Текст книги "Записки археографа"

Датирующее указание содержится в статье, устанавливающей порядок причащений перед церковными праздниками. Здесь предписана необходимость причащений «на святую Борису и Глебу». Первый этап канонизации Бориса и Глеба относится к 1072 г. – времени управления русской церковью митрополитом Георгием[87]87
  Летописный рассказ «Повести временных лет» об отношении митрополита Георгия к канонизируемым Борису и Глебу. Чудеса, случившиеся в церкви в момент канонизации, внушили митрополиту ужас: «бъ бо нетвердъ верою к нима; и падъ ниць, просяше прощенья» (ПВЛ. Τ. 1. С. 131). Этот эпизод дал основание М. Д. Присёлкову говорить о прогреческой ориентации митрополита Георгия (см.: Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X-XII вв. СПб., 1913). Впрочем, поведение митрополита могло объясняться церковной традицией сомневаться в подлинности святого в момент канонизации (см.: Алешковский Μ. X. Повесть временных лет. Судьба литературного произведения в древней Руси. М., 1971. С. 85).


[Закрыть].

Содержание второй части ЗИСД, значительно большей по объёму (ст. 12-129), отличается от первой. Прежде всего, во второй части ЗИСД отсутствует обращение от первого лица. Иной и состав будущих слушателей: если первая часть ЗИСД обращена к архиереям, то вторая – к приходским священникам, попам-исповедникам. Статьи второй части дают довольно полное представление о взаимоотношениях между священником и его «покаяльными детьми», устанавливают епитимии за разные нарушения требований церкви, регламентируют быт священников, определяют условия их поставления в сан.

Содержание второй части отразило ранние этапы распространения христианства в прежде языческой стране. Ст. 82, например, устанавливает «аще в поганьстве грехы будет створит, развее душегубства, а по крещение будет не сгрешил, станет попом». Из неё следует, что священником мог стать после принятия христианства недавний язычник.

Именно во второй части ЗИСД содержатся статьи, автором которых Кирик считал митрополита Георгия: 58 (о сорокоусте по живым), 59 (о причащении попадьи у своего мужа), 64 (о супружеской жизни в Великий пост). Кроме этих статей, на которые имеются ссылки Кирика, во второй части документа можно обнаружить значительное количество статей, содержание которых было известно в Новгороде в середине XII в. (судя по Вопрошанию Кирикову, ст. 31, 33, 34, 41, 46, 68, 72, 75, 108, находящиеся в ЗИСД). Вторая часть ЗИСД, следовательно, может быть датирована временем не позднее середины XII в., когда было создано Вопрошание Кириково.

Последняя третья часть ЗИСД выделяется отдельным названием – «Заповеди Св. отець». Содержание её близко к одноимённому памятнику, помещённому в составе Устюжской Кормчей XIV в. Исследователи доказали связь этого документа с древнейшими славянскими памятниками церковного права. Содержание третьей части памятника также отличается разнообразием ситуаций покаянной практики приходских священников.

Учёт сложной структуры ЗИСД, наличие в ней трёх отличающихся по содержанию групп статей позволяет, по нашему мнению, высказать некоторые предположения об обстоятельствах создания этого памятника. Очевидно, митрополит Георгий был автором только первой части ЗИСД. Другие же разделы памятника представляют собой подборку статей из славянских епитимийников. Им свойственно обращение к практике приходских священников. Практическая применимость этих статей епитимийников обусловила их широкую популярность в среде русских духовников, как об этом свидетельствует Вопрошание Кириково. Во второй и третьей частях ЗИСД митрополит Георгий выступал не как автор, а как редактор, отобравший наиболее нужные, применимые в практике духовенства, статьи. Эта роль митрополита Георгия, пользовавшегося юридическими материалами, разбросанными в различных южнославянских епитимийниках, объясняет, почему епископ Нифонт и Кирик по-разному оценивали правовое наследие митрополита Георгия. Кирик считал митрополита Георгия автором, а епископ Нифонт, знавший эти правила по другим епитимийникам и сомневавшийся в их канонической доброкачественности, отказывался считать автором этого сочинения митрополита. Поводом для сомнений Нифонта послужило и то, что цитированные Кириком правила относились, по нашему определению, ко второй части ЗИСД, т. е. к той, где «авторское начало» митрополита Георгия совсем не проявилось.

Главными задачами митрополита Георгия стали подборка и редактирование прежде уже существовавших в практике славянских стран статей епитимийников. Поэтому и название созданного при его участии памятника древнерусской покаянной дисциплины оказалось унаследованным от крупнейшего источника, применённого митрополитом Георгием, – «Заповеди ко исповедающимся сыном и дщерем».

