Текст книги "Атлетический тюнинг. Новый взгляд на культуру физического совершенства"

Признаюсь, что на первом этапе мне, как заправскому дрессировщику львов или тигров, приходилось поспевать за Ладой, периодически употребляя неприемлемые доселе словесные обозначения в виде выкриков «нельзя!» или «назад!», потому что других способов сдерживать натиск Лады на тренажеры я изобрести не успел. Было полное ощущение того, что настрой на послеродовой тренировочный процесс вынашивался задолго до момента родов.

За Ладу я был спокоен. Она из набора моих наставлений верно впитывала манеру и технику движений, типов дыхания и много того, что позволяло ей, находясь даже в «бесхозном» состоянии (без присмотра инструктора), четко воспроизводить любые новые упражнения. Мы с ней совместно определили, что раз она артистка на сцене активная и темпераментная, то надо стремиться, чтобы она с любой стороны и в любых нарядах выглядела безупречно.

Павел Лунгин – известный кинорежиссер. Ему наш клуб рекомендовал все тот же Леонид Ярмольник. Страсть Павла – не молчать, а что-нибудь говорить, и желательно по существу, например о тренировках или о жизни, а еще лучше – рассказывать анекдоты.

Переодевшись первым и войдя из раздевалки в тренажерный зал, Леонид Ярмольник, быстро и наспех рассказав мне очередной новый анекдот, начал разминаться и готовиться к занятию. Через некоторое время за ним вошел в зал Павел и, подойдя ко мне, присел рядом и сказал: «Сейчас расскажу тебе новый анекдот, слушай». Я, услышав первые строки, сразу сообразил, что анекдот именно тот, который рассказал Леонид, и сообщил Павлу об этом. Он отреагировал на удивление хладнокровно, успокоив меня словами: «Не-е-ет, ты меня дослушай, потому что актер не может рассказывать анекдоты, так как он всего лишь акте-е-р. А анекдоты нужно слушать только в исполнении кого? Правильно, режиссе-е-ра, потому что он кто? Правильно, он сам режиссер!» Так началось более тесное общение с этим неутомимо веселым человеком. А анекдоты он рассказывал, уделяя внимание мельчайшим деталям, примерно так: «…одноглазый эсэсовский офицер с суровым небритым лицом восседал в кресле за столом. Каждое поигрываниие желваков четко выделялось от косо падающего света настольной лампы.

Его сильно стиснутые зубы издавали неприятный скрежет. Он сидел, раздувая ноздри, и свирепо вываливал из них клубы отработанного табачного дыма. Офицер молчал и сопел. Нахмурив брови, сверля насквозь взглядом, он, не моргая, нервно барабанил обглоданными ногтями волосатых пальцев по столу, обтянутому зеленным сукном…»

Вот примерно в таком стиле рассказывались абсолютно все анекдоты.

Вспоминать людей и рассказывать о них можно бесконечно. Можно даже написать отдельную книгу воспоминаний для внуков и правнуков этих неординарных персонажей. Но это будет в следующих изданиях. Так что далее я буду говорить кратко.

Сергей Зверев – стилист. Душевно комментируя только что выполненное упражнение, он мог всплеснуть руками и начать чем-нибудь возмущаться со свойственной ему интонацией: «Ты при-и-кинь…» В те времена это был «всегда ваш» обычный, земной, в меру застенчивый и в меру озорной Сергей Зверев.

Оксана Фандера – актриса. Неугомонная, внезапная, любопытная и трудолюбивая. Постоянно «проголодавшаяся», она неслась после каждой тренировки именно к тому ближайшему заведению, где могли очень быстро-быстро покормить.

Андрей Малахов – телеведущий, шоумен. Все умилялись заботе о нем со стороны родственников, которые беспокоились даже о теплых носках, которые он забывал брать на тренировки. Изнеженный юноша скоро превратился в уверенного, настойчивого молодого человека.

Анита Цой – эстрадная певица. Что, когда, как, где, почему и зачем? – вопросы летели трассирующими снарядами и разрывались в воздухе, если на них не получали ожидаемого ответа. Ни я и никто другой в ее способностях не сомневался. Абсолютное почтение ко всем клиентам и сотрудникам клуба с фирменным протягиванием раскрытой ладони.

Наталья Штурм – эстрадная певица. Постоянно опаздывала. Почти всегда путала назначение многих упражнений и реагировала одним и тем же возгласом: «Ой, а разве это упражнение было не для ног?»

Вера Сотникова – актриса театра и кино. «Мне, пожалуйста, дай упражнения на всех тренажерах в зале, и побольше силовых». В ней сочеталось несовместимое: мужской атлетический дух тренировочного настроя с уверенными движениями и «сценическая» женственность, мгновенно наступавшая после заключительного движения.

