Текст книги "Как развалили СССР. Крушение Сверхдержавы"

Не был исключением и Ельцин – он прошел именно эту классическую процедуру и, раскланиваясь, бормоча слова благодарности, выскочил из кабинета Брежнева, не веря даже в происшедшее, – это когда его «избрали» первым секретарем Свердловского обкома КПСС по рекомендации Якова Рябова. Так это описывает самый преданный покровитель Ельцина – Яков Рябов, бывший первый секретарь Свердловского обкома КПСС, который чуть ли не два десятилетия возводил Ельцина из заурядного строительного начальника в Свердловске до первого секретаря комитета КПСС этой области[28]28
  См.: Рябов Яков. Мой ХХ век. М., 2007.


[Закрыть].

В дискуссии с Ельциным, как человек деликатный, Зиновьев, по-видимому, не хотел жестко, в лицо Ельцину сказать, что он разрушает страну, и повторить ту низкую деловую и моральную оценку, которую он дал Ельцину в «Катастройке»[29]29
  См.: Зиновьев Александр. Катастройка. Париж, 1989.


[Закрыть]. Однако он обозначил его действия разлагающими общество, а его назвал «популистской пустышкой», без ясно обозначенных целей, рвущегося к власти, используя негодные приемы и методы.

«Придется привилегии экспроприировать»

Ведущий: Почему вы не хотите войти в номенклатуру горбачевскую, почему вы отказываетесь от привилегий?

Ельцин: Когда я стал в составе Политбюро, я убедился, насколько это безнравственно. Особенно по отношению к своему народу, когда 48 миллионов человек живут ниже черты бедности. И эта царская роскошь членов Политбюро ЦК просто поражает.

Ведущий: В Советском Союзе мало деятелей, которые отказываются от привилегий. И вы сурово описываете Горбачева как человека, который обожает привилегии, коллекционирует дачи…

Ельцин: Ну, я от последней привилегии отказался как раз перед отъездом сюда – от служебной личной машины «Волга». К сожалению, никто моему примеру не последовал. И семье приходится тяжело, поскольку привычка есть привычка… Наверное, придется потом эти привилегии экспроприировать народом.

Ведущий: Чем больше вы отказываетесь от привилегий, тем больше народ вас любит, а ваши коллеги – ненавидят.

Ельцин: Да, естественно. Особенно аппарат – партийный, государственный, – против которого я выступаю. Я поражен, что в этот момент как раз аппарату повысили зарплату в полтора-два раза – это вообще чудовищно.

Ведущий: Но ведь это и есть ваш шанс. Если бы все отказались от привилегий, вы были бы менее популярны сегодня?

Ельцин: Речь не о популярности. Это мой нравственный принцип, я иначе не могу. (Каков лицемер! Горбачеву и не снилась та древнеперсидская роскошь эпохи царей Дариев, в которую окунулся Ельцин, въехав в Кремль. – Р.Х.)

«Необходимость – иметь четыре дачи?»

Ведущий: Итак, прав ли Борис Ельцин в отказе от своих привилегий?

Зиновьев: С социологической точки зрения, это шаг бессмысленный. Общество, в котором нет привилегий, развалится. Это все равно что армия, в которой генералы питаются как солдаты. Наличие иерархии и привилегий – это нормально… Отказ от них производит сильное впечатление на массы – и будут все кричать «ура». Но когда политический деятель совершает такой шаг, это свидетельствует о непонимании закономерностей.

Вот Ельцин возмущается, что повысили зарплату работникам аппарата. Да потому что инфляция! Вот я был профессором, я получал 500 рублей, и сейчас профессора получают 500 рублей в месяц, а люди в кооперативах в день теперь зарабатывают 500–700 рублей. Отказ от привилегий вызывает восторги. Но если Ельцин встанет во главе государства, это будет его самым большим несчастьем – посмотрим, как тогда он поступит. Можно отменить привилегии, но они восстановятся другими путями! Люди все равно будут получать то, что они могут урвать согласно своему положению. (Зиновьев, видимо, тоже не предполагал ту беспредельную меру цинизма, свойственную Ельцину. – Р.Х.).

Ельцин: Категорически не согласен. Зиновьев не знает, что такое привилегии самой высшей номенклатуры.

Зиновьев: Знаю.