Выше уже отмечалось, что С. И. Смирнов издал анонимный епитимийник. Исследователь назвал его «Написание митрополита Георгия русского и Феодоса». Основанием для подобного отождествления явилась близость статей этого епитимийника с положениями покаянного права, которые Кирик связывал с митрополитом Георгием. Действительно, правило 22 указанного епитимийника близко к ст. 101 Вопрошания Кирикова (о сорокоусте по живым); правило 9 – к ст. 59 Вопрошания (о причащении попадьи у своего мужа); правило 32 – к ст. 57 Вопрошания (о супружеской жизни в Великий пост). Однако в содержании так называемого «Написания митрополита Георгия русского и Феодоса» отсутствуют какие-либо указания на то, что оно было создано церковным иерархом. Этот документ адресуется только приходским священникам, отсутствуют какие-либо обращения к архиереям. Поэтому уже первый исследователь этого памятника – С. И. Смирнов – делал оговорку, предупреждая, что Написание вряд ли принадлежит митрополиту Георгию, как и запись этого памятника Феодосием Печерским[88]88
  МИДПД. С. 316.


[Закрыть]. Содержание Написания близко ко второй части ЗИСД. Сопоставим их:

По нашему мнению, Написание было одним из источников, которые использовались при работе над ЗИСД митрополитом Георгием.

«Заповедь ко исповедающимся сыном и дщерем» возникла, по нашему мнению, во второй половине XI в. в обстановке дальнейшего укрепления позиций церкви в Древнерусском государстве.

Содержание ЗИСД позволяет представить круг проблем, стоявших перед русской церковью в период правления митрополита Георгия. Среди них на первом месте стоит требование об исполнении важнейших обрядов христианской религии: поста (с детальнейшей регламентацией его проведения), провозглашения обязательности причастия, исповеди, позволявших контролировать повседневную жизнь Древней Руси. Высказывается и мнение церкви по отношению к зависимому населению Древней Руси, содержатся условия принятия в клир.

Остановимся подробнее на значении ЗИСД как исторического источника. Большое количество статей в составе этого документа со всей ясностью позволяет говорить о значительных пережитках язычества, с которыми постоянно приходилось сталкиваться в своей деятельности духовенству. Оно требовало обязательного венчального брака: «без венчания жен не поимати никому же, ни богат, ни убог, ни нищь, ни работен»[89]89
  Там же. С. 115.


[Закрыть]. Дохристианские формы брака продолжали сохраняться на всём протяжении XI века.

Ст. 35 ЗИСД говорит, что невенчанные жёны были даже у представителей клира (!). Это положение вызывает осуждение у митрополита: «Аще не венчался будеть с женою диак, недостоин поповьства».

Дальнейшее содержание этой статьи свидетельствует, однако, о широком распространении семьи, не освящённой церковью, с чем митрополит не мог не считаться. Для того, чтобы дьяк стал священником, ему достаточно «венчатися, аще и дети будуть»[90]90
  МИДПД. С. 117.


[Закрыть].

Языческие обычаи обличаются в пространной ст. 102, переведённой из какого-то византийского поучения. Очень интересна ст. 127, свидетельствовавшая о причудливом переплетении язычества и христианства: языческого поклонения «роду и рожаницам», культу предков и христианскому поклонению Богородице.

Часть духовенства прямо содействовала отправлению старых языческих обычаев, что вызывало протест митрополита. «Аще кто крестить вторую трапезу роду и рожаницам трепарем святыя Богородица, и той ясть и пиеть, да будет проклять»[91]91
  Там же. С. 126.


[Закрыть].

Критика христианства в условиях роста народных волнений и активизации язычества, обозначавшаяся так ясно во второй половине 60-х – начале 70-х гг. XI в., привела к появлению скептического отношения к важнейшим обрядам новой религии. Критики христианства на Руси отказывались почитать обряд причащения: «и комкания не мнить тела Христова»[92]92
  Там же. С. 125.


[Закрыть]. Подобные сомнения в одном из важнейших таинств христианства разрушали всю систему таинств христианства, подрывали связь между духовенством, церковью и жителями Древней Руси, так как отсюда логически вытекала необязательность исповеди и покаяния.

Критика христианства принимает также форму отрицания церковной иерархии, что также вызывало самое решительное осуждение со стороны митрополита: «Иже не мнить церковных санов богом даных апостол, да будеть проклят».

В ЗИСД содержатся статьи, специально посвящённые взаимоотношениям между духовенством и «покаяльными детьми». ЗИСД требует постоянного контроля над верующими со стороны духовенства. Наиболее ранний возраст для кающихся, упомянутый в этом документе, 8-10 лет[93]93
  Там же. С. 116.


[Закрыть]. Принцип несменяемости духовника ещё не успел оформиться в русской церкви ко второй половине XI в. Верующие могут сменить духовника, если он «отидеть далече», не передав своих «духовных детей» другому священнику.