Антон Макарский – певец, актер театра и кино. Улыбка никогда не сходила с его уст, пока он находился на территории клуба. Жена Виктория Морозова (с ней меня познакомила Ирина Аренкова, стилист-дизайнер), которая сидела с кучей бумаг за столом неподалеку у входа в атлетический зал и постоянно писала, создавая впечатление, что помечает галочкой пропущенные Антоном занятия и ставит ему отметки.

Эвелина Хромченко – главный редактор журнала «L'OFFICIEL». Уже с конца 1980-х Эвелину волновал вопрос имиджа и политиков, и артистов эстрады, но это не мешало ей скрупулезно тренироваться всегда через «не могу» с твердым убеждением «надо!».

Наталья Ветлицкая – певица. Всегда в зале держала фасон. Может, от застенчивости, но часто справлялась о времени, когда в зале бывает меньше мужчин, видимо стараясь скрыться от их назойливого мужского внимания.

Саша Айвазов – певец. Любил сидеть на тренажерах в постоянной задумчивости, причем сидел на тренажере дольше, нежели ими пользовался.

Елена Кондулайнен – актриса. Забывчивая, она постоянно переспрашивала о подходах, повторениях, весе. и т. д.

Лика Стар – певица. Приходила на тренировки чаще требуемого по плану графика, почти ежедневно. Откуда брала энергию – этого так никто никогда и не знал.

Юлия Началова – певица. Скромно зашла в клуб в сопровождении Ларисы Долиной и ее дочери Лины, потом скромно прошлась по дорожке, скромно прикоснулась к гантелям, скромно ушла и так же скромно не вернулась.

Светлана Бондарчук – телеведущая. Помогая мне, делала своим подругам, подобно звеньевой, строгие замечания дисциплинирующего характера.

Александр Медведев, Шура, – певец. Ни одно движение в упражнении не обходилось без громогласных причитаний, которые вырывались как стон, вызванный неимоверным старанием.

Андрей Руденский – актер. Каждое упражнение он выполнял в глубоком сценически-атлетическим образе, который позволял членам клуба воочию представлять на тренажере незабываемого Клима Самгина.

Алиса Мон – певица. Впечатлительная и по-детски воодушевленная, она все время пряталась за тренажеры. Казалось, что от любой сердито взрослой интонация у нее из глаз польются слезы.

Анастасия – певица. Если я, помогая кому-то из клиентов, вслух отсчитывал количество повторений, она всегда незаметно для меня пристраивалась неподалеку и в том же ритме выполняла свое упражнение.

Андрей Батурин – телеведущий. Настолько целеустремленно уходил в себя, что если бы кто-то вбежал в зал и крикнул «пожар», он не услышал бы призыва и, пока не доделал комплекс упражнений, никуда не ушел.

Валерия Строганова – работник СМИ. Всегда расспрашивала, кого знала: «Как ваши дела?» – и указывала, кому, куда и когда нужно позвонить, кого поздравить или справиться о чьем-либо здоровье.

Шахри Амирханова – работник СМИ. Тренировалась молча и терпеливо, всегда с виноватым лицом, будто заранее извинялась за неправильно выполняемое движение.

Нина Шацкая – певица. Вслушиваясь в звуки любых радиоканалов, умудрялась буквально всем этим радиостанциям подпевать.

Елена Старостина – телеведущая. Постоянно спрашивала: «Когда я буду делать такое же упражнение?» – и показывала пальцем на тренирующегося клиента. Мне приходилось «спускать ее на землю» и уточнять, что это упражнение делает мужчина. На что она мне отвечала: «Ну и что? Я тоже такое же хочу!»

Елена Захарова – актриса. Стеснялась всех. Не обращалась не только за помощью к мужчинам-клиентам, но даже за советом к инструкторам-девушкам.

Александр Тодчук – стилист. Как будто его в зале вовсе не было. Обладая способностью не мешать, уникально растворялся среди тренажеров, штанг и гантелей.

Константин Дудоладов – стилист. Его внимательность распространялась не только на собственную персону, но и на работников клуба: администраторы получали цветы, а инструкторы, например, вазы!

Светлана Свибильская – актриса. Речевая «светская» томность. Складывалось впечатление, будто она беседует, держа в руках по меньшей мере веер или лорнет.

Глава II
О ГЛАВНЫХ ПЕРСОНАЖАХ

Персональный опекун

С нескончаемым вниманием к профессору педагогики и психологии, кандидату педагогических наук Инне Павловне Плетневой

Еще не личный, но уже персональный

Тренер не может быть «личным», как и балетмейстер – «персональным».

Много лет назад в одном из клубов Москвы мне довелось услышать такую безапелляционную фразу: «У меня сегодня тренировка с личным тренером!» Меня эти слова очень огорчили. Неужели на специалиста персонального физкультурного тренинга можно вешать такой ярлык – «личный»? Впоследствии долго державшееся словосочетание «личный тренер» трансформировалось в закоренелое и прочно устоявшееся понятие «персональный тренер». Думая об этих словах, я понимал, что эта формулировка является некорректной даже в случае, если адресована представителям других специальностей. Успокаивало то, что такого рода измышления чаще исходили из уст дилетантов.

На фоне сложного, трудоемкого процесса тренировок сферы массовой атлетической гимнастики понятие «персональный» вполне может отражать, например, неодушевленные предметы – инвентарь или функциональные процессы, такие как «персональная штанга» или «персональная тренировка». Словосочетания, применяемые со словом «персональный» по отношению к личности, на мой взгляд, неприемлемы, в какую бы форму контрактной основы эти отношения не оформлялись. Впоследствии мое человеческое возмущение по поводу некой дискриминации отошло на задний план, уступив место более насущным профессиональным заботам, в том числе использованию правильной трактовки и верному функциональному наполнению двух должностей в сфере спортивного (соревновательного) атлетизма и массового физкультурно-оздоровительного процесса.

Две специальности – тренер и инструктор – переплетаются по многим пунктам своих обязанностей, при анализе которых незамедлительно возникают вопросы, кто же такой тренер и кто такой инструктор, в чем их различие и чья миссия весомее. Задумавшись всерьез о различии фактического распределения функциональных статусов непосредственно между тренером и инструктором в их совместном процессе персонального силового и оздоровительного тренинга, относительно отдельно взятого тренируемого атлета «профи» или «любителя», мне пришла в голову идея провести аналогию с процессом не чуждой мне профессиональной сферы хореографии.

Вначале я начал сравнивать традиционные должности индустрии атлетизма и профессиональной хореографии, учитывая, тот факт, что имею некоторое представление о хореографическом искусстве от отца-балетмейстера, написавшего в свое время замечательный (по мнению его коллег) труд – «Запах сцены». Я понимал, что режиссер-постановщик, он же балетмейстер, оформляя на сочиненное либретто балетмейстерские экспозиции, не только подробно вносит туда основные или промежуточные танцевальные элементы – па, но и описывает технические условия, в которых должен «вариться» процесс, который в конечном итоге не всегда напрямую, а при помощи репетиторов доносится до танцовщика. Надо учесть, что зачастую балетмейстер может писать свои экспозиции для нескольких коллективов, в каждом из которых имеются свои репетиторы и танцмейстеры. При этом балетмейстер физически не в состоянии охватить в отдельности каждого танцора, исполняющего его постановки.

Итак. Тренер, являясь высококлассным методистом с колоссальным опытом работы в профессиональном атлетизме или большом спорте, часто не в состоянии объяснить элементарные азы новичкам или начинающим непрофессиональным атлетам, тем более на доступном языке без употребления специализированных терминов или особого сленга. Приведенная «легкая» аналогия со сферой хореографии совсем не означает, что режиссер-постановщик, он же балетмейстер, не умеет или не хочет работать с танцовщиком напрямую или тренер не в состоянии или не желает провести персональный тренинг с конкретным атлетом или спортсменом. Совсем нет.

Тренер-методист

Опишу для примера две ситуации, которые могут встречаться в сфере не массового физкультурно-оздоровительного, а именно в профессионально-соревновательного атлетизма (бодибилдинга). Первая ситуация: нерушимый многолетний союз тренера-методиста и профессионального атлета может нередко «разбавляться» сменяющими друг друга инструкторами, о которых тренер зачастую не обязан вообще знать или помнить, так как изначально доверяет своему атлету или спортсмену и уверен в том, что последний понимает поставленную задачу и в свою очередь доверяет стратегии тренера. Тренер дает карт-бланш атлету в поиске постоянного или «разового» инструктора-опекуна.

На практике это может выглядеть так. В атлетический зал заходит атлет-профи, не имеющий постоянного «страховщика», предварительно заказав себе услугу инструктора-опекуна, т. е. «персональную опеку». Заметьте, не процесс тренировки (тренировочного занятия), которую атлет может провести или осуществить самостоятельно, а именно услугу «персональной опеки», без которой многие профессиональные действия и движения со сложными приемами самостоятельно не осилить. Каким образом нужно опекать в каждой конкретном занятии атлета, знает лучше всего сам атлет. Опытный профессиональный атлет в предварительной беседе с инструктором объясняет, какой вид помощи или страховки он хочет получить в каждом конкретном упражнении.

На профессиональной теннисной площадке ситуация может обстоять так же. Спортсмен теннисист-профи чаще использует не своего наставника тренера-методиста, а спарринг-партнера или инструктора, обладающего талантом и чутьем, например, направлять теннисные мячи под конкретный необходимый удар спортсмена.

Так вот у опытного атлета-профи в его комплексе упражнений, составленных тренером-методистом, уже бывают проставлены пометки с указанием всех необходимых принципов и приемов, а инструктор-опекун, даже не умеющий составлять тренировочные программы, может четко и верно их прочитать, понять и воспроизвести. И, что немаловажно, воспроизвести непосредственно на атлете, а не предварительно на себе! Это одна из составляющих мастерства инструктора-опекуна в процессе персонального атлетического тренинга. Так же обстоят дела в несиловой специализированной тренировке профессионально-соревновательного характера, где самый гениальный спарринг-партнер может совсем не обладать качествами хорошего тренера-методиста, но понимать его наставления.

Показывая свой комплекс упражнений разовому инструктору-опекуну, атлет-профи разъясняет, какая помощь на данной тренировке ему необходима, в каком упражнении какой вид страховки или какой ритм и режим содействия ему желателен. От инструктора-опекуна не требуется никаких излишеств, а только оговоренная конкретика.

Вторая ситуация противоположна первой: на фоне многолетнего тандема атлета-профи и одного и того же (постоянного) инструктора-опекуна может наблюдаться связь со сменяющими друг друга наставниками тренерами-методистами, т. е. переход от одного тренера к другому и далее к следующему, что, например, в большом спорте является процессом неудивительным. Зачастую под такими «переходами» или «перебежками» скрываются две основные причины: либо профессиональных качеств данного наставника тренера-методиста уже недостаточно для опытного атлета экстра-класса, либо ему необходим не просто методист, а, например, стратег понимающий, в каких турнирах нужно выступать, а какие соревнования можно игнорировать для сохранения физических и эмоциональных сил.

Такие «переходы» и «перебежки» в профессионально-соревновательной сфере от тренера к тренеру всегда совершались, совершаются и будут совершаться. При этом незначительная на первый взгляд роль «опекунов», или, как говорят на сленге, «персональщиков», в лице спарринг-партнера или инструктора будет оставаться незаменимой.

Инструктор-опекун

Сравнивая два вышеописанных случая касательно профессионально-соревновательной сферы, отмечу, что инструктору-опекуну, находящемуся в первой ситуации, потребуются более высокий профессионализм, смекалка и интуиция, чем во второй, при которой он постоянно работает с одним и тем же атлетом-профи, имея возможность лучше изучать физические способности и возможности подопечного. Это, соответственно, позволяет с каждым разом вольно или невольно проводить тренировочную опеку более качественно. А в первом случае рекомендуемый «разовый» инструктор-опекун не имеет права на ошибку, дабы не лишиться возможности, показав мастерство привлечь атлета под свою опеку. В противном случае атлет в следующий раз может по причине нюансов своего распорядка попасть к другому инструктору-опекуну или еще хуже: не получив должной отдачи и желаемого ощущения, в следующий раз воспользоваться услугами инструктора-опекуна другого клуба.

Так что инструктор-опекун, находясь во втором случае в статусе «постоянного» или «регулярного», гарантированно работает с подопечным атлетом более длительный срок. А в первом случае – нет, так как оказывается разовым.

На подхвате

Подобно тому, как музыку пишет композитор, а воспроизводит ее музыкант, точно так же комплекс упражнений составляет тренер-методист, а на практике их отображает инструктор-опекун. Замечу, что мой критерий оценки мастерства обслуживания в атлетическом (силовом, тренажерном) зале касательно ситуации массовой физкультурно-оздоровительной сферы всегда складывался по результатам взаимодействия двух исключительных персон – тренера-методиста и инструктора-опекуна, обладающих, на мой взгляд, абсолютно равноправной степенью участия в персональном атлетическом тренинге.

Так вот. Для отбора способных кандидатов на ту или другую должность мне приходилось беседовать с огромным количеством кем-то «отстажированных» посредством многочисленных фитнес-конвенций инструкторов. Беседуя с ними, я удивлялся, как возможно в течение нескольких недель или месяцев «зомбировать» этих неповинных людей, напрочь лишив их чувства и способностей к творчеству, придав им общий стиль: шаблоны в одежде, прическе, голосовых интонациях, фразах, стимулирующих желание тренироваться, жестах, улыбках и ужимках. У них абсолютно утеряны свой почерк и индивидуальное профессиональное чутье с явно выраженным (и это самое страшное) нежеланием познавать по причине самой земной, насущной и циничной: «Нам этих знаний достаточно, чтобы зарабатывать на хлеб с икрой» или «Руководство нашего клуба не позволяет проявлять творчество».

Устоявшиеся «персональщики»

Вежливость – это хорошо организованное равнодушие.

Поль Валери

Индустрия персонального физкультурно-атлетического тренинга массово-оздоровительного направления с ключевым участником – инструктором-опекуном смело вышла из поисковой стадии, вырвавшись как бы из «рабовладельческого» строя, уверенно перемахнув через «феодальный», оказавшись в развитом капитализме, разделилась естественным путем на два инструкторских лагеря.

Представитель первого лагеря – это тип «конвенционных» инструкторов, мозг которых напичкан новомодными информациями, полученными на конвенциях и клубно-местечковых лекциях, позволяющими клубам-организаторам раскручивать бренд, наращивая свои капиталы. Но такие якобы новомодные, слепо скопированные информации давным-давно были описаны российскими специалистами советского и даже дореволюционного периодов. Внешне эти инструкторы стремятся к ухоженности, уверены в себе и даже профессионально нагловаты, большинство из них обладают поверхностными знаниями, потому что не имеют структурного фундаментального образования. Они не заканчивали именно высших специальных учебных заведений, но смело облепили себя различными, красочно оформленными сомнительными коммерческими сертификатами и свидетельствами, как правило полученными за период обучения, длящийся чуть больше чем несколько недель.

Такие раскрепощенные рубахи-парни инструкторы и инструкторши, у которых, даже к 50 годам сохраняется поведенческий стиль 25-летнего юноши, с первой минуты знают, как надо общаться с подопечным любого статуса, без присутствия явно выраженных комплексов социального аутизма. «Они» читают модные глянцевые журналы и разбираются в брендах часовых и ювелирных изделий, классах автомобилей и курортов, одежды и всего что связано с категорией LUXE.

С первых минут эти инструкторы предельно вежливы. Они могут нескончаемо поддерживать беседу с клиентом буквально на все темы, умело изображая заинтересованность и восторг от суждений клиента, позволяя себе опускаться до непрофессионализма: провоцировать клиента говорить на отвлеченные темы во время занятий. Они могут (обратите на это внимание) продуманно расставленными в недельном и месячном цикле порциями льстить клиенту, восхваляя его парфюм, фасон спортивной одежды, цвет волос и качество загара. Это является для них простым и наиболее доступным способом умело расположить к себе клиента, чтобы без зазрения совести переманить его даже от своих коллег, соратников по цеху.

Почти никогда из представителя такой группы псевдоинструкторов в дальнейшем не получится стать квалифицированным, профессиональным тренером-методистом, умеющим специализированно работать с атлетом соревновательного порядка или с действующим спортсменом по специальной программе общей физической подготовки (ОФП). А вот стать более или менее адекватным инструктором-опекуном – это реальнее, но есть и подозрение на то, что с такими индивидуумами члены команды не сработаются.

Представитель второго лагеря в меру скромен и даже застенчив, обладает фундаментальными знаниями, полученными в российском вузе. На первых этапах карьеры его волнуют не только значительные результаты подопечных, но и как не навредить атлету или спортсмену, доверившему себя на момент персональной опеки. Вглядываясь по большей части философски в неглубокий сравнительный анализ двух групп инструкторов, скажу так: «На что способен представитель инструкторов первой группы, не всегда приемлемо представителю второй, а на что способен представитель второй группы, не всегда доступно представителю первой». В отличие от первого лагеря именно они могут работать в профессионально-соревновательной сфере, как атлетизма, так и спорта.

Наблюдая, как отрасль персональной работы в сфере физической культуры и атлетической гимнастики претерпевает ощутимый хаос и отсутствие выдержанных и четко оформленных стилей, я решил сформировать новый унифицированный методический здоровьесберегающий технологичный стиль, которому дал название – «Новая атлетика». «Новая атлетика» – это не панацея, а добрый провокатор разумного профессионального творчества, с принципами, не существующими вечно, но сутью актуальными до тех пор, пока кто-то не отменит существующие силы земного притяжения и иные законы природы, пока будут двигаться естественным образом суставы, струиться по жилам натуральная кровь и биться настоящее сердце. Ничто не изменит и не нарушит живой методической формулы «Новой атлетики» – удовлетворение стремлений всех вне пола, возраста и статуса получать здоровье.