подтвердил Фрэнк.

– О, Фрэнк. – прошептала Лилиан, понимая, какое усилие потребовалось ему сделать, чтобы принять такое решение.

– Я люблю тебя, – опять тихо сказал он и провел губами по ее ресницам, как бы осушая еще не выступившие слезы. – Отныне и вовеки, куда бы мы ни направились, мы будем идти вместе.

– Да, именно так! – Она рассмеялась счастливым смехом.

Фрэнк теснее прижал жену к себе, коснувшись щекой ее волос. Через минуту он услышал, что она задышала ровно и спокойно. Он натянул на них обоих одеяло и осторожно улегся рядом с ней. Щека Лилиан так и осталась прижатой к его груди. Фрэнк тоже стал погружаться в сон, думая о том, как долго он пытался понять, кто же он такой, найти свое место в жизни. И вот это произошло, он нашел все, что искал. Ему принадлежали и верная рука Лилиан, и ее нежное, отважное сердце. Она помогла ему стать цельным человеком.

А Лилиан нежно улыбалась во сне. Ей снились родители. Мама и папа казались гораздо моложе, чем в последние годы жизни. С их лиц исчезли морщинки, прорисованные возрастом и невзгодами. Молодые лица родителей были светлыми, а глаза – счастливыми. Они ласково и одобрительно кивали Лилиан.

Утром, вспомнив этот сон, она с радостью подумает о том, что любящие не расстаются и на небесах.