Текст книги "Как развалили СССР. Крушение Сверхдержавы"

Глава 6
Оценки российских реформ в международных исследованиях

6.1. Положения Доклада Экономического и Социального Совета ООН

Летом 1992 года мне передали Доклад Экономического и Социального Совета ООН, посвященный в том числе анализу социально-экономического положения бывших республик СССР. В этом обстоятельном докладе впервые более или менее подробно были рассмотрены главные итоги хода экономической реформы в Российской Федерации и выделены основные моменты, на которые обращали внимание специалисты ООН.

Во-первых, авторы доклада выражали откровенное недоумение по поводу того, что почти во всех регионах страны (областях, краях, национальных республиках, крупных городах) ощущается катастрофическая нехватка наличных денежных ресурсов. Это становится главной причиной остановки многих предприятий, растущей безработицы, резкого снижения уровня жизни населения и, очевидно, в перспективе может стать мощным источником социальной напряженности в стране. В докладе выражались сомнения в правильности той кредитно-денежной политики, которую проводит правительство «реформаторов», добиваясь от парламента чрезмерного «сжатия» кредитных ресурсов.

Во-вторых, выражалось недоумение по вопросу предельного сокращения кредитования сельского хозяйства и животноводства, в то время как население испытывает нужду в продовольствии. В докладе подчеркивалось, что импорт продовольствия не может заменить его собственное производство в России, которая к тому же обладает особо благоприятными условиях для ведения аграрного хозяйства и имеет давние традиции ведения земледелия и животноводства.

В-третьих, специалисты ООН выразили мнение, что не было причин для резкого ухудшения уровня жизни населения, в том числе в результате поспешного освобождения цен в условиях полной (монопольной) государственной собственности[77]77
  См.: ООН. Экономический и Социальный Совет. Нью-Йорк, Женева, 1992.


[Закрыть].

В-четвертых, отмечена важная мысль: чтобы быть успешными, реформы должны поддерживаться обществом. Правительство же проводит весьма спорные реформы, даже не добиваясь поддержки со стороны парламента, что заранее обрекает их на неудачу.

В-пятых, правительство России слишком много уделяет внимания пропаганде, а не совместной деятельности со всеми общественными силами и деловым сообществом. Спрашивается: для кого проводятся реформы?

Это был, по существу, первый и самый авторитетный документ, подготовленный Организацией Объединеных Наций, авторы которого пришли к таким весьма нелицеприятным выводам. Я распорядился размножить этот документ и раздать всем парламентариям для тщательного ознакомления. Откровенно говоря, меня нисколько не утешило и то обстоятельство, что главные выводы специалистов ООН почти полностью совпали с моими суждениями: откровенно говоря, я был бы рад, если бы эксперты ООН заняли позиции, более близкие тем, которые навязывали нам эксперты МВФ и американские консультанты.

6.2 Доклад Всемирного банка и других организаций

Судя по моим дневниковым записям, в середине 1992 г. мне прислали первый доклад (конфиденциальный) Всемирного банка – он был назван «Российские экономические реформы: на пороге структурных изменений». Сразу отмечу: это была основательная работа в двух томах, подготовленная большой группой экспертов, приглашенных в Москву еще в апреле 1992 года правительством России. Первый том был посвящен общему анализу образования новой российской государственности, оценке разных программ реформ в СССР в 1985–1991 годах, международной политике, и ничего ценного для себя я в нем не увидел. Второй том был посвящен анализу экономического положения России на базе фундаментального анализа статистических показателей и соответствующих выводов.

Отмечу и то, что в нем был проведен основательный анализ хода российских реформ и некоторых их результатов. Они, кстати, совпадали с выводами аналитического доклада, подготовленного ранее объединенной группой экспертов МВФ, Всемирного банка, ОЭСР и ЕБРР. Он был подготовлен как Рабочий документ перед Совещанием G-7.

Доклад Всемирного банка, о котором я веду разговор, охватывал период с середины 1990 года по середину 1992 года. Он, как я выше заметил, был предназначен для «руководства» российского правительства в связи с обсуждением вопроса о «помощи» реформам со стороны США и других западных стран. В докладе в качестве основных направлений проводимой в России экономической реформы были указаны следующие положения:

«Финансовая стабилизация, основанная на резком сокращении бюджетного дефицита». На деле в докладе речь шла о сокращении финансирования промышленности, сельского хозяйства, социальной политики (образование, медицинское обслуживание, пенсии, наука и т. д.).

«Ускорение реформы, включая интенсивную приватизацию государственных предприятий». Это, по мнению авторов доклада, должно было привести к сокращению государственного сектора экономики и, соответственно, к уменьшению государственных дотаций.

«Принятие комплекса мер по защите населения от роста цен и других неминуемых последствий реформы». Этот пункт был попросту декларативным, фактически здесь мало что предлагалось, кроме известных «талонов» и «карточек» – известных с периодов мировых войн и кризисов, но разве Россия сталкивалась с такого рода катастрофами?

«Мобилизация внешних финансовых ресурсов (порядка 20 млрд долл. в год) для поддержки реформы в России». Это, однако, было всего лишь лозунгом, призванным подчеркнуть «объективность» рекомендаций доклада. Но даже если допускать ускоренное введение реформы в нефтегазодобывающие отрасли, это предполагало попросту их приватизацию, а также рост тарифов на снабжение населения электроэнергией, теплом, водой. Надо отметить, эта рекомендация правительства выполнялась наиболее последовательно.

«Реформа всей системы продовольственного снабжения населения, в том числе для предотвращения дальнейшего спада производства в этой отрасли». Рекомендация была неплохая, но ничего конкретного не предлагалось, если не иметь в виду «дежурные» призывы развивать фермерство за счет уничтожения колхозов и совхозов. Никакого фермерства не появилось, а колхозы и «оказание ежегодной помощи в размере 20 млрд долл.» – это для громадной России были мизерные деньги; намного большие объемы перевозились в западные банки, офшоры, а попросту разворовывались.

Вот такими были в своей основе «рекомендации» Всемирных банков, которые вместе с соответствующими требованиями МВФ и Министерства финансов США неукоснительно пыталось, напомню еще раз, претворить на практике правительство Ельцина – Гайдара в 1992 году.

Эти направления политики, рекомендованные Всемирным банком, удивительно точно совпадали с рекомендациями МВФ в рамках «Вашингтонского консенсуса», и они упорно проводились на практике, несмотря на сопротивление Верховного Совета. Правда, нам удавалось осуществить несколько корректировок наиболее опасных элементов этих «рекомендаций», нейтрализировать их, иначе последствия были бы намного хуже.

При анализе причин макроэкономического кризиса, сложившегося к концу 1991 года и в текущем 1992 году, в рассматриваемом докладе указывались сложности, «возникшие в связи с изменением юрисдикции отдельных территорий» – то есть распадом СССР в декабре 1991 года. В частности, в связи с резким ослаблением кооперационных связей между республиками бывшего СССР. В результате этого общий (бюджетный) фискальный дефицит резко возрос к концу 1991 году и составил 26 % ВНП (а по России – более 31 %). Еще раньше распад СЭВ и нарушение межгосударственных связей привели к тому, что импорт России из других стран (в основном членов СЭВ) сократился на 46 %, а по некоторым товарным позициям (машины, хлопок) – на 50 %. Отрицательную роль сыграл полный разрыв традиционных связей, которые ранее были довольно крепкими и поддерживались зачастую неэкономическими методами (через партийные структуры). Этому же способствовало ослабление производственной дисциплины, ослабление режима поставок, повсеместный переход на бартерные связи предприятий. Падение объема производства на 17 % в 1990–1991 годах и на 15–20 % в 1992 году в докладе также объяснялось в основном нарушением торговых связей, разрывом отношений между предприятиями, а отнюдь не макроэкономическим воздействием реформы, объявленной в конце 1991 года Ельциным (подготовленной специалистами из Гарварда). На деле именно ослабление общей макроэкономической политики породило как указанные, так и другие факторы упадка экономики, точнее – процессы начавшейся деиндустриализации.

С учетом резкого ухудшения общей социальный и экономической ситуации в стране российские власти приступили к «амбициозной программе стабилизации», отмечалось в Докладе Всемирного банка, в основе которой лежит либерализация цен (80 % оптовых и 90 % розничных). Этот курс был введен в действие со 2 января 1992 года указом президента Ельцина. Авторы Доклада Всемирного банка в отличие от Доклада ООН обошли вопрос о том, что эта политика была рекомендована прежде всего со стороны МВФ вместе со всем комплексом «Вашингтонского консенсуса». Результаты этого «мероприятия» общеизвестны – уже в первые три месяца 1992 года оптовые цены возросли в одиннадцать раз, а розничные цены за тот же период – в шесть раз! В результате денежные накопления населения «растаяли» (около 500 млн долл. только в РСФСР). Это был классический «эффект конфискации денег», что привело к катастрофическому сужению внутреннего потребления. При этом рост цен происходил исключительно высокими темпами, в результате чего инфляция составила 220 %!

Авторы доклада признали, что в условиях отсутствия финансового механизма и неупорядоченности системы норм амортизационных отчислений у предприятий началось накопление запасов сырья, материалов и разного рода продукции. Резко выросла задолженность предприятий, которая возросла с 39 млрд руб. в начале года до 2,5–3,0 трлн руб. в июле (а это 1992 год), поскольку предприятия ожидали, что им будут выданы кредиты для погашения задолженности. Но довольно жесткая политика Министерства финансов России препятствовала этому, несмотря на все давление парламента. К этому необходимо добавить дефицит наличности, который привел к резкому спаду расходов населения, несмотря на наличие значительного потребительского спроса (денег у людей не было). К этому необходимо добавить структурную инертность российской промышленности, огромное монопольное воздействие крупных предприятий и стремление сохранить «фиксированные цены», несмотря на неблагоприятную обстановку. В этот период экономика состояла на 95 % из государственных предприятий, соответственно не было даже базы рыночной экономики.

Все эти проблемы, прямо и непосредственно порожденные непрофессиональной деятельностью правительства Ельцина – Гайдара, при предельно примитивных «советах» американских консультантов, так и не стали предметом анализа ни со стороны правительства, ни аналитиков, поддерживающих этот курс, который привел к разрушению экономики, а не к созидательной ее модернизации на базе классических рыночных конструкций. Видимо, задача реформаторов была в уничтожении потенциала, а не его трансформации.

Бюджетная политика правительства характеризовалась крайней жесткостью, за исключением значительного импортного субсидирования (продажа валюты предприятиям по необыкновенно заниженному курсу – 1,7 руб. за доллар при среднем уровне в 155 руб. за доллар)! Это породило чудовищную спекуляцию вокруг денежных операций, в которой участвовали и чиновничевство, и нувориши, и криминал. Скрытое импортное субсидирование составило в первом полугодии 1992 года 25 % ВВП, что вызвало общий дефицит в размере 19 % ВВП, указывает доклад; но на самом деле, по расчетам специалистов Академии наук, этот показатель превышал 40 % ВВП.

Надо отметить, авторы доклада в ряде случаев занимали объективные позиции. Так, в связи с тем, что в стране появились многочисленные коммерческие банки, которые зачастую руководствовались только своими узкими интересами (поскольку они финансировались предприятиями, получившими полную самостоятельность) – серьезные трудности для Центрального банка как инструмента стабилизации. Это был в целом правильный вывод, но авторы Доклада Всемирного банка не учитывали то обстоятельство, что правительство зачастую игнорировало требования Центрального банка и стремилось его нейтрализировать своей собственной «финансовой политикой». Конечно, так могли действовать только авантюристы, не понимающие сути банковского дела и не разбирающиеся в финансах страны. Но дело тогда обстояло именно так, и это не могли не знать авторы Доклада ВБ, поскольку их «эксперты» (как и МВФ) работали у президента и правительства России в те времена.

У авторов одобрение вызвало то обстоятельство, что в первом полугодии 1992 года особый упор российских властей был сделан на общую экономическую стабилизацию и началась работа по проведению ускоренной приватизации государственных предприятий. В июне 1992 года Верховный Совет принял программу приватизации на 1992 год. Им же был принят закон о банкротстве, в дальнейшем был издан указ о переходе всех крупных государственных предприятий на корпоративную форму деятельности, и началось всеобщее акционирование государственных предприятий. В июне правительство представило на рассмотрение Верховного Совета среднесрочную программу макроэкономической стабилизации. После введения целого ряда корректив, «смягчающих» некоторые меры, она была одобрена (так она охарактеризована в Докладе Всемирного банка).

Далее отмечалось, что, несмотря на крупные изменения в экономике в первом полугодии 1992 года, спад производства и потребления остается под «политическим контролем». Большая часть снижения производства затронула ВПК в связи со снижением военных расходов и капитальных вложений.

Это действительно соответствовало реальности, но лишь частично: суть проблемы состояла в том, что началось разрушение машиностроения, станкостроения, предприятий электронной промышленности, фармацевтических предприятий и многих современных производств. Несмотря на быстрый рост цен, значительная часть компенсационных мер (квартирная плата и другие виды дотаций) не была подвержена инфляции, указывалось ошибочно в этом докладе. «Уровень реальной заработной платы после резкого спада в январе 1992 года возвратился к уровню 1987 года» (это не соответствовало действительности). В этой связи упоминалась деятельность парламента, озабоченного социальным положением населения. Другой неверный вывод – доклад утверждал, что если в предыдущий период увеличение заработной платы не давало населению никакого облегчения из-за отсутствия товаров, то с либерализацией цен лишь уменьшился спрос, но не понизился уровень жизни. На самом деле, уровень жизни населения резко снизился на 35–40 % только к концу 1992 года по сравнению с уровнем жизни в 1989–1990 годах. «В то же время, несмотря на значительное снижение объема производства в 1991 году, занятость снизилась только на 1 %, что привело якобы к снижению производительности труда, а не к безработице». И этот вывод доклада был неверен, поскольку в громадной степени появилась скрытая безработица – когда целые цеха крупных предприятий останавливались, а их коллективы отправлялись в длительные отпуска без оплаты. И все же, хотя эти факторы и означают, что население в целом реагировало на первую фазу реформы с исключительным терпением, возможности дальнейшего безболезненного проведения реформы значительно сократились, отмечали авторы. «На следующей фазе реформы необходимо производить изменения в структуре рабочей силы, что неминуемо должно привести к значительному увеличению численности безработицы». Но эта рекомендация была абстрактной и невыполнимой, не учитывались реалии жизни и производственной деятельности в социалистической России. Но это, казалось, «невозможное решение» контрреформаторы осуществили – они полностью разрушили самые современные отрасли станкостроения, многие отрасли машиностроения, авиастроение, электронную промышленность, отрасли производства перерабатывающей промышленности, текстильную, кожевенную, обувную, сельское хозяйство и животноводство.

Для того чтобы объективно оценить реальность и возможность осуществления среднесрочной программы, предложенной правительством, имеет смысл представить общую экономическую картину за 1987–1991 годы (см. табл.).

Источник: Российские экономические рефераты: на пороге структурных изменений. Всемирный банк, Вашингтон, 1992, с. 5–6.

Я понимаю, что анализ этой таблицы – это сфера профессиональных экономистов, но ее показатели отражают существенные потоки финансов в последние годы существования СССР.

Комментируя эту таблицу, авторы Доклада Всемирного банка полагали, что основной макроэкономический дисбаланс, который возник в 1991 году, выразился в финансовом дефиците ВВП (в размере 30,9 %) и почти 41 % ВВП в 1992 году– явление, невиданное в СССР. Уже один этот факт показывает, что последнее правительство СССР во главе с Валентином Павловым явно действовало на полное финансовое истощение Советского Союза (напомню, что Егор Гайдар «учился» не только у американских консультантов, но и у Валентина Павлова, входя в его консультативный Совет, когда Гайдар работал редактором отдела экономической газеты «Правда» ЦК КПСС).

В таких условиях начался мощный переток капитальных средств из государственных банков в государственные объединения и предприятия, выведенные из состава отраслевых министерств и получившие значительную автономию. Правительство Павлова выделило огромные финансовые дотации в январе – июле 1991 года вплоть до мятежа ГКЧП, одним из организаторов которого и был Павлов. Они были направлены в качестве капитальных вложений предприятий, одновременно с этим были осуществлены достаточно крупные компенсационные выплаты населению (25 % ВНП). Все это в своей совокупности привело к мощной инфляционной волне; что здесь преобладало – непонимание обстановки или попытка «успокоить» население? Трудно ответить однозначно, хотя мне представилось, что накануне готовящего мятежа против Горбачева правительство попыталось завоевать симпатии трудящихся.

Большое место было отведено в докладе принципиальным отличиям реформы в России от аналогичной реформы в Польше, Венгрии и других бывших странах – членах СЭВ. Но конкретных выводов мы не увидели. Авторы попытались заведомо оправдать реформаторов, выдвинув идею, что падение производства в России не являлось исключительным следствием реформы на пути к рыночной экономике, поскольку оно произошло еще до либерализации цен – это было действительно так. К тому же спад был обусловлен нарушением материально-технического снабжения, а при наличии больших денежных накоплений этот фактор оказывал давление на неудовлетворенный потребительский спрос, не считая отрицательных последствий крупного финансового дефицита. Кроме того, давали себя знать множество проблем в капитальных вложениях. Среди важных причин спада производства можно назвать также нарушение традиционных связей между предприятиями и сокращением импорта, отчасти связанного с уменьшением валютных поступлений. Это все было правильным, но тем не менее катастрофического спада в 1992 году вполне можно было избежать, если бы правительство Ельцина – Гайдара не усугубило трудности грубейшими, ошибочными решениями. Во-первых, верхом непрофессионализма был отпуск цен. Во-вторых, безумным был курс на блокирование финансовых ресурсов для развития промышленного и сельскохозяйственного производства. В-третьих, ошибочным был курс на ограничение инфляции негодными средствами – сокращением финансирования всей социальной сферы.

Эти важные стороны деструктивной деятельности правительства Ельцина – Гайдара «не замечались» авторами Доклада Всемирного банка. Далее авторы доклада подчеркивали, что «политическая сумятица 1991 года», закончившаяся распадом СССР, показала предприятиям, что «роль государства становится все менее очевидной, в связи с чем все большее внимание стало уделяться бартерным сделкам на двусторонней основе». Одновременно происходило быстрое обогащение всевозможных дельцов и авантюристов и многочисленных мошеннических сделок. Это – правильное наблюдение, но оно как раз явилось следствием хаотической деятельности правительства Ельцина – Гайдара.

Остались вне внимания доклада и внешние экстерналии. Ухудшилось внешнеэкономическое положение: резко оборвались связи с бывшими странами – членами СЭВ и бывшими республиками Союза. Еще в 1990 году коммерческие кредиторы сократили свои краткосрочные кредиты на 10 млрд долл., страна потеряла около 7,4 млрд долл. зарубежных резервов, не считая продажи золотого запаса на сумму 2,5 млрд долл. Экспорт снизился на 32 млрд долл., а импорт – на 28 млрд долл. Необоснованный переход на расчеты в твердой валюте, введенной правительством Павлова, был новым ударом для многих предприятий, – их запасы валюты были невелики либо их вовсе не было. Это привело к хаосу на стихийном рынке – стали увеличиваться размеры неплатежей и задолженности. Это способствовало резкому сокращению кредитов со стороны коммерческих банков. Импорт Российской Федерации из других стран снизился в 1991 году примерно на 45–47 %. В связи с прекращением поставок многих важнейших готовых изделий, материалов и сырья по импорту торговые связи между бывшими республиками СССР становились все слабее. Дело усугублялось отсутствием сопоставимых данных, характеризующих торговые связи России с другими бывшими республиками. Без сомнения, торговые потоки резко сократились и по очень широкому кругу товаров. По имеющимся сведениям Госкомстата России можно судить, что экспорт снизился на 28–30 %, а импорт – на 45–48 %. Это стало серьезной угрозой для производственной структуры экономики Российской Федерации, интеграцией ее со многими представителями всех бывших союзных республик.

Незамеченная катастрофа

Доклад Всемирного банка был подготовлен, несомненно, блестящими специалистами, но докладчиками до мозга костей! Они не хотели видеть главное, а может быть, действительно не видели. Их заключения и выводы были «округлыми», обтекаемыми, бессодержательными. Вот пример: «При оценке предварительных итогов первого этапа реформы можно отметить следующее: несмотря на определенные успехи, которых удалось добиться в начале года после либерализации цен, дальнейшее развитие малопредсказуемо». Здесь непонятно, о каких «успехах» можно вообще говорить? Либерализация цен, помимо того, что лишила всех сбережений, привела к взрывному росту инфляции, резкому снижению спроса и дальнейшему снижению производства, которое оценивалось примерно в 17 % за 1991 год (с учетом сезонных изменений цен) и 31 % в 1992 году. По некоторым видам продукции спад производства был еще более глубоким: снижение производства тракторов – 37 %, металлургическая промышленность – 28 %, производство мяса и мясопродуктов – 23 %.

Далее авторы доклада отметили, что ожидания быстрых и крупных успехов в этой области были преувеличены – но на это обращали внимание депутаты, в то время как Ельцин, Гайдар и американские консультанты игнорировали эти наши возражения. Далее, «если удастся реализовать мероприятия, заложенные в среднесрочную программу правительства, то процесс вхождения в мировое экономическое сообщество имеет определенный шанс на успех, однако в целом перспективы успешного осуществления этой программы довольно неопределенны, экономическое положение в ближайшем будущем (до конца 1992 г.) весьма неустойчиво. Инфляция будет продолжаться при дальнейшем спаде производства». Это один из важных выводов доклада, но что означает «если удастся…», «тогда возможно…»? Согласитесь, это несерьезно, скорее отражение дефицита идей. Я в одном из моих выступлений на Верховном Совете говорил о том, что инфляция и спад означают своего рода «самораскручивающуюся инфляцию», которая не имеет решения при той политике, которую проводит Кремль при поддержке МВФ и Всемирного банка. Эту мысль повторяют авторы доклада. Правда, они полагают, что при этом придется столкнуться с большими трудностями при проведении структурной реформы. Суть ее в следующем: а) возрождение потенциала топливно-энергетического комплекса и сельского хозяйства; б) соответствующая структурная перестройка в промышленности на основе приватизации и конверсии ВПК; в) реформа финансового сектора; г) восстановление и расширение инфраструктуры; д) усиление социальной защиты населения.

Направления обозначены вроде бы верно, но схематично и бедновато по сравнению с тем, как они определены законодателем.

При этом следует иметь в виду, что важнейшим элементом реформы является разработка гигантских природных ресурсов России. Это позволит, подчеркивали авторы доклада, «восстановить позиции страны на внешнем рынке и получить средства, необходимые для перестройки других секторов экономики». Собственно, это одна из главных целей протокола реформаторов. В то же время расширение добычи нефти и ее экспорт зависят от масштабов импорта различного оборудования, машин и материалов, причем в течение длительного периода времени. В связи с этим возникает необходимость разработки соответствующих законоположений и поощрительного механизма для привлечения иностранного капитала. При этом должны быть созданы условия для импорта не только оборудования, но и зарубежной технологии. Это – четкая программа включения всей производственно-экономической системы России в систему международного раздела труда западных стран. Как этого не понимать?

Интересно было и то, что в качестве первоочередных задач в области сельского хозяйства в докладе назывались изменения юридической формы собственности (изменение институциональной структуры), «введение стимулов для эффективного сельскохозяйственного производства», основанного на уникальных положениях рыночной экономики. Это, согласно «рекомендациям доклада», должно привести к «разукрупнению» неэффективного животноводства, принятию мер по правильному использованию капитальных вложений, организации системы маркетинга сельскохозяйственной продукции, торговли и системы переработки. Собственно, это и было осуществлено в последние годы.

Этот Доклад Всемирного банка с его рекомендациями, хотя несколько отличался от тех, которые легли в основание политики Ельцина – Гайдара с октября – ноября 1991 года вплоть до отставки Гайдара в декабре 1992 года, в основных своих положениях соответствовал положениям МВФ и тем «советам», которые давали «консультанты» правительству и президенту. В определенной мере авторы учитывали неудачи деятельности правительства, делали некоторое ударение на социальные проблемы. Но в своей основе, как я выше отмечал, они стандартно и догматически исходили из положенного «Вашингтонского консенсуса». А ему буквально поклонялось правительство Ельцина – Гайдара – Чубайса – Черномырдина.

Еще один «штрих»: Доклад ВБ был подготовлен еще до прибытия в Москву в апреле 1992 года Группы международных экспертов ВБ и МВФ. Конечно, я не был заинтересован в том, чтобы «наши реформы» во внешнем восприятии были оценены негативно. Потому в беседе с авторами доклада я максимально попытался сблизить свои позиции с подсказками авторов доклада. Но этого не произошло.

В результате, ознакомившись (более или менее) с конкретной ситуацией в России, проведя основательные беседы со специалистами, руководителями предприятий, с Союзом предпринимателей (Аркадием Вольским), побывав в Верховном Совете, группа, как мне стало очевидно из окончательного текста доклада, внесла некоторые коррективы в свои рекомендации как лидерам G-7, так и российскому правительству. Хотя, как я отметил, в своей основе доклад основывался на указанном выше «Вашингтонском консенсусе», он в конечном счете имел некоторые позитивные стороны. Однако для правительства он, похоже, стал некоей «священной коровой», очередным «Руководством», которое, на его взгляд, следовало также претворить неукоснительно – причем избирательно: то, что соответствовало мнению экспертов Минфина США и гарвардских «экспертов», стало императивом, а то, что не соответствовало, подлежало обструкции и отрешению.

Однако, несомненно, позитивным для России мог бы стать опыт реформы другой страны, показавший воочию колоссальный прорыв в проведении комплекса экономических, технологических и социальных реформ, имеющих всемирное значение.

Китайский опыт: Дэн Сяопин о реформах

Как я выше отметил, более фундаментальный характер и полезный для России опыт по сравнению с докладом Всемирного банка был бы для нас в изучении проблематики перехода к рынку Китая. Обстоятельный доклад на эту тему направил мне директор Института Дальнего Востока Российской академии наук профессор М.Л. Титаренко (7 октября 1992 года)[78]78
  См.: Ежемесячник «Гуацзяоцизин»; «Чжэнмин», № 4, 1992 – подготовил к.и.н. Т.А. Степанов, перевод выполнил м.н.с. М.Ю. Коньшин, 1992 г., № 23. С.6–11.


[Закрыть]. В докладе приводились принципиальные положения реформы, изложенные Дэн Сяопином в период 18 января – 21 февраля 1992 года, при его «южной поездке» – в города Ичан, Шеньчжен, Чжухай и Шанхай. Доклад состоял из кратких тезисов, изложенных этим великим реформатором в его выступлениях перед разными аудиториями. Принципиальным были два положения: первое – каждый день реформы должен приносить пусть и небольшой, но – успех; второе – опора на народ, учет его мнения, его интересов, беспощадная борьба с теми, кто пытается нажиться за его счет. Ниже я изложил основные принципиальные положения, вытекающие из выступлений Дэн Сяопина.

«Если дорога, на которой проводится политика реформ и открытости, не ведет к улучшению жизни народа и не развивается экономика, она может завести в тупик».

В одном из своих первых выступлений перед руководителями в Ичане Дэн Сяопин твердо сказал: «Народ будет верить нам и будет поддерживать нас только тогда, если мы будем придерживаться этой линии. Тот, кто намеревается изменить линию, курс и политические установки, выработанные 3-м пленумом ЦК КПК, не найдет понимания у простого народа и будет свергнут. Об этом я говорил уже неоднократно».

Почему после 4 июня 1989 года в Китае произошла стабилизация?

Дэн отметил: если бы в проведении реформ и политики открытости у нас не было достижений, мы не сумели бы справиться с «событиями 4 июня» (студенческие протесты) на площади Тяньаньмынь. Если бы мы с ними не справились, то допустили бы беспорядки, а беспорядки – это гражданская война. «Культурная революция» как раз и была такой гражданской войной. Почему после «событий 4 июня» в стране стала возможна стабилизация? Именно потому, что мы проводили политику реформ и открытости, содействовали экономическому развитию, добились улучшения жизни народа. Поэтому армия и государственная власть будут отстаивать этот путь, эту систему и эти политические установки[79]79
  См.: Ежемесячник «Гуацзяоцизин», 1992 г., № 23. С. 6–11; «Чжэнмин», № 4, 1992.


[Закрыть].