Ельцин: Нет, не знает. Он не знает, что у Тэтчер два человека охраны, а если Горбачев едет, то 200 человек охраны. Это что, необходимость? Необходимость иметь четыре дачи? И их построить за четыре года перестройки? Человек, который руководит государством, должен быть чист! А у него излишества, роскошь – это безнравственно. Поэтому, если действительно так сложится моя судьба, одним из первых законов России будет ликвидация этих привилегий. (Въехав в Кремль, Ельцин завел более 5 тыс. офицеров охраны, а не 700, как Горбачев! – Р.Х.)

«Допустите тысячу партий – и они превратятся в мафии»

Ведущий: Ваши враги сегодня – привилегии, бюрократия? Но, получается, вы атакуете партию?

Ельцин: Да, и партию – тоже. Поскольку партия за пять лет перестройки нигде не обновилась. Ничего в ней не перестроилось. Партия как в начале перестройки плелась в хвосте, так и сегодня в хвосте.

Ведущий: По какому же пути надо идти?

Ельцин: Если в партии произойдет обновление – отказ от вертикальной структуры и переход на горизонтальную, введут прямые выборы делегатов на съезд, разрешат создание партий, отдельных фракций и платформ, – тогда партия на какое-то время приостановит катастрофическое падение авторитета своего в массах.

Ведущий: Александр Зиновьев, ваш роман «Катастройка» – зубастая сатира на перестройку. Но если бы не перестройка, Ельцин не имел бы возможности говорить с писателем, который считается отщепенцем…

Зиновьев: Что вы хотите сказать? Я должен быть счастлив, что могу видеть Ельцина? Ну это же несерьезно. Перестройка не есть прогресс, это болезнь общества, это кризис! И выходом может быть только контрперестройка. Выходом из болезни не может быть продолжение болезни. Почему не происходит перестройка в партии? А никакой партии нет! Это не политическая партия. Там ничто не может быть перестроено. Вы можете допустить в Советском Союзе тысячу партий – и все они выродятся в политические мафии! Создайте их и увидите, что получится. (Как в воду глядел великий писатель! – Р.Х.)

Ведущий: Когда Ельцин говорит, что нужно ускорить перестройку, вы считаете, он хочет ускорить болезнь?

Зиновьев: Да, хочет приблизить страну к смерти.

Ведущий: Борис Ельцин, вам нужно обороняться – ваша перестройка, которую вы хотите ускорить…

Ельцин: А от кого мне обороняться-то? От человека, который отстал? Нет, я собираюсь наступать. Надо решительно, радикально действовать, не как Горбачев – только полумеры, компромиссы и нерешительность. Коренное обновление нужно. Без него мы и дальше будем опускаться в болото…

«Горбачев меня просто боится»

Ведущий: Но меня удивляет, что у вас нет программы, например, по национальному вопросу. Думаете ли вы, что Литва может завтра стать независимой? Вы не предлагаете решений, вы описываете только общую перспективу.

Ельцин: Ну, незнание моей программы еще не значит, что ее нет. Может, наши средства массовой информации не дают. (Ну, уж не дают! – Р.Х.)

Ведущий: Создается впечатление, что Горбачеву нужно иметь слева от себя Ельцина, который говорит: «Давай быстрей, быстрей», а справа – Лигачева, который говорит: «Нет, давайте тормозить…» Вы служите интересам Горбачева…

Ельцин: Да, вначале так и было. Чтобы Горбачеву казаться демократом, надо было слушать какую-то критику. Это демократ тогда. Но сейчас не то что я ему не нужен, он сейчас меня просто боится. Он не знает, как от меня избавиться. Он все сделал, чтобы мне не пройти на выборах в депутаты. Работал весь мощнейший аппарат, сколько лилось грязи, пасквилей». (На самом деле, это Ельцин органически боялся Горбачева, – я это наблюдал лично многократно. А Горбачев относился к нему хотя и настороженно, но крайне снисходительно и пренебрежительно. Это была ошибка. – Р.Х.).

«Народ теряет терпение, люди выйдут на улицу»

Ведущий: Как вам видится будущее СССР?

Ельцин: Эта поспешность Горбачева – немедленно собрать съезд депутатов СССР и на съезде избрать президента, вместо того чтобы избрать народом, – это, конечно, вызывает протест, и наша группа будет блокировать выборы. Ряд республик, я думаю, тоже будут блокировать. Они понимают, что усиление власти может привести к подавлению их суверенитета… А господин Зиновьев не знает процессов, которые идут в народе – на заводах, на фабриках. Народ теряет терпение, люди выйдут на улицу. Критическая масса недовольства сейчас достигает уже предела.

Ведущий: Получается, народ может скинуть Горбачева. А вас поднять, потому что вы очень популярны.

Ельцин: Нет, я это о себе не говорю. Я говорю, что народ возьмет власть и поставит тех, кто нужен сегодня, – более молодых, энергичных, которые могут спасти страну без сверхсильной власти. Сверхсильная власть для нашей страны опасна. Тем более в одних руках. (А ведь правильно тогда говорил этот лицемер! – Р.Х.)

«Вылезет новый Сталин»

Ведущий: Александр Зиновьев, вы обвиняете западные страны, которые сделали из Горбачева звезду.

Зиновьев: Я хочу сделать короткое замечание по поводу того, что сказал Ельцин. Народ уже однажды брал власть в Советском Союзе в свои руки. И что вышло? Сталин вышел, и если народ возьмет власть в свои руки, кто бы ни вылез наверх – даже Ельцин, он все равно будет новый Сталин. Он выполнит ту же роль. (Еще раз сбывшееся пророчество! – Р.Х.)

Теперь почему Запад аплодирует Горбачеву и Ельцину? Что вы думаете, Запад хочет, чтобы советские люди жили роскошно, были сыты – ничего подобного! Западу нужно, чтобы Советский Союз развалился. Горбачева похлопывают по плечу и Ельцина, поскольку думают, что они разваливают страну. Они говорят: действуй, Миша, – а они и рады стараться. Много партий, парламент! Это все игра на Запад. Как только Запад увидит, что Горбачев не разваливает советское общество, а выходит из кризиса, кончится здесь слава Горбачева и на него будут лить потоки грязи. Помяните мое слово!

«Брежневское время будут вспоминать как «золотой век»

Ведущий: В таком случае, нужно было сохранить старый режим, где железной рукой управляли?

Зиновьев: Я не политик, я исследователь. Что будет, я вам точно скажу. Через пять-шесть лет восстановится нечто такое, что было при Брежневе. Даже, может, хуже, ближе к сталинскому варианту. А о брежневском времени будут вспоминать как о «золотом веке». Вот что будет… Но если Горбачеву удастся развалить советское общество, он будет назван Человеком века. Ни Ленин, ни Сталин – действительно личности эпохального масштаба, – а ничтожный аппаратчик Горбачев. (Кто мог бы тогда предположить, что о Брежневе будут вспоминать с ностальгической грустью? Только великий Александр Зиновьев! – Р.Х.)

Ельцин: Я не хочу полемизировать с такими крайностями, как Зиновьев, но считаю, что все-таки народ может сказать свое слово, и никак не обязательно, что это должно привести к появлению нового диктатора Сталина.

Ведущий: Хотите ли вы заменить Горбачева и стать номером первым в СССР?

Ельцин: Нет.

Ведущий: Почему?

Ельцин: Потому что будущее за Россией.

Пройдет еще чуть больше года, и 19 августа 91-го, в первый же день ГКЧП, Александр Зиновьев отправит из Мюнхена в Кремль телеграмму: «НЕМЕДЛЕННО ИЗОЛИРУЙТЕ ЕЛЬЦИНА». Его не изолируют, путч провалится. Причем провалит его Верховный Совет России, а вовсе не Ельцин, который готовился сбежать в американское посольство. И через четыре месяца Борис Ельцин подпишет от имени России Беловежское соглашение, похоронившее СССР. Благосостояние населения упадет вдвое. Привилегии членов Политбюро ЦК КПСС будут казаться смешными по сравнению с богатствами новой элиты – олигархов и бюрократии. А президент Ельцин окружит себя такой роскошью и будет иметь такие привилегии, которых не было даже у русских царей. А осенью 1993 года будет расстрелян из танков российский парламент, который вознес Ельцина на вершину власти. Президент получит власти больше, чем имел Сталин. И в соцопросах лучшими временами россияне будут называть брежневские…»[30]30
  Седов Андрей. Писатель-философ Александр Зиновьев – Борису Ельцину: «Запад вам аплодирует за то, что вы разваливаете страну!» Комсомольская правда, 23 сентября 2013. С.10–11.


[Закрыть] Провидец Александр Зиновьев, как это свойственно гениальным людям, точно предсказал, что ждет Россию.

Какие материалы передали депутаты Лев Пономарев и Глеб Якунин в Библиотеку Конгресса США?

Из «Вашингтон пост» узнал, что член Верховного Совета Лев Пономарев, бывший председатель временной комиссии по расследованию обстоятельств переворота (ГКЧП), вместе с Глебом Якуниным передал в Библиотеку Конгресса США доклад объемом в 1000 страниц. Несколько ранее я распустил эту комиссию.

Обстоятельства ее создания были таковы. 22 августа 1991 года, сразу же после подавления путча ГКЧП, Лев Пономарев, к которому я тогда относился уважительно, попросил меня назначить его руководителем «специальной комиссии по расследованию августовского путча». Я согласился, но на временный статус, – что-то остановило меня от серьезного институирования этой комиссии. Своим распоряжением я назначил Пономарева руководителем этой «временной комиссии», установив первоначально мандат комиссии в три месяца. Прошло три, и четыре, и пять, и шесть месяцев, но Пономарев никакого доклада не представил. Но по другим инстанциям я получил много материалов, связанных с незаконной деятельностью руководства КГБ. Мои сомнения по поводу деятельности «Комиссии Пономарева» реализовались в поручении первому заместителю Сергею Филатову разобраться с этим делом и срочно представить мне соответствующий доклад. К сожалению, он это мое распоряжение не выполнил. Тогда я расформировал эту «комиссию» и сообщил об этом на заседании Президиума Верховного Cовета.

И вот появляется статья журналиста Билла Гертца в «Вашингтон пост»: «Парламентское расследование роли военных, тайной полиции и КПСС во время августовской попытки переворота было прекращено в этом месяце (начале марта 1992 г.) председателем Верховного Совета России Р.И. Хасбулатовым», – сообщил вчера глава комиссии по этому расследованию Лев Пономарев, член Верховного Совета и председатель этой временной комиссии, расследовавшей вопрос о руководстве этой попыткой переворота». И дальше Гертц писал: «Председатель парламента России Руслан Хасбулатов прекратил расследование без каких-либо обсуждений этого вопроса»[31]31
  Washington Post, 3 march 1992.


[Закрыть]. По его мнению, «комиссия была упразднена после того, как она обнаружила документы, проливавшие свет на широкомасштабные действия КГБ по проникновению во все слои советского общества» – об этом ему, Гертцу, заявил в интервью Пономарев. По его словам, КГБ вел слежку даже в церкви и самых различных ассоциациях, включая научные круги, спортивные клубы и культурные организации и т. д.

Парламент санкционировал проведение этого расследования в сентябре 1991 года, однако дал указание о завершении подготовки доклада комиссии в январе (1992 г.). Слушания с участием свидетелей проводились в январе и феврале, однако Хасбулатов не разрешил продолжать расследование. Пономарев и другой член парламента и бывший диссидент, священник Глеб Якунин завершили вчера 10-дневный визит в США, где они находились в качестве гостей директора Библиотеки Конгресса Джеймса Биллингтона». «Гости» передали Библиотеке Конгресса через Биллингтона доклад объемом в 1000 страниц на русском языке, посвященный проводившемуся в течение семи месяцев расследованию обстоятельств августовской попытки переворота. «В результате этого расследования, – писала газета, – было выявлено, что КГБ занимался незаконной слежкой и подслушиванием и проник фактически во все сферы советского общества. В результате этого расследования было также выявлено, что в период с 1980 по 1990 год КПСС незаконно направила 200 млн долларов из государственных средств иностранным коммунистическим партиям, включая около 20 млн долларов Компартии США. Данные, выявленные этой комиссией вскоре после неудачной попытки переворота, свидетельствуют, что КПСС сыграла важную роль в поддержке руководителей переворота. После выяснения этого обстоятельства президент России Борис Ельцин принял в прошлом году решение о роспуске этой партии»[32]32
  Гертц Билл. О рассмотрении дела ГКЧП. Washington Post, 3 march 1992.


[Закрыть].

Как пишет Гертц, обнародование документов КГБ вызвало претензии к этому расследованию со стороны руководства Русской православной церкви и должностных лиц КГБ, включая Евгения Примакова, возглавляющего внешнюю разведку. «Примаков стал выражать недовольство, и многие руководители КГБ начали оказывать нажим (на Хасбулатова), требуя прекратить расследование, – заявил Пономарев. – Возможно, нам удалось бы найти агентов, работающих в политических организациях, если бы комиссии было разрешено продолжать работу»[33]33
  Гертц Билл. О рассмотрении дела ГКЧП.


[Закрыть], – добавил он. Якунин также сообщил, что патриарх Православной церкви России Алексий II помешал расследованию, потребовав его прекращения от главы парламента. Хотя многие досье КГБ были уничтожены должностными лицами этой организации после августовской попытки переворота, комиссия выяснила, что сотни тысяч сотрудников КГБ и завербованных ими агентов продолжают свою деятельность.

«Мы обнаружили, что существует серьезная угроза в самом КГБ, поскольку никто фактически не осуществляет контроль за деятельностью этой организации, даже парламент, – отметил Пономарев. – Стало очевидным, что никто не может сказать нам, каким образом контролируются операции по подслушиванию, кто этим занимается или кто имеет право санкционировать такие операции». Экс-глава парламентской комиссии также сообщил, что, как выяснилось в результате расследования, большинство генералов бывшей Советской армии поддержали попытку переворота. Но они по-прежнему занимают командные посты в вооруженных силах Содружества Независимых Государств»[34]34
  Там же.


[Закрыть].

Я был предельно возмущен этой акцией, которая, безусловно, имела форму прямого нарушения закона. Сначала потребовал от своего заместителя Сергея Филатова обеспечить приемку от Пономарева «доклада», переданного им американцам, и всех материалов, находящихся у «комиссии». Но ничего этого не было сделано, – кстати, это была одна из причин (но не единственная), почему я охотно расстался с Сергеем Филатовым.

Пономарев, конечно, мошенник и лгун; он предстал перед главой парламента как «борец с тоталитарной организацией», обманным образом получил доступ к секретным материалам и злоупотребил моим доверием, передал (или продал?) эти материалы иностранному государству. Всё то, что эти два мошенника сообщили газете «Вашингтон пост», не соответствовало действительности. Ни Евгений Примаков, ни Алексий II, ни кто другой на меня не оказывал абсолютно никакого давления. Когда Пономарев предложил свои услуги, речь шла о том, что он и «комиссия», во-первых, «засекретят» все материалы и никаких интервью ни российским, ни иностранным СМИ давать не будут. Во-вторых, он обещал регулярно информировать руководство парламента о ходе работы и получать соответствующие указания по предмету изучения от меня. И на этой основе Президиум может принять решение по «комиссии». Когда я убедился, что у Пономарева совсем другие цели, я распустил «комиссию». Подлые люди. Какие это правозащитники?

Как Бурбулис выбивал гонорар у американцев – себе и Ельцину

Случайные люди у власти часто совершают такие недопустимые, попросту примитивные действия, что приходится не столько возмущаться, сколько поражаться их наивности и жадности. Приходится поражаться их жалким попыткам выдать элементарное стяжательство как некий государственный акт. Стенограмма беседы Геннадия Бурбулиса с представителями американского телевизионного бизнеса по поводу съемок художественного кинофильма об августовских событиях 1991 года (с героизацией трусливого президента), опубликованная популярной газетой, хорошо иллюстрирует эту мысль.

Эта беседа дает возможность заглянуть в «святая святых» связей высокопоставленных политиков-демократов с американцами, высветить их подлинное нравственное лицо на примере одного из тогдашних типичных представителей «демократического истеблишмента» – Геннадия Бурбулиса. Его нередко называли «серым кардиналом», «главным идеологом», «лучшим демократом». Публикуемый материал наглядно показывает, что в лице Геннадия Бурбулиса выступала весьма посредственная личность, скрупулезно выторговывающая для себя как можно большее денежное вознаграждение «за участие в кинофильме». Он, хвастаясь тем, что «знает себе цену», торгуется с американцами буквально по каждому пункту договора; в этом ему помогал адвокат А. Макаров. Ныне успешный депутат Государственной думы и телеведущий (кстати, один из лучших, на мой взгляд). Но не о нем речь. А о «сером кардинале», который с важным видом говорит о мировоззренческой значимости событий «августа-91». Посмотрите, как он, исполняя роль верного слуги Бориса Ельцина, внушает американцам, что они будут иметь дело с человеком, сыгравшим «выдающуюся» роль во всей «реформаторской истории». «Выбивая для президента» максимальную оплату за участие в кинофильме, он торгуется, мелкий торгаш. Бурбулис намекает, что у Ельцина много других хороших предложений и что в этой связи американцы не должны скупиться, определяя сумму вознаграждения – он просит «поднять планку» для президента[35]35
  См.: Славин Борис. «Правда», 24 апреля, 1993.


[Закрыть].

Перед американцами Бурбулис достаточно откровенен. Он не скрывает своего мнения о президенте как «азартном» человеке. И подсказывает бизнесменам, как эту черту характера использовать с точки зрения составления «договора». Одним словом, перед нами любопытный документ «их нравов». Читая его, пусть каждый сделает соответствующие выводы накануне референдума, писал тогда журналист Борис Славин[36]36
  Там же.


[Закрыть].

«Бурбулис Г.Э.: Господа, уточним, пожалуйста, что речь идет о двух видах партнерства: это непосредственное интервью очевидца и работа с теми «кусками» сценария, где вы меня, как эксперта, цензора, можете привлечь откорректировать. Это так?

Дэвид Гамбург: Да…

Макаров А.М.: По пункту 5 я бы предложил изменить систему оплаты. Я бы предложил почасовую оплату. Я думаю, что это могло бы более точно отразить степень участия консультанта в работе. (То есть с самого начала попытка обеспечить «вознаграждение» Бурбулису. – Р.Х.)

Джерри Шектон: Мы согласны с тем, что за консультантские оплата будет увеличена. И все консультации, которые вы будете давать нам в будущем, они будут делаться в том же плане. Я имею в виду размеры гонорара. (Ну вот, Бурбулис уже обеспечил себе «гонорар». – Р.Х.)

Макаров А.М.: У меня есть еще одно предложение, но это тот вопрос, где первое слово принадлежит не юристу, а владельцу прав. Я бы предложил обсудить вопрос о возможности выплаты консультанту процентов от использования фильма. (Планка оплаты для Бурбулиса поднимается.)

Бурбулис Г.Э.:…Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, но учитывая все: и масштаб замысла, и солидность авторского коллектива, и то, что я сказал в наших обсуждениях, что хорошо знаю цену своим собственным достоинствам, – я прошу вас посмотреть относительно увеличения исходной суммы. Не предвосхищая ни масштабов, ни размеров, оставляю это все на ваше профессиональное усмотрение… (Это разве не вымогательство? Это не могли не знать Макаров и Бурбулис! – Р.Х.)

Джерри Шектон: Вы подписываете договор. Мы отвозим его в США, где он также подписывается г-ном… Потом мы привозим этот договор в Россию. Мы можем перевести деньги на любой ваш счет, который вы укажете. (Кажется, с «гонораром» Бурбулиса все ясно! Теперь можно перейти к Ельцину. – Р.Х.)

Бурбулис Г.Э.:…Теперь – предпоследний пункт… Речь идет о выдающемся человеке. Нужно переписать этот пункт чуть иначе, как-то так, что, прекрасно понимая выдающуюся роль президента Ельцина во всей российской реформаторской истории и прежде всего в этих ключевых событиях, мы убеждены, что та задача, которая поставлена фильмом, без его доброго и сочувственного участия в принципе не решаема. Сделать какой-то такой «пас», который бы его заинтересовал.

Второе. В письме вскользь сказано, что это может быть одним из главных мотивов. Речь идет о том, что эти события, произошедшие в России в августе 1991 года, имеют мировое значение, мировые последствия… Не надо стесняться…

Джерри Шектон: Геннадий Эдуардович, могли бы вы взглянуть на договор, который мы предлагаем Борису Николаевичу? Он здесь…

Бурбулис Г.Э.: Пункт 4. Мне трудно тут стиль соблюсти, поскольку речь идет о юридическом документе, но если возможна вот такая редакция: «ХЕП считает, что наиболее точное отражение событий во всей их исторической значимости в «серии фильма» невозможно без сотрудничества с президентом Ельциным»…

Джерри Шектон: Что касается гонорара. Мы думали предложить 100 тысяч долларов.

Бурбулис Г.Э.: Не знаю, как я вам тут помогу. Есть три этапа в вашей задаче. Первый этап – втянуть. Второй – заинтересовать работой. Третий этап – определить цену. Это тот случай, когда иногда поступают наоборот… (То есть – предлагают цену и лучше – высокую, побольше денег! – так можно понять Бурбулиса!. – Р.Х.)

Дэвид Гамбург: Геннадий Эдуардович, вы думаете, что сама стилистика договора с точки зрения этики написана достаточно правильно?

Бурбулис Г.Э.: Не совсем. С другой стороны, я знаю, что президент сейчас работает над книгой и, естественно, имеет приличные предложения на этот счет… (Элементарная базарная торговля! Наш президент – азартный человек. И есть опасность, что он увлекается. Если мы сразу указываем 20 часов, то это может показаться чрезмерно много. Надо корректнее, избежать этого… Это пункт 1. Далее, пункт 2. Вы ставите условие, достаточно такое по стилю не очень корректное. Это же самое можно сказать совершенно иначе. Вы здесь прописываете условия, требуемые для вас. А надо сформулировать это иначе, не в виде условий президенту… Президент соглашается (по величине гонорара? – Р.Х.)»[37]37
  Славин Борис. «Правда», 24 апреля, 1993.


[Закрыть].

Какой хитроумный этот Бурбулис! Видимо, забыл он, как я встряхивал Ельцина в первые часы августовского переворота, деморализованного и сдавшегося, заставляя его собраться. А затем он же, Ельцин, хотел сбежать в американское посольство и уговаривал меня сесть в машину! И только мой решительный отказ бежать заставил его отступиться от этого позорного поступка. Тогда он… опустился в подвалы Белого дома… для борьбы с ГКЧП! Обо всем этом, конечно, Бурбулис не говорил американцам и не планировал отразить в сценарии для американского TВ. Его интересовала только величина гонорара, причем для себя в первую очередь.

Эти «люди Ельцина», несомненно, были жадными (как вчерашние бедняки), но они были необычайно щедрыми в разбазаривании государственных средств. Вот, скажем, председатель Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом А. Чубайс на своем именном бланке пишет письмо главе администрации Смоленской области В. Фатееву: «Госкомимущество России считает возможным премировать главу администрации Смоленской области по итогам выполнения программы приватизации третьего квартала…» Дальше был такой машинописный текст: «…из расчета не более одного должностного оклада в месяц». Чубайс эту строку зачеркнул и собственноручно начертал сумму, в три с лишним раза превышающую должностной оклад. Через полтора месяца В. Фатеев получил за ту же приватизацию еще 85 тысяч рублей. Огромные суммы были выданы дважды за последнее время за те же «заслуги» двум десяткам руководителей области, среди которых – заместители главы администрации, директора департаментов и другие «ответственные лица», включая начальника налоговой инспекции Г. Бояринова, директора департамента юстиции В. Бахрушина…[38]38
  См.: Славин Борис. «Правда», 24 апреля, 1993.


[Закрыть]

В январе 1993 года приказом заместителя главы областной администрации, председателя Комитета по управлению имуществом В. Кушевского (кстати, сам он получил 153 тысячи рублей) были премированы 54 сотрудника. Но в этом же приказе девять человек, уже зафиксированных в документе, поощрены еще одной кругленькой суммой, каждый – «за сложность выполняемой работы, ее качественное исполнение и достигнутые успехи в процессе приватизации». Получилось, что за одну и ту же распродажу государственного имущества одни и те же лица дважды в один и тот же день прикарманили солидную деньгу. Не зря в местном «Белом доме» чиновники с завистью смотрят на сотрудников имущественного комитета и говорят о них так: «Белая кость, толстосумы…»[39]39
  См.: Артеменко Виктор. Премии за грабеж. «Правда», 4 апреля, 1993.


[Закрыть] Артеменко обоснованно пишет, что удивляет щедрость ведомства А. Чубайса, которое разрешает платить ответственным руководителям и чиновникам, кроме зарплаты, огромные деньги за их же непосредственные обязанности, то есть за распродажу государственной собственности, то есть нашей с вами собственности, между прочим. Надо полагать, премии получают не только в Смоленской области, а по всей России. В то время как миллионы россиян нищают, тысячи администраторов и их прислужников гребут ежеквартально из государственной казны в собственный карман солидные суммы, как говорится, ни за что ни про что. Вот вам и демократы, которые на всех перекрестках трубят о борьбе с привилегиями! На поверку же оказывается, что все эти заявления – просто лицемерие нечистых на руку дельцов, волей случая оказавшихся у большой власти. Без морали и нравственности, без соответствующего образования и профессиональной подготовки, без понятий о чести и долге. Просто – жулики.