В случае смерти духовника его прихожане не обязательно должны следовать его предсмертному совету в выборе нового «отца духовного», если это «нелюбо будеть детем». «Покаяние бо водно есть» – провозглашает ЗИСД. Церковь, тем не менее, стремилась поддержать постоянных духовников, ограничивать переходы верующих от одного к другому Сменить «отца духовного» можно было в тех случаях, когда священник оказывался «лют или невежа», блудник или человек, которого осуждают, – «на нь молвять». Однако окончательное право сменить «отца духовного» зависело от высших церковных органов[94]94
  МИДПД. С. 116-117.


[Закрыть].

Церковь отказывала верующим в праве критиковать такого священника. У него нужно было продолжать причащаться, «яко свята… а не грешна». Прекратить исповедание и причащаться у такого «святого» можно было лишь тогда, когда ему вообще запретили «литургисати»[95]95
  Там же. С. 117.


[Закрыть]. Право исповеди создавало возможность поставить под контроль церкви семью. Мужу и жене разрешалось исповедоваться у одного священника; вмешательство церкви в дела семьи проявлялось в требовании обязательного венчального брака и крещения, а также в регламентации интимной жизни[96]96
  См.: ЗИСД. Ст. 8, 43, 64, 108.


[Закрыть].

Вопрос о поставлении священников занял важное место в ЗИСД. И здесь мы сталкиваемся с сильным влиянием старых дохристианских обычаев. Среди кандидатов в священники упоминаются дьякон, имеющий семью, не освящённую венчальным браком (ст. 35); язычник, совершивший любой грех, кроме убийства, но крестившийся и поэтому получивший возможность стать священником (ст. 83). В самом общем виде требования к будущим священникам сформулированы в ст. 61 ЗИСД: «Аще кто научится грамоте, и будет души не погубил, и жену понял девою, и будеть в татьбе не вязань, но ин грех сътворил да покается о нех ко отцу, и съхранеть епитемию, будет попом»[97]97
  МИДПД. С. 119.


[Закрыть].

Влияние западного католического права, проникшее в ЗИСД через южно– и западнославянские источники, сказалось в установлении размера епитимии в зависимости от места в клире: «Аще кто в гневе раскровавитца, а постится 70 дней, а поклон 200, а поп лето, а епископ 5 лет, а калугы 3 лет, а простець 8 дней»[98]98
  Там же. С. 125.


[Закрыть].

Однако в принципиальных вопросах, определявших статус духовенства, митрополит Георгий опирался на положения византийского канонического права. Здесь проявилось критическое отношение митрополита к источникам, использованным в ЗИСД. Так, несомненна полемическая заострённость использования митрополитом постановления Гангрского собора. Он цитирует довольно точно 4-е правило этого поместного собора, в котором проклинались отказавшиеся причащаться у женатого священника: «Аще кто разсмотряет от попа женатаго акы неподобно служившему, приношениа не примата, да будет проклят»[99]99
  МИДПД. С. 130.


[Закрыть].

Использование этого правила в ЗИСД носило подчёркнуто антика-толический характер, так как Гангрский собор западной церковью не признавался, и в католической церкви развилось положение о безбрачии священника.

Значительный интерес представляет вопрос об оценке взаимоотношений с «латинянами» в ЗИСД. Этот вопрос всегда являлся свидетельством внешнеполитической ориентации русской церкви и древнерусского государства. В епитимийнике митрополита Георгия содержится следующая формула русско-латинских отношений: «В латинскую церковь не подобает входити, ни пити с ними из единой чаши; ни ясти, ни понагия им дата»[100]100
  Там же. С. 123.


[Закрыть].

Эта формулировка ЗИСД близка к «Слову о вере крестьянской и о латинской», которое приписывается игумену Печерского монастыря Феодосию. Последний, обращаясь к князю Изяславу, убеждал его: «Вере же латиньстей не прелучайте ни обычая их держати, и комканья их бегати… ни с ним из единого судна ясти, ни пити, ни брашно их приимати»[101]101
  Еремин И. 77. Литературное наследие Феодосия Печерского. С. 170.


[Закрыть].

Сходство между нормами ЗИСД и «Слова» очевидно.

Близость митрополита Георгия и Феодосия Печерского, отмеченная в Вопрошании Кириковом, подтверждается и при сравнении епитимийника митрополита Георгия и «Слова» Феодосия Печерского. Эта близость не ограничивалась тем, что «Феодос… у митрополита слышав, напсал», а распространялась и на политические симпатии этих крупнейших деятелей древнерусской церкви своего времени. Тесные связи великого князя Изяслава Ярославича с католическими странами тревожили не только Феодосия, но и главу русской церкви митрополита Георгия.

С исторической ситуацией конца 60-х гг. связана, как нам кажется, ст. 89 ЗИСД: «Аще кто убиеть разбойника или ратнаго на нь пришедша, да прииметь епитемию за поллета за пролитие крове и засмотревше житие его»[102]102
  МИДПД. С. 122.


[Закрыть]. Представляется возможным высказать предположение, что она появилась в обстановке борьбы против польских войск, вторгшихся на Русь в 1069 г.

Епитимийник, возникший в начале 70-х гг. XI в., когда по всей Руси прокатились народные восстания, не мог не отразить социальные проблемы общества. Статьи ЗИСД интересны тем, что в них упоминаются не рабы – собирательный термин для обозначения различных категорий зависимого населения в большинстве церковных документов, – а челядины, хорошо известные по древнейшим памятникам светского права – договорам Руси с Византией и Русской Правде. Владелец, убивший челядина, назывался епитимьей «разбойник». Запрещалась продажа челядина «поганым» под угрозой отлучения от причастия на год, «а поклона колико ему отець духовный повелить»[103]103
  МИДПД. С. 121-122.


[Закрыть].

В ЗИСД мы находим ещё один источник установления зависимости, который отсутствует в Русской Правде: продажу детей. Митрополит рассматривает два случая: продажу ребенка, когда родители не объясняют причины этого поступка, и продажу, вызванную бедностью. В последнем случае епитимья сокращается: «Аще мати продасть детя свое, пост 8 лет; аще не имея продасть, 6 лет, а поклон 200 на день»[104]104
  Там же. С. 125.


[Закрыть].

«Заповедь ко исповедающимся сыном и дщерем», возникшая в начале 70-х гг. XI в., объединила в своем составе оригинальные статьи, принадлежащие митрополиту Георгию, с положениями, содержащимися в южно– и западнославянских епитимийниках и применимыми в условиях деятельности древнерусской церкви XI в. В содержании епитимийника сказывается сильное влияние дохристианских, языческих обычаев на различные стороны жизни древнерусского общества.

Этот памятник может использоваться как источник по истории Киевской Руси второй половины XI в. «Заповедь ко исповедающимся сыном и дщерем» остаётся ещё мало изученным документом и нуждается в дальнейшем исследовании.

1972 г.

Митрополит Иоанн II как канонист и дипломат[105]105
  Опубликовано: Пихоя Р. Г. Византийский монах – русский митрополит Иоанн II как канонист и дипломат // Античная древность и средние века. Свердловск, 1975. Сб. 11. С. 144.


[Закрыть]

Новый важный шаг в разработке церковного права Древней Руси был сделан в работах митрополита – грека Иоанна II.

Иоанн II происходил из кругов византийской интеллигенции; приняв монашество и выдвинувшись в среде духовенства, он был направлен на Русь митрополитом [106]106
  В исторической литературе Иоанн II отождествляется с дядей знаменитого византийского поэта Феодора Продрома – Христосом Продромом, который, по словам Феодора Продрома, был епископом Русской земли. Исследователи обратили внимание на подписание правил Иоанна, где русский митрополит называется «пророком Христа». Считая это наименование искажённым переводом светского имени – Христос Продром (= предтеча), исследователи считали Иоанна II Продромом (См.: Пападимитриу С. Д. Иоанн II, митрополит Киевский, и Феодор Продром // Летопись историко-филологического общества при Новороссийском университете. 1902. Т. 10. С. 1-54; Его же. Феодор Продром. Одесса, 1905; Васильевский В. Г. Труды. СПб.,1908. Т. 1. С. 174-175; Beck H.-G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. Mtinchen, 1959. S. 610).
  А. П. Каждан выступил против отождествления дяди Феодора Продрома с Иоанном II, указав на новые сведения о творчестве византийского поэта (См.: Каждан А. 77. Два новых византийских памятника XII столетия // ВВ. 1964. Т. 24. С. 66-67).


[Закрыть].

Иоанн II заслужил на Руси высокую оценку: «бысть же Иоанъ мужь хытръ книгамъ и ученью… рѣчисть же, книгами святыми утѣшая печалныя, и сякого не бысть преже в Руси, ни по немь не будеть сякъ»[107]107
  ПВЛ-1. С. 137. – Сведения о творчестве и списках произведений Иоанна II см.: Никольский 77. Материалы для повременного списка… С. 211-225.


[Закрыть].

Мы рассмотрим два произведения Иоанна II – «Послание папе римскому Клименту III» (далее – Послание)[108]108
  Публиковались неоднократно. Далее цит. по: Павлов А. С. Критические опыты… С. 169-186.


[Закрыть] и «Правило церковное Иакову черноризцу» (далее – Канонические ответы)[109]109
  Канонические ответы Иоанна II также неоднократно публиковались (Далее цит. по: ПДКП. Стб. 1-20). Греческий текст опубликован в Приложении (Стб. 321-332). Ранее публиковался (Павлов А. С. Отрывки греческого текста канонических ответов русского митрополита Иоанна II. СПб., 1876 (Сб. ОРЯС. Т. 15. № 3). С. 1-21).


[Закрыть], так как епитимийник «Правило церковное Иакову черноризцу» тесно связано с Посланием Иоанна II.

Эти произведения возникли на Руси в условиях полемики между западной и восточной церквами[110]110
  Августин, архим. Полемические сочинения против латинян, писанные в русской церкви в XI-XIII вв. // Труды Киевской духовной академии. 1867. Т. 10; Попов А. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян (XI-XV вв.) М., 1875; Чельцов М. Полемика между греками и латинянами по вопросу об опресноках в XI-XII вв. СПб., 1879; Синайский А. Отношения древнерусской церкви и общества и латинскому западу (католичеству) в X-XV вв. СПб., 1899.


[Закрыть], которая усилилась с 1054 г.[111]111
  Сюзюмов М. Я. «Разделение церквей» в 1054 году // ВИ. 1956. № 8. С. 44-57.


[Закрыть] в результате их разделения, когда церковь боролась с многочисленными пережитками язычества. Эти произведения сообщают об «обычаях земли», которые уничтожались нивелирующим воздействием христианства, в них отразилось международное положение русской церкви и внешняя политика Византии в Древней Руси.

Большинство исследователей датирует Послание и Канонические ответы 1080-1089 годами.

Дата появления Иоанна II на престоле киевского митрополита была уточнена М. Д. Присёлковым. Ссылаясь на свидетельство об участии Иоанна II в поставлении ростовского епископа, М. Д. Присёлков считал, что Иоанн II прибывает на Русь в 1077 г.[112]112
  Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории… С. 141.


[Закрыть]

Остановимся сначала на Послании, адресованном «По всему священному и святому брату и съслужебнику Клименту, папе ветхаго Рима, Иоанъ худый, милостию божиею митрополит рускыи земле» (Ἰωάννου μητροπολίτου Ρωσίας ᾿επιστολη προς Κλήμεντα πάπαν τη҃ς πρεσβυτέρας Ρώμης).

Это был ответ на послание папы римского Климента III, ставленника германского императора Генриха IV, который вёл борьбу с папой Григорием VII Гильдебрандом.

Виберт, епископ Равеннский, был избран – по желанию Генриха IV – епископами, враждебными Григорию VII, под именем Климента III в 1080 г.

Обстоятельства, связанные с появлением послания русского митрополита папе (а точнее – антипапе) получили в исторической литературе различные объяснения.

В. Г. Васильевский полагал, что ответное послание могло появиться в самом конце пребывания Иоанна II на Руси – в 1089 г. Он считал, что это послание несёт на себе следы «жестоких обличений и нетерпеливых упреков», которые свидетельствовали о стремлении Алексея Комнина сблизиться с папой Урбаном II[113]113
  Васильевский В. Г. Труды. Τ. 1. С. 82.


[Закрыть].

Е. Голубинский также считал, что Послание возникает в конце 80-х гг. XI в. По мнению Голубинского, оно явилось следствием посольства, отправленного Климентом III на Русь. Е. Голубинский, высказывает недоумение тем, что Климент III с просьбой об объединении церквей обращался к русскому митрополиту, а не к Византии[114]114
  Голубинский, 1-1. С. 596.


[Закрыть].

М. Д. Присёлков указывал, что императору Генриху IV и его ставленнику папе Клименту III «завести сношения под предлогом обсуждения вопросов о церковном мире было выгодно для целей борьбы с Григорием VII, недостаточно, может быть, ясных для нас», и относил возникновение Послания к первым годам пребывания Климента III на папском престоле[115]115
  Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории… С. 146.


[Закрыть].

Мнение Е. Голубинского было поддержано Б. Я. Раммом. Считая, что послание папе Клименту III возникло в 1088-1089 гг., он связывает его с поездкой на Русь кардинала Григория, который, по мнению Б. Я. Рамма, возможно, «выполнял двойные дипломатические функции – конфессионального и матримониального характера», ведя переговоры о возможном воссоединении церквей и браке дочери великого князя киевского Всеволода Евпраксии с германским императором Генрихом IV[116]116
  Рамм Б. Я. Папство и Русь в X-XV вв. М.; Л., 1959. С. 68-71.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что Иоанн II, как русский митрополит, проводил политику константинопольской патриархии с учётом внутреннего и внешнеполитического положения Киевской Руси.

Важнейшими условиями для переговоров русского митрополита с римским папой – сторонником Генриха IV – должна была стать, на наш взгляд, поддержка (или, по крайней мере, – лояльное отношение) со стороны великого князя Всеволода Ярославича, а также заинтересованность Византии в улучшении отношений с Генрихом IV.

Периодом относительно спокойных взаимоотношений Руси с соседними католическими странами может быть время между 1077 г. – годом восстановления Изяслава на престоле великого князя – до 1085 г. – года бегства в Польшу сына самого «прозападного» князя в русской истории – Изяслава-Ярополка Изяславича – правнука польского короля Болеслава[117]117
  Кузьмин А. Г. Древнерусские исторические традиции и идейные течения XI в. // ВИ. 1971. № 10. С. 74.


[Закрыть], и арестом Владимиром Мономахом членов его семьи: его матери – «ляхини», и его жены – Ирины, а затем предательским убийством в 1086 г. Ярополка. Семья Изяслава была известна своими контактами с «латинскими» государствами. Будучи изгнан братьями – Всеволодом и Святославом в 1073 г. из Киева, Изяслав обратился за помощью в Польшу, в Германию, к римскому папе Григорию VII, послав туда одного из своих сыновей – Ярополка. Григорий VII, верный своему принципу «давать и отнимать империи, королевства, княжества, герцогства, маркизаты, графства и (другие) владения своих людей», провозгласил Ярополка королем Руси[118]118
  Голубинский, 1-1. С. 601-603; Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории… С. 127-128; Рамм Б. Я. Папство и Русь… С. 63-68; Кузьмин А. Г Древнерусские исторические традиции… С. 60. – Свидетельством симпатий, проявлявшихся к Ярополку в католических странах, могут служить миниатюры, дорисованные в Трирскую латинскую псалтырь, на которых была изображена сцена коронации в Риме Ярополка Изяславича (см.: Павлов А. «Книги законные», содержащие в себе в древнерусском переводе, византийские законы земледельческие, уголовные, брачные и судебные // Сб. ОРЯС. 1886. Т. 38. № 3. С. 158; Кузьмин А. Г Древнерусские исторические традиции… С. 60).


[Закрыть].

В свою очередь молодой Ярополк будто бы соглашался на признание папы главой русской церкви. Конечно, это было невыгодно для византийской церкви, поддержавшей противника Григория VII – антипапу Климента III. Как ни мало значили слова о провозглашении Ярополка королём Киевского государства, они, тем не менее, не могли не вызвать неприязнь к Григорию VII у великого князя Всеволода.

В начале 80-х гг. XI в. Византийская империя переживала тяжёлую войну с норманским герцогом Робертом Гвискарским – союзником папы Григория VII[119]119
  Папа требовал, например, чтобы католическое духовенство Южной Италии призывало рыцарство к участию в походе Р. Гвискара, обещая за это прощение грехов (см.: Заборов Μ. Н. Папство и крестовые походы. М., 1960. С. 29).


[Закрыть]. Взаимная заинтересованность византийского императора Алексея Комнина и германского императора Генриха IV в успешном ведении войны против Григория VII и его союзника Роберта Гвискара могла служить причиной попыток улучшения отношений между церквами. Митрополит Иоанн II и ставленник Генриха IV Климент III в этой ситуации оказывались в положении дипломатических агентств, через которых велись переговоры по такому чрезвычайно сложному вопросу, как смягчение полемики.

Решающим моментом для датировки ответного послания Иоанна II является факт признания митрополитом антипапы Климента папой. Содержащееся в документе обращение – «Клименту, папе ветхаго Рима» (προς Κλήμεντα πάπαν τη҃ς πρεσβυτέρας Ρώμης)  – было возможно лишь к папе, действительно занимавшему престол римской церкви.

Климент III был интронизирован в Риме 24 марта 1084 г., после того, как Григорий VII был изгнан из города войсками Генриха IV. Нуждаясь в признании своей власти, Климент обратился на Русь. Послание Иоанна II свидетельствует о признании русской церковью прав Климента на римский престол.

Иоанн в данном случае не мог не отражать византийской политики. Как раз в 1084-1085 гг. Византия находилась в тяжёлом положении из-за борьбы с итальянскими норманнами, союзниками Григория VII. Естественно, что в борьбе двух пап византийской политике было выгодно поддерживать Климента III. После смерти Григория VII и отражения норманской опасности (в 1085 г.) Византия, как известно, не имела особых причин? поддерживать Климента III и признала Урбана II, считавшегося законным преемником Григория VII[120]120
  Holtzmann W. Die Unionsverhandlungen zwischen Kaiser Alexios I. und Papst Urban II. im Jahre 1089 // Byzantinische Zeitschrift. Leipzig, 1928. [Bd.] 28. S. 48, 50, 51.


[Закрыть]. Трудно допустить, чтобы после 1085 г. византийская церковь и один из её митрополитов – Иоанн II – поддерживал Климента III.

Особенно улучшились отношения между византийскими патриархом и Урбаном II в 1088-1089 гг. В Константинополе обсуждалось письмо патриарху Николаю, состоялся церковный собор, посвящённый взаимоотношению церквей, на котором присутствовал представитель русской церкви (в сентябре 1089 г.)[121]121
  Holtzmann W. Die Unionsverhandlungen zwischen Kaiser Alexios I… S. 40-41


[Закрыть].

В этих условиях послание русского митрополита врагу Урбана II – Клименту III, выдержанное в умеренных тонах и шедшее вразрез с политикой византийского патриарха, было бы схизмой внутри православной церкви. Поэтому наиболее вероятным временем создания Послания, на наш взгляд, могут быть 1084-1085 гг.

Задаче улучшения отношений с Генрихом IV, противником Григория VII, вполне соответствовал тон ответного послания русского митрополита. Подавляющее большинство исследователей отмечали необычайно сдержанные для XI в. интонации полемического послания[122]122
  Макарий, en. Винницкий. История русской церкви. СПб., 1857. T. 2. [Отд. 2]. С. 145; Попов А. Историко-литературный обзор… С. 96; Павлов А. С. Критические опыты… С. 60; Чельцов М. Полемика между греками и латинянами… С. 88; Синайский А. Отношения древнерусской церкви и общества… С. 40, 92; ПДКП. Дополнения. Стб. 327-328; Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории… С. 147; Кузьмин А. Г. Древнерусские исторические традиции… С. 74. – О том, что такой тон послания был связан с совершенно определёнными историческими условиями, свидетельствует тот факт, что в позднейших редакциях послания Иоанна II – «Поучение от седми съборъ на латину» – тщательно исключены все места подлинника, в которых выражается благорасположение автора к «латинам» (см.: Павлов А. С. Критические опыты… С. 61).


[Закрыть]. Иоанн II вовсе не собирался создать непроходимую грань между церквами в духе решений 1054 г. Он занял позу человека скорее недоумевающего, чем негодующего. «Не вѣмь бо, кый бѣсь лукавъ же и завистливъ, и истиннѣ врагъ и благочестiа супостатъ, иже таковаа прѣмѣни и братскую вашу и нашу любовь прѣмѣнивъ, отврьже всего христьянскаго съвькупления. Не бьхъма бо реку не хрестьяны вы (хрестьяны убо васъ Божiею благодатiю из начала знаемъ), но еже не въ всемъ вѣру держите хрестьанску, но въ мнозе раздѣляетеся»[123]123
  Павлов А.С. Критические опыты… С. 170-171.


[Закрыть].

Иоанн II, говоря о латинских заблуждениях, значительно сокращает их список, по сравнению со списком константинопольского патриарха Михаила Керулария, который служил образцом для ряда авторов антилатинских посланий и поучений, возникших во второй половине XI в. Например, в послании Иоанна II прямо подчёркивается нежелание обострять полемику из-за несущественных вопросов. Он писал: «Хотель есмь и о удавленыхъ и о нечистыихъ животныхъ написати ти, и о мнисехъ, ядущихъ мяса, но си убо последи и подобнаа симъ, яже дажь Богъ последи исправите»[124]124
  Там же. С. 185.


[Закрыть].

Иоанн II, показывая противоречия между каноническими правилами и обычаями католической церкви, не считает эти противоречия непреодолимыми. Даже по вопросу о соединении церквей его ответ можно считать уклончивым. «И подобаетъ твоему священьству (Клименту III. – Р. П.), – пишет Иоанн II, – къ патрiарху Констѧнтина града, твоему брату по духу, послати и всяко тщанiе показати, да раздрушатся съблазни, и въ едино намъ единенiе быти»[125]125
  Павлов А.С. Критические опыты… С. 171-172.


[Закрыть].

Просьбы, обращённые к папе Клименту III («аще хощеши, напиши къ нашему святому патриарху Коньстянтина града и тамо сущимъ святымъ митрополитомъ»), позволяют связывать тон Послания с внешней политикой Алексея Комнина, заинтересованного в союзе с Генрихом IV в первой половине 80-х гг. XI в.

Основным доказательством, применяемым Иоанном II, была ссылка на решения соборов, которые противоречат обычаям, установленным в современной ему католической церкви. «Въ тѣхже святыхъ съборѣхъ вси папеже, достойни святого Петра сѣдалища, единосмысленѣ въслѣдоваша и съпохвалиша», – пишет Иоанн II, перечисляя далее представителей римской церкви на вселенских соборах. Затем, цитатами из решений этих соборов, признаваемых римской церковью, Иоанн II критикует основные, на его взгляд, заблуждения римской церкви: служение на опресноках, учение о filioque, запрещение браков священнослужителей, несоблюдение поста в первую неделю четыре-десятницы, отличие от православной восточной церкви в процедуре совершения крещения, непризнание миропомазания, совершаемого священниками. Только в одном случае для доказательства своей правоты Иоанн II прибегает к цитированию правила поместного Гангрского собора. Использование решений именно Гангрского поместного собора не случайно. В этом нельзя не видеть резкого осуждения деятельности Григория VII, при котором принимается обязательность целибата, безбрачия белого духовенства. Это правило не соответствовало обычаям греко-православной церкви, и Иоанн II цитирует канон, особенно резко осуждавший попытки запретить служить женатым священникам, грозивший ослушникам проклятием (anathema esto)[126]126
  Там же. С. 177-178.


[Закрыть]. Митрополит Иоанн II следует в этом случае за своим предшественником – Георгием, также использовавшим это положением.

Связь между посланием папе Клименту III и Каноническими ответами Иоанна II – «Иоанна митрополита русского, нареченаго пророкомъ Христовымъ, написавшего правила церковная отъ святыхъ книгъ въ кратце Иакову черноризъцю», – яснее всего ощущается в вопросах, обсуждавшихся в греко-латинской полемике.

Иоанн II значительное место уделяет истолкованию спорных вопросов, гораздо большее, чем в епитимийнике митрополита Георгия. Относясь к служению опресноками как к одному из серьезнейших отступлений церкви от православия, «еже отъ многъ ересии начатокъ и корень», Иоанн II занимает сложную позицию, определяя взаимоотношения в быту православных и католиков – «опресночников». С одной стороны, он предупреждает, что с теми, кто «опрѣснокомъ служать и в сырьную неделю мѧса ядѧть в крови и давленину, сообщатисѧ с ними и служити не подобаеть». Но здесь же он начинает противоречить сам себе и допускает возможность общения, – «ясти же с ними, нужею суще, Христовы любве ради, не отинудь възбранно», и подчёркивает опасность крайностей, предупреждая излишних ревнителей чистоты православия, что от излишней ревности «зблазнъ сего, или вражда велика и злопоминанье родиться: подобает болшаго зла изволити меншее», – заключает Иоанн II.

Более категоричными выглядят запрещения общения, содержащиеся в «Слове о вере крестьянской и о латынской» игумена Печерского монастыря Феодосия и ЗИСД митрополита Георгия. Феодосий Печерский, обращаясь к киевскому князю Изяславу, убеждает его: «ни съ ними (латинянами) изъ единаго суди ясти, ни пити, ни брашна ихъ примати». Самое большее, что допускается Феодосием, это дать милостыню, но и то «въ ихъ судехъ. Аще не будеть у них судна, въ своемъ дати; потом измываша, дати молитву, занеже не право верують, нечисто живуть»[127]127
  Еремин И. 77. Литературное наследие Феодосия Печерского. С. 140.


[Закрыть].

Близко к Посланию Иоанн II решал вопрос об использовании в пищу «емлемыя животины пса, ли звери, ли орла, или иная птицѣ, а оумираеть, аще не зарѣзано будеть человѣкомъ»[128]128
  ПДКП. Дополнения. Стб. 325-326.


[Закрыть]; то есть той пищи, употребление которой считалось одним из грехов латинян.

Как в Послании, так и в поучении Иоанн II занимает по этому вопросу скорее увещевательную позицию. Он советует лучше следовать точному смыслу правил, нежели местным обычаям.

В прямой связи с полемикой стоит, на наш взгляд, 11-е правило ответов Иоанна II о поставлении женатых в клир. Это положение канонического права, как указывалось выше, на Западе отвергалось, потому что в 1073 г. папа Григорий VII ввёл правило безбрачия священников. Однако различие в назначении этих документов – послания римскому папе и поучения русскому духовенству – определили их специфику.

Если в послании Клименту III Иоанн II предстаёт как учёный богослов, не чуждавшийся использовать даже филологические наблюдения для доказательства выдвигаемых им положений, то в ответах духовенству он более категоричен. Его положение как главы русской церкви требовало чётких определений, применяемых в повседневной деятельности духовенства, потому Иоанн II полностью игнорирует в перечне ошибок латинян такой важнейший момент, как изменение в католической церкви символа веры – filiogue, но постоянно подчёркивает второстепенные, по его мнению, но зато более часто встречающиеся на Руси, и отсюда, более актуальные отступления от канонических образцов, как например, «скверноядение»[129]129
  ПДКП. Дополнения. Стб. 326, 328, 342.


[Закрыть].

Резкое осуждение со стороны Иоанна II вызывает попытка «дщерь благовернаго князя даяти замужь въ ину страну, идеже служать опреснокы и сквернояденья не отметаються». Иоанн II протестует: «недостойно зело и неподобно»[130]130
  Там же. Стб. 341-342.


[Закрыть].

М. Д. Присёлков писал: «Не разговоры ли о предполагаемом браке императора Генриха IV на Евпраксии (дочери великого князя Всеволода Ярославича), естественно, очень живые и настойчивые в Киеве, вызывали со стороны Иоанна II резкое осуждение». Связывая подготовку брака Евпраксии с появлением ответов Иоанна II, М. Д. Присёлков датирует ответы 1089 годом[131]131
  Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории… С. 148. – Подробно о браке Евпраксии см.: Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна (1071-1109) // Известия АН СССР. Сер. 7. Отделение гуманитарных наук. 1929. № 8. С. 617-646. Б. А. Рыбаков считает Евпраксию прообразом героини былин Апроксы-Королевичны (см.: Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания, были, летописи. М., 1963. С. 104-106).


[Закрыть]. По нашему мнению, привлечение сведений о браке Евпраксии и Генриха IV не может дать серьёзных оснований для датировки Канонических ответов Иоанна